Полея (гет)

Игнис прятался в развалинах цитадели, некогда носившей гордое имя Адский Клык. Когда-то здесь кипела жизнь: залы сверкали золотом, пламя факелов отражалось в мозаиках, изображавших триумфы магов огня. Теперь же цитадель походила на скелет великана. Стены, испещренные трещинами, осыпались, обнажая ржавые балки. Ветер свистел в пустых окнах, а вместо трона в главном зале стоял грубый камень, обернутый обгоревшим ковром.

Игнис изменился. Его плащ, когда-то алый, как кровь, выцвел до грязно-розового. Волосы, прежде пылавшие медными прядями, стали тусклыми и редкими, словно пепел после костра. Даже его голос, некогда гремевший, как извержение, теперь звучал хрипло — последствия дыма, вдыхаемого месяцами в подземных тоннелях под цитаделью. Он спал на полу, завернувшись в шкуры, и ел то, что удавалось украсть у караванов: сухари, вяленое мясо, иногда — подгнившие фрукты.

Но хуже всего было то, что его боялись даже крысы. Они обходили зал стороной, чуя запах отчаяния.

Первое послание пришло с черным вороном. Птица врезалась в решетку окна, хрипло каркая, и бросила к ногам Игниса сверток. Внутри лежала карта с пометками: склады оружия у границ Ветернии, маршруты караванов с провизией, имена предателей среди магов ветра, готовых продаться за золото. На пергаменте не было подписи — лишь печать в виде змеи, пожирающей собственный хвост.

— Кто вы? — прошипел Игнис в пустоту, сжимая карту. Ответа не последовало.

Но на следующий день ворон принес новый сверток: черный кинжал с рукоятью из обсидиана. Лезвие мерцало ядовито-зеленым — явный след магии, чуждой Полее. Игнис почувствовал, как по спине пробежал холодок. Кто-то наблюдал за ним. Кто-то, кто знал о его позоре и... предлагал помощь.

Игнис работал как паук, плетущий паутину в подвалах забытой истории. Его методы были грязными, приземленными, но смертоносными. Он не вызывал демонов — он разжигал страх. Не копал алтари — рыл ямы для ловушек. И по крупицам, как нищий, собирал осколки своей былой мощи.

Для начала, ему нужны были люди. Банда Гаррака обосновалась в каньоне Ржавых Скал, где ветер выл, как загнанный зверь. Игнис пришел туда ночью, завернув лицо в шарф, пропитанный дымом — чтобы не узнали того, кого когда-то боялись.

— Ты кто, призрак? — Гаррак, сидя у костра, чистил нож об сапог. Его люди замерли, руки на рукоятях мечей.

— Тот, кто даст тебе больше, чем эти жалкие набеги на деревни, — голос Игниса прозвучал хрипло, но в нем дрожали угли былой власти. — Представь: золото Ветернии. Дворцы, которые мы сожжем, а потом будем рыться в пепле.

Гаррак засмеялся, показав кривые зубы:

— Слышал, тебя ветром сдуло. Чем заплатишь сейчас?

Игнис щелкнул пальцами. Из тени вышла фигура в рваном плаще — мальчишка-поджигатель, один из «Пламенных Снов». Он бросил на землю мешок. Из него высыпались слитки... свинца, блестевшие как золото в свете костра.

— Иллюзия, — прошипел Игнис. — Но она продержится ровно до тех пор, пока ты не примешь мое предложение.

Гаррак пнул слиток сапогом. Свинец заскрипел, но блеск не потускнел.

— Хитро, — проворчал он. — Но если предашь, сожру твою печень.

— Попробуй, — Игнис повернулся, давая понять, что торг окончен. За его спиной бандиты зашептались, а Гаррак сплюнул в костер. Сделка была заключена.

Сделка с Гарраком была лишь первой нитью в паутине, которую Игнис плел с маниакальной точностью. Он понимал: чтобы сокрушить Ветернию, ему нужны не просто бандиты с мечами, а целая армия. И он знал, где искать таких людей.

У причала, где волны бились о прогнившие сваи, Игнис нашел капитана Эльрика — человека с душой, темной как смола. Его флотилия перевозила всё: от краденого шелка до живого товара.

— Ты хочешь, чтобы я рисковал своим экипажем ради твоей войны? — Эльрик хрипло рассмеялся, поправляя треуголку. — Чем заплатишь? Ржавыми монетами?

Игнис молча достал из мешка стеклянную сферу. Внутри бушевало миниатюрное пламя.

— Это огонь дракона. Одна капля расплавит сталь. Представь, что будет, если бросить это в трюм корабля Ветернии... Такой корабль вряд-ли составит конкуренцию твоим после пожара.

— И как я узнаю, что это не фокус? — капитан потянулся к сфере, но Игнис одернул руку.

— Попробуй украсть у меня — и твой корабль станет факелом.

Эльрик замер, почуяв запах серы. Через час они договорились: контрабандисты доставят нефть к полуострову, а Игнис отдаст им «дар дракона» после победы. Капитан не спросил, что будет, если победы не случится.

В топи, где деревья шептали проклятиями, Игнис нашел их: трое магов в плащах из мха, чьи лица скрывали маски из коры. Они поклонялись древним богам гниения, но их магия была сильна.

— Твоё пламя слабо, — прошипел старший, его голос звучал как шелест увядающих листьев. — Оно не переживёт дождей Ветернии.

— Зато ваша гниль расцветет в пепле, — Игнис бросил к их ногам мешок. Из него выкатились черепа стражников-ветреников с проросшими в глазницах грибами. — Это подарок. А теперь представьте: их лес, их дома, их воздух — всё покроется плесенью. Вам не интересно посмотреть, как они задохнутся?

Колдуны переглянулись. Один протянул руку, и череп вспыхнул синим пламенем.

— Мы дадим тебе яд, который съест их ветра. Но если обманешь...

— Я не сказочник, — перебил Игнис. — Вы получите болото там, где сейчас цветут их сады.

Они ненавидели друг друга. Контрабандисты плевались в болотных магов, бандиты рычали на контрабандистов, а фанатики молились, пока остальные избивали друг дружку без устали... Но Игнису было всё равно. Ему нужен был результат, а не порядок...

Оружие лишним не будет даже в том случае, если тебе помогают. И Игнис знал, где его раздобыть. Деревня Утеса славилась вином и глупостью стражников. Игнис пробрался туда под видом торговца пряностями — лицо, скрытое шрамом (нарисованным сажей), плащ, пропахший дешевым ладаном. Он знал, что караван с селитрой прибудет к полуночи.

— Эй, старик, — окликнул его стражник у ворот. — Что везешь?

— Гвоздику для пирогов и мирру для храма, — Игнис кашлянул, делая голос старческим. — Пропустите, а то к утру испортятся.

Стража махнула рукой. Но когда караван въехал в узкий переулок, из тени вынырнули бандиты Игниса. Они связали возничих, а сам вожак обыскал повозки.

— Здесь, — он ткнул посохом в бочку с маркировкой «оливковое масло». Крышку сорвали — внутри была селитра, смешанная с серой.

— Этого хватит, чтобы взорвать мост у Ветернии, — прошептал он, гладя рукой зернистую массу. — Но нужно больше...

На следующую ночь они ограбили склад у реки. Мешки с углем, бочки смолы, даже ящики с железными опилками — все, что могло гореть, шипеть и убивать.

Посылки начали приходить все чаще. То свиток с чертежами баллист, стреляющих зажигательными снарядами. То карта с отметкой «здесь спит дракон» — оказалось, пещера с нефтяной жилой. Но однажды ворон принес коробку с шелковым платком внутри. На нем была вышита капля крови и дата: «Через три луны».

— Что это? — проворчал Игнис, но тут в дверь постучали. Это был Гаррак, с лицом, белее известняка.

— В Ветернии знают. Они арестовали моего человека на границе. Он... — бандит проглотил ком в горле, — он рассказал о нефти.

Игнис ощутил, как пол уходит из-под ног. Он посмотрел на платок. Дата была сегодняшней.

— Они ждут нас, — прошипел он. — Но мы ударим сейчас. Пока они готовятся к осаде, мы подожжем лес с севера.

— Это безумие! — рявкнул Гаррак.

— Нет, — Игнис схватил его за ворот. — Это отчаяние. И оно пахнет... — он сунул бандиту под нос шелковый платок, — кровью. Твоей, если откажешься.

Гаррак выругался, но кивнул. А Игнис, оставшись один, разорвал платок. Под подкладкой была записка: «Хаос — лучший учитель. Урок начинается». Печать змеи обвила слова, как петля.

Когда армия Игниса двинулась к границам Ветернии, в небе закружили вороны. А далеко в горах, возле стола с картой Полеи, двое в черных плащах смеялись. Их пальцы, украшенные кольцами с изумрудами, двигали фигурки:

— Интересно, сколько продержится наш «искра»?

— До первого дождя, — ответил второй, ставя фигурку дракона на пепелище Ветернии. — Но пепла хватит на новый урожай.