Мальчик-Который-Слишком-Осторожен (джен)

Гарри удерживал конверт с письмом из Хогвартса клещами. На нем были защитные перчатки и кожаный фартук, а лицо закрывала газовая маска. За неимением «хладного железа» пришлось обойтись обычным.

Это была уже не первая попытка; три конверта оказались уничтожены в ходе экспериментов.

Гарри откупорил пластиковую бутылку, и мстительно вылил мутно-серую жидкость прямо на сургучную печать. Раздалось шипение, как будто на раскаленную сковородку плеснули холодной водой.

Осторожно развернув письмо руками в перчатках, Гарри с мрачным удовлетворением увидел, как на пергаменте проступают невидимые до этого символы.

Ага, попались!

* * *

С первого взгляда могло показаться, что в доме номер четыре на Тисовой улице ничего не изменилось. Но это было не совсем так.

Что-то изменилось в Гарри, и даже Дурсли, которых никто не обвинял в излишней проницательности, это почувствовали.

Вернону, например, пришлась по душе мысль Гарри, что их дом недостаточно хорошо защищен от грабителей. И что неплохо было бы поставить решетки на случай, если кто-то попытается влезть в дом через окно.

«Вот как должен думать нормальный человек. Полагаться не на дурацкие заклинания, а на замки и запоры».

Дадли, правда, закатил истерику по этому поводу, и решетки на окне появились только у Гарри. Но половина победы — тоже победа.

Кроме того, Вернон, узнав от учителя о прорезавшемся у племянника интересе к ручному труду, милостиво позволил ему пользоваться своим набором инструментов, но только под присмотром. И теперь Гарри просиживал в гараже все время, свободное от обязанностей по дому. А для Дурсля-старшего было просто бальзамом на душу смотреть на то, как мальчишка старательно орудует молотком и напильником, как нормальный человек, а не размахивает — тьфу! — палочкой.

Это не значило, что они стали дружной семьей. Просто смирились, что вынуждены существовать под одной крышей. Дурсли по-прежнему не любили все «ненормальное», а Гарри затвердил, как таблицу умножения, свою мантру, «Никому не доверять».

* * *

Идея о том, чтобы заранее предупредить Гарри о Хогвартсе, тоже принадлежала Вернону. Петунья, разумеется, была категорически против.

«Пет, пусть лучше узнает обо всем от нас, чем от кого-то из ЭТИХ».

«А если Гарри спросит, почему мы все это время скрывали от него ТОТ мир?»

«Скажем, что ждали, пока он подрастет. Мальчишка поймет, он в последнее время взялся за ум. А вот если узнает правду не от нас, может и взбрыкнуть».

Вернон оказался прав; Гарри воспринял их рассказ с олимпийским спокойствием. И его вопросы касались исключительно того, какие предметы преподают в Хогвартсе, и сколько там стоит обучение.

Даже Петунья, которой вспоминать о Хогвартсе было тяжело и неприятно, с трудом удержалась от улыбки, когда услышала от Гарри недовольство отсутствием нормальных предметов.

«Чем им помешали математика и физика? Глупость какая-то!»

* * *

Когда Гарри, не снимая защитного костюма, вошел в гостиную и показал Дурслям письмо с проявленными невидимыми чернилами, они убедились их в серьезности опасений племянника.

— Это что же получается? Дай ты им положительный ответ…?

— Вы все правильно поняли, дядя Вернон, — мрачно кивнул Гарри. — Магический контракт между мной и Хогвартсом. Пришлось бы проучиться там как минимум пять лет.

И что-то мне подсказывает — перевестись в другую школу магии тоже не получилось бы.

— Вот гады! — не выдержал Дадли. Учиться он не любил; мысль, что можно магически заставить ходить в школу, стала для него настоящим кошмаром.

— Что же нам делать? — заломила руки Петунья.

Практичный Вернон предложил подождать, пока «ненормальные» первым сделают ход.

* * *

Но «ненормальные» что-то не торопились появляться на пороге. Вместо этого они продолжали забрасывать Гарри письмами. А возможности ответить у него по-прежнему не было.

Слишком грубо и прямолинейно. Они что, думают, мне пять лет? Или этот спектакль рассчитан не на меня, а на дядю с тетей?

Если так, то неведомые волшебники просчитались. Дурсли прекрасно видели, что клоунада с письмами из ниоткуда раздражает его не меньше, чем их.

И только поздним вечером тридцать первого июля к ним в дверь громко постучали.

Хагрида встретили Вернон с двустволкой, Петунья со сковородкой, Дадли с бейсбольной битой и Гарри с кухонным ножом. Увидев такое единодушие, великан опешил, и заготовленная речь вылетела у него из головы.

* * *

Септиме Вектор еще не приходилось приводить будущих первокурсников на Косую аллею. Иначе она заметила бы, что глаза Гарри не горели от восторга, как у любого ребенка, впервые увидевшего чудеса магического мира.

Зато вопросов у Мальчика-Который-Выжил оказалось множество.

— Обязательно медный котел? Из другого материала, более прочного, нельзя?

— А чем магические телескопы отличаются от обычных? А нельзя купить обычный, а зачаровать его уже здесь?

— На каникулах нельзя пользоваться магией? А зельеварения это тоже касается?

— А почему гоблинский банк есть, а, например, вампирского нет?

Некоторых вопросов можно было ждать от одиннадцатилетнего ребенка. А на некоторые не ответили бы Минерва с Филиусом вместе взятые.

Септима начинала понимать, почему декан Гриффиндора выглядит такой вымотанной и задерганной после ежегодного визита к магглорожденным ученикам.

* * *

Первым магазином, который они посетили после выхода из Гринготтса, была лавка дорожных товаров.

Там ему сразу пытались продать тяжелый и громоздкий сундук. Вот только Гарри сразу понял по слою пыли на крышке, что ему хотят впарить залежалый товар.

Зачем продавать заведомо громоздкие и неудобные вещи, рискуя, что покупатель во всем разберется и потом будет обходить твою лавку стороной?

Громко озвучив свою мысль, Гарри немедленно обнаружил, что выбор в лавке гораздо больше, а «этот сундук оказался здесь совершенно случайно».

Мальчик сделал вид, что поверил.

Вместо сундука Гарри нашел себе немного старомодный, но удобный чемодан с чарами прочности, облегчения веса и расширенного пространства.

* * *

Подобные сцены повторялись во всех магазинах.

Под конец прогулки по Косой аллее Септима Вектор мечтала только о том, чтобы поскорее вернуться в Хогвартс, к своим расчетам. Поэтому после лавки Оливандера она вручила Гарри билет на Хогвартс-экспресс, и попрощалась с ним, даже не задумавшись даже о том, как ее подопечный доберется домой.

Обычный одиннадцатилетний мальчик запаниковал бы. Гарри только порадовался. Теперь он мог исследовать Косую аллею самостоятельно.

И начать он решил с Гринготтса. У Гарри накопилось много вопросов к гоблинам, задать которые при сопровождающей ведьме он не решился.

А вернуться домой он всегда успеет. У него в потайном кармашке всегда было немного денег, как раз на такой случай.

* * *

— Разве о многом я прошу, Фоукс?

У Альбуса Вульфрика Персиваля Брайана Дамблдора был плохой день. Заседание в МКМ прошло впустую; еще один спор с переходом на личности по поводу стран, проявляющих недостаточно усилий по сохранению Статута о Секретности, из-за которых в маггловских газетах появляются фотографии йети.

Потом целый час у него отняла Амелия Боунс. У этой женщины совершенно отсутствовало понимание того, что по-настоящему важно, а что — мелочь, на которую можно закрыть глаза. Вот почему у ее многолетнего крестового похода под знаменем правосудия были настолько мизерные успехи.

Только вернувшись, наконец, в Хогвартс, и оказавшись в безопасной тишине своего кабинета, старый маг дал волю своим чувствам. Фоукс был таким замечательным слушателем!

Преобладающим чувством на тот момент было сожаление.

Лето девяносто первого года выдалось богатым на события, особенно в магической России. У Дамблдора, как у Верховного Чародея Визенгамота и Президента МКМ, была сотня неотложных дел. Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, в эту сотню дел, естественно входил. Но желание проконтролировать возвращение мальчика в магический мир столкнулось с невозможностью лично присутствовать в Англии. Он раздал ценные указания своим помощникам, и отбыл во Франкфурт со спокойной совестью. Кто мог знать, что закон этого сквиба Мёрфи сработает в самый неподходящий момент?

Гарри продолжали посылать и посылать письма. И все потому, что бедняжка Минерва заработалась, и не заметила. Ответить Дурсли, естественно, не могли. Поэтому должны были воспринять эпопею с письмами, как изощренное издевательство.

— А если кто-то узнает, что наследнику Поттеров по ошибке прислали стандартный контракт магглорожденного? Это будет скандал!

После того, как Хагрид вернулся от Дурслей несолоно хлебавши, он промолчал, к кому его отправляли. Минерва по-прежнему была очень занята. О том, что речь идет о Гарри Поттере, она не знала. И, не разобравшись, поручила его сопровождение Септиме. Когда Дамблдор узнал обо всем, было уже слишком поздно.

— Не пойми меня неправильно, Фоукс, я очень уважаю мисс Вектор, и как человека, и как преподавателя. Но иногда кажется, что кроме вычислений ее ничего не интересует, — феникс курлыкнул в ответ и спрятал голову под крыло.

Ну и какое впечатление о волшебном мире могло остаться у Гарри после путешествия в компании этого синего чулка?

Теперь Альбус не представлял, как это исправить. Невозможно второй раз создать первое впечатление.

И тут его осенило. Взяв щепотку летучего пороха, он швырнул ее в камин:

— Нора!

* * *

Гарри в последний раз перепроверил все ли он взял.

Бронежилет — в порядке.

Пояс с кармашками — полностью заряжен и готов к использованию.

Моток веревки — с собой.

Шахтерский фонарик — есть.

Армейский нож — с собой.

Кастет — на месте.

Еще один нож в потайных ножнах на щиколотке — есть.

Сигнальные ракеты — полный комплект.

Вот теперь можно было отправляться в Хогвартс.