Киберворы (джен)

— А как мы попадём на ту сторону? — Жан, старший паренёк, задал мучивший всех вопрос.

Скала круто обрывалась вниз, и река, вдоль которой группа до сих пор шла — тоже. Над водопадом мерцали брызги. Ребята озадаченно смотрели на широкую трещину в скалистой гряде.

— Ты не знал, что здесь образовалась трещина? — тихо спросил Алик.

— Разумеется, знал, — одними губами ответил Ёж. — Я ведь говорил про ущелье. Ты что, забыл? У тебя оперативка сколько?

— Это ты вечно забываешь, что я не кибер, — огрызнулся Алик.

Ущелье. Значит, вот оно. И каким образом Ёж предполагал через него перебраться? Не с помощью драконов же, рассчитывать на этакую благосклонность летающего племени самонадеянно. Некоторые из них готовы выручить попавших в беду, но это не значит, что они прилетят перетаскивать детишек через пропасть ради того, чтобы у тех остались яркие впечатления от выходных. Может, и прилетят — чисто поржать над несуразными, неспособными к полёту человеками. Чувство юмора у драконов специфическое и весьма грубое. И впечатления с гарантией испортятся.

— Давайте вернёмся к флайеру, — предложила Шахназ. — На нём и перелетим.

Сообразительная девочка. Но Ежу идея не понравилась.

— Кучу времени потеряем, — отверг он. — И вообще, это неспортивно. Вы же хотели поход, а не полёт. Будем перебираться по канату.

Кошка негромко присвистнула. Алик кивнул, тронув её за плечо. Он понял, что задумал Ёж.

— А где мы возьмём канат? — Донни и Билли закрутили головами. — У нас нету.

— И очень зря, — серьёзно сказал Ёж. — Кто же идёт в поход без каната? У меня вот есть.

Конечно, планируя маршрут, он запасся всем необходимым. Он скинул рюкзак и достал тонкий, но прочный канат из нановолокна, смотанный в бухту. Мальчишки радостно загалдели, но быстро смолкли.

— Стоп! Нужно же канат закинуть на ту сторону и к чему-то прикрепить. А как мы?..

— Мы — никак. — У Шахназ действительно имелись мозги. Впрочем, у неё и грудь была — небольшая, но девочка явно опережала по развитию и свою сестрёнку, и самого старшего мальчика. — А дядя Бертран и Александр Вадимович сумеют перепрыгнуть. Правда ведь? — Она обернулась к взрослым.

Ёж самодовольно хмыкнул.

— Запросто!

Алик промолчал. Может, и сумел бы, если без рюкзака и без каната. А может, даже тогда нет. Благодаря генетическим разработкам «DEX компани» у него повышенное содержание миозина и идеальный баланс разных видов мышечных волокон, но импланты-то отсутствуют. Однако не стоит разочаровывать деток, видящих в нём такого же супермена, как дядя Бертран.

— Алик, остаёшься здесь, — скомандовал Ёж, подумав о том же. В благоразумии напарника, трезво оценивающего свои возможности, он не сомневался, но предпочёл опередить провоцирующие предложения детишек. — Закрепляешь этот конец каната. Кошка, цепляешь на мелких страховку, а на канат — карабин. А ваша задача, герои — ухватиться обеими руками за канат и перебирать ими, пока не окажетесь на той стороне. Тут всего несколько метров!

Ёж размотал канат, снова вдел руки в лямки рюкзака, оттолкнулся и мощным прыжком преодолел пресловутые метры. Красиво! Впору позавидовать. Дети восторженно заохали и захлопали в ладоши. Алик подошёл к хвойнику, выбирая дерево потолще для крепления каната.

— Разве это не опасно? — прошептала Кошка, сделав круглые глаза.

— Не больше, чем любой аттракцион в День города. Канат крепкий, страховка надёжная. И… как ты там сказала? С нами киборг. На Бертрана можно полностью положиться.

Дети, судя по всему, разделяли это убеждение. Визжали при переправе скорее от восторга, чем от страха. И наверняка Бертран брал в поход не кого попало, все эти детки у него физкультурой занимались.

— Видишь, сколько эмоций! — сказал Алик Кошке. — Они этот поход на всю жизнь запомнят.

— Я тоже. — Кошка слегка передёрнула плечами. Но перебралась по канату ловко и не тормозя.

Тропа окончательно потерялась, тем не менее Ёж уверенно повёл отдохнувшую и подкрепившуюся остатками запасов ребятню вверх по довольно крутому склону. Алик, помня о вечернем костре, поглядывал по сторонам на предмет мяса. Кошка вызвалась нести добытые им птичьи тушки, чтобы охотник не терял свободы передвижения.

— Александр Вадимович! — возмутилась Айсель, младшая девчонка. — Вы что, их убили?

— В смысле? — Алик опешил. — Ты собиралась их живьём есть?

Тут уж опешила девчонка. Небось, наслушалась пропаганды «живых» и ожидала оправданий…

— Я не хочу есть живых существ! — Айсель предприняла ещё одну попытку.

— Так они уже мёртвые, в чём проблема?

— Не буду их есть!

— Ладно, — покладисто проговорил Алик. — Ешь траву, никто не против.

Ёж незаметно показал ему большой палец.

Сильно во второй половине дня вышли на плато — этакую равнину, поросшую жёсткой малахитовой травой и редким хвойным кустарником, окружающим небольшое озерцо. Алик, оценив обстановку, вновь назначил место для туалета — так, чтобы озерцо пребывало в безопасности и осталось пригодно для купания, а кустики скрывали детали интимных процедур в достаточной мере. Ёж показал детям, как ставить ловушки для рыбы. Айсель, к удивлению Алика, приняла в процессе горячее участие. Алика так и подмывало поинтересоваться, почему ей не жалко рыб, они ведь тоже живые. Девчонка не понимает, что их ловят не ради пустого азарта, а запекут и съедят? Или она не слишком искренна в своих вегетарианских установках, а просто повторяет за повёрнутыми на этом взрослыми?

До вечера ещё оставалось время. Ёж организовал детей мастерить и запускать воздушных змеев, а потом купаться, Кошка присоединилась к ним. Алик тем временем поставил палатки, сходил к озеру за водой, разделал птичек и поставил вариться в ведре над костром. Потом пособирал знакомых трав и хвои, заварил чай. Ёж, вернувшийся с возбуждённой и смеющейся, хоть и усталой оравой, потянул носом и одобрительно кивнул.

— Вот что бы я без тебя делал, DEX?

Ужинали в сумерках. Айсель демонстративно отказалась от мяса, но миску бульона выхлебала с аппетитом — где логика? Остальные ребята похихикали над ней. Впрочем, до неё ли? Столько эмоций, столько ощущений… Невообразимо розовые краски заката, мелодичное пение жар-птиц где-то совсем рядом… Поев и попив чаю, дети не захотели расползаться по палаткам. Уселись в кружок вокруг костра, затеяли петь песни, коли уж птицы смолкли. Алик полулежал, облокотившись на рюкзак, Кошка прислонилась головой к его плечу. Совсем стемнело, на небо высыпали звёзды, вылезли две луны — третья, похожая на голубой сыр, не торопилась. Ветерок от озера навевал прохладу. Благодать!

Тень от крыльев закрыла большую жёлтую луну, порыв ветра растрепал Кошкины волосы и раздул угли в костре, подняв сноп искр. Дети притихли. Дракон опустился, сверкнув зелёными огоньками глаз, сердито поводил острыми ушами туда-сюда и внезапно предъявил претензию:

— Почему детёныши воют?

На фоне костра дракон казался чёрным силуэтом, одни глаза с вертикальными прочерками зрачков. Алик узнал Тау по характерному скрипучему голосу. Сварливый самец не признавал за собой этого имени, имена у драконов не в ходу: Олимпиада Ставровна говорила, что не доросли они пока до данной семантической категории. Но людям надо было как-то их отличать, вот и получил хозяин здешних угодий такое обозначение.

— Им плохо? — осведомился дракон.

— Им хорошо, — заверил Алик. — Этот стон у нас песней зовётся. В смысле, они поют от радости, — поспешил он пояснить. — От желания её выразить.

Дракон, повернувшись лицом к костру — светлее оно не сделалось, кожа у этих существ чёрная, но стало возможно различить мимику, — нахмурился.

— А вы не поёте? — спросил Алик. Он никогда не слыхал драконьих песен, хоть и немало времени провёл в экспедициях, но вдруг? — Что вы делаете, когда ощущаете радость?

— Летаем, — буркнул Тау, с сомнением разглядывая детей. Со стороны это выглядело так, словно он выбирает самого жирненького или нежненького на ужин, но Алик точно знал, что драконы не едят людей.

— Вы всегда летаете, — заметил он.

— А вы всегда мешаете, — проскрипел дракон. — Зачем пришли?

— Тут красиво. Детям интересно посмотреть.

— Всю еду распугали! — с досадой сказал дракон. — Пусть не воют.

— Поешь с нами, — предложил Ёж, подвинув к нему запасённую тушку.

Отказываться от угощения Тау не стал. Может, затем и прилетел — пожрать на халяву. Вряд ли ему на самом деле песни помешали. Дракон ловко схватил птицу за лапки когтистой рукой и быстро с ней расправился.

— Хорошая еда. — Драконы не пользовались огнём, однако дичь, запечённую или зажаренную людьми, ценили. — Тут другие человеки ходят. Жадные, — неодобрительно отозвался Тау. Видимо, незваные гости не поделились с ним едой. — Ваши детёныши смешные, — доверительно сообщил он напоследок. Взмахнул крылами и был таков.

— Вау! — всеобщий восторженный вздох. — Настоящий дракон! Круто! Дядя Бертран, а он ещё прилетит?

Ёж усмехнулся.

— Прилетит, если продолжите шуметь. И будет очень недоволен! Понятно? Хватит уже песен.

— Ну дядя Ёж! — заныли Донни и Билли. — Ну можно мы пока не пойдём спать?

— Всё равно же не заснём, — привёл аргумент Жан.

— Да сидите, — легко разрешил Ёж. — Завтра в школу не вставать. Только тихо.

Костёр приугас, только угли нет-нет и подёргивались красным. Разговор детей свернул на страшные истории — обстановка располагала. Шахназ жутким шёпотом рассказывала байку о чёрной бракованной Mary, которую Алик слышал ещё в садике. Младшие дети сидели, затаив дыхание, и вроде бы стучали зубами. Затем девочку сменил Рома со страшилкой о красных файлах смерти.

— Ой! — Кошка узнавающе заулыбалась. — Мне эту историю папа на ночь рассказывал.

Хорошее же понятие у Котяры о сказках на ночь для маленькой дочки!

— Боялась? — Алик тоже не удержался от улыбки.

— Нет! Смешно было. «Красные файлы»! — с патетическим придыханием произнесла она. — Как файлы могут быть красными?

— Могут, — негромко уронил Ёж. — Они мне в кошмарных снах снились. Активированная программа самоуничтожения на внутреннем интерфейсе подсвечивается красным.

— Блин! — выдохнул Алик, приподнявшись. — То есть эта байка вон про что?

Ёж мотнул головой.

— Скорее всего, не про это. Так, детские фантазии. Откуда им о наших кошмарах знать?

— Бертран, а ты-то откуда… В смысле, ты ж живой. Значит, ты эту прогу не активировал?

— Я — нет. Что я, псих-самоубийца? — Ёж фыркнул. — Но несколько лет мной управляли другие. DEX, я эти хреновы красные файлы дважды видел наяву. Первый раз — в армии. Одному летёхе по пьяни приспичило посмотреть: а что будет, если… К счастью, рядом капитан оказался, успел отменить приказ. Второй раз — уже здесь, в Гринпорте. Я тогда только-только приехал. В башке кавардак, дюжину лет прожил в глуши без обновлений, система стояла ещё та, от родной компании. Сунулся в «Матушку Крольчиху», деревенский ротозей, и на Танка напоролся. Закусились с ним из-за девки, слово за слово, он и брякнул: «Чтоб ты сдох!» А у меня — программа подчинения любому офицеру, я ж армейский.

— Трындец, — ошарашенно проговорил Алик. — И ты с Танком общаешься после такого?

Ёж хмыкнул.

— Да он как бы не больше моего испугался, когда понял. Обоих трясло, адреналин пришлось гасить несколько раз. Так и познакомились. Он меня сразу погнал к Ангелу: дескать, пока не наведёшь порядок на чердаке, в общественных местах даже не появляйся. А то, мол, народ тут простой. Пошлют тебя копы на хрен без всякой задней мысли, ты и пойдёшь…

Алик выдавил невесёлый смешок. У взрослых свои страшные истории, покруче детских.

— А чёрную бракованную Mary ты случайно не видел?

— Бракованных Mary не бывает. То есть бывают, но не такие, как в ихних страшилках. — Ёж повёл головой в сторону детей, уже начинающих зевать. — Не сорванные, просто неисправные.

Билли и Донни, перебивая друг друга, пытались изобразить сказочку про чёрного (естественно, какого же ещё?) проводника, который повёл в поход группу туристов, завёл их в болото и бросил. Все утопли под его демонический хохот, и теперь их неприкаянные души завывают на том болоте во всех диапазонах, наводя помехи мобильной связи и инфранету.

— Пора разгонять детвору, — отметил Ёж. — А то ещё чуть-чуть, и заснуть не смогут, так себя накрутят. Они ж гормоны не умеют регулировать.

Слово не разошлось с делом: он поднялся, скомандовал отбой и проследил, чтобы все сходили за кустик, умылись и залезли в спальники. Дети не спорили — небось, сами уже хотели спать, ночь перевалила за середину.

Алику не спалось. Выспался во флайере и на привалах успел подремать. Днём всё его внимание было отдано подопечным детям, а теперь хотелось «пожить для себя». Он позвал Кошку искупаться, та охотно поддержала инициативу. Вода в озере не казалась холодной: за солнечный день успела прогреться. В тёмной глади отражались звёзды и луны — снова две, голубоватая с прожилками выплыла на небосклон, а розовая закатилась. Где-то высоко пролетел дракон; зелёные глаза горели ярко, несмотря на большое расстояние, отмечая путь, словно носовые огни лайнера. В столь романтическую ночь нельзя просто взять и лечь спать, не пошалив. И они, естественно, пошалили. Сначала в воде, потом на берегу…

— Ну что, на боковую? — предложила наконец Кошка, прыгая на одной ноге, чтобы отряхнуть вторую от хвоинок и натянуть носки и берцы. — Мы ведь обещали детям рассвет встречать.

Подуставший Алик был полностью согласен. Заметно похолодало, ветер сдувал выступивший пот, вызывая лёгкую дрожь. Начинало клонить в сон. Парень застегнул комбинезон, надел пояс с подвешенной к нему амуницией: нож, шокер, топорик… Они двинулись к своей палатке, блаженно позёвывая и предвкушая единение с мягким тёплым спальником.

Полог дальней палатки откинулся, и из неё выбрался Ёж. Кошка хихикнула. Алик, снисходительно улыбнувшись, подумал о том же: зов природы, перед которым бессилен даже организм киборга. А нечего было столько чая пить перед сном.

Ёж повернул вовсе не к кусту, за которым располагалось укромное место, предназначенное для избавления от продуктов обмена веществ. Он направился прямо навстречу Кошке и Алику. Парень уже открыл рот, чтобы перемолвиться парой слов, но Ёж прошёл мимо, будто не заметив, не сбавляя шага.

— Бертран! — растерянно окликнул его Алик. — Ты куда?

Тот не остановился и даже не замедлился.

— Ёж! Да блин, Шефер!

Ноль эмоций.

— Он что, лунатик? — Кошка непонимающе смотрела ему вслед.

— Некогда гадать, — отрывисто бросил Алик. — Кош, останься с детьми. Я — за ним.

Ёж целеустремлённо и быстро шагал в одному ему известном направлении. Алик едва догнал его бегом, чудом не растянувшись по дороге на лезущих под ноги камнях. Схватил сзади за плечо, затормошил:

— Ёж, постой! Объясни, куда ты собрался?

Тот проигнорировал. Лишь резко дёрнул плечом, сбрасывая руку, и продолжил свой путь, не меняя темпа.

Алик, помянув блин, потёр ушибленную кисть — вот идиот, додумался киборга хватать. Но, по крайней мере, Ёж не в боевом режиме: лапу не оторвал. Сердце забилось сильнее, когда до Алика дошла вероятность такого исхода. По спине пробежал запоздалый холодок. Всё, как в страшилке: проводник завёл их в горы и свалил. Да нет, ерунда, Ёж никогда не оставил бы детишек. Что с ним случилось?

Алик ускорился, забежал вперёд, заглянул Ежу в глаза… вернее, попытался: красная подсветка ночного зрения скрывала истинное выражение.

— Бертран! Ты меня видишь?

Нет ответа. Алик зажёг фонарик, посветил киборгу в лицо. Черты словно каменные, ни малейшей мимики. Не лунатик, конечно, хотя очень похоже. Мозг спит, движения автоматические. Он выполняет какую-то программу, догадался Алик.

— Бертран, проснись! — благоразумно не приближаясь на расстояние прямого удара, Алик почти кричал. — Не уходи! Ты же не бросишь детей?

На мгновение ему показалось, что Ёж сбился с маршевого ритма. Уголок рта дрогнул, выражение лица неуловимо изменилось. Но не успел Алик обрадоваться: проняло! — как прежний темп восстановился, будто и не было этого мига. Только губы остались искривлены.

Теперь Алик не сомневался, что Ёж в беде. Главный вопрос: как его остановить? Силой не получится, слова не доходят, выключить нечем… Тюкнуть по башке обухом топорика? Если не повредить процессор, то хоть там череп пополам и мозги наружу, он отберёт топорик и пойдёт дальше, разве что помедленнее… это в лучшем случае, а то ещё решит уничтожить помеху. Если же повредить — это скорый летальный исход. Что делать? Алик сдвинул топорик назад и нашарил шокер. Пожалуй…

Пока он размышлял, приотстал. Так и лучше, со спины. Может, это предрассудок: киборг контролирует обстановку со всех сторон, в том числе за спиной, но вряд ли у Алика повернулась бы рука ткнуть его шокером, глядя в лицо. Одна надежда, что эта проклятая программа заблокировала всё отвлекающее от её выполнения.

Алик бросился вперёд рывком, вбивая шокер в основание шеи и с силой нажимая на кнопку. Не ошибся: реакция наступила лишь в самый последний момент, киборг дёрнулся, уходя в сторону; Алик промахнулся мимо шеи, но разряд уходил в ухо, и тут Ёж залип. Серия синеватых змеящихся разрядов, один за другим, и он завалился вперёд, не закончив шаг.

Алик перевёл дух. Главное, чтобы после перезагрузки старший приятель не надумал сломать руки младшему за такой финт. Он огляделся, достал топорик и принялся рубить ветки для волокуши.

Ёж давно не ощущал настолько жуткой беспомощности. Фактически, с тех пор как встреченный в Гринпорте офицер неосторожно кинул ему «сдохни», и программа послушно принялась выполнять команду. Потом Танк потащил его к Ангелу, который вычистил из системы всю эту мерзость. Но теперь вдруг снова накатило, и вернулось давно забытое чувство, что тобой управляют извне. И вроде понимаешь мозгами, что происходит, а сопротивляться не можешь. Надо идти… Голос Алика доносился, как сквозь вату. Бесстрашный лопух! А вдруг программа потребовала бы его убить?

После томительно долгих кошмарных видений на внутреннем интерфейсе появились сообщения о некорректном прерывании и тестировании системы, а перед глазами закачалось звёздное небо с бледно-голубой полосатой луной. Под спиной хрустнула ветка. Ёж сориентировался: Алик волочёт его к палаточному лагерю на ложе из связанных веток.

— DEX, постой, — хрипло каркнул Ёж и прочистил горло. — Я сам могу…

Уже вставая, он увидел системное сообщение: «Возобновляется исполнение прерванной программы». Только и успел прохрипеть:

— Опять оно… — и вновь провалился в небытие, расцвеченное страшными красками.

Очнувшийся Ёж выглядел живым, хоть и прихлопнутым случившимся. В глазах — смущение и отголосок страха, в котором ему наверняка не хотелось признаваться. Алик едва раскрыл рот, чтобы спросить, какого рожна, как вдруг киборг застыл в полудвижении, промямлил что-то и снова рванул в первоначальном направлении.

Алик в сердцах выругался. Догнал его в три прыжка, опять ткнул шокером, опять не попал, куда целил, но куда-то всё же попал… Ещё пару раз, и заряд кончится. Алик предчувствовал, что после новой перезагрузки всё повторится, и так по циклу. Он быстро потащил Ежа к лагерю, благо оставалось немного, одновременно вызывая по видеофону Кошку:

— Кош, в рюкзаке у Бертрана был страховочный трос. Достань и дуй навстречу мне!

До того, как Ежа связали, он очнулся ещё раз. Алик не стал дожидаться, пока он снова попрёт, как лось, к лишь ему ведомой — или вовсе неведомой? — цели. Вырубил шокером, не дав подняться. Трос он, разумеется, порвёт, но не сразу. Парень набрал номер Фатимы.

— Алик, ты в курсе, сколько времени? — Голос был доброжелательным, но очень сонным.

А то! Самая глубокая ночь.

— У нас беда с Бертраном Шефером. — Алик не стал тратить время на «здравствуйте» и «извините». — То ли вирус словил, то ли… — Он кратко описал проблему.

Кибертехнолог задала несколько уточняющих вопросов, на последнем сонные обертоны окончательно пропали.

— Скинь координаты, — велела она, — и жди.

Ёж почти сумел освободиться, чуть-чуть не хватило, Алик уже держал шокер наготове и гадал, достаточно ли будет остатка заряда. Флайер Нойланда, моргая бортовыми огнями, спикировал на условно ровный пятачок у кострища, подняв облако пепла и недогоревших веток. Женщина, откинув за спину растрёпанные и не прибранные со сна длинные чёрные косы с редкими нитками седины, выпрыгнула с ноутбуком и сканером в охапке.

— Код доступа кто-нибудь знает?

Алик покачал головой. Дружба дружбой, но коды — это святое и сокровенное. Был бы он сам киборгом, неужели стал бы сообщать приятелям: если тебе вдруг понадобится пошарить у меня в голове, набери вот эти цифры? Разве что Кошке доверил бы, чисто на всякий случай. Но у Ежа нет ни жены, ни настолько близкой девушки, некому даже позвонить и спросить.

— Связь установлена, отчёт о состоянии выводится, но админского доступа в систему нет. — Фатима пробежалась узкими пальчиками по клавиатуре. Ёж заскрипел зубами, пытаясь разорвать путы, и внезапно обмяк. — Я его ввела в гибернацию.

Алик облегчённо кивнул. Процессор в спящем режиме обеспечит минимальную жизнедеятельность, но никакие другие программы выполняться не будут.

Женщина проскользила глазами по отчёту, снова сдвинув непослушную косу, свесившуюся на экран.

— Дело плохо, ребята. Вашему Бертрану кто-то подсадил вредоносную программу, которая перехватила управление.

— Программа подчинения? — испуганно переспросила Кошка. — Они же были уничтожены.

— Запрещены, — мягко поправила Фатима. — В своё время ОЗК добилось законодательного запрета и потратило немало сил, чтобы вымести код из инфранета. Но он мог остаться на автономных носителях, не найденных полицией. Или же — не исключаю и такого — появились новые криминальные таланты, написавшие утилиту с нуля.

— Блин, — обеспокоенно проговорил Алик. — Что теперь делать?

— Я вызвала техподдержку из Сити. Там есть специалисты, они взломают систему и изведут эту дрянь. К сожалению, сама не смогу. — Она виновато улыбнулась. — Я не хирург, а терапевт.

Алик вздохнул — понимающе и одновременно разочарованно. Жаль, что Ангел уехал, устроившись в какую-то крутую столичную фирму. Алик не слишком контачил с нелюдимым инженером и даже побаивался его маниакальных идей, но как же его порой не хватало! Хирурга, терапевта и психиатра в одном лице. Фатима милая, добрая и отзывчивая, маленький сынок Реда её обожает и тянется на ручки, и даже к недоверчивой Алисе, сторонящейся людей, ей удалось найти подход… Только она — не гений-универсал. Всего лишь мастер своего дела.

Алик вытащил из палатки «пенку» и спальник, развязал Ежа и переложил, чтоб ему было удобно и тепло. Как же так получилось? Кто подсадил ему эту проклятую программу? И главное, когда?

— Ой! — Фатима отслеживала состояние Ежа, присев на бревно и просматривая данные на экране ноутбука. — У него с энергией не очень хорошо. Сладкая вода есть?

Кошка принесла кружку остывшего подслащённого чая, стала вливать ему в рот мелкими порциями, аккуратно придерживая голову.

— Это что же выходит, — задумчиво произнесла она, — кто-то взял Бертрана под контроль? И приказал куда-то идти? Но зачем?

— Скорее всего, это поставщики рабов. — Фатима невесело вздохнула. — Давно ничего не слышала о киберворах, но в старые времена от них житья не было. Когда прикрыли «DEX компани», и основные её клиенты осознали, что поточного производства больше не будет, за чужими киборгами целые бригады охотились.

— Точно. — Алика осенило. — Тут мужик жаловался, что у него Mary куда-то делась. Наверняка её киберворы свели!

— Кража Mary — это нехорошо, но хотя бы понятно, — сказала Кошка. — Кого у неразумных в строке хозяина пропишут, того и будут слушаться, никаких проблем. Но разумный DEX? Он ведь всё равно что человек!

— Рабовладельцев и работорговцев такие нюансы никогда не смущали. Испокон веку, когда ещё не было ни киборгов, ни андроидов, в рабстве держали людей. С большим успехом, — горько отметила Фатима. — Да и сейчас, думаю, держат. А DEX, пусть и разумный, куда выгоднее человека. Сильный, выносливый, много спать ему не требуется. И охрана не нужна, достаточно программы подчинения. — У неё было такое лицо, словно хотела сплюнуть, но стеснялась. — Как галаполиция ни бьётся, извести рабовладельцев и их поставщиков под корень не получается. В одном месте прижмут — в другом возникают новые.

В предрассветном сумеречном небе завис жёлтый флайер с логотипом ОЗК. Седой пожилой мужик, сидящий рядом с пилотом, высунул бородатое лицо в окно:

— Скорую помощь вызывали?

— Леонард поможет, — успокаивающе проговорила Фатима, когда флайер с бесчувственным Ежом на борту, покачав крыльями, скрылся за горным склоном. — У него стаж такой… Столько не живут, в общем. Потомственный хакер. В юности сам был кибервором, немало нервов попортил «DEX компани», пока не попался. Компания вместо того, чтобы закатать его за решётку, предпочла перевербовать. Мы с ним долго работали вместе, только в разных отделах. Когда всё развалилось, он ушёл в подпольную лабораторию. Чуть меня с собой не сманил, но мой тогдашний муж встал стеной: лучше будь безработной, я тебя обеспечу, чем связываться с криминалом. Потом я услышала, что ОЗК ищет специалистов моего профиля. Пришла на собеседование, а там Леонард в белом халате. Оказалось, его лабораторию разгромила полиция, и светил ему многолетний срок, но он как-то ухитрился починить и настроить пару неразумных полицейских киборгов, которых считали безнадёжно заглючившими, а утилизировать не решались. Проработал весь срок на полицию добровольно-принудительно, они его и пристроили в ОЗК. Поверь мне, Алик: он справится.

Алик с сомнением поводил головой. Биография хакера из техподдержки внушала ему скорее опасения, чем уверенность. Эх, если бы можно было позвать Ангела! Наверняка он привёл бы Ежа в норму на месте, а не стал бы увозить в Сити, мотивируя это необходимостью провести анализы и туманно обещая поставить защиту от повторного взлома. Впрочем, как бы то ни было, положиться больше не на кого.

— Спасибо, Фатима. Извините, что сорвали вас среди ночи.

Она негромко рассмеялась.

— Не извиняйся. Ты всё правильно сделал. Не тянул время и не распускал нюни. Ты хороший друг, Алик. Не волнуйся за Бертрана, ему обязательно помогут.

— Сколько мы вам…

— Оставь, Леонарду Шефер сам заплатит. А я ничего толком и не сделала. Пока, Алик. До свидания, Кошка.

Её флайер исчез в облаках, подсвеченных солнцем, ещё не вылезшим из-за горизонта. Алик провёл рукой по лицу, словно стирая усталость и неуверенность, оставляя позади всё, на что он не может повлиять.

— Мы обещали детям рассвет. — сказал он. — Буди девчонок, Кош.