Щит и Роза (гет)

Афродита, нежная, как рассветный ветерок, вплыла в кузницу Гефеста. Огонь играл в её каштановых волосах, отражаясь в сверкающих, как алмазы, глазах.

— Гефест, — прошептала она, — мой Арес… Он ранен. Тяжело ранен.

Гефест, поглощенный пламенем в печи, от которого искры сыпались, как звёзды, едва взглянул на неё. Его руки, покрытые копотью, были сжаты, словно кулак бога, готового защитить свои сокровища.

— И что ж? — буркнул он, не отрываясь от работы. — Раны Ареса, как и раны любого смертного, лечатся.

— Но не обыкновенным оружием, — возразила Афродита, её голос, обычно такой нежный, приобрел звенящую сталь. — Его враги не знают пощады, их сердца холодны, как ледяные реки, а оружие, которое их останавливает, — непобедимо. Мне нужно оружие, которое отразит любое нападение, сломает любую защиту. Оружие, способное вернуть честь моему мужу.

— Непобедимое оружие? — Гефест наконец поднял голову, бросив на Афродиту взгляд, полный недоверия. — Афродита, ты не знаешь, о чём просишь. Даже боги не могут создать вещи, противостоящие самому Провидению.

— Ты — творец, Гефест. Твои руки сотканы из пламени, твоё сердце — из железа и золота, — проговорила она, её голос дрожал от напряжения. — Ты создаёшь оружие могучее, дарующее победу. Создай же оружие, которое защитит Ареса.

Гефест молчал, созерцая пламя в печи. Он знал, что Афродита никогда не просила его о лёгком деле. Но непобедимое оружие... Риск, слишком велик.

— Хорошо, — наконец произнёс он, его голос был хриплым, как потрескивающий дрова в огне. — Но я создам оружие, которое будет лишь чрезвычайно могучим. На нём будет печать богов, и он будет служить Аресу лишь до тех пор, пока не иссякнет его сила, его решимость. И, Афродита, знай, что цена непобедимости — вечный труд.

Афродита склонила голову, её печаль сменилась жгучей решимостью. — Я понимаю. Любая цена — невелика, если речь идёт о благополучии моего мужа.

Гефест кивнул, и в его мастерской, залитой огнём, зазвучали молоты, предвещая рождение оружия, которое должно было стать легендой.

В огненных недрах своей кузницы Гефест трудился дни и ночи, вкладывая в работу всю свою силу и страсть. Из адаманта, металла, способного выдержать самые свирепые удары, он создал лук поистине божественный.

Дуга его была изогнута подобно молнии, а тетива натянута с такой силой, что могла разорвать саму ткань реальности. Гефест украсил лук резными изображениями битв и сражений, наполняя его мощью и грозной энергией.

Когда работа была завершена, бог кузнечного дела преподнёс лук Афродите, назвав его "Армагеддон". Звучание этого слова несло в себе предчувствие разрушения, а сам лук излучал силу, способную уничтожить миры.

Арес, бог войны, ворчал, размазывая по столу красные пятна от виноградного сока.

— Что ты сделала, чтобы добыть лук? — спросил он, сверля жену грозным взглядом.

Афродита, богиня любви и красоты, невозмутимо смотрела на него из-за кружки с медовым вином.

— Просто попросила, — ответила она, слегка улыбнувшись.

— Тебе даже не пришлось спать с ним? — уточнил Арес, его брови сдвинулись к переносице. В голосе прозвучала нотка ревности.

— Ты же меня знаешь, я бы не пошла на такое, — с легкой насмешкой парировала Афродита.

Арес тяжело вздохнул, откинувшись на спинку стула. "Я слишком хорошо тебя знаю и поэтому спрашиваю."

Он знал жену, знал ее страсть к прекрасным вещам, ее умение очаровывать и манипулировать. И хотя он доверял ей, ревность иногда брала верх.

Афродита поднялась со своего места и подошла к мужу, нежно положив руку ему на плечо.

— Любимый мой, — прошептала она, глядя ему в глаза. — Ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете. Лук был нужен тебе, и я сделала все, чтобы ты его получил.

Арес посмотрел на нее, его гнев улетучился, замененный теплом и благодарностью. Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. — Спасибо, моя любовь, — прошептал он.

Он знал, что Афродита всегда будет рядом, поддерживая его во всем. И даже если ей иногда приходилось использовать свои чары, он никогда не осуждал бы ее. Ведь любовь, как и война, требовала жертв.