Клуб Серого города (джен)

ей часто говорили, что она не дружит с головой. в принципе, вряд ли кто-нибудь вообще захотел бы дружить с такой странной особой. слишком близкие контакты с ней принесли бы лишние хлопоты, которых в жизни нашей героини хватало до одного места и даже больше: наример, бесконечные поручения — уборка, присмотр за самыми маленькими и несносными подопечными приюта и множество других небольших, но на удивление время- и энергозатратных дел, пронизывающих все серые дни эмили, а ночи...

... занимало писательство.

стихи, новеллы захватили ее жизнь.

персонажи начали разговаривать не только на бумаге при помощи чернил, а в дурной голове этой взбаломошной девицы реальными голосами — смеялись, ругались, мирились, просто болтали ни о чем — и тогда эми тоже мурлыкала себе под остренький носик возрастом восемнадцать лет.

в общем, жизнь этого человеческого существа нельзя было назвать полностью лишенной красок, а через пару часов в ней появятся настоящие приключения и захватывающие тайны.

с чего же все началось?...

* * *

эмили тихо всхлипывала, запершись в уборной. горячие слезы будто прожигали ее покрасневшие щеки и нос, узкие плечи тряслись, а слабая грудная клетка беспрестанно сокращалась.

сегодня эта бойкая девушка получила самую сильную в своей жизни пощёчину.

ее рукописи были найдены директором приюта и теперь подлежали сожжению, а неудачливую писательницу ждали побои.

она успела лишь выбежать из своей комнатушки и забиться в другой, еще более крохотной.

спустя несколько часов изматывающей истерики она все же решилась покинуть свое убежище и подняться в свою комнату.

скрип подгнивших половиц — и перед взором девушки возник остывший после грубого обыска сгусток хаоса — перевернутый стол, разбитое зеркальце, кровать со съехавшим матрасом, беспощадно выпотрошенным, опрокинутая тумбочка и шкафчик с вываленными оттуда скудными пожитками...

всю эту картину освещала видная из небольшого окошка полная луна.

уцелели лишь спрятанные под половицей чернильница с потрепанным гусиным пером, стопочка чистой бумаги и главное сокровище эмили: вещь с довольно-таки мрачной историей.

это была сломаннвя музыкальная шкатулка, подвоенная четыре года назад ее братом, пропавшим без вести сразу же после того, как он сделал своей сестре этот необычный сюрприз.

эмили отчетливо помнила этот момент.

тогда она, уже засыпая, ворочалась на жесткой приютской кровати под тонким одеялом, когда дверь скрипнула и в ее пасти показалась фигурка в дорожной одежде: ее брат. он был старше ее на шесть лет, но был небольшого роста, и по сравнению с этой холодной тьмой казался еще меньше.

алек быстро подошел к сестре, быстро поцеловал ее в лоб и сунул ей в руки какой-то небольшой предмет — в темноте она не успела разглядеть, что это.

да что уж там — она не успела даже удивиться.

брат нервно улыбнулся и шепнул:

— она заиграет, когда ты должна будешь найти меня.

и исчез в дверном проеме так же быстро, как и пришел.

прошел день — шкатулка молчала. неделя, месяц, год — и вот, былой источник надежды превратился в красивую безделушку, при виде которой эмили хотелось плакать, да вот только слезы никак не хотели течь.

.. эмили взяла ее в руки. вдруг произошло нечто, заставившее ее распахнуть свои лучистые серые глаза с белесыми ресницами и вздрогнуть всем телом.

пестрый коробок, наполненный шестеренками, начал издавать странные тихие звуки: то ли хрипы, то ли поскуливания, которые спустя пару секунд обрели некую мелодичность и выстроились в печальную детскую песенку о замерзающей бабочке, которую сестра и брат часто пели в детстве.

между пластинок, из которых состоял корпус устройства, мелькнули какие-то подозрительные голубоватые огоньки. один из них выскользнул за пределы шкатулки и прыгнул прямо между пальцев девушки, державшей музыкальное устройство.

внезапно по ее рукам будто бы пробежал ток. она задрожала и рухнула на дощатый пол.

* * *

это было похоже на обморок. сначала — одна лишь темнота, а после — странное видение, отрывки образов. в ее памяти лучше всего отпечатались только несколько из них.

старый дом из замшелых кирпичей, несмотря на свой возраст, выглядевший весьма солидно. огромные окна зашторены.

снова тьма.

а после...

по сырому полу тёмного подвала змеилась ржавая цепь. один ее конец впивался в железное кольцо, кое-как крепящееся к стене, покрытой крапинками плесени, а другой — держал человека.

это был небольшого роста худощавый юноша с длинными пепельно-беловатыми волосами, собранными в хвост потрепанной лентой. его серые лучистые глаза, обрамленные белесыми ресницами, такими же, как у эмили, зло смотрели по направлению к открывающейся двери.

за ней, спиной к свету, стояла фигура, напоминающая человека средней комплекции.

снова темнота — и свет луны, бьющий прямо в широко распахнутые глаза эмили.

однако верная спутница всех полуночников уже была готова скрыться за горизонтом, уступая место солнцу.

нужно было действовать.

девушка медленно, чтобы не потемнело в глазах, поднялась с пола. огляделась вокруг: бумага и чернильница все так же лежали на полу, а вот музыкальная шкатулка развалилась, не выдержав падения с высоты полтора метра, разлетелась на кусочки. девушка была готова вновь расплакаться, однако слез, похоже, не осталось. внезапно ее помутневший взгляд зацепился за кое-что, давшее ей первую наводку к поиску брата: картинка на лежащей неподалеку газете.

это был дом. тот самый дом.