Гарри Поттер. Астральный Портрет Космонавта (джен)

Переход в казахстанскую магическую зону прошёл без происшествий, если не считать того, что одному пожилому волшебнику пришлось доставать из уха живую ящерицу, застрявшую при активации портключа. Гарри лишь покачал головой: он начинал вспоминать, как странно волшебство выглядит в восточных регионах. Здесь оно было не столько аккуратным и рациональным, как в Лондоне, а скорее — шаманским, органичным, почти дикарским.

— Байконур, — сказала Луна, когда их ноги коснулись выжженной степи. — Здесь когда-то запускали ракеты в небо, надеясь, что увидят звёзды. А теперь мы здесь, чтобы войти в то, что прячется между ними.

Артемий молча оглядывался. Гарри заметил, что подросток избегает смотреть на небо. Слишком долго, вероятно, он уже видел звёзды в снах, чтобы спокойно выносить их в реальности.

— Следуйте за мной, — Луна уверенно направилась через колючие кусты, по старой просёлочной тропе, которая вела к полуразрушенному ангару. — Он охраняется заклятиями времён Хрущёва. С тех пор только три человека его открывали. Сегодня — четвёртый раз.

Гарри подметил: несмотря на полуразрушенный внешний вид, внутренняя структура ангара была нетронутой. Мозаики на стенах изображали сцены, в которых маглы и маги работали бок о бок — один держал чертёж ракеты, другой — волшебную палочку, а третий — странный гибрид приборной панели и звездного атласа.

— Добро пожаловать в место, где граница между наукой и магией тоньше, чем бумага, — произнесла Луна, прикасаясь к старой металлической плите у входа. Она зажглась мягким светом. — Код доступа: «Импульс Грезы». Это было имя проекта.

Внутри, в полумраке, стояла капсула.

Она напоминала смесь советского спускаемого аппарата «Восток» и гигантского стеклянного пузыря. Полупрозрачные стенки мерцали, как лёд в солнечном свете. Внутри — кресла, похожие на кресла из Хогвартс-Экспресса, только встроенные в пульсирующие биопанели, реагирующие на прикосновение.

— Это и есть «Инспиро», — сказала Луна тихо, как будто боялась разбудить её. — Она не просто средство перемещения. Это сосуд. Полёт совершается не телом, а сознанием. Всё, что вы возьмёте с собой — ваши мысли, страхи, мечты — будет внутри с вами. А всё, что не удержите, останется.

— Что мы ищем там? — спросил Артемий.

— Источник трещины, — ответила она. — Точка, где человечество утратило свою способность верить в невозможное. Если мы найдём её, мы сможем понять, как закрыть брешь. Или хотя бы замедлить поток.

Гарри подошёл к капсуле. Его пальцы коснулись оболочки, и он почувствовал лёгкую дрожь, как будто его сердце отозвалось эхом. Он вспомнил лицо Юрия Гагарина — из сна — и ту улыбку, полную чего-то более яркого, чем просто радость. Полную надежды.

— Я полечу, — сказал он. — Но ты, Луна?

— Нет, — покачала она головой. — Я буду здесь, контролировать поток энергии. Двое — предел капсулы. Гарри и Артемий. Один — проводник, второй — якорь.

— Якорь? — удивился Артемий.

— Ты тот, кто ещё не окончательно утратил веру. У тебя она свежая. Не зачерствевшая. А Гарри... он уже однажды прошёл через невозможное.

Подготовка заняла несколько часов. Луна распечатывала древние рунические схемы, прокладывала линии притяжения и синхронизировала заклинания с остатками советской электроники. Когда всё было готово, капсула открылась, выпустив изнутри мягкий свет, как будто предвкушая пробуждение.

— Дышите ровно, — напутствовала Луна. — И не пытайтесь бороться с тем, что увидите. Это не иллюзия. Это отражение.

Они сели. Кресла обняли их тела, как мягкие пальцы. Лоб Гарри покрылся испариной, когда вокруг капсулы заклубился астральный туман.

Внутри наступила тишина. Звук исчез. Осталась только вибрация — и свет, разгорающийся изнутри. Потом — темнота.

Первое, что Гарри увидел, было небо. Но оно было иным: вместо звёзд — яркие фрагменты детских рисунков, мечты, замки на облаках, корабли из дерева и льда, портреты невозможного.

— Где мы? — услышал он голос Артемия рядом.

— В Ауре Желания, — ответил кто-то третий.

Они обернулись. Перед ними стоял Юрий Гагарин — теперь без шлема, в простом лётном костюме. Он был почти прозрачен, как призрак, но его глаза светились живым огнём.

— Вы прибыли. Здесь живёт всё, что когда-либо придумывали люди. Их мечты, фантазии, даже забытые мысли. Но теперь сюда проникло другое.

Он указал в сторону.

Вдали, за стеклянными горами и рекой из сияющих слов, рвалась чернота. Она не текла — она пульсировала. И оттуда ползли фигуры — теневики. Они напоминали дементоров, но были не столь ощутимы. Это было «нечто», что медленно вытягивало свет из воздуха, как будто поедало саму возможность представить хорошее.

— Они питаются забвением, — сказал Гагарин. — Чем больше мы забываем мечты, тем сильнее они становятся. Магглы перестают мечтать. Волшебники — боятся. И даже дети во снах больше не летают, а только бегут. Мы теряем источник.

— Как закрыть брешь? — спросил Гарри.

— Это не просто дверь. Это — последствие. Чтобы закрыть её, нужно напомнить человечеству, каково это — мечтать. Показать им забытую искру. И главное — защитить Сердце.

— Что за Сердце? — Артемий шагнул вперёд.

Гагарин улыбнулся.

— Это вы и узнаете. Но будьте осторожны. Всё, что вы когда-либо забывали, живёт здесь. И оно может выйти вам навстречу.

Они двинулись в путь. Через луга из летающих книг. Мимо фрагментов снов — парящих домов, невидимых друзей, вымышленных зверей. Некоторые узнавал Артемий, некоторые — Гарри.

Иногда мимо проносились воспоминания, забытые даже ими: Гарри увидел своего отца, обнимающего мать, но лица были неясны, как будто затёрты временем. Артемий остановился у стены, где был нарисован его детский рисунок: космический рыцарь, спасающий мир.

— Я помню это... — прошептал он.

И тут случилось первое столкновение.

Из теней выползла фигура. Она была огромна, но почти плоска — как вырезанная из темноты. Она не издавала звуков, но всё внутри Гарри сжалось. Сущность скользила к ним, за ней — другие. Мир вокруг потускнел.

— Не смотрите в глаза! — крикнул Гагарин. — Они вытягивают образ будущего. И чем меньше вы его знаете — тем проще вам сопротивляться!

Гарри закрыл глаза и вспомнил: не образы, не лица, не страх. Он вспомнил, как впервые сел на метлу. Воздух, свобода, легкость.

И свет вокруг него вспыхнул.

Артемий, поначалу побледневший, тоже закрыл глаза. Его губы прошептали: «Я хочу стать создателем миров» — и из груди вырвался тёплый импульс, как будто солнце на заре.

Существа отступили.

— Вот оно, — сказал Гагарин. — Это ваш ключ. Не палочки. Не заклятия. А то, что в вас осталось.

Он шагнул ближе и положил руку Гарри на плечо:

— Но, чтобы добраться до Сердца, вы должны сделать выбор. Один из вас должен остаться.

— Остаться? Где?

— Внутри. В этом пространстве. Постоянно подпитывать мир образами. Без проводника искра угаснет. Но тот, кто останется, исчезнет из мира людей.

Они замерли.

— Пока есть время, подумайте, — сказал Гагарин. — До Сердца — ещё один переход. А за ним — Истина.

И он исчез.

— Гарри… — начал Артемий, но Гарри покачал головой.

— Ещё рано. Мы не дошли. А там — уже решим.

Впереди клубилась светящаяся пелена. Последний слой Ауры Желания.

И за ним — Сердце.