Часть твоей души (гет)

Жизнь почти наладилась с тех пор, как Джинни снова начала спать. Но проблема в виде Тома никуда не делась.

Ему нравилось наблюдать за ее страданиями — так решила для себя Джинни, когда он начал активно копаться в ее памяти, выискивая там вещи, о которых ей хотелось бы забыть. После возвращения из Египта он развлекал себя этим на постоянной основе.

— То есть, Гарри применил магию на каникулах? — обеспокоенно переспросил Рон, когда за завтраком отец поделился с семьей последними новостями.

— Верно, — кивнул Артур. — Но Министерство сочло это непроизвольным выбросом, так что ему ничего не грозит.

— Ну и ну! — присвистнул Джордж. — Братец Фред, как думаешь, мы с тобой еще способны на непроизвольный выброс?

— Если в вашей комнате произойдет хоть один непроизвольный выброс, то я лично сломаю ваши палочки! — пригрозила Молли, с грохотом ставя на стол тарелку с дымящимися тостами. Близнецы тут же втянули головы в шеи, выразительно переглянувшись между собой.

— А помнишь про свой выброс, малютка Джинни? — встрял в их семейный разговор Том. — Тот, когда ты подпалила свитер Перси. Кажется, за него твой отец устроил взбучку Фреду и Джорджу. Не думаешь, что сейчас самое время признаться в этом?

— Тебя это не касается, — отрезала Джинни.

— Надо же! — рассмеялся Том. — И после этого ты считаешь себя смелой и честной гриффиндоркой?

— А когда мы сможем забрать Гарри к нам? — поспешил вернуть разговор в прежнее русло Рон.

Родители обеспокоенно переглянулись.

— Сейчас не лучшее время для этого, Рон, — мягко напомнил Артур. — “Дырявый котел” охраняют авроры, да и в Косой переулок Блэк вряд ли сунется.

— Ты говорил, что Нора под надежной защитой, — упрямо возразил брат, но отец лишь покачал головой.

— Поверь, мы были бы рады увидеть здесь Гарри. Но Блэк опасный темный волшебник, который умудрился сбежать из Азкабана! Всем, включая министра Фаджа, будет спокойнее, останься Гарри под защитой профессионалов.

— Как высокопарно! — усмехнулся Том. — Куда честнее было бы признаться, что ему плевать на Гарри. Он просто не хочет, чтобы этот Блэк явился в его дом.

Слова Тома принесли неожиданное облегчение. С момента побега Сириуса Блэка Джинни не отпускала паническая мысль, что он узнает о ней, как и о том, что его хозяин продолжает жить в ее голове. Каждый раз, когда она выглядывала в окно, вдалеке ей мерещился худощавый скелет в рваной мантии. Она не могла разглядеть его лицо, но точно знала, что его впалые глаза видят ее насквозь. А в голове рисовались ужасные картины того, что он сделает с ней, чтобы освободить Тома.

— Вы совсем скоро увидитесь, Ронни, — ласково пообещала Молли, подкладывая в тарелку Джинни еще один тост. — Уже через неделю мы отправимся за покупками к школе.

— Так поздно? — удивленно спросил Перси.

— Мы решили, что переночуем в “Дырявом котле”, а сразу же с утра отправимся на вокзал, — пояснила она. — В этот раз лучше прибыть на платформу пораньше: наверняка толпа авроров будет досматривать каждого волшебника.

— Тогда я напишу об этом Гермионе, — решил Рон, вскакивая из-за стола, — она как раз спрашивала, когда мы собираемся в Косой переулок!

После завтрака Джинни села за свое летнее эссе по Истории магии. У нее получилось написать почти фут о гонениях астрологов церковью, когда заскучавший Том вновь полез в ее воспоминания.

— Помнишь, как Перси запер тебя в сарае, чтобы ты не отвлекала его от летнего задания по зельям? — спросил он. — И как он забыл про это, а ты до самого вечера кричала и плакала, но никто тебя не слышал?

— Не мешай мне, — сердито подумала Джинни, но Том продолжил:

— Ох, ты ведь именно тогда начала бояться темноты… И до сих пор боишься, не правда ли?

— Вот еще!

— Ну-ну, мне-то ты можешь не врать. Ты не сможешь скрыть от меня ничего, даже если захочешь этого. Так почему бы тебе не перестать врать самой себе?

— Заткнись!

— Храбрая, храбрая малютка Джинни! Больше, чем темноты, ты боишься лишь того, что над тобой за это станут смеяться братья.

Джинни постаралась отключить голос в своей голове и сосредоточиться на тексте в учебнике. Выходило паршиво.

— Ты ведь боишься не темноты, а того, что она может в себе таить, — самозабвенно продолжил Том. — Что таит твоя темнота, Джинни? Мертвых петухов, задушенных твоими руками? Василиска, которого ты выпустила? Сириуса Блэка, который пришел за тобой?

Она как никогда ждала возвращения в Хогвартс, где было практически невозможно остаться в одиночестве, один на один с Томом. В Хогвартс, где накопившуюся усталость и злость можно было выплеснуть в сложные чары. В Хогвартс, куда никогда не проникнет Сириус Блэк.

* * *

После суматошного дня в Косом переулке Джинни устало рухнула на кровать в дешевой комнате “Дырявого котла”. Пружины грустно скрипнули, заставив лохматого кота Гермионы настороженно поднять голову. Хозяйка кота тем временем пыхтела над своим чемоданом, пытаясь уложить в него все свои новые книги.

Покупки Джинни лежали рядом с ее кроватью. Еще никогда у нее не было столько по-настоящему новых вещей! Мантия от мадам Малкин, четыре учебника, пахнущих краской, хрустящие перчатки из драконьей кожи… Мама сделала так, чтобы каждый в этом году получил что-то новое.

— В вашей семье слишком много детей, не находишь? — поспешил омрачить ее радость Том. — Будь ты одна, твоя мать бы не ушивала сейчас подержанную зимнюю мантию в соседней комнате. И, быть может, тебе бы даже не пришлось ночевать в компании грязнокровки.

— Не смей называть ее так! — вспылила Джинни. Она знала, что Том упивался ее гневом, но контролировать эмоции у нее не получалось.

— Как грязнокровку ни называй, она остается грязнокровкой, — равнодушно заметил он. — Ты только посмотри, сколько книг ей приходится покупать, чтобы лишь приблизиться к тому, что ты впитала с молоком матери!

— Гермиона просто любит читать. Она самая умная на своем курсе, умнее всех чистокровных вместе взятых!

Джинни понимала, что это бесполезный спор: Том никогда бы не согласился с ней, будь она хоть тысячу раз права. Но слушать его ядовитые реплики молча было невыносимо.

“Скоро я окажусь в Хогвартсе, — устало подумала она, — и он хотя бы перестанет цеплять мою семью”.

— О, не волнуйся, в Хогвартсе мне хватит и других развлечений, — рассмеялся Том. — Как минимум, в Большом зале я смогу вспоминать о том, как ты отправила гнома в ужасном костюме с валентинкой для Гарри Поттера…

Засыпала Джинни с тяжелой мыслью о том, что однажды сойдет с ума.

* * *

На платформе 9¾ Джинни первая распрощалась с родителями и поспешила скрыться в вагоне. Ей хотелось лишь одного: найти свободное купе, выпить пару капель зелья сна без сновидений и благополучно проспать до самого прибытия в Хогвартс. Но увы, не успела она достать флакон из чемодана, как дверь в купе распахнулась, и стайка ее однокурсниц из Хаффлпаффа набилась к ней, даже не спросив разрешения. Откинувшись на спинку сидения, Джинни прикрыла глаза в надежде задремать без зелья. Слухи о том, что с ней что-то не в порядке, были последним, в чем она нуждалась.

Она проснулась от резкого толчка, едва не свалившись с сидения. Первым, что почувствовала Джинни, был холод — совершенно неестественный для начала сентября. Ее соседки испуганно перешептывались, глядя в заледеневшее окно.

— Что случилось? — растерянно спросила Джинни.

— Поезд остановился, — дрожащим голосом ответила Максин, — но нас ни о чем таком не предупреждали! Может, в поезд пробрался Блэк?

Хейди зажала рот руками, сдерживая визг. Джинни почувствовала, как цепенеет ее тело, и тут дверь в их купе плавно двинулась в сторону.

Джинни мгновенно узнала существо, стоящее по ту сторону двери. Еще в детстве Рон пугал ее рассказами о дементорах, но увидеть его воочию было в тысячу раз страшнее. Ужас ледяной хваткой сковал ее легкие, не давая закричать, а парализованные пальцы отказывались сжимать палочку. Да и знала ли она заклинания, способные одолеть эту тварь?

Но как только голова дементора повернулась к ней, купе начало расплываться перед глазами.

Первым, что услышала Джинни, был истошный вой. Он напоминал чары, которые Перси поставил на свою дверь от близнецов, но был в тысячу раз громче и страшнее. Затем начали появляться картины. Серое небо над Лондоном, по которому плывут огромные железные птицы. Огненные шары, летящие с неба на землю с оглушительным свистом. Языки пламени, охватывающие здания вдалеке. И все это сопровождалось грохотом, воем, испуганными криками…

— Нет!

Непривычно громкий голос Тома вырвал ее из кошмарного видения. А следом за ним из соседнего купе послышалось:

— Экспекто Патронум!

В коридоре зашуршала ткань: дементоры спешно покидали вагон. За открытой дверью Джинни увидела серебристого волка, который несся за ними следом. Шумно вдохнув, она поняла, что оцепенение отпускает, и оглянулась на своих соседок.

Хейди тряслась от беззвучных рыданий, а Максин успокаивающе гладила ее по голове, хоть ее и саму била крупная дрожь. Остальные девочки все так же сидели с испуганным видом, боясь пошевелиться.

— Что это было? — растерянно спросила Джинни, обращаясь то ли к Тому, то ли к самой себе. Ответа не последовало, и от этого ей стало еще страшнее.

Сорвавшись с места, Джинни на негнущихся ногах побежала по вагону. Ей нужно было найти хоть кого-то, кто мог объяснить, что здесь произошло.

Мужчина в потрепанной мантии, ехавший в купе с Роном и его друзьями, без лишних вопросов протянул ей кусок шоколада. Бледная Гермиона усадила ее рядом с собой и шепотом объяснила, что это профессор Люпин — вероятно, их новый учитель защиты от Темных искусств. Джинни открыла было рот, чтобы спросить его про железных птиц, но Том резко остановил ее:

— Не смей! — прошипел он. — Или ты хочешь, чтобы он начал задавать тебе неудобные вопросы?

Она не успела даже удивиться: распластавшийся по сидению Гарри со слабым стоном открыл глаза, и внимание всех сидевших в купе переключилось на него.

Том молчал всю дорогу до Хогвартса, что было совершенно на него не похоже. Всю церемонию распределения Джинни пыталась понять, что же она увидела при встрече с дементором. Это были настолько непохожие на ее привычный мир картины, что едва ли их можно было списать на свое воображение.

“Железные птицы… — думала она, вертя в руках кубок. — Папа говорил, что маглы используют их вместо метел. Но какие неудобные вопросы имел в виду Том?”

От резкого осознания кубок едва не выскользнул из ее пальцев. Он не боялся, что ее сочтут сумасшедшей или выдумщицей: Тому, в сущности, было плевать на такие мелочи. Единственное, что страшило его почти так же сильно, как и ее саму — вероятность, что их вынужденное сосуществование в одном теле раскроют.

А это означало, что Джинни видела воспоминания Тома.

— Долго же до тебя доходило, — холодно бросил Том.

— И что это за воспоминания? — полюбопытствовала она, обрадовавшись своей догадке. — Это была какая-то война вроде гоблинских восстаний, верно? А почему в ней участвовали магловские птицы?

— Задаешь слишком много вопросов, малютка Джинни, — почти ласково заткнул ее Том. Ничего объяснять он не собирался.

После слов Дамблдора о том, что дементоры будут охранять Хогвартс до поимки Блэка, весь Большой зал заметно упал духом. Лишь Джинни подавила радостную улыбку.

Том боялся дементоров куда сильнее, чем она. У нее наконец-то появилось второе преимущество перед ним.

* * *

Ее радость не могла длиться долго. После встречи с дементором Том стал совершенно невыносим.

Он комментировал плачевные успехи Джинни в учебе, прекрасно понимая, что именно его голос не дает ей сосредоточиться. Он цеплялся к каждому ее однокурснику, особенно к маглорожденным и полукровкам. Он оскорблял профессора Люпина — единственного учителя, к которому Джинни смогла привязаться после первого же урока.

С каждым днем в Джинни копилось все больше бессильной злобы.

— Можно я посмотрю на твою астрономическую карту? — попросил у нее Колин, когда они сидели в общей гостиной за домашней работой. Джинни молча кивнула и протянула ему свиток: она была занята попытками превратить жука в пуговицу.

Колин развернул свиток и тяжело вздохнул:

— Ну конечно, я опять перепутал все спутники Юпитера… — пробормотал он, растирая по переносице чернильное пятно. — В моей школе астрономии посвятили всего пару уроков на естествознании. Для чего вообще волшебникам забивать себе этим голову?

— Теперь понимаешь, о чем я говорил? — протянул Том. — Грязнокровки не могут понять и принять наш мир. Они хотят превратить Хогвартс в свою магловскую школу. Дай им волю, и они начнут играть на поле для квиддича в крикет.

— Перестань говорить это слово, — поморщилась Джинни.

— Какое слово? “Грязнокровки”? — издевательски переспросил он. — Увы, но они не исчезнут, если я перестану его говорить. Если бы ты только не сопротивлялась в прошлом году и позволяла мне чаще открывать Тайную комнату…

— Василиск мертв, — со злым удовлетворением ответила Джинни, — а ты стал бесплотным голосом, которому только и остается, что ненавидеть всех вокруг.

Том тихо рассмеялся.

— Решила показать зубки, малютка Джинни? Признаться, я пока не впечатлен. И нет, ненависть — это слишком сильное чувство для того сброда, что тебя окружает.

— Тогда будь добр, заткнись, — попросила она.

— Не могу доставить тебе такой радости. Мне тяжело делить с тобой тело, пока ты трешься с грязнокровками и сумасшедшими вроде твоей семейки. Так что я буду раскрывать тебе на них глаза до тех пор, пока ты не осознаешь мою правоту.

Жук под прицелом палочки Джинни вспыхнул. Сидящей рядом Колин сдавленно вскрикнул, поспешно убирая со стола свитки.

— Ну ты даешь! — со смесью страха и восхищения воскликнул он. — Как ты этому научилась, Джинни? Джинни?..

Она уже не слушала его, несясь со всех ног в сторону портрета. Выскочив из гостиной, Джинни побежала по коридору, расталкивая возвращающихся в башню сокурсников.

— Если ты пытаешься убежать от меня, то затея провальная, — бросил Том, стараясь звучать насмешливо, но Джинни уловила в его голосе беспокойство. Он не мог не знать о том, куда она собиралась.

Сбежав по ступенькам вниз, Джинни бросилась к выходу из замка. До отбоя оставалось чуть больше часа, и ворота до сих пор не были закрыты.

— Ты не сделаешь этого, — прошипел Том, когда она направилась в сторону поля для квиддича.

— Можно подумать, что ты меня остановишь, — усмехнулась про себя Джинни, не замедляя бег.

— Сумасшедшая, ты ведь бежишь на верную смерть! — зло крикнул Том. Его голос не звучал так громко с тех самых пор, как она столкнулась со скорпионом в гробнице.

Джинни прекрасно понимала всю правоту его слов. Понимала, но продолжала бежать, ведь это был единственный способ заткнуть Тома.

У трибун она остановилась, запрокинув голову наверх. В черноте грозовых туч роились силуэты меньше и темнее. По спине пробежал холодок: они почувствовали тепло человеческой души, и их движения стали быстрее.

— Развернись и беги назад, — скомандовал Том. — Ты еще успеешь уйти незамеченной. Будешь медлить — они точно решат выпить твою душу.

“И пускай”, — равнодушно подумала Джинни, не сдвинувшись с места. Силуэты становились ближе: теперь она ясно видела, что дементоров было трое. Трава под ее ногами покрылась инеем, а взгляд начало застилать туманом — совсем как в поезде.

Она отчетливо ощутила панический страх, но это был чужой страх. Перед глазами встала полупустая обшарпанная комната, все убранство которой составляла узкая кровать, громоздкий шкаф и простой письменный стол. В дрожащих мальчишеских руках, которые увидела перед собой Джинни, было сжато письмо:

“Дорогой мистер Реддл!

Мы получили донесение, что в месте вашего проживания сегодня в девятнадцать часов пятьдесят шесть минут было применено заклинание Ваддивази.

Как вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу…”

Чужое воспоминание начало ускользать, и Джинни ощутила сдавленную боль в груди. Распахнув глаза, она увидела перед собой низко склонившегося дементора. Его гнилостное дыхание коснулось ее лица.

“Вот и все”, — подумала она, и эта мысль принесла неожиданное облегчение.

Вдали, как сквозь толщу воды, послышался тяжелый и быстрый топот.

— Экспекто Патронум!

Серебряная вспышка отшвырнула дементора прочь, и Джинни сделала резкий глубокий вдох. Она осознала, что лежит на заледеневшей земле, а ее сердце бешено колотится где-то в области горла. Там, где мгновение назад был дементор, возникло перепуганное лицо профессора Люпина.

— Джинни, ты в порядке? — спросил он, поднимая ее с земли.

Она лишь покачала головой. Ей вовсе не казалось, что она в порядке.

— Ты хоть понимаешь, что ты наделала? — строго спросил профессор.

— Да, — безразлично прошелестела Джинни в ответ.

— Ты подвергла себя большой опасности! — возмутился Люпин. — Дементоры — это неразумные твари, которые не знают пощады. Неужели ты думала, что тебе удастся поиграть с ними и уйти живой?

— Нет, — покачала она головой.

— Тогда я не понимаю, на что ты надеялась, — сердито воскликнул профессор. — Ты хотела умереть?

— Да, — просто ответила Джинни, и в ту же секунду осознала, что это была чистая правда. — Да, я хотела бы умереть.