Украденный танец (гет)

Мон Мотма вошла в командный центр Альянса сопротивления, окунувшись в деловой шум работающей аппаратуры, гул голосов и шелест бумаг. Генерал Дэвитс Дравен, отвлекшись от беседы с помощниками, приветственно кивнул ей, поспешив навстречу. В последнее время Мотме все реже удавалось посетить базу на Явине IV — с каждым новым императорским указом полномочия сенаторов от звездных систем таяли, словно кубики льда в стакане с кореллианским джиби. Следовательно, возрастал уровень недовольства и напряженности в кругах политической элиты. Поэтому Мон видела агентов ИСБ в здании Сената чаще, чем собственных единомышленников, и это пугало.

Дравен широким, хозяйским жестом обвел просторный зал, словно призывая Мотму полюбоваться проделанной работой: люди уже почти заканчивали установку всей необходимой аппаратуры, превратив затхлое, сырое помещение заброшенного храма во вполне приличный командный центр Сопротивления.

— Проблем не было? — озабоченно поинтересовалась она.

Перемещение такого количества техники и установка генераторов силового поля могли привлечь ненужное внимание.

— Все прошло согласно плану, — заверил ее генерал. — Действовали в несколько этапов, при помощи союзников и наведенного ими шороха удалось избежать любопытства имперцев.

— Хорошо, — удовлетворенно выдохнула Мон, опускаясь в кресло, установленное перед круглым столом, оборудованным аналитическими терминалами. — Что докладывает разведка?

Дэвитс пустился в пояснения, иллюстрируя свои слова голограммами: система Явин находится в стороне от основных торговых и транспортных путей, необитаема, что делает ее отличным укрытием для оппозиционеров. Очень кстати пришлось и то, что большинство укрытий, используемых под ангары космических истребителей и прочего транспорта, — оставшиеся от вымершей цивилизации массасси комплексы пирамид-храмов, скрытых в густых джунглях.

— Растительность создает естественный фон, рассеивающий поисковые импульсы дроидов-ищеек. Это место — лучшее из возможных.

Мон кивнула и глухо, устало спросила:

— Есть что-то по той информации, что я предоставила недавно?

— Мы провели достаточно кропотливую работу, но, к сожалению, эти шифры не являются тем, что используют обычно имперцы в своих докладах. Это что-то более сложное.

— Значит, важное?

Дравен только кивнул.

— В системы Орд Мантелл и Орд Пардрон были посланы разведчики и агенты, однако все, что им удалось выяснить, так это то, что мимо этих планет действительно проходили пути с караванами грузовых кораблей. Местные утверждают, что спустя всего сутки после вашего разговора с Кренником перевозки резко прекратились. Имперцы параноидально осторожны, тут же сменили маршруты.

Мон досадливо поджала губы.

— Удалось узнать, что именно за грузы перевозились теми путями?

— Есть сведения с Лотала и Джеды. Там идет активная разработка залежей полезных ископаемых. Работают быстро, выбирают шахты до последней крошки руды.

— Что это, Дэвитс?

— Кваданий, дуний, доловит... и кайберы.

— Зачем Империи сырье в таких огромных количествах? Для чего оно используется?

Дравен заложил руки за спину и прошелся за спиной сидевшей Мотмы, сказав медленно, будто взвешивая каждое слово:

— Кваданиевая сталь используется как защитное бронированное покрытие для звездных разрушителей класса "Император", а доловит и дуний очень важны для защиты реактора гиперматерии. Все это лишний раз подтверждает сведения о том, что верфи Билбринджи, Фондор и Куат получили заказ на постройку еще одного флота для Императора. Сейчас эти системы гудят, как потревоженные ульи, — наши попытки внедриться на верфи провалились, уровень безопасности подняли до небес!

— Думаешь, они готовятся к чему-то?

— Не хочется признавать, но, кажется, Бел Иблис был прав.

Мон невольно вздрогнула при упоминании имени кореллианца. Она все еще чувствовала гадкое, липкое чувство вины перед бывшим союзником.

— Империя всегда готова, — тихо и спокойно произнес незаметно подошедший старик.

Его белая борода была аккуратно расчесана волосок к волоску, и эта щепетильность касалась не только внешнего облика — Ян Додонна тщательно планировал все крупные операции Альянса в последние несколько лет. Он же настоял на срочном переносе базы с Дантуина сюда, на Явин. Мон до сих пор помнила жаркие споры с бывшим имперским генералом и, в конце концов, его триумф. Да, пара агентов попали в лапы к ИСБ, да, случались провалы и похуже, но... Только в последнее время имперцы всерьез начали охоту за повстанцами, и ей пришлось уступить Додонне в вопросе смены дислокации базы.

— Вы что-то знаете, генерал? — с надеждой спросила Мон, но старик только нахмурился.

— Я знаю их повадки. Этого уже достаточно, чтобы подозревать худшее, будь то усиление флотов или... нечто более страшное.

— Раньше они не особенно стремились скрывать свои пути снабжения, — пожал плечами Дравен.

Он не стеснялся демонстрировать настороженность в отношении тактика-имперца, который хоть и зарекомендовал себя на службе Альянсу с весьма выгодной стороны, но не являлся непререкаемым авторитетом. Однако Ян Додонна не стал вступать в спор с разведчиком. Оглянувшись на установку прозрачных панелей аналитического компьютера, он только хмыкнул в белоснежные усы.

— Разве крайт-дракон будет беспокоиться из-за пары вомп в своем логове? Но только не тогда, когда этих песчаных крыс целая стая. Вы слишком усердствовали в нападении на их караваны и добились только смены маршрутов и более высокого уровня контроля безопасности. Их шифры становятся сложнее, они меняются чаще. Мы просто не можем отследить всех изменений, на которые способна эта военная машина. Не успеваем за ними. А это уже тревожно.

Уязвленный Дравен сжал челюсти, и Мотма поспешила вмешаться:

— Нам необходимо понять, с чем связаны настолько масштабные военные заказы.

Додонна наклонился вперед, ненамеренно оттеснив плечом генерала Дравена от терминала.

— Даже по самым поверхностным расчетам добыча дуния и доловита идет слишком активными темпами. По нашим сведениям, под разработку месторождений отдали даже заповедные планеты, а ведь Империя охраняла их годами.

Дравен вновь ввязался в спор со старым тактиком, но их голоса звучали для Мотмы словно сквозь толстое покрывало. Она теряет контроль. Зачем Императору столько новых кораблей? С их помощью все равно невозможно эффективно бороться с маленькими, маневренными летучими отрядами повстанцев. Но что, если... Что, если Палпатин готовится к угрозе куда более значительной?

Вокруг царила все та же рабочая суета: подключали силовые кабели к аналитическим блокам, появлялись все новые тактические экраны... Но Мон не покидало тягостное предчувствие, что и это убежище им вскоре придется покинуть. Что ее борьба бессмысленна, а все эти люди, доверившие ей свои жизни, просто совершили ошибку.

Мон Мотма закрыла глаза и глубоко вздохнула, успокаиваясь. Момент слабости миновал. Она запустила этот механизм, и он не должен останавливаться, даже если сама Мон погибнет.

Мягкая вибрация наручного хронометра отвлекла ее от трудных размышлений. Она поднялась, и яростные спорщики за ее спиной тут же почтительно замолкли. Тепло улыбнувшись соратникам, Мон произнесла с уверенностью, которую на самом деле не чувствовала:

— Что бы ни значили эти события, мы должны помнить: только от нас зависят свобода и демократия в галактике. И ради этого мы сражаемся.

Возвращаясь на Корусант, в это логово врага, Мон не могла отделаться от мысли, что беззастенчиво лжет всем своим людям. Ей, всю жизнь посвятившей политике, было давно уже ясно: все лозунги — только слова. На самом деле она сражается не за демократию, а против Императора и его противоестественной власти. Мон Мотма утомленно прикрыла голубые глаза, лениво размышляя о предстоящем Дне Империи и о том, что ей вновь придется натянуть опостылевшую маску безупречного сенатора, благочестивой супруги и прочих "благо". И играть эту роль неустанно, позабыв, каково это — быть настоящей. Самой собой.

* * *

Все сектора Корусанта в этот день гудели от волнения. Улицы пестрели агитационными плакатами, яркими полотнищами флагов, в воздухе кружились разноцветные конфетти... От самых гор Манараи до нижних уровней люди ликовали и пили за здоровье Императора. Ощущение праздника поддерживала и необыкновенно ясная погода для этого сезона: расчеты орбитальных зеркал превзошли самих себя, и трехкилометровая громада Императорского дворца сияла под усиленными и перенаправленными солнечными лучами, словно гигантский кристалл. На всех площадях Посольского сектора, Законодательного района, Бульвара Ускру и даже промышленных ярусов округа Дачо были установлены огромные экраны, на которых в режиме реального времени транслировался торжественный парад на дворцовой площади. Событие это было поистине пафосным, Мон даже трудно было представить, сколько кредов пошло на организацию настолько масштабной акции.

Аккуратные и ровные коробки войск шли по гладкой мостовой, печатая шаг. Штурмовой корпус, представленный сразу несколькими видами пехоты от "снежных" штурмовиков до лесных рейнджеров-разведчиков. Инженерный корпус, Имперский космический флот, морской флот, научный корпус, исследовательский, медицинский. Военная претория, разведчики и отдельной когортой — служащие Имперского бюро безопасности.

Над всем этим незабываемым шоу парили антигравитационные платформы, на которых элита-корусанти могла с комфортом любоваться парадом, потягивая шампанское в высоких бокалах, и лениво помахивать флажками в те моменты, когда мимо пролетала одна из множества голокамер. Их было так много, что они напоминали рой назойливой мошкары. Именно так казалось Мон Мотме, стоявшей у самых перил одной из таких платформ, закрепленных за звездным сектором Бормеа.

Белоснежное платье, белоснежный плащ, давивший на плечи. Золотые цепочки душили, впиваясь в горло. Длинные, до локтей, перчатки — иллюзия защиты. Массивный пояс с бронзовой пряжкой, на которой выгравированы девиз ее семьи и символ, представляющий сектор Бормеа. Ее доспехи на сегодня. Все вокруг без устали отвешивали комплименты ее безупречному стилю, однако сама Мон Мотма была поглощена зрелищем, раскинувшимся далеко внизу. Там все еще стройными рядами проходили войска, и, звезды милосердные, как же много их было! Вслед за солдатами потянулась наземная техника: танковые войска были представлены парой шагоходов типа АТ-АТ — двадцатиметровые монстры, величественно переставляющие опорные стойки, — порождение верфей Куата; за ними спешили их более мелкие собратья — трехметровые противопехотные танки серии АТ-РТ, маневренные, практически неуязвимые... И это Мон знала не понаслышке, эти детища Ротаны с устрашающей эффективностью уничтожали небольшие перевалочные пункты повстанцев, устроенные, казалось бы, в безопасных лесах.

Парад боевой наземной техники продолжил прославленный в боях Войны клонов танк ТХ-130Т, антигравитационные боевые колесницы и, конечно же, гусеничный танк "Центурия", до сих пор остающийся актуальным на сотнях планет Внешнего кольца.

Над всем этим великолепием имперской военной машины проплыли, басовито гудя ионными двигателями, ударные крейсера типа "Венатор", еще выше в туманной дымке можно было различить бликующую на солнце обшивку звездных разрушителей класса "Император I" — они были слишком массивны для того, чтобы лететь так же низко, как "Венаторы", но отсюда, с земли, Мон прекрасно видела, как эти величественные крейсеры выстраиваются в боевой порядок. Эту же картину транслировали все экраны на планете с обязательным лозунгом "Мир и Порядок".

Мир и порядок. Везде, где появлялась Империя, вскоре наступал этот чудовищный диктаторский режим, так красиво названный "порядком". Мон Мотма с трудом удержала на лице улыбку, посмотрев прямо в объектив камеры, на секунду зависшей перед ее лицом. Ликующие крики толпы, приветствующие все новую технику, защищающую их сытое благополучие путем угнетения остальных, отдавались где-то в груди Мон болезненным спазмом.

Перед лицом этой подавляющей военной мощи она с горечью подумала, что это не Империя занимается насаждением своей тирании, а она всего лишь заигралась в свое сопротивление. И разве возможно оно в принципе? Что, если их маленький отчаянный Альянс спасает только чудо и то, что Империя терпеливо сносит укусы пары вомп-песчанок, не принимая их всерьез? Ведь что она и ее союзники могут реально противопоставить Империи?

Мон чувствовала почти физическую боль от всего этого: в висках бился пульс, к горлу то и дело подкатывала тошнота, и она уже пару раз раздраженно отмахнулась от назойливого Перрина, подсовывающего ей очередной бокал с чем-то пузырящимся. Все, что ей оставалось, — играть свою роль в дьявольской пьесе, срежиссированной Императором. И на сей раз ее место было на самом донышке отчаяния.

Когда парад и связанные с ним торжества немного поутихли, вся знать Корусанта переместилась в банкетные залы — лучшие пентхаусы столицы, — чтобы продолжить праздник. Мон Мотма не смогла устоять перед просьбой Бейла Органы и приняла его приглашение на вечер к восторгу мужа и дочери. Сама она хотела лишь отдохнуть и подумать в тишине, но великолепный особняк, паривший в небесах столицы на антигравитационных платформах, напоминал разворошенный муравейник. Слишком пестрый, многоголосый, вспыхивающий яркими неоновыми цветами и взрывами пьяного смеха.

Гремела музыка, под которую танцевали нарядно одетые пары. И много, слишком много военных мундиров. Вдруг сквозь толпу восхищенных поклонников ее политического таланта протолкалась Винми и, схватив Мон за запястье, сильно, почти до боли сжала. Это вывело Мон Мотму из почти полуобморочного состояния, и она, извинившись, покинула тесный кружок мужчин, чтобы последовать за подругой.

Та, остановившись за колонной, с тревогой заглянула в лицо Мон.

— Клянусь Бездной, ты даже не представляешь, что случилось!

— Знаешь, я порядком устала от сюрпризов, так что, может быть, в другой день? — едва ли не умоляюще спросила Мон, однако Винми настойчиво протянула ей в руки неведомо откуда взявшийся датапад.

— Прочитай!

Мон Мотма послушно опустила взгляд на экран датапада, и в следующую секунду у нее перехватило дыхание.

— Так они сделали это?.. Взрыв в Зале имперского реестра и Институте сохранения имперской истории?! Нанесли удар прямо в сердце ИСБ!

Винми тревожно оглянулась, прошипела:

— Читай дальше!

Взгляд Мон заскользил по мелким строчкам на экране. Брови ее нахмурились, она просто не могла поверить в то, что только что прочитала.

— Но этого просто не может быть!

— В связи с участившимися террористическими атаками был издан указ о благотворительных фондах. — Винми вцепилась в запястья Мон, словно пол вдруг превратился в нечто зыбучее, затягивающее их обеих в какую-то жуткую воронку. — Наш фонд! Мы потеряли последние ресурсы!

Покачнувшись, Мон Мотма закрыла глаза. Это конец. Она больше никак не сможет помочь сопротивлению. Если бы Лютэн Раэль подождал хотя бы месяц...

— Приветствую, дамы.

Мон вздрогнула, услышав этот вкрадчивый и до боли знакомый голос. Вихрем обернулась, успев вернуть датапад побледневшей Винми.

— Кренник, — ядовито улыбнулась она, мысленно мечтая, чтобы пол разверзся и он сгинул в пропасти этажей. — Почему вы здесь? Разве у служащих Имперского бюро безопасности нет дел поважнее, чем отравлять воздух на светском мероприятии?

— О, дорогая, — он склонился к ее руке, чтобы ритуально запечатлеть невесомый поцелуй над белоснежной перчаткой, — так вы уже знаете об этом... досадном происшествии на акрологии КОМПНОР?

— Похоже, вы преуменьшаете значение этого "происшествия", — процедила Мотма, пристально глядя ему в глаза.

Кренник сощурился, но все же усмехнулся.

— Действительно, мои извинения, сенатор. Объявление войны — так будет лучше?

Мон сглотнула горькую слюну, почувствовав мгновенно вернувшуюся дурноту. Орсон, между тем, продолжал держать ее запястье в своей руке — черное на белом, — и только теперь она смогла уловить едва заметный запах, исходивший от его волос и кителя: гарь, копоть, кровь.

— Вы были там? — решив не отвечать на провокацию, спросила она.

— Увы, не всем так повезло, как мне. Однако, госпожа сенатор, ничто не помешает мне напомнить вам о небольшом долге за одну столь же незначительную услугу.

— Вы издеваетесь? — с надеждой спросила Мон, выискивая в его лице хоть каплю сострадания к погибшим коллегам. — Как об этом можно говорить в такой день?! После всего, что произошло?..

— Вы же любите красивые жесты, — тихо произнес он, — обожаете быть в центре внимания. Я даю вам шанс не только расплатиться по долгам, но и своим примером доказать, что жизнь важнее смерти. Пока мы живем, все еще можно исправить.

По мнению Мон Мотмы, трудно было найти менее подходящий для танца момент, но в зале вновь звучала музыка — знаменитый старореспубликанский вальс, — и она глубоко вздохнула, закрыв глаза. Это просто еще одно испытание сегодняшнего дня. Нужно просто пережить его.

Приняв приглашение Орсона, она плавно вошла в круг танцующих и почувствовала, как ее талию обвивает сильная рука, принуждая сделать первый, самый важный шаг. Под пальцами его плечо — нагретый металл фальш-погона. Он черный, словно покрыт пеплом и копотью. Ритм вальса, казалось, бился в ее крови, словно пульс. Мон не сводила взгляда с лица Орсона, подчиняясь ему, позволяя вести в танце. Все, что угодно, лишь бы не видеть удивленных и озадаченных лиц знати, среди которых было немало ее союзников. Они знали о том, как Мон не любила танцевать, а увидеть ее в танце с имперцем — все равно что во всеуслышанье крикнуть о том, что ей больше нельзя доверять.

— Ну же, где ваша знаменитая таинственная улыбка, госпожа сенатор?

— Неужели вам не достаточно того, что вы ограбили меня сегодня?

— Я, конечно, злодей и негодяй, но у женщин не ворую. Обычно они сами мне отдаются, — мерзко улыбнулся он, заставив Мотму возмущенно задохнуться.

— Благотворительные фонды, Кренник! Только не говорите, что не слышали о грабительском указе правительства относительно фондов!

— Ах, да. — Кренник резко развернулся, следуя фигурам танца, и их белоснежные плащи синхронно взметнулись, словно крылья огромной птицы. — В связи с напряженным положением, касающимся постоянных атак на мирные гражданские объекты, правительство взяло на себя инициативу по благоразумному распределению средств, собранных благотворителями. Если вы не согласны с тем, что из ваших фондов будут закрыты потребности пострадавших от взрывов террористов разумных существ и их семей, думаю, вам следует сообщить об этом на ближайшей сессии Сената.

Крыть Мотме было нечем, и она лишь процедила сквозь зубы:

— Контрольный выстрел вас бы не испортил.

— Может, тоже уйти в политику? Там руки мыть не надо, — парировал он.

— Только тебя и не хватало в цирке, — выдохнула она, добавив с нескрываемой злобой: — Жалкий ремесленник!

— Во имя Бездны, дорогая, сегодня ты превзошла саму себя!

— Наслаждайся. — Мон с достоинством вздернула подбородок, дождавшись, пока он не склонит голову перед ней, как того велели традиции после окончания танца.

— Моя снежная королева, — прошептал он так, чтобы услышала только она. — Будь осторожна, твой лед начинает таять и трескаться, когда ты проявляешь свою истинную сущность.

— Что ты можешь знать обо мне, — фыркнув, бросила она.

— О, ты удивишься!

Он коротко рассмеялся, но все же отпустил, и Мон, немного сбитая с толку этой угрозой, поспешила найти Винми. Коротко поговорив с подругой и соратницей, Мон попросила ее подготовить к вылету личную яхту сенатора, уточнив, что не берет в эту поездку никого.

— Мне просто нужно отдохнуть, — добавила она, видя растерянность на лице Винми. — Небольшая прогулка в одиночестве поможет восстановить силы и самообладание.

Та только согласно кивнула. Они были знакомы с самого детства, и Винми понимала, что Мон как никогда близка к срыву. Обычное ледяное спокойствие сенатора действительно трещало по швам — это был очень, просто очень трудный день.

* * *

Ионные двигатели яхты издавали монотонный, успокаивающий гул. Здесь было тихо, одиноко и до странности уютно. Возможно, она просто устала от людей, их бестолковой суетливости и теперь, наконец-то, смогла расслабиться настолько, что позволила себе соскользнуть в чуткий сон. Мон грезила о том времени, когда она будет свободна от необходимости притворяться, когда страх уйдет из ее жизни... Впрочем, отдохнуть ей удалось всего пару часов — привычный шум досветовых двигателей сменился более басовитым урчанием, а в солнечном сплетении Мон ощутила дискомфорт. Так, словно... Гиперпрыжок!

Она рывком села на кровати, откидывая мягкий плед. Позабыв об усталости и стряхнув сонливость, Мон отдала компьютеру яхты приказ о разблокировке ставней на иллюминаторах каюты, чтобы подтвердить догадку. Ее встревоженное лицо омыло холодное голубое свечение подпространственного коридора. Что происходит, во имя Звезд? Она помнила, что дала Винми четкие указания насчет маршрута и это действительно была всего лишь прогулка вокруг четырех лун Корусанта. И никаких прыжков в гипер!

Растерянная и недоумевающая, Мон вышла из каюты и направилась к небольшой рубке яхты. Как она и хотела — на борту, кроме нее и пилота, не было никого, однако теперь это одиночество из умиротворяющего превратилось в нечто опасное, очень ярко заставившее ее почувствовать собственную уязвимость.

Она почти что ожидала, что дверь в рубку окажется запертой, но металлическая створка отъехала в сторону, и Мон с опаской ступила в небольшое помещение, погруженное в полумрак, разбавляемый лишь свечением разноцветных светлячков-датчиков на контрольной панели управления. Запнувшись о пустое кресло навигатора и схватившись за его высокую спинку, Мон Мотма неуверенно замерла, вглядываясь в темную фигуру на соседнем ложементе пилота. Сердце взволнованно колотилось где-то в горле до тех пор, пока она не услышала насмешливое:

— Добро пожаловать на борт, госпожа сенатор. Вас приветствуют Корусантские космолинии. Приятного полета и отдыха.

Едва слышно охнув, Мон тут же собрала весь свой страх и гнев в атакующее острие, возмущенно выпалив:

— Какого криффа, Кренник! Что ты здесь делаешь?

Он наконец повернулся к ней, одновременно стягивая с головы шлем пилота, мешавший до этого разглядеть его лицо. Тонкие губы тронула короткая, озорная улыбка.

— Видишь ли, во время нашего последнего разговора ты показалась мне слишком напряженной, и я решил немножечко украсть тебя у всех. Ты явно нуждаешься в хорошем отдыхе.

— О, конечно, — саркастически усмехнулась она в ответ, выразительно закатив глаза. — Теперь я точно могу расслабиться!

— Не переживай, на этот раз ты попала в правильные руки. — Он нахально подмигнул и указал широким жестом на пустующее кресло навигатора.

Не имея другого выбора, Мон согласно плюхнулась в него, не переставая, впрочем, ворчать:

— Если бы я хотела внезапного разрушения своей карьеры — несомненно. И ты даже не представляешь, насколько не вовремя со своими безумными авантюрами! Мне всего лишь были нужны тишина и сон. Все, кроме тебя и дурацких приключений!

— Это потому что ты никогда и не умела развлекаться, скучная и послушная Мон. Поэтому я везу нас в такое место, где можно выпустить пар даже самым известным персонам без вреда для их публичного имиджа.

— С твоей личностью могут ассоциироваться лишь самые мрачные и жуткие притоны.

— Не будь такой грубой, — с укором заметил он. — Разумеется, я знаю много мест с сомнительной репутацией, но для тебя — только самое лучшее. Предупреждаю твои возражения — это весьма закрытый клуб на условиях полной анонимности клиентов. Впрочем, твоей сенаторской карьере может нанести урон только публичная речь в защиту мятежников.

Она лишь кисло улыбнулась. Несмотря на всю абсурдность и дикую странность ситуации, Мон действительно успокоили его слова. Зашипела пневматика: створки, скрывающие от экипажа яхты гипнотизирующую воронку гиперпространственного перехода, плавно разъехались в стороны, позволяя увидеть выход корабля в обычное пространство. И... это была совершенно незнакомая ей система. Навигационный компьютер присвоил ей всего лишь шестизначный номер вместо названия.

Кренник, судя по его довольному лицу, открыто наслаждался ее замешательством.

— Даже не пытайся угадать.

Она только фыркнула. Может, это было неправильным и даже безумным, но, доверив управление яхтой Креннику, Мон словно освободилась от части груза, что лежал на ее плечах долгие-долгие годы. Ответственность. Она настолько привыкла все контролировать, что это стало частью ее сущности. И сейчас, когда контроль принадлежал не ей, а первые страх и неуверенность схлынули, она чувствовала облегчение. Оказывается, это до смешного приятное чувство!

Лениво, сквозь прикрытые ресницы она наблюдала за тем, как Орсон аккуратно управляет яхтой, задавая ей одному ему ведомый курс. Вот дальняя звездочка приблизилась и превратилась в космическую станцию совершенно незнакомого Мон типа. Многоярусное сооружение сияло праздничными огнями, у причалов можно было видеть яхты гостей, и Мон убедилась в том, что Орсон не солгал. Это были очень дорогие корабли. Роскошные набуанские "Херувимы", множество моделей верфей "Баудо", созданных на заказ под требования владельца, однако в основе своей сохраняющих гладкие обводы и плавные изгибы. Мон заметила даже пару престижных винтажных "Сапсанов".

— Действительно, — была вынуждена признать она, — ты знаешь толк в извращениях. Этот бордель выглядит весьма респектабельно. Вот только есть в твоем плане маленькая загвоздка, Кренник. Меня знает в лицо вся Галактика.

— Неужели ты думала, что я упущу из виду этот ничтожный факт?

Орсон получил от диспетчера станции направление на слот посадочной площадки и перевел корабль в режим автопилота. Жестом фокусника извлек из ниши под пультом черный кейс и вручил его Мон. Она по привычке насторожилась:

— Что там?

— Твоя новая униформа, — со смешком ответил он. — И, будь добра, не затягивай с примеркой.

Смерив его надменно-ледяным взглядом, Мон, тем не менее, безропотно вернулась в каюту, чтобы обнаружить то, что скрывал загадочный кейс.

Пожалуй, это было самое откровенное платье из тех, что довелось примерить Мон за всю ее жизнь. Не стоило и говорить, что с размером Орсон попал в десятку — платье сидело, словно вторая кожа. Оно было черным, с серебристыми вставками по открытому декольте. Талию подчеркивал серебряный же пояс, а от середины бедра начинался весьма провокационный разрез. И да, спины у платья не было. Впору возмутиться, однако Мон нашла забавным фасон платья и его отчаянную смелость. И, конечно, немалую долю сыграло ее желание доказать Орсону, что она сможет сохранять свое знаменитое достоинство даже в этой рабочей одежде шлюх с Внешнего кольца.

Покинув каюту преображенной столь радикальным способом, Мон только сухо хмыкнула, оценив костюм партнера: тоже черный с серебром, шнуровка по рукавам и вороту напоминала традиционные элементы в одежде ее родины.

— Мы смотримся слишком вызывающе, — скептически вынесла она свой вердикт, на что Орсон лишь рассмеялся:

— Нет, Мон. Ты слишком долго была приличной и скромной девочкой, чтобы знать, во что одеваются те, кто не сдерживает себя мнимыми условностями.

— Совсем как ты?

— Скажем так: иногда мне становится невыносимо душно в тесном кителе с воротником-стойкой. Уверен, тебе тоже не раз хотелось выбраться из склепа сенаторских балахонов.

Мон промолчала, ведь он был прав и знал это. И сейчас, в возмутительно фривольном платье, она внезапно чувствовала себя свободной как никогда.

Орсон зашел ей за спину, его ловкие пальцы освободили медно-рыжие волосы Мон от скрытых заколок, позволявших ее прическе выглядеть безупречной. Теряя привычную строгость, Мон чувствовала странное возбуждение. Его дыхание коснулось ее шеи, когда, сноровисто собрав ее волосы в небрежный пучок, он заколол их серебряным гребнем.

— Даже жаль, что такая красота является миру столь редко...

Мон бросила взгляд на зеркальную панель и не узнала себя. Небрежная прическа вовсе не выглядела неряшливой, напротив, она смотрелась так, словно над ней битый час трудился целый штат стилистов. Платье выгодно подчеркивало ее фигуру, и внезапно Мон поняла, что ей всего сорок семь, что она еще красива и весьма сексуальна. Будто в ней проснулась та самая пресловутая женственность, что уснула летаргическим сном после замужества.

— Ты что-то говорил об анонимности?

Орсон продемонстрировал ей крошечный приборчик, с помощью незаметной клипсы поместил его на мочку уха Мон, и она почувствовала короткий электрический импульс. Ее лицо исчезло, вместо него на Мон из зеркала смотрела глухая черно-белая маска с прорезями для глаз.

— Голокамуфляж, — пояснил Орсон, надевая собственную маску, и если у Мон была черной правая половина, то у него — левая.

Она коснулась своего подбородка. В зеркале было видно, как пальцы прошли сквозь маску, а та даже не подернулась рябью.

— Снова твои разработки?

— Не только мои.

Поскольку Мон не могла видеть выражение его лица, она так и не смогла понять, шутит он или серьезен. Впрочем, было поздно что-то анализировать. Похоже, лихой рейдерский захват Креннику вполне удался, и она успела проникнуться положением украденной драконом принцессы, позволяя наряжать себя и играть, будто живой игрушкой. Но она слишком устала постоянно контролировать свою жизнь. Немного побыть его марионеткой даже забавно.