Гарри Поттер. Когда нас стало двое (джен)

Роды начались ночью. Альбуса разбудил шум голосов — мама стонала, папа шептал заклинания, скрипел пол под ногами Бабушки Молли. В доме пахло мятой и тревогой.

Потом всё стихло. Альбус остался с дедушкой Артуром, который рассказывал историю про говорящий чайник, но мальчик почти ничего не слышал. Он чувствовал: мама уходит туда, где ему места нет.

Через два дня в дом вернулись мама и папа. И — кто-то ещё.

Он был крошечным, сморщенным и почему-то очень громким. Джеймс Сириус Поттер.

Альбус стоял у дверного проёма, не двигаясь, и смотрел, как папа держит на руках этого… младенца. Мама светилась от усталости и чего-то другого — счастья, наверное. Но не того, которое было раньше. Это было новое счастье, в котором ему, Альбусу, не нашлось места.

— Пойдёшь поздороваешься с братиком? — спросил папа, подходя к нему. — Он уже знает твой голос. Ты с ним говорил, помнишь?

Альбус кивнул, но не сделал ни шага. Он чувствовал, как что-то сжимается внутри. Будто кто-то прижал его к стенке.

Следующие дни были похожи на одну длинную тень. Джеймс плакал почти всегда. Мама не успевала даже поздороваться с Альбусом, папа всё чаще говорил: «Подожди минутку», «Потом», «Не сейчас, Аль».

Однажды Альбус спросил:

— А если я тоже буду плакать — вы меня возьмёте на руки?

Мама не ответила. Она просто поцеловала его в макушку, но при этом продолжала баюкать Джеймса.

Он начал пробовать разные способы вернуть их внимание. Разбросал игрушки по коридору, спрятал палочку отца, нарочно пролил сок на любимый мамин плед. Каждый раз его ругали. Но хотя бы смотрели.

И однажды случилось нечто странное. Он злился — по-настоящему. На папу, который снова выбежал из комнаты, как только Джеймс заплакал. Альбус сжал кулаки… и стеклянная кружка на столе треснула без прикосновения.

— Магия, — прошептал он, испуганно и с гордостью.

Это был первый случай, когда она вышла у него непроизвольно.

Но никто не заметил.

Ночью он снова проснулся. От крика. Но не брата — своего собственного. Это был сон. Или нет? Он увидел, как папа уходит, унося Джеймса в темноту. Мама закрывает за ними дверь. А он остаётся.

Он подошёл к зеркалу и сказал:

— Я Альбус. Мне пять лет. Я волшебник. Меня зовут Поттер.

Но отражение казалось чужим.

На следующий день он спрятался в саду, под старой мётлой отца. Было тихо. Он взял с собой кусок хлеба и яблоко. Он хотел узнать — будут ли его искать.

Прошёл час. Два.

Он услышал, как кто-то зовёт:

— Альбус! Аль! Ты где?

Это был папа. Он бежал, запыхавшийся, с растрёпанными волосами, в одной носке. Увидев сына, он опустился рядом на колени.

— Что случилось? — выдохнул он.

Альбус посмотрел на него и сказал:

— Ты любишь Джеймса больше, чем меня.

Папа замер. А потом — обнял его так крепко, что у Альбуса запекло в горле.

— Нет, — прошептал Гарри. — Я просто учусь. Я никогда не был папой. Я боюсь делать ошибки. Но я люблю тебя. Так, как только умею. Ты у нас первый. Ты показал нам, что такое быть родителями.

Альбус шмыгнул носом:

— А Джеймс?

— А Джеймс — наш второй шанс. Но ты — наш первый свет.

В ту ночь Альбус снова проснулся. Но на этот раз — от тишины.

Он встал, подошёл к кроватке брата. Джеймс шевелился во сне, посапывая. Альбус осторожно положил рядом с ним серую сову.

— Она охраняла меня. Теперь будет тебя.

Он ещё немного постоял, а потом прошептал:

— Я всё ещё Поттер. И я волшебник. А ещё я — старший брат.