Сокровища и дары (джен)

В старый трактир у дороги вошли двое мужчин. Хорошо одетые, с сединой в волосах. Они казались уставшими. Один из них огляделся по сторонам и нерешительно подошёл к хозяину трактира.

— Чего изволите, господа? Мясо, вино?

— Не видел ли кто из твоих посетителей девушку, молодую, со светлыми волосами? — проигнорировал мужчина предложение трактирщика.

— Мне кажется, я видел. Ко мне заходил один мужчина с молоденькой девушкой. Она была вся в ссадинах, без обуви, он даже поесть ей не дал — сразу же ушли.

— Куда? Куда они ушли? — Мужчина взволновался, услышав о девушке.

— Простите, я не помню, — с улыбкой ответил трактирщик, — нужно очень постараться, чтобы вспомнить.

— У вас проблемы?

К ним подошёл другой посетитель в добротном дорожном плаще, под который был надет яркий кафтан с широким позолоченным поясом.

— Г-господин прокуратор, — взвизгнул трактирщик.

— Говори, — повелел прокуратор мужику.

— Да, господин прокуратор, — мужчина поклонился, — пропала дочь моей жены. Мы уже два дня ищем её. Уважаемый говорить, что видел её тут с кем-то.

Прокуратор перевёл свой взгляд на трактирщика, тот съёжился от страха.

— Да, вчера днём сюда приходила девушка с каким-то стариком, но они быстро ушли, — пролепетал он. Коря себя, что ввязался в это дело.

— Леон! — позвал прокуратор.

К нему подбежал молодой парень с золотистыми волосами и голубыми глазами.

— Да, мастер Гессий, — отчеканил он, встав справа от своего мастера.

— Ты был тут вчера днём, не заметили ничего странного?

— Нет, я не обратил внимание, — Леон задумался, — хотя в какой-то момент мы чуть не заснули тут. Может, это был морок.

— Олухи, позови остальных! — рявкнул прокуратор Гессий, а затем обратился к мужчине: — Как тебя зовут?

— Я Ливий, а это мой брат Джерм.

— Хорошо, Ливий, я, как королевский прокуратор, даю слово, что найду вашу девочку.

— Покорно благодарим вас. — Братья почтительно поклонились Гессию.

Тем временем к ним подошли ещё четверо: женщина со слишком короткими волосами, как требовал местный обычай, мужчина в летах по имени Рэмур с сединой, рыжеволосый подросток и Леон.

— Вы звали нас, — тихо, едва слышно спросил у прокуратора подошедший мужчина.

— Лусия, проверь, нет ли тут следов морока, — обратился к женщине мастер.

— Да, господин прокуратор.

— Руфус, готовь коней, — рыжеволосый парень, молча вышел седлать лошадей, — Леон, проконтролируй, чтобы этих достойных мужей накормили, и они смогли отдохнуть. Рэмур, помоги Лусии.

Вот уже через час, когда пять всадников покинули грязную таверну:

— Не думал, что госпожа Лусии и господин Рэмур не смогут заметить морок, — сказал Руфус, скакавший позади всех.

— Это не просто морок, — едва слышно ответил ему Рэмур, — это могущественная магия, способная обмануть даже мудрейших из людей.

— А кто же это мог быть? Кроме следов магии я не смогла ничего увидеть, — обратилась к Рэмуру Лусия.

— Это мог быть только один, предводитель среди предводителей нелюдей — Варди. Самый могущественный и коварный среди нелюдей, — произнес Рэмур.

— Но зачем ему эта девочка? — возмутился Руфус.

— Кто знает, что в сердце этих тварей? Они не знают ни жалости, ни милосердия, — ответил королевский прокуратор.

— Я, как сын Дома Магн, даю слово, что освобожу эту бедняжку из рук чудовища! — В руках Леона сверкнул острый меч.

* * *

Когда верхушки старого бука осветили первые лучи солнца, Инесса уже не спала. Она умылась прохладной водой из колодца позади хижины старой ведьмы. И с удивлением рассматривала руки. Те, ещё вчера покрытые ранами, сегодня были здоровы. Не было ни новых шрамов, ни старых мозолей. Девушка чувствовала небывалую свежесть и бодрость. Набрав полную бадью воды, она понесла её в дом.

Нерина сидела под старым деревом и пряла шерсть. Увидев девушку, она окликнула её:

— Спасибо тебе, дитя.

Инесса не успела ответить, как ведьма продолжила:

— Оставь свою ношу у двери и подойди ко мне, — распорядилась старуха.

— Хорошо, матушка.

Инесса поспешила выполнить просьбу старой женщины. Положив бадью на пол, она с легким волнением подошла к Нерине. Но та не обратила на это внимания и продолжила возиться с пряжей. Девушку окутывал лёгкий страх и робость перед неизвестной силой ведьмы.

— Хм, вижу, твои раны затянулись, — не отрываясь от своей работы, сказала старуха.

— Да, вашими заботами, матушка.

— Это хорошо. — Нерина старательнее принялась за пряжу.

Инесса молча наблюдала за старухой: как та легким движением вращала веретено, вытягивала шерсть из кудели, наматывая тонкую, ровную нить. Возле ног старой женщины уже лежало два мотка волокна, которую ведьма успела спрясть.

— Это не так сложно, дитя. Нужно лишь не спешить и не лениться. Подойди ближе.

Старуха отложила веретено в сторону и посмотрела на девушку. Солнце уже поднялось выше.

— Что же пообещал тебе Варди, дитя? — скрипучим голосом спросила Нерина.

— Он пообещал красоту и богатство. Но я не знаю, смогу ли я получить их, ведь мне нужно сначала достать сокровище. А я ведь слаба и беспомощна.

Нерина встала и вплотную подошла к девушке. Старуха взяла ее своей когтистой рукой за подбородок.

— Красота, богатство, зачем оно тебе? Ведь старость заберёт первое, а смерть — второе.

— Я не знаю. — Инесса старалась не смотреть в желтые глаза старухи.

Нерина стала водить пальцем по лицу девушки. Острый коготь прошёлся по нежным щекам, оставляя алый след.

— Хочешь, я тоже одарю тебя? Я наделю тебя вечной молодостью и неувядающим телом. Пройдут года, но старость обойдёт тебя.

Рука старухи коснулась шеи. Опустилась ниже, прошлась по тонкой ткани платья. И острый коготь упёрся в грудь.

— А взамен отдай мне своё сердце.

Хриплый голос ведьмы проникал в душу, зачаровывал невинную девушку. Он сулил больше, чем богатство, чем красоту.

— Отойди от неё, ведьма! — тихий, но властный голос Варди разрушил чары.

Кинув острый взгляд на нелюдя, Нерина отстранилась от девушки.

— Прежде, чем ты уйдёшь, маленькая дитя, я дам тебе подарок. Не гоже молодой ходить босиком.

Старуха, кряхтя, пошла в дом. Инесса посмотрела на нелюдя — тот кивнул как бы говоря, что стоит подождать и посмотреть, что даст ведьма. Ждать пришлось недолго. Опираясь на кривую палку, она вышла из дому, неся с собой небольшой свёрток.

Ведьма протянула девушке дар. В нем была простая обувь, широкий шёлковый платок и украшенный серебром нож в ножнах, а также свёрток с чёрствым хлебом и желтым сыром.

— Держи, — старуха накинула на Инессу платок и протянула ножны, — спрячь это за пояс.

Инесса послушно убрала опасный дар за пояс и обулась. Поблагодарив старушку, поспешила за Варди, который уже скрылся в листве.

Прошло три дня их путешествия, они шли по едва заметным тропам. Лес сменился кустами, кусты степью. Делая редкие остановки, чтобы девушка могла передохнуть, они прибыли в безлюдную пустыню.

Посерели степи, вздымались камни и скалы, и меж ними был виден узкий проход. Мрачный и темный как сама ночь.

— Мы пришли, юное дитя, — сказал Варди.

— А что тут? — оглядывалась Инесса.

Вдалеке были видны полоска леса и блеск речной воды, освещённой вечерним солнцем.

— Тут спрятано сокровище, что было отнято у меня многие столетия назад, — в чёрных глазах нелюдя блеснуло пламя, — к сожалению, я не могу войти сюда. Эта пещера запечатана от моего имени. И только тот, кто не знал близости, может войти сюда.

Варди взглянул на покрасневшую девушку и продолжил:

— Спрошу тебя в последний раз, согласна ли ты на наш договор?

Инесса задумалась. Красота и богатство — вот что ждало её впереди, во тьме пещеры. А что осталось позади? Мать. Хотя та уже забыла её. Она вечно всё забывала.

— Я пойду, — чуть колеблясь, ответила девушка.

— Тогда я помогу тебе. Войди внутрь и не бойся тьмы — она расступится, и зажгутся лампы. Ты увидишь стены, украшенные светом. По низу будет протекать чистейший родник с холодной водой, но не пей из него, он сожжёт тебя изнутри. Иди дальше и не останавливайся. Пока не дойдешь до двери. Открой её и продолжи свой путь: за ней тебя будет ждать зал, которому позавидуют короли. Пол из чистого жемчуга, стены, покрытые шёлковыми коврами, украшенные золотом и серебром, сундуки, полные драгоценных камней, лампы из хризолита с лавандовым маслом. Но запомни: не трогай их, не любуйся ими — это всё морок и обман. Иди дальше, там тебя встретит ещё больший зал, столь богато украшенный, что богатства предыдущего померкнут перед ним. Горы, злата и серебра, редчайшие каменья, изумруды и сапфиры, ни одного из богачей мира не было подобных сокровищ, но это всё морок. Тот, кто попробует прикоснуться к ним, сгинет навечно. Ведь в мире есть сокровищница больше этих. А ты же не останавливайся и иди дальше. И вот там ты увидишь крохотный зал: его стены будут из сырого камня, свод низок, а пол в грязи. Посреди него ты увидишь постамент, грубый и сколоченный из гнилых ветвей. На нем чашу, в ней будет гореть огонь, слабый и едва живой. Возьми его и не отпускай даже если тебе покажется, что земля и небеса поменялись местами. Нет на свете ничего дороже него.

От слов Варди Инессе стало действительно страшно, она уже пожалела, что согласилась.

— Но, если ты проявишь терпение, тебе наградой станет вечная красота. Ни старость, ни болезнь не заберут её, и даже после смерти она останется с тобой, — продолжил нелюдь, — иди же, юное дитя. Скоро взойдёт полная луна, а ты должна достать сокровище до того, когда она поднимется в зенит.

Варди тихонько подтолкнул девушку вперёд. Она сделала шаг и вошла в темноту пещеры, где сорвалась её вечная красота.

На миг тьма поглотила всё вокруг: закат, степь далекие деревья, саму пещеру и Варди. В сердце Инессы проник страх, но тут зажглись первые лампы. Спертый воздух сменился запахом лаванды. Девушка смогла успокоиться и пройти дальше.

Перед ней открылся высокий зал, стены которого покрыты влажным мхом, они искрились и светились в отражении света ламп. По земле, журча, протекал ручеёк, он манил и предлагал прохладу. Чистая свежая вода, словно серебряная змея, извивалась меж белых камней.

— Нет, — решительно заявила Инесса, — я должна идти вперёд!

Аккуратно перейдя по влажным камням ручеек, она оказалась перед позолоченной дверью. Они открылись, едва только лёгкая рука девушки коснулась их. Инесса вошла во второй зал. Оставив за собой грязный, смердящий поток и черный мох, едва видный в свете бледных огней.

Инесса замерла: она не могла представить, что такая красота существует. Под её ногами сверкал пол, выложенный из чистого морского жемчуга. На стенах висели шёлковые ковры, украшенные золотыми и серебряными нитями. Меж ковров стояли колонны из красного дерева, на которых горели хризолитовые лампы. Мягкий свет освещал десятки сундуков, обитых красной медью и полные несметных богатств: золото, серебро, яхонт, ожерелья кольца, украшения, достойные дев из самых благородных семей.

Душа девушки замерла: почему бы не взять одно из этих колец, ведь ничего не будет. Тут столько богатств, что никто не заметит. Инесса пошла по узкой тропе, не в силах выбрать хоть что-то из этих сундуков. «Это всё морок и обман, — прозвучал тихий скрипучий голос, — не любуйся ими».

— Нет! — вскрикнула Инесса, прикрыв глаза руками, оставив себе меленькую щель, чтобы видеть, куда идти.

Вот перед ней предстали высокие дубовые врата. И только их коснулась невинная рука, они плавно раскрылись, пропуская девушку дальше. Инесса прошла дальше и тут же забыла все прелести, что видела раньше, столь велики были сокровища, что ждали ее здесь.

Дубовые ворота закрылись, скрыв от посетительницы стены, покрытые паутиной, и кучи падали, кишащие змеями.

Высокие потолки, покрытые белым золотом, скрывались за грудами сокровищ. Богатства всех королей не сравнились бы даже с одной тысячной частью того, что тут лежало. Золото и серебро, изумруды и сапфиры, шёлк и парча, яхонт и алмазы — все, что пожелает душа.

Нагрузи хоть сотню лошадей, это не уменьшит того, что тут есть. Словно из моря зачерпнули кувшин воды.

— Я должна идти дальше. — Инесса с трудом зажмурила глаза.

Нащупывая дорогу носком, она медленно пошла вперёд между грудами мертвых тел, по которым текли струйки черной гнили. Над головой Инессы был освещённый бледным светом потолок, выложенный из человеческих черепов.

Вот девушка дошла до маленькой двери из необтёсанных досок. Ей пришлось силой надавить на неё, и дверь со скрипом открылась. Инесса вошла в крохотный зал, его стены были из сырого камня, свод низок, а пол в грязи. Посреди него был постамент, грубый и сколоченный из гнилых досок, на котором стояла медная чаша. В ней горел огонёк, слабый и едва живой.