Золотой грифон (джен)

— Доброе утро! Кто хочет хавать — на кухню! — Из уже обозначенного места высунулась смазливая мордашка молодого парня с необычайными фиолетовыми глазами.

Сидевшая в уютном бордовом диванчике Сандра встрепенулась, заставив бледного блондина с серо-зелёными глазами, оглянувшегося было на вкусный запах яичницы с беконом, снова трусливо скрыться за широкой, но хрупкой преградой в виде свежего номера «Криминальных новостей».

— Уже иду, Седрюшечка! — крикнула женщина так, чтобы братик там сильно не расслаблялся, и вопросительно уставилась на вышеобозначенного блондина, игнорируя тот факт, что, укрывшись газетой, он вряд ли видит её.

— Эй, Егошество, вы с нами? — спросила она ради приличия, поняв вскоре, что её немое обаяние разбивается о ледяную стену показного равнодушия. На самом деле это был страх, но упаси вас Господь прямо сказать это принцу!

— Нет уж, обойдусь без твоего общества, — буркнул Фобос, не отрываясь от чтения.

— Очень надо! — оскорбилась представительница прекрасного, но, увы, не оценённого по достоинству пола, обиженной царицей перетекая на кухню.

Фобос облегчённо вздохнул и расслабил мышцы, которые уже на природном рефлексе напрягались в присутствии Сандры. Маленький белый котёнок Куська лениво открыл глаза и потянулся, царапая колени хозяина острыми коготками. Фобос рассеяно погладил его за ушком, продолжая пожирать газету глазами.

— Мой принц, бекон остывает!

«Лурден, даже отдохнуть не дают!» — раздражённо подумал Фобос, но всё же свернул «Криминальные новости» и поплёлся завтракать.

Седрик сидел на резном стульчике из каштана. Стоит сказать побольше об этом предмете гардероба: и Сандра, и Фобос, и немногочисленные гости, удостоившиеся чести находится в этом помещении (в основном ими являлись стражницы, нагрянувшие с очередной проверкой) попросту боялись на него садиться. Дело в том, что стул этот был добыт Седриком при странных обстоятельствах — говорили, что на нём умер какой-то знаменитый то ли художник, то ли политик. Причём при странных обстоятельствах. Всё это Седрик рассказал, возбуждённо сияя глазами, и список желающих посидеть на этом стуле почему-то сразу поредел. Змеелюд удивлённо обвёл взглядом заробевших стражниц, отошедшую Сандру, уткнувшегося в телевизор Фобоса, пожал плечами и с тех пор сидел на нём сам. И к слову сказать, всё ещё был жив.

Но мы отвлеклись.

Фобос осторожно примостился в дальнем углу кухни, рядом с кофеваркой, и принялся за еду, настороженно косясь в сторону вкушающей яства Сандры. Та всё ещё прикидывалась смертельно обиженной, игнорируя эти взгляды, к вящему облегчению принца.

Прибежал Куська, истошно замяукал (хотя надо бы сказать — заорал) и тут же получил порцию молока, естественно Седрикову. Змеелюд недовольно покосился на наглого соперника, но промолчал. Только пакет с его молочным содержимым пододвинул ближе к своей тарелке.

Такая идиллия продолжала бы длиться ещё несколько часов, если бы не произошло одно событие, полностью перевернувшая и этот, и следующие дни.

Посреди кухни образовался белёсый туман, усиливавший интенсивность окраски с каждой минисекундой. Не успел никто и глазом моргнуть, как туман приобрёл цвет молока в куськиной миске и внезапно рассеялся, явив миру — а, если быть точнее, этой самой кухне, — лысого старика с кондракарской туникой на плечах.

Сандра испуганно рыкнула и моментально скрылась с глаз в неизвестном направлении — видимо, решила, что это по её душу явились. Фобос чуть не захлебнулся кофе, за миг до этого визита отхлебнув изрядный глоток. Только Седрик отнёсся к появлению Оракула в собственной квартире с философским видом — а именно: притворился, что ничего не видит, никого не слышит и ничего никому не скажет.

— Доброе утро. Прошу прощения за неожиданный визит, — слегка виновато произнёс Оракул, отряхивая свою белую тунику от пыли — непонятно только, какой именно: Седрик на этот счёт был весьма фанатичен.

— Да уж, действительно неожиданный, — сварливо резюмировал Фобос, встав и угрожающе сощурив серо-зелёные глаза. — Что вы здесь забыли?

Оракул слегка замялся; к несчастью, это заметили и принц, и его приближённый.

— Учтите: если это опять конец света, новое нападение какой-то хтони, возвращение Нериссы из мира мёртвых, очередная дебильная попытка заключить нас в Башню Туманов или хотя бы взывание к моей, увы, давно сгинувшей в небытие совести — то лучше сразу выметайтесь, пока я не начал убивать!

— Нет, Фобос, — вздохнул кондракарец, — это не то, что ты подумал. Это ещё страшнее.

— ЧТО?!

— Куда уж ещё страшнее! — философски заметил Седрик, быстрее уничтожая запасы молока.

— Но если вы согласитесь, то я сниму с вас всё обвинения и публично извинюсь перед вами за прошлые заключения.

— На что согласимся? — тут же поинтересовался Седрик. Ещё бы не понять его любопытство: если им согласны дать такую привилегию, то само задание либо чересчур сложное, либо… либо с него не возвращаются.

Оракул предусмотрительно отступил от своих собеседников, прежде чем выпалил:

— Вы согласны помочь с поисками золотого грифона?