Полуночный перекус (джен)

Лучи восходящего солнца робко пробивались сквозь витражные окна кабинета зельеварения, играя бликами на разлитом по каменному полу "Эликсире бодрости". Северус Снегг стоял над золотистой лужей, медленно осознавая два факта: во-первых, это был последний флакон; во-вторых, его руки дрожали так, будто он только что пытался удержать взбесившегося гиппогрифа.

"Чёртов... медовый... торт..." — прошипел он сквозь зубы, тыльной стороной ладони протирая вспотевший лоб. Волшебная палочка в его пальцах предательски дергалась, упорно отказываясь собрать разлитое зелье.

В дверях возник силуэт в клетчатом халате. Макгонагалл, обычно напоминающая отточенный клинок, сегодня двигалась как человек, случайно оказавшийся в чужом теле.

— Северус, вы не видели мою... — Она замерла, остроугольные плечи напряглись при виде хаоса. — О. У вас тоже.

— "Тоже"? — Снегг поднял голову, и его черные глаза впервые за утро сфокусировались на коллеге. Без макияжа, с растрепанными волосами, она выглядела почти... человечно.

— Я пыталась трансфигурировать свой стол в дикобраза для урока. — Ее голос звучал необычно тихо. — Получился... лысый хомяк. С экземой.

Наступила молчаливая минута понимания.

В Большом зале царила непривычная тишина. Даже привидения, обычно обожающие утреннюю суету, сонно дрейфовали под потолком. Дамблдор сидел на своем месте, но сегодня его знаменитые фиолетовые одеяния висели на нем, как на вешалке. Очки съехали на кончик носа, а в спутанной бороде застрял кусочек... был это кресс-салат или перо феникса — оставалось загадкой.

— Доброе... ммм... время суток, коллеги! — его голос прозвучал неестественно громко в тишине зала. — Кто-нибудь помнит... э-э-э... сегодняшнее расписание?

Профессор Флитвик, обычно бодрый, как ртуть, сегодня напоминал свою же карикатуру — сидел, уткнувшись лицом в тарелку с овсянкой, лишь изредка поднимая голову, чтобы проверить, не закончился ли кошмар.

Дверь с грохотом распахнулась. В зал вошла мадам Помфри, неся в руках не меч, но нечто более страшное — поднос с полезным завтраком.

— Овсянка с льняными семенами, — объявила она тоном, не терпящим возражений. — Чай из расторопши. И... — ее взгляд пригвоздил Дамблдора к креслу, — никакого сахара.

Трое преподавателей уставились на еду с выражением людей, которых только что лишили магии.

Озеро блестело в утреннем свете, как полированное серебро. Троица волшебников стояла на берегу, одетая в странные подобия спортивной формы — Дамблдор в полосатых тренировочных штанах поверх мантии, Макгонагалл в строгом костюме для квиддича (1920-х годов), Снегг... просто в черном, но сегодня это выглядело как пижама.

— Начнем с... ммм... бодрой прогулки? — предложил Дамблдор, уже тяжело дыша.

— Это... не... прогулка... — выдохнул Снегг, хватаясь за бок. — Это... изощренная... казнь...

Макгонагалл, опираясь на посох, внезапно замерла:

— Странно... мне... вроде... легче?

Они остановились. Посмотрели друг на друга. И вдруг осознали — сердце колотится, но не выпрыгивает; дыхание частое, но не прерывистое; а в голове... в голове прояснилось так, будто кто-то снял заклятие тумана.

— О, — сказал Дамблдор, и в его глазах вспыхнуло знакомое всем сияние, только теперь оно было... чище. — Кажется, я начинаю понимать, почему мадам Помфри так настаивает...

В этот момент из кустов выскочил трехголовый пес Флаффи, явно решивший присоединиться к тренировке.

Последовавшие три минуты стали самым интенсивным кардио в их жизни.

Вечерний чай в кабинете директора сегодня был особенным — травяной сбор с ложечкой меда (всего одной!), овсяное печенье (домашнее, от Помфри) и... непривычная легкость в теле.

— Знаете, — неожиданно сказал Снегг, разглядывая свою чашку, — завтра... может, повторим? Только без этого проклятого пса.

Макгонагалл улыбнулась — по-настоящему, не той привычной тонкой улыбкой профессора, а широко, по-человечески:

— Я уже попросила мадам Хуч подогнать несколько метел нового образца... для "низкоинтенсивных тренировок".

Дамблдор рассмеялся, и его смех, всегда мелодичный, сегодня звучал особенно свободно:

— Кажется, мы только что открыли новый вид магии, друзья мои... магию движения!