Водоем и кости (гет)

Эдвард Каллен вернулся в школу в понедельник, и я всерьёз подумывала прогулять. Нет, ну честно — я трус. Лицо Беллы давало мне лишь ограниченную защиту от реальности. Вероятность, что я скажу какую-нибудь глупость, была примерно такой же высокой, как и шанс, что Розали возненавидит меня с первого взгляда. Хотя, если судить по тому, как вёл себя Эдвард, она уже это сделала. Я, по сути, была обречена сболтнуть первую идиотскую мысль, которая придёт в голову.

Дыши. Просто дыши. Ты справишься. Ответь на его дурацкие, навязчивые вопросы и не раздражай его. Главное — не раздражай.

— Изабелла, давай уже! Не тащись, мы опоздаем! — крикнула Анджела, оборачиваясь ко мне.

— Прости, Анж, — надулась я, нехотя ускоряя шаг. Мы вошли в класс за секунду до звонка, и я поспешно плюхнулась на табурет, не осмеливаясь взглянуть в сторону Каллена.

— Привет, — тихо произнёс он. Я сдержала тяжёлый вздох и медленно повернулась к нему.

— Меня зовут Эдвард Каллен. На прошлой неделе у меня не было возможности представиться. Ты, должно быть, Изабелла Свон?

— Это я, — скривилась я, тут же разворачиваясь обратно. Меня поразило, насколько он выглядел молодо. Ничего общего с Робертом Паттинсоном — Эдвард явно был подростком. Даже притвориться двадцатилетним у него вряд ли бы получилось, несмотря на рост. В его лице была мягкость, наивная незавершённость, присущая семнадцатилетним. Было грустно осознавать, что он никогда не повзрослеет.

Если его задел мой холодный приём, он никак это не показал. Но возможность продолжить разговор представилась довольно скоро.

Как только прозвенел второй звонок, мистер Бэннер сразу же перешёл к объяснению лабораторной. Я слушала внимательно, надеясь, что вся та зубрёжка, которой я занималась ради этого дня, не была напрасной. В отличие от Беллы, биология у меня получалась плохо. А тот факт, что мне пришлось остаться на курсе Биологии II (и, как показал Каллен, вариантов поменять не было) — это уже откровенный кошмар.

Вот бы взять физику…

— Леди первой? — вырвал меня из раздумий Эдвард. Я удержалась от саркастического жеста и не пихнула микроскоп в его сторону.

— Ну ладно, — буркнула я, устанавливая первый препарат. Придвинув микроскоп, я наклонилась и прищурилась. — Хм… думаю, это профаза. Но лучше проверь сам, — сказала я, выпрямляясь.

— Конечно, — он одарил меня ослепительной улыбкой, и я моргнула в замешательстве.

Ага. Вот как работает вампирское обаяние. Чёрт.

— Да, это профаза, — подтвердил Эдвард и записал результат на бланк. Потом поменял слайд. — Анафаза.

Я не спорила. Чем меньше разговоров, тем лучше. Он записал результат, снова сменил препарат и передвинул микроскоп ко мне. Я снова наклонилась, внимательно вглядываясь в клетку.

— Интерфаза, — решила я спустя полминуты.

Он проверил сам — на этот раз даже без моей просьбы — и кивнул. Следующий слайд оказался метафазой. Последний мы даже не смотрели: если всё верно, то по логике оставалась телофаза.

Повисло натянутое молчание. Я чувствовала, как он пристально на меня смотрит, но намеренно избегала его взгляда. Я не хотела попасться на крючок его хищного обаяния — слишком многое я уже знала, чтобы позволить себе расслабиться.

— Эдвард, не думаешь ли ты, что Изабелле тоже стоит взглянуть в микроскоп? — вмешался мистер Бэннер, проходя мимо.

Я нахмурилась, но не успела ничего сказать — Эдвард уже ответил:

— Она определила три из пяти.

Ну, ладно. Это не совсем правда — последний мы вообще не смотрели. Но спорить сейчас — себе дороже.

Мистер Бэннер посмотрел на меня с прищуром, от которого у меня вспыхнули уши.

— Вы уже делали этот эксперимент раньше?

— Нет, — ответила я с вызовом, приподняв подбородок.

Я учусь как проклятая, и это всё, что ты можешь сказать? Серьёзно?

Он слегка опешил, но кивнул.

— Ну что ж… Похоже, вам повезло с напарником, — произнёс он, явно стремясь сгладить ситуацию, и ушёл к другим ученикам.

Рядом со мной Эдвард тихо хмыкнул.

Когда я не обратила на него ни малейшего внимания, он произнёс:

— Обидно, что снег растаял, правда?

— Ага, — буркнула я, не отрываясь от тетради.

Он выждал паузу, а потом добавил:

— Ты не выглядишь особо расстроенной.

Он что, издевается? Снова про погоду?

Я выдохнула сквозь зубы:

— Это просто снег.

Может, стоит просто с ним поговорить и закончить это?

— Ты явно неравнодушен к погоде, — наконец сказала я, развернувшись к нему.

— Наверное? — он выглядел слегка смущённым, будто только что понял, насколько бессмысленной была эта беседа. Ну, для меня точно.

— Ладно, если ты хочешь что-то спросить — просто спроси, — заявила я резко и вновь уткнулась в тетрадь, перелистнув страницу. Начала составлять список домашки на вечер.

Он не стал тянуть.

— Почему ты здесь?

Брови у меня взлетели вверх.

— На биологии? Расписание составили без моего участия, — фыркнула я.

— Я имею в виду — в Форксе, — пояснил он, уже без попытки скрыть раздражение.

— А, — кивнула я и машинально проговорила историю Беллы: — Мама вышла замуж, решила путешествовать с мужем. Вот я и переехала.

— Это… не совсем справедливо, — пробормотал он с сочувствием.

— И? — отозвалась я, не ожидая ответа. Я в это время пыталась придумать, о чём писать эссе по «Грозовому перевалу». — Моё присутствие тебя настолько напрягает?

Чёрт. Ну вот. Опять. Сказала что-то лишнее.

Но, к моему удивлению, мой точный «домысел» окончательно его заткнул. До конца урока он больше не произнёс ни слова, а я занялась планированием эссе и прикидывала, смогу ли купить дополнительный замок на окно.

Когда прозвенел звонок, Эдвард выскочил из класса, будто за ним гнались. К моему столу подошёл Майк, пока я спокойно собирала вещи.

— Ужасный урок, — простонал он. — Все эти клетки выглядят одинаково! Тебе повезло с Калленом.

Я нахмурилась и закинула сумку на плечо.

— Хочешь сказать, я сама не справилась бы?

— Ч-что? Нет! Конечно нет! — тут же заторопился он.

— Вот и отлично, — бросила я.

Тем не менее, Майк последовал за мной по пятам. В отличие от ситуации с Беллой, он выглядел слегка напуганным. Но всё равно был очарован. Бедняга.

* * *

Я едва не осталась дома, когда на следующее утро проснулась и увидела за окном ледяное царство. Все вокруг дома Беллы покрылось инеем и снегом, словно сама зима решила напомнить о своём могуществе. Но, в конце концов, чувство вины перевесило. Если я не пойду — вдруг под фургон Тайлера попадёт кто-то другой? С другой стороны, если уж мне и суждено погибнуть, может, в следующий раз я проснусь в теле Гермионы? Так что я натянула самый тёплый свитер, что смогла найти, и, застыв внутренне, вышла к машине.

— Ну что ж, — вздохнула я, забираясь в водительское кресло. — Как говорил Дамблдор: «Для хорошо организованного ума смерть — лишь следующее великое приключение».

Всё произошло очень быстро.

Я осторожно вышла из машины, ступив на покрытую льдом стоянку у школы, и захлопнула за собой дверь, как вдруг раздался визг шин по скользкому асфальту. Голубой фургон Тайлера несло прямо на меня — он крутился в заносе, тормоза визжали, как раненый зверь, а я, обхватив ручку своей двери, пыталась увернуться, но ноги предательски скользили по льду.

И тут — удар. Меня сбили с ног, и голова с глухим стуком ударилась о промёрзший асфальт. Я оказалась прижатой к земле, когда над моей головой фургон, словно игрушка, начал гнуться и сминаться, врезаясь в кузов моего пикапа. В ушах звенело от скрежета металла и визга шин. Он продолжал нести на меня, но чьи-то руки вырвались вперёд — и остановили его. Менее чем в футе от моего лица — металл исказился, смятый вмятинами от этих рук, и фургон, шатаясь, застыл на боку.

И в ту же секунду меня резко оттащили прочь — мои ноги скользнули по льду, а в следующий миг с грохотом вниз обрушились колёса фургона, разбив лёд там, где секунду назад была я. Раздался звон бьющегося стекла — окна фургона взорвались каскадом осколков.

На мгновение воцарилась гробовая тишина. А затем кто-то закричал, и весь школьный двор наполнился паникой и суетой.

— Изабелла?! С тобой всё в порядке?!

Я приподняла взгляд и встретилась глазами с Эдвардом Калленом. Его лицо было искажено тревогой.

— Я… я в порядке. Спасибо, что спас, — выдохнула я, и сжала глаза, чтобы не расплакаться.

Чёрт. Вот и всё. Только не задавай вопросов. Ничего не видела. Отрицаем. Просто отрицаем.

Я снова сглотнула. Всего несколько месяцев назад я уже попадала в аварию. Тогда рядом сидела моя лучшая подруга. Мы обе выбрались живыми, но страх остался — тот самый липкий ужас, что парализует изнутри.

— Рад был помочь, — наконец тихо ответил Эдвард.

Я не стала ничего говорить. Осталась лежать на холодной земле, с гудящей от боли головой, надеясь, что кто-то уже вызвал скорую. Я до сих пор не верила, что он и правда спас меня… Но всё равно была благодарна. Умирать под фургоном Тайлера — точно не мой способ уйти из жизни.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — снова спросил он. — Ты сильно ударилась головой.

Вокруг нас продолжали раздаваться крики:

— Вытаскивайте Тайлера из фургона!

— Болит, — призналась я с гримасой. — Но, кажется, ничего серьёзного.

— Сможешь приподняться? — спросил он.

И тут я осознала: вампир, которому хотелось выпить мою кровь, сейчас прижимается ко мне, крепко обнимая, защищая от всего мира.

— Да… Думаю, смогу, — пробормотала я. Он освободил мою талию и осторожно взял за локти, помогая сесть между искорёженным фургоном и пикапом Беллы.

— Спасибо, — прошептала я, сдерживая подступающие слёзы и обхватывая себя руками — вдруг стало по-настоящему холодно. Лёд прожигал сквозь тонкую ткань джинсов, возвращая в реальность.

Я избегала его взгляда, прислушиваясь к голосам учителей и спасателей, которые пытались сдвинуть фургон, чтобы подогнать носилки. Хотя мне они, скорее всего, были не нужны, я понимала, что в моём состоянии по льду я далеко не уйду. Закрыв глаза, я попыталась отгородиться от суеты вокруг и слёз. Хотелось одного — чтобы этот день, наконец, закончился.

* * *

В который раз я оказалась в центре всеобщего внимания. Это было… слегка утомительно. Все эти вопросы, взгляды, проявления заботы. Хотя, признаться честно, меня это тронуло. Тайлер же был неутешен. И, если быть откровенной, это уже начинало раздражать. Это я чуть не оказалась раздавленной фургоном — почему же я должна всё время его утешать?

Впрочем, этого я ожидала. Чего я не ожидала, так это внимания Эдварда. Ну ладно, «внимание» — слишком громкое слово. Я рассчитывала на прежнее молчаливое игнорирование, а вместо этого он начал разговаривать со мной. В классе. Специально. Я догадалась, что моё отсутствие допросов, вероятно, ослабило его бдительность, и теперь он возвращался к излюбленной тактике: копаться у меня в голове. Только вот зачем — понятия не имела. Мне казалось, что мои разговоры с Джессикой вполне ясно дали понять: я такая же пустоголовая старшеклассница, как и все здесь.

Хотя, если быть честной… мне уже давно за двадцать.

— Изабелла?

— А? — я подняла глаза. Тайлер, оказывается, весь путь от столовой болтал со мной. — Прости, что ты сказал?

Он не подал виду, что раздражён. Напротив — с улыбкой повторил:

— Как насчёт того, чтобы я пригласил тебя завтра куда-нибудь?

Я фыркнула.

— Тайлер. Прости, но сомневаюсь, что шеф полиции отпустит меня куда-то с тобой. — Это прозвучало грубо, но я просто не могла представить себе, чтобы Чарли был с этим согласен после аварии. Он, конечно, не мой отец, но напоминал его достаточно, чтобы я решила не устраивать «Подростковый Бунт: Сезон 2». Моему настоящему отцу я уже принесла немало хлопот.

Тайлер поник, но не сдался:

— Не переживай. Я обязательно придумаю что-нибудь по-настоящему крутое! — подмигнул он напоследок и свернул к своему кабинету, а я добралась до биологии. Было пятничное послеобеденное притупление, и меня изрядно тянуло прогулять оставшийся день — только чтобы не слушать Эдварда. Но я знала: так только привлеку больше внимания.

— Добрый день, Изабелла, — поприветствовал он, едва я уронила рюкзак на наш общий лабораторный стол.

— Йоу, — буркнула я, забираясь на табурет. Мы пришли раньше остальных, и я сразу вытащила тетрадь по тригонометрии, чтобы доделать задание от мистера Варнера.

Ах, тригонометрия. Единственное надёжное в этой чертовой жизни.

— О чём ты думаешь?

Это уже стало его фирменным вопросом. Я обычно говорила правду — он всё равно ловил меня на самых идиотских мыслях.

— О математике, — ответила я сухо. Но без подробностей. Надеялась, что так он со временем отстанет.

Я краем глаза уловила, как уголки его губ дёрнулись вверх. Класс начал наполняться — болтовня и топот.

— Эй, Изабелла! — позвал Майк, ворвавшись в кабинет. Я улыбнулась и стала убирать тригонометрию, вытаскивая биологию.

— Майк, будто мы не виделись только что за обедом, — усмехнулась я, облокотившись на стол и подперев подбородок рукой.

— Я не смог сесть рядом с тобой, — надув губы, пожаловался он. — Ты слишком популярна.

Я хихикнула.

— Школьная популярность. Апогей всех моих стремлений.

Нет, это просто утомительно.

Майк улыбнулся:

— Для дебютантки ты неплохо держишься. Хотя немного практики не повредит.

— И это мне говорит парень, которому не хватило популярности, чтобы занять место рядом со мной? — прищурилась я, изобразив насмешливую надменность в духе Лорен. — Прощай.

Он закатил глаза, но, как обычно, резко сменил тему:

— Эм, слушай, Изабелла. Завтра суббота, и я думал, может быть…

Я вскинула руку:

— Стоп. У меня уже есть планы с Джессикой. Но, кстати… может, подождёшь меня после физкультуры? Я бы хотела с тобой кое о чём поговорить.

Он буквально засиял. Чувство вины скользнуло по мне, но я его задавила — лучше быть прямолинейной. И с ним, и с Тайлером. Намёков они явно не понимали.

Мистер Бэннер начал собирать класс, и Майк только шепнул восторженно:

— Конечно! — прежде чем занять своё место.

После небольшой лекции учитель раздал нам толстый учебный план для подготовки к экзамену во вторник. Я заметила хмурое выражение лица Эдварда. Не то, к которому я привыкла, когда он мучился от моего запаха. Нет, он был по-настоящему раздражён.

— И что теперь случилось? — спросила я. Последние дни моя внутренняя защита вокруг него сильно ослабла. И фильтр, похоже, тоже.

Он явно не ожидал такого прямого вопроса.

— Есть одна вещь, которую я никак не могу понять, — признался он.

Я закончила писать имя на титульнике и повернулась к нему — впервые с того самого дня на парковке.

— И, смею предположить, это не из учебного пособия?

Он усмехнулся с лёгким сожалением.

— Нет. Просто… я заметил, что ты легко находишь общий язык со всеми. Но ко мне относишься с явным… отторжением.

Я замерла, немного ошарашенная. Как ответить?

— Ты очень закрытый человек, — наконец проговорила я. — Я и не думала, что ты хочешь со мной общаться. — Щит был палкой о двух концах. Он спасал мне жизнь — я хранила секрет Калленов. Но он же и держал Эдварда на расстоянии. Вернее, пытался.

Он смущённо взъерошил волосы. И на мгновение — стал почти обычным человеком. Я невольно встретилась с его янтарным взглядом и… растерялась.

— Я ведь так и не поблагодарила тебя нормально, — сорвалось с моих губ, прежде чем я успела подумать. Я резко отвела глаза, чтобы собраться. Кашлянула, чтобы сбить волнение, и произнесла, почти шёпотом:

— За тот случай во вторник. Спасибо, что спас меня.

Я боялась, что он начнёт задавать вопросы. Всё было слишком неправдоподобно. Он точно не стоял рядом. Но вместо этого он просто улыбнулся. Я была благодарна, что в этот момент не смотрела ему в лицо.

— Пожалуйста, — тихо сказал он.

И, к счастью, больше он не вернулся к теме нашего «дружеского сближения». Остаток урока прошёл в спокойном молчании.