Водоем и кости (гет)

Вы когда-нибудь мечтали проснуться совершенно другим человеком? Не делайте этого. Просто… пожалуйста, не надо. Потому что, честно — очнуться в чужом теле на высоте тридцать одна тысяча футов над землёй — это за гранью ужаса. Я даже не знаю, сколько времени провела в туалете в полном приступе паники, но точно достаточно, чтобы несколько пассажиров пожаловались стюардессам.

Вам правда хочется читать, как я нашла в ручной клади водительское удостоверение на имя «Изабелла М. Свон» и фотографию, в точности совпадающую с отражением в зеркале? Или как мужчина по имени Чарли подошёл ко мне у багажной ленты, пока я щурилась, разглядывая бирки на чемоданах, в поисках знакомого имени? Поездка в Форкс и первые часы в «моей» комнате тоже вряд ли заслуживают большого интереса — всё это было один сплошной поток мыслей:

Охренеть. Это не может происходить наяву. Я В СУМЕРКАХ?! Как??? Я умерла? Я в коме? Это осознанный сон? Чёрт-чёрт-чёрт…

Да, представьте себе, что я написала пятьдесят страниц подобных панических размышлений — и это как раз то, что творилось у меня в голове следующие двадцать четыре часа. К счастью, Чарли принял моё молчание за неловкость и нежелание переезжать в Форкс. Что, в принципе, было правдой… но по совсем другим причинам. Бедняга.

Я, конечно, не хотела оказаться в комнате с мягкими стенами и смирительной рубашкой, так что истерик устраивать не стала. Вместо этого на следующее утро я встала — с твёрдым решением: если уж я здесь надолго, то пора действовать. Натянула первое попавшееся из чемодана, накинула на плечи её рюкзак, даже не заглянув внутрь, схватила куртку и ключи — и выскользнула за дверь.

Конечно же, я не удосужилась даже посмотреть на часы. У меня вообще не было телефона, не говоря уж о наручных. Чудо, что я вообще проснулась так рано. Я думала, что долго буду искать эту чёртову школу, но Форкс оказался настолько крошечным, что я проехала мимо неё буквально через пять минут после выезда. Развернулась и свернула на парковку. Машин почти не было.

— Ууууууф, — простонала я, выключая зажигание и оседая в кресле. — Что за кошмар… Почему я не проснулась в Хогвартсе?

Я предавалась жалости к себе ещё минут пять, прежде чем нехотя взяла рюкзак и выбралась из огромного, выцветшего красного пикапа. Громко захлопнула дверь — даже не заперла её — и поплелась к главному входу. К счастью, судя по всему, секретарь уже пришла и открыла двери, так что мне не пришлось мёрзнуть под сырой изморосью, липнущей к волосам.

Только бы они не стали похожи на водоросли, вздохнула я про себя, проводя пальцами по прядям, стараясь встряхнуть с них влагу, пока заходила в уютный вестибюль.

Я подошла к женщине с рыжими волосами за стойкой и прочистила горло:

— Эм… Я Изабелла Свон?

Заметка на будущее: не звучать так, будто сомневаешься в собственном имени.

К счастью, секретарь этого, похоже, не заметила.

— О, конечно. Хотя ты, дорогуша, пришла очень рано.

Я лишь пожала плечами. Раз уж не объяснила — она продолжила:

— Вот твоё расписание и карта школы.

Я попыталась сосредоточиться, пока она показывала на карте кабинеты и объясняла, что мне нужно собирать подписи у каждого преподавателя.

Наконец, я вышла на улицу, на этот раз накинув капюшон. Найти первый класс оказалось довольно просто. К моему удивлению, дверь в кабинет была уже открыта. Я пожала плечами и прошла внутрь, усевшись в дальнем ряду. Достала расписание, взглянула на него — и нахмурилась: до начала английского оставалось ещё сорок минут.

Решив не терять времени, я начала копаться в рюкзаке. Ничего особо подозрительного — но и порядка никакого. Почти все тетради были новыми, готовыми к началу семестра. На дне я нашла скомканные листки с задачами по тригонометрии и несколько рассыпавшихся по дну карандашей. Кошелёк, который до этого торчал у меня из кармана, я тоже забросила туда же.

Поставив рюкзак у ног, я откинулась на спинку стула и наметила для себя план на день:

1. Не забыть. Для всех вокруг ты — Изабелла Свон.

2. Веди себя нормально. Без паники.

3. Вали к чёрту с урока биологии.

Всё. В общем-то, без Калленов история Беллы не то чтобы захватывала дух. И главное — я не Белла. Конечно, кровь и иммунитет к чтению мыслей заинтересовали Эдварда Каллена, но влюбился он именно в неё. Как только он поймёт, что я — не она, — можно будет выдохнуть. С последствиями того, что меня вырвали из жизни, семьи и прошлого, я разберусь потом. Когда — и если — всё уляжется.

А может, если меня собьёт фургон Тайлера, я проснусь? Хм. Мысль.

Я криво усмехнулась. Но тут же всё стихло, и на меня обрушилась тишина — тяжёлая, давящая. Мозг, перегруженный с того самого пробуждения в самолёте, только теперь начал отпускать страх. Он начал заворачиваться в сердце, сжимать его, выжимая дыхание.

Может, это временно. Может, это всё в голове.

Пустые надежды. Я не знала, как надолго я здесь.

Я вернулась к реальности, когда в коридоре поднялся гул голосов — студенты начали стекаться в классы.

Первым вошёл мистер Мейсон. Я сунула ему лист с расписанием, он подписал его. Получив список литературы, я побрела обратно к своему месту, не обращая внимания на изучающие взгляды одноклассников.

Всё происходящее было до ужаса предсказуемо. Как только прозвенел звонок, я вскочила и выскользнула из класса, прежде чем кто-нибудь успел заговорить. Я не была уверена, что смогу удержаться и не сорваться.

На уроке тригонометрии мистер Варнер решил устроить маленькое представление.

— Эм, привет всем. Я Изабелла, я из Аризоны, — пробормотала я с натянутой улыбкой.

Не успела я получить от мистера Варнера разрешение занять место, как какой-то шумный тип из первого ряда, расплывшись в самодовольной ухмылке, спросил:

— А что ты любишь делать в свободное время, Изабелла?

Вопрос, может, и звучал невинно, но в его голосе сквозил такой оттенок, что весь класс захихикал.

Улыбка на моём лице застыла, превратившись в ледяную маску.

— Стрелять люблю. Я отлично обращаюсь с оружием, — ответила я сладко и спокойно, как будто только что обсуждала погоду, — Мой папочка шериф.

Его ухмылка исчезла. Я без промедления прошла к задней парте и опустилась на стул, пока мистер Варнер не начал нотацию о «приемлемых темах для знакомства».

Девушка с кудрявыми волосами, сидевшая рядом, бросила на меня одобрительный взгляд.

— Круто. Конечно, ты не послала Винсента к чёрту впрямую, но это было близко, — прошептала она, усмехаясь.

Я едва заметно улыбнулась.

— Очевидно, он не умрёт своей смертью.

Мы старались не рассмеяться вслух, но мистер Варнер всё равно наградил нас недовольным взглядом. Когда прозвенел звонок, та же девушка наконец представилась:

— Джессика Стэнли.

— Приятно познакомиться, Джессика, — ответила я, запихивая в рюкзак тетрадь и карандаш. — Если ты ещё не поняла, я — Изабелла. Не Белла, а именно Изабелла.

— О, поверь, тут все это уже поняли, — хмыкнула Джессика, закатив глаза.

Оказалось, у нас обеих следующий урок — испанский, так что мы пошли вместе, болтая о пустяках: расписании, преподавателях, и кто есть кто в местной школьной иерархии.

.g982bad3f{cursor:pointer !important;position:absolute !important;right:4px !important;top:4px !important;z-index:10 !important;width:24px !important;height:24px !important;display:-webkit-box !important;display:-ms-flexbox !important;display:flex !important;-webkit-box-align:center !important;-ms-flex-align:center !important;align-items:center !important;-webkit-box-pack:center !important;-ms-flex-pack:center !important;justify-content:center !important;pointer-events:auto !important;border-radius:50% !important;-webkit-user-select:none !important;-moz-user-select:none !important;-ms-user-select:none !important;user-select:none !important;-webkit-tap-highlight-color:transparent !important} .g982bad3f:hover{opacity:.8 !important} .m198d0e7f{background-color:#fff !important;opacity:.8 !important;height:100% !important;width:100% !important;position:absolute !important;top:0 !important;left:0 !important;z-index:-1 !important;border-radius:inherit !important;-webkit-transition:opacity .15s,background-color .5s ease-in-out !important;transition:opacity .15s,background-color .5s ease-in-out !important} .db4dc6c50{display:-webkit-box !important;display:-ms-flexbox !important;display:flex !important;-webkit-box-align:center !important;-ms-flex-align:center !important;align-items:center !important;cursor:pointer !important;max-width:calc(100% — 40px) !important;height:12px !important;line-height:normal !important;-webkit-box-sizing:border-box !important;box-sizing:border-box !important;padding:0 4px !important;border-radius:16px !important;font-size:8px !important;text-transform:uppercase !important;letter-spacing:.125em !important;pointer-events:none !important;text-decoration:none !important;color:#575c66 !important;background-color:#fff !important;opacity:.8 !important;font-family:YS Text Variable,YS Text,Helvetica,Arial,sans-serif !important} .k19198237{text-overflow:ellipsis !important;white-space:nowrap !important;overflow:hidden !important} .w4bf60ffb{position:relative !important} .m2d4e9f69{left:4px !important} .m2d4e9f69, .n2612c3a2{position:absolute !important;top:4px !important;z-index:10 !important} .n2612c3a2{right:4px !important} .kef42302f{margin:0 auto !important} .y297a4719{-webkit-user-select:none!important;-moz-user-select:none!important;-ms-user-select:none!important;user-select:none!important;cursor:pointer !important}

Эдвард Каллен вернулся в школу в понедельник, и я всерьёз подумывала прогулять. Нет, ну честно — я трус. Лицо Беллы давало мне лишь ограниченную защиту от реальности. Вероятность, что я скажу какую-нибудь глупость, была примерно такой же высокой, как и шанс, что Розали возненавидит меня с первого взгляда. Хотя, если судить по тому, как вёл себя Эдвард, она уже это сделала. Я, по сути, была обречена сболтнуть первую идиотскую мысль, которая придёт в голову.

Дыши. Просто дыши. Ты справишься. Ответь на его дурацкие, навязчивые вопросы и не раздражай его. Главное — не раздражай.

— Изабелла, давай уже! Не тащись, мы опоздаем! — крикнула Анджела, оборачиваясь ко мне.

— Прости, Анж, — надулась я, нехотя ускоряя шаг. Мы вошли в класс за секунду до звонка, и я поспешно плюхнулась на табурет, не осмеливаясь взглянуть в сторону Каллена.

— Привет, — тихо произнёс он. Я сдержала тяжёлый вздох и медленно повернулась к нему.

— Меня зовут Эдвард Каллен. На прошлой неделе у меня не было возможности представиться. Ты, должно быть, Изабелла Свон?

— Это я, — скривилась я, тут же разворачиваясь обратно. Меня поразило, насколько он выглядел молодо. Ничего общего с Робертом Паттинсоном — Эдвард явно был подростком. Даже притвориться двадцатилетним у него вряд ли бы получилось, несмотря на рост. В его лице была мягкость, наивная незавершённость, присущая семнадцатилетним. Было грустно осознавать, что он никогда не повзрослеет.

Если его задел мой холодный приём, он никак это не показал. Но возможность продолжить разговор представилась довольно скоро.

Как только прозвенел второй звонок, мистер Бэннер сразу же перешёл к объяснению лабораторной. Я слушала внимательно, надеясь, что вся та зубрёжка, которой я занималась ради этого дня, не была напрасной. В отличие от Беллы, биология у меня получалась плохо. А тот факт, что мне пришлось остаться на курсе Биологии II (и, как показал Каллен, вариантов поменять не было) — это уже откровенный кошмар.

Вот бы взять физику…

— Леди первой? — вырвал меня из раздумий Эдвард. Я удержалась от саркастического жеста и не пихнула микроскоп в его сторону.

— Ну ладно, — буркнула я, устанавливая первый препарат. Придвинув микроскоп, я наклонилась и прищурилась. — Хм… думаю, это профаза. Но лучше проверь сам, — сказала я, выпрямляясь.

— Конечно, — он одарил меня ослепительной улыбкой, и я моргнула в замешательстве.

Ага. Вот как работает вампирское обаяние. Чёрт.

— Да, это профаза, — подтвердил Эдвард и записал результат на бланк. Потом поменял слайд. — Анафаза.

Я не спорила. Чем меньше разговоров, тем лучше. Он записал результат, снова сменил препарат и передвинул микроскоп ко мне. Я снова наклонилась, внимательно вглядываясь в клетку.

— Интерфаза, — решила я спустя полминуты.

Он проверил сам — на этот раз даже без моей просьбы — и кивнул. Следующий слайд оказался метафазой. Последний мы даже не смотрели: если всё верно, то по логике оставалась телофаза.

Повисло натянутое молчание. Я чувствовала, как он пристально на меня смотрит, но намеренно избегала его взгляда. Я не хотела попасться на крючок его хищного обаяния — слишком многое я уже знала, чтобы позволить себе расслабиться.

— Эдвард, не думаешь ли ты, что Изабелле тоже стоит взглянуть в микроскоп? — вмешался мистер Бэннер, проходя мимо.

Я нахмурилась, но не успела ничего сказать — Эдвард уже ответил:

— Она определила три из пяти.

Ну, ладно. Это не совсем правда — последний мы вообще не смотрели. Но спорить сейчас — себе дороже.

Мистер Бэннер посмотрел на меня с прищуром, от которого у меня вспыхнули уши.

— Вы уже делали этот эксперимент раньше?

— Нет, — ответила я с вызовом, приподняв подбородок.

Я учусь как проклятая, и это всё, что ты можешь сказать? Серьёзно?

Он слегка опешил, но кивнул.

— Ну что ж… Похоже, вам повезло с напарником, — произнёс он, явно стремясь сгладить ситуацию, и ушёл к другим ученикам.

Рядом со мной Эдвард тихо хмыкнул.

Когда я не обратила на него ни малейшего внимания, он произнёс:

— Обидно, что снег растаял, правда?

— Ага, — буркнула я, не отрываясь от тетради.

Он выждал паузу, а потом добавил:

— Ты не выглядишь особо расстроенной.

Он что, издевается? Снова про погоду?

Я выдохнула сквозь зубы:

— Это просто снег.

Может, стоит просто с ним поговорить и закончить это?

— Ты явно неравнодушен к погоде, — наконец сказала я, развернувшись к нему.

— Наверное? — он выглядел слегка смущённым, будто только что понял, насколько бессмысленной была эта беседа. Ну, для меня точно.

— Ладно, если ты хочешь что-то спросить — просто спроси, — заявила я резко и вновь уткнулась в тетрадь, перелистнув страницу. Начала составлять список домашки на вечер.

Он не стал тянуть.

— Почему ты здесь?

Брови у меня взлетели вверх.

— На биологии? Расписание составили без моего участия, — фыркнула я.

— Я имею в виду — в Форксе, — пояснил он, уже без попытки скрыть раздражение.

— А, — кивнула я и машинально проговорила историю Беллы: — Мама вышла замуж, решила путешествовать с мужем. Вот я и переехала.

— Это… не совсем справедливо, — пробормотал он с сочувствием.

— И? — отозвалась я, не ожидая ответа. Я в это время пыталась придумать, о чём писать эссе по «Грозовому перевалу». — Моё присутствие тебя настолько напрягает?

Чёрт. Ну вот. Опять. Сказала что-то лишнее.

Но, к моему удивлению, мой точный «домысел» окончательно его заткнул. До конца урока он больше не произнёс ни слова, а я занялась планированием эссе и прикидывала, смогу ли купить дополнительный замок на окно.

Когда прозвенел звонок, Эдвард выскочил из класса, будто за ним гнались. К моему столу подошёл Майк, пока я спокойно собирала вещи.

— Ужасный урок, — простонал он. — Все эти клетки выглядят одинаково! Тебе повезло с Калленом.

Я нахмурилась и закинула сумку на плечо.

— Хочешь сказать, я сама не справилась бы?

— Ч-что? Нет! Конечно нет! — тут же заторопился он.

— Вот и отлично, — бросила я.

Тем не менее, Майк последовал за мной по пятам. В отличие от ситуации с Беллой, он выглядел слегка напуганным. Но всё равно был очарован. Бедняга.

* * *

Я едва не осталась дома, когда на следующее утро проснулась и увидела за окном ледяное царство. Все вокруг дома Беллы покрылось инеем и снегом, словно сама зима решила напомнить о своём могуществе. Но, в конце концов, чувство вины перевесило. Если я не пойду — вдруг под фургон Тайлера попадёт кто-то другой? С другой стороны, если уж мне и суждено погибнуть, может, в следующий раз я проснусь в теле Гермионы? Так что я натянула самый тёплый свитер, что смогла найти, и, застыв внутренне, вышла к машине.

— Ну что ж, — вздохнула я, забираясь в водительское кресло. — Как говорил Дамблдор: «Для хорошо организованного ума смерть — лишь следующее великое приключение».

Всё произошло очень быстро.

Я осторожно вышла из машины, ступив на покрытую льдом стоянку у школы, и захлопнула за собой дверь, как вдруг раздался визг шин по скользкому асфальту. Голубой фургон Тайлера несло прямо на меня — он крутился в заносе, тормоза визжали, как раненый зверь, а я, обхватив ручку своей двери, пыталась увернуться, но ноги предательски скользили по льду.

И тут — удар. Меня сбили с ног, и голова с глухим стуком ударилась о промёрзший асфальт. Я оказалась прижатой к земле, когда над моей головой фургон, словно игрушка, начал гнуться и сминаться, врезаясь в кузов моего пикапа. В ушах звенело от скрежета металла и визга шин. Он продолжал нести на меня, но чьи-то руки вырвались вперёд — и остановили его. Менее чем в футе от моего лица — металл исказился, смятый вмятинами от этих рук, и фургон, шатаясь, застыл на боку.

И в ту же секунду меня резко оттащили прочь — мои ноги скользнули по льду, а в следующий миг с грохотом вниз обрушились колёса фургона, разбив лёд там, где секунду назад была я. Раздался звон бьющегося стекла — окна фургона взорвались каскадом осколков.

На мгновение воцарилась гробовая тишина. А затем кто-то закричал, и весь школьный двор наполнился паникой и суетой.

— Изабелла?! С тобой всё в порядке?!

Я приподняла взгляд и встретилась глазами с Эдвардом Калленом. Его лицо было искажено тревогой.

— Я… я в порядке. Спасибо, что спас, — выдохнула я, и сжала глаза, чтобы не расплакаться.

Чёрт. Вот и всё. Только не задавай вопросов. Ничего не видела. Отрицаем. Просто отрицаем.

Я снова сглотнула. Всего несколько месяцев назад я уже попадала в аварию. Тогда рядом сидела моя лучшая подруга. Мы обе выбрались живыми, но страх остался — тот самый липкий ужас, что парализует изнутри.

— Рад был помочь, — наконец тихо ответил Эдвард.

Я не стала ничего говорить. Осталась лежать на холодной земле, с гудящей от боли головой, надеясь, что кто-то уже вызвал скорую. Я до сих пор не верила, что он и правда спас меня… Но всё равно была благодарна. Умирать под фургоном Тайлера — точно не мой способ уйти из жизни.

— Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — снова спросил он. — Ты сильно ударилась головой.

Вокруг нас продолжали раздаваться крики:

— Вытаскивайте Тайлера из фургона!

— Болит, — призналась я с гримасой. — Но, кажется, ничего серьёзного.

— Сможешь приподняться? — спросил он.

И тут я осознала: вампир, которому хотелось выпить мою кровь, сейчас прижимается ко мне, крепко обнимая, защищая от всего мира.

— Да… Думаю, смогу, — пробормотала я. Он освободил мою талию и осторожно взял за локти, помогая сесть между искорёженным фургоном и пикапом Беллы.

— Спасибо, — прошептала я, сдерживая подступающие слёзы и обхватывая себя руками — вдруг стало по-настоящему холодно. Лёд прожигал сквозь тонкую ткань джинсов, возвращая в реальность.

Я избегала его взгляда, прислушиваясь к голосам учителей и спасателей, которые пытались сдвинуть фургон, чтобы подогнать носилки. Хотя мне они, скорее всего, были не нужны, я понимала, что в моём состоянии по льду я далеко не уйду. Закрыв глаза, я попыталась отгородиться от суеты вокруг и слёз. Хотелось одного — чтобы этот день, наконец, закончился.

* * *

В который раз я оказалась в центре всеобщего внимания. Это было… слегка утомительно. Все эти вопросы, взгляды, проявления заботы. Хотя, признаться честно, меня это тронуло. Тайлер же был неутешен. И, если быть откровенной, это уже начинало раздражать. Это я чуть не оказалась раздавленной фургоном — почему же я должна всё время его утешать?

Впрочем, этого я ожидала. Чего я не ожидала, так это внимания Эдварда. Ну ладно, «внимание» — слишком громкое слово. Я рассчитывала на прежнее молчаливое игнорирование, а вместо этого он начал разговаривать со мной. В классе. Специально. Я догадалась, что моё отсутствие допросов, вероятно, ослабило его бдительность, и теперь он возвращался к излюбленной тактике: копаться у меня в голове. Только вот зачем — понятия не имела. Мне казалось, что мои разговоры с Джессикой вполне ясно дали понять: я такая же пустоголовая старшеклассница, как и все здесь.

Хотя, если быть честной… мне уже давно за двадцать.

— Изабелла?

— А? — я подняла глаза. Тайлер, оказывается, весь путь от столовой болтал со мной. — Прости, что ты сказал?

Он не подал виду, что раздражён. Напротив — с улыбкой повторил:

— Как насчёт того, чтобы я пригласил тебя завтра куда-нибудь?

Я фыркнула.

— Тайлер. Прости, но сомневаюсь, что шеф полиции отпустит меня куда-то с тобой. — Это прозвучало грубо, но я просто не могла представить себе, чтобы Чарли был с этим согласен после аварии. Он, конечно, не мой отец, но напоминал его достаточно, чтобы я решила не устраивать «Подростковый Бунт: Сезон 2». Моему настоящему отцу я уже принесла немало хлопот.

Тайлер поник, но не сдался:

— Не переживай. Я обязательно придумаю что-нибудь по-настоящему крутое! — подмигнул он напоследок и свернул к своему кабинету, а я добралась до биологии. Было пятничное послеобеденное притупление, и меня изрядно тянуло прогулять оставшийся день — только чтобы не слушать Эдварда. Но я знала: так только привлеку больше внимания.

— Добрый день, Изабелла, — поприветствовал он, едва я уронила рюкзак на наш общий лабораторный стол.

— Йоу, — буркнула я, забираясь на табурет. Мы пришли раньше остальных, и я сразу вытащила тетрадь по тригонометрии, чтобы доделать задание от мистера Варнера.

Ах, тригонометрия. Единственное надёжное в этой чертовой жизни.

— О чём ты думаешь?

Это уже стало его фирменным вопросом. Я обычно говорила правду — он всё равно ловил меня на самых идиотских мыслях.

— О математике, — ответила я сухо. Но без подробностей. Надеялась, что так он со временем отстанет.

Я краем глаза уловила, как уголки его губ дёрнулись вверх. Класс начал наполняться — болтовня и топот.

— Эй, Изабелла! — позвал Майк, ворвавшись в кабинет. Я улыбнулась и стала убирать тригонометрию, вытаскивая биологию.

— Майк, будто мы не виделись только что за обедом, — усмехнулась я, облокотившись на стол и подперев подбородок рукой.

— Я не смог сесть рядом с тобой, — надув губы, пожаловался он. — Ты слишком популярна.

Я хихикнула.

— Школьная популярность. Апогей всех моих стремлений.

Нет, это просто утомительно.

Майк улыбнулся:

— Для дебютантки ты неплохо держишься. Хотя немного практики не повредит.

— И это мне говорит парень, которому не хватило популярности, чтобы занять место рядом со мной? — прищурилась я, изобразив насмешливую надменность в духе Лорен. — Прощай.

Он закатил глаза, но, как обычно, резко сменил тему:

— Эм, слушай, Изабелла. Завтра суббота, и я думал, может быть…

Я вскинула руку:

— Стоп. У меня уже есть планы с Джессикой. Но, кстати… может, подождёшь меня после физкультуры? Я бы хотела с тобой кое о чём поговорить.

Он буквально засиял. Чувство вины скользнуло по мне, но я его задавила — лучше быть прямолинейной. И с ним, и с Тайлером. Намёков они явно не понимали.

Мистер Бэннер начал собирать класс, и Майк только шепнул восторженно:

— Конечно! — прежде чем занять своё место.

После небольшой лекции учитель раздал нам толстый учебный план для подготовки к экзамену во вторник. Я заметила хмурое выражение лица Эдварда. Не то, к которому я привыкла, когда он мучился от моего запаха. Нет, он был по-настоящему раздражён.

— И что теперь случилось? — спросила я. Последние дни моя внутренняя защита вокруг него сильно ослабла. И фильтр, похоже, тоже.

Он явно не ожидал такого прямого вопроса.

— Есть одна вещь, которую я никак не могу понять, — признался он.

Я закончила писать имя на титульнике и повернулась к нему — впервые с того самого дня на парковке.

— И, смею предположить, это не из учебного пособия?

Он усмехнулся с лёгким сожалением.

— Нет. Просто… я заметил, что ты легко находишь общий язык со всеми. Но ко мне относишься с явным… отторжением.

Я замерла, немного ошарашенная. Как ответить?

— Ты очень закрытый человек, — наконец проговорила я. — Я и не думала, что ты хочешь со мной общаться. — Щит был палкой о двух концах. Он спасал мне жизнь — я хранила секрет Калленов. Но он же и держал Эдварда на расстоянии. Вернее, пытался.

Он смущённо взъерошил волосы. И на мгновение — стал почти обычным человеком. Я невольно встретилась с его янтарным взглядом и… растерялась.

— Я ведь так и не поблагодарила тебя нормально, — сорвалось с моих губ, прежде чем я успела подумать. Я резко отвела глаза, чтобы собраться. Кашлянула, чтобы сбить волнение, и произнесла, почти шёпотом:

— За тот случай во вторник. Спасибо, что спас меня.

Я боялась, что он начнёт задавать вопросы. Всё было слишком неправдоподобно. Он точно не стоял рядом. Но вместо этого он просто улыбнулся. Я была благодарна, что в этот момент не смотрела ему в лицо.

— Пожалуйста, — тихо сказал он.

И, к счастью, больше он не вернулся к теме нашего «дружеского сближения». Остаток урока прошёл в спокойном молчании.

Пронзительный гудок на улице возвестил о её прибытии.

— Это за мной! — крикнула я вглубь дома, перекидывая через плечо сумку Беллы и захватывая с вешалки её парку. Захлопнув дверь, я быстро пересекла подъездную дорожку и юркнула в тёплый салон машины Джессики.

— Ну всё! — завизжала она, едва мы тронулись с места. — Ты обязана рассказать мне абсолютно всё!

Я моргнула.

— Эм… а ты уточни, что именно входит в это «всё», Джесс?

— Пристегнись, — велела она с видом, каким командует пилот перед взлётом, а потом снова расплылась в заговорщической улыбке. — Ладно, ты же знаешь, что Саманта Уэллс теперь встречается с Ли Стивенсом?

— Ну… да, вроде бы, — протянула я, клацнув ремнём. Имя казалось смутно знакомым — возможно, Джессика уже упоминала его.

— Так вот, — продолжила она, возбуждённо понижая голос, — Саманта говорит, что Ли утверждает: Эдвард Каллен якобы начал к тебе… подступаться.

Я закатила глаза.

— Биология с мистером Бэннером не тянет на горячую сенсацию, Джесс.

Она бросила на меня обиженный взгляд.

— Ты серьёзно? — надулась. — То есть ты даже не собиралась мне об этом рассказать?

— О чём именно? — с подозрением уточнила я, уже предчувствуя, куда всё это идёт.

Только не говорите, что речь об Эдварде Каллене. Уф, ну конечно кто-то заметил.

— Поправь меня, если ошибаюсь, — с важностью произнесла она, — но, по словам Саманты, Ли утверждает, что Эдвард Каллен стал… к тебе приставать.

Я с трудом сдерживалась… но потом просто расхохоталась. Смеялась громко, искренне, до слёз. Джессика надулась.

— Ладно, ладно! — фыркнула она. — Можешь уже и не смеяться!

— Прости, — выдохнула я, вытирая глаза. — Серьёзно, Джесс? «Приставать»? Это худшая байка из всех, что ты мне рассказывала. А ты, между прочим, в этом деле профи.

— Саманта — надёжный источник! Значит, в этом что-то есть, — не сдавалась она.

— Источник? Ну, конечно, мисс Журналистка, — усмехнулась я. — Что ж, хочешь правду о моём «романе»? Приготовься…

Она хлопнула меня по плечу, не сводя глаз с дороги.

— Ха-ха. Очень смешно.

— Спасибо! А теперь по существу… Эдвард — мой партнёр по лабораторке. Вот и всё. — Я пожала плечами.

Хотя он ещё и вампир, который мечтает выпить мою кровь!

— Ну да, конечно, — надулась она. — После того как он так героически спас тебе жизнь? Тут явно есть нечто большее.

Я помедлила. Сказать ей правду — значит рискнуть, что об этом узнает вся школа. А промолчать — это обречь себя на нескончаемый допрос весь день. Я вздохнула.

— Не знаю, Джесс… Ты ужасно хранишь секреты.

Глаза её вспыхнули.

— Значит, есть секрет?!

— Ты невозможна, — проворчала я, слегка толкнув её плечом (не настолько сильно, чтобы устроить ещё одну автокатастрофу).

Она фыркнула, но, заметив мой взгляд, поспешно посерьёзнела.

— Ладно-ладно! — пообещала она, поднимая мизинец. — Клянусь: всё, что скажешь в этой машине, останется между нами.

Я прищурилась, но в итоге переплела свой палец с её.

— Так. Хочешь знать правду об Эдварде Каллене?

— Жду не дождусь!

— Ну… Эдвард — неловкий ботаник.

— Чего?! — завопила она, вновь ударив меня. — Это и есть твой секрет? Как может самый красивый парень школы быть ботаником?

— Это не совсем секрет, — прикусила я губу. — Просто я не хочу распускать про него гадости. Он странный, но не заслуживает сплетен.

— Хм. — Джесс кивнула. — Он и правда немного странный. Каждый раз, как я на него смотрю, у него на лице такие… гримасы.

— Возможно, ты слишком громко передаёшь свои мысли, — хмыкнула я.

Бедный Эдвард.

— Может быть… — Она хихикнула. — А по поводу остального?

— Ли идиот. «Приставать»! — передразнила я. — Это просто его жалкая попытка вести светскую беседу. И да, у него это плохо выходит.

— Беседа? — хмыкнула она. — И о чём он с тобой говорит?

— Джессика Стэнли, убери этот взгляд, — рявкнула я, и она фальшиво изобразила невинность.

— Ладно-ладно! — сдалась она. — Ну, что он там говорил?

— Да ничего интересного. Я же сказала — он в этом плох. В основном по учёбе. Ну, ещё спрашивал, как я себя чувствую… но кто сейчас не спрашивает?

— Верно… — пробормотала она, бросив на меня короткий, сочувствующий взгляд. — Это было жутко. Ты всем говоришь, что в порядке. Это правда?

— Да, — выдохнула я. — Было страшно, не буду врать. Но Эдвард спас мне жизнь. Думаю, только поэтому он теперь и пытается общаться. Он… добрый. По-своему.

— Мда. — Джессика скривилась. — Ненавижу разрушать твои иллюзии, но Эдвард не из тех, кого можно назвать «добрым». Самодовольный придурок — вот как бы я его описала. По крайней мере, для всех остальных.

— И ты всё равно продолжаешь пялиться? Ты бесстыдна!

Щёки её залились краской.

— Смотреть — не запрещено!

— Как скажешь, Джессика.

— Так это и всё? Эдвард — неловкий ботаник и у него нет дара к разговорам?

— Боюсь, да, — усмехнулась я.

Бедная Джессика. Такой разочарованный вид.

Я кивнула с таинственным видом, понижая голос до заговорщицкого шепота:

— Он однажды попытался заговорить со мной… о погоде.

— Что?! — рассмеялась Джессика.

— Ну, в его защиту, это был тот самый день, когда снег внезапно прекратился, и, технически, все тогда обсуждали погоду, — пожала я плечами, чуть виновато улыбаясь.

— Рассказывай ещё, — затребовала она, несмотря на то что я уже трижды дала понять: разговоров у нас с Калленом было — кот наплакал. Но тут я вспомнила вчерашнее.

— Ну… ладно. Вчера кое-что действительно было, — призналась я с неохотой. Джессика моментально напряглась, как охотничья собака, учуявшая дичь. Я поспешила продолжить, прежде чем она сожрёт меня с потрохами: — Он намекнул, что хотел бы быть со мной… друзьями.

Джессика завизжала с такой мощью, что я зажала уши ладонями.

— Да чтоб тебя, Джесс! Если ты так реагируешь, можешь забыть о сплетнях — я молчу как рыба.

— Ладно, ладно, прости! — отмахнулась она, сияя так, будто выиграла лотерею. — Ты не понимаешь, Изабелла! Знаешь, скольким девушкам он отказал за первую же неделю десятого класса? Он буквально не удостаивал никого взглядом!

— Потрясающе, — отозвалась я с сухой иронией, одновременно роясь в её бардачке. Там я нашла древний артефакт — пухлый чехол с CD-дисками. — Что у нас тут, Стэнли?

— Вот этот! — Джесс тыкнула пальцем куда-то в сторону, не отрывая глаз от дороги. — Новый альбом Fall Out Boy!

Я едва удержалась от того, чтобы не сказать вслух: Эта музыка старше, чем наш выпускной. Но всё же вставила диск и убавила громкость, прежде чем колонка оглушит нас обеих.

— Давай, рассказывай дословно, что он сказал, — потребовала она.

Я театрально выдохнула.

— Хм… ну, началось всё с того, что я спросила его, почему он вечно такой… угрюмый. А он вдруг сказал, что, мол, я добра ко всем, кроме него.

— Изабелла Мэри Свон, — выдохнула Джессика с укором. — Ты его игнорировала?! Всё это время?!

— Тише, пожалуйста, — поморщилась я. — Ну, может, и игнорировала. Я подумала, он просто любопытствует — типа, спас девушку, теперь нужно проверить, не тронулась ли она умом. Думала, скоро перестанет обращать внимание. Как и на всех остальных.

Хотя, если честно, Эдвард Каллен никогда меня по-настоящему не игнорировал. Кроме первой недели, конечно, когда его едва не стошнило рядом со мной. Это было даже приятно — по крайней мере, я точно знала, на что рассчитывать. Не на ужин. В смысле, не быть чьим-то ужином.

— Так… — протянула она с нажимом. — Он тебе нравится?

Меня пронзила молнией внезапная тишина. Нравится? Мне? Каллен? Эдвард? Я не Белла. Почему бы ему вообще заинтересоваться мной?

— Я… я не знаю, — прошептала я наконец.

— Серьёзно?! Он же грёбаный Аполлон!

Теперь я уже закатила глаза:

— Никто не спорит. Но это не повод бросаться в обморок. Не будь такой поверхностной, Джесс.

— Эй! Я не поверхностная, — надулась она. — Он красивый, умный, и вежливее любого семнадцатилетнего, кого я знаю!

— Это ты про того же Эдварда, который вчера назвал мистера Бэннера «средневековым мясником» на уроке биологии?

— Ну… — замялась она. — По сравнению с остальными — он почти джентльмен. Хотя да, он задрот с характером пенсионера. Как дед в теле модели.

— Не совсем мой стиль, — хмыкнула я.

— А кто тогда? — прищурилась Джесс. — Кто тебе нравится?

— Никто. Я предпочитаю… постарше.

— Старшеклассников?

— Колледж. Или… дальше, — сболтнула я и тут же пожалела. Надо следить за словами, если не хочешь казаться психопаткой.

— Ооо, они такие зрелые! — восторженно протянула она. — Но пока придётся довольствоваться старшеклассниками. До весеннего бала осталось всего пара недель!

— Можно я пойду одна? Посижу в углу с латте?

— Нет! Мы найдём тебе парня. И ты ещё спасибо скажешь!

— Только если это будет кто-то из выпускников, — сдалась я.

— Учтено. Если только ты внезапно не пригласишь Эдварда, конечно…

Я фыркнула.

— Я? Пригласить Каллена? Это же социальное самоубийство.

— Не то слово, — пробормотала она мрачно.

Я повернулась к ней.

— Что это значит?

Джессика покраснела до корней волос.

— Я… э-э… была одной из тех девчонок, кому он отказал, окей?

— Оу… Джесс, — посочувствовала я искренне. — Это жестоко. Прости.

— Ну, так себе начало учебного года, — пробормотала она, — но теперь я пережила это. И если ты решишь изменить мнение о нём — я не стану мешать.

— Какая благородная жертва. Я тронута.

Она с достоинством откинула локон.

— Всегда пожалуйста. О! Прибавь звук — эта песня классная.

— Как прикажет ваша светлость, — я повернула регулятор и, наконец, позволила музыке заполнить салон.

Мы не успели дослушать и половину следующей композиции, как Джессика вдруг воскликнула:

— Приехали!

Я выдохнула:

— Удивительно, как быстро летит время под пыткой.

— Заткнись. Или не угощу тебя латте!

— Джессика Стэнли! — ахнула я театрально. — Ты знаешь толк в подкупе.

Парковку мы нашли довольно быстро. Джессика мастерски втиснулась в тесное пространство, вынырнула из машины и потянула меня за собой.

— Тут рядом такая милая кофейня, — рассказала она, — мы с Анжелой всегда туда заглядываем!

— Жаль, что она не смогла пойти с нами, — вздохнула я. Анжела — действительно чудо-девочка.

— У неё, вроде, младшие братья. Нянчить нужно было.

С латте в руках и приподнятым настроением, Джессика повела меня к одному из своих любимых магазинов.

— Большинство тут мелкие, но этот — нормальный. Тут бывает кое-что стоящее.

— Спасибо небесам! — я облегчённо выдохнула. — У меня почти нет одежды. Половину из Аризоны сюда просто не надеть.

Пусть и с ворчанием, но я мысленно поблагодарила Беллу за её нычку. Хоть я и не забрала всё — всё равно придётся искать работу. И скоро.

Мы с Джессикой разошлись в разные стороны. Она зарылась в гору джинсов у витрины, а я юркнула вглубь магазина, туда, где висели уютные свитер-платья. Я перебирала вешалки, когда краем глаза заметила, как кто-то вошёл. Из тех, чьё появление невозможно не заметить — даже если ты смотришь в другую сторону.

Высокий силуэт, медный блеск волос, как расплавленная монета в лучах искусственного света… И крошечное существо рядом с ним — с шагами балерины и глазами, полными тайн.

Эдвард и Элис Каллены.

Я застыла с тёмно-синим платьем в руках, нахмурившись. Серьёзно? Это совпадение? Или «совпадение» по-Элис? Может, я просто параноик?

— Цвет тебе идёт. Но размер, пожалуй, не твой, — проговорил он, и этот голос… да будь он хоть в толпе из тысячи, я бы узнала его сразу. Бархатный и тягучий, с тем невидимым нажимом, от которого мурашки по коже.

Но ещё больше меня удивила охапка одежды у него в руках. Они вошли в магазин всего минуту назад.

— Элис, — пояснил он, как бы извиняясь, — моя сестра. Она… любит шопинг.

— Это очевидно, — буркнула я, скользнув взглядом к вешалке и осознав, что копаюсь в разделе «М». В этом теле это уже не мой размер. Я неловко переместилась к «S», выцепила пару платьев поярче и с удобной длиной. И всё равно — это ненормально. Элис не делает покупки в таких местах. Я думала, она живёт на показах мод и в бутиках. Что-то здесь не так. Зачем они здесь?

— Ты в порядке, Изабелла? Ты выглядишь… раздражённой, — с лёгким наклоном головы спросил Эдвард, перехватив одежду в одной руке.

Не будь стервой. Он не сделал ничего плохого. Это свободная страна.

Я собрала своё лицо в нейтральную маску и спрятала бурю подозрений подальше.

— Всё нормально, прости. Просто… ты скорее должен быть раздражён. Судя по всему, твоя сестра не жалеет тебя.

Я скользнула к другому стеллажу — леггинсы, сотни оттенков серого и чёрного, как будто кто-то решил коллекционировать скуку. Эдвард, к моему удивлению, последовал за мной, будто моя тень. Почему он это делает? Ему должно быть мучительно рядом со мной. И уж тем более в день, когда он не обязан терпеть мой запах. Или моё существование.

— Ну, это же Элис, — сказал он, пожимая плечами с безнадёжной усмешкой. Если ты знал Элис, этого объяснения было более чем достаточно.

Через зал я поймала взгляд Джессики. О, нет. Только этого не хватало. Каждое моё слово о Каллене — свежее, чёткое, будто вырезано на её внутреннем диктофоне. И теперь Эдвард — здесь. Прямо рядом. Слух у него, напомню, отличный.

Что же я говорила? Зануда, неловкий в общении, старик в теле подростка?

Просто шикарно. Аплодисменты мне.

Если Эдвард и был задет моим разговором с Джессикой, то виду он не подал. До появления Элис он был почти невыносимо любезен — а потом, вот она, Элис, появившаяся словно ураган, вся увешанная одеждой, как ходячий манекен с распродажи. Забавно выглядело, как такая миниатюрная девушка тащит кучу тряпья.

— И это мне тоже нужно, — объявила она с неподдельным энтузиазмом, с грохотом сбрасывая одежду на и без того шаткую стопку в руках Эдварда.

Тот тяжело вздохнул, как человек, не раз проходивший через подобное.

— Это всё?

— Пока что, — загадочно улыбнулась Элис, и тут же повернулась ко мне с лучезарной улыбкой: — Ах, ты, должно быть, Изабелла! Эдвард столько о тебе рассказывал!

— Что? — я уставилась на неё как идиотка.

— Элис, перестань её донимать. Если ты закончила, давай пойдём платить, — вмешался Эдвард, балансируя с одеждой в одной руке и направляя сестру к кассе другой.

Элис, конечно, не унималась.

— Очень приятно познакомиться, Изабелла! Надеюсь, мы подружимся.

— Эм, ну… наверное?

Моё недоумение её ничуть не смутило. Она снова сверкнула улыбкой и замахала мне рукой, пока не скрылась у кассы. Я отвернулась, чувствуя себя полной дурой. Они были тут не больше пяти минут. Совпадение. Только и всего. Вот же я дура.

— Изабелла, ты что, позвала Эдварда сюда?! — зашептала Джессика, подкрадываясь ко мне с парой милых джинсов в руках.

— Если бы. Я сама в шоке, — фыркнула я.

— Эх, жаль, — вздохнула она, расстроенно поджав губы.

Я поспешила сменить тему.

— Слушай, эти джинсы — просто прелесть. Поможешь мне выбрать что-нибудь?

Это сработало. Остаток утра мы провели в том же магазине, примеряя кучу нарядов. Джессика с воодушевлением помогала мне составить новый гардероб — я остро нуждалась в тёплой одежде. В ход пошли джинсы, уютные свитера, и даже пара резиновых сапог — спасение для моих вечно промокших кроссовок.

К полудню мы нагрузили багажник Джессики добрым десятком пакетов.

— Я умираю от голода! Тут вообще что-то съедобное есть, Стэнли? — спросила я, оглядываясь. Из всех заведений поблизости виднелась лишь пекарня да тату-салон напротив.

— Ага! Мы с девчонками обычно ходим в одно итальянское местечко, тут всего квартал пройти. Пойдём?

— Не так уж и холодно. Переживу, — пожала я плечами, глубже утопая в пуховике.

Прогулка до Bella Italia была бы приятной, если бы не одно «но»: у Беллы явно были проблемы с кровообращением. Как только мы сели за столик, я тут же спрятала руки между бёдер, пытаясь их отогреть.

— Придётся идти за покупками снова, — многозначительно заявила Джессика, с трудом сдерживая смешок.

— А что ещё мне нужно? — удивилась я, листая меню и почти сразу ткнув пальцем в фотогеничную пасту.

— Перчатки? — произнесла она с таким видом, будто говорит очевидное.

— Точно… А ты не против заказать за меня? Мне срочно нужно в туалет.

— Окей. Что брать?

— Вот это. — Я показала на картинку, уже сбрасывая пуховик. Пояс сумки я не стала снимать — было не до того.

— Подожди! Какое именно?! — крикнула мне вдогонку Джессика.

— С картинкой! — бросила я и юркнула в сторону туалета.

Увы, мои злоключения только начинались. Уютный односторонний туалет с тяжёлой дверью оказался ловушкой. Я дёрнула ручку — и ничего.

— Да ты издеваешься, — прошипела я, дёргая сильнее. Бесполезно. Толстенная дверь глушила любые звуки. Я ударила по ней, но тут же отдёрнула руку, взглянув на опухшие костяшки. — Ауч…

Осмотрелась в поисках выхода. Вентиляция — мала, окно — сомнительно. Но время шло, и я приняла рискованное решение.

— Надеюсь, ты действительно худая, Белла.

Скрипя, я приоткрыла заржавевшее окно. Пропихнула голову — и чуть не задохнулась от вони. Похоже, окно выходило прямиком к помойке. Внизу спал бездомный.

Я пролезла по пояс — и застряла. Проклятая сумка. Сняв её через голову, я смогла вытолкнуть себя наружу — и с громким шлёп шлёпнулась в грязь.

— Фу! — выругалась я, отряхиваясь. Сумку вытащила следом. — Победа!

Но радость была недолгой. Я едва поднялась, как бомж схватил мою сумку и рванул прочь.

— Эй! Вернись, гад! — завопила я, кидаясь в погоню.

Я пронеслась мимо Эдварда и Элис, чьи лица были полны недоумения. В голове только одна мысль: Не дай ему скрыться!

Вор свернул к пирсу. Только бы не прыгнул! Я рванула вперёд и, не раздумывая, прыгнула ему на спину. Мы кубарем покатились по доскам. Вдруг меня подхватили — холодная рука удержала от падения в воду.

— Спасибо, — выдохнула я, сжимая сумку. Только потом осознала, что стою на краю пирса, а держит меня Эдвард.

— Пожалуйста, — ответил он растерянно.

А бомж, кашляя, отплыл прочь, бормоча что-то об «сумасшедшей бабе».

Убедившись, что с кошельком всё в порядке, я облегчённо выдохнула.

— Всё хорошо? — спросил Эдвард, оглядывая меня.

— Пара синяков — не беда, — пожала я плечами. Мы зашагали обратно, и, не дожидаясь просьбы, он накинул мне своё пальто. Оно было ледяное, словно только что снятое со снеговика, но я не стала жаловаться. Просто молча приняла его тепло.

— Тебе повезло, что ничего не испортилось! — отчитала Эдварда Элис, едва мы подошли к ней. У её ног громоздилась гора пакетов с покупками, что при её миниатюрных размерах выглядело особенно забавно.

— Прости, Элис, — сказал Эдвард с таким выражением, что в искренность его извинений можно было усомниться — глаза весело блестели.

— Должен будешь! — фыркнула она, но, повернувшись ко мне, сменила гнев на милость. — С тобой всё в порядке, Изабелла?

— Здорова как бык, — бодро улыбнулась я. — Ничто так не разгоняет кровь, как небольшая погоня по городу.

Хотя, наверное, в компании вампиров — не лучшая идея.

— Что случилось? — спросила Элис, пока мы направлялись обратно. Эдвард, как верный носильщик, вновь принял на себя большую часть покупок сестры.

— Ну… — я слегка смущённо почесала затылок и рассказала о том, как застряла в туалете «Белла Италия», выбралась через окно, и как ошибочно решила, что бродяга спит. — Мне просто хронически не везёт, — призналась я, мысленно поправившись: это Белле не везёт! С её телом мне досталась и её катастрофическая карма. Ура.

— Потрясающе! — рассмеялась Элис, и её смех был просто чарующим. — Но ты его поймала!

— Почти, — я махнула рукой. — Если бы не Эдвард, я бы, наверное, плюхнулась в воду.

— Иногда он всё-таки бывает полезен, — кивнула Элис с лукавой улыбкой.

— Нехорошо так говорить о человеке, который тащит твои пакеты, — буркнул Эдвард, хотя обиды в голосе не слышалось.

— Ты же знаешь, что я тебя дразню, братишка, — пропела Элис, сверкая идеально белыми зубами.

— Мне пора. Джессика, наверное, уже волнуется, — сказала я, когда мы подошли к «вольво», припаркованному у ресторана. — Спасибо за помощь, Эдвард!

Каллены помахали мне на прощание, пока я переходила улицу. На самом деле, прошло, наверное, не больше двадцати минут, хотя казалось, будто целая вечность. Хостесс бросила на меня странный взгляд, а Джессика, не притронувшаяся к еде, тревожно смотрела в сторону туалета.

— Где ты была?! — воскликнула она, едва я села за стол. — Это… это же куртка Эдварда?

— Ой, забыла отдать, — пробормотала я, бросив взгляд вниз. Джессика, разумеется, была полна вопросов. — Поешь сначала, потом всё расскажу.

Можно не уточнять, что слушала она с горящими глазами.

* * *

Понедельник выдался пасмурным, но без дождя.

Я сидела в кузове своего пикапа, зубря конспекты по биологии. Эта чёртова тема требовала дикого объёма зубрёжки. Экзамен был только завтра, но субботу я провела с Джессикой, а воскресенье объявила днём абсолютной лени. Бормотала под нос, пытаясь вбить себе в голову нужные формулы, когда рядом внезапно хлопнула задняя крышка кузова, и Джессика уселась рядом, визжа от возбуждения.

— Ну всё, теперь точно ничего не выучу, — вздохнула я, убирая тетрадь обратно в рюкзак.

— Угадай, кто мне вчера позвонил?! — воскликнула она, чуть не захлёбываясь словами.

— Без понятия, но давай, выкладывай, — я откинулась назад, упершись руками в кузов. Новые перчатки приятно согревали пальцы.

— Майк! Он был таким милым! И… пригласил меня на свидание! В пятницу!

— Здорово! — обрадовалась я. Кажется, мои слова всё же подействовали на Майка. В пятницу он, конечно, был расстроен, но идею пойти на свидание с Джессикой тогда не отверг. — Пора было уже!

— Угу, я тоже так думаю! — захихикала она. — Но знаешь, оно того стоило!

— А наденешь что? — спросила я с улыбкой.

И Джессика тут же пустилась в восторженный рассказ про свои чёрные ботильоны, пока вдруг не замерла:

— О, кстати! Я же взяла фотоаппарат! Давай сфоткаемся сегодня!

Ведьма эта выпросила у меня, чтобы мы сегодня оделись в одном стиле. Я взглянула на свой наряд — синее платье-свитер, тёплый шарф, леггинсы, сапожки и новое пальто.

— Давай, — кивнула я. — Почему бы и нет?

— ИЗАБЕЛЛА!

Мы обернулись. К машине рядом подходили Коннер и Остин.

— Это правда, что на тебя наставили пистолет?!

— Чего?! — я чуть не поперхнулась. — Нет, конечно.

— Нам сказали, что тебя и Джессику ограбили в Порт-Анджелесе, — пояснил Коннер.

Я уставилась на Джессику.

— Эм… я рассказала всё Лорен и Анджеле, — пролепетала та, — но ничего про оружие или ограбление, честно!

— Обожаю эту школу, — проворчала я, спрыгивая с кузова. — Если вам так интересно, Джессика с радостью всё расскажет. Я — пас.

— Я не против! — весело заявила Джессика.

Мы разошлись в разные стороны. По пути к шкафчику меня ещё пару раз останавливали с расспросами. Но я не психовала — просто отсылала всех к Джессике. Уж она-то точно не откажется покупаться в лучах внимания.

Я редко пользовалась шкафчиком, но сегодня нужно было взять учебник по биологии — свериться с записями. Математику я уже давно учила дома — спасибо г-ну Варнеру за тонны домашки. Сюрпризом было увидеть у моего шкафчика Элис.

— Привет, Элис. Что-то случилось? — спросила я, вводя комбинацию. — Можешь передать это Эдварду?

Я протянула ей пакет с его курткой, но она замахала руками.

— Не-не, ты его сама сегодня увидишь. Я просто хотела сказать, что ты выглядишь прелестно!

Я посмотрела на себя — наряд был действительно симпатичным.

— Спасибо большое! Я эти две недели буквально мёрзла, так что обновка была жизненно необходима.

— Я обожаю шоппинг! — оживлённо продолжила она. — Было бы здорово сходить вместе!

— Эм… ну, можно, — я удивлённо приподняла брови.

Почему они со мной так любезны?

— Договорились! — радостно воскликнула она и упорхнула. — До встречи, Изабелла!

— Ага… — пробормотала я, убирая пакет с курткой в шкафчик, не обращая внимания на любопытные взгляды.

— Изабелла! Говорят, ты применила боевые искусства, чтобы вырубить похитителя Джессики?!

Я застонала и с силой хлопнула дверцей.

Этот день обещал быть длинным.

Половина обеденного перерыва уже прошла, когда Анджела, наконец, смогла вытащить меня из переполненной столовой. Джессика с азартом рассыпалась в объяснениях, развеивая нелепые слухи, и, похоже, наслаждалась вниманием. А вот я сгорала от стыда, зная, что Каллены слышат каждое слово — независимо от того, насколько тихо они произносились.

— Спасибо, Анж! — выдохнула я с облегчением, когда мы вошли в пустой кабинет биологии. — Тебя недаром зовут ангелом. Ты и правда небесное создание!

— Спасибо, Изабелла, — улыбнулась Анджела. — Хотя пока что я не замечала за собой крыльев.

Я запрыгнула на высокий стул рядом с ней за лабораторным столом.

— Если появятся, я тебе скажу! Как прошли выходные?

Я достала тетрадь и учебник по биологии, как делала это всё утро. Экзамен был лишь завтра, но времени до него казалось мучительно мало. Эта дисциплина — настоящий кошмар из-за безумного объёма материала для зубрежки.

— Мои родители были на пасторской конференции в Сиэтле, — рассказала она, вытаскивая свой план подготовки. — Так что я сидела с младшими братьями.

— О, Джесс что-то про них упоминала. Сколько им лет?

Я слушала её рассказ о близнецах, и с каждой её фразой внутри у меня сжималось сердце. Я скучала по своему брату.

— Изабелла? Всё в порядке?

Я подняла взгляд от тетради и встретилась с её обеспокоенным взглядом.

— Прости, — пробормотала я. — Просто ты так тепло рассказывала о семье… Навеяло тоску по дому.

Анджела понимающе улыбнулась:

— Понимаю. Думаю, Форкс сильно отличается от того, к чему ты привыкла.

— Это уж точно, — усмехнулась я. — Хотя… Я рада, что познакомилась с вами.

— Мы тоже, — засмеялась она. — Особенно Джессика. Не припомню, чтобы кто-то раньше так быстро находил с ней общий язык.

— Ну, чтобы понять Джесс, надо быть немного как Джесс, — усмехнулась я. — Порт-Анджелес был весёлым, но вот бы съездить в Сиэтл!

— Только не это! Кто знает, в какие неприятности вы там вляпаетесь…

Она ненадолго нахмурилась, будто серьёзно задумалась, а потом просияла:

— Хотя… У нас же скоро экскурсия. Кажется, во вторник.

— Экскурсия?

Где-то я это уже слышала… Возможно, Джесс упоминала.

— В Бёркский музей, в Сиэтле, — кивнула Анджела. — Завтра, скорее всего, объявят официально — чтобы мы успели получить разрешения. Поедет весь одиннадцатый класс!

— Весь? Все десять человек?

Анджела засмеялась:

— Почти. На самом деле нас около восьмидесяти пяти.

— Вот это толпа, — проворчала я, уткнувшись обратно в конспекты. — Можешь меня попроверять?

Остаток обеда мы провели в режиме мини-экзамена. Когда подошёл её партнёр Роб и стали подтягиваться одноклассники, я нехотя поднялась.

— Не хмурься! У тебя всё получится, — подбодрила меня Анджела.

— Я на это надеюсь, — вздохнула я. — А то злиться буду жутко.

Я пересела к Эдварду и, пока он не начал жутко умничать, сунула ему свои записи:

— Попробуешь меня погонять?

Он кивнул сдержанно, как обычно, но лицо было уже не таким напряжённым, как в первые дни. Возможно, он начал привыкать ко мне? Или к моему запаху?.. Неважно.

Я достала чистый лист — туда я собиралась выписывать всё, что вылетит из головы, чтобы потом добить зубрёжкой. Всё остальное — в рюкзак.

Естественно, Эдвард не заглядывал в свои записи вовсе. Он начал стрелять вопросами как из автомата:

— Когда происходит кроссинговер в мейозе?

— Эм… профаза I.

— Если окраска цветков определяется одним геном, что, скорее всего, верно для аллелей красного и белого цвета?

— Аллель красного — доминантный… по сравнению с белым?

— Чёрная овца и белая овца дали потомство с серой шерстью. Что это за тип наследования?

— Неполное доминирование?

— А если оба признака выражены одинаково?

— Кодоминирование!

— На какой стадии мейоза гомологичные хромосомы расходятся к противоположным полюсам?

— Анафаза I.

И так далее, и тому подобное. Я была благодарна мистеру Бэннеру за учебную пару, но спустя двадцать минут интенсивного допроса мой мозг начинал сдавать.

— Кто впервые подтвердил хромосомную теорию наследственности?

— Эм… Томас Морган. Можно перерыв?

— Конечно, — кивнул Эдвард.

— Спасибо! — Я выдала ему уставшую улыбку, а затем, получив разрешение от мистера Бэннера, направилась… вовсе не в туалет. Вместо этого я шмыгнула к шкафчику и достала пакет с пальто Эдварда, о котором совершенно забыла во время обеда.

Он даже не заметил моего исчезновения. Я вернулась так же тихо.

— Прости, забыла отдать в субботу, — сказала я, протягивая ему пакет.

Его улыбка была дерзкой:

— Оно тебе нужнее, чем мне.

— Безусловно. — Не знаю, считает ли он меня полной дурочкой или сам не слишком скрытен.

— Продолжаем?

Я закатила глаза и потерла висок:

— Да уж, куда деваться…

Он снова принялся сыпать вопросами, а я снова пыталась не утонуть.

* * *

— Джессика, заткнись, — проворчала я. Текст перед глазами расплывался, пришлось несколько раз моргнуть, чтобы снова начать что-то различать. — Эй, который час?

— Хм, девять. Ещё рано, — отозвалась она, растянувшись на пушистом ковре, словно расплавленная кошка.

Я зевнула.

— Я училась весь день. Пожалуй, хватит с меня, пойду спать.

— Да! А теперь расскажи, что было! — с воодушевлением воскликнула она, приподнявшись на локтях.

Я потерла глаза и с грохотом захлопнула учебник.

— Что — что было?

— Ты же отдала Эдварду его куртку! — напомнила она с таким видом, будто это было величайшее событие за всю историю.

— Ну да. И что? — Вместо того чтобы собрать свои вещи, как следовало бы, я сдалась усталости и опустилась рядом с Джессикой, утонув в её ковре, мягком и тёплом, как облако. Я вздохнула, почти засыпая.

— И что он сказал? — продолжала она допытываться, не собираясь отступать.

— А? Да особо ничего. Весь урок только и делал, что гонял меня по вопросам к завтрашнему экзамену, — пробормотала я сквозь очередной зевок, глаза уже почти слипались.

— О-о-о, он помогал тебе учиться? Это так мило! — вздохнула Джессика, мечтательно сложив руки у груди.

— Ну… наверное? Хотя не думаю, что хромосомная теория звучит романтично, — фыркнула я.

Джессика недовольно застонала.

— Почему ты такая упрямая, Изабелла? Он же явно к тебе неровно дышит!

Я приоткрыла глаза и лениво усмехнулась.

— Перестань быть такой романтичной. Я его знаю… ну, неделю от силы.

Извини, Джесс. Я ведь не могу рассказать тебе про вампиров, певцов и мысленные щиты. Это звучит безумно глупо.

— Ты рушишь все мои мечты! — драматично всхлипнула она.

— Какие ещё мечты? — спросила я с полувесёлым любопытством.

Она резко села, возбуждённо размахивая руками:

— Что ты, я, Анджела и Лорен — все мы найдём парней к следующему месяцу! Пойдём на весенний бал! Потом на выпускной! А летом у нас будут идеальные каникулы! Всё будет прекрасно!

— Ну, звучит не так уж плохо. Хотя и недолговечно, — рассмеялась я. — И для этого совсем не обязательно, чтобы это был Эдвард.

Хотя, честно говоря, я бы предпочла не школьника. Хотя, если подумать… Эдвард же вроде самый старший. Или Джаспер?.. Так у меня выбор: либо подростки, либо… вампиры?

— А я всё равно уверена — он в тебя втрескался, — буркнула она, но потом снова расплылась в довольной улыбке. — А до Дня святого Валентина всего две недели! Мы должны устроить всем свидания!

Я кивнула.

— Угу. Анджеле ведь нравится этот Бен?

— Да! — завизжала Джессика. — Это идеально!

Я скривилась.

— Надо будет поговорить с Тайлером. Он, правда, не звал меня на свидание уже неделю, но Лорен скоро начнёт злиться, если он будет продолжать смотреть на меня, как щенок.

Джессика тоже скривилась.

— Да, тебе стоит с ним поговорить. Понимаю, он чуть не убил тебя, но это ещё не повод делать тебе предложение.

Я закатила глаза.

— Вот именно.

— Признайся, Изабелла, все вокруг в тебя влюблены. Я даже думала, что Майк — тоже.

Я сдержала гримасу, сделав вид, что смеюсь.

— Ага, конечно. Эдвард — точно нет, а Тайлер просто бредит.

— А я всё равно за Эдварда, — подмигнула Джессика.

Я улыбнулась, но как-то слабо. Уже две недели прошло, а я всё ещё не проснулась. Неужели это и правда моя жизнь теперь? Я резко села.

— Эй, Джесс. Можно я воспользуюсь твоим компьютером?

В отличие от доисторического динозавра, который пылился в комнате Беллы, у Джессики стояла вполне приличная модель — по меркам 2005 года, конечно.

— Конечно, — махнула она рукой. — А я пока в душ.

— Отличная идея, — поддела я, пряча облегчение. Джесс была жутко любопытной, и мне бы явно не понравилось, если бы она нависала у меня над плечом.

После того как она ввела пароль, я села за её стол и с жадностью принялась искать. Я забила в Google всё, что хоть отдалённо могло касаться моей ситуации — от «становление другим человеком» до «одержимость телом».

Как и следовало ожидать, статьи колебались от диссоциативного расстройства личности до одержимости демонами. Одна особенно встревожила меня — в ней утверждалось, что всё это может быть признаком сумасшествия.

Но нет, Эдвард действительно вампир. А Белла никак не могла знать всех учеников школы в Форксе. Я НЕ сумасшедшая.

Я продолжала безнадёжные поиски, переходя от сухих статей к личным историям.

Это была ошибка. Читая, как другие описывали свои «перерождения», я начинала думать, что они — поехавшие. А если так звучу и я… то как мне вообще с этим жить?

По крайней мере, Эдвард может доказать, что он — вампир. А я… я просто звучу как человек из палаты №6. Интересно, так ли чувствовала себя когда-то Элис?

Глаза жгло от усталости, я уже была готова сдаться, как вдруг наткнулась на рецензию на книгу под названием By Proxy.

«Это же почти про меня…» — промелькнуло в голове. Я кликнула на ссылку и, потирая глаза, начала читать отрывок. Сердце застучало чаще, словно эти строки прожгли мне душу:

Это странное чувство — пережить смерть.

Не в смысле восхождения в загробный мир,

а в смысле получения второго шанса.

Когда я думаю о своей первой жизни,

в сердце рождается горечь — мои близкие пострадали несправедливо.

А когда я думаю о своей второй (нынешней) жизни,

я с болью смотрю в глаза тех, кто любит тело, которое я теперь населяю.

Первая и последняя строки будто впились в меня. Неужели это и есть то, что происходит со мной?.. Я умерла?..

Я с жадностью просмотрела статью до конца, но полезной информации не нашла — лишь восторженный (и немного критичный) отзыв о книге некой Зайр Уайт.

Я перешла по ссылке внизу страницы — и выругалась. Чтобы купить книгу, пришлось бы ехать в ближайший Barnes & Noble — или в Олимпию, или в Такому. Два часа пути, если не больше, учитывая, как медленно ползёт Беллин древний грузовик. А у меня даже нет банковской карты, чтобы заказать онлайн.

— Изабелла?

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда ко мне подошла мама Джессики.

— О, эээ… Здравствуйте, миссис Стэнли… — Я бросила взгляд в угол экрана — уже почти полночь. — Боже, как же поздно! Простите, я совсем не заметила…

— Ничего страшного. Я позвонила твоему отцу, он знает, что ты у нас останешься. — Она протянула мне аккуратную стопку свернутой одежды и тёплый плед. — Можешь надеть запасную пижаму Джессики. Вы весь день учились — пора в постель.

— Да, точно! Спасибо вам большое, — пробормотала я, принимая мягкие вещи с благодарностью.

Мой смущённый взгляд, кажется, её позабавил.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, миссис Стэнли, — ответила я, когда она закрыла дверь.

С тяжёлым вздохом я повернулась обратно к компьютеру. Стерла историю запросов и выключила его.

Несмотря на усталость, переоделась только после того, как убрала весь свой беспорядок. Я не знала, что Джессике ещё может понадобиться к экзамену, поэтому аккуратно сложила её конспекты на стол у рюкзака.

Переодевшись и выключив свет, я устроилась рядом с ней. Джессика крепко обнимала свой учебник по физике.

Последнее, что я помню, — как с досадой скинула его на пол… а потом погрузилась в беспокойный, тревожный сон.

— Доброе утро, Андж, — пробормотала я, прячась за крышкой своего стаканчика из пластика.

Анджела села рядом, обеспокоенно глядя на меня:

— Изабелла, ты в порядке?

— Ого, я, видимо, выгляжу ужасно, — устало потерла глаза, надеясь стереть с них остатки сна. — Утро выдалось непростым. Я осталась у Джессики с ночёвкой.

— И всё же вы успели купить кофе, — заметила Анджела с улыбкой, копаясь в пакете на коленях.

— Мы не опаздывали! — объяснила я, бросив взгляд на аккуратно написанное от руки эссе, которое она достала из папки. — У Джесс случилась паника, когда она вспомнила, что не дописала шпаргалку к сегодняшнему тесту по физике. Я напомнила ей, что у Лорен наверняка всё готово, а сдавать до обеда.

— Да уж, если Джесс не получит сотню, она будет в унынии, — тихонько засмеялась Анджела.

Я сделала большой глоток кофе, позволяя горько-сладкому вкусу разлиться теплом по телу:

— А потом я столкнулась с Тайлером. Этот разговор закончился недостаточно быстро.

Анджела сочувственно сморщилась:

— Он снова звал тебя на свидание?

— Ага. Но я всё прояснила, — пожала я плечами и откинулась на спинку стула. — Думаю, он больше не станет досаждать. А может, Лорен теперь будет меньше меня ненавидеть.

— Она вовсе тебя не ненавидит! — поспешно возразила Анджела. — Просто… она расстроена.

— Всё нормально, — отмахнулась я, когда мистер Мейсон начал урок. Я занялась тем, чтобы достать из папки эссе по «Грозовому перевалу», которое закончила ещё в пятницу. Почерк у меня получился кривой и неровный, и я невольно морщилась — не думала, что рукописный текст будет меня так раздражать. Мистер Мейсон не требовал печатной версии, но, кажется, следовало всё-таки набрать его на компьютере.

Постепенно кофе начал действовать, я оживилась и смогла уловить суть урока — мистер Мейсон рассказывал о предстоящей экскурсии в музей естественной истории в Сиэтле. Интересно, это рядом с торговым районом? Может, удастся ускользнуть на минут десять, чтобы купить ту чёртову книгу? Вряд ли, конечно… Хотя, смотря сколько будет сопровождающих. Я отложила эту мысль на потом.

Я как раз рассматривала разрешение на поездку, когда Анджела прошептала:

— Мы с Майком собираемся повторять биологию в библиотеке в обед. Хочешь с нами?

Я с благодарностью улыбнулась:

— Конечно, Андж. Немного повторения перед тестом мне точно не повредит.

Она подняла вверх большой палец, а я убрала бумагу в рюкзак.

Оставшиеся уроки прошли как в тумане. Джессика решила, что я из-за недосыпа так вяла, но на самом деле всё дело было в той странной цитате из книги. Слова «жизнь после смерти» продолжали метаться у меня в голове, как шарик в пинболе. Это что, чистилище? Мысль не укладывалась. Всё казалось слишком настоящим. Если я скоро не получу ответов, боюсь, я просто сойду с ума.

— Эй, я понимаю, ты умираешь от усталости, но столовая — в другой стороне, — Джессика махала рукой у меня перед лицом.

Я вяло отмахнулась:

— Анджела с Майком учат биологию в библиотеке.

— Отлично! Я схожу за Лорен и догоню вас! — весело отозвалась она и унеслась прежде, чем я успела что-либо сказать.

В библиотеке Майк выглядел так, будто готов расплакаться:

— Анджела, я не справлюсь, — простонал он.

Меня он не заметил даже тогда, когда я с грохотом вывалила на стол свой учебник и заметки:

— Прекрати ныть, Майк. Ты справишься.

— Ты не понимаешь, Изабелла! — простонал он, закрывая лицо руками. — Если я опять получу «С», мама меня прибьёт!

Я с трудом удержалась от смеха:

— Тогда тебе лучше начать учиться.

Он вздохнул и кивнул, а мы с Анджелой обменялись полными сочувствия улыбками.

Я уткнулась в шпаргалку, хотя мой мозг едва соображал, когда к нам присоединились Джессика и Лорен, хихикая, словно заговорщицы.

— Вы идиоты, — прошептала Лорен. — Пропустить обед перед тестом? Безумие.

— Мы принесли перекус, но есть нужно тихо, — с озорной улыбкой прошептала Джессика и принялась раздавать припасы.

— Спасибо! — с энтузиазмом разорвала я упаковку с лакричными конфетами, купленными, судя по всему, в автомате.

— Джесс, ты просто ангел! — расплылся в улыбке Майк. Щёки Джесс тут же залились румянцем.

— Всегда пожалуйста, — смущённо пробормотала она.

Я решила быть доброй и не поддевать её. Вместо этого вернулась к своим заметкам… но буквы поплыли перед глазами. Я, наверное, пялилась в одну строчку добрые пять минут, пока Джессика вдруг не ткнула меня локтем в бок и не прошипела:

— Эдвард Каллен смотрит на тебя.

— Что? — глупо моргнула я и огляделась. И действительно — с другого конца зала на меня внимательно смотрела пара золотисто-карих глаз.

— Иди поговори с ним! — сдержанно взвизгнула Джессика, едва не подпрыгивая от восторга.

Я покосилась на неё — не поможет. Знала, что не отвертеться. Вздохнула:

— Если я подойду, ты закончишь свою шпаргалку?

— Слово скаута! — она сверкнула наглой ухмылкой.

— Ага, конечно, — пробурчала я скептически, собирая свои вещи. Мне было слишком лень и слишком непонятно, чтобы злиться на Эдварда. Пусть лучше снова меня опросит — вдруг я хоть не завалю свой средний балл. Я прошлась между столами и с шумом бухнула бумаги напротив него:

— Привет, Эдвард, — зевнув, прикрыла рот рукой. — Поможешь мне подготовиться?

— Конечно, — его улыбка была слишком широкой, чтобы быть просто дружелюбной. Скорее хищной.

Я рухнула на стул и сунула листы, тетрадки и учебник обратно в рюкзак. Всё равно он не даст мне ими пользоваться.

— Готова, — сказала я, взяв в руки очередную лакричку.

Может, он заметил, насколько я устала, а может, просто был в хорошем настроении, но в этот раз Эдвард не торопил меня с ответами и не засыпал вопросами, как вчера. Он был терпелив, когда я долго думала, и, похоже, остался доволен тем, что я выучила те темы, в которых раньше ошибалась.

— Ты готова, — подытожил он быстрее, чем я ожидала.

— Серьёзно? Это всё? — Хотя, с другой стороны, кто как не он — вечный старшеклассник — знает, что к чему?

— Это всё, — повторил он, и на губах появилась его фирменная кривая улыбка.

Я опустила глаза, когда поймала себя на том, что снова поддаюсь его обаянию.

— Спасибо, — пробормотала я, делая вид, что сосредоточилась на жевании конфеты. Заметив, как он смотрит на лакрицу в моей руке, я едва не улыбнулась.

— Хочешь? — протянула я пакет.

— Нет, благодарю, — ответил он с тем же весёлым выражением. — Не хочу лишать тебя… обеда.

— Да ну, один пропущенный приём пищи — не смертельно, — закатила я глаза.

Эдвард приоткрыл губы, будто собирался что-то сказать, но тут же передумал, и его улыбка мгновенно исчезла.

И в этом, пожалуй, и заключалась вся суть. Он не мог быть собой рядом со мной. Это было не в первый раз, когда он сдерживал порыв высказаться. Именно поэтому наши разговоры никогда не выходили за рамки банального обмена фразами. Сначала я не придавала этому значения — мы же были почти незнакомы, о чём ещё говорить? Но потом я заметила, что его неуклюжие ответы и внезапные заминки перестали быть просто окончанием беседы. Они стали зияющей трещиной, которую он не мог преодолеть, не поставив под угрозу свою тайну.

— Ты свободна в эту субботу?

Его внезапный вопрос застал меня врасплох. Я тут же почувствовала, как проснулась окончательно, словно всю утреннюю сонливость ветром сдуло. Эдвард наклонился через стол, и его золотистые глаза буквально пригвоздили меня к месту, разметав все мысли.

— Что? Зачем? — пробормотала я, удивление ясно отразилось на моём лице.

— Я подумал, может, ты захочешь… провести время вместе? — Его голос звучал непривычно. Будто бы само выражение «провести время» было ему чуждо, как старинной душе, застрявшей в теле юноши.

Но потом до меня дошёл смысл сказанного.

Сердце громко стукнуло. Я не Белла. Это неправильно. Всё это — неправильно. Я не могла понять, что ему от меня нужно. Ведь я читала «Солнце полуночи». Пусть и давно, но прекрасно помнила, с какой одержимостью он влюбился в Беллу. Он восхищался ею — её смелостью, зрелостью, добротой. Я же не была ничем из этого. Это не было мгновенным «импринтингом», как у оборотней, но притяжение между ними чувствовалось с самого начала — почти сверхъестественное. Такое, в которое мне не следовало вмешиваться.

Или… может быть, он сдался? Поддался монстру внутри? Я — не Белла. У него может и не быть причин сдерживаться со мной.

— Изабелла? — позвал Эдвард, возвращая меня к реальности.

Я опустила взгляд.

— Прости, Эдвард, но мне кажется, это не лучшая идея, — тихо ответила я. Мне стало немного стыдно. Делать такие выводы было, мягко говоря, несправедливо. Но осторожность — прежде всего.

Он мягко улыбнулся, но напряжённые морщинки у глаз выдавали скрытое разочарование.

— Не могу с тобой не согласиться, — усмехнулся он с мрачной иронией.

Звонок на урок избавил меня от необходимости что-то ответить.

— Это наш сигнал, — неловко рассмеялась я, поднимаясь. Но не успела потянуться к ремешку рюкзака, как обнаружила, что он уже на плече у Эдварда, а в другой руке — его тетрадь, которую, как я подозревала, он держал исключительно для вида. Его самодовольное лицо бросало немой вызов: ну давай, поспорь. Я лишь сдержала закатывание глаз. Что это вообще? Ухаживания?

— Спасибо, наверное, — буркнула я. Он подстроился под мой шаг, не спеша. На улице накрапывал лёгкий дождь. Я накинула капюшон, но это не спасло от удивлённых взглядов учеников. Всегда найдётся повод уставиться.

— О чём ты думаешь? — Эдвард наклонился ближе, губы изогнулись в лёгкой, почти заговорщицкой улыбке.

— Просто… Эти дети легко впечатляются, — хмыкнула я, указав подбородком на застывшие лица. — Новенькая, авария, погоня за вором, а теперь ещё и это… Хотя, думаю, я бы тоже удивилась, увидев девушку, прогуливающуюся с местным вампиром.

Он задумался.

— Ты не говоришь как обычная старшеклассница, — заметил он.

Я рассмеялась. Ах, ирония.

— Ну, возможно, это не первый раз, когда я прохожу через этот унылый школьный опыт.

Любой другой счёл бы это шуткой. Но не Эдвард. Для него, того, кто сам застрял в юности, такая фраза звучала как сигнал тревоги. Слишком откровенно. Остынь. Что стало с идеей держаться в тени?

Но, к моему удивлению, он подыграл.

— И как прошёл твой первый раз?

Я прикусила губу. Врать я умела плохо.

— Это было другое время. Но подростки везде одинаковые, — наконец ответила я. Отлично, звучит как воспоминания о 18 веке. Хотя речь о 2010 году.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся он. И когда наши взгляды снова встретились, я пожалела, что сказала хоть слово. Он был заинтригован.

Он придержал дверь, и вскоре мы уже сидели в классе у мистера Баннера. Тот не терпел опозданий: как только прозвенел звонок, у нас собрали сумки, и на столах остались только карандаши.

— Как только получите листы, можете начинать, — объявил учитель.

Сердце екнуло привычно — я всегда нервничала перед экзаменами. Но что было куда страннее — это то, насколько знакомыми казались вопросы на первой странице. Ты издеваешься. Минуту я сидела с застывшим карандашом. Я знала ответы. Но знала почему — и это злило. Этот идиот! Я не просила Эдварда тренировать меня по вопросам, выдранным прямиком из головы учителя!

Пинок по ноге вернул меня к реальности, но я даже не посмотрела на Эдварда. Стиснув зубы, я начала писать. Закончив одной из первых, я положила карандаш и сложила руки на коленях, пытаясь скрыть сжатые кулаки.

Звонок показался спасением. Я сжала лямку рюкзака и вылетела в коридор. Только открыла шкафчик, как рядом возник Эдвард.

— Ты злишься, — констатировал он.

— Браво, Шерлок, — фыркнула я, доставая учебник по биологии. — Я просила помочь с учёбой, а не подсунуть мне ответы на тест, — процедила я, запихивая книгу в шкаф — пусть пылится до следующего экзамена.

Он тяжело вздохнул, запустив руку в волосы.

— Прости. Я не мог точно знать, какие вопросы он выберет. Но, поверь, я умею угадывать. Это ведь не первый мой семестр с ним.

Я закатила глаза.

— И нельзя было меня предупредить? Если уж я собираюсь списывать, хотелось бы хотя бы быть в курсе!

Он нахмурился, губы сжались.

— Ты не списывала. Ты умна. Тебе едва ли требовалась моя помощь.

— Очень даже требовалась! — возразила я и захлопнула дверцу шкафчика с таким грохотом, будто ставила точку. — Отработка теста — это тоже жульничество.

Предупредительный звонок прервал наш спор.

— Поговорим позже, — прошипела я и, не оглядываясь, пошла к спортзалу.

Я кипела от злости. Как и Эдвард, я терпеть не могла терять контроль. Особенно когда этот контроль отбирают у тебя. К моему раздражению, как только я вошла в раздевалку, девчонки затихли. Я смерила их взглядом и направилась к своему шкафчику. Самая смелая из них — Уитни — подошла ко мне сбоку.

— Это правда, что ты встречаешься с Эдвардом Калленом? — с придыханием спросила она, но шептала достаточно громко, чтобы услышали все.

Я удивлённо посмотрела на неё, расстёгивая сапоги.

— Ну, лишь фантазии.

— Но ты ему явно нравишься, да? — не унималась она.

Я скинула пальто.

— Если и нравлюсь, то он мне об этом не говорил.

Из другой части раздевалки донёсся возглас Дженнифер, явно подслушивавшей:

— Не прикидывайся, Свон! Всё и так ясно!

Я зыркнула на неё.

— Я не прикидываюсь. Он просто… отстранённый.

Раздеваться под оценивающими взглядами — особенно в чужой одежде (утром Джессика одолжила мне свитер и джинсы) — было не по себе.

— Да мы и так знаем, что он странный, — вставила Джун. — Просто ты, видимо, не в курсе, что он вообще с девушками не разговаривает.

— А раз со мной разговаривает — значит, влюблён, да? — подытожила я, натягивая форму. Девочки с готовностью закивали.

— А о чём вы только что спорили? — снова встряла Дженнифер.

Они, конечно, всё слышали.

— Просто разошлись во взглядах, — уклончиво ответила я, запрыгивая в кеды.

— Ты всё-таки расскажешь нам, если начнёте встречаться? — Уитни смотрела на меня с щенячьей надеждой.

Я закатила глаза.

— Конечно, Уитни. Если мы начнём встречаться, ты узнаешь первой.

Сарказм был очевиден, но Уитни то ли не заметила, то ли сделала вид.

— Не могу дождаться! — захихикала она.

В дверь постучали так, что все подпрыгнули.

— Что так долго, девочки? — крикнула тренер Клэпп.

Все ринулись к выходу. Я завязала шнурки и двинулась следом. Стоило мне войти в зал, как на меня налетел Майк.

— Изабелла, всё в порядке? — взволнованно спросил он.

— А почему нет? — огрызнулась я, настроение не улучшилось ни капли.

— Ну… Я видел, как ты ругалась с Калленом. Хочешь, я ему врежу?

Я фыркнула.

— Беспокойся лучше о себе, Майк.

У меня не было времени почувствовать вину из-за его обиженного выражения лица. Тренер Клэпп уже выгонял нас на улицу — на беговую дорожку вокруг футбольного поля. Мелкий дождь прекратился, но в воздухе всё ещё ощущалась пронизывающая сырость, а морозец ощутимо щипал мои голые руки и ноги. Я заняла место в конце строя, торопливо собирая волосы в хвост, пока тренер объяснял, что сегодня у нас забег на милю.

Когда он включил секундомер, я не стала сразу рваться вперёд, позволив более рьяным одноклассникам унестись вперёд, и только потом перешла на неторопливый бег. Майк, вечно преданный и внимательный, бежал рядом со мной, хотя я знала — он с лёгкостью мог бы угнаться за школьными спортсменами, уже ушедшими далеко вперёд.

Мы не успели и на половину круга, как Майк вдруг спросил:

— Тебя Каллен достаёт?

— Нет, Майк, — отрезала я, стараясь дышать ровно, хотя тело Беллы было далеко не в лучшей форме, а холодный воздух обжигал лёгкие с каждой затяжкой вдоха.

— Но если он начнёт, ты мне скажешь? — настаивал он, даже не запыхавшись.

— Сейчас, если ты не заметил, не лучшее время для допросов, — выдохнула я с усилием. Щёки пылали не столько от смущения, сколько от усталости.

— Хочешь, я тебя понесу? — предложил он с самым серьёзным видом.

Я без колебаний толкнула его в бок.

— Серьёзно, Майк? Флиртовать во время пробежки, когда у тебя будет свидание с Джессикой? Идиот.

Но Майк не выглядел ни смущённым, ни обиженным — наоборот, он продолжал бежать рядом с дурашливой улыбкой на лице, будто моё сопротивление только подогрело его энтузиазм.

Когда мы закончили последний, четвёртый круг, тренер Клэпп бросил взгляд на секундомер:

— Девять минут тридцать шесть секунд. Надеюсь, в следующий раз ты не будешь сдерживаться, Ньютон, — произнёс он с многозначительным взглядом в мою сторону, прежде чем повернуться к следующей группе финиширующих.

— Я бы и сама справилась, Майк, — сказала я уже немного мягче, пытаясь отдышаться.

— Просто подумал, что с девчонками тебе было бы скучно, — признался он. Щёки у него были красные от холода и усилий, но он выглядел вполне бодрым.

— Проницательное замечание, — буркнула я, когда мы направились обратно в спортзал, сделав короткую остановку у питьевого фонтанчика.

Оставшуюся часть урока я провела, играя в баскетбол с парнями. Играла я, мягко говоря, посредственно, но никто из них этого не комментировал, что приятно удивило. Когда урок подошёл к концу и я переоделась (предварительно выслушав поток теорий Джун о семье Калленов), я сказала Майку, чтобы он не ждал меня:

— Сегодня я еду с Джессикой. Только вот, кажется, у неё тренировка по волейболу.

Майк тут же смутился:

— Она… она вообще ждёт нашей встречи?

— Конечно, — улыбнулась я, а потом добавила с угрожающим прищуром: — Только попробуй всё испортить.

— Спасибо за доверие, — вздохнул он.

— И куда ты её ведёшь? — спросила я, прищурившись с любопытством.

Он внезапно приложил палец к губам, заставив меня замолчать. Я обернулась и увидела Джессику, идущую к нам с сияющей улыбкой и лёгкой походкой.

— Привет, Джесс, — сказала я, когда она подошла. — Долго у тебя тренировка?

И тут Майк меня удивил:

— Хочешь, я тебя подброшу? Моей группе всё равно нужно встретиться в библиотеке, так что я пока никуда не спешу.

Мы с Джессикой переглянулись, обе с округлившимися от удивления глазами. Она попыталась сдержать волнение, но я-то знала её слишком хорошо.

— Это было бы здорово, Майк! — ответила она с радостью, и в голосе у неё даже что-то звенело.

— Отлично! Тогда я побежала, — кивнула я, поспешно удаляясь, понимая, что Джессика захочет побыть с ним наедине.

Но моё хорошее настроение тут же улетучилось, стоило мне заметить Эдварда, облокотившегося на капот моего пикапа в дальнем углу парковки. Я раздражённо выдохнула и ускорила шаг.

Подойдя ближе, я резко махнула рукой в сторону водительской двери:

— Если мы собираемся ссориться, — бросила я, запрыгивая в кабину, — то пусть это будет по пути. Садись.

Эдвард посмотрел на меня с таким озадаченным выражением, какого я ещё не видела на его — бесстыдно красивом — лице, но всё же молча занял место пассажира, пока двигатель моего верного грузовичка гулко ревел, оживая.

Несмотря на холод, я даже не подумала включить обогреватель и настояла, чтобы Эдвард опустил окно хотя бы немного, прежде чем я выехала. Пришлось довольствоваться курткой и перчатками, чтобы не замёрзнуть — проверять силу воли Эдварда рядом со мной я не собиралась. В кабине царила неловкая тишина, пока он, наконец, не заметил, что я выезжаю на шоссе.

— Куда мы едем?

Я пожала плечами:

— В город? Где здесь ближайший магазин электроники?

Я успела бросить на него короткий взгляд и уловить его скептическое выражение лица.

— Кажется, в Секвиме есть Radio Shack, — усмехнулся он.

— Секвим? Это же минут двадцать за Порт-Анджелес? — кивнула я. Когда я ездила туда с Джессикой, путь пролегал прямо по трассе 101. Я заняла одну из средних полос, зная, что съезжать предстоит не скоро.

— Да, полтора часа от нас, — напомнил Эдвард, бросив сомнительный взгляд на приборную панель. — Вопрос в том, выдержит ли твой грузовик.

— Бак полный, — небрежно отмахнулась я. — По дороге обратно заправлюсь.

Эдвард вздохнул:

— Изабелла, это абсурд. Давай вернёмся. Мне было бы куда спокойнее, если бы мы поехали на моей машине.

Я вцепилась в руль так крепко, что под перчатками наверняка побелели костяшки пальцев.

— Здесь не о твоём комфорте речь, Эдвард, — огрызнулась я. — С чего ты вообще взял, что я хотела списать ради какого-то чертова теста по биологии? Ayúdame a entender⁽¹⁾—… — я осеклась, прежде чем окончательно сорваться на испанский. Чёрт, начинаю звучать как mi amá. Но удержать раздражение было непросто. Дело было не в самом списывании — меня бесило, что он втянул меня в это, подсунув вопросы из теста под видом помощи. Я не люблю, когда мной манипулируют, даже если намерения были добрыми.

Смена языка сбила Эдварда с толку лишь на секунду, прежде чем он отвёл взгляд и поник.

— Ты была в стрессе, — пробормотал он.

Я тяжело вздохнула. Я не нервничала из-за глупого экзамена. Я притворялась, что нервничаю — это отвлекало от постоянных мыслей о том, кто я, где я и почему. Домашка Беллы не шла ни в какое сравнение с моими университетскими курсами, а этот тест стал первым настоящим вызовом. И нырнуть в привычное напряжение — пусть даже фальшивое — в окружении одноклассников было… удивительно знакомо. Почти утешительно.

— Это не оправдание, — буркнула я, не в силах озвучить истинные мысли.

Эдвард смотрел в окно, не давая возможности прочесть выражение его лица, но голос у него был честный:

— Я не хотел этого. Прости, Изабелла.

Я обдумала его слова.

Эдвард не контролировал свои телепатические способности. Если мистер Бэннер действительно размышлял над экзаменационными вопросами, он невольно это услышал. Возможно, он и не собирался мне помогать в таком виде, но это не меняло моего отношения.

— Я прощаю, — сказала я наконец. — Но впредь помощи просить не буду, так что не важно.

Да, это было мелочно, но если мне придётся пробиваться сквозь «Биологию II» в одиночку, значит, так тому и быть. Мне не нужны его идеальная память и чтение мыслей.

Краем глаза я заметила, как он повернулся ко мне.

— Изабелла, не будь упрямой. Я не буду больше ничего предсказывать, обещаю. Но, прошу, позволь мне помогать тебе.

Я нахмурилась:

— В чём твой подвох, Каллен? Почему ты так добр ко мне? — Он не облегчал мне задачу, и я решила, что пора начать задавать вопросы.

Он скривился:

— Ты правда не догадываешься?

— Просвети, пожалуйста, — фыркнула я. — Только пусть это не будет признание в любви.

Он замолчал на несколько мучительно долгих секунд.

— А если да?

Удержаться от смеха было сложно.

— Эдвард, — мягко произнесла я, не в силах сдержать улыбку, — я буквально делю один мозг с Джессикой, а ты её еле выносишь. Так что прости, если признание в любви — последнее, чего я от тебя ожидала.

Он покачал головой:

— Ты себя недооцениваешь.

Я нахмурилась:

— Я не рыщу в поисках комплиментов, — отрезала я. — Но признаю, трудно представить, что ты действительно ко мне неравнодушен.

— Но это правда, — тихо сказал он. — А мне бы очень хотелось узнать, что ты думаешь обо мне.

В его голосе слышалась уязвимость, и от этого мне стало не по себе. Я поёрзала в кресле и пожала плечами:

— У тебя хорошая маска, Эдвард. Но ты не позволяешь никому узнать тебя по-настоящему.

Я выразилась аккуратно, чтобы не солгать. Моё мнение не должно было иметь значения — я знала о нём куда больше, чем имела на это право.

— А если бы я позволил тебе узнать меня? — спросил он неуверенно.

Я уловила подтекст: а если он расскажет мне свой секрет? Несмотря на сомнения, я задумалась.

У Эдварда было полно изъянов, но и достоинств тоже: он умен, внимателен, и если бы не его бесконечное напряжение, мог бы быть даже забавным. Если бы я позволила себе привязаться, влюбиться было бы чертовски легко. Вот почему я и не позволяла.

Потому что всё это приведёт только к боли — он может пережить меня, уйти сам, или я найду способ вернуться домой и оставлю его. Счастливого конца у нас не будет.

— В том-то и проблема, — ответила я после паузы. — Ты не позволишь. Не по-настоящему.

Наверное, это было трусостью — прятаться за его тайной, но это был самый простой путь.

Он не мог раскрыть свою сущность, не подставив всю семью. И пока сохранялся этот статус-кво, я могла держать дистанцию, которую Белла так стремилась стереть.

Долгое время в салоне слышался только свист ветра из-под приоткрытого окна. Было холодно, но я не собиралась жаловаться. Вместо этого следила за указателем топлива. Стрелка лишь немного опустилась к «E», что приятно удивило. Теперь, когда мой гнев схлынул, вся эта поездка казалась глупой, но я всё же гордилась тем, что мой старенький грузовик смог разогнаться до семидесяти и доехать до Секвима на одном баке. Может, и до Такомы когда-нибудь доеду.

— Оно вообще работает? — я увидела, как он кивает в сторону древнего радиоприёмника.

— Наверное? — неуверенно ответила я. Я никогда им не пользовалась. Но, повозившись, Эдварду удалось поймать пару станций.

— Что предпочитаешь? — спросил он. Тон был дружелюбный, пусть и немного натянутый.

Если память не изменяет, он слушал рок и классику. Странное сочетание, но что поделать — он стар, как сама история. Хотя бы в этом у нас было что-то общее.

— Рок, если найдёшь подходящую станцию, — ответила я, разжимая руки и расслабляя плечи. Только теперь я поняла, насколько была напряжена.

— Неожиданно, — заметил он.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять, о чём он.

— Мне так уже говорили, — усмехнулась я. Не здесь, но дома. Люди не ожидали, что девчонка в рюшах и на гибриде будет слушать громкую, злобную музыку.

— Тогда выбирай ты, — предложила я, когда он не нашёл ничего подходящего.

— Ох, не уверен, что тебе понравится мой вкус, — виновато улыбнулся он. Хорошо, что я смотрела на дорогу, потому что одно его выражение лица — и сердце предательски дрогнуло.

— Ничего. Я не против классики.

Он ничего не ответил, но, похоже, принял мою уступку. Музыка — сочетание пианино, скрипки и других инструментов — мягко наполнила кабину.

— Откуда ты знаешь, что я слушаю классику? — вдруг спросил Эдвард.

Мои мысли застопорились.

— Ты… эм… производишь впечатление старомодного парня, — промямлила я, чувствуя, как щеки заливаются жаром. Отмазка получилась слабая, но, к счастью, он не стал задавать лишних вопросов.

Слава небесам, что я не проболталась о чём-то серьёзном. Одно упоминание о том, что я знаю его настоящую сущность — и вся Олимпийская семья уже у моего порога.

— О чём ты думаешь? — спросил Эдвард.

Я криво усмехнулась:

— Не о том, что ты хочешь услышать.

— Но я хочу, — настаивал он.

Я бросила на него раздражённый взгляд:

— Я тебя испортила. — Я ошиблась, думая, что если он заглянет в мои мысли, то потеряет интерес. Вместо этого идиот, похоже, влюбился. Его ошибка.

— Да, — рассмеялся он. — Хотя уверен, ты фильтруешь свои мысли сейчас.

— Конечно. Мои настоящие мысли куда обиднее.

— Мне стоит волноваться?

— Определённо, — ухмыльнулась я. — Я не грубая, это само как-то выходит.

— И обо мне там что-нибудь есть?

Я смотрела на дорогу, но чувствовала, как он пристально на меня смотрит. Я вспомнила всё, что наговорила Джессике в субботу, и покраснела. Нет уж, это вслух я не повторю!

— Мы не настолько близки, — пробормотала я. С Джессикой я могла позволить себе колкости. С Эдвардом — только испорчу всё.

— И ты не передумала насчёт субботы?

Я поджала губы, задумавшись. Технически, я уже согласилась дружить с ним, но это было до того, как он почти признался в любви — что разрушило мою теорию о том, что он видит во мне лишь пищу. Но всё же я молча покачала головой.

На его лице отразилось странное сочетание разочарования и облегчения.

— На следующем съезде поворачивай, — подсказал он немного погодя.

Я свернула с шоссе и послушно поехала по указанному маршруту, пока мы не припарковались у Radio Shack — магазина, который всего через пару лет закроется, а на его месте, скорее всего, появится какой-нибудь Verizon.

Я рассмеялась, увидев, как Эдвард поднимает стекло со своей стороны.

— Думаю, это излишне, — заметила я. Вряд ли кто-то всерьёз позарится на эту ржавую махину.

— Возможно, ты права, — усмехнулся он и выбрался из кабины.

Мы зашли внутрь, и он тут же спросил:

— Ты собралась купить мобильный?

— Что? Нет. А толку? — фыркнула я. Хотя пальцы всё ещё привычно тянулись к несуществующему смартфону, который я давно утратила. Мобильник в этой эпохе был бы не только дорогущим, но ещё и отчаянным шагом назад.

— Они весьма удобны для связи на расстоянии, — заметил он с улыбкой, в которой сквозила лёгкая насмешка, но не высокомерие.

Я пожала плечами:

— У нас есть стационарный телефон. — Конечно, мобильник был бы удобнее, но мне совсем не улыбалось выкладывать за него такие деньги.

Нас тут же «перехватил» продавец, и спустя каких-то пару минут мы уже стояли перед витриной с десятками моделей mp3-плееров.

— Я не хочу iPod, — твердо сказала я, когда он предложил его в третий раз. — Возьму вот тот. — Я указала на похожее устройство с тем же маленьким экраном. — Сколько стоит?

Продавец по имени Дэйв — так было написано на его бейджике — сдался в попытках втюхать мне самую дорогую модель.

— Сорок гигабайт — триста пятьдесят, — произнёс он без энтузиазма.

Я закатила глаза.

— А если объём поменьше? — Конечно же, мне попался такой «целеустремлённый» продавец. Цена грозила вычистить последние остатки «носковых» денег Беллы. А мне ведь ещё на бензин нужно было оставить — особенно если я и правда надумаю ехать в Такому.

— Двадцать гигабайт — двести десять, — наконец уступил он.

— Беру. И наушники новые тоже, — добавила я. Когда он пробил покупку, я с радостью отдала деньги — даже несмотря на то, что теперь мне точно придётся искать подработку. Я скучала по музыке, а ждать, пока изобретут Spotify, у меня не было ни времени, ни желания (если, конечно, я вообще успею до этого дожить).

— Спасибо! — обрадованно воскликнула я, забрала пакет с покупками и отправилась на поиски Эдварда.

Я нашла его в отделе стереосистем.

— Как думаешь, какая из них лучше всего подойдёт для твоего грузовика? — спросил он, едва я подошла ближе.

Я рассмеялась:

— Ни одна. Это будет выглядеть нелепо. — Увидев его вопросительный взгляд, пояснила: — Мой грузовик — древность. Современная стереосистема там будет выглядеть… ну, как инопланетянин на Диком Западе.

— Ты права, — кивнул он, поворачиваясь ко мне. — Грузовик проще выбросить.

— Может быть, — согласилась я. — Но это подарок от Чарли. И, к тому же, мне теперь точно придётся искать работу — я потратила последние деньги. — Я подняла пакет с mp3-плеером.

— Какую модель выбрала? — поинтересовался он, когда мы направились к выходу.

— Эм… что-то там с «ривер»… — пожала я плечами и протянула ему пакет.

Он пробежался взглядом по коробке и хмыкнул.

— А как ты планируешь покупать музыку, если потратилась на это?

— Очевидно, буду качать пиратку, — ответила я, забираясь в грузовик. Честно говоря, я немного отвыкла от этого — прошло уже несколько лет с тех пор, как мне в последний раз приходилось что-то скачивать нелегально.

— Можно я одолжу его? — спросил он, когда я вырулила с парковки, направляясь к ближайшей заправке у трассы.

— Хочешь закачать туда музыку?

— Если ты не против, — его умоляющая улыбка была слишком обаятельной, чтобы я могла устоять. Я заставила себя не отвлекаться от дороги.

— Конечно. Только рок. Лучше альтернативный. Ничего грязного и унылого, ладно? — Я мысленно вздохнула. Может, так даже лучше — если Эдвард возьмёт это на себя, мне не придётся сразу сталкиваться с осознанием, что половины моих любимых песен ещё даже не написано.

Я остановилась у колонки. Пока я обходила машину, Эдвард уже провёл по терминалу своей сияющей кредиткой.

— Разреши мне.

— Поздновато спрашиваешь разрешения, — буркнула я. Но не возмущалась — после обеда из лакрицы я была голодна. Я оставила Эдварда заправлять машину и пошла в магазин. Ряды с конфетами, чипсами и энергетиками вызвали у меня лёгкую тошноту. В итоге я выбрала черничный маффин и горячий шоколад, чтобы немного согреться.

Когда я вышла, грузовик уже стоял припаркован у входа, а Эдвард прислонился к капоту.

— Подержишь? — Я протянула ему маффин и стакан, а сама обошла машину, опустила задний борт и забралась внутрь. Вскоре рядом устроился и он.

— Это всё, что ты собираешься съесть? — обеспокоенно спросил он, когда я забрала свою еду обратно.

— Это очень питательная трапеза, Эдвард, — отрезала я назидательно. Мысленно фыркнула: судя по всему, ты не особо знаком с человеческими пищевыми привычками.

Он нахмурился.

— Если ты так говоришь…

Я не удержалась от тихого смешка.

— Кроме того, у меня ещё ужин с Чарли. Который час?

Он посмотрел на свои, конечно же, шикарные наручные часы.

— Полпятого.

Я осторожно отпила шоколад, стараясь не обжечь язык.

— Отлично. — Я закивала, болтая ногами. — Обычно Чарли возвращается домой около семи. Придётся готовить что-нибудь быстрое.

— Ты обычно готовишь ужин? — удивился он, глядя на меня с любопытством.

Я пожала плечами.

— Обычно. Либо готовлю я, либо заказываем что-то. Иногда ходим в закусочную. — Я не была кулинаром-асом, как Белла, но колледж научил меня быть самостоятельной. К счастью, Белла из Аризоны, и Чарли не казалось странным, что большинство моих блюд — в испанском стиле.

— Это нормально?

Я намеренно проигнорировала этот странный вопрос. Нормально? Эдвард, ты только что выдал своё бессмертие.

— Наверное, мы и правда иногда слишком балуем себя, — сказала я как ни в чём не бывало. — Но я не люблю готовить, а Чарли и духовку-то включить не может. Так что мне проще самой всё взять в руки.

— А в Аризоне с твоей мамой было так же? — поинтересовался он.

Я замерла, опустив стакан. Он спрашивал про Рене. Про маму Беллы, не мою. Это было болезненное напоминание о том, что я живу здесь чужой жизнью.

— Я бы предпочла не говорить об Аризоне, — коротко ответила я. Аризона Беллы и моя Аризона — это были два абсолютно разных мира. И я не собиралась поддерживать эту маску, если не было острой необходимости.

Эдвард не стал давить.

— Тогда о чём бы ты хотела поговорить?

Вот это хороший вопрос. Его семья и прошлое — под запретом. Моё — тем более. У нас обоих было слишком много тайн, чтобы вести честный разговор.

— Ты играешь на каком-нибудь инструменте? — спросила я, чувствуя себя глупо — я и так знала ответ. Но сегодняшний прокол показал, что пора и мне начать задавать Эдварду вопросы, иначе я сама себя загоню в ловушку.

— Мне нравится играть на пианино, — ответил он.

Я улыбнулась.

— Мне тоже нравится. Сама играть не умею, но одну мелодию всё-таки знаю.

— Хотел бы как-нибудь послушать, — его улыбка была тёплой. — Возможно, даже узнаю.

— Может быть, — я тихо рассмеялась. Я не стала уточнять, что эта мелодия, возможно, ещё не была написана. Его виноватое выражение лица показалось мне странным. — А это что за выражение?

— Просто… моя мама, Эсме, любит, когда я играю. А я давно уже не садился за инструмент, — признался он.

— Тогда у тебя на сегодня двойное домашнее задание, — поддразнила я. — Закачать музыку и сыграть что-нибудь.

— По рукам, — кивнул он. — А ты чем займёшься?

— Ну, сначала приготовлю ужин. А потом займусь домашкой по Варнеру, — я поморщилась, только что вспомнив про задание. Не то чтобы оно было сложным, но оно требовало времени.

Он усмехнулся:

— Я думал, ты любишь математику.

— Наверное, любила бы больше, если бы мистер Варнер не был таким ворчливым, — проворчала я, спрыгивая с борта. Эдвард захлопнул его за мной, пока я выбрасывала обёртку и стакан в урну.

— Можно мне сесть за руль? — спросил он, подкидывая мои ключи.

— Удивительно, что ты вообще спросил, — фыркнула я. — Кто-нибудь тебе вообще говорил, что ты слегка… властный?

— В таких выражениях — нет, — ответил он, пока мы садились обратно. — Но намёки были.

— Ты ведь был первым из всех? — спросила я, пристёгивая ремень.

Мотор взревел, как зверь.

— Первым, кого усыновили Карлайл и Эсме? Да.

— Вот и объяснение.

Он бросил на меня быстрый взгляд, приподняв бровь.

— С чего ты взяла? Ты ведь единственный ребёнок.

— На сколько тебе известно, — отозвалась я как можно небрежнее, чувствуя, как сжалось сердце.

К счастью, он не стал развивать тему. Я зарыла руки в карманы пальто, ощущая, как остатки тепла от горячего шоколада постепенно исчезают, уступая место холодному ветру, врывающемуся в салон.

---

1) Пожалуйста, помоги мне понять

Вернуться к тексту

Когда я открыла глаза, серое небо за окном потемнело. Я резко села.

— Сколько я проспала? — пробормотала я, протирая глаза.

— Почти час, — отозвался мелодичный голос Эдварда. Он звучал почти убаюкивающе. Я с облегчением откинулась на спинку сиденья.

— Ох. Прости, — смущённо сказала я. — Я плохо спала прошлой ночью.

При тусклом освещении я едва уловила, как он нахмурился.

— Почему?

Тон у него был вовсе не агрессивный, но достаточно требовательный, чтобы я напряглась.

— Да просто… учила биологию. Хотя, по-хорошему, могла бы и не утруждаться, — огрызнулась я.

На моё удивление, он рассмеялся.

— Ты права, не стоило.

Я не знала, то ли обидеться, то ли рассмеяться с ним. Я не злопамятная, но для Эдварда, возможно, сделаю исключение.

— Смейся, смейся, Каллен. Только не думай, что я это просто так оставлю.

— О, у нас счёт пошёл? — с улыбкой уточнил он.

— Да, ещё как, — нахмурилась я. — Один балл тебе за то, что заманил меня в ловушку и заставил сдать экзамен на отлично. — Подожди… Почему это прозвучало как комплимент?

— Благодарю, — расплылся в самодовольной улыбке Эдвард.

— Не радуйся раньше времени, ты… ты… глупый Пуффендуец!

— …Кто такой Пуффендуец? Это должно меня как-то задеть? — Его искреннее недоумение было почти уморительным. Если бы я не знала, что он вампир, его равнодушие к дороге, по которой он вёл машину, меня бы беспокоило сильнее.

— Зависит от того, любишь ли ты барсуков?

Он поморщился.

— Не особенно.

— Ну, тогда да — должно, — рассмеялась я. Меня поразило, что он не понял отсылку. На дворе 2005 год. Фильмы уже наверняка начали выходить. Я отвела взгляд в окно и тут заметила, что мы уже на моей улице.

— Что?! Когда мы успели сюда доехать?

На лице Эдварда появилось раздражённое выражение, он взглянул на приборную панель.

— Поверь, было непросто.

Я закатила глаза так, что чуть не увидела свою лобную долю.

— Перестань быть таким избалованным, Эдвард, — фыркнула я, распахивая дверь, как только он остановил машину у моего дома. Заглушив грохочущий двигатель, он тут же присоединился ко мне, идущей к крыльцу.

— Твоя сестра тебя заберёт? — спросила я, пропуская его внутрь. Не знаю, откуда взялась эта лёгкость в общении, но я не стала разбираться. После дневного сна меня ждала очередная бессонная ночь. Истерика откладывается на потом — после домашних заданий.

— Да, она уже выехала, — подтвердил он, устроившись за кухонным столом, пока я рылась в холодильнике.

— Отлично, — кивнула я, глянув на часы. — Чарли должен вернуться в течение часа. — Я снова нырнула в холодильник, собирая ингредиенты. Не успела и попросить, как Эдвард оказался рядом, помогая мне донести всё до кухни.

— Что готовишь? — спросил он, пока я мыла руки.

— Кесадильи с говядиной и авокадо, — ответила я, вытирая руки полотенцем. — Раз уж ты тут задержался, будь добр, займись авокадо. Нарежь.

Его яркая улыбка заставила моё сердце пропустить удар.

— Конечно, — сказал он просто.

С его присутствием рядом, с ножом в руке, я никогда не чувствовала себя более напряжённой. Один порез — катастрофа. А ещё его рука иногда случайно касалась моей — и в эти моменты я теряла концентрацию. Проклятье его нечеловеческой красоты, мысленно простонала я. К счастью, он не нарушал молчание. Я была не склонна к заиканию, но чувствовала: скажи он хоть слово — и мой мозг отключится.

— Элис уже приехала, — вдруг сообщил он. И меня пронзило чувство разочарования. Не лучший знак.

Я кивнула.

— Спасибо за помощь, — сказала я, вытирая руки и провожая его до двери. У порога он остановился и повернулся, стоя так близко, что мне пришлось задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Увидимся завтра? — Надежда в его голосе была трогательной, пусть и ненужной.

— Очевидно, — закатила глаза я, стараясь скрыть, насколько он выбивает меня из равновесия.

Он заправил прядь моих волос за ухо и улыбнулся:

— Спокойной ночи, Изабелла.

Я моргнула, удивлённая. Но прежде чем я успела возмутиться на его слишком интимный жест, он уже шагал по дорожке.

— Спокойной ночи, — тихо выдохнула я, зная, что он услышит, и захлопнула дверь.

Спустя несколько минут, когда мясо шкворчало на сковороде, приехал Чарли — на целых полчаса раньше.

Вот почему Эдвард ушёл, поняла я.

— Пахнет вкусно, Беллс, — раздалось из прихожей.

— Привет, шеф, как работа?

Мы болтали о прошедшем дне, пока я заканчивала готовку. Когда сели за стол, он спросил:

— Какие планы на выходные?

— Надо бы запастись книгами. Думаю, в субботу съездить в Такому, — ответила я.

— А в воскресенье?

— Пока нет. А что?

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую, и рассмеялся.

— Ну конечно. Ты же и не в курсе. Воскресенье — Супербоул!

— А. Оу! Прости, Чарли, спорт — явно не мой конёк, — засмеялась я.

Он закатил глаза.

— Да уж, понятно. В этом году вечеринку устраивают Клируотеры. Так что никаких приглашений — мне нужна твоя помощь с телевизором.

— Ладно, — пожала плечами я. — Но с одним условием.

— И какое же, юная леди?

Я достала из рюкзака бумагу и с победной улыбкой протянула:

— Подпиши разрешение?

— Это на ту поездку в музей? — спросил он, пробежав глазами по документу и отложив его в сторону.

— Конечно ты уже знаешь.

— Прелести маленького городка, милая, — хмыкнул он.

Позже, пока Чарли помогал мне с уборкой, зазвонил телефон.

— Наверняка твоя мама, — предположил он.

— Ой, да, я ведь ей так и не перезвонила, — засмеялась я. Под его взглядом я взяла трубку со стены.

— Алло?

— Белла! Наконец-то! Почему ты не перезвонила?! — завопила Рене. Я невольно нахмурилась, отворачиваясь от Чарли. Только Рене называла меня «Беллой», и именно она могла сразу распознать подделку. Поэтому я избегала звонков и писем, ссылаясь на якобы «взломанный аккаунт». И да, это была ложь. Я даже не знала, какой у Беллы был пароль. Когда-нибудь, наверное, заведу себе новый e-mail, но пока хватало школьного.

— Эм, прости, м-мам, — выговорила я. Это слово звучало чуждо на моём языке. И почти вызывало раздражение. Чарли можно было называть просто по имени, но с Рене это не прокатило.

— Я была очень занята.

— Ну расскажи всё! — настаивала она. — Я так скучаю, Белла. Всего две недели прошло, а ты уже звучишь совсем иначе… Как школа? Есть кто-нибудь, кто тебе приглянулся?

— Не говори со мной о мальчиках, — простонала я. — Отбиваюсь от них как могу.

За спиной — грохот посуды в раковине. Я бросила странный взгляд на Чарли и продолжила болтать с матерью, мысленно подмечая: двоих уже отшила — Майка и Тайлера. Но один всё ещё слишком упорен.

— О-о-о! Он симпатичный? — завизжала Рене.

— Он чертовски красив. И я это ненавижу.

— Расскажи о нём всё!

— Он знает всё на свете, лезет ко мне в душу и уверен, что влюблён в меня. Хотя мы знакомы всего неделю.

— Милая, у тебя все плохо, — хихикнула Рене. — Как его зовут?

— Эдвард, — буркнула я.

— Это так волнительно! Первая школьная любовь! Он приглашал тебя на свидание?

— Дважды. Я отказала… Но думаю, он всё ещё не теряет надежды.

— Значит, играешь в недоступную?

— Не-е-ет! — возмутилась я.

— Конечно, Белла. Но всё равно, дай ему шанс. Видно же, что он тебе нравится.

Я поняла, что она готова говорить об этом часами.

— Ладно, подумаю, — ответила я, надеясь, что это всё никогда не станет реальностью.

Потом мы ещё долго обсуждали моих «новых друзей» и школьные предметы. И хотя Рене — не моя настоящая мать, с ней было приятно говорить. Её заразительный энтузиазм заставлял меня улыбаться, даже если я старалась сдерживать себя — в образ Беллы болтушка явно не вписывалась.

— Ты знаешь, Белла, я волновалась, отпуская тебя в Форкс. Но ты так раскрылась. Я рада, что ты счастлива, — сказала она с лёгкой грустью в голосе.

— Это определённо перемена, — честно сказала я, покачав головой. — Но мне пора, ещё домашка осталась.

— Хорошо, милая. Только не пропадай! Жду звонка. И обязательно расскажи мне обо всём, что будет между тобой и твоим будущим бойфрендом.

— Обязательно, — солгала я. — Спокойной ночи, мам.

— Спокойной ночи, Белла!

Пристегнув трубку к настенному держателю с характерным щелчком, я обернулась — и едва не подпрыгнула от неожиданности, увидев, что Чарли всё ещё на кухне. Он методично вытирал и без того блестящую столешницу.

— Любопытство тебе не к лицу, шеф, — фыркнула я, приподняв бровь и скрестив руки на груди.

— Не умничай, юная леди, — буркнул Чарли, но в голосе у него не было особой строгости. Откладывая тряпку, он спросил,

— Тебе не кажется, что ты слишком молода для свиданий?

Я нахмурилась. Слишком молода? Мне двадцать пять… Ах, да. Я моргнула.

— Эм… я ведь… семнадцать? — пожала плечами я. — Думаю, уже достаточно взрослая. А Рене — то есть мама — давно намекала, что пора. Хотя… ничего серьёзного всё равно нет.

— И когда же ты меня познакомишь с этими ухажёрами?

Я прикрыла рот ладонью, чтобы сдержать смех, но получилось не особо успешно.

— Вряд ли, — хихикнула я. — Пока удаётся их всех отшивать.

— А что насчёт того другого? Эд… Эдвина?

Я фыркнула.

— Конечно, шеф. Если вдруг пойду на свидание с «Эдвином», ты будешь первым, кто об этом узнает, — сказала я, чуть более искренне, чем когда втирала это Уитни в раздевалке.

— Вот и смотри у меня, — строго кивнул он и наконец направился в гостиную. Я последовала за ним, закидывая рюкзак на плечо.

— Я наверх. Спокойной ночи! — крикнула я, поднимаясь по лестнице. Услышала его приглушённый ответ, прежде чем дошла до комнаты Беллы. Там я ещё раз проверила, заперто ли окно, и, наконец, устроилась на ночь.

* * *

На следующее утро я закуталась в несколько слоёв одежды и, как никогда, была благодарна за свои резиновые сапоги — за окном лил проливной дождь. Дорога до школы оказалась настоящим испытанием, но стоило мне припарковаться и потянуться к двери, как над ней тут же распахнулся широкий зонт, заслоняя меня от небесного потопа.

— Доброе утро, Изабелла, — бодро поприветствовал меня Эдвард.

— Ты сегодня прямо сияешь, — пробормотала я сквозь зевок, дотягиваясь до сумки. Но прежде чем я успела закинуть её на плечо, Эдвард вновь повторил вчерашний трюк — взял рюкзак на себя.

— Эм… спасибо, — пробурчала я, вылезая из машины и захлопывая за собой дверь.

— Ты не собираешься закрывать машину? — с усмешкой спросил он. Я смерила его плоским взглядом.

— Ах да, — пробормотал он с виноватой ухмылкой. — Верно. Необязательно.

— Радa, что ты запомнил, — фыркнула я, придвигаясь ближе к нему, чтобы укрыться от ливня. Мне вдруг пришла в голову мысль: может, именно ради этого он и предложил мне зонт? Впрочем, даже если так — в такую погоду никто не обратит внимание на то, как тесно мы прижались друг к другу. Вчера я на него злилась до белого каления, а теперь… всё это казалось такой давностью.

— Я хотел кое-что у тебя спросить, — начал Эдвард, слегка наклонив голову, чтобы поймать мой взгляд. Я кивнула. — Ты не поверила мне, когда я сказал, что у меня к тебе чувства?

Я наклонила голову набок, удивлённая его сомнением. Да, вначале мне всё это показалось абсурдом, но ведь я не отрицала, что его чувства — реальны. Может, я и была немного язвительна, рассказывая о нём Рене… но…

Постой-ка. Он… подслушивал?! Я сузила глаза.

— С чего вдруг такие вопросы? — холодно поинтересовалась я.

Вина, скользнувшая в его янтарных глазах, лишь подтвердила мои подозрения.

— Забудь, — отрезала я. — Я не хочу это обсуждать.

— Изабелла…

— Вот и мой кабинет, — прервала я, указывая на здание, где проходил английский. — Спасибо за зонт, но дальше я как-нибудь сама.

Он нехотя вернул мне рюкзак. Его прекрасное лицо мрачно потемнело.

— Мы ещё увидимся?

— На биологии, — кивнула я, закидывая ремень на плечо и направляясь к двери. Физическая дистанция ничуть не уменьшила моё раздражение.

— Изабелла? Всё в порядке? — Анджела с тревогой посмотрела на меня, едва я заняла своё место рядом с ней.

— Нет, — процедила я, кипя от злости. — Эдвард — просто невыносим.

— Это из-за вчерашнего? — спросила она с участием.

— Нет, мы это уже уладили, — объяснила я, сердито сжимая зубы. — Но он снова всё испортил. И это в тот самый момент, когда я только начала думать, что он мне… нравится.

— Хочешь поговорить об этом?

Впереди мистер Мейсон уже собирал разрешения на экскурсию.

— Не сейчас, — пробормотала я, вытаскивая бумагу и передавая её вперёд. — Просто немного зла на него.

— Иногда полезно выговориться, — мягко предложила Анджела.

Я лишь покачала головой. Делиться с кем-то подробностями о том, что Эдвард, похоже, читает мысли или шпионит за мной — опасная затея.

Конечно, на Джессику я такого понимания рассчитывать не могла. Она накинулась на меня, едва я вошла в кабинет по тригонометрии.

— Изабелла! — зашептала она, хотя её «шёпот» больше походил на нормальный разговорный тон.

— Подожди, — пробормотала я, сдавая домашку мистеру Варнеру. Она не отставала от меня ни на шаг, пока мы не уселись на свои места в конце класса.

— Кто-то видел, как вы с Эдвардом шли вместе. Это уже официально?

— Очень далеко от официального, — фыркнула я, усаживаясь.

— Ну давай, расскажи мне всё! — с нетерпением зашептала она.

— Не здесь, — я оглянулась на заинтересованные уши. Драмы в женской раздевалке мне хватило с лихвой.

— Ладно-ладно, — заулыбалась она. — Ко мне после школы?

— С удовольствием, — согласилась я. — Только защищай меня от стервятников.

— Конечно! Я отличный телохранитель, — подмигнула она.

Я оглядела её хрупкую фигуру и усмехнулась:

— Ну конечно, Джесс.

Но недооценивать её было глупо. Между тригонометрией и испанским она умудрилась одним взглядом обратить в бегство пятерых старшеклассниц. Я была впечатлена.

— Я тебе почасово плачу? — пошутила я, когда она парой слов отпугнула назойливую девочку.

— О нет, — хищно усмехнулась она. — Моё вознаграждение — когда ты наконец разоткровенничаешься.

— Хорошо, но всё, что я расскажу — останется между нами, — предупредила я. Даже с этим условием мне придётся многое вырезать.

— Да хоть так! Главное — знать, — она хитро прищурилась.

— Ну-ну, — рассмеялась я.

Обед был шумным и оживлённым. Джессика и Лорен тащили за собой своих «неофициальных» бойфрендов, Тайлера потянуло к Лорен, что сделало её немного сговорчивее по отношению ко мне. В итоге они с Джессикой совместно уводили разговоры от темы «Эдвард Каллен».

Мы хохотали над историей Тайлера, как он чуть не сжёг себя в химической лаборатории, когда вдруг все за столом замолкли.

Я обернулась и увидела Эдварда, стоящего у моего стула.

— Изабелла? Можешь уделить минутку?

Я помедлила, но всё же встала.

— Ты точно в порядке? — неожиданно спросила Джессика.

Я улыбнулась:

— Конечно, Джесс.

Мы вышли на веранду, пустую из-за дождя и ветра. Эдвард сразу встал так, чтобы заслонить меня от непогоды.

— Спасибо, — удивлённо сказала я. Меня поразила его внимательность.

Он лишь кивнул, глядя на меня с высоты своего роста. В его взгляде горело тысяча вопросов.

Я могла бы просто забыть всё, что произошло. Но злость не отпускала.

— Я хочу кое-что прояснить, — строго сказала я. — Слушай внимательно.

Он кивнул.

— Если ты хочешь продолжать эти… отношения, как бы ты их ни называл, — у меня есть только одно правило. Ты не имеешь права приближаться к моему дому без моего разрешения. Ни на шаг. Ни на милю. Ни на пять миль. Это важно, Эдвард. Если не можешь — держись от меня подальше. Ни слов. Ни взглядов.

Лицо Эдварда исказилось от боли и раскаяния.

— Я понимаю, — прошептал он.

Я выдохнула.

— Хорошо.

— Изабелла? — Его голос вдруг стал ледяным. — Что именно ты знаешь обо мне?

Меня пробрало до мурашек.

— Не задавай вопросов, на которые не готов услышать ответы, — сказала я сдержанно.

Он склонился ближе, в глазах — тьма.

Сердце замерло.

И, как по клише, спасительный звонок возвестил конец перемены.

— Этот разговор ещё не окончен, — предостерёг он, отступая на шаг.

— Я в курсе, — прошептала я, возвращаясь внутрь. Все взгляды мгновенно устремились к нам.

Если бы не его рука, поймавшая меня за локоть, я наверняка грохнулась бы на пол.

— Спасибо за спасение, — буркнула я.

Он кивнул рассеянно — и исчез.

И прежде чем я успела по-настоящему разозлиться на его внезапное исчезновение, рядом уже были Джесс и Анджела.

Я удивилась, когда Эдвард соизволил появиться на уроке биологии. Пусть и с минутным опозданием, но мистер Бэннер был слишком занят настройкой графопроектора, чтобы это заметить. Мне было любопытно, но я чувствовала, что его короткое отсутствие как-то связано с его убийственным старшим братом. Я не сомневалась, что какие бы планы Джаспер ни строил на Беллу в Солнце полуночи, они вполне могли касаться и меня в этой реальности.

— Изабелла? — Я слегка вздрогнула, и Эдвард повернулся ко мне с обеспокоенным взглядом. — Ты в порядке? Ты очень бледная.

Ну конечно. Твоя семья вампиров хочет меня прикончить. Почему бы мне не быть бледной?

— У меня частичный альбинизм, — отрезала я, хотя не могла вспомнить, была ли эта реплика в книге или в фильме. Может, в обоих?

— Правда? — весёлые нотки в голосе Эдварда и мягкое выражение лица помогли мне немного расслабиться.

— Да, — сказала я, выпрямляя плечи, поняв, что он пока не собирается устраивать допрос. — Это одно из моих многочисленных достоинств.

В улыбке Эдварда было что-то нежное, когда он сказал:

— Я в этом не сомневаюсь.

Наш момент внезапно разрушился, когда мистер Бэннер громко хлопнул в ладони, привлекая наше внимание. Я почувствовала разочарование, когда поняла, что у нас не будет привычного группового задания. Вместо этого мистер Бэннер потратил целый час на лекцию, пока я нехотя делала записи.

— Провести тебя до класса? — предложил Эдвард. Неуверенность в его взгляде была неожиданной, но, раз он пока не начинал допрос, я нерешительно кивнула.

— Хорошо, — согласилась я, застёгивая пальто, пока он брал мою сумку.

Я чувствовала на себе взгляды, пока мы шли. Молчание между нами стало неловким, и я выпалила первое, что пришло в голову:

— А Джаспер правда серийный убийца?

— Что? — Эдвард выглядел испуганным всего на секунду, прежде чем рассмеяться. Это только привлекло больше внимания.

— Просто слух, который девочки из физкультуры попросили подтвердить, — пожала я плечами, когда мы вышли на улицу. Вчера мне удалось их игнорировать после раздевалки, но сегодня Джун всё же загнала меня в угол и спросила про Джаспера.

Эдвард открыл зонт, дождь с утра так и не прекращался.

— Сделаешь одолжение? Передай девочкам из спортзала, что Джаспер уже на пути исправления, — сказал он с такой дьявольской улыбкой, что мне захотелось рассмеяться.

Я прищурилась.

— Только если ты гарантируешь мою безопасность.

— Я могу гарантировать не только свою защиту, но и Эммет с Элис тебя тоже прикроют, — ответил он.

— Тогда ладно, — пожала я плечами. Если уж Джаспер уже не планирует меня убить за моей спиной, это малое, что он заслужил.

— Значит, до завтра? — спросил Эдвард, когда мы дошли до входа в спортзал.

— В лучшем случае, — согласилась я, забирая свою сумку.

Эдвард неожиданно притянул меня к себе в короткое, почти нежное объятие, затем отступил и поспешил прочь. Я моргнула, потом поплелась внутрь, звук моих резиновых сапог эхом разносился по паркетному полу спортзала. Вход в раздевалку почти не отличался от вчерашнего — все взгляды девочек были устремлены на меня. Я нашла глазами Джун.

— Джун, я спросила Эдварда, — начала я. — Он сказал, что Джаспер уже исправился.

И именно в этот момент я поняла, насколько широко распространились теории Джун, потому что все девчонки побледнели как мел.

— И-исправился? — пискнула одна.

— То есть он… правда…? — другая не закончила фразу, уставившись на меня в ужасе.

— Это всё, что я могу сказать, — пожала я плечами.

Всю оставшуюся часть дня обсуждали только Джаспера. Мне стало немного неловко, но не настолько, чтобы всё опровергать. По крайней мере, теперь болтали не обо мне.

* * *

Я ещё глубже вжалась в подлокотник дивана Джессики, вытянув руку из-под пледа, чтобы схватить горсть попкорна.

— А потом я сказала Джун, что Джаспер «уже исправился», и теперь все думают, что он реально был серийным убийцей.

На другом конце дивана Джессика буквально плакала от смеха.

— О-о боже, — прохрипела она. — Вы с Эдвардом просто злодеи.

Я пожала плечами.

— Надоело, что на меня глазели, — буркнула я, жуя попкорн.

— Никогда не зли меня, ладно? — продолжала смеяться Джессика. Когда она наконец успокоилась и вернула себе миску с попкорном, она велела:

— А теперь рассказывай всё, что происходит между тобой и Эдвардом с самого начала.

Я поморщилась.

— Это долго… если кратко: он пригласил меня на свидание — я отказала. Потом мы поссорились. Потом помирились после школы. Он признался в чувствах, снова пригласил — я снова отказала. А сегодня утром мы опять поругались. Потом снова помирились. Вроде.

— Стоп, стоп, — медленно проговорила Джессика, села и уставилась на меня. — Изабелла, устраивайся поудобнее. Мы всё это сейчас будем разбирать.

Я застонала:

— Но мне не хочется…

— А вот и нет! — Джессика швырнула в меня попкорном. — Не смей вот так вываливать всё и ожидать, что я тебя не буду допрашивать!

Я жалобно заскулила.

— Начнём сначала. С самого начала…

* * *

Джаспер Хейл всё ещё оставался главной темой обсуждений в школе следующим утром, и, поскольку меня пока не убили, я чувствовала себя неплохо.

По крайней мере до тех пор, пока не заглянула к своему шкафчику перед алгеброй и не столкнулась с не тем Хейлом.

Розали была настолько ослепительна, что на неё больно было смотреть — её тонкое, симметричное лицо; высокая, царственная фигура; волны светлых, будто льняных, волос, ниспадавшие до талии. Это была та самая красота, из-за которой развязывали войны.

И она была в ярости.

Искажённые гневом черты не делали её менее прекрасной — просто придавали ей вид мстительного ангела.

— Откуда ты узнала? — прошипела она. Её голос звучал, как чарующая мелодия. Я не ответила сразу, и она продолжила, — Как ты вообще могла догадаться, что Эдвард подслушивал твой телефонный разговор?

Я замерла на мгновение — потому что Розали только что подкинула мне гениальную идею.

О, святой Иисус, пожалуйста, пусть это сработает.

Слегка наклонив голову, я добродушно улыбнулась:

— Всё просто, — пропела я, глаза прищурились, — Я знаю некоторые вещи. Это… дар.

Гневное сияние вокруг Розали на долю секунды потускнело.

— Ты знаешь некоторые вещи, — повторила она плоско.

— Конечно, — кивнула я. — Я смотрю на тебя, Розали Хейл, — и я знаю.

Теперь она была настороже.

— И что же ты знаешь? — вновь потребовала она.

Обретя каплю уверенности, я только шире улыбнулась.

— А ты уверена, что хочешь услышать это вслух? Можешь смутиться, — поддела я её.

— Говори, — прошипела она, наклоняясь ближе.

— Я знаю, — прошептала я, — что ты мне завидуешь.

Она отшатнулась, будто мои слова ударили её физически. Но уже через секунду снова обрела самообладание.

— Завидую? Тебе? — процедила она сквозь зубы, глядя на меня с презрительной усмешкой.

Я пожала плечами, всё с той же невозмутимой улыбкой:

— Да. Завидуешь. Мне. Потому что, в отличие от тебя, Эдвард считает меня желанной.

На лице Розали отразилась ярость, но я поспешила добить эффект, пока не потеряла импульс:

— Я же предупреждала, что ты можешь смутиться. Хочешь, продолжу?

Розали так сильно стиснула зубы, что у неё заходили скулы. Прежде чем она успела решить, как именно меня убить, рядом со мной появился Эдвард.

— Хватит, Розали, — сказал он.

В его голосе звучало напряжение, боль — настолько явные, что даже Розали на миг замерла. Не проронив больше ни слова, она резко развернулась и, грациозно крутанувшись, удалилась прочь.

Только когда я убедилась, что она исчезла, я повернулась к Эдварду. Коридор уже опустел, но когда я встретилась с его растерянным, встревоженным взглядом, любые мысли об уроках испарились.

— Что ты увидела во мне? — прошептал он. — Что ты увидела, когда впервые посмотрела на меня?

Я тут же вспомнила те тёмные, плоские, безжизненные глаза, смотревшие на меня с ненавистью. И тут же — не слова, но суть мыслей из Солнца полуночи. Как он боролся со своим монстром. Как планировал мою смерть и смерть наших одноклассников. Разные планы, разные способы. Всё ради того, чтобы унять зверя — пока не сможет уехать. Пока не окажется как можно дальше от меня.

Молчание сказало за меня. Лицо Эдварда исказилось от самоненависти.

— Прости, — прошептала я, опустив глаза. Я больше не могла смотреть на его страдание.

— Ты извиняешься? — его смех был сломан, безумен. — Это абсурд.

И, как Розали, он исчез.

* * *

Эдвард не появился до конца дня. И на следующий. Болеет, по словам его семьи. Это, конечно, было облегчением после всей той недели пристального внимания, но каждый раз, вспоминая его разбитое выражение лица, я ощущала, как сожаление начинает закипать в животе.

Джессика прекратила расспросы, решив, что Розали тоже пыталась меня запугать, слишком увлечённая собственным предстоящим свиданием с Майком. Она затащила меня, Анджелу и Лорен к себе домой после школы.

Я развалилась на кровати Джессики, лёжа на животе, лениво перелистывая журнал Seventeen, скрестив лодыжки и покачивая ногами в воздухе. Внизу, на полу, Лорен тщательно красила ногти на ногах. Анджела сидела, развалившись в кресле у стола, временно оставив попытки успокоить Джессику и позволяя ей продолжать метать одежду по комнате, как сумасшедшая.

— Боже, не верится, что мы раньше так одевались, — пробормотала я, глядя на какие-то особенно странные советы моды. — 2005-й был чем-то особенным.

— Осторожнее, Джессика! — рявкнула Лорен, поймав тунику, которую Джессика бросила в её сторону, прежде чем она коснулась свежей краски.

— Мне нечего надеть! — взвыла Джессика.

— Ты же планировала это целую неделю, — укорила я, глядя на груду одежды, скрывшую ковёр. — Думала, будешь в той лавандовой блузке.

— Думала. Но в ней я выгляжу толстой, — надулось она.

— Мы буквально только что ходили по магазинам, — закатила я глаза и перевернула страницу. — Надень что-нибудь новое.

— Я уже всё новое на этой неделе и так надела… — сникла она.

Лорен фыркнула:

— Сомневаюсь, что Майк вообще заметил. Мальчики — тупые.

— Угх, не говори так, — простонала Джессика, драматично рухнув на пол.

— Может, пересмотрим остальные блузки? — предложила Анджела, когда Джессика немного пришла в себя.

Святая Анджела терпеливо помогала Джессике выбрать наряд.

— Он сказал, куда тебя ведёт? — спросила я, чтобы отвлечь её от нервов.

— Нет, — покачала головой Джессика. — Сказал, это сюрприз. Это же так романтично, правда?

— Конечно, Джесс, — ободряюще улыбнулась Анджела.

— Если ты уже закончила, иди прими душ. Уже пять, — сказала я, взглянув на цифровые часы на тумбочке.

— Что?! Уже?! — взвизгнула она и метнулась в ванную.

Мы с Лорен прыснули, а Анджела только покачала головой и начала собирать одежду.

— Честно, Энжи, ты слишком добрая, — вздохнула я, соскользнув с кровати и помогая повесить одежду обратно в шкаф.

— Как мы ей макияж сделаем? — спросила Лорен, закручивая флакон с лаком.

— Только не голубые тени, — сказала я автоматически. Этот тренд был катастрофой.

— Естественно, — фыркнула Лорен. — У Джессики голубые глаза. Ей идёт розовое.

— Отлично. Я пока высушу ей волосы, прежде чем ты начнёшь, — предложила я, поднимая пару разбросанных джинсов.

— Тогда как мне успеть маникюр сделать? — спросила Лорен, критически оглядывая облупившийся лак.

— Один слой — и успеешь, — посоветовала я, копаясь на полу в поисках вешалки.

Я чуть не споткнулась, когда Лорен вдруг спросила:

— Так… что у тебя с Калленом?

На самом деле, удивительно, что она не спросила раньше. Даже Анджела уставилась на меня с интересом.

— Эм… он в меня влюблён, — пожала я плечами, намеренно преуменьшая апокалипсис под названием «влюблённый подростковый вампир».

Лорен закатила глаза так далеко, что видны стали только белки:

— Ну это-то понятно. А ты в него?

— Это… спорно, — ответила я. В отличие от Джессики, Лорен я не особо доверяла.

— О, брось, Свон. Как можно не влюбиться в него? — фыркнула Лорен.

— Я же не слепая, — парировала я. — Но отношения — это не только внешность.

Лицо Лорен скривилось:

— Так только уродки говорят.

— Ты мелочная, как лужа, — рассмеялась я.

Лорен даже не обиделась, просто откинула волосы назад:

— Да пофиг. Долго будешь ломаться — он заскучает.

Звучит, как мама…

— Мы не играем в эти игры, — сказала я. Хотя даже сама не знала, куда это всё ведёт. И, если честно, не особо хотелось, чтобы куда-то вело. В конце концов, я выдала:

— Мы просто узнаём друг друга. Я не хочу спешить. Особенно в то, что может затянуться… навечно.

— Фу, ты такая старомодная. Просто переспи с ним уже, — выдохнула Лорен, яростно стирая ногти ваткой.

Анджела, видимо, неправильно поняла моё выражение ужаса, потому что быстро вмешалась:

— Лорен, близость — это не всегда решение.

Что, конечно, мило с её стороны, но я как раз представляла себе демонического полувампирского младенца, разрывающего мою матку изнутри.

— Поверь, Мэллори, — сказала я, — между мной и Эдвардом не будет никакого «переспи».

— Да брось. Все думают, что ты святая. Но можешь не притворяться.

Я засмеялась:

— Правда? Вот что они думают?

— Конечно нет, — вмешалась Анджела, бросив Лорен осуждающий взгляд. — Все тебя очень любят, Изабелла. Ты милая.

Судя по усмешке, перекосившей лицо Лорен, она была не из этих «всех».

— Всё в порядке, Энжи, — пожала я плечами, плюхнувшись обратно на кровать и раскрывая журнал. — Мне важно только твоё мнение.

— Я успею всё доделать?! — завопила Джессика, вбегая в комнату, закутавшись в халат и с полотенцем, криво скрученным на голове.

— Спокойно, Джесс. У тебя целый час, — успокоила я её, встав и воткнув фен в розетку у стола. — Садись. Остальное — за нами.

Когда мы закончили, Джессика выглядела потрясающе. Мне удалось распрямить каждый локон, и теперь её волосы мягко касались спины гладким, тёмным водопадом. Лорен же подчеркнула её синие глаза нежными тенями и подводкой.

— Боже, вы как мои феи-крёстные! — взвизгнула Джессика, разглядывая себя в зеркальце.

— Одевайся, Золушка. Майк будет через пять минут, — усмехнулась я.

— Уже?! — заорала она, вскочив. К счастью, Анджела уже держала её заранее выбранный наряд.

— Ну всё, моя миссия выполнена, — хлопнула я ладонями. — Увидимся в понедельник.

— Подожди! Лорен, ты её пригласила? — Джессика метнула на неё взгляд.

Лорен тяжело вздохнула и повернулась ко мне:

— У Тайлера завтра будет вечеринка с костром. Приходи.

— Ой, не парься, — отмахнулась я, — у меня уже планы. Пойду в книжный. Пока, девчонки!

Я выскользнула, прежде чем Джессика смогла меня уговорить, игнорируя начавшуюся между ней и Лорен перепалку.

Так по-школьному, — хмыкнула я про себя.

Поездка в Такому была полна бессмысленных догадок и тревожных мыслей. Я позвонила туда заранее — чтобы убедиться, что нужная мне книга действительно есть. Всё моё отчаянное, почти безрассудное ожидание теперь сосредоточилось в одном-единственном предмете, который, по сути, мог оказаться просто выдумкой. Просто страницами, на которых кто-то, когда-то, слишком точно уловил моё состояние. Но у меня не было ничего лучше. Почти три недели в этом… мире — и ни одного ответа. Только эта книга хоть как-то выделялась на фоне хаоса. Даже если она окажется просто метафорой — я надеялась, что в ней найдётся вдохновение. Точка опоры. Толчок. Что-то, что поможет перестать плыть по течению и, наконец, сделать шаг.

Я была на грани.

Кажется, впервые за всё это время я так остро осознала, что попала в другое время, когда вошла в Барнс энд Ноубл. РадиоШэк, домашний телефон на кухне у Чарли, вельветовый кошмар в виде пиджака Лорен, лицо Джейми Линн на обложке журнала Севентин, которым размахивала Джессика — всё это были намёки. Мягкие удары по психике. Но книжный… книжный был настоящим ударом под дых. Я когда-то обожала это место. А теперь — всё казалось не таким. Раскладка, полки, оформление, даже книги — как будто их кто-то подменил. Кожа покрылась мурашками, и я заставила себя сделать шаг вперёд, когда мимо прошёл сотрудник и бросил на меня странный взгляд.

Я стала бродить между стеллажами, машинально листая книги и складывая на руки те, что вызывали хоть малейший интерес. Я не спешила искать ту самую. На деле — я просто трусила.

Но потом — я увидела её.

Абстрактное изображение уробороса на фоне серого шифера. Название «Чужими руками», простым белым курсивом у нижнего края.

Только она была не на полке. А в руках.

У незнакомца.

Высокий, широкоплечий, с кожей цвета самого густого, тёмного какао и растрёпанными кудрями, упавшими на лоб. Он поднял взгляд — и я отшатнулась, будто меня ударили.

Глаза. Цвет тёмного винограда, почти чёрного вина. Яркие. И совершенно нечеловеческие.

— Интересное чтиво, — произнёс он низким голосом, грубым и шероховатым, словно камень по асфальту.

Я остолбенела. Вцепившись в небольшую стопку книг, будто они могли защитить меня, и не в силах пошевелиться. Это не был страх, нет — скорее что-то инстинктивное. Древнее ощущение, как если бы тело само кричало: осторожно.

Неожиданно он медленно закрыл книгу — и протянул её мне. Я не двигалась. Тогда он заговорил снова:

— В ней нет ответов, которые ты ищешь. Но, возможно, ты всё равно найдёшь в ней утешение.

По венам будто разлился лёд.

— Ты… — прошептала я, не в силах закончить фразу. Но рука сама протянулась — и забрала книгу.

Он окинул меня внимательным взглядом.

— Ты справилась лучше, чем большинство. Но ты импульсивна. Позволь мне ответить на твои вопросы.

У меня помутилось в глазах.

— Это… ты? Из-за тебя всё это?..

— Нет, — тихо отозвался он. И повернулся ко мне спиной. — Идём.

Я двинулась за ним словно во сне. Без мыслей, без цели. Лишь ноги знали дорогу. Мы прошли через весь магазин, и он остановился у уединённого столика в дальнем углу. Кивком указал на стул напротив. Я положила книги на стол, спрятала руки между ног и съёжилась, будто от холода.

— Почему я здесь? — вырвалось у меня первым же вопросом.

И хотя я готовилась услышать что угодно, его прямой ответ ударил, как нож в грудь.

— Ты умерла.

Это было будто разрыв — пустота в груди, которая с каждым вдохом расползалась шире и глубже.

— Я… Я не помню…

— Так и было задумано. Чтобы уменьшить шок, — ответил он, глядя на меня с какой-то древней, отстранённой печалью. — Но я могу это изменить.

Я лишь кивнула. Не просила, не умоляла. Просто… я должна была знать.

— Но почему здесь? — прошептала я. — Почему… персонаж из книги?

Он развёл руками — жестом почти человеческой беспомощности.

— Я не могу сказать. Но многие оказываются там, где их душа чувствует себя в безопасности. Это может быть эпоха, культура… или даже вымышленная история.

— И мне не дано выбирать? — я не злилась. Нет. Просто… не могла осознать, что это реальность. Или что от меня здесь вообще что-то зависит.

— Никому не дано, — спокойно ответил он.

Я, наконец, встретилась с ним взглядом.

— А ты кто? Как тебя зовут?

— Азмон.

— Что ты… такое?

— Меня зовут по-разному. Но всё это неважно. Моя задача — завершить процесс твоей адаптации.

— Адаптации? — повторила я глухо. А потом — сорвалось: — Что со мной произошло?

И тогда… тогда дыхание перехватило совсем.

Свет над головой вспыхнул — и рухнул, а стул подо мной разлетелся, взорвавшись фонтаном ледяной воды. Она обрушилась на меня, заполнив нос, обжегла глаза. Всё вокруг стремительно темнело и холодело, и тяжесть давила на грудь. Я задержала дыхание, но вскоре больше не могла сдерживаться — и начала захлёбываться. Горло и лёгкие будто полыхали. Я металась, отчаянно пытаясь найти поверхность, но воздуха не было. Я не могла дышать. Я била воду руками, лихорадочно гребла ногами, крутилась в водовороте, от которого звенело в ушах — но не могла дышать.

Мне нужен был воздух. Только воздух. Но вода с яростью сжимала грудную клетку, врывалась в рот, заливала лёгкие. Я тонула. Всё моё тело кричало, выло в безмолвии подводного ада. Я пыталась снова. И снова. Но не знала, где верх, где низ. Всё смешалось.

Я не могла дышать.

Я немогладышать.

Янемогладышать.

Холодные, как лёд, руки схватили меня за плечи, встряхнули — и я, задыхаясь, закашлялась. Лёгкие судорожно сжались, а затем наполнились сладким, спасительным воздухом. Жжение прошло, горло больше не чувствовалось наждаком. Но каждый глоток воздуха отдавался дрожью по всему телу.

— Изабелла?! — голос дрожал от ужаса.

Я распахнула глаза — и встретилась взглядом с парой испуганных золотых глаз.

— Э-Эдвард?.. — прошептала я сквозь всхлипы, не веря в облегчение.

Я вцепилась в него, уткнувшись лбом в его грудь, продолжая хватать воздух короткими, прерывистыми вдохами.

— Тише… дыши медленно, — прошептал он мне в ухо, его голос был тихим, успокаивающим.

Я кивнула, издав высокий, жалобный звук, и зарыдала. Меня трясло от рыданий, веки сжались так сильно, что болела голова. Я цеплялась за него, дышала, плакала… и снова дышала. Но сколько бы воздуха я ни вдыхала, чувство — как будто я всё ещё захлёбываюсь, всё ещё кричу под водой — не отпускало. Меня било от одного лишь воспоминания.

Когда всё, наконец, утихло, мои глаза опухли и покраснели, а щёки стали липкими от слёз.

Эдвард немного отстранился, чтобы взять моё лицо в ладони. Его холодные пальцы оказались удивительно приятными на фоне моей раскалённой кожи и пульсирующей головной боли. Я прижалась к ним, как к якорю. Краем глаза заметила — стул, на котором я сидела раньше, теперь валялся в нескольких метрах от нас, опрокинутый набок.

— …забелла?

Лишь спустя секунду я поняла, что он зовёт меня. Горло саднило, голова гудела. Но я всё же заставила себя поднять взгляд. Встретилась с его глазами — вяло, без сил.

Время расплывалось. Только что я лежала на полу, а в следующую секунду — Эдвард уже помогал мне идти, ведя дрожащими шагами через лабиринт книжных стеллажей. Потом — я оказалась в его машине, с пульсирующим черепом, прижатым к прохладной кожаной обивке.

Тишина в салоне нарушалась только моими дрожащими вдохами, пока, наконец, я не повернула голову и не встретила его прожигающий взгляд.

— Кто это с тобой сделал? — процедил он сквозь зубы, срываясь на гнев.

Его вопрос заставил меня резко податься вперёд, я в панике оглядела парковку и вход в магазин:

— Азмон… — сорвалось с губ хриплым, надтреснутым шёпотом. — Ты его видел?! Он был здесь?!

Лицо Эдварда исказила ярость.

— Нет, — прошипел он низко.

— Ты врёшь! — выкрикнула я.

Он протянул руку и аккуратно развернул моё лицо к себе, мягко проговорив:

— Когда я тебя нашёл… ты была одна.

На этот раз — в его голосе не было лжи. Я почти наверняка знала: если он меня нашёл — значит, Элис что-то увидела. Но что именно? И имеет ли это значение?

Я бессильно осела в кресле с разочарованным выдохом. Чёрт. Я всё испортила. У меня было слишком много вопросов и ни одного ответа. А руки всё ещё дрожали. И я даже не знала, с чего начать.

Я просто… хотела домой.

— Кто он такой? — спросил Эдвард.

Я моргнула, возвращаясь в реальность. Вопрос дошёл не сразу. Я пожала плечами.

— Думаю… — с усилием сглотнула, — думаю, он хотел мне помочь.

В самой извращённой форме помощи, какую только можно представить. Я судорожно вдохнула.

— Помочь тебе? — повторил он с явным скепсисом.

Я не ответила. Я и сама не хотела в это верить… но воспоминания были слишком яркими, слишком настоящими. Интересно, Эдвард помнит свою смерть так же ясно?

Я прикрыла рот ладонями, борясь с новой волной слёз.

Я мертва.

Как такое возможно? Как я могу быть мертва?

— Изабелла, прошу, — голос Эдварда стал тише, почти умоляющим. — Что происходит у тебя в голове?

Я вдохнула поглубже, пальцы сжались на коленях.

— Он показал мне… истину, — прошептала я.

— Истину?

Я съёжилась.

— Это… как тогда, когда я впервые увидела тебя. Я сразу увидела твою правду. И поняла: ты хотел меня убить.

Эдвард застыл рядом со мной, как статуя.

И всё же, несмотря на груз усталости, я продолжила:

— Я… я прощаю тебя. Ты боролся с собой. Не хотел подвести отца. Не хотел разочаровать себя. Это не делает всё… правильным. Но ты меня не убил. А человек может умереть дважды?

Моё сердце болело от этой мысли.

Его голос дрогнул:

— Прости меня…

— Я знаю, что тебе жаль, — выдохнула я и склонилась вперёд, прижимая ладони ко лбу. — Азмон показал мне правду обо мне самой. Это всё, что я могу сказать.

Мне было немного стыдно, что я так… вывернула душу Эдварду. Но по-другому я объяснить не могла. Эта истина — слишком личная. Слишком телесная. Я… просто не могла её озвучить.

Когда я выпрямилась и потянулась к ручке двери, Эдвард резко протянул руку и мягко сжал мою.

— Куда ты собралась?

Я вытерла лицо рукавом.

— Мои книги, — тихо объяснила я, всхлипывая. — Я ведь всё ещё должна их купить.

Эдвард шумно выдохнул.

— Подожди здесь, — сказал он и исчез из машины.

В другой момент, возможно, его тон вызвал бы у меня раздражение. Но я была слишком вымотана — и физически, и эмоционально.

Я опустилась обратно на кожаное сиденье и глубоко вдохнула, убеждая себя, что лёгкие всё ещё пусты, что в них нет воды. Я положила руку на грудь — сердце билось, крепко и ритмично. Я умерла. Но я всё ещё жива. Надо помнить об этом.

Когда Эдвард вернулся, он протянул мне большой пластиковый пакет, тяжёлый от книг.

— Спасибо, — промямлила я. Блекло, но это было лучшее, на что я сейчас была способна.

Эдвард лишь кивнул, постукивая пальцами по рулю.

— Надеюсь, ты не против, — сказал он неуверенно. — Я попросил Элис отогнать твою машину обратно в Форкс.

— Что?.. — нахмурилась я, но тут же пожала плечами. — Ладно.

Его взгляд стал тяжёлым и неотвратимым.

Мне было всё равно. Я просто смотрела на панель, сквозь неё.

Голова плыла. Я не сразу поняла, что снова плачу — пока очертания приборной панели не поплыли.

— Пожалуйста… не плачь, — Эдвард провёл холодными пальцами по моему лицу, ловя слёзы.

— Прости, — выдохнула я, моргая, стряхивая слёзы с ресниц и вытирая глаза. — Мы едем домой?

Он замешкался.

— Сначала нужно накормить тебя, — сказал он и провернул ключ в замке зажигания.

Я не ответила. Сил спорить не было. Аппетита — тоже. Я просто смотрела в окно, мысленно пустая. Рано или поздно мне придётся осознать последствия собственной смерти. Но не сейчас. Сейчас я просто слушала, как тихо играет инструментальная музыка, и позволяла ей убаюкивать мой хаос.

— Хочешь подождать здесь? — предложил Эдвард, когда мы припарковались.

— Да.

Он кивнул — и исчез. Я моргнула, приходя в себя. Мы стояли напротив маленького кафе. Видимо, даже вампир не может испортить заказ с выпечкой. Мысль была настолько нелепой, что я чуть не улыбнулась.

Пока я ждала, пыталась собраться. Неохотно приподнялась, откинула вниз козырёк с зеркалом — и поморщилась. Поправила волосы, прилипшие к высохшим от слёз щекам, вытерла лицо рукавом свитера. Глаза всё равно оставались опухшими. Я вернула козырёк на место — как раз вовремя: Эдвард возвращался.

Он протянул мне черничный маффин и стакан с горячим шоколадом. Точно такой же, как тогда, на заправке. Это почему-то тронуло.

— Спасибо, — прохрипела я.

Вкус был гораздо лучше — но тошнота не отпускала. Соль, жгущая горло, будто до сих пор жила внутри меня.

Эдвард смотрел на меня задумчиво.

— Зачем ты поехала сюда одна?

В его взгляде читалась обеспокоенность. Обоснованная. Я чувствовала укол стыда.

— Я просто хотела купить книги, — пробормотала я, едва слышно. — И… побыть одна.

Он нахмурился.

— Тогда тот мужчина, с которым ты встретилась…

— Это не было запланировано, — покачала я головой и закрыла глаза. Сделала глоток. Почти расплакалась от того, как тепло и приятно разлилось по горлу.

— Понятно, — пробормотал он. — А твоя… способность… как она работает?

И снова — к нашему регулярному сеансу лжи. Я медленно жевала маффин, подбирая ответ. Наконец проглотила и сказала:

— То, что я знаю, — ограничено. И у этого есть срок годности.

— Что?.. — он выглядел сбитым с толку. И неудивительно: он думал, что моя «способность» работает как чтение мыслей или видения Элис. Но Белла имела ментальный щит, а я просто читала книги в подростковом возрасте. Это… не одно и то же. Хотя, конечно, это давало мне преимущество.

Когда я не продолжила, он тихо добавил:

— Просто… то, что ты сказала Розали. Я удивился. Но потом… Розали… ты оказалась права.

Я проигнорировала запинку в его голосе. Наверное, он снова ходит вокруг да около своей телепатии. Потому что, если кто и мог подтвердить мои слова о Розали — так это он. Её мысли не были от него скрыты.

— А что в этом странного?

— Потому что, — раздражённо вздохнул он, — ты знала, о чём думаю я. В самый первый день. Но мысли Розали ты не читала. Зависть тогда была последним, что было у неё в голове.

Если бы у меня было хоть немного сил, я бы, наверное, рассмеялась.

— Я не читаю мысли, — мягко сказала я. — Я просто знаю вещи. Какие-то — случайные, какие-то — бесполезные, а какие-то… такие, о которых людям хотелось бы молчать. Как, например, зависть Розали.

Я специально добавила это вслух, чтобы он не решил, будто речь о чём-то более мрачном.

Он задумчиво посмотрел на стерео.

— Поэтому ты знала, что я люблю классику.

Это даже не был вопрос.

После паузы он спросил:

— Когда истекает срок?

Я покопалась в памяти и нашла примерную дату:

— Хм… январь 2007 года, вроде бы.

По выражению его лица я поняла, что ему это совсем не понравилось, и неловко поёжилась.

— Что?

— Ты… ты можешь видеть будущее?

Я моргнула. Его вывод был одновременно совершенно неверным — и пугающе близким к истине.

— Ты задаёшь слишком много вопросов, — вздохнула я.

Если бы я не знала о нём столько, наверное, уже бы взбесилась. Я не хотела, чтобы кто-то понял, что я самозванка… но и позволять делать ложные выводы — тоже было рискованно.

— Я знаю одно будущее. Единственное.

— Как это работает?

Я нахмурилась.

— Это значит, что меня ждёт много дерьма. И я просто стараюсь этого избежать.

Он отшатнулся. И, прежде чем он успел задать очередной десяток вопросов, я подняла ладонь:

— Всё в порядке, Эдвард. Хватит вопросов.

Он провёл рукой по волосам с раздражённым видом и проворчал:

— Теперь ты решила замолчать?

— С чего бы? Ты же сам никогда на вопросы не отвечаешь, — буркнула я в ответ.

Он метнул в меня удивлённый взгляд:

— Так ты их и не задаёшь.

Я моргнула. Ах. Это Белла всегда спрашивала. Чёрт, ну и бестолковая же я.

— А если бы спросила — ты бы ответил?

— Ну… нет, — ухмыльнулся он дерзко.

Я тоже невольно улыбнулась — едва заметно, слабо, но всё же искренне.

— Логично, — пробормотала я и снова откусила от маффина.

Мы замолчали. Тишина была на удивление комфортной. Пока я доедала, не могла не почувствовать благодарность — нехотя, но всё же. Если бы не Элис… если бы Эдвард не приехал за мной — я вряд ли бы собралась так быстро. А моя машина и без того была ходячей аварией. За руль в том состоянии — и всё могло бы закончиться куда хуже.

Когда я допила горячий шоколад, Эдвард молча взял у меня упаковку и стакан, опустил окно и метким движением выбросил всё в мусорный бак, стоящий рядом.

— Готова? — спросил он с лёгкой, кривоватой улыбкой.

Я слабо улыбнулась в ответ:

— Да. И… спасибо. Что приехал, я имею в виду.

Он на секунду замер, разглядывая меня с каким-то смущением, даже не глядя на дорогу, когда выезжал с парковки.

— Ты правда не задаёшь никаких вопросов, — заметил он, и потом — тише: — Потому что тебе они не нужны.

Я кивнула, тихо. И задумалась, сколько, по его мнению, я действительно знала. Я не была готова к такому разговору. Ещё меньше — к принятию своей роли в этой истории. Если верить Азмону, это теперь моя реальность. Это не значило, что я обязана повторить ошибки Беллы. Но чем дольше я была рядом с Эдвардом… тем труднее было не чувствовать. Но одно я знала точно: я не хочу становиться вампиром.

Я повертела на коленях пластиковый пакет с книгами, задумчиво вспоминая ту, ради которой вообще поехала сюда. Заир Уайт — имя автора. Откуда-то это придавало спокойствия. Я была не единственной.

— О чём ты так напряжённо думаешь? — спросил Эдвард, уставившись на меня так, будто дорога была последним, что его волновало.

— Просто… радуюсь книгам, — натянуто улыбнулась я. Заглянула в пакет — с облегчением увидела все те, что выбрала. — Где чек?

— Я не позволю тебе платить, — покачал он головой и отвернулся к дороге, будто тем самым пресёк любые возражения.

Я пожала плечами — не то чтобы у меня были силы спорить.

— Ну… спасибо тогда.

Плечи его чуть расслабились:

— Не за что. Как голова?

— Лучше, — ответила я, осторожно коснувшись виска, чтобы убедиться. — Больше болело из-за слёз. Сейчас вроде прошло.

— А ты? Сама справишься?

На его лице отразилась такая искренняя тревога, что я не смогла больше смотреть в его сторону.

— Нет, — просто сказала я, сжав пальцы в кулаки на коленях. Я умерла.

Мама, папа… простите.

Холодная ладонь коснулась моей щеки, возвращая меня к реальности.

— Поговори со мной, — тихо попросил Эдвард.

В какой-то миг мне почти захотелось. Хотелось спросить, как он пережил свою смерть. Я сжала руку на груди, дыхание стало рваным:

— Не могу… — выдохнула я.

Он кивнул. Молча. Понимающе.

Затем аккуратно переплёл свои холодные пальцы с моими.

Он больше не произнёс ни слова. Просто держал меня за руку всю дорогу.

На сейчас — этого было достаточно.

— Беллс, ты всё ещё в постели?! — раздался крик.

— Что? А?! — я резко села, волосы упали на лицо, закрыв обзор.

— Уже два часа! Нам пора выдвигаться! — донёсся голос Чарли из коридора.

Я откинула волосы назад и стёрла слёзы, засохшие у глаз. Только теперь до меня дошло: сегодня же Супербоул.

— Во сколько начинается матч? — спросила я, хриплым от сна голосом, плетясь в ванную.

— В три тридцать, — крикнул он снизу.

До резервации ехать всего минут двадцать — я не понимала, к чему такая спешка. Но я и не была фанатом спорта, так что не стала докапываться до его причин.

— Дай мне пять минут, — крикнула я в ответ, безжалостно дёргая щёткой по спутанным волосам. Поморщилась, заметив синеву под глазами. Засиделась допоздна с книгой, потом никак не могла уснуть, а после… снился сон, будто я тону. Ощущение удушья и горящих лёгких отпечаталось в памяти с пугающей ясностью. И теперь я не знала, что хуже — помнить это или нет.

Пока собиралась, мысли вновь вернулись к книге. Азмон оказался прав. Новых откровений в ней не было, но история тронула меня до глубины души. Это была горько-сладкая повесть о девушке, оказавшейся в положении, пугающе похожем на моё (разве что без вампиров): как она справлялась с последствиями смерти, пыталась соответствовать ожиданиям окружающих, знавших прежнюю владелицу тела, переживала утрату родных и собственной жизни, мучилась от неприятия новой оболочки. Каждая её тревога отзывалась во мне эхом. Возможно, мне просто повезло, что я уже была знакома с историей Беллы. Хотя, может, именно из-за этой «знакомости» я и вляпалась во всё это.

Когда я, наконец, спустилась вниз, Чарли уже выдёргивал из телевизора ворох проводов.

— Беллс, всё в порядке? — нахмурился он, окинув меня оценивающим взглядом.

— Да, просто поздно легла, — отмахнулась я, собирая волосы в хвост и бросая критический взгляд на ТВ. Увы, в 2005-м «плоские» экраны были далеко не такими плоскими. — Он влезет на заднее сиденье?

— Должен, — пожал плечами Чарли. Не слишком уверенно, но я не стала спорить. Вместе мы перетащили телевизор через гостиную, по коридору, вниз по ступенькам и втиснули его в машину.

— Отлично! Спасибо, Беллс! Погнали!

По дороге в Ла-Пуш Чарли неожиданно разговорился. Его обычно молчаливую натуру полностью затмила любовь к спорту. Это было даже немного мило, так что я вежливо поддакивала, мычала и вставляла «угу» в, как мне казалось, подходящих местах.

На месте телевизор мне таскать не пришлось. Впрочем, и Чарли тоже — два громилы с бицепсами больше моей головы без труда занесли экран в дом.

— Ну наконец-то, Чарли!

— Были бы раньше, если бы ты не попросил захватить ещё пива, — проворчал Чарли и повернулся ко мне:

— Ты же помнишь Гарри, Беллс?

Если Белла никого из Ла-Пуш не помнила, то я тем более.

— Привет, Гарри! — помахала я, надеясь, что моя улыбка выглядит бодрее, чем на самом деле.

— Смотри-ка, какая стала! Совсем взрослая! — расхохотался он. — Иди, Беллс, девочки, кажется, на кухне.

— Спасибо, — кивнула я, запрыгнула на крыльцо и вошла внутрь. Любопытства ради заглянула в гостиную — два оборотня как раз устанавливали телевизор. Сомневаясь, что Сэм станет находиться рядом с Лией, я решила, что это Джаред и Пол.

— Приглянулось что-то? — один из них поймал мой взгляд и подмигнул.

Я фыркнула:

— Ага, — ответила сухо и, не став задерживаться, свернула в коридор и направилась на кухню. Любопытство — это, конечно, прекрасно, но с моим сарказмом нарываться на Пола? Спасибо, не сегодня.

— …бред какой-то. Зачем ты вообще их пригласила, мам?

Внутри Лия развалилась на стуле, скрестив руки на груди, волосы — хаос до пояса. Сью стояла у кухонного острова, заливая сырный соус в мультиварку.

— Они пришли к твоему отцу, Лия. А не к тебе. И, между прочим, ты с утра ничем мне не помогла. Я могу накормить их, сколько сочту нужным, — ответила Сью.

— Ой, я не вовремя? — я неловко улыбнулась.

— О! — ахнула Сью, повернувшись с извиняющейся улыбкой. — Ты, должно быть, Изабелла! Чарли только о тебе и говорит. Проходи, располагайся.

— Спасибо, — села я рядом с Лией. — Может, помочь чем-нибудь?

— Нет-нет, не утруждай себя. Я почти закончила, — отмахнулась Сью.

Лия фыркнула:

— Ты уже три часа как закончила. А потом эти болваны явились и сожрали всё подчистую.

— Ты про те две шпалы в гостиной? — уточнила я с лёгкой усмешкой.

Лия прыснула:

— Шпалы?

Для оскорбления — слабовато, конечно.

— Они… высокие, — смущённо пояснила я.

— Я могу придумать и получше, — усмехнулась она, не отводя ледяного взгляда от оборотней, стоящих теперь у входа в кухню. Только один встретил её вызов прямо — я решила, что это и есть Пол.

— Спасибо за еду, миссис Клируотер, — произнёс Джаред, ловко игнорируя Лию.

— Вы не останетесь посмотреть матч? — удивилась Сью.

— Нет, — Пол, наконец, оторвал взгляд от Лии. — Надо встретиться с Сэмом.

— Понятно, — мягко сказала Сью. — Ну, будьте осторожны.

— Ага, — отмахнулся Джаред, и они оба исчезли за дверью.

Рядом со мной Лия сидела как натянутая струна, кулаки сжаты так сильно, что костяшки побелели.

Я деликатно сделала вид, что ничего не заметила. Вместо этого повернулась к Сью:

— А кто ещё придёт?

— Хм? О, Билли с сыном должны скоро приехать. Джейкоб, скорее всего, друзей прихватит. Лия, ты или Сет кого-то звали?

— Сомневаюсь, — буркнула Лия. — Это же просто тупой матч.

Сью лишь мягко улыбнулась и не стала спорить.

Когда в комнату влетел Сет, мне будто в грудь ударили. На одно ужасающе ясное мгновение он был как живое отражение моего младшего брата — и я едва сдержала рыдание. Пришлось ущипнуть себя, чтобы отвлечься, чтобы напомнить себе: нет, это не он. У моего брата не было таких длинных волос, такой ослепительной улыбки, такой смуглой от природы кожи — его загар был всего лишь следствием вечных прогулок под солнцем.

Удар в голень заставил меня резко вдохнуть, вернув из небытия в реальность.

— Что с тобой, Свон? — прошипела Лия, пока Сет весело тараторил что-то, заливая комнату громкими голосами.

— С тем же успехом я могу спросить и тебя, — уклончиво парировала я.

Её лицо мгновенно исказилось в мрачной гримасе.

— Хм. Да плевать.

Я слышала голоса Чарли и Гарри у входа. Похоже, к ним присоединились Билли и Джейкоб. И я невольно съёжилась, вжимаясь глубже в стул.

Чёткое, тягостное ощущение: я не отсюда. Всё внутри сжималось от тревоги, кожа зудела от неловкости, а дыхание стало тяжёлым и поверхностным.

И в какой-то момент мне даже захотелось, чтобы Эдвард снова сжал меня в своих каменных объятиях — хоть что-то, что удержит меня на поверхности, не даст окончательно утонуть.

* * *

Было три часа утра, когда я окончательно отказалась от попыток уснуть. Даже в бодрствовании кошмары не отпускали — в сознании всплывали лица моей семьи, и от чувства вины меня просто разрывало изнутри.

Я натянула тёплый свитер, надела кроссовки и вышла из комнаты. Несколько раз прошлась по коридору, пока, наконец, не направилась к заднему крыльцу. Остановилась, уставившись в ночь, и сделала шаг вперёд. Мои подошвы только коснулись влажной травы, как вдруг из темноты донеслось тихий, едва различимый шепот:

— Азмон? — окликнула я отчаянно, щурясь в тьму.

— Я здесь.

Я резко обернулась — он стоял рядом, его серьёзные фиолетовые глаза светились в темноте и были устремлены в сторону леса, который я знала, но не могла разглядеть.

— Ты вернулся, — выдохнула я, и тут же умоляюще произнесла: — Пожалуйста. Ты должен отпустить меня! Мне нельзя здесь быть! Это не моя история!

— Ты умерла, — спокойно сказал он. — Тебе больше нет места там.

Я шагнула к нему, встав прямо перед глазами.

— А Белла? Что с ней? — потребовала я, резко указав в сторону дома. — Там наверху мужчина — Чарли. У него была дочь. Её зовут Белла. Где она?

Азмон опустил взгляд, встречаясь со мной глазами.

— Беллы не существует.

Я оступилась, будто ударили.

— Что?.. Конечно, она есть! А кто, по-твоему, рос с Рене последние семнадцать лет? Это она должна быть здесь — не я!

— Беллы нет, — повторил он с той же безапелляционностью. — И ты не сможешь вернуться.

— Это несправедливо, — прошептала я, вытирая слёзы. — Я знаю… Я помню. Виновата только я, но… моя семья… Как мне жить без них?

— Так же, как они теперь будут жить без тебя. У тебя есть второй шанс — не растрачивай его напрасно.

— Нет, — прошипела я, сжимая кулаки. — Это всё неправильно. Мёртвые должны оставаться мёртвыми.

— Но ты — жива.

Как и всегда, его слова были короткими, беспощадными. Как ножи, вонзающиеся прямо в грудь. Мне стало тяжело дышать.

— Я не могу, — всхлипнула я. — Посмотри на меня. Это не моё тело. Не моё лицо. Не моя кожа. Всё во мне… ошибочно.

Моё дыхание сбилось, но я замерла, когда тяжёлая ладонь легла мне на макушку.

— Ты не ошибочна. И ты не мертва. Когда примешь это — начнёшь исцеляться. И найдёшь новый дом. Не бойся отпустить.

— Как мне не бояться? — выдавила я, прижав руку к груди, где сердце болело, как после удара. — Я даже собственного имени не помню…

— Прости, дитя. Это не в моей власти.

На этот раз в его голосе прозвучало что-то новое: усталость, тоска, тяжесть веков.

— Ты упряма, но прислушайся к моим словам.

Он убрал руку и отступил назад.

Я кинулась за ним, охваченная паникой:

— Подожди! Когда я снова увижу тебя?

Он был моей единственной связью, единственным доказательством, что я — не Изабелла Свон.

Но он исчез. И только шёпот, словно ветер, коснулся моего уха:

— Если не увидишь — это будет к лучшему.

Я вцепилась в его мрачные слова, сердце налитое свинцом.

Холодные капли дождя, ударяющиеся по лицу и волосам, вернули меня к реальности. Но возвращаться в дом не хотелось. Я присела под навесом, на ступеньки, всхлипывая без сил.

Когда в шуме дождя я вновь услышала, как кто-то зовёт меня по имени, на мгновение мне показалось, что Азмон вернулся. Я всмотрелась в темноту леса — бессмысленное движение, конечно. И всё же голос был слишком знакомым, слишком… музыкальным.

— Эдвард.

Этого признания оказалось достаточно. Через секунду он уже стоял передо мной на коленях, капли дождя блестели на его тёмных волосах, плечи пальто были насквозь промокшими. Его мертвенно-бледное лицо и светящиеся глаза были как маяк во тьме.

Холодная ладонь легла мне на щёку, и он внимательно оглядел меня.

— Ты опять была с тем мужчиной.

Это было не вопросом. Я решила, что Элис, скорее всего, увидела нас.

Я кивнула, надеясь, что это успокоит его.

— Да. Мы просто немного поговорили, — тихо ответила я.

— Но ты в порядке? — уточнил он. Я снова кивнула. На его лице отразилось облегчение, но за ним всё ещё пряталась тревога.

— Прости.

— Что? — нахмурилась я, не понимая, о чём он.

— Ты же просила держаться подальше от твоего дома, — напомнил он осторожно.

— А, это. — Я вдруг вспомнила тот разговор. Он казался уже далеким, будто из прошлой жизни. Я пожала плечами:

— Да. Я ценю личное пространство. Но можешь приходить, если вдруг заподозришь, что меня собираются убить.

Моя краткая уступка оказалась достаточной, чтобы Эдвард расслабился.

— Это… это хорошо, — с облегчением выдохнул он.

Я фыркнула:

— Ты прямо король паникёров.

— А ты этому совсем не помогаешь, — поддел он в ответ.

— Не могу с собой ничего поделать, — честно призналась я. Его улыбка погасла, как будто мои слова его отрезвили.

— Тебе бы сейчас спать, — сказал он, легко проведя прохладным большим пальцем по коже под моими красными от недосыпа глазами.

— Не могу, — прошептала я, и голос мой дрогнул. Перед глазами вспыхнули картины прошлой ночи — кошмары, тонущая я, вина, которую нестерпимо было держать в себе.

— Я могу посидеть с тобой?

Это прозвучало как вопрос, но, завидев мой кивок, Эдвард сделал шаг назад и вместо этого опустился рядом на ступеньку. Я оценила его жест — ночь и без того была холодной, и его присутствие рядом не сделало бы теплее. Хотя… я всё равно ощутила лёгкое разочарование.

Я обняла колени, уткнувшись лбом в руки, и просто сидела рядом с ним. Я не хотела оставаться одна — не с этой болью внутри. Эдвард, сам того не зная, был одним из немногих, кто хоть немного мог понять меня. Или хотя бы быть рядом без лишних слов.

Но, разумеется, это был Эдвард — молчание у него долго не держится.

— Тот мужчина… он ведь не человек, верно?

— Нет, не человек, — нехотя подтвердила я. Прежде чем он успел задать ещё вопрос, я добавила:

— Я знаю, ты думаешь, что он может причинить мне боль, но всё наоборот. Без него меня бы вообще не было.

Я не верила, что Азмон напрямую ответственен за моё положение, но… это было единственное знакомое мне лицо. И мне этого хватало. Приходилось хватать.

Я чувствовала на себе взгляд Эдварда, поэтому закрыла глаза и прижала щёку к рукам.

— Изабелла, — его голос звучал почти неуверенно. — Ты мне… очень дорога. Если я чем-то могу…

— Ты мне тоже нравишься, — прошептала я, открыв глаза и встретившись с его удивлённым взглядом. В темноте его глаза сияли, как расплавленное золото. Я не могла отвести взгляд, заворожённая вихрем эмоций, бушующих в них.

Но я — не Белла. Никогда не стану его идеальной половинкой. Эта мысль — последнее, что удерживало между нами стену. Он её разбивал снова и снова, а я… позволяла. И всё же мне нужно было последнее подтверждение, что я смогу, если понадобится, уйти.

Его лицо смягчилось, в глазах появилось нежное выражение, от которого сердце трепетно споткнулось.

— Тогда… почему ты не хочешь быть со мной? — спросил он. Не требовательно, не с упрёком — лишь искренне, по-настоящему.

— Потому что, — прошептала я, отводя взгляд, — я не могу быть с тобой честной.

— Это и правда немного несправедливо, — усмехнулся он. — Кажется, ты знаешь все мои тайны, а я даже представить не могу, что скрываешь ты.

Моё молчание всё сказало за меня. Он вздохнул.

— Почему ты не можешь быть честной?

Я снова закрыла глаза. С чего начать? Я знала точно одно — я не хочу того будущего, которое выбрала Белла. Я не хотела вечно оставаться в теле подростка, я хотела вырасти, получить профессию, семью, жить — пусть даже недолго. Больше всего я хотела вернуть свою прежнюю жизнь. Азмон дал понять, что это невозможно, но от этого мне только сильнее хотелось винить Чарли и Рене. Я могла найти новых друзей, одноклассников, коллег — но Чарли и Рене никогда не станут моими родителями. Я ненавидела их. А ещё больше — себя. За трусость. Потому что без них я бы осталась одна. Я не хотела быть одна. А где-то по пути… Эдвард тоже нашёл уголок в моём сердце. И я была слишком эгоистична, чтобы отпустить его.

В какой-то момент он начал перебира́ть мои волосы. Этот жест — мягкий, размеренный — расслаблял. Я наслаждалась моментом, пока не нарушила тишину:

— Это моя последняя защита.

Он лишь тихо хмыкнул, я продолжила.

— Если я расскажу тебе всё сейчас, у меня не останется шанса сбежать.

Он замер, наконец осознав смысл сказанного. Его пальцы так и остались в моих волосах, рука покоилась на моей спине.

— Ты хочешь сбежать?

— Да.

Он снова хмыкнул и продолжил гладить меня по волосам.

— Хорошо.

Я нахмурилась, приоткрыла глаза и удивлённо посмотрела на него.

— И всё?

— Да. Тебе нужно время — я подожду. Я умею ждать.

Я тихо засмеялась, уткнувшись в руку.

— Я знаю.

Он игриво прищурился:

— Высмей мои секреты мне же в лицо, почему бы и нет?

Я рассмеялась уже громче, выпрямившись.

— Прости. Просто ты такой всезнайка… Я удивлена. Без обид.

Он закатил глаза, и этот неожиданный жест вызвал у меня новую волну смеха. Когда я, наконец, замолчала, наши взгляды снова пересеклись, и моя улыбка стала мягче.

— Спасибо, что пришёл.

— Всегда, — пообещал он. Это было другое «всегда» — не давящее, не обречённое, а наоборот — будто невидимый груз спал с плеч. И всё же дыхание перехватило.

Я отвела взгляд и заметила: небо уже стало серее.

— Уже утро, — осознала я. — Уже пора в школу?

— Тебе вообще стоит идти на занятия? — нахмурился он.

— Спать мне всё равно не хочется, — отмахнулась я, вставая.

— У нас ещё час. Я могу за тобой заехать? Не думаю, что тебе стоит садиться за руль в таком состоянии.

— Это не первый мой бессонный марафон, — усмехнулась я. — Но ты сегодня такой милый, так что — да, можно.

На лице Эдварда появилась кривая, дерзкая улыбка, и я застыла на месте.

— Превосходно.

Прежде чем я успела среагировать, он поднёс губы к моему лбу, коснулся холодным поцелуем — и исчез, легко пересёк двор и скрылся в лесу. Это была не привычная вампирская молниеносность, но и не человеческая скорость. Будто он сам не до конца понимал, стоит ли сохранять маску.

Я прижала ладонь к груди, пытаясь успокоить учащённый ритм сердца. Его ослепительная улыбка оставила меня в состоянии сиропной глупости. Надеюсь, он этого не заметил… Хотя кого я обманываю — по его самодовольному виду он всё прекрасно понял. Уф. Надменный красавец.

Я вернулась в дом и на лестнице столкнулась с Чарли.

— Ты чего так рано встала? — удивлённо спросил он, продолжая спускаться. Я остановилась и посмотрела, как он собирается на работу в прихожей.

— Проснулась и не смогла уснуть, — соврала я и уже на ходу крикнула:

— Пойду в душ. Хорошего дня, шеф!

Он буркнул что-то в ответ, а я скрылась наверху.

У меня оставался целый час — времени с лихвой хватило на душ, сушку волос, сборы и завтрак. Я как раз убирала посуду в раковину, когда в дверь постучал Эдвард. Не спеша вышла в коридор и впустила его.

— Доброе утро, — улыбнулась я, и почему-то дышать стало легче.

— Доброе утро, Изабелла, — ответил он, стоя так близко, что это уже казалось намеренным.

От его взгляда уши моментально вспыхнули, и я поспешно занялась своим пальто, снимая его с крючка. Но он снова оказался рядом — ловко помог надеть рукава поверх кашемирового свитера, пальцы скользнули по ткани, застегивая пуговицы быстрее, чем я успевала моргнуть.

Я шлепнула его по руке, чувствуя, как лицо заливает жаром.

— Черт возьми, Эдвард, хватит! — фыркнула я. — Ты не можешь просто так… делать такие вещи! Это смущает!

Он рассмеялся и ткнул пальцем в мою щеку.

— И поэтому ты так краснеешь?

— Не надо звучать так самодовольно, — проворчала я, скрестив руки.

— Прости. Но ты так забавно смущаешься, — усмехнулся он, наклоняясь за моим рюкзаком, который валялся брошенным еще с пятницы.

— Да-да, — буркнула я, подталкивая его к выходу. — Пошли, пока я не передумала.

Моя угроза ни капли не смутила Эдварда — его ухмылка не исчезла ни на секунду, пока он вел меня к машине и галантно открыл дверь.

— Спасибо, любимый, — игриво потрепала я его по щеке, но его неожиданно ошеломленный взгляд вызвал во мне волну удовлетворения.

Я устроилась на кожаном сиденье, удивленно моргнув, когда в нос ударил горьковато-сладкий аромат кофе.

— Это мне? — спросила я, когда Эдвард сел за руль.

— От Элис, — кивнул он.

Пока я с наслаждением прихлебывала горячий напиток, он достал из кармана пальто маленькую бледную тубу.

— И это тоже.

— О, благослови твою сестру! — воскликнула я, ставя кофе в подстаканник и принимая от него консилер. Белле макияж был не нужен, но за последние две ночи я изрядно потрепала ее глаза. Душ освежил меня, но без нормального сна темные круги никуда не денутся.

Эдвард наблюдал с любопытством, пока я опускала солнцезащитный козырек, чтобы взглянуть в зеркало. Несколько аккуратных движений — и консилер идеально скрыл следы усталости.

— Готово, можно ехать, — сказала я, закручивая тюбик.

— Вообще-то, у меня есть еще кое-что для тебя, — он потянулся к заднему сиденью.

— У меня что, день рождения? — рассмеялась я, принимая из его рук листок бумаги.

— Нет… А когда у тебя день рождения? — спросил он.

Мозг на секунду завис.

— Без понятия, — пожала я плечами, разглядывая бумагу.

Я могла вспомнить сокровенные мысли Эдварда, но день рождения Беллы — нет. Точно в сентябре, но конкретная дата вылетела из головы. Взглянув на наклонный почерк, подозрительно напоминающий мой собственный, я нахмурилась.

— Погоди, это же…

— Ты сказала, что я больше не могу помогать тебе с биологией. Но про тригонометрию — ни слова, — ухмыльнулся Эдвард.

Я сузила глаза, заставив его на секунду занервничать, затем просто сунула листок в рюкзак.

— Спасибо.

После всех событий выходных домашку по тригонометрии я напрочь забыла.

— То есть… ты не злишься? — переспросил он, и мне стало смешно.

— Да брось, — фыркнула я. — Эти задачи я могу решить во сне. А вот биология — совсем другое дело.

Эдвард рассмеялся, включая передачу.

— Что ж, хорошо. По словам Элис, мистер Варнер сегодня будет особенно вредным, так что лучше не забывать домашку.

Я слегка удивилась его небрежному упоминанию о предвидении Элис, но тут же отмахнулась.

— Он вечно ворчит, — проворчала я, отхлебывая кофе. — Прямо подталкивает меня к смене карьеры.

— Смене карьеры? Ты хочешь стать учителем математики? — спросил Эдвард, глядя на меня, а не на дорогу.

Раньше была, — с тоской подумала я, отгоняя грустные мысли.

— Может быть, — пожала плечами, не уверенная, хочу ли я снова получать тот же диплом. Сделав еще глоток, добавила: — Еще хотела стать физиком, но защищать докторскую — слишком муторно.

— А где ты хочешь учиться? — поинтересовался он.

— Учитывая цены на обучение для иногородних, только в Вашингтоне, — фыркнула я. — Да и общежития дорогие, так что, наверное, сначала колледж полуостроваPeninsula College, а потом перевод.

Побег имел один существенный минус — у меня не было ни гроша за душой. Этот план казался более реалистичным, даже если означал, что с Чарли придется жить дольше.

— А если бы деньги не были проблемой? — спросил он с недовольной гримасой, пока мы въезжали на школьную парковку.

— Но они есть, — констатировала я. — Да и не думала об этом.

— А стоит, — пробормотал Эдвард.

Я прервала его, прежде чем он успел начать размахивать передо мной деньгами:

— Подумаю об этом потом. А сейчас нас ждёт суровая реальность в лице орды подростков. И если Уитни окажется где-то рядом — лучше прикрой меня.

Эдвард припарковался и повернулся ко мне с самым довольным выражением лица.

— И с чего бы это?

— Да как будто ты не знаешь! — фыркнула я. — Из-за тебя мне теперь приходится отбиваться от толп романтически помешанных девушек. Они хотят сказку, Эдвард!

Мои жалобы ничуть его не смутили. Наоборот — он наклонился ближе, и на его губах появилась хищная ухмылка:

— Тогда давай подарим им её.

— Ч-что?! — я захлебнулась от возмущения, но было уже поздно.

Он выключил зажигание и буквально исчез из машины, чтобы через секунду распахнуть мою дверь, галантно помочь выйти и забрать у меня рюкзак.

— О, ты настоящий дьявол, — прошипела я, когда его ладонь легла мне на спину, а пальцы обхватили талию.

Эдвард, кажется, даже наслаждался вниманием, пока мы шли через парковку, уставленную глазеющими одноклассниками.

— Просто даю людям то, чего они хотят, — бросил он мне ослепительную улыбку.

— Пожалуйста, — я презрительно подняла нос, — С каких пор тебе вообще есть дело до…

Фраза оборвалась на пискливом звуке, когда он резко притянул меня к себе так, что наши бока плотно прижались друг к другу.

— Дьявол, — пробормотала я, чувствуя, как лицо снова заливает жар.

Эдвард рассмеялся — звонко, радостно, и против моей воли губы сами растянулись в улыбку.

До тех пор, пока он не произнёс:

— Значит, мне засчитывают очко?

— Ах, чёрт, я совсем забыла про это! — застонала я, заходя в класс.

Неделю назад, после его вмешательства в наш биологический тест, я высокомерно заявила, что отомщу. Но из-за всей этой суматохи мысль вылетела у меня из головы.

— Только вот позорить меня перед всем классом — не слишком оригинально. Вряд ли это стоит целого очка.

Эдвард лишь пожал плечами:

— Как минимум, половинку.

— Ладно, — сдалась я. — Но смотри в оба, Каллен.

— Не смогу, — он подмигнул мне у двери класса. — Буду слишком занят, разглядывая тебя.

— Мило, — закатила глаза я, забирая рюкзак.

И тут же обожглась от неожиданного поцелуя в макушку.

— До встречи после уроков, любимая, — бросил он напоследок, удаляясь по коридору с беззаботным взмахом руки.

Игнорируя перешёптывания одноклассников, я с негодованием плюхнулась за парту — только чтобы встретиться с понимающей улыбкой Анджелы.

— Я так за тебя рада, Изабелла! — прошептала она.

— Спасибо, — пробормотала я, пряча пылающее лицо в ладонях.

Боже, как же это унизительно. Ненавижу публичное проявление чувств.

К счастью, мистер Мэйсон быстро вернул внимание класса к доске, и у меня появился целый час передышки.

* * *

Я едва не врезалась в Эдварда, вылетая из класса английского. Ледяные пальцы схватили меня за плечи, удерживая на месте.

— Соскучилась? — поддразнил он.

— О да. Просто не могла дождаться, чтобы броситься тебе в объятия, — ответила я с убийственной сухостью.

Вырвав у меня рюкзак, Эдвард положил руку на мою спину и повёл в сторону следующего урока.

— Ты больше не краснеешь, — заметил он с лёгким разочарованием.

— Ну да, признаю, утром ты застал меня врасплох, — фыркнула я.

Час без Эдварда позволил мне прийти в себя. Теперь, зная, чего ожидать, я была готова к его выходкам.

— Конечно. А с тобой это не так-то просто, — усмехнулся он.

Следующий его вопрос заставил меня насторожиться:

— Ты не против пообедать с моей семьёй? Они хотят познакомиться.

Я нахмурилась:

— Джаспер всё ещё планирует моё убийство?

— Конечно, ты и об этом знаешь, — пробормотал Эдвард сквозь зубы.

— Ещё бы! Думаешь, я просто так назвала его серийным убийцей? — напомнила я. — Как только ты предложил эту идею, я поняла, что это будет отличной местью. Ирония тоже не осталась незамеченной.

Эдвард уже даже не удивлялся, просто вздохнул:

— Естественно.

Я на секунду задумалась. Встреча явно будет неловкой, но и с друзьями мне сейчас сидеть не хотелось — допрос был последним, чего я желала.

— Ладно, — согласилась я, когда мы подошли к кабинету мистера Варнера. — Если Джаспер не собирается играть в палача, то почему бы и нет?

Эдвард скривился:

— Прости, просто… мне ведь не нужно объяснять, да? — спохватился он.

— Нет, — забрала у него рюкзак. — Ты учишься.

Глаза Эдварда блеснули от удовольствия.

— Я встречу тебя перед обедом. Уверен, у тебя с Джессикой будет о чём поговорить, — поддразнил он, убирая непослушную прядь волос с моего лица, прежде чем удалиться.

— Дьявол, — прошипела я и тут же была атакована сбоку.

— Изабелла-а-а! — завизжала Джессика, вцепившись в меня, как коала.

— Джесс! Сколько раз говорить — никаких визгов! — отчитала я её, высвобождаясь из её объятий.

Она последовала за мной в класс, мы сдали домашку и устроились на задних партах. Джессика буквально дрожала от нетерпения.

— Так когда вы стали парой? — потребовала она.

Одноклассники даже не пытались скрывать любопытства. Девочки уставились на нас, затаив дыхание.

Хотя я ожидала такого внимания, меня удивило, насколько спокойно я воспринимала мысль о встречах с Эдвардом.

— Наверное, сегодня утром, когда он заехал за мной, — наконец ответила я.

Девочки радостно зашептались, но прежде чем Джессика успела задать следующий вопрос, мистер Варнер вернул класс к порядку.

И Элис не соврала — он и правда был в отвратительном настроении.

Перемена между уроками дала Джессике возможность продолжить допрос.

— Он приглашал тебя на свидание в выходные? — укоризненно спросила она.

— Нет, ничего такого, — успокоила я её. — Мы случайно встретились в субботу и провели время вместе.

— Это же судьба! — воскликнула Джессика.

— Конечно, — закатила глаза я. — Слушай, Джесс, давай ты позвонишь мне сегодня, и я всё расскажу.

Её глаза загорелись:

— Позвоню сразу после волейбольной тренировки!

Испанский пролетел быстрее, чем я надеялась. И, как я ожидала, Эдвард уже ждал меня у шкафчиков, ослепительный, как всегда.

— Я позвоню тебе позже! — напомнила мне Джессика, прежде чем скрыться в толпе.

Я нахмурилась, заметив самодовольное выражение на лице Эдварда.

— Дьявол, — напомнила я ему.

— Уже слышал, — усмехнулся он, забирая мой рюкзак и обнимая за плечи, пока мы шли к столовой. — И, если верить слухам, теперь мы встречаемся.

— Да? Ну а еще слухи гласят, что Джаспер — серийный убийца, — парировала я.

— И оба этих слуха исходят из одного источника, — подколол он.

— Не похоже на надёжный источник, — хихикнула я. — Как же мы отделим правду от вымысла?

Ой, это попало слишком близко к сердцу…

— Действительно, как же, — задумчиво протянул Эдвард, пока мы входили в столовую.

Он ловко провёл меня между столиками к дальнему углу, где уже сидела его семья.

— Садись рядом со мной, Изабелла! — воскликнула Элис с сияющей улыбкой.

Она была единственной, кто выглядел хоть сколько-нибудь радушным. Розали и Джаспер сохраняли каменные лица, а Эмметт просто сидел расслабленно.

— Конечно, — согласилась я, занимая место рядом с ней.

Эдвард придвинул стул вплотную ко мне и положил руку на спинку моего стула, бросая блондинкам предупреждающий взгляд.

— Вот! Наша мама приготовила тебе ланч! — Элис радостно сунула мне бумажный пакет.

— О… Спасибо, — сказала я, смягчившись.

— Да, как мило, — язвительно заметила Розали.

Я почувствовала, как Эдвард напрягся, готовый вступиться за меня, поэтому посмотрела Розали прямо в глаза и предложила:

— Если хочешь что-то сказать — давай. Держать в себе — вредно.

Было что-то невероятно приятное в том, чтобы дразнить Розали. Её вспыльчивость делала это слишком лёгким.

Её взгляд мог бы испепелить, но я лишь улыбнулась. Она не станет ломать мне шею при всех. Ну а если сорвётся и всё-таки убьёт… Что ж, бывает.

— Может, хватит играть в кошки-мышки? — прошипела Розали, наклоняясь вперёд с откровенной угрозой. — Скажи нам, что ты знаешь?

Я сжала губы, затем вздохнула и облокотилась на руку Эдварда. Дальше скрывать уже не было смысла.

— Просто считайте, что я знаю всё, — пожала я плечами, разворачивая домашний ланч от Эсми.

Воздух наэлектризовался. Вокруг меня завязался тихий спор, который мои человеческие уши не могли разобрать. Я не обращала на них внимания, откусывая сэндвич с курицей и авокадо.

— О, это вкусно, — промурлыкала я, с удовольствием доедая бутерброд.

Я уже взялась за контейнер с яблочными дольками, когда Джаспер внезапно повернулся ко мне, его охряные глаза пылали.

— «Всё» — это очень расплывчатое понятие, — прокатил он словами с южным акцентом.

— Да, и довольно высокомерное, — согласилась я. — Конечно, я не знаю всего. Но так проще объяснить.

Я громко вздохнула, отодвинула ланч и скрестила руки.

— Вопреки тому, что я говорила Эдварду, переезд в Форкс был не моим решением. Я знала о вас задолго до встречи.

Я знала их слишком хорошо — их природу, прошлое, отношения между собой.

— Понимаю, это вторжение в личную жизнь. Но я не просила об этом, так же, как и вы.

Эта небольшая искренность остудила их пыл. Я встала.

— Что ж, это было идеально неловко. Передайте Эсми спасибо за обед.

Моё уход никто не попытался остановить. Эдвард встал рядом, и мы молча вышли, направляясь к биологии.

— Прости, — поморщился он.

— Не надо, — я переплела пальцы с его. — Это я ворвалась и устроила беспорядок.

Прости, Белла. Всё это должно было достаться тебе, не мне.

Губы Эдварда дрогнули.

— Ты как магнит для хаоса. Иногда мне кажется, тебе это нравится.

— Зависит от того, жертва я или зачинщик, — улыбнулась я.

— Дразнить Розали — не самый мудрый выбор.

Я виновато усмехнулась.

— Да уж. Просто забавно, как легко её вывести.

— Потому что разгребать последствия будешь не ты, — указал он, останавливаясь у класса и поворачиваясь ко мне.

— Ой, не подумала об этом, — скривилась я, сочувственно потрепав его по щеке. — Прости, дорогой.

Эдвард поймал мою руку и коснулся губами пальцев.

— Я прощаю. Но только потому, что это ты.

— Ты умеешь сделать девушку особенной, — рассмеялась я, делая вид, что лицо не пылает.

— Кажется, теперь нам есть о чём поговорить?

Эдвард задумчиво наклонил голову.

— Если захочешь.

Я нахмурилась, и он пояснил:

— Я говорил, могу подождать.

— О, я не о своих секретах… — объяснила я. — Я о твоих. Раз уж часть правды всплыла.

Его глаза потемнели.

— Моя семья… озадачена. Мы встречали одарённых людей, но никого столь загадочного, как ты. Они не знают, что о тебе думать.

Я опустила взгляд. Всё распутывалось быстрее, чем я могла уследить.

— Я не хотела этого. Но ты отказался держаться подальше.

— Знаю. Прости, что усложнил тебе жизнь, — пробормотал он.

Я прижалась лбом к его груди.

— Всё наоборот. Ты усложнил жизнь себе и своей семье. А мне помог больше, чем представляешь.

Мои мысли метнулись к Такоме — холодной, мокрой, к моим лёгким, полным огня, пока Эдвард не вернул меня к реальности.

Он обнял меня, и мы стояли так, пока не прозвенел звонок.

Отстранившись, он провёл холодными пальцами по моей щеке.

— Придёшь ко мне после уроков?

Я сдержала вздох. Его семья не могла просто так оставить всё как есть.

Но это не значило, что я готова рассказать им о своей смерти. Всё остальное — пожалуйста.

Если я полагалась на Эдварда, чтобы не развалиться на части, то они заслуживали хотя бы этого.

— Уже знакомлюсь с родителями? — игриво подняла я брови, заходя в класс. — Ну надо же, я и правда особенная!

— Это значит «да»? — уточнил он.

— Конечно, — улыбнулась я, усаживаясь на стул.

— Спасибо, — прошептал он, и в его глазах читалось столько нежности, что я поняла — сделала правильный выбор.

* * *

— Наконец-то! — прошипела я, хватая Эдварда за руку. — Пошли!

Он рассмеялся:

— Как прошла физкультура?

— Не притворяйся, что не знаешь! Они как стервятники! Все до одного! — фыркнула я, ускоряя шаг. — Хватит смеяться!

— Прости, — сказал он, но смех так и звенел в его голосе.

— Ладно, — махнула я рукой. — Где твоя семья?

— Уехали заранее, — ответил он, когда мы подошли к машине. — Ты ещё можешь передумать.

— Бессмысленно оттягивать неизбежное, — бодро ответила я.

Он открыл передо мной дверь и замер, наблюдая. Я насторожилась:

— Ты что-то не договариваешь?

Уголки его губ дрогнули:

— Я думал, ты знаешь всё.

— Очевидно, нет, — закатила глаза я, швырнув рюкзак на сиденье. — Слухи о моих способностях сильно преувеличены.

— Людям стоило бы перестать распространять такую ложь, — поддразнил он.

— Согласна, — вздохнула я. — Мне самой стоит прекратить.

Я прыгнула в машину, не дав ему ответить, и через минуту мы уже ехали.

Дорога к его дому прошла в тишине. Я пыталась собраться с мыслями, но что так напряжённо обдумывал Эдвард — не представляла. Пусть себе. У меня и своих забот хватало.

Я так отвлеклась, что, когда очнулась, перед нами уже стоял великолепный белый особняк. Эдвард припарковался, и я потянулась к двери, но он опередил меня на своей пугающей вампирской скорости.

— Я могу сама открыть дверь, — сообщила я, позволяя ему помочь мне выйти.

— Знаю, — он сверкнул обаятельной улыбкой и повёл меня к парадному входу.

Внутри нас встретил просторный холл. Эсми и Карлайл стояли у рояля на небольшом возвышении. Карлайл был знаком — мы виделись после инцидента с фургоном. Несмотря на юную внешность и ослепительную красоту, он мог сойти за тридцатилетнего — вероятно, сказывались суровые условия XVII века. Эсми была столь же прекрасна, но в более мягкой, тёплой манере.

— Карлайл, Эсми, это Изабелла, — представил меня Эдвард.

— Добро пожаловать, Изабелла, — Карлайл сделал несколько сдержанных шагов вперёд.

— Рада снова видеть вас, доктор, — улыбнулась я, пожимая его руку и надеясь, что моя неловкость не слишком заметна.

Я поставила их в неудобное положение — и теперь не знала, стоит ли извиняться или злиться. Их настороженность не ускользнула от меня.

— Пожалуйста, зови меня Карлайл.

— Хорошо, — легко согласилась я.

Эсми приблизилась, и я почувствовала укол вины, встретив её осторожный взгляд. Она тоже видела? Может, я обманывала себя, думая, что могу стоять рядом с Эдвардом, притворяясь кем-то большим, чем самозванка. Эсми — его мать. Конечно, она замечала.

— Изабелла.

Вместо рукопожатия она мягко взяла мои руки в свои, холодные, как мрамор.

— Спасибо тебе, — её голос звучал искренне. — Ты сделала Эдварда счастливее, чем я когда-либо видела.

Чувство вины вонзилось глубже.

Я нервно рассмеялась, чувствуя, как горят щёки. Рядом Эдвард прошипел:

— Мам…

— Всегда пожалуйста, — улыбнулась я, оставив колкости при себе. Эсми была добра и великодушна — перед ней хотелось быть лучше.

Но оценивающий взгляд не исчез с лиц Карлайла и Эсми. Впервые я почувствовала неуверенность. Между мной и их семьёй оставалось слишком много несказанного, но казалось, они ждут от меня чего-то. До сих пор я держала преимущество, но теперь заподозрила, что упускаю что-то важное.

Прежде чем я успела что-то сказать, к нам присоединились остальные Каллены.

Элис стремительно сбежала по лестнице, за ней осторожно спустился Джаспер, затем Розали и Эмметт, неразлучные, как всегда.

Напряжение повисло в воздухе, пока Элис не подскочила ко мне и не схватила мои руки.

— Элис, — предупредил Эдвард. В его голосе звучали сомнения.

Но Элис проигнорировала его. Она пристально смотрела на меня своими медовыми глазами.

— Изабелла, — её голос был напряжённым. — Ты знаешь? Обо мне? О моём прошлом?

Всё встало на свои места. Теперь я поняла, почему все смотрели на меня так настороженно.

— А… — неуверенно начала я.

И затем кивнула.

Я едва не пошатнулась под напором нетерпения в глазах Элис — её взгляд пылал надеждой. Напряжение в комнате внезапно растворилось в волне неестественного спокойствия, и я сразу поняла: это работа Джаспера.

— Расскажи мне, — потребовала Элис, глаза её блестели — но не от слёз, а от яда.

Я долго молчала. А потом предупредила:

— Это не самая приятная история.

Конечно, я расскажу. Просто не знала, с чего начать. Не мне решать, должна ли она знать своё прошлое. Но её горячая готовность узнать правду заставила меня замешкаться.

Элис дрогнула лишь на секунду, но тут же твёрдо повторила:

— Я справлюсь. Пожалуйста, Изабелла.

Я мягко сжала её руки.

— Тебе не нужно умолять.

— Прости, — голос её дрогнул, — но я не вижу этого. Всё расплывчато.

Я кивнула, понимая.

— Наверное, потому что я сама ещё не решила, как это рассказать, — успокоила я её. — Мне нужно собраться с мыслями.

То, что она вообще что-то разглядела в своих видениях… скорее всего, именно это и насторожило её.

— Хочешь присесть? — Эдвард предложил это скорее для меня. Они все могли бы стоять здесь вечность, но он, видимо, заметил, как я переминаюсь с ноги на ногу.

— Да, — согласилась я.

Эдвард взял меня за руку и подвёл к дивану. Все расселись по-человечески, устроившись на мягкой мебели. Элис и Джаспер сели напротив, причём Элис буквально зависла на краешке, подавшись вперёд, сцепив пальцы на коленях и не отрывая от меня взгляда.

Я крепко сжала руку Эдварда, перебирая в голове обрывки воспоминаний. Наконец, я начала с самого простого:

— Тебя зовут Мэри Элис Брэндон, ты родилась в 1901 году в Билокси, штат Миссисипи.

Эта фраза вызвала вздохи и шёпот, но я проигнорировала реакцию остальных, наблюдая, как Элис резко подносит руки ко рту. В животе у меня скрутило от жалости, и я вдруг подумала: «Неужели Азмон чувствовал то же самое?»

Элис кивнула, давая знак продолжать. Я вздохнула, закрыла глаза, пытаясь вспомнить как можно больше деталей. Прошло так много лет с тех пор, как я читала ту иллюстрированную книгу, но история Элис всегда поражала меня.

Собравшись с мыслями, я встретилась с ней взглядом и продолжила:

— Ты росла в семье среднего достатка. Твой отец был ювелиром и торговцем жемчугом, часто уезжал по делам. Мать вела хозяйство. У тебя была младшая сестра — Синтия.

Я снова замолчала, заметив, как дрожат её хрупкие плечи. По комнате разлилось успокаивающее влияние Джаспера.

— Прости, — прошептала Элис, проводя пальцами по сухим щекам. — Просто… мне так хочется их вспомнить. Продолжай, пожалуйста.

На этот раз я не стала затягивать паузу.

— Даже будучи человеком, ты видела видения, — сказала я.

Это вызвало всеобщее изумление. Даже Элис выглядела озадаченной.

— Правда? — голос Карлайла прозвучал чётче остальных, его лицо выражало странную смесь интереса и тревоги.

— Да, — подтвердила я, поворачиваясь к нему. — Это вызывало пересуды среди горожан… Дважды ты пыталась предупредить людей об их будущем — кажется, один из них был твоим кузеном. Ты предсказала его смерть. Они не послушались, и когда твои предсказания сбылись, тебя обвинили в том, что ты наложила на них проклятие. Тебя назвали ведьмой. — Я попыталась вспомнить, кем был второй человек — подругой? Может, что-то связанное с неудачным браком? С досадой отбросила эту мысль.

Эсме выглядела потрясённой, но заговорил Джаспер:

— Полагаю, это ещё не самое страшное?

Я на мгновение закрыла глаза, а затем встретилась с его холодным взглядом.

— Нет. Элис увидела смерть своей матери, — объяснила я, не обращая внимания на их возгласы. — В отличие от отца, мать поверила ей. Она была осторожна несколько месяцев, но стоило ей ослабить бдительность — её убили. Если я правильно помню, её сбили на дороге. — Я не отводила взгляда от Элис. — Её смерть сочли несчастным случаем. Твой отец заставил тебя замолчать. А через несколько месяцев женился снова — на женщине, чей отец был его потенциальным клиентом.

Смысл этих слов был очевиден для всех.

Детали дальше становились размытыми, но основные моменты я помнила. Хотя теперь жалела, что не уделила этому больше внимания.

— У тебя было ещё одно видение — тот же человек, что убил твою мать, планировал убить и тебя… — я поморщилась, когда гнев Джаспера накрыл меня волной.

— Джаз, — Элис первая одёрнула его, но он уже взял себя в руки. Без его прежнего спокойствия напряжение в комнате снова стало тяжёлым, как свинец.

— Прости, — сквозь зубы пробормотал Джаспер, отводя взгляд, плечи его напряглись.

Я глубоко вдохнула, отряхиваясь от страха, и продолжила, внимательно наблюдая за Элис:

— Зная, что твой отец стоит за всем этим, ты попыталась скрыться у родственников. Но после смерти кузена они прогнали тебя. Ты пошла к местному маршалу, но отец опередил тебя. Он объявил, что ты невменяема, и отправил тебя в психиатрическую лечебницу в другом округе.

Я снова сделала паузу, давая всем переварить услышанное. Джаспер снова наполнил комнату спокойствием, сдерживая любые эмоциональные всплески. Но даже так, передо мной сидели с мрачными лицами. Элис же, казалось, была полностью поглощена рассказом, снова подавшись вперёд, пальцы впились в колени.

— Поэтому у тебя короткие волосы, — добавила я. — Их остригли из-за угрозы эпидемии тифа.

Элис машинально провела рукой по коротким, торчащим прядям.

Я собралась с духом, зная, что следующие слова будут жестокими:

— И именно поэтому у тебя нет воспоминаний. Тебя подвергли электрошоковой терапии, чтобы «излечить» от видений.

Её растерянность резко контрастировала с мрачной яростью Джаспера. Но спокойствие в комнате лишь усилилось.

— О… — прошептала Элис, касаясь висков, будто пытаясь представить ту боль. — Кажется… это объясняет многое. — Она нахмурилась, но тут же отбросила тревогу. — Что было дальше?

— В той лечебнице работал вампир. Он искренне заботился о тебе и пытался защитить. Но однажды ты увидела в видении другого вампира — Джеймса. Ты была его певицей, а он — охотником. Вампир из лечебницы хотел бежать с тобой, но как бы он ни планировал побег, Джеймс всё равно находил вас. Единственным выходом было превратить тебя. — Я поморщилась, снова осознавая, что какие-то детали ускользают от меня.

Неудивительно, что меня снова прервали. Неожиданно, это была Розали:

— Что значит «певица»?

Тут до меня дошло, что этот термин не упоминался до второй книги.

— Это как моя кровь для Эдварда. Она поёт для него, — осторожно объяснила я, чувствуя, как Эдвард слегка разжимает пальцы. — Или, как говорят Вольтури, la tua cantante.

Я не знала итальянского, но фраза была близка к испанскому, так что запомнить её было легко.

При упоминании Вольтури в воздухе повисло неловкое напряжение.

Но так как больше никто не перебивал, я продолжила, обращаясь к Элис:

— Он укусил тебя, спрятал, а сам отправился отвлекать Джеймса. Его убили, но этого хватило, чтобы яд завершил превращение. Когда Джеймс нашёл тебя, твоя кровь уже полностью изменилась, и он оставил тебя, решив, что ты станешь дикой. Боль от яда стёрла последние воспоминания.

Я с облегчением откинулась на спинку дивана, прижавшись к Эдварду. Хотя чувствовала, что вопросы вот-вот прорвутся наружу, все молча ждали, пока первой заговорит Элис.

— Понятно… — пробормотала она и в следующее мгновение уже стояла на ногах. — Только один вопрос… вампир из лечебницы — как его звали?

Я беспомощно пожала плечами:

— Прости, я не знаю.

Её губы дрогнули в печальной улыбке.

— Ничего. Спасибо, Изабелла… Я… не уверена, лучше ли знать правду или нет. Но спасибо. — Она скользнула взглядом по встревоженным лицам своей семьи. — Мне нужно побыть одной.

Не дожидаясь ответа, она метнулась через гостиную, вылетела через стеклянные двери и исчезла за рекой.

— Почему так вышло, — начал Джаспер, черты его лица напряглись, — что ты знаешь имя охотника, но не того, кто спас её?

Я заерзала и опустила взгляд.

— Что ты от нас скрываешь? — потребовал он.

— Джаспер, — резко оборвал его Эдвард, придвигаясь ближе, словно пытаясь прикрыть меня собой.

— Нет, всё в порядке, — успокоила я его, касаясь его руки. — Он прав. Я многое не сказала.

Я замешкалась ещё на секунду, затем повернулась к Джасперу:

— Охотник… Джеймс. Он появится здесь в течение этого или следующего месяца.

Джаспер взметнулся на ноги так быстро, что мои глаза даже не успели уловить движение.

— Он возвращается за ней? — его голос прозвучал низко, с леденящей кровь угрозой.

В тот же миг Эдвард тоже встал, закрывая меня собой.

— Отойди, — прошипел он.

Джаспер с трудом, но взял себя в руки и медленно опустился обратно. Когда я наконец смогла снова дышать, я поднялась, держась ближе к Эдварду, и объяснила:

— Нет. Он и его клан — кочевники. Они просто проезжают мимо.

— Сколько их? — Карлайл шагнул вперёд с серьёзным выражением, беря инициативу в свои руки.

— Трое, — ответила я. — Виктория — его спутница. И ещё один, по имени Лоран.

— И мы столкнёмся с ними? — спросил Карлайл.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить ход событий.

— В начале весенних каникул будет гроза… — мне не пришлось объяснять дальше, потому что в их глазах уже мелькнуло понимание.

Эммет фыркнул, заговорив впервые за весь разговор:

— Мы будем вместе. Трое против семерых? Легко. — Его лицо расплылось в хищной ухмылке.

Карлайл даже не стал это обсуждать.

— Чем всё закончится? — спросил он, не отводя от меня взгляда.

Я тяжело вздохнула, сжимая руку Эдварда, зная, что ему понравится мой ответ меньше всего.

— Охотой… на меня.

— Что?! — Эдвард резко повернулся ко мне, глаза пылали.

Я беспомощно пожала плечами и снова вздохнула, опустив взгляд.

— Можно я пойду домой? Я устала.

— Конечно, — согласился Карлайл, пресекая любые возражения. — Но мы продолжим этот разговор позже?

Несмотря на сочувствие в его голосе, я понимала: безопасность его семьи для него важнее моего дискомфорта.

— Хорошо, — коротко кивнула я.

Эдвард повёл меня к выходу. По пути Эсме взяла мою руку:

— Спасибо, Изабелла. Было так приятно познакомиться.

Я улыбнулась, выражение лица смягчилось.

— Мне тоже. И спасибо за обед — он был восхитительным.

— О, я рада! — она тихо рассмеялась. За её спиной Карлайл бросил мне благодарный взгляд.

— Хорошего вечера, Изабелла, — сказал он, когда мы подошли к двери.

— Вам тоже, — помахала я рукой, прежде чем Эдвард вывел меня на крыльцо.

Обратная дорога к дому Чарли прошла в тишине. Взгляд на часы показал, что было всего лишь четыре. До ужина оставалось ещё два часа — если я вообще решу его готовить.

Когда Эдвард остановился у дома, я взяла свою сумку.

— Ты зайдёшь? — уточнила я.

Почему-то он выглядел удивлённым приглашением, а затем — облегчённым.

— Да, — согласился он, выключая двигатель.

Мы зашли внутрь. Я замерла в прихожей, повесив куртку, мысли путались. Наконец, я махнула рукой в сторону кухни, бросила сумку на стол и села.

Эдвард не сказал ни слова, когда я достала конспекты и принялась за домашнее задание мистера Варнера. Он просто сидел рядом, наблюдая за мной с задумчивым выражением.

Так прошло некоторое время: я читала задание по английскому, делала упражнения по испанскому. Добравшись до биологии, я повернулась к Эдварду:

— Как разделим отчёт по лабораторной?

— Как захочешь, — ответил он.

Я удивилась, что он не предложил сделать всё сам.

— Я возьму анализ и обсуждение, — решила я, гадая, насколько его разозлит, что я выбрала самые интересные части.

Но он лишь тихо кивнул, взгляд его был рассеянным. Я откинулась на спинку стула и скрестила руки.

— Что-то не так?

— Много чего, — коротко ответил он.

Наклонив голову, он поймал мой взгляд:

— Вот почему ты пыталась держаться от меня подальше. Ты знала, что я подвергну тебя опасности.

— О… — я моргнула, осознав, как легко он пришёл к такому выводу. — Нет, на самом деле, не поэтому.

— Нет? — его улыбка была полна самоуничижения.

Я сжала губы.

— Я держалась подальше, потому что если бы хоть намекнула, что знаю вашу тайну, то стала бы угрозой для тебя и твоей семьи. Конечно, я не ожидала, что у тебя… появятся ко мне чувства.

— Как ты могла не ожидать? — нахмурился он.

— Знать что-то и испытать это — две разные вещи, — осторожно подобрала я слова.

Белла. Всё должно было случиться с Беллой.

Но я не могла сказать этого, поэтому лишь добавила:

— А потом… ты стал мне нужен, и я не смогла отказаться.

Я затаила дыхание, гадая, как он воспримет моё эгоистичное признание.

— Я был тебе нужен больше, чем собственная безопасность? — его глаза стали серьёзными.

Я заерзала и отвела взгляд.

Ты был мне нужен, потому что я не хотела оставаться одна.

Но для него одиночество было лучше, чем опасность. В горле встал ком.

— Изабелла? — он коснулся моей щеки ледяными пальцами.

Я прочистила горло.

— Я, эм… наверное, не думала так далеко, — тихо ответила я.

Я решила жить моментом, а не зацикливаться на том будущем, которое знала.

— Кроме того, я не планировала принимать твоё приглашение на бейсбол с твоей семьёй.

— Ты вообще собиралась мне это рассказывать?

Я поморщилась.

— Возможно? Не знаю.

Я не думала так далеко. Всё, что было между мной и Эдвардом, не могло длиться вечно. И какая разница, чем это закончится?

— Говори со мной, любимая. О чём ты думаешь? — он прикоснулся ладонью к моей щеке.

— Я думаю… — я закрыла глаза, — что я эгоистка. Ты мне нужен, но из-за этого у тебя только проблемы. Прости.

— Не извиняйся, — он провёл холодным пальцем по моей щеке. — И не отчаивайся. Мы что-нибудь придумаем. Джеймс даже не приблизится к тебе.

— Хорошо, — прошептала я, прижимаясь к его прикосновению.

Наш тихий момент внезапно прервал резкий звонок телефона.

— Наверное, Джессика, — вздохнула я и неохотно поднялась.

— Алло?

— Изабелла! — весёлый голос Джессики оглушил меня.

— Привет, Джесс.

На той стороне на секунду воцарилась тишина.

— Ты в порядке? Почему голос такой странный?

Я сжала виски пальцами.

— Прости. Просто жуткая мигрень.

После сегодняшних событий и бессонной ночи усталость навалилась всей тяжестью, а между глаз пульсировала тупая боль.

— Ой… — протянула Джессика разочарованно. — Ладно, думаю, мой рассказ может подождать…

Я с облегчением выдохнула.

— Спасибо, Джесс.

— Да брось! На то мы и подруги! — она фыркнула. — А теперь слушай сюда: выпей таблетку и вали спать! Завтра же экскурсия, тебе нужно быть в форме!

Я моргнула.

— А? Точно… Я совсем забыла про экскурсию.

— Вот уж неожиданно, — засмеялась она. — Ладно, споки, Изабелла!

— Спокойной ночи, Джесс.

Едва я положила трубку, как Эдвард уже аккуратно складывал мои тетради в рюкзак.

— Тебе действительно нужно отдохнуть, — сказал он, и в его бархатном голосе звучала тревога.

Я потерла воспаленные веки.

— Постараюсь.

Проводив его к двери, я заколебалась на пороге.

— Я заеду за тобой утром, — предложил Эдвард, обернувшись. Его золотистые глаза в свете крыльца казались темнее обычного.

Я кивнула — вряд ли мне светил крепкий сон этой ночью.

— Хорошая мысль. Я даже не помню, где сбор перед экскурсией.

Он наклонился, и его холодные губы на мгновение коснулись моего лба.

— Отдохни, — прошептал он, и его дыхание пахло дождем и кленовым сиропом.

Я стояла в дверях, пока серебристый «Вольво» не скрылся за поворотом, затем закрыла дверь с тихим вздохом. В доме пахло хвоей и воском для мебели — Чарли, должно быть, недавно убирался.

* * *

02:05 — цифры на часах вспыхнули в темноте, когда я резко села, задыхаясь. Воздух застрял в горле, я наклонилась над краем кровати, грудная клетка ходуном ходила от кашля. Слезы жгли глаза, а легкие судорожно пытались вдохнуть хоть немного кислорода.

— Черт, — хрипло вырвалось у меня, плечи затряслись, пока рыдание не прорвалось наружу.

Проклятый Азмон. Ты ошибался. Я не справлюсь.

Сбросив одеяло, я сползла с кровати, натянула кроссовки и свитер, едва не падая с лестницы вниз. Через прихожую, заднее крыльцо — и вот я уже бегу по мокрой траве.

— Азмон! — голос дрожал. — Пожалуйста!

Но в ответ — только гнетущая тишина.

Комок в горле, отчаяние сжимает сердце. Я опустилась на колени, проваливаясь в сырую землю, лицо уткнулось в колени.

Надо было оставить меня гнить на дне.

Прикосновение к плечу заставило вздрогнуть.

— О… — я подняла голову, встретившись с янтарными глазами Эдварда.

— Не того ждала? — не дав ответить, он обнял меня, усадив к себе на колени. Прижал к груди, укрыв подбородком.

Я приникла к его ледяным объятиям. Мокрая, замерзшая, в кромешной тьме — почти как тогда, в илистых глубинах. Только бешеный стук сердца и жгучая боль в легких напоминали: я жива. Я дышу.

— Каково это, — прошептала я, — не нуждаться в дыхании?

Эдвард долго молчал.

— Я уже не помню, каково это — нуждаться в дыхании, — его голос звучал как ночной ветер. — Мы дышим только для маскировки. В этом нет… облегчения.

— Нет облегчения, — повторила я.

— Тебе снилось, что ты не можешь дышать? — пальцы его запутались в моих волосах.

— Мне снится, что я тону, — призналась я, и горло снова перехватило.

— Ты говорила, что была бы мертва, если бы не тот человек… Он спас тебя от утопления?

— Нет.

Никто меня не спас.

Я прижалась к нему сильнее, цепляясь за его каменные объятия.

Я не умею отпускать.

Я балансировала на грани — между тем, кем была, и тем, кем должна стать. Один путь вел к смерти, другой — к Эдварду. Выбор должен быть простым. Но это не так.

— Что бы ты сделал… — спросила я, — если бы я умерла?

Тишина повисла свинцовой тяжестью.

— Я последовал бы за тобой, — ответил он без тени сомнения.

Плечи мои сгорбились под тяжестью этих слов. Теперь мой выбор имел последствия. На мгновение я возненавидела Эдварда — за то, что взвалил на меня груз своей вечности.

Мысль исчезла так же быстро, как появилась.

Его выбор — не моя ноша.

Но я не хотела этого для него. Не хотела этого для его семьи.

Поэтому я выбрала его.

Потому что не хотела, чтобы он умер.

И потому что слишком боялась умирать во второй раз.

Я не стала озвучивать решение, которое приняла насчёт Эдварда. Я была трусихой и хотела, чтобы его ожидания оставались низкими. Если я не оправдаю их, будет не так больно.

Как только я начала дрожать, Эдвард отпустил меня.

Теперь мы сидели на ступеньках заднего крыльца, и я куталась в плед.

— Я снова нарушил обещание, — заметил Эдвард. На этот раз в его голосе не было раскаяния.

— Можно было бы сказать «пиши перед тем, как приходить», но я всё забываю, что у меня больше нет телефона, — фыркнула я, потирая уставшие глаза.

Вопрос Эдварда прозвучал совершенно невинно:

— Что случилось с твоим мобильным?

Я на секунду застыла, а затем криво улыбнулась:

— Он где-то на дне океана.

Если только они не нашли моё тело и телефон вместе с ним. Я покачала головой, улыбка сошла с лица.

— Не спрашивай.

— Принято к сведению, — сказал он, а затем, поймав мой взгляд, пояснил: — У меня есть список.

— Список, — повторила я.

— Вопросов.

И его идеальная память не позволит ему забыть ни одного. Глупые вампирские особенности.

— Он в хронологическом порядке или по степени важности?

Эдвард странно посмотрел на меня, но ответил:

— В хронологическом, пожалуй.

— Какой первый? — Мне стало немного неловко спрашивать о вопросе, на который я вряд ли отвечу, но любопытство взяло верх.

— «Что в Аризоне», — вспомнил он. — Когда мы были в Секвиме, я спросил о твоей маме. Ты сказала, что не хочешь говорить об Аризоне.

— А, — протянула я, позволив тишине затянуться.

— Это ложь, — признался он. — Есть ещё один, он был раньше, но я не уверен, была ли твоя фраза шуткой.

Я подняла бровь, и он продолжил:

— Ты пошутила, что это не первый раз, когда ты учишься в старшей школе.

Я кивнула, смутно припоминая этот разговор.

— Это не была шутка.

— Но… ты же человек? — Взгляд Эдварда стал острым, будто сверлящим.

— Сто процентов, — усмехнулась я. — Уже потерял терпение?

Я вскрикнула, когда Эдвард внезапно притянул меня к себе, хотя плед оставался между нами.

— Никогда, — он ухмыльнулся, чмокнув меня в щёку.

Я рассмеялась.

— Молодец.

— Хотя, полагаю, это объясняет, почему тебе так легко даётся учёба, — заметил он, не отпуская меня. — Кроме биологии, конечно.

— Уф, — застонала я. — В прошлый раз я вкалывала, чтобы получить «пятёрку» по биологии. И это был просто базовый курс, не продвинутый.

— Сейчас у тебя всё отлично, — успокоил он. — Посмотри на это так: ты могла бы изучать анатомию.

Я скривила нос.

— Никогда. Я никогда не буду изучать анатомию.

Хотя это поднимало вопрос о школьных записях Беллы. Нужно будет достать копию — она, скорее всего, даже физику не брала.

— Полагаю, это «нет» медицинскому университету? — рассмеялся он.

Я фыркнула.

— Без сомнений.

Зная, что это легко может вернуть нас к нашему прошлому спору о колледже, я спросила:

— Кстати, что случилось с моим MP3-плеером? Прошла уже целая вечность.

— Элис как раз над ним работает, — ответил Эдвард. — Она решила, что тебе нужно больше разнообразия, так что я оставил это ей.

Упоминание Элис разожгло моё любопытство. Эдвард видел её мысли о прошлом — как она с этим справлялась? Наверное, лучше, чем я.

Я решила пока оставить эту тему.

— Оставить это ясновидящей, — рассмеялась я, похлопав его по щеке. — Хорошая идея.

Эдвард наклонился к моему прикосновению, пока наши носы почти не соприкоснулись. Он закрыл глаза, наслаждаясь теплом моей руки. Моё сердце сжалось от чего-то тёплого и нежного. Долгое время я просто смотрела на него, скользя взглядом по его лбу, переносице, изгибу губ.

Я никогда не могла представить, как легко будет привязаться к нему. Но его терпение, смех, поддразнивания, ум… Всё это переполняло меня.

Я закрыла глаза и прижалась лбом к его лбу, проводя пальцем по прохладной коже его щеки. Часть меня хотела остаться в этом моменте навсегда — без смерти, без потерь, без лжи. Просто раствориться в Эдварде, в его любви и защите.

— Изабелла…

Его сладкое дыхание коснулось моего лица, и я открыла глаза, ошеломлённая. Аромат был слаще любых духов, опьяняющий. В тот момент, когда я встретилась с его золотистыми глазами, я поняла: я никогда не смогу убежать от него. По крайней мере, не по своей воле.

Я отстранилась и перевела взгляд на линию деревьев, едва видную в темноте.

— Какие планы на сегодня?

Тишина затянулась, и я почувствовала тяжесть его взгляда. Я не хотела так резко обрывать наш момент — это вышло инстинктивно.

Наконец, Эдвард притянул меня ближе, играя прядью моих растрёпанных волос:

— Мы встречаемся с классом в шесть тридцать. Автобусы будут у главного входа.

— И потом? — Я была измотана, и детали вылетали из головы.

— Потом, — он протянул слово, накручивая мои волосы на палец, — три с половиной часа до Сиэтла, экскурсия в музей Берка, обед и свободное время перед возвращением.

Я скривилась, и он тут же предложил:

— Или мы можем сбежать.

— Не искушай меня, — фыркнула я, прижимаясь ближе. Несмотря на то, что я превращалась в сосульку, я и не думала отодвигаться.

* * *

— Где Элис?

Несколько часов спустя мы стояли у двух автобусов, окружённые шумной толпой одноклассников. Мистер Мейсон уже распределил всех по парам — Джессика подмигнула мне, сцепив руку с Майком, а Анжела любезно согласилась составить пару Эрику.

Эдвард наклонился ко мне, понизив голос:

— Они уже в Сиэтле. Вчера вечером, вскоре после нашего ухода, они забронировали билеты в Билокси.

— Логично.

Несмотря на всё, что я рассказала Элис, неудивительно, что она захотела увидеть всё своими глазами. Меня кольнула досада — я вспомнила детали, которые случайно упустила.

— Жаль, что я не смогла сказать ей, что она найдёт…

Эдвард вложил мне в ладонь что-то маленькое и гладкое. Взглянув, я увидела раскладушку Motorola Razr — модель, которую не видела лет пятнадцать, ещё со времён, когда такой телефон был у моей мамы. Ностальгия сжала горло.

— Они довольно хрупкие, поэтому у нас есть запасные, — объяснил он. — Элис хотела, чтобы он был у тебя на случай, если ей нужно будет с тобой связаться. Просто представь, что бы ты ей написала, и она узнает.

Я кивнула и ненадолго закрыла глаза.

Могила. Архивы лечебницы. Старые газеты. Племянница.

Я задержалась на этих мыслях, будто собиралась отправить их сообщением.

Тело дёрнулось, когда телефон пропищал. Открыв его, я увидела SMS от Элис:

«Спасибо»

— Она получила, — я улыбнулась с облегчением.

— Спасибо, — тихо повторил Эдвард. — От всей нашей семьи. Это много значит.

— Конечно. — Я сжала его руку, холод пробивался даже через перчатки.

Когда учителя закончили перекличку, Эдвард повёл нас к автобусу. Устроившись на сиденьях, я принялась изучать телефон, игнорируя любопытные взгляды. После истории с Элис и беспокойной ночи я совсем забыла, каким адом были вчерашние школьные будни.

Прокрутив список контактов, я обнаружила всех членов семьи Эдварда, домашний номер и прямой телефон Чарли на работе. Память — 5,5 мегабайт. Какая трагедия. Я захлопнула телефон и сунула в карман, пока не впала в уныние.

— Хотел бы я сказать, что сделал это сам, — Эдвард усмехнулся, доставая мой MP3-плеер. — Но, как ты знаешь, заслуга не только моя.

Я жадно схватила его, разматывая наушники, и пролистала сотни загруженных треков. Узнала примерно половину. Сунула один наушник себе в ухо, второй протянула Эдварду, и включила случайный трек. Откинулась на сиденье, закрыла глаза. Muse оглушительно орали в ушах. Они действительно постарались.

Когда я открыла глаза, моя щека прилипла к рукаву Эдварда.

— Я уснула? — Хриплый голос выдавал меня с головой, но Эдвард всё равно ответил:

— Ты отключилась через несколько минут после отправления. К разочарованию наших одноклассников.

Я выпрямилась и закатила глаза.

— Даже если бы не уснула, чего они вообще ожидали? — пробормотала я потише. Если интерес уже угас, не стоило его подогревать.

Эдвард пожал плечом.

— Ты сама сказала, — он ухмыльнулся, поправляя мои растрёпанные волосы. — Они хотят любовную историю.

Я снова привалилась к сиденью, перебирая его ледяные пальцы.

— Мило, но раздражает.

В окне мелькали здания — мы уже приехали, а я проспала все три часа пути. Впечатляюще.

Выйдя из автобуса, я удивилась, увидев ещё несколько автобусов у тротуара.

— Это из других школ?

— Похоже на то, — Эдвард обнял меня за плечи. — Ты лучше себя чувствуешь?

Я подняла голову и улыбнулась.

— Да. Это лучший сон за последние четыре дня. Я будто заново родилась!

— Я подумал, — начал он осторожно, — может, тебе стоит поговорить с Карлайлом о снотворном.

— О… — Я нахмурилась. — Не думала об этом. Надеялась, что кошмары пройдут сами.

Но они не проходили.

— Думаю, это хорошая идея.

Эдвард заметно обрадовался моему согласию. Странно — я ненавидела эти сны не меньше, если не больше.

— Две курицы на подходе, — Джессика внезапно возникла рядом.

К нам шли две девушки — симпатичные, но незнакомые. Судя по толпе студентов из других автобусов, это были ученицы из соседних школ.

— Эй! Вы из какой школы?

Вопрос звучал дружелюбно, если бы не тот факт, что обе уставились на Эдварда. Честно, даже обидно. Он буквально обнял меня за плечи — я что, мебель?

— Из Форкса, — язвительно ответила Джессика, напомнив о своём присутствии. Я была благодарна — их наглость оставила меня без слов.

— Как вилкиForks — Вилки? — фыркнула одна из них, ненадолго встретившись с взглядом Джессики, прежде чем снова уставиться на Эдварда.

— Именно, — холодно ответил он. — Мы вам чем-то поможем?

Притянул меня ближе, будто используя как щит. С их томными взглядами, можно только догадываться, о чём они думали.

Стоило ли мне его спасать? Размышляла я.

— Мы подумали, вы выглядите знакомо, но, видимо, ошиблись, — быстро соврала высокая блондинка.

Слабовато для отмазки. Вряд ли они вообще когда-либо видели кого-то, похожего на Эдварда.

— Да, — он уже отвернулся. Грубо, но эффективно.

— Может, увидимся внутри? — не сдавалась вторая.

— Вряд ли, — фыркнула Джессика. — Пока.

Девушки синхронно скривились, но ушли, высокомерно тряся волосами.

— Изабелла! Почему ты их не прогнала? — возмутилась Джессика.

— Если Эдвард, обвитый вокруг меня, — недостаточно явный намёк, то что я вообще могла сказать? — сухо ответила я.

— Ты могла сказать много чего!

— Она слишком занята, чтобы не смеяться надо мной, — Эдвард укоризненно посмотрел на меня.

— Так заметно? — я виновато усмехнулась.

Услышав своё имя, Джессика повернулась к Майку.

— Хватит быть слепой, Изабелла! Они не единственные, кто глаз не сводит с вас двоих! — фыркнула она и удалилась.

Пока мы ждали, когда учителя и сопровождающие пересчитают всех в последний раз, Эдвард пробормотал:

— Почему у меня ощущение, что ты готова была сдать меня тем девушкам?

Я сжала губы, чтобы не рассмеяться.

— Мысль мелькнула, но я передумала.

— И даже капельку не ревновала? — поддразнил он.

Если его чувства ко мне были хоть отдаленно похожи на то, что он испытывал к Белле, то мне не о чем было волноваться.

Хотя это не мешало мне ответить ему тем же.

— Познакомь меня с Таней — вот тогда я точно буду ревновать.

Эдвард побледнел. Будь он способен краснеть, его лицо сейчас было бы цвета спелого помидора.

— Конечно, ты и про это знаешь, — пробормотал он, и в голосе явно читалось смущение.

Я хихикнула и легонько толкнула его локтем.

— Не кисни, милый.

Он наклонился и поцеловал меня в макушку.

— Ты же понимаешь, что между мной и Таней ничего нет? — серьёзно прошептал он мне на ухо.

Его искренний тон растрогал меня до глубины души.

— Понимаю, — я подняла голову и ухмыльнулась. — Но рассчитываю, что ты будешь так же холоден с другими девушками, даже когда меня нет рядом.

— Придётся, раз ты так легко готова меня сдать, — вздохнул он, но уголки губ дрогнули в улыбке.

— Эй, я всего лишь немножко подумала об этом!

Эдвард потянул меня за собой, пока наш класс не скрылся из виду.

— Я, конечно, не могу этого знать, — напомнил он.

Ментальный щит — моё спасение!

Я пожала плечами.

— Ну и пусть так и останется.

* * *

Только когда мы разделились на группы для экскурсии, я вспомнила, что мы в музее естественной истории — знаете, том самом, с костями динозавров, индейскими артефактами и коллекциями чучел животных.

Мы были на третьем этаже, в палеонтологической экспозиции, когда нас позвали на обед.

— Эрик, хватит уже, — Анджела попыталась приструнить своего неугомонного напарника, но плохо скрывала смех.

Я хихикала, наблюдая, как Эрик и Майк дурачатся с миниатюрными фигурками динозавров, разыгрывая падение метеорита, погубившего древних ящеров. Прямо как в детском саду.

— Ой! — Я вздрогнула, когда Джессика резко ткнула меня локтем в бок. — Где Эдвард?

— Эм… У витрины с окаменелостями, — ответила я, бросаясь подхватывать рассыпавшиеся фигурки, пока они не разбились об пол. — Майк, нет! Только не Малыш!

— Прости, но метеорит не щадит никого, — Майк беззастенчиво пожал плечами, сгребая последние фигурки обратно в коробку.

— Изабелла, смотри, — Джессика снова толкнула меня. Я фыркнула и проследила за её взглядом — ещё две девушки атаковали бедного Эдварда.

— Он выживет, — похлопала я её по плечу.

— Как скажешь, — она закатила глаза. — Парни, мистер Мейсон зовёт нас на обед!

Я убрала коробку и неспешно направилась к Эдварду.

— Время обеда, милый! — объявила я, переплетая пальцы с его.

Девушки вздрогнули от моего внезапного появления, а когда Эдвард одарил их убийственной улыбкой, их лица покраснели. Боже, мне даже жаль их.

— Э-это твоя девушка? — запинаясь, спросила одна, её выражение было одновременно смущённым и разочарованным.

— Он потратил кучу времени, но в итоге меня добился, — кивнула я с серьёзным видом.

Девушки выглядели оскорблёнными за Эдварда, и мне едва удалось сдержать смех.

— А теперь извините, нас ждёт еда.

Эдвард с готовностью последовал за мной, сначала по пятам, а затем обогнал, подталкивая идти быстрее.

— Ты куда так спешишь? — я запыхалась, когда он потащил меня вниз по лестнице.

— Их мысли были… очень образными, — он буквально содрогнулся.

— Фу, — я скривилась. — Жаль, что ты не можешь просто выключить это… Ой.

Меня осенило — если Элис могла видеть видения, будучи человеком, почему я не могу контролировать свой ментальный щит?

Я чуть не споткнулась, когда Эдвард резко остановился, но его рука на моём плече удержала меня.

— О чём ты думаешь? — его янтарные глаза впились в меня.

— Ладно… только не завышай ожидания, но, возможно, есть способ отключить это для тебя, — призналась я неохотно.

Эдвард потянул меня за собой, пока мы не оказались на втором этаже, избегая другой группы студентов. Мы свернули в пустой коридор.

— Как это возможно? — потребовал он, убедившись, что мы одни.

— Так. Ты, Элис и Джаспер — все вы обладаете дарами. Я тоже, — объяснила я, касаясь пальцем виска. — Если ты читаешь мысли, то я — ментальный щит.

Глаза Эдварда вспыхнули.

— Вот почему я не могу читать твои мысли!

— Именно, — кивнула я. — Защита моего разума — естественная способность. Я никогда не пыталась контролировать щит за пределами его обычных возможностей. Но, как и любой другой дар, его можно развить.

— Значит, если ты сможешь расширить щит за пределы себя, то сможешь защитить и других… защитить меня! — его воодушевление было заразительным.

— В точку! — я на секунду заразилась его улыбкой, но затем она исчезла. — Проблема в том, что… я не уверена, сработает ли это. Большинство даров не проявляются так сильно без яда.

Лицо Эдварда стало каменным.

— Ни за что.

— Я не прошу об этом, — фыркнула я, закатив глаза. — Просто предупреждаю — возможно, я не смогу помочь, но попробую.

Его напряжённая поза смягчилась.

— Да. Спасибо.

Я не успела ответить. В одно мгновение Эдвард провёл рукой по моей щеке, слегка наклонил моё лицо и прижал свои ледяные губы к моим.

Это длилось секунду, может две, но простого прикосновения хватило, чтобы я потеряла дар речи — сердце бешено колотилось, щёки горели, а по всему телу разливалось тёплое, сладкое чувство.

Я провела языком по губам — на ум пришло воспоминание, как в детстве я прилипала языком к мороженому в жаркий летний день.

Глаза Эдварда были мягкими, полными чего-то тёплого и нежного.

Момент прервался, когда он отстранился.

— Нас ищут.

Я последовала за ним, всё ещё ошеломлённая.

* * *

После обеда и ещё пары часов осмотра экспозиций нам дали выбор: либо отправиться на экскурсию по кампусу Вашингтонского университета (где и располагался музей), либо прогуляться до 45-й улицы с её магазинами и кафе возле студенческих общежитий.

Конечно, Эдвард надеялся, что я выберу кампус, но он не слишком отличался от того, где я училась в прошлой жизни. Вместо этого я присоединилась к большинству девушек, жаждавших шопинга, а Эдвард неохотно последовал за мной.

— Элис будет жаль, что она пропустила это, — усмехнулся Эдвард, идя рядом со мной в неторопливом темпе, немного позади шумной стайки девушек и сопровождающих их преподавателей.

— Она будет в отчаянии, — рассмеялась я. — Мне нравится одежда, но я не горю желанием стать её живой куклой.

— Может, я смогу немного её сдержать, — предложил он.

Я раскачивала наши сцепленные руки, задумчиво хмуря брови.

— Это совсем не успокаивает, — пробормотала я.

— Она — словно ураган, — он усмехнулся, притягивая меня ближе. — Но я могу уговорить её, если ты действительно против.

Я покачала головой.

— Не-а, — я ухмыльнулась. — Сомневаюсь, что… что случилось? — Нахмурилась, заметив, как взгляд Эдварда резко переместился влево.

— Догоняй группу, — строго приказал он, прежде чем исчезнуть среди прохожих.

Я насупилась, беспокойство грызло меня изнутри, пока я ускоряла шаг. Хотя я вскоре догнала одноклассниц, я не присоединилась к ним, оставаясь в хвосте группы и высматривая Эдварда — или то, что его встревожило. Это была первая ошибка.

Вторая ошибка — остановиться, как только я мельком заметила мертвенно-бледное лицо, собираясь устроить Эдварду допрос.

В одно мгновение меня затащили в грязный переулок. Холодное предплечье прижало меня к шершавой стене, впивающейся в спину.

Прежде чем я успела сообразить, что происходит, мой взгляд столкнулся с парой ржаво-красных глаз.

Первая мысль была саркастичной: «Недолго музыка играла — молодец, Азмон». Хотя я уже сталкивалась со смертью, это не помешало моему сердцу бешено колотиться, не остановило прилив адреналина и уж точно не избавило от мысли: «Я не хочу умирать. Не снова».

Мозг коротнуло, когда вместо того, чтобы вонзить клыки в мою шею, высокий вампир наклонился с любопытным взглядом.

— Скажи-ка, милая, — его сладковатое дыхание обожгло лицо, — кто этот вампир, что держит тебя в качестве питомца?

Я уставилась на него в оцепенении. Как обычно, запаниковала и выпалила первое, что пришло в голову:

— Я ничей питомец! Мы встречаемся.

Из его груди вырвался смешок. Несколько прядей светло-русых волос выбились из хвоста, обрамляя его жадные глаза.

— Боюсь, твои отношения не продлятся долго, малышка. Ты просто восхитительно пахнешь.

— Как тебя зовут? — выпалила я. Разговаривай с ним! Эдвард, где ты, чёрт возьми?!

Брови вампира взлетели вверх, но он снизошёл:

— Меня зовут Гарретт, мисс.

Мои глаза расширились.

— Г-Гарретт? Тот самый, что сражался в Войне за независимость?

Его рука ослабила хватку, лицо исказило недоумение.

Ветерок шевельнул мои волосы — движение было слишком быстрым для моих слабых глаз, но догадаться нетрудно. Осколки кирпичей рассыпались у ног Гарретта — Эдвард швырнул его через весь переулок.

— О, отлично, ты пришёл, — выдохнула я, хватая Эдварда за рукав и наблюдая, как Гарретт молниеносно вскакивает на ноги, отряхиваясь.

Встретившись взглядом с Эдвардом, он наклонил голову с любопытством.

— Ты знаком с моим отцом? — прошипел Эдвард.

— А, значит, ты из семьи Карлайла, — заключил Гарретт. — Давно не видел таких глаз… и уж точно не встречал подобного дара со времён Аро.

— Пусть это будет предупреждением, — зарычал Эдвард. — Подойдёшь к ней — разорву на куски. Дружба с Карлайлом меня не остановит.

Гарретт поднял руки в мирном жесте.

— Если читаешь мои мысли, то знаешь — я лишь заинтересовался. Тем более теперь, когда она знает, кто я, а ты — нет.

— Говори с моим отцом, если нужно, — уступил Эдвард. — Но не с ней.

— Да остынь уже, Эдвард, — фыркнула я, игнорируя бешеный стук сердца и выходя из-за его спины. — Я не против поговорить с Гарреттом… хотя, возможно, не здесь.

Эдвард бросил на меня раздражённый взгляд.

— Он не похож на мою семью, Изабелла.

— Да, глаза это ясно дали понять, — сухо ответила я.

— Тогда укажи, где найти твоего отца, — предложил Гарретт, всё ещё не опуская рук, — и я исчезну.

— Северо-запад, — процедил Эдвард. — Городок под названием Форкс. И не привлекай внимания.

— И в мыслях не было, — усмехнулся Гарретт, прежде чем прыгнуть на стену и исчезнуть за крышей.

— Чёрт… — я рухнула на колени, сжимая грудь.

— Изабелла?! Ты ранена?! — Эдвард схватил меня за руки, смягчая падение.

— Нет, я в порядке, — пискнула я, прочищая горло. — Просто я чуть не умерла, мне нужно прийти в себя.

Эдвард неохотно признал:

— Нет. Он не лгал — ему просто было интересно. Мой запах на тебе… это привлекло его.

— Чёрт возьми, Эдвард, зачем ты тогда исчез?

Его виноватый взгляд немного смягчил меня.

— Я учуял его запах — пытался найти его первым.

Отличная попытка. Но я не стала озвучивать эту мысль. Судя по его выражению, он и сам это понимал.

— Ладно, ладно, — пробормотала я, позволяя ему помочь мне подняться. — Пошли, пока остальные не запаниковали из-за нашего исчезновения.

— Погоди, Изабелла, — нахмурился Эдвард. — Ты серьёзно хочешь говорить с Гарреттом? Он охотится на людей. Это небезопасно.

— Я в курсе, — фыркнула я. — Но Гарретт — не неконтролируемый новорождённый. Если Карлайл не против, и если Гарретт сможет сдерживаться, то я не вижу проблемы.

— Даже после того, как минуту назад ты думала, что он хотел тебя убить? — напомнил Эдвард, лицо его потемнело.

— Думала. Оказалось, я ошибалась. Но и про тебя тоже можно сказать, да? — я вспомнила наш первый день в школе.

Эдвард отпрянул, и чувство вины скрутило мне желудок.

— Пошли, — буркнула я, поворачиваясь к нему спиной.

* * *

Я могла только догадываться, какое внимание мы с Эдвардом привлекли бы, если бы наша взаимная раздражённость стала очевидной. Как только мы оказались рядом с одноклассниками, я взяла Эдварда за руку и смягчила выражение лица. Не стала проверять, последовал ли он моему примеру, а просто начала небрежно просматривать одежду в магазинах, пока сопровождающие не собрали нас обратно к автобусам.

Без лишних слов Эдвард протянул мне MP3-плеер, когда мы устроились на своих местах.

— Спасибо, — сказала я, распутывая наушники, вставляя один себе в ухо и предлагая второй ему.

Его выражение смягчилось, он принял его, вставил в ухо, а затем притянул меня ближе. Я прижалась к нему и начала листать список песен, хотя на самом деле даже не видела его.

Я не могла винить Эдварда за его реакцию — если бы Гарретт не был так любопытен, я бы точно умерла. В то же время, чего он вообще ожидал? Если мы будем вместе, он не сможет просто прятать меня каждый раз, когда в город приедет кто-то из его знакомых или родственников.

С другой стороны… у наших отношений есть срок годности. Какой смысл настаивать? Эта мысль вызвала во мне глубокую грусть. Стоит ли Эдвард того, чтобы отказываться от своей человечности? Я не знала, но мнение Эдварда было ясным, и я не была уверена, что хочу с ним спорить.

В итоге я выбрала что-то спокойное. Акустическая музыка тихо зазвучала в ушах, и я расслабилась. В какой-то момент Эдвард начал играть с моими волосами, пока наконец не спросил:

— О чём ты думаешь?

Я взглянула на него краем глаза.

— О неопределённостях, — уклончиво ответила я.

Эдвард и так слишком много переживал — озвучивать свои мысли значило только подливать масла в огонь.

— А ты о чём? — Кажется, я впервые задала ему этот вопрос. Я всегда предполагала, что его голова забита вопросами, сомнениями и тревогами, но, наверное, это было несправедливо. Эдвард был больше, чем просто его проблемы.

— Я думал о тебе, — признался он, слегка потянув за прядь волос. — В последнее время я только о тебе и думаю.

Грудь сжало от бури эмоций, которые я не могла точно определить, но если бы он не держал меня, я уверена, что просто улетела бы.

Я прочистила горло.

— Я тоже думаю о тебе, — прошептала я так тихо, как только могла. — С тех пор, как Азмон показал мне правду, ты не даёшь мне потерять опору. Я знаю, это нечестно по отношению к тебе, но спасибо… что не даёшь мне упасть.

Эдвард на мгновение задумался над моими словами, а затем осторожно спросил:

— Ты когда-нибудь расскажешь мне, что с тобой случилось?

Он не требовал, просто был любопытен и немного грустен.

Но мне было тяжело даже глубоко задумываться об этом. Сама мысль о том, чтобы произнести это вслух, сдавила горло так сильно, что я едва могла дышать.

Я покачала головой и наконец прошептала хрипло:

— Может быть.

Эдвард тихо кивнул.

Мы погрузились в комфортное молчание, и я изо всех сил старалась не заснуть. В отличие от утра, я не была на грани истощения, но мысль о том, чтобы проснуться с удушьем перед всем классом, заставляла меня сгорать от стыда.

— Что случилось? — спросил Эдвард, когда я в очередной раз заёрзала.

— Я не хочу засыпать, — призналась я, потирая сонные глаза.

Я неохотно выпрямилась и быстро поморгала, пытаясь взбодриться.

— Поговори со мной? Иначе я отключусь, — пробормотала я, взяв руку Эдварда и прижав его холодные пальцы к векам.

— Лучше? — он усмехнулся, явно развлечённый.

— Да, спасибо, — сказала я, но не отпускала его ладонь, прижимая к щеке.

— О чём хочешь поговорить? — снизошёл он.

Я пристроилась поудобнее, держа его руку, пока половина лица не онемела от холода.

— Назови ещё один вопрос из своего списка, — попросила я, любопытная, соглашусь ли я на него ответить.

— У тебя… случайно нет компромата на моих братьев? — его ухмылка была дерзкой.

Я фыркнула, опустив наши руки на колени.

— Ну надо же, вот где твои приоритеты, — рассмеялась я, перебирая его пальцы и лихорадочно соображая, есть ли у меня какая-то порочащая информация о Джаспере и Эмметте.

— Ничего, — пожала я плечами. — Я знаю только их прошлое и как они присоединились к семье. Прости.

— Стоило попробовать, — он усмехнулся. — Надеюсь, и про меня ничего нет?

Я хихикнула.

— Не-а. Я знаю только про маленький флирт с Таней.

Эдвард остолбенел.

— Что? Изабелла, никакого флирта не…

Он замолчал, встретив мой насмешливый взгляд.

— Ты дразнишь меня.

Я прикрыла рот рукой, притворно шокированная.

— Эдвард! Я бы никогда! — фыркнула я, высокомерно задирая подбородок.

Он дёрнул меня за волосы.

— Конечно нет. Ты не способна на такое гнусное поведение. Ты прощаешь меня?

Я взглянула на него краем глаза — ошибка. Его обаятельная улыбка захватывала дух. Я быстро отвернулась, хотя он уже наверняка заметил мои раскрасневшиеся щёки.

— Ладно, — я неохотно вздохнула. — Я принимаю твои извинения.

— Ты слишком добра, — пробормотал он, касаясь губами моей макушки.

— Нет, — поправила я. — Я просто не умею держать обиды.

Эдвард усмехнулся, глядя, как я снова прижимаю его холодные пальцы к уставшим глазам.

— Мне стоит радоваться?

— Наверное, — рассмеялась я. — Моя мама…

Эдвард мягко отстранил руку, пытаясь поймать мой взгляд.

— Ты не любишь говорить о маме?

Я покачала головой, сжав губы и отводя взгляд.

Эдвард не знал, что Рене не была моей матерью — и я не хотела притворяться, будто это так.

— Хорошо. Тогда давай поговорим о моей маме, — предложил он, обвивая пальцами мои. — Ты знала, что однажды она облила меня и Эммета из гидранта, как пожарный?

Я резко подняла голову.

— Что? — фыркнула я.

Добрая и мягкая Эсме? Не может быть!

Каким-то образом Эдварду удалось отвлечь меня на оставшуюся часть поездки, шепча забавные истории о своей семье. Сдерживать смех было сложно. И на короткое время я представила, что всё это действительно предназначено мне.

* * *

Мы с Чарли устроили поздний ужин с пиццей на диване, приглушённый свет телевизора освещал комнату — только начались весенние тренировки бейсбольных команд.

Я прожёвывала кусок, когда до меня дошло — Чарли ничего не знает об Эдварде. В таком маленьком городке я думала, слухи уже долетели. Что ж, лучше сейчас, чем никогда.

— Эй, шеф? Небольшой апдейт. У меня теперь есть парень.

— М-м? Хорошо, Беллс… Погоди-ка минутку! — он поперхнулся, поставив пиво на стол и выключив игру. — С каких это пор?!

— Э-э, с вчерашнего дня? — пожала я плечами, кладя бумажную тарелку обратно на колени. — Вчера я заснула раньше тебя, так что не успела сказать.

Я изо всех сил старалась не делать из этого драмы. Как бы я ни понимала отцовские переживания Чарли, он не был моим отцом. Да и, хоть он этого не знал, я была взрослой.

— Это тот самый Эдвин, о котором ты упоминала? — проворчал он.

— Именно он, — подтвердила я, усмехаясь. — Его имя на самом деле Эдвард.

— Фамилия?

— Каллен.

Чарли резко поднялся и развернулся ко мне.

— Эдвард Каллен?! Разве он не слишком стар для тебя?

Наверное. Но в отличие от него, я дожила до двадцати пяти — так кто для кого старше?

— Нет, ты путаешь с Эмметтом, его старшим братом. Эдвард младший, — объяснила я, закатив глаза.

— О… — Чарли сдулся. — Когда ты его представишь? — В его голосе звучала покорность.

Наверное, это лучшее, на что я могла рассчитывать.

— Когда захочешь. Я даже разрешу тебе провести с ним «серьёзный разговор», если тебе так важно, — похлопала я его по плечу.

Эдвард пуленепробиваемый — с ним всё будет в порядке.

Я встала и начала собирать мусор — тарелки, салфетки, коробки от пиццы.

— Как великодушно с твоей стороны, Беллс, — пробурчал Чарли, поднимаясь на ноги. — Иди наверх. Я сам выброшу.

— Спасибо, шеф! Спокойной! — весело бросила я и побежала к лестнице.

К счастью, после экскурсии домашку не задали. Я была измотана и надеялась, что наконец высплюсь.

Конечно, мне не так повезло.

Около трёх ночи я проснулась с хриплым вдохом. Вцепившись в простыни, я села, кашляя и задыхаясь, грудь судорожно вздымалась. Я жадно глотала воздух, рыдая от облегчения.

— К чёрту это, — выругалась я, плюхнувшись обратно в клубок простыней, вытирая ладонями лицо.

Тихий звон раздался от нового телефона. Я протянула руку, наугад шаря по тумбочке, пока не схватила аппарат. Раскрыв его, я щурилась от яркого экрана, пока не разобрала сообщение от Эдварда:

«Ты в порядке?»

Я нахмурилась. Разве Элис не должна быть в Миссисипи? Откуда он знает?

Появилось второе сообщение:

«Элис позвонила.»

Я протёрла глаза и села. Понадобилась минута, чтобы вспомнить, как печатать на цифровой клавиатуре, и даже тогда выходило коряво:

«Всё ок. Просто кошмар.»

Хотя я подозревала, что Эдвард использовал Элис как предлог, чтобы подарить мне телефон, сейчас я была благодарна. Если бы он появился у моего окна, я бы либо умерла от инфаркта, либо убила его.

«Я поговорил с Карлайлом насчёт снотворного. Есть аллергии?»

Я уже собиралась написать «нет», но осознала — это не моё тело. Чёрт.

Мой ответ вышел нелепым:

«Без понятия.»

«Карлайл согласен сделать пробу.»

Я устроилась поудобнее, прислонившись к изголовью.

«Не надо. Утром спрошу у Чарли.»

На этот текст ушло больше времени, но я начала привыкать. Неудивительно, что в нулевых были так популярны сокращения!

«Хочешь, чтобы я пришёл?»

Я уставилась на экран, кусая внутреннюю сторону щеки. Я провела с Эдвардом так много времени за последние дни, что сама удивилась, как ещё не устала от его постоянного присутствия. Но я хотела, чтобы он пришёл — чтобы почувствовать себя в безопасности.

Я не сказала ему этого.

«Нет, всё ок. Работаю над проектом.»

Он ответил почти мгновенно:

«Проект?»

Я улыбнулась.

«Если заберёшь меня в школу — расскажу.»

Я захлопнула телефон с удовлетворяющим щелчком и положила на тумбочку.

Мне хотелось принять душ, но не хотелось будить Чарли, так что я просто умылась, смыла следы слёз и расчесала спутанные волосы.

Вернувшись в комнату, я села на кровать, скрестив ноги, и закрыла глаза.

В книгах Белла сравнивала свой ментальный щит с резинкой. Теоретически, я должна была уметь растягивать его, пока он не покроет тех, кого я захочу. Конечно, это была лишь теория. Попытки воплотить её на практике казались нелепыми.

Но также я была уверена, что мой мозг не должен был так работать.

Не знаю, сколько времени я провела, морща лоб в попытках мысленно надавить на щит, но достаточно, чтобы заработать головную боль.

А затем я словно наткнулась на стену — не буквальную, но ощутимо твёрдую, окружающую мой разум.

Я тут же попыталась подтолкнуть её. Ничего. Тогда сильнее. Безрезультатно. Я ударила изо всех сил. Ни единой трещины.

Да кто ты такая вообще?! Великая Китайская стена?!

Как ни странно, оскорбления тоже не сработали.

Я плюхнулась на кровать, измотанная.

Может, я зря трачу время? Возможно, без яда этот дар невозможно усилить.

Я сжала губы, потирая виски.

— Не-а. Я точно смогу, — проворчала я. — Ты не Великая Китайская стена. Ты дурацкая резинка. Слышишь, ментальный щит? Ты резинка.

Я фыркнула. Разговаривать со щитом — может, я и правда схожу с ума.

Я ещё немного пострадала от осознания провала — хотя в основном просто мучилась от головной боли. Не заметила, как прошло время, пока не услышала шум душа из ванной.

Зная, что Чарли не задержится, я выбралась из кровати, схватила косметичку Беллы и начала копаться в шкафу, выбирая одежду на день.

Как обычно, Чарли провёл в душе минут десять.

— Доброе утро, шеф, — поздоровалась я, широко зевая.

— Ты в порядке, Изабелла? Ты всё раньше просыпаешься… — Он озабоченно посмотрел на меня.

Ты даже не представляешь.

— Обожаю утренний душ, — бодро ответила я.

И прежде чем запереться в ванной, крикнула:

— Шеф, погоди! У меня есть аллергии?

Когда я встретила Эдварда у входной двери, меня внезапно накрыло воспоминание о ледяном прикосновении его губ. Может, из-за того, как он смотрел на меня — его тёмные глаза светились нежностью. Или из-за того, как он мгновенно притянулся ко мне, стоило мне выйти на крыльцо. Так или иначе, сердце застучало в груди, а уши предательски загорелись.

Смущённая, я выпалила:

— Пенициллин!

Эдвард нахмурился.

— Что?

Я прочистила горло, отгоняя смущение.

— У меня аллергия на пенициллин.

— А, я передам Карлайлу, — он мягко улыбнулся. — Готова идти?

Эдвард взял мой рюкзак, перекинув его через своё плечо.

— Ага, — кивнула я, захлопывая дверь и натягивая капюшон, прежде чем спуститься с крыльца.

Лёгкий дождь моросил, когда мы направились к машине. Я торопливо заговорила, пытаясь отвлечься от своих мыслей:

— Проект, о котором я писала… я пыталась расширить свой щит. Пока что только обнаружила его границы.

— Правда? — Эдвард взглянул на меня с изумлением, заводи двигатель. — Это поразительно!

Я моргнула, автоматически принимая из его рук термокружку с кофе.

— Ммм… Что это? — Я с любопытством вдохнула аромат. О, мокка?

— Это от Эсме, — признался он, слегка смущённый.

Я осторожно сделала глоток.

— О, это восхитительно! — вздохнула я. — Эсме надо быть осторожнее, а то она меня избалует.

— Пожалуйста, позволь ей, — рассмеялся Эдвард. — Это её природа. К тому же, есть вещи, которые она никогда не сможет сделать для нас.

— Ну, для того, кто не обязан готовить для семьи, у неё выходят потрясающие сэндвичи, — рассмеялась я, снова потягивая вкусный напиток.

Насладившись глотком, я продолжила:

— И не гордись мной так быстро. Найти щит оказалось проще, чем я думала, но я не уверена, что смогу его усилить.

Мне было неловко обнадёживать его. Даже если у меня получится, прогресс будет медленным. У Беллы щит усилился благодаря яду, да и давление со стороны Вольтури подстёгивало.

— Ты не понимаешь, Изабелла, — покачал головой Эдвард, почти не глядя на дорогу. — Большинство вампиров не обладают дарами. А те, у кого они есть, проявляют их только после превращения. Такие, как ты и Элис — редкость. Я даже не слышал о других подобных случаях. Моё чтение мыслей, харизма Джаспера, сила Эммета — необычны для людей, но не сверхъестественны.

Его взгляд был таким искренним, что я не могла не согласиться.

— Редкость, да? — задумалась я, сделав ещё глоток. — Я могу назвать ещё пару таких случаев.

Его глаза загорелись интересом.

— Кто?

Прежде чем я успела ответить, мне вспомнился другой вампир.

— Кстати, Гарретт добрался до вашего дома вчера?

Эдвард напрягся, выражение лица потемнело.

— Всё в порядке, — я засмеялась, когда мы заехали на парковку. — Я не стану настаивать на встрече с ним. Это и правда глупая идея.

Мне вспомнилась их первая встреча с Беллой в «Солнце Полуночи». Мысль отрезвила.

Эдвард припарковался и повернулся ко мне, лицо смягчилось.

— Да, Карлайл был рад встрече со старым другом. К сожалению, он задержится. Ему интересно познакомиться с Элис и Джаспером.

— «К сожалению»? — я допила кофе и взяла рюкзак. — Надеюсь, ты не грубишь гостю.

— Нет… пока он держится подальше от тебя, — проворчал Эдвард, выключая двигатель.

Он помог мне выйти, как вдруг рядом плавно припарковались Розали и Эмметт. Их ярко-красный BMW выделялся среди потрёпанных машин.

Дождь перешёл в лёгкий туман, но я всё равно натянула капюшон — влага оседала на всём.

— Розали хочет поговорить с тобой, — предупредил Эдвард, вероятно, уловив её мысли.

О-оу.

Я хмыкнула, оценив предупреждение. Физически я не представляла угрозы, но словесная дуэль с блондинкой обещала быть жаркой. Придётся выложиться по полной.

Я не успела ничего сказать, как Эдвард оттянул меня в сторону — стоило Розали и Эмметту выйти из машины, как толпа парней тут же окружила их, разглядывая BMW с благоговением.

Тем временем я готовилась к презрению Розали. Ладно, не стоит начинать то, что не смогу закончить. Но если она кинет вызов — придётся принять бой. Ну давай, блондиночка!

Я замерла, когда они преградили нам путь, а на лице Розали отразилось… раскаяние?

Что за чёрт?

Розали сжала губы, прежде чем обратиться ко мне:

— Изабелла.

Ловушка? Ладно, если она может быть вежлива, то и я смогу!

— Розали, — осторожно улыбнулась я. — Чем могу помочь в это прекрасное утро?

Надеюсь, это не прозвучало так саркастично, как в голове.

Эмметт рассмеялся, и Розали раздражённо бросила на него взгляд, прежде чем жёстко сказать:

— Спасибо.

Все мои мысли оборвались с быстротой гильотины.

Я моргнула.

Розали раздражённо выдохнула.

— За Элис. Спасибо.

От Розали это было невероятно трогательно. Я расплылась в улыбке.

— Ты такая милая, — умилилась я.

Громовой хохот Эммета раскатился по парковке — настолько заразительный, что даже недовольная гримаса Розали смягчилась. Несмотря на нейтральное выражение, я заметила, как дрогнули её губы.

Я смущённо улыбнулась.

— В любом случае, пожалуйста, Розали.

Она бросила на меня многозначительный взгляд.

— Это не значит, что я одобряю… это, — она презрительно махнула рукой между мной и Эдвардом.

Я надулась.

— Эдвард не так уж плох.

— Спасибо, — буркнул он, недовольно глядя на меня.

Розали скривилась.

— Не прикидывайся глупой. Ты прекрасно знаешь, в чём проблема.

Я наклонила голову, встречая её взгляд с наигранным любопытством.

— Разве? Ты же не утруждала себя объяснениями, Розали. Так что просвети меня — в чём проблема?

Возможно, я вела себя чуть более конфронтационно, чем нужно, но меня мало волновало презрительное отношение Розали. Эту проблему нельзя было решить одним разговором. Я была готова выслушать её, но не собиралась позволять обращаться со мной грубо.

Выражение лица Розали потемнело. Окружающие любопытные уши не давали ей высказаться прямо сейчас. Я была уверена, что её мысли в этот момент были весьма ядовитыми.

— Нет? Ну что ж, дай знать, когда я смогу развеять твои опасения, — я пожала плечами. И просто чтобы позлить её, повернулась в сторону своего здания, помахав рукой через плечо, — Увидимся, Киса.

Услышав особое прозвище, данное ей Карлайлом, Розали просто закипела. Я отвела взгляд, прежде чем мы могли перейти к очередному спору. До начала занятий оставалось пять минут.

Эдвард не отходил от меня ни на шаг. Он тяжело вздохнул.

— Это было обязательно?

— Я не могу сказать или сделать что-то, что заставит её принять меня, — просто ответила я, мысленно добавив: «Кроме как родить жуткого полувампирёнка». — И это нормально. Она имеет право на своё мнение. Но я не позволю ей вытирать об меня ноги. — Я взглянула вверх, чтобы встретить яростный взгляд Эдварда. — Но это только между мной и ею, — добавила я, — Не начинай ссору с собственной сестрой.

Он усмехнулся.

— Прости, любимая, не могу этого обещать.

— Эй, в наших отношениях есть место только для одного нарушителя спокойствия, — отчитала я его, дотрагиваясь до его щеки.

— Я подумаю над этим.

К сожалению, мое возмущение было прервано звонком.

* * *

К большому разочарованию Эдварда, Джессика после школы буквально похитила меня для долгожданного девичьего разговора. Обыденность была освежающей — правда, редактирование фактов давалось сложнее. Всё, что было связано с Азмоном или вампирами, приходилось вырезать. К счастью, новый телефон стал отличным оправданием для ночных разговоров.

— И вот, — продолжала я, наблюдая, как Джесс покрывает мои ногти ярким индиго, — сегодня утром Розали подошла поблагодарить меня за помощь Элис с поисками её биологической семьи. И тут же испортила момент, напомнив, что всё ещё не одобряет мои отношения с Эдвардом.

Мы сидели на полу её комнаты, окружённые бутылочками лака, пилочками и ватными дисками, под тихие хиты Аврил Лавин.

Джессика скривилась, возмущаясь за меня:

— Уф, мы поняли — никто на свете не сравнится с её великолепием. В чём её проблема вообще?

Я пожала плечами, стараясь не шевелить рукой:

— Она считает это плохой затеей — уверена, что у нас ничего не выйдет. И, возможно, она права.

Моё тихое признание заставило Джессику замереть. Она закончила с мизинцем, закрутила флакон и посмотрела мне в глаза:

— Почему?

— По нескольким причинам, — вздохнула я, осторожно положив руки на колени, чтобы не задеть свежий лак. — Именно поэтому я не хотела с ним встречаться. Да, он мне нравится. Но наши жизненные цели разные.

Джесс наклонила голову, любопытные кудри скользнули по плечу:

— А другая причина?

— Я не уверена, что я ему подхожу, — призналась я.

Внезапно Джессика расплылась в улыбке и прижала руку к груди:

— А вот со стороны всё выглядит иначе — ты для него идеальна. Я три года училась с ним в школе и никогда не видела, чтобы Эдвард проявлял столько эмоций, как за последнюю неделю. Смирись, Изабелла — ты делаешь его счастливым.

Её слова эхом повторили слова Эсме.

— А насчёт остального — какая разница? — махнула рукой Джесс. — Мы подростки. О будущем будем думать после выпуска. Ты имеешь полное право на школьную любовь!

Как ни странно, её простой взгляд на вещи снял с плеч груз.

Я рассмеялась:

— Наверное, ты права.

Тише добавила:

— Просто боюсь последствий.

Джессика щёлкнула меня по носу:

— Не переживай! Я всегда поддержу!

— Спасибо, Джесс, — улыбнулась я. — Хватит обо мне! Рассказывай про свидание с Майком!

Джесс захихикала:

— О, да! Я же ещё не рассказывала — стой, хочешь, чтобы ногти на ногах совпадали?

Я закатила глаза. Не то чтобы сейчас сезон сандалий.

— Конечно, Джесс, — сдалась я, поджав ноги, пока она растянулась на животе и снова открыла лак.

Аккуратно крася мои ногти, Джессика болтала:

— Ну так… Поездка в Порт-Анджелес сначала была немного неловкой. К счастью, он включил музыку, и мы сблизились за любовью к Green Day!

— Отлично же! Куда он тебя повёл? — я осторожно ткнула в ноготь, проверяя, насколько он высох.

— Ужин и шоу, — сказала она. — Ресторан был классный — деревянные панели, приглушённый свет. Еда тоже огонь. А ещё там выступали стендап-комики.

Я надулась, заметив след от пальца на ногте, затем повернулась к Джесс:

— Звучит круто! Молодец, Майк. Я думала, он просто повёз тебя в кино.

— Думаю, так и планировал, — согласилась Джесс. — Но, наверное, не хотел мучиться с ромкомом.

Я ахнула:

— Стой! Разве скоро не выходит «Константин»?

Джессика странно посмотрела на меня:

— Ты любишь ужасы?

— Не особо, — пожала плечами я.

На самом деле это был любимый фильм моей мамы, и в детстве я посмотрела его раз десять.

— Но выглядит интересно. Может, схожу с Эдвардом.

— Вы вообще уже ходили на свидания? — засмеялась Джесс.

Я фыркнула:

— Пожалуй, нет. Кстати, вы с Майком теперь официально вместе?

— Ага! Начали на вечеринке у Тайлера, — она засияла, щёки порозовели. — О, кстати о праздниках — в понедельник День святого Валентина! Мы всё ещё сводим Андж и Бена?

— Ещё спрашиваешь! — фыркнула я.

— Нужен план!

Следующие пару часов мы строили коварные планы по сведению Анджелы с её мечтой, попутно обсуждая, как продвигаются дела у Лорен и Тайлера, последнюю ссору Ли и Саманты и неудачную попытку Эрика с одной девушкой из Сиэтла.

Я и не заметила, как время пролетело, пока мама Джессики не позвала её ужинать.

— Останешься? — спросила Джесс.

Я подумала о запланированном звонке от Рене, который ждал меня дома.

— Однозначно! — согласилась я.

* * *

Дорогая мисс Уайт,

Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии.

Меня зовут Изабелла Свон. Но это не всегда было моим именем.

Я прочитала вашу книгу. Если это просто художественное произведение — можете считать это письмо бредом и выбросить в мусор. Мне бы не хотелось оказаться в психиатрической клинике.

Если же нет — я хотела бы встретиться с вами. Возможно, не сейчас, но рано или поздно мне придётся столкнуться с реальностью. С моей новой реальностью. Я похожа на девушку из вашей истории (а может, и на вас саму).

Пока что мне удаётся адаптироваться, не привлекая лишнего внимания. Я никому не рассказывала, кем была раньше, но мне хочется, чтобы кто-то знал. И я надеялась, что этим человеком могли бы стать вы. Потому что тогда мне не пришлось бы ничего объяснять. Вы бы поняли без слов — достаточно было бы просто сказать, что я такая же, как вы.

Здесь есть парень, с которым я сблизилась, но каждый раз, когда я вспоминаю свои последние мгновения, слова застревают в горле. Если бы это не было так больно, я бы уже всё ему рассказала.

Если вы сможете ответить — буду рада. Если нет — я тоже пойму.

Спасибо за ваше время.

Изабелла

Я корчилась на кровати, в сотый раз безуспешно пытаясь выстроить ментальный щит, когда зазвонил мой допотопный мобильник. Я рванулась через всю постель, с трудом раскрывая аппарат дрожащими пальцами.

— Чёрт возьми, Элис, — прошипела я, — сейчас четыре утра. Надеюсь, Чарли не проснётся и не застукает меня.

Не то чтобы я боялась наказания — просто мне не хотелось объясняться насчёт хронического недосыпа последней недели. Да и если Эдвард действительно достанет те снотворные, как обещал, сегодня будет последней бессонной ночью.

— Не переживай, я проверила. Он крепко спит, — звонкий голосок Элис прозвучал в трубке.

— Ага… Всё в порядке? Как там Билокси? — я неуклюже перевернулась на бок. Как там Билокси»? Серьёзно? Идиотка.

— Не знаю… Странно осознавать, что это место, где я выросла, — в её обычно весёлом тоне зазвучала неуверенность. — Думала, если увижу всё своими глазами, может, хоть что-то вспомню. Но… ничего.

На фоне послышался шум прибоя, и меня передёрнуло.

— Может, это и к лучшему.

— Возможно, — согласилась она. — Я нашла всё, о чём ты говорила.

— Уже?

— Да. Погода здесь солнечная, поэтому мы с Джаспером могли искать информацию только ночью, но это не заняло много времени. Особо искать нечего.

Я промычала что-то невнятное.

— Я просмотрела все старые газеты на микрофишах, но о моей семье почти не писали. Только объявления о помолвке родителей, потом Синтии… Моё рождение… и смерть. — Её голос дрогнул так же, как когда-то мой. — Я нашла свою могилу. И украла документы о приёме из архива лечебницы. Дата поступления и дата на надгробии совпадают.

Моё сердце сжалось.

— Мне жаль, — прошептала я, на миг представив собственное надгробие, и тут же выкинула эту мысль из головы. — Ты встретилась с племянницей?

— Нет, но видела её издалека. У неё большая семья — муж, дети, внуки…

— Они ведь и твои родные тоже, — заметила я.

— Нет, не думаю. — Она произнесла это медленно, будто впервые осознавая. — Моя семья — это Джаспер. И Эдвард, и Розали, и Эсми, и Карлайл, и Эмметт. И ты. Вы — моя семья.

То, что она включила меня, стало неожиданностью… но приятной.

— Знаешь, Элис, — тихо сказала я, — можно иметь больше одной семьи. Это не значит, что ты любишь Джаспера или Калленов меньше. Просто… в твоём сердце стало больше места для тех, кого оставила после себя Синтия. Нет ничего плохого в том, чтобы признать их своей семьёй, даже если только мысленно.

Мои собственные слова отозвались лицемерием. Но Чарли и Рене — другое дело. Я не искала их — они сами ворвались в мою жизнь. И я не хотела оставлять для них место.

— Я… не думала об этом так. Красивая мысль, — она рассмеялась, и это прозвучало, как звон колокольчиков. — Спасибо, Изабелла. За всё.

— Рада помочь. Когда возвращаетесь? — я расслабилась, уткнувшись в подушку.

— Скоро. В воскресенье, самое позднее. — В паузе я снова услышала шум воды. Мерещится?

— Элис, где ты сейчас? — настороженно приподнялась я.

— После лечебницы мы вернулись в Билокси. Хотела осмотреться. Сейчас мы у пляжа.

Темнота. Холод. Вода. Янедышу.

— А, понятно, — я прочистила горло.

— Изабелла? Всё в порядке?

— Ага. Мне пора, Чарли скоро встанет. — Взгляд на часы подтвердил это. Хорошо, Элис — последний человек, которого мне удастся обмануть.

— Ладно. — Я сделала вид, что не заметила разочарования в её голосе. — Скоро увидимся.

— Пока, — прошептала я и захлопнула телефон.

С раздражённым стоном я плюхнулась обратно. Это же просто волны. Неужели я запаниковала из-за волн? Чёрт возьми.

Я ещё долго не могла заставить себя встать.

* * *

Возможно, это должно было стать знаком, что день не задался с самого начала. Осознай я это — осталась бы в постели, объявив себе выходной. Но вместо этого я заставила себя подняться, услышав, как Чарли уходит. Всё шло по привычному сценарию: Эдвард забирает меня, мы едем в школу, я отсиживаю уроки, перебрасываюсь сплетнями с Джессикой…

Когда настало время ланча, мы с Эдвардом свернули к его машине. После провальной попытки сидеть с его семьёй в понедельник, мы решили избегать столовой, выбирая уединённые места, где любопытные взгляды не сверлят мне затылок.

Из динамиков тихо играл рок, а я уплетала куриный ролл, который Эсми с любовью приготовила для меня.

— Если фургон Тайлера вернётся, чтобы добить меня, — с набитым ртом пошутила я, — скажи Эсми, что я умерла счастливой. Её еды хватило бы, чтобы прожить несколько жизней.

Я хихикнула, с наслаждением откусывая ещё кусочек.

Но Эдвард не ответил. Когда я взглянула на него, его лицо было искажено странной гримасой, которую я не могла распознать.

— Всё в порядке? — спросила я, прожевав и проглотив.

Он молчал.

— Эй, Земля вызывают Эдварда-чудака! — махнула я рукой перед его лицом.

Безрезультатно.

Наконец, он резко повернулся ко мне:

— Изабелла… Ты знала, что Тайлер потеряет контроль над фургоном в тот день?

Я замерла. Вот дерьмо.

— Мне нужно в туалет, — слишком громко объявила я, хватая дверную ручку.

Но щёлкнул замок.

Эдвард застыл, как камень.

— Ты знала? — прошипел он.

Я медленно положила еду обратно в контейнер, судорожно сжав кулаки.

— Да. Я знала.

Он сжал переносицу.

— Почему?

Я сжала губы.

— Две причины. Во-первых, я не могла быть уверена, что вместо меня не погибнет кто-то другой. Во-вторых… мне было всё равно.

Он резко рассмеялся, но в его смехе не было ни капли веселья.

— Тебе было всё равно?

— Да.

Тогда я думала, что это сон. Даже теперь, зная правду, я не жалела. Мёртвые должны оставаться мёртвыми.

— Ты хочешь умереть? — его голос дрогнул.

— Нет, — прошептала я. — Но… жить тяжело. Я не уверена, что создана для этого.

Раньше — да. Но теперь моё тело стало чужим, моя семья исчезла, а я застряла в этом странном мире.

— Я не понимаю… — он замолчал, и только когда его пальцы коснулись моих щёк, я осознала, что плачу.

— О, — я резко моргнула, смахивая слёзы. — Чёрт, мой консилер не размазался?

Зеркало показало, что макияж уцелел. Судя по всему, Элис купила водостойкий.

— Всё в порядке, — фыркнул Эдвард, отстраняясь.

Тишина между нами стала тяжёлой и удушающей.

— Прости, — прошептала я.

Я не хотела жалости. Но чувствовала себя виноватой. Эдвард связал свою жизнь с моей — а я относилась к этому так легкомысленно.

Внезапно его ледяные ладони прижались к моим щекам, пальцы вплелись в волосы. Его тёмные глаза вспыхнули, и прежде чем я осознала происходящее, его губы грубо прижались к моим.

Этот поцелуй был как глоток воздуха для утопающей. Я вцепилась в его запястья, отвечая с той же отчаянной страстью — страстью жить, дышать, вырваться из тёмных вод, которые душили меня каждую ночь.

Когда он резко отстранился, я была слишком ошеломлена, чтобы протестовать.

Издалека донёсся звонок.

Эдвард поправил мои растрёпанные волосы, но в его глазах осталась печаль.

* * *

Я не должна была удивляться, что Эдвард не собирался просто так отпускать наш разговор.

После школы мы быстро разделались с домашкой, и теперь я лежала на диване, устроившись головой у него на коленях, лениво переключая каналы на новеньком плоском телевизоре Чарли. Ничего интересного не шло, но я боролась со сном — сегодня ночью меня ждало первое за долгое время снотворное, подобранное Карлайлом, и я предвкушала настоящий, полноценный отдых.

— Изабелла? — Эдвард нарушил тишину.

Заметив серьёзность его взгляда, я выключила звук. Его пальцы нежно перебирали мои волосы, и я невольно прикрыла глаза.

— Что такое? — спросила я, когда пауза затянулась.

— Сегодня утром, когда ты… — он запнулся, — Могу ли я что-то сделать?

Я нахмурилась. Надеялась, что он не станет поднимать эту тему. Но это же Эдвард — слишком настойчивый и редко отпускающий что-то просто так.

— Ты и так делаешь достаточно, просто оставаясь рядом, — пробормотала я, но знала, что этот ответ его не устроит.

Его холодный палец провёл по моей брови.

— Любовь моя? Взгляни на меня.

Я открыла глаза, встретив его полный боли взгляд. Сдерживая вздох, я села.

— Может, прогуляемся? — предложила я, зевая.

Мы вышли через заднюю дверь. Сапоги вязли в сырой траве, а туман оседал на волосах холодными каплями. Среди деревьев я натянула перчатки и взяла Эдварда за руку — даже через ткань его холод проникал в кожу.

— Придумала! — внезапно воскликнула я, разрывая тягостное молчание. — Нам нужно сходить на свидание!

Моя улыбка растопила его хмурое выражение.

— Правда?

— А что, я не могу сама пригласить своего парня? — я фыркнула.

— Можешь, — он смягчился. — Но в прошлый раз ты отказалась.

— Ну, тогда всё было иначе, — я пожала плечами. — До того, как Азмон показал мне правду, я не планировала задерживаться надолго.

Я не стала говорить, что могла бы натворить глупостей, пытаясь «вырваться» из этого мира.

— Теперь я всё ещё хочу уйти, но уже не так срочно.

Если уж мне предстоит здесь остаться, то сбегать из дома в семнадцать — не лучший старт. Я слишком люблю горячий душ.

Эдвард задумчиво промычал.

— У тебя есть конкретные планы на это свидание?

— Не особо, — я пожала плечами. — Мне подойдёт что угодно.

Уголки его губ дрогнули.

— Как насчёт похода в горы?

— О! Да, я обожаю походы, — обрадовалась я. — Хотя, наверное, это не то же самое, что в пустыне.

Хотя бы не придётся бояться змей и скорпионов.

— Ты не против, если место останется сюрпризом? — спросил Эдвард, пристально глядя на меня.

Я поняла, что он имеет в виду поляну.

— О, э-э… Конечно! Я ничего не знаю.

— Ты ужасно врёшь, — рассмеялся он.

— Прости, что испортила сюрприз, — я виновато улыбнулась. — Но я всё равно хочу туда попасть!

Я запрыгнула на подгнившее бревно, преграждавшее тропу, и, балансируя с его помощью, оказалась на уровне его глаз.

— А я увижу, как ты… сверкаешь? — не подумав, выпалила я.

Эдвард скривился.

— Сверкаешь? — сухо повторил он.

— Ну, а как ещё это назвать? — я расхохоталась, обвивая его шею руками, чтобы не упасть с мокрого бревна.

— Пожалуй, иначе и не скажешь, — буркнул он.

— Значит, договорились! — я сияла. — Это свидание!

До этого момента я даже не задумывалась, подчиняюсь ли я правилам книги. Если я — главная героиня, то почему, чёрт возьми, я не могу сама решать, куда повернёт сюжет? Неужели это слишком много? Но нет. Оказывается, любые попытки избежать событий, прописанных в оригинальной истории, приводили лишь к тому, что эти дурацкие повороты сюжета настигали меня сами.

Но давайте по порядку.

Утро субботы выдалось пасмурным, и Чарли не пошёл на рыбалку. Вместо этого мы сидели на кухне, ожидая прихода Эдварда.

— Это он, — сказала я, услышав звонок в дверь, и поднялась со стула. Чарли последовал за мной.

Впервые за всё время я остро ощутила разницу между своим настоящим возрастом и телом, в котором оказалась. Чарли, перегнувшись через мое плечо, приветствовал Эдварда у порога:

— Ты, наверное, Эдвард? Заходи.

«Вот почему подростки такие угрюмые», — с досадой подумала я, отступая в сторону, чтобы пропустить Эдварда в гостиную. Раздражение кольнуло в груди, и, судя по тому, как Эдвард бросил на меня встревоженный взгляд, оно отразилось у меня на лице.

Тем не менее, Эдвард вежливо ответил:

— Спасибо, шериф Свон.

— Зови меня просто Чарли. Присаживайся, Эдвард, — буркнул он в ответ.

Я сдержала вздох и плюхнулась на диван рядом с Чарли, мысленно ругая себя. В такие моменты он был до боли похож на моего отца. Но я не имела права злиться — он тоже потерял дочь, даже если не знал об этом.

— Значит, ты берёшь мою девочку в поход? — Чарли скептически приподнял бровь.

Такие замечания заставляли меня сомневаться в словах Азмона о том, что Беллы никогда не существовало. Она должна была быть — потому что я, хоть убей, никогда не была настолько неуклюжей, чтобы постоянно травмироваться.

— Да, сэр, так и есть, — подтвердил Эдвард.

— Что ж, тогда удачи, — рассмеялся Чарли.

Хотя он ничего не заметил, я уловила лёгкое замешательство в выражении лица Эдварда, прежде чем он фальшиво рассмеялся в ответ.

Я резко встала.

— Думаю, нам пора.

Чарли за последние недели начал привыкать ко мне как к Белле, но некоторые вещи всё ещё могли его насторожить. Лучше не рисковать.

Они последовали за мной в прихожую. Погода обещала оставаться пасмурной, но сухой, поэтому я даже не взяла куртку.

— Позаботься о моей девочке, ладно? — бросил Чарли нам вслед, когда мы вышли из дома.

— Она будет в безопасности, обещаю, сэр.

Чарли задержался у двери, и, переступая через лужи на подъездной дорожке, я обернулась, чтобы крикнуть ему:

— Пока, шеф!

Разумеется, Эдвард опередил меня и открыл дверь пассажира. Я улыбнулась ему и забралась внутрь.

Через несколько минут езды Эдвард бросил на меня осторожный взгляд и осторожно произнёс:

— Ты не любишь своего отца.

Я удивлённо подняла брови и тут же покачала головой.

— Вообще-то, Чарли замечательный.

Эдвард нахмурился.

— Но… ты не считаешь его отцом?

Я неловко переменила позу.

— Нет. Чарли и Рене хорошие люди, но нет, — призналась я. Потом вздохнула. — Но давай оставим этот разговор на потом.

Я сложила руки и спросила с нетерпением:

— Как скоро мы приедем?

Его выражение смягчилось. Он протянул руку, переплетая пальцы с моими, и ответил:

— Совсем скоро. Буквально несколько минут.

Судя по скорости, с которой мы ехали, я не сомневалась.

— Ты часто ходила в походы в Аризоне? — в его голосе слышалась осторожность.

Я кивнула.

— Ага! Мы с другом брали портативную колонку, включали эпичную музыку и лазили по скалам, сходя с тропы. Любили представлять себя исследователями.

Эдвард рассмеялся.

— Если бы я знал, тоже взял бы колонку.

— Не надо, — отмахнулась я. — Это мой первый поход в лесу, так что и так достаточно интересно.

Я выпрямилась, когда он свернул с шоссе. Мы ещё несколько минут ехали по пустынной дороге, пока асфальт не закончился. Несмотря на нетерпение, я не успела открыть дверь самой — Эдвард снова опередил меня.

Я выпрыгнула из машины, ноги утонули в мокрой траве, а взгляд устремился к громаде древнего леса.

— Погоди, — нахмурилась я, поворачиваясь к Эдварду. — Мы не идём по тропе.

Он усмехнулся.

— А что случилось с «исследованием неизведанного»?

— Не на мили же, — фыркнула я. — Я лазила по валунам рядом с тропой, но уходить далеко небезопасно.

Тропы существуют не просто так. Хотя я ни разу серьёзно не травмировалась, рискованных моментов хватало.

— Однажды я чуть не сорвалась со скалы, — пробормотала я, вспоминая.

Эдвард насторожился.

— Всё в порядке, — засмеялась я. — Райан успел схватить меня.

Если он так реагирует на одну из моих многочисленных «почти-смертей», что будет, когда он узнает, что я действительно умерла?

— А, — кивнул Эдвард, на секунду расслабившись, будто я не стояла прямо перед ним. Потом нахмурился. — Райан?

Я кивнула и жестом показала ему идти вперёд.

— Да. Мы с Райаном часто выбирались на природу, пока он не начал встречаться с моей лучшей подругой Мией.

Его плечи расслабились.

— Когда ты в последний раз ходила в поход?

Я сморщила лоб, пытаясь вспомнить.

— Эм… Давно. То ли с Аароном, то ли с Кеннеди. После Райана я уговаривала других друзей, но было не так весело. Обычно они сдавались после двух миль подъёма.

Эдвард рассмеялся, помогая мне перелезть через замшелый валун.

— Думаю, тебе будет приятно узнать, что впереди ещё пять миль.

Я неопределённо махнула рукой.

— Не факт. После первых двух миль тропа обычно заканчивалась, и дальше шли спуски и подъёмы. Пять миль вверх? Не уверена, что выдержу.

Эдвард задумчиво наклонил голову, наблюдая, как тропа начинает подниматься. Раздвинув завесу мха, он потянул меня за собой.

— Будет чередоваться: подъём и ровные участки. Ты справишься. — Его губы искривились в озорной ухмылке. — А если что, я тебя понесу.

— Не смей так радоваться, — засмеялась я, запрыгивая на поваленное дерево.

Мы шли сквозь древний зелёный лабиринт, и наш смех разносился в зловещей тишине леса. Эдвард задавал вопросы, уже зная, что я охотно отвечаю на всё, кроме тем, связанных с Рене и семьёй. Единственное, что требовало осторожности, — возраст моих друзей.

И тут он спросил то, из-за чего я чуть не поскользнулась на мху.

— Ты скучаешь по ним?

Горло сжалось, и я лишь кивнула.

— Ты планируешь вернуться?

Я глухо вздохнула.

— Нет, не могу.

Я напряжённо улыбнулась, и, несмотря на любопытство в его взгляде, он оставил тему.

Мы шли молча, пока я не запрыгнула на трухлявое бревно с довольной ухмылкой. Эдвард посмотрел на меня и спросил:

— Почему твой отец так скептически отнёсся к твоим навыкам? Он не знает, что ты часто ходишь в походы?

Я слабо улыбнулась.

— Он думает, что я неуклюжая.

Эдвард недоумённо нахмурился.

— Почему?

Я сжала губы.

— Нам нужно стоп-слово.

— Стоп-слово? — он рассмеялся.

— Ага. Некоторые вещи сложно объяснить, не рассказав правды. — Я сглотнула. — А правда… отвратительна.

Эдвард кивнул, взгляд смягчился.

— Хорошо.

Я задумалась, постукивая пальцем по подбородку, пока Эдвард раздвигал папоротники.

— Придумала! — воскликнула я. — Обливиэйт!

Он нахмурился.

— Я почти уверен, что такого слова нет, Изабелла.

— Я знаю, — фыркнула я. — Это заклинание стирания памяти.

— Ты увлекаешься колдовством?

Я резко остановилась и воздела руки к небу.

— Господи, ниспошли этому невежде знание поп-культуры!

Эдвард дёрнул меня за хвост, заставив встретиться с его недовольным взглядом.

— Ты могла бы просто объяснить.

— Ладно, ладно, — рассмеялась я. — Это отсылка к «Гарри Поттеру».

— А, кажется, слышал о таком.

Я еле сдержала глазной тик.

— Боже, Эдвард, ты хуже Капитана Америки, когда он вылез изо льда.

— Ты читаешь комиксы? — удивился он.

— Э-э… Обливиэйт!

Пройдут годы, прежде чем я смогу посмотреть эти фильмы, чёрт возьми. Может быть, я начну читать комиксы.

— Не очень-то точно, — усмехнулся он. — Я же не забуду вопрос — просто отложу его.

— Такого заклинания нет, просто смирись!

— Не знаю. Меня смущает неточность.

Я фыркнула.

— Могу сменить на проклятие.

— Ну и пусть.

Я прищурилась, глядя на него, а затем ухмыльнулась.

— Хорошо. Тогда пусть будет Конфриго!

Брови Эдварда взлетели вверх.

— И… что это должно сделать?

— Взорвать жертву в пламени, — беззаботно пояснила я.

Несмотря на его и без того мертвенно-бледную кожу, он каким-то образом посерел от ужаса.

— Это не твой секрет, надеюсь? — осторожно спросил он.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять: он подумал, что я могу быть ведьмой.

Я расхохоталась так, что пришлось остановиться и схватиться за живот.

— Ох, нет, Эдвард, — выдохнула я, вытирая слёзы. — Совсем не это. Хотя, чёрт, было бы круто.

Он неуверенно кивнул.

— Эм… может, вернёмся к «Обливиэйт»?

Я похлопала его по руке.

— Да, так я и думала.

Мы шли ещё около часа, пока наконец не вышли на его поляну.

С восхищённым вздохом я ступила в идеально круглое пространство, покрытое изумрудной травой. Повсюду пестрели дикие цветы — белые, жёлтые, лиловые. Я медленно кружилась, впитывая вид.

— Это потрясающе, — прошептала я.

Будто со страниц сказки.

И, признаться, я всегда была слаба перед природой.

Когда Эдвард наконец подошёл ко мне, я поддразнила:

— Жаль, не солнечно.

— В следующий раз, — пожал он плечами, останавливаясь передо мной.

Я запрокинула голову.

— Сверкающая кожа и собственный волшебный круг? — я указала на цветы. — Ты точно вампир?

Он усмехнулся.

— К сожалению.

Сегодня его глаза сияли бледно-янтарным. Когда он встретился со мной взглядом, в груди вспыхнуло что-то тёплое — настолько сильное, что я тут же опустила глаза.

И именно поэтому не сразу заметила, как его тело напряглось, как тетива лука.

Не успела я поднять голову, как он уже схватил меня и забросил к себе на спину.

— Нам нужно уходить, — прошипел он.

Мир поплыл перед глазами, но он даже не успел сделать шаг, как мы оказались окружены тремя вампирами с алыми глазами.

Я узнала только Викторию — её огненно-рыжие кудри было не спутать ни с чем. Двое мужчин мне незнакомы, но догадаться нетрудно:

— Лоран, — высокий, с оливковой кожей и чёрными волосами.

— Джеймс — каштановые волосы, хищные бордовые глаза.

Они были одеты в поношенную походную одежду, босые ноги в грязи.

Они обходили нас по кругу, грациозные, как гиены, ухмылки обнажали белоснежные клыки.

— Пахнет чем-то восхитительным, — прошипела Виктория, жадно разглядывая меня. — Если ты не голоден, мы с радостью возьмём её себе.

Рычание Эдварда прокатилось по мне, как гром. Я вцепилась в него ещё сильнее.

Лоран поднял руку.

— Виктория, успокойся. Похоже, добыча уже занята.

Её лицо исказилось.

Джеймс же только усмехнулся:

— Добыча? Разве она для него только это?

Когда Эдвард не ответил, они рассмеялись. Даже Лоран, от которого я ждала хоть какой-то осторожности, казался развлечённым.

«Трусишка, когда в меньшинстве», — язвительно подумала я.

— Питомец? — Виктория фальшиво ахнула. — Как банально. Дай нам её, пока она не пропала зря.

В следующее мгновение они напали.

Мне пришлось вцепиться ногами в Эдварда, когда он резко рванул вперёд, взмыв вверх, перелетая с дерева на дерево.

За спиной — оглушительный треск ствола, рухнувшего на землю.

В периферии мелькнуло красное.

— Быстрее! — вскрикнула я.

Ему не нужно было повторять.

Мы носились сквозь лес, петляя, сворачивая, прыгая с ветки на ветку. Хвост хлестал по лицу, ветер обжигал кожу, глаза слезились. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться.

Но они не отставали.

Мне пришла идея, но руки окоченели от ужаса, дыхание стало прерывистым.

Эдвард кувыркнулся в воздухе, избегая хватки Виктории. Живот ушёл в пятки.

— Ты быстрый, но нас больше! — визгливо крикнула она.

— Он не сможет бежать вечно, — усмехнулся Лоран.

— Чёрт возьми, — прошептал Эдвард.

Именно страх в его голосе заставил меня действовать.

Ослабив хватку, я судорожно потянулась к заднему карману.

— Изабелла?! — рявкнул он, перепрыгивая очередное дерево.

— Не бросай меня! — взвизгнула я, нащупывая телефон.

Чёрт-чёрт-чёрт, только не уронить!

Пальцы дрожали, но я всё же достала его и прижала к уху, даже не глядя, куда звоню.

«Пусть это будет Эмметт», — молилась я.

— Алло? — женский голос.

Розали.

— Розали! — закричала я. — Помогите, мы…

Но телефон вырвали у меня из рук.

Эдвард прошипел в трубку что-то слишком быстро для моего слуха.

— Осторожно! — вскрикнула я, увидев рыжий всполох справа.

Мы рванули в сторону, и тут —

Река.

Эдвард перелетел через неё одним прыжком. Камни трескались под его ногами, деревья рушились позади, но он уворачивался от каждой атаки.

Мы мчались, пока внезапно не вылетели на открытое поле — и тогда Эдвард резко остановился.

Я ожидала, что кочевники набросятся…

Но нет.

Перед нами стояли трое других вампиров.

Массивная фигура Эмметта была невероятно успокаивающей. Рядом — Гарретт и Розали.

— Ох, вы связались не с той семьёй, — рассмеялся Эмметт.

И бросился вперёд.

Именно Гарретт переломил ход событий в нашу пользу. Пока Элис и Джаспер были в Билокси, а Эсме и Карлайл всё ещё не появлялись, Эммет, Розали и Гарретт смогли противостоять кочевникам. Эммет рванул вперёд, прежде чем кто-либо успел что-то сказать, снося всё на своём пути и врезаясь в более хрупкую фигуру Джеймса.

— Джеймс! — взвизгнула Виктория, но Розали швырнула её на землю, не дав прийти на помощь.

Лоран, трусливо подняв руки, попытался умиротворить противников. Но от дружелюбного выражения Гарретта не осталось и следа. Они метались по полю, сливаясь в размытом пятне, сжимая кулаки, оскаливаясь, их рыки разносились далеко вокруг.

В следующее мгновение Эдвард отпрыгнул назад, избегая летящей в его сторону искалеченной конечности, оторванной в схватке Эммета и Джеймса.

— Изабелла, держись, — прошипел Эдвард, стремительно перемещаясь к опушке леса за нами. Быстрее, чем мой глаз мог уловить, он взмыл вверх, срывая одну ветку за другой, а затем, спустившись, помчался обратно, сбросив груду древесины туда, где рука Джеймса уже ползла по земле, словно живая. Он уложил ветки как раз в тот момент, когда появились Карлайл и Эсме.

На другом конце поля Виктория выскользнула из хватки Розали.

— Она уходит! — сквозь зубы прошипела я. Чёрт возьми, если мне теперь придётся иметь дело с армией новорождённых…

— Вряд ли, — прорычал Эдвард, высвобождаясь из моих объятий и передавая меня Карлайлу, прежде чем помчаться наперерез Виктории.

Рядом с нами Эсме яростно прошипела:

— Позаботься о ней, Карлайл.

И в следующий миг она превратилась в размытую тень, появившись рядом с Гарреттом, чтобы вдвоём расправиться с Лораном.

— Иди к ней, — сказала я, заметив нерешительность в глазах Карлайла.

— Нет. Ты — наш приоритет, — твёрдо ответил он, аккуратно усаживая меня на траву. — Ты ранена?

— Э-э, нет. Но, может, сначала займёшься вот этим? — я дрожащим пальцем указала на разбросанные по полю конечности, которые Эммет методично отправлял в сторону костра, где они пытались воссоединиться, словно части жуткого пазла.

— Конечно, — согласился Карлайл, но продолжал следить за мной, пока поджигал зажигалкой ветки. Как только пламя разгорелось, он замерцал вокруг, подбрасывая в огонь одну часть за другой. Я закашлялась, когда густой лиловый дым поднялся к небу, его приторный запах настолько заполнил лёгкие, что голова снова закружилась.

Эммет появился рядом с торжествующей ухмылкой, держа в одной руке оторванную голову Джеймса, а в другой — его туловище, прежде чем швырнуть их обоих в огонь. Пламя взревело, дым стал ещё гуще. Мой хриплый кашель привлёк его внимание, и он мгновенно подхватил меня, отнеся подальше.

— Где Розали?

Я оглянулась и поняла, что её, как и Эдварда с Викторией, нигде не видно. В отчаянии я махнула рукой в сторону леса.

— Они гонятся за Викторией. У неё дар уклонения.

— Дар или нет, но она уже мёртва, — зловеще усмехнулся Эммет и исчез.

Когда я повернулась, чтобы проверить судьбу Лорана, то застыла в шоке: Гарретт держал его за руки, пока Эсме резким движением отрывала ему голову с характерным хрустом.

Боже, и я ещё переживала за неё… Она чертовски пугающая.

Через несколько секунд Эсме и Гарретт присоединились к нам, бросая останки Лорана в огонь. Эсме тут же опустилась рядом, её прекрасное лицо искажено беспокойством.

— Дорогая, ты в порядке?

Я кивнула, улыбка дрожала.

— Насколько это возможно, — нервно рассмеялась я, затем прошептала: — Кажется, у меня шок.

В одно мгновение Карлайл оказался с другой стороны.

— Уложи её, — быстро скомандовал он. Прежде чем я осознала, что происходит, мои ноги уже лежали на влажной траве, а голова покоились на коленях Эсме.

— Всё в порядке, я в порядке, — попыталась я их успокоить, но Карлайл мягко прикрыл мне рот ладонью, велев сосредоточиться на дыхании.

Я закрыла глаза, впервые за сегодня сделав полноценный вдох. Но Карлайл остановил меня, веля дышать медленнее. Ритм давался с трудом, но когда он установился, тошнота отступила. Однако руки всё ещё дрожали, а сердце бешено колотилось в груди.

— Изабелла?! Что с ней?! — голос Эдварда прорвался сквозь успокаивающий шёпот Эсме.

Я открыла глаза и увидела его, склонившегося надо мной, его холодная ладонь легла на лоб.

— Поймали её? — спросила я, чувствуя, как в груди разливается отчаяние.

— Да, — твёрдо ответил он.

Я раскрыла рот, затем закатила глаза и расхохоталась, почти истерически.

— Слава Богу, — выдохнула я.

— Милая?

Я опустила руки и встретилась с его тревожным взглядом.

— Поможешь мне сесть?

Как только Карлайл кивнул, Эдвард осторожно подхватил меня и усадил, позволив прислониться к себе. На мгновение я мельком увидела ярко-рыжие кудри, прежде чем их полностью скрыл дым, и тяжесть в груди наконец отпустила.

— Как вы её поймали? — поинтересовалась я, смутно вспоминая, как в оригинальной истории Виктория ускользала и от Калленов, и от стаи.

— Мы почти провалились, — признался Эдвард, морщась.

— Всё благодаря мне, конечно! — самодовольно воскликнул Эммет, поворачиваясь к нам с широкой ухмылкой.

Розали рядом выдёргивала из волос листья и ветки, недовольно хмурясь.

— Кажется, тот, с кем сражался Эммет, был её парой. В момент, когда он появился, она замешкалась. Вот тогда я и схватила её.

— Да, так и есть, — подтвердила я. — Она, наверное, побежала, не успев увидеть, как Эммет обезглавил его. — Я содрогнулась. Жуткие образы растерзанных конечностей Джеймса ещё долго не выйдут у меня из головы.

Розали резко повернулась ко мне.

— Это те самые вампиры, которых ты предвидела? Я думала, они должны появиться только через месяц.

Я покачала головой.

— Нет, я говорила, что столкновение произойдёт через месяц. Я тяжело вздохнула, потирая переносицу. — Эдвард и я не должны были сегодня быть на лугу, поэтому я не знала, что они учуют мой запах.

— Эй, меня это вполне устраивает, — весело заявил Эммет. — Ты теперь моя любимая сестра! Когда следующая драка?

Розали шлёпнула его по руке, звук был похож на столкновение двух валунов. Но это ничуть не омрачило его воодушевлённого выражения.

Я сжала губы.

— Если только ты не хочешь увидеть на пороге Вольтури или стаю оборотней, то вряд ли стоит ждать новых драк, Эммет.

Каким-то образом его ухмылка стала ещё шире.

— О, чёрт возьми, да.

К счастью, Карлайл вмешался, закрывая телефон.

— Джаспер и Элис уже вылетают обратно. И нет, Эммет. Мы не нарушаем договор и не связываемся с Вольтури.

— Ну па-а-ап, — заныл он, выглядев скорее капризным подростком, чем взрослым мужчиной.

— Эммет, — предупредила Эсме, всё ещё сидевшая рядом со мной, затем повернулась ко мне: — Ты предвидишь ещё какие-то проблемы, дорогая? Говори честно. Мы защитим тебя.

Я улыбнулась ей.

— Не совсем. Но мне жаль, что так вышло. Если бы я знала, что они уже рядом, то предупредила бы раньше.

— «Не совсем»? — сухо переспросила Розали.

Я замялась, мысли невольно уносясь к событиям «Новой Луны». К счастью, Карлайл вмешался.

— Думаю, нам стоит дождаться Джаспера и Элис, прежде чем задавать дальнейшие вопросы. Завтра подойдёт?

— Да, идеально. У меня будет время собраться с мыслями, — согласилась я, благодарная за передышку.

— Ты можешь спросить её, — неожиданно сказал Эдвард, бросая взгляд на фигуру, стоявшую поодаль, у пылающего костра.

Если Гарретт был удивлён, что Эдвард подслушал его мысли, то не подал вида. Вместо этого он осторожно приблизился, остановившись на почтительном расстоянии от меня.

— Спасибо, Эдвард, — сказал он, затем устремил на меня любопытный алый взгляд. — Я слышал весьма интересные истории о тебе. Изабелла, верно?

Я скривилась.

— Так точно, — солгала я.

Он цокнул языком, задумчиво склонив голову.

— Ты узнала меня тогда в Сиэтле. Что тебе известно о моём будущем?

— Эм, вообще ничего, — пожала я плечами, перебирая в памяти события последней книги, затем добавила: — Разве что… тебя не интересует встреча со своей парой?

Гарретт округлил глаза, затем рассмеялся.

— Потрясающе, — прошептал он, потирая подбородок. — Не совсем то приключение, которое я искал, но как можно отказаться? Куда путь держать, мисс?

— Карлайл, наверное, даст тебе более точные указания, — пожала я плечами. — Она на севере, с кланом Денали.

— Оу, чёрт, это же Таня? — громко рассмеялся Эммет.

Карлайл ненадолго задержался, чтобы вкратце рассказать Гарретту о клане Денали. Когда все взгляды устремились на меня в ожидании, я снова встретилась с глазами Гарретта и сказала:

— Я могу назвать её имя. Или… ты можешь догадаться сам.

— О! Ты мне нравишься! — рассмеялся он. — Да, да. Думаю, я бы предпочёл разгадать эту загадку самостоятельно.

Пока Гарретт и Карлайл прощались, Эдвард посмотрел на меня с тёплой улыбкой.

— Ты поразительна.

Я фыркнула. Скорее, просто хорошая врунья.

— Спасибо, милый, — пробормотала я, пытаясь встать. Эдвард схватил меня за предплечья и поднял на ноги. К счастью, дрожь уже прошла. Я скривилась. — Чёрт. Завтра я это почувствую, — проворчала я, потирая ноющую спину. Всё болело. Вцепляться в каменное тело Эдварда как в спасательный круг — не лучшая идея для связок.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он, руки замерли в воздухе рядом со мной.

— Ничего, — успокоила я его, разминая плечи и осторожно поворачивая шею. — Гонка по лесу дала о себе знать. Хуже, чем тряска на американских горках, вот тебе честное слово.

— Карлайл? — обратился Эдвард к отцу.

Тот, оторвавшись от Гарретта, предложил:

— Ледяная ванна поможет снять напряжение в мышцах.

— О, позволь мне заняться этим, дорогая, — тут же вмешалась Эсме, уже суетясь рядом. — Отвези её домой, Эдвард, а я всё подготовлю.

Не успела я возразить, как она исчезла в ослепительной вспышке скорости.

— Вам не обязательно… этим заниматься, — закончила я уже в пустоту.

Эдвард тихо рассмеялся.

— Просто позволь ей позаботиться о тебе, — попросил он, губы коснулись моих волос.

— Было приятно познакомиться, — Гарретт одарил всех нас обаятельной улыбкой, а затем добавил, обращаясь ко мне: — Спасибо за совет, Изабелла.

И он тоже исчез.

Эммет крикнул ему вдогонку:

— Не забудь прислать приглашение на свадьбу!

Затем повернулся ко мне:

— Это Таня. Сто процентов. Кто-то думает иначе? — Он окинул ожидающим взглядом Розали и Эдварда.

Розали задумчиво поджала губы и наконец сказала:

— Кейт.

— Ирина? — Эдвард звучал неуверенно. Я проигнорировала лёгкий укол вины, вспомнив её связь с Лораном. Она заслуживает лучшего, чем этот трус.

Когда все взгляды устремились на меня, я лишь пожала плечами:

— Розали угадала.

Её торжествующая улыбка была настолько ослепительной, что даже Эммет не стал долго дуться.

— Ты возвращаешься? — Эдвард посмотрел на Карлайла.

— Да, меня ждёт работа. Надеюсь, больше никаких неожиданностей?

Я виновато подняла большой палец вверх.

— Не-а. Всё чисто, док. Прости за это.

— Мы продолжим охоту неподалёку, на всякий случай, — предложил Эммет. Розали кивнула в согласии.

— Спасибо. — Я почувствовала, как горечь сожаления сковала горло. Слова казались такими жалкими.

— Да брось, сестрёнка! Ты теперь часть семьи! — Эммет широко ухмыльнулся, прежде чем исчезнуть вместе с Розали.

— Да. Ты очень важна для нас, Изабелла, — тихо, но твёрдо добавил Карлайл, и тоже растворился в воздухе.

И вот остались только мы с Эдвардом… и груда пепла.

Чёрт. Что вообще говорить после такого пекла?

— Прости, что испортила наше свидание.

Эдвард приподнял бровь, а затем нахмурился.

— Изабелла, ты невыносима.

Я сморщила нос.

— Ладно, ладно. Пойдём. Эсме ждёт.

К счастью для моих ноющих мышц, мне не пришлось снова висеть у него на спине. Вместо этого он бережно подхватил меня на руки — и мы умчались прочь.

* * *

— Ай-ай-ай, чёрт, — зашипела я, погружаясь в ледяную воду. Глыбы льда покачивались вокруг, когда я с болезненным стоном опустилась в широкую фарфоровую ванну. Я пыталась расслабиться, но вода была настолько холодной, что кожа горела.

Я сдержала всхлип, зная, что Эдвард и Эсме услышат любую мою жалобу. Вместо этого я стиснула зубы и погрузилась глубже, пока подбородок не скрылся под водой. Волосы, собранные в небрежный пучок, смягчали соприкосновение головы с краем ванны. Терпи, солнышко!

С раздражённым вздохом я намеренно перевела мысли с ледяного жжения на что-то более приятное. Осознание того, что клан Джеймса больше не угроза, сняло огромный груз с плеч, хоть я и злилась из-за того, что они вообще появились. В книге они встретились с Калленами случайно. Но стоило мне попытаться избежать их — и они «случайно» наткнулись на нас с Эдвардом? Какая-то хрень. Это что, игра судьбы?

Мысль пугала. Если я останусь с Эдвардом, то хочу, чтобы это был мой выбор, а не чей-то расчёт.

Зато теперь не будет мстительной Ирины и армии новорождённых.

С Вольтури всё не так однозначно. Именно попытка самоубийства Эдварда запустила ту цепь событий. Но даже если он не пойдёт этим путём, всегда найдётся тот, кто доложит о моей связи с Калленами.

Ох, чёрт. Слишком много стресса.

Я продержалась в ванне минут пятнадцать, прежде чем сдаться и выбраться из ледяного плена. Дрожа, я завернулась в пушистое полотенце, мокрые ступни утонули в мягком коврике. Эсме любезно одолжила мне удобные спортивные штаны и толстовку.

Быстро вытершись, я с облегчением вздохнула, облачаясь в тёплую сухую одежду. Как только я собрала свои вещи и вышла в коридор, рядом возникла Эсме, забирая одежду из моих рук.

— Я их постираю, дорогая, — улыбнулась она, сладко, как всегда. — Иди к Эдварду. Я кое-что для тебя оставила. — Она чмокнула меня в щёку и исчезла.

Зная, что она услышит, я с нежностью сказала:

— Спасибо, Эсме.

Я прошлась по коридору до комнаты Эдварда. Он сидел на изящном диване, книга в руках. Рядом — поднос с едой.

— От Эсме? — спросила я, плюхаясь на толстый ковёр рядом с диваном и используя его как импровизированный столик.

— Да, — ответил Эдвард, закрывая книгу. — Как самочувствие?

Я подула на ложку горячего супа с брокколи и сыром, пожала плечами:

— Встряхнута, но в основном — облегчение. Мы избежали куда большего кошмара. Эммет будет разочарован. — Я отправила ложку в рот и с наслаждением проглотила. — Восхитительно, как всегда, Эсме!

Эдвард усмехнулся:

— Она говорит «пожалуйста».

Я улыбнулась и продолжила есть, тёплый суп растопляя дрожь в груди.

— Что читаешь?

— Хм? — он протянул мне книгу. — «Великий развод». О человеке, который оказывается в чистилище и совершает путь к небесам.

— Ого, — прошептала я, перелистывая страницы. Интересная перспектива, когда ты уже мёртв. — Можно почитать?

— Конечно, — кивнул он.

Я доела в комфортном молчании, наблюдая за дождём, стучащим в стеклянную стену за диваном. Мысли снова вернулись к сегодняшним событиям. Что произошло бы на лугу, если бы клан Джеймса не нашёл нас? Чем дольше я оставалась с Эдвардом, тем сильнее росли мои чувства, сжимая грудь горячим комом, готовым поглотить, если дать ему волю. И я знала — он любил меня сильнее, чем я его. Не потому что я неспособна на такую же глубину, а потому что не позволяла себе быть уязвимой. Я не забыла события «Новой Луны».

Я ждала, когда упадёт второй ботинок.

Как только я отложила ложку, поднос исчез, а с ним и Эдвард. В следующее мгновение он вернулся, встретив мой недовольный взгляд.

— Это было действительно необходимо? Я сама могла отнести, — нахмурилась я.

Он дёрнул меня за нос:

— Слишком медлительна.

— Эх, ладно, — сморщилась я, отмахиваясь. — Но спасибо. — Я с гримасой поднялась с ковра и плюхнулась на диван рядом с ним, привалившись щекой к его холодной руке.

— Всегда пожалуйста, — пробормотал он, откидывая выбившиеся из пучка пряди. — Хочешь заняться чем-то ещё?

— Нет, — пробормотала я в его руку. — Всё болит, и я хочу спать. Завтра придётся отвечать на вопросы, а сегодня я хотела бы забыться.

— Отдохни.

Последнее, что я помню — тяжесть мягкого пледа, наброшенного на меня, прежде чем я провалилась в сон.

Воскресное утро я снова провела с Калленами. На этот раз под мышкой у меня был старый, потрёпанный кожаный дневник, найденный среди вещей Беллы. Список заметок внутри ничего не сказал бы постороннему — обрывочные мысли, случайные имена и даты, короткие напоминания, лишённые логической связи, но для меня они имели смысл. Переписывать целые книги я не собиралась, поэтому ограничилась тем, что могла забыть.

Едва Эдвард помог мне выйти из машины, как Элис материализовалась рядом и обвила меня своими хрупкими, почти невесомыми руками.

— Изабелла! Мне так жаль! Там было столько решений в последний момент, я просто не успела никого предупредить! — воскликнула она.

Я похлопала её по спине.

— Не кори себя. Никто из нас не знал.

— Но это моя работа — знать, — она отстранилась, надув губки.

Я пожала плечами.

— Бывает. Серьёзно, Элис, если тебе станет легче — я прощаю тебя на все сто. А теперь хватит дуться.

— Ладно уж, — фыркнула она, ловко вцепившись мне в руку и увлекая к крыльцу, в то время как Эдвард шагал следом. — Но тебе предстоит многое объяснить, юная леди. Что это за новые неприятности?

Я закатила глаза, переступая порог.

— Ты уже поговорила с Розали?

— Ну, кто-то же должен задавать вопросы, — с лёгким презрением протянула Розали, спускаясь по винтовой лестнице в сопровождении Эммета.

— Так где драка? — громовой смех Эммета раскатился по просторной гостиной.

— Хватит, Эммет, — Эдвард встал рядом со мной, сжимая мою руку. — Ты уже получил своё.

— Ну что, сестрёнка? — Эммет повернулся ко мне. — В чём дело? Выкладывай!

— Эммет, не будь грубым, — мелодичный голос Эсми мягко одёрнул его, пока она и Карлайл присоединялись к нам. — Дорогая, ты голодна? Я могу приготовить тебе завтрак.

— О, нет, спасибо, Эсми! — я поспешно покачала головой, зная, что она может исчезнуть и накрыть стол, несмотря на мои возражения.

— Доброе утро, Изабелла, — Карлайл кивнул мне. — Обычно мы проводим семейные собрания в столовой. Не возражаешь присоединиться?

— Конечно, — я согласилась, следуя за всеми в неторопливом, человеческом темпе.

Мне едва удалось подавить шутку про то, что я — их ужин, и вместо этого я уселась между Эдвардом и Элис. Эсми, Эммет и Розали расположились напротив, а Карлайл занял место во главе стола. Я лишь тогда заметила Джаспера, стоящего в углу и соблюдающего дистанцию.

— Ну, объяснишь наконец? — потребовала Розали, её губы искривились в недовольной гримасе.

Когда Карлайл жестом дал мне слово, я нервно провела пальцами по дневнику на коленях и начала:

— Честно? Вольтури не обязаны вмешиваться. Технически, всё зависит от Эдварда.

— О-о-оу. Эдди, что ты на этот раз натворил? — поддразнил Эммет.

Эдвард бросил на него раздражённый взгляд.

— Если бы ты перестал перебивать, мы бы уже всё знали.

— Мальчики, — предупредила Эсми, ободряюще улыбнувшись мне. — Продолжай, дорогая. Не торопись.

— Спасибо, — я глубоко вдохнула. — Всё началось с вечеринки, которую Элис решила устроить в честь моего дня рождения…

Я осторожно изложила события той ночи и их последующий отъезд.

Воцарившаяся тишина была напряжённой по разным причинам — некоторые из них я могла понять по страдальческому выражению Эдварда и каменному лицу Джаспера. Хотя Элис исчезла с моего бока, она не произнесла ни слова, лишь встала перед Джаспером, сжимая его руки в своих.

Первой нарушила молчание Розали.

— Возможно, так даже лучше.

Прежде чем кто-то успел вступиться за меня, я согласилась:

— Возможно.

— Изабелла, какое отношение к этому имеют Вольтури? — спросил Карлайл, его лицо исказилось беспокойством.

— Пока вас не было, я связалась с оборотнями из резервации, — объяснила я, всё ещё чувствуя странность от того, что говорю о себе как о Белле. Но иначе было нельзя. Разве что я хотела выглядеть ещё безумнее, признавшись, что когда-то считала их персонажами из книг.

— Что?! — прошипел Эдвард, резко повернувшись ко мне.

Я беспомощно развела руками.

— В том будущем был убит только Джеймс. Виктория жаждет мести, а Лоран считает себя обязанным ей. К счастью, стая была рядом, чтобы их остановить. Но они — слепое пятно Элис.

— Слепое пятно?! — Элис чуть не взвизгнула, обернувшись ко мне с ужасом на лице.

— Ты не видишь их будущего, — пояснила я. — Они для тебя невидимы, а значит, и я исчезаю из твоего поля зрения, когда нахожусь рядом с ними.

Я дала всем несколько мгновений, чтобы переварить это, зная, насколько они полагались на способности Элис. Когда Карлайл жестом велел мне продолжать, я сказала:

— В какой-то момент я прыгаю со скалы с одним из них. Элис видит только момент моего падения, но не видит, как я выныриваю. Она решает, что я покончила с собой.

— А… — глухо пробормотал Эдвард. — Я понимаю.

— А я — нет, — нахмурился Эммет, скрестив мощные руки.

— Это значит, — я вздохнула, — что Эдвард, решив последовать за мной, отправляется к Вольтури. И Аро читает все его мысли. — Я медленно обвела взглядом комнату, встречаясь с каждым золотым взором. — А значит, он узнаёт всё о вашей семье. И начинает желать не только дар Эдварда, но и дар Элис.

— Возможно, ты неверно понимаешь, — осторожно вставил Карлайл. — Аро — друг. Он никогда не станет принуждать кого-либо вступать в гвардию. Это считается честью.

Я скривилась.

— К сожалению, ты ошибаешься. У него есть привычка находить «нарушения» у одарённых вампиров и использовать их, чтобы уничтожить целые кланы, оставляя в живых лишь тех, чьи дары он хочет заполучить. Выбор прост: смерть за нарушение закона… или служба в гвардии.

В комнате повисло ошеломлённое молчание.

— Если не верите мне, спросите вашего друга Элезара, — сказала я Карлайлу. — Он служил в гвардии благодаря способности чувствовать дары других. Скорее всего, именно его Аро использовал в таких случаях.

— И конечно, — продолжила я, — когда Элис и я отправляемся в Италию, чтобы доказать Эдварду, что я жива, Аро узнаёт и обо мне. — Я откинулась на спинку стула. — Вот и всё.

— Стоп, подожди, — Эммет поднял руку. — А что насчёт нарушения закона?

— А? О, ничего. Поскольку Эдвард не соглашается, Элис обещает превратить меня, чтобы соблюсти закон. Аро слишком увлечён их дарами, чтобы наказывать их, — я пожала плечами. — Вот, собственно, и всё. Основные проблемы создавала Виктория, ну и был момент, когда Лоран едва не убил меня.

— Когда это происходит? — резко спросил Эдвард, будто Лоран всё ещё жив.

— В то время, когда вас не должно быть рядом. Но меня спасают оборотни, — я провела большим пальцем по его руке, не зная, как его утешить. Эдвард имел привычку зацикливаться на своих ошибках — даже на тех, которые так и не совершил. — Но теперь их нет, и большая часть катастрофы предотвращена.

— Это всё? — недоверчиво переспросила Розали.

Я на мгновение открыла дневник у себя на коленях, пробежав глазами по своим небрежным записям.

— Да, — подтвердила я. — Ну, не совсем.

Лицо Розали исказилось от раздражения, и я поспешила объяснить:

— Возможно, есть ещё кое-что. Но это зависит от решений, которые ещё не приняты. Мне не хотелось затрагивать тему гибридных детей, когда наши отношения с Эдвардом только начались.

— И когда эти решения будут приняты? — потребовала она.

— Тогда вы все узнаете об этом первыми, — пообещала я. — А пока это не имеет значения.

— А вот что мне интересно, — вмешался Эммет, потирая подбородок, — если ты знала обо всём этом, почему игнорировала Эдварда, когда он вернулся из Денали? Элис узнала о Джаспере и годами его искала. А ты… поступила наоборот?

Эдвард раздражённо вздохнул.

— Я уже спрашивал. Она не верила, что у меня действительно появятся к ней чувства.

— Верно, — признала я, слегка пожав плечами. — Плюс, Эдвард похож на бродячего котёнка. Я бы его только спугнула. Пришлось дать ему подойти самому.

Эммет громко расхохотался, и даже у Розали дрогнули губы в лёгкой усмешке.

— Я не… — слабо запротестовал Эдвард.

— Как скажешь, — снисходительно согласилась я. — Но учти, что наше свидание на поляне должно было случиться только через месяц.

Когда смех Эммета не утихал, Эсми тихо, но твёрдо сказала:

— Хватит, Эммет.

Краем глаза я заметила, как Элис помахала мне и увела Джаспера из комнаты. Мне стало немного неловко — подозревала, что, как и Эдвард, он переживал из-за того, чего не случилось. Но я знала, что это лучший вариант. Позволить тем событиям развернуться было бы жестоко.

— Спасибо, Изабелла, — голос Карлайла вернул меня к действительности. — Мы ценим твою откровенность.

— Конечно. Это меньшее, что я могу сделать после того, как вы все меня защитили, — я улыбнулась им с благодарностью. — Если нужно что-то уточнить — спрашивайте.

Карлайл на мгновение заколебался, и тогда Эдвард сказал:

— Спроси. Даже если это вторжение в личное, это ради нашей безопасности.

Мой взгляд любопытно метнулся между ними, пока Карлайл не сдался:

— Что ты знаешь об оборотнях?

— Эм, не очень много, наверное. Я почти не помню легенд, но могу сказать, что они не настоящие оборотни — не как Дети Луны. Они — перевертыши, — ответила я, лихорадочно перебирая в памяти скудные знания.

— Дети Луны? — медленно повторила Розали, будто слова были ей незнакомы.

На этот раз объяснил Карлайл:

— Полагаю, они больше похожи на настоящих оборотней, чем те, что в резервации. Они превращаются только в полнолуние и, если верить историям, довольно дики. Века назад Кай чуть не погиб от одного из них, и в результате Вольтури истребили их почти полностью по всей Европе и Азии. До сих пор гвардии приказано убивать любых, кого они встретят.

— Ого, они правда существуют? — удивился Эммет. — Где их можно найти?

— Эммет, нет, — выражение лица Эсми говорило о терпении.

Карлайл тоже бросил на него успокаивающий взгляд, прежде чем повернуться ко мне:

— Перевертыши — действительно более точное описание. Что ты знаешь о них?

Вкратце я рассказала об их телепатической связи, способностях Альфы и феномене импринтинга.

— Уф, наверняка есть ещё что-то, но я не помню, — пробормотала я.

— Нет, всё в порядке, Изабелла, — поспешил успокоить меня Карлайл, поднимаясь. — Ты дала мне пищу для размышлений. Я хотел бы сделать несколько звонков, прежде чем мы продолжим обсуждение.

— Да, конечно, док!

И тут мой желудок предательски громко заурчал. Большинство выглядело позабавленным, но Эсми просто сияла.

— Что бы ты хотела съесть? — спросила она, уже направляясь к кухне.

Эммет и Розали исчезли, Карлайл кивнул мне в последний раз, и я поспешила за Эсми, а Эдвард последовал за мной.

— Может, сэндвич? — предложила я. — Как тот самый первый, что ты мне приготовила! Ничто не сравнится с куриными сэндвичами с авокадо от Эсми, — с обожанием подумала я.

— …И это всё, милая? — спросила Эсми, не сумев скрыть лёгкое разочарование.

Я рассмеялась.

— Да. У меня только один желудок, Эсми, — напомнила я, усаживаясь на один из стульев у кухонного острова, зная, что помогать мне не дадут. Эдвард, ловко увернувшись от попыток Эсми его отогнать, налил мне стакан лимонада.

— Спасибо! — я радостно взяла высокий стакан из его рук, когда он сел рядом. Он успел чмокнуть меня в щёку, прежде чем я сделала глоток.

Эсми напевала, доставая ингредиенты из холодильника, её сказочная красота казалась немного неуместной в их современной кухне. На мгновение мне стало интересно, была ли её мягкость следствием превращения вскоре после рождения ребёнка.

— О, как насчёт десерта? — предложила она. — Элис купила мне новую книгу рецептов, и я бы хотела попробовать.

Её стремление играть материнскую роль в моей жизни было так трогательно, что я не могла отказать.

— Конечно. Думаю, Чарли не будет против, если я принесу что-то домой. — Я улыбнулась, когда она протянула мне новенькую книгу рецептов с яркой обложкой. Эдвард с любопытством заглянул через мое плечо, пока я листала страницы.

— Выбери вот этот, — вдруг сказал он, указывая на фото бисквитного торта.

— А? Почему именно его? — я подняла глаза и поймала ностальгический блеск в его взгляде.

— Моя мама готовила их, когда я был ребёнком, — вспомнил он, черты лица смягчились. — Я не помню вкуса, но мама была не в восторге, когда обнаружила, что я пробрался на кухню и портил аппетит.

Я хихикнула.

— Почему-то не удивлена.

Эсми подошла с другой стороны, чтобы взглянуть, и её улыбка тоже стала ностальгической.

— Ах, да. Они были очень популярны в то время, не так ли, Эдвард?

— Ты тоже помнишь их? — удивилась я. Я знала, как смутны их человеческие воспоминания, но услышать о далёком прошлом из их уст было невероятно.

Эсми задумчиво вздохнула, возвращаясь к готовке.

— Едва ли. Моя семья жила на ферме… хотя ты ведь уже знаешь об этом, да? — тихо рассмеялась она.

Я замахала руками.

— Нет! Ну, да, — смущённо призналась. — Но только в общих чертах! Я бы хотела услышать больше лично от тебя.

Эсми задумалась, заканчивая мариновать курицу.

— Рассказать особо нечего. Самое яркое воспоминание из человеческой жизни — это, конечно, моя встреча с Карлайлом. Всё остальное туманно, но я помню, как любила ездить в город. Мы делали это нечасто, но когда получалось, мама разрешала мне выбрать что-нибудь в пекарне.

Я подперла щёки руками, слушая её короткие, обрывочные, но такие тёплые истории — о моментах с матерью, о лошадях, за которыми она ухаживала.

Аромат жарящейся курицы донёсся до меня, и живот снова громко заурчал.

— Ох, прости, дорогая! Я почти закончила, — поспешила заверить меня Эсми.

— Не торопись! Мой желудок просто выражает восторг, — рассмеялась я, похлопав по животу.

Эсми сияла от похвалы, но всё равно завертелась, нарезая салат, авокадо и помидоры, поджаривая хлеб, доставая майонез, и наконец собирая всё в восхитительный сэндвич.

— Спасибо за обед, Эсми! — поблагодарила я, прежде чем приняться за еду.

— Всегда пожалуйста, — она улыбнулась, открывая книгу рецептов. — Значит, бисквит?

Я кивнула, прожевав кусок.

— Конечно! Могу помочь? Например, быть дегустатором.

— Буду рада, — она улыбнулась, пробежав глазами рецепт. — Мне нужно кое-что докупить в магазине. Скоро вернусь. — Чмокнув меня в щёку и потрепав Эдварда по голове, она выскользнула с кухни.

Пока я доедала, Эдвард наконец заговорил:

— Это было удивительно.

Я наклонила голову.

— Что именно?

— Некоторые из тех историй, что рассказала Эсми, — пояснил он, убирая прядь волос за моё ухо. — Я никогда их не слышал.

Я удивилась.

— Серьёзно? Она твоя мама уже почти век, — поддразнила я.

Он согласно кивнул.

— Да, но твоё присутствие в нашей жизни… она приняла его всей душой. Оно пробудило в ней человеческие черты, дремавшие долгое время. Даже воспоминания.

— Понимаю, — я тепло улыбнулась, думая о её заботе.

Эдвард задумался, пока я допивала лимонад, и очнулся, только когда я встала, чтобы помыть тарелку и стакан. Он вытер и убрал их на место, а затем повёл меня обратно в гостиную.

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал он, подводя меня к роялю.

Мои глаза загорелись любопытством, когда я уселась на скамью рядом с ним. Эдвард слегка нервно кашлянул, прежде чем положил длинные пальцы на клавиши.

Первой моей мыслью было: Это не колыбельная.

Его пальцы затанцевали по клавишам, извлекая яркую, жизнерадостную мелодию, от которой на моём лице тут же расцвела улыбка. Эдвард поймал моё выражение и ответил сияющей улыбкой, его пальцы легко скользили в верхний регистр, левая рука стремительно перебирала аккорды, а правая выводила бодрый, почти озорной мотив.

Я покачивала головой в такт, постукивала пальцами, притопывала ногой. Щёки уже ныли от улыбки, а в горле пузырился смех. Возможно, именно поэтому я не сразу заметила, как музыка начала меняться — становиться тише, печальнее. Левая рука Эдварда перешла в минор, глубокие аккорды создали меланхоличный фон для высоких нот, которые его правая рука выводила с такой скорбью, будто они плакали.

Я замерла, когда грустная мелодия накрыла меня с головой, просочилась в самую глубь костей. Глаза затуманились. В горле неожиданно запершило от солёного привкуса, а дыхание стало прерывистым.

Окончание прозвучало внезапно — словно песня осталась незавершённой.

— Это не финальная версия, — тихо подтвердил Эдвард, убирая руки с клавиш, — но я хотел показать её тебе.

— Она… — я безуспешно пыталась подобрать слова, способные передать, как глубоко проникла в меня эта музыка, как переплелась с тоской, сжавшей грудь, напоминая о боли и одновременно смягчая её. Но подходящих слов не нашлось, и я лишь слабо прошептала: — Это было прекрасно… спасибо.

Эдвард тепло улыбнулся, его медовые глаза светились нежностью.

— Хочешь сыграть?

Я удивлённо моргнула и подняла руки. Но прежде чем пальцы коснулись прохладных клавиш, я замерла. Это не мои руки.

Мои руки были широкими, с квадратными ладонями, длинными пальцами и ухоженными ногтями. А эти… такие маленькие, с узкими ладонями, короткими пальцами и облупившимся лаком.

Я сжала их в кулачки и опустила на колени.

— Нет, не сегодня. Возможно, никогда.

Эдвард изучающе смотрел на меня, его взгляд скользил по потухшим глазам и сжатым губам.

— Хорошо, — согласился он, проводя костяшками пальцев по моей щеке. — Тогда хочешь услышать песни, которые я сочинил для Эсми?

Мои плечи расслабились.

— Да, пожалуйста.

Его пальцы вновь коснулись клавиш, и зазвучала нежная мелодия, которая могла принадлежать только Эсми.

Я прижалась к его плечу и закрыла глаза, позволяя мягкому ритму его музыки окутать мою душу.

Понедельник в доме Стэнли встретил меня не просто дождем, а настоящим потопом. За окном бушевала стихия: сплошная стена воды смывала очертания лесистых холмов, а раскаты грома, похожие на артиллерийские залпы, разрывали небо и начисто отшибали любое желание спать. Каждый удар эхом отзывался в моей груди, напоминая о недавних потрясениях, от которых мурашки бежали по коже.

— Джессика, — прошипела я, тычась локтем в бок подруги, укутавшейся в непробиваемый бастион из одеял и подушек. От нее исходило тепло сонного, мирного человека, которого не терзают кошмары о бледных лицах и острых клыках.

— Еще пять минуточек, мам… — простонала она хриплым, спросонок голосом и зарылась глубже в свою крепость.

Сверху с оглушительным треском обрушился новый удар грома. Я с раздражением плюхнулась на подушку, вглядываясь в потолок.

— Как вообще можно спать в такой адский грохот?

Но для Джессики мир ограничивался лишь ее одеялом. К несчастью для нее, высокий пост президента студенческого совета налагал обязанность являться в школу засветло, даже если на улице творится апокалипсис.

Так ровно за час до первого урока мы с мрачной, похожей на сонную мумию и изрядно промокшей при беге от дома до машины Джессикой оказались на территории кампуса. Асфальт блестел, как черное зеркало, отражая хмурое небо и наши искаженные фигуры.

Едва мы достигли спасительного навеса над входом в столовую, Джессика вынырнула из-под зонта, отряхиваясь, как мокрая кошка.

— Держи, — сказала она, сунув мне в ладонь холодный ключ. — Это кабинет 301. Там уже должно быть всё необходимое. Я приду, как только разберусь с утренними планерками.

— Поняла! — я широко ухмыльнулась, сжимая ключ в кулаке, будто золотой слиток, и ринулась обратно в объятия ливня, к третьему корпусу. Ветер рвал зонт, ледяные брызги били в лицо, но внутри меня горел маленький, согревающий изнутри огонек.

Я добралась до нужной двери, смахнула с лица мокрую прядь волос и замерла на месте. Дверь была приоткрыта. Из узкой щели в полумрак коридора лился теплый электрический свет, и доносился едва уловимый, сладкий аромат… роз?

Крадучись, словно нарушаю какой-то запрет, я подошла ближе и заглянула внутрь. Глаза мои округлились от изумления. Комната пылала. Алые и нежно-розовые гирлянды вились по стенам и окнам, с них свисали старательно вырезанные из бумаги сердца. Повсюду сверкали блестки и конфетти в форме тех же сердечек, а на учительском столе в глубине комнаты красовался изящный арт-объект из шоколадных конфет и свежих розовых бутонов. И на классной доске позади него, выведенное дивным каллиграфическим почерком, красовалось: «Будешь моей Валентинкой?»

Сердце екнуло, узнав этот почерк.

— Ой, Эдвард, ты даже не дал мне помочь! — надула я губки, переступая порог. Воздух был сладким и праздничным.

Он появился из тени в углу, спрыгнув со стола, на котором, очевидно, сидел в ожидании. Мгновением оказавшись рядом, он коснулся моей щеки. Его пальцы были холодными, но от их прикосновения по коже разлилось тепло. В руке он сжимал пластиковый пакет, набитый разноцветными воздушными шарами.

— У нас еще есть это, — успокоил он меня, и его губы, холодные и бархатные, нежно коснулись моих влажных волос. — И я знал, что ты придешь именно этой дорогой и в это время.

— Всезнайка, — выдохнула я, но улыбка не сходила с моего лица. — Что ж, за работу!

Я швырнула свою сумку и зонт Джессики к стене у входа и присоединилась к Эдварду в единственном уголке, еще не тронутом радужным нашествием блесток. Будучи образцовой учительской любимицей, Джессика раздобыла нам ключ от пустующего кабинета, который мы и решили превратить в ловушку для чувств Андж и Бена.

— Как прошел вечер? — поинтересовалась я, устроившись по-турецки на холодном кафельном полу. Я с вдохом надула свой первый шарик нежного, детского розового цвета, чувствуя, как резина растягивается под пальцами.

Эдвард издал стон, более театральный, чем искренний.

— Слегка невыносимо. Помимо того, что Розали и Эммет светились своей нежностью куда больше обычного, все остальные сочли своим долгом высказать исчерпывающее мнение относительно тебя. Эммет настаивал, чтобы я немедленно заменил твой «драндулет» на бронированный внедорожник, Элис едва не заказала для тебя розу, покрытую сусальным золотом в 24 карата, а Эсме напекла столько сладостей, что Карлайлу понадобилась бы вторая машина, чтобы отвезти все это в генеральный госпиталь Форкса. Альтернативой было угостить больничный персонал или выбросить.

Несмотря на всю абсурдность происходящего, я почувствовала, как меня глубоко тронула их буйная, сверхъестественная забота. После лет одиночества быть в центре внимания целого клана вампиров было и пугающе, и восхитительно.

Я завязала шарик и отправила его в путешествие через всю комнату, где он присоединился к растущей радужной стае.

— Твоя семья… мила, но я надеюсь, ты не последовал их советам, — рассмеялась я. — Хотя от выпечки Эсме я бы не отказалась.

— Не волнуйся. Элис проверила пару сотен своих видений, чтобы выяснить, какой подарок тронет тебя больше всего, и сложила скромный набор из выпечки Эсме в плетеную корзинку. Она ждет тебя в машине.

Я прижала руку к груди, где сердце забилось чаще.

— Элис — просто сокровище.

— Попробуй пожить с ней пару-тройку десятилетий, — пробурчал Эдвард, прежде чем поднести к губам следующий спущенный шарик. Несмотря на колкость, в его глазах светилась нежная, братская привязанность.

Мы уже надули и разбросали по комнате большую часть шаров, создав разноцветный потолок, когда я указала на окно, за которым вновь бушевала непогода:

— Ты уверен, что хочешь повторить поход на луг? Погода сегодня не очень-то радует.

— Элис предвидела, что к концу учебного дня дождь прекратится и выглянет солнце, — ответил он, щелчком отправив еще один шарик в мою сторону. Он описал изящную дугу и мягко приземлился у моих ног. — Но если тебе некомфортно возвращаться туда так скоро… мы придумаем что-то другое.

В его голосе сквозила забота. Всего два дня прошло с той секунды, когда мир сузился до боли, страха и хруста костей в далеком балетном классе. Но сейчас, глядя на него, я чувствовала не страх, а странное, победоносное спокойствие.

— О! Нет, я думаю, все будет в порядке, — заверила я его, и это была почти правда. — Вся та… мерзкая возня происходила вдалеке. Луг остался нетронутым. Он все так же прекрасен.

Эдвард скривился, и тень боли промелькнула в его глазах.

— Мне жаль, что тебе пришлось это видеть.

— А мне жаль, что я пропустила самое интересное — как ты искришься на солнце, — хихикнула я, пытаясь разрядить обстановку.

Эдвард щелкнул следующим шариком мне в лоб. Удар был легким, почти невесомым.

— Будь серьезнее.

— Эй, это ты атакуешь меня шарами, — парировала я и запустила в него своим розовым шариком в ответ.

Он безвредно отскочил от его головы.

— Ну и кто сейчас кого атакует? — рассмеялся он, и звук этот был подобен колокольчикам.

— У тебя голова твердая, как скала. Это едва ли можно считать нападением!

— Не соглашусь. Ты испортила мне прическу, — с напускной серьезностью Эдвард поправил свои и без того идеально растрепанные медные пряди. Это было до смешного мило.

— Боже мой, ты прав! Твои волосы были божественно растрепаны, а теперь… просто растрепаны. Вот ужас-то, — с убийственной невозмутимостью констатировала я, завязала следующий шарик и швырнула его ему в голову.

Эдвард испустил глубокий и совершенно ненужный вздох.

— Не уверен, сколько еще подобного обращения я способен вынести.

Я пожала плечами, делая вид, что обдумываю его вопрос.

— Наверное, недолго. Можно превратить хиленького викторианского мальчика в вампира, но нельзя заставить его стойко переносить удары судьбы. Или воздушных шаров.

Эдвард сморщил нос — выражение, от которого он выглядел на свой вечный семнадцать лет.

— Я был эдвардианцем, если уж на то пошло, а не викторианцем. Разница есть.

— Видишь, настоящая трагедия в том, что ты был простым американским мальчиком, названным в честь английского короля, — рассмеялась я.

Эдвард закатил глаза с такой драмой, словно это была величайшая несправедливость на свете, и швырнул очередной шарик в мою сторону.

— Что я могу сказать? Моя мать взглянула на меня и увидела королевскую особу. Кто я такой, чтобы спорить с провидением?

Я фыркнула от неожиданного смешка.

— Полагаю, с мудрыми словами твоей матери не поспоришь. Она была права.

Улыбка Эдварда стала мягче, из нее ушла вся шутливость, осталась лишь нежность.

— Нет, пожалуй, что нет. Особенно сейчас.

Бззззззззззззззззнг!

Резкий, пронзительный звук школьного звонка врезался в наш розовый пузырь, заставив меня вздрогнуть. Он был таким же грубым и неуместным, как гром среди ясного неба.

— Уже настолько поздно? — нахмурилась я, с сожалением взглянув на часы на стене, которые подтвердили предательство времени.

Эдвард отразил мое недовольство на своем лице, его выражение стало почти комично-трагичным.

— Похоже, мир смертных вновь требует нашего внимания. Но прежде чем мы уйдем… — Он взял меня за руку, его прикосновение было прохладным и уверенным, и легко поднял меня на ноги. Подведя к учительскому столу, он с театральной таинственностью отодвинул огромную композицию из шоколадок и роз, приготовленную для Анджелы и Бена. Из-за неё он извлёк небольшую, но изящную черную коробку, отделанную золотым кантом.

Мои глаза загорелись, а лицо расплылось в широкой, беззастенчивой улыбке. Сердце сделало ликующий кувырок.

— Это что, шоколад?!

— Как и было договорено, — улыбнулся Эдвард, вручая коробку моим жадным смертным ручкам. Бумага была гладкой и прохладной. — Никаких роз, покрытых золотом. Только самый лучший тёмный шоколад из той кондитерской в Сиэтле, что тебе понравилась.

— Да! — я победно сжала кулак, прижимая коробку к груди. — Ты лучший парень на свете! И самый понятливый!

— Ах, но это еще не всё, — смущенно, почти по-мальчишески произнес Эдвард, отводя взгляд. В его интонации прозвучала та самая нотка, которая бывала, когда он собирался признаться в чем-то слегка абсурдном.

— А? Но я больше ничего не просила, — напомнила я ему, хотя внутри уже зашевелилось любопытство. Шоколад был единственным, чем я всегда позволяла себе злоупотребить в День святого Валентина. Я твёрдо настаивала на отсутствии дорогих подарков.

— Ну… Элис настаивала с такой силой, — он сделал паузу для драматического эффекта, — что День святого Валентина не может обойтись без хотя бы одного плюшевого мишки.

С этими словами он достал из-за стола огромного розового медведя. Он был почти моего роста, с глупо-милой мордочкой и бархатистой шёрсткой.

Я раскрыла рот от удивления и, рассмеявшись, бережно приняла подарок. Он был невероятно мягким.

— Он такой пушистый, — прошептала я, прижимаясь щекой к его макушке. От него пахло ванилью и чем-то другим, сверхъестественно чистым — может быть, это был запах самого Эдварда. — Он чудесный. И совершенно нелепый.

—… Правда? — в его голосе прозвучало искреннее облегчение, и он смягчился.

— Ага! — Затем я подняла медведя на вытянутых руках, в стиле «Короля Льва», представляя его миру. — Нарекаю тебя Пепто Бисмолом, повелителем розовых сердец и утешителем скорбящих!

— Пепто? — фыркнул Эдвард, брови его поползли вверх в немой смеси недоумения и веселья. Он выглядел так, будто я только что предложила лечить вампиров чесноком.

— Ну, знаешь? Как лекарство от несварения? Розовое? — фыркнула я в ответ, когда Эдвард лишь поднял бровь, выражая безмолвное осуждение. — Я была почти уверена, что ты оканчивал медицинскую школу, но, видимо, твои знания в области фармацевтики небезупречны.

— Ты же знаешь, что это не так, — рассмеялся он, и звук этот был таким же тёплым и бархатистым, как шкурка медведя.

Бззззззззззззззззнг!

Второй звонок прозвенел с настойчивостью смотрителя, выгоняющего нас из райского сада. Я с раздражением взглянула на потолок.

— Пошли, любимая. Не могу я позволить, чтобы твоя безупречная репутация ученицы пострадала из-за меня, — сказал Эдвард, мягко направляя меня к выходу, одной рукой придерживая дверь, а другой неся моего нового розового повелителя.

Я прижала ладонь к губам, приглушая фальшивый, театральный вздох.

— О нет! Что же люди подумают? Девушка с полусонным видом и помятым розовым медведем в обнимку выходит из пустого класса с самым красивым парнем школы… Скандал!

— Ничего лестного, уверяю тебя, — парировал он, играя. — Пойдут слухи, что я твой скромный подавальщик плюшевых зверей.

— Тогда поторопись, пока ты не опорочил мою добродетель окончательно! — воскликнула я, делая вид, что пытаюсь улизнуть.

Мы смеялись, продолжая дурачиться, но в конце концов я все же добралась до класса мистера Мейсона, прижимая к себе коробку шоколада и с трудом управляясь с огромным медведем. Даже унылый ливень за окном, снова принявшийся барабанить по стеклу, был не в силах испортить моего сияющего настроения. Я парила где-то под потолком, в облаке розовой ваты и предвкушения шоколада.

На мгновение мои мысли настолько увязли в этом счастье, что я едва не пропустила мимо ушей необычно задумчивое настроение Анджелы. Она сидела, устремив взгляд в окно, и её щёки порозовели так, что могли бы посоревноваться с моим новым другом.

— Привет, Энджи, — весело поздоровалась я, с трудом устраивая Пепто на соседнем стуле и занимая своё место. — Как утро?

— О, всё хорошо, — пробормотала она, слегка рассеянно, но на её губах играла сдержанная, тайная улыбка.

Когда она не стала развивать тему, я пожала плечами с понимающей улыбкой. У меня были свои секреты, у неё — свои.

— Хочешь шоколадку? — предложила я, позволяя ей заглянуть в свою драгоценную коробку. — Это тот самый, из Сиэтла. Антидот от плохого настроения.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Анджела с благодарной улыбкой, перебирая в руках какую-то аккуратно сложенную записочку, лежавшую у нее на коленях. Она выглядела так, будто уже съела целую коробку шоколада и теперь парила в том же облаке, что и я.

Я пожала плечами, достав для себя квадратик тёмного шоколада с морской солью.

— Что ж, мне больше достанется.

* * *

На третьем уроке, в классе мистера Варнера, настал тот самый момент, которого все ждали и которого я слегка побаивалась. Участники студенческого совета во главе с Джесс начали свой традиционный обход, разнося гвоздики — алые, пылающие, как сердечки на открытках, и солнечно-желтые, символы дружбы. Несмотря на их скромную стоимость, я закупилась целой охапкой — не только для Эдварда, но и для всех своих подруг: Джесс, Энджи и, конечно, Элис. И даже для Лорен и Розали, просто чтобы не скупиться на жесты.

Я уже вовсю корпела над тригонометрическим упражнением, пытаясь отвлечься от предвкушения, когда один из учеников рядом со мной издал удивленный вздох. Я подняла глаза, и мои зрачки расширились ровно так же, как и у остальных одноклассников: в дверях появилась Уитни, одна из активисток студсовета, с трудом удерживающая в руках не охапку, а настоящую гору из алых гвоздик. Они казались огненным водопадом в ее руках.

Она начала выкрикивать первые несколько имен, а затем, заметив меня в задних рядах, бодро направилась ко мне, ее лицо озарила широкая, знающая улыбка.

— Это для тебя, Изабелла! — ее голос прозвучал особенно громко в притихшем классе.

Класс замер в немом изумлении вместе со мной, пока я осторожно принимала из ее рук огромный, дурманяще благоухающий букет. Среди них были несколько желтых, но, если бы мне пришлость угадывать, штук двадцать четыре, не меньше, были алыми.

— Э-э, спасибо, Уитни, — смущенно прохихикала я, чувствуя, как жар заливает щеки.

— Всегда пожалуйста! — щебетнула она и выпорхнула из класса, оставив меня в центре всеобщего внимания.

Через проход Дженнифер наклонилась ко мне и прошептала с придыханием:

— Они все от Эдварда? И он на каждой оставил записку?!

— А, да, кажется, все алые — от него, — пробормотала я, чувствуя, как краска заливает лицо с новой силой. Ёлки-палки. И когда я уже привыкну к этому всеобщему вниманию? Где же бумажный пакет, когда он так нужен?

Другая девушка, Эшли, не удержалась:

— Ой, а что в записках написано?

В этот момент в разговор вмешался мистер Варнер, скептически окинув взглядом груду цветов, практически скрывшую мою рабочую тетрадь.

— Я полагаю, мисс Свон сначала закончит свою работу, а затем будет разбираться с… корреспонденцией.

— Да, мистер Варнер, — покорно согласилась я, стараясь не встречаться ни с чьим взглядом.

Девчонки вокруг надули губки: некоторые смотрели на меня с откровенной завистью, другие с жгучим любопытством пытались разглядеть маленькие белые конвертики, прикрепленные к длинным стеблям. Я проигнорировала их перешептывания и пересмешки, расчистив на столе место для листа с уравнениями. Я сосредоточенно решала задачки, пока любопытные взгляды не прекратились и ко мне не повернулись спинами.

Как только внимание класса переключилось, я отложила карандаш и с трепетом прикоснулась к цветам. Сначала я взяла три желтые гвоздики и сняла с них записки.

Обожаю тебя, лучшая! — Джесс

С Днем святого Валентина, Изабелла! Ты замечательный друг! — Энджи

Ты еще не там, но просто знай: однажды ты станешь потрясающей сестрой! Обожаю тебя! — Элис

Я умиленно улыбнулась, аккуратно сложила записки и спрятала их в свою папку. Затем настал черед алых. Их было так много! Распутывать ленточки и снимать конвертики было подобно медитации. Некоторые послания были невероятно сладки и заставляли меня глупо ухмыляться, в то время как другие буквально выбивали почву из-под ног.

Мне нравится, когда ты поешь. Но почему «Мэри Поппинс»?

Пусть я и не могу читать твои мысли, именно в этом я нахожу твою самую большую прелесть.

Порой, когда ты говоришь, у меня возникает ощущение, будто ты из другого времени. Почему?

Я знала, что Эдвард наблюдает за мной пристально. Я просто никогда не осознавала, как много он уже успел понять и запомнить.

Я продолжала аккуратно складывать их у себя на коленях, пока не наткнулась на записку, которая была не от Эдварда. Я нахмурилась, испытав легкий ужас, когда мои глаза скользнули по номеру телефона, небрежно нацарапанному на бумаге, а ниже стояла подпись: Тайлер. Это был пик неловкости. Я быстренько скомкала записку и сунула ее в задний карман джинсов — на растерзание стирке. Облегченно вздохнув, что, кажется, никто не заметил моей странной реакции, я с легкой улыбкой дочитала последние записки, пока не наткнулась на еще одну, которая тоже была не от Эдварда. В ней было написано:

Ты замечательная девушка, Изабелла! Надеюсь, мы сможем продолжать общаться! — Эрик

Это было бы мило, если бы записка была прикреплена не к алой гвоздике. Может, он ошибся? Даже так, мы с Эриком не были близки. Мы пересекались на парах, и он иногда сидел с нами за ланчем, но мы редко разговаривали. Я не хотела делать неловких предположений, поэтому, слегка поколебавшись, вложила его записку в папку между посланиями от девочек.

К тому времени, как я наконец разобралась с записками, кто-то с обидой проворчал:

— Эх, Изабелла уже все прочитала.

Я закатила глаза.

— А что? Вы ожидали, что я зачитаю их вслух на весь класс?

Джен надула губки.

— Ну, нет, но я хотела взглянуть!

Что лишь заставило меня порадоваться, что я этого не сделала. Уж если бы мои одноклассники узнали, что я получила алые гвоздики и от Тайлера, и от Эрика, это обернулось бы ненужной драмой. С Калленами мне ее хватало. Уж с остальным городком мне точно не нужно.

— А, прости, Джен. Это личное, — виновато улыбнулась я.

— Эх, скукота, — пропела она, показав мне язык.

Я с усмешкой покачала головой, с облегчением услышав наконец звонок с урока. Собрав свои вещи, я задержалась ровно настолько, чтобы сдать работу, а затем ринулась к выходу, сжимая в охапке свой цветочный скарб. В коридоре меня, точно по расписанию, уже ждал Эдвард.

Шесть гвоздик, которые приготовила ему я, выглядели скромно и жалко на фоне моего букета. Хотя тот факт, что их было ровно шесть, вызывал сильные подозрения. Я прищурилась.

— Хочешь сказать, что я единственная девушка, подарившая тебе цветы? — скептически поинтересовалась я.

— Ну, нет, — сознался Эдвард с смущенной ухмылкой. — Но я вежливо раздал остальные желающим. Кажется, я сделал счастливыми нескольких первокурсниц.

— О, это было бы хорошей идеей, — в раздумьях согласилась я, пока не заметила, что Эдвард тоже прищурился, его взгляд стал пристальным и слегка подозрительным.

— А. Я вижу, я не единственный парень, приславший тебе цветы, — заметил он, его голос потерял игривые нотки.

— Теперь ты понимаешь мою дилемму? — поддразнила я его.

Но это не уняло его легкого раздражения.

— Кто прислал остальные? — он мрачно уставился на две алые гвоздики, которые я отложила отдельно.

Я поджала губы.

— И что именно ты планируешь сделать с этой информацией? — Когда он не ответил, продолжая хмуро смотреть на невинные цветы, я фыркнула: — Это были Эрик и Тайлер. — Его выражение лица стало только мрачнее.

Заметив краем глаза выходящую из класса Дженнифер, я быстро окликнула ее:

— Эй, Джен! Сделаешь мне одолжение?

— Э-э, — Джен ненадолго заколебалась, увидев недовольную гримасу Эдварда, но в итоге согласилась: — Конечно… в чем дело, Изабелла?

Я сунула две гвоздики ей в руки.

— Возьми их, хорошо? В знак моего… восхищения твоим вкусом в музыке.

— А? Почему? — потребовала она ответа. Ей хватило еще одного взгляда на Эдварда, чтобы все понять. — О. О! Ладно, понятно. Хорошо, я просто избавлю тебя от них, — подмигнула она и упорхнула.

— Лучше? — спросила я, с трудом сдерживая смех.

— Полагаю, — проворчал Эдвард, но его пальцы уже переплелись с моими, холодные и уверенные.

— Ладно, ворчун, пошли, — сказала я, уводя его в сторону, противоположную той, куда все устремлялись в столовую. — Нас ждет миссия по шпионажу за Анджелой и Беном.

Но прежде чем нам удалось выйти из здания, мы наткнулись на Розали и Эммета, стоявших у ее шкафчика. Картина была комичной.

— Изабелла! — окликнул меня Эммет, едва видный из-за огромной охапки алых гвоздик в его руках, которая была больше моей собственной. — Хочешь посмотреть на это?

Я была настолько удивлена отсутствием привычного презрения на лице Розали — она выглядела скорее скучающе-игривой, — что согласилась.

— Э-э, да, конечно?

Я с любопытством наблюдала, как Розали, стоя на почтительном расстоянии от своего шкафчика, протянула руку, чтобы набрать нужную комбинацию на замке, а затем мгновенно отпрыгнула назад, позволив дверце распахнуться.

Раздался странный шелест бумаги о бумагу, когда коридор внезапно заполонили груды и груды валентинок, высыпавшиеся из переполненного шкафчика. Они покрыли пол разноцветным ковром.

У меня отвисла челюсть.

—… Не знаю, чего я ожидала, но почему-то не удивлена.

Розали бросила мне самодовольную ухмылку, а Эдвард рядом со мной лишь скептически закати глаза.

— Давай не будем подпитывать ее эго, — пробурчал он, разворачивая меня и направляя обратно по нашему маршруту.

— О, очень мило, Эдвард! — крикнула ему вслед Розали. — Надеюсь, ты расскажешь своей девчушке, сколько открыток получил сам!

Я не знала, то ли смеяться вместе с Эмметом, то ли спросить Эдварда, у кого их было больше — у него или у Розали. Но его решительная походка и плотно сжатые губы подсказали, что этот вопрос лучше отложить на потом.

* * *

Пыльный луч заходящего солнца, пробивавшийся в конце длинного коридора третьего корпуса, выхватывал из полумья лишь три знакомые фигуры. Джессика, Лорен и Джун образовали под окном кабинета 301 подозрительно тихий и неестественно неподвижный живой щит. Воздух был наполнен тем звенящим безмолвием, которое возникает лишь в момент наивысшего напряжения.

— Я всё пропустила? — выдохнула я, едва слышно, присоединяясь к их засаде и приседая на корточки позади сплочённого строя.

Джессика, не в силах сдержать восторг, резко обернулась, её глаза сияли как два возбуждённых фары.

— Они сейчас разговаривают! — её шёпот больше походил на пронзительный визг, эхом разнёсшийся по пустынному коридору.

— Тшшш! — синхронно зашикали на неё Лорен и Джун, их лица исказились в гримасах паники.

Я осторожно наклонилась, стараясь заглянуть в щель между их головами. В классе, за стеклом, застыли у доски Анджела и Бен. Оба пылали таким румянцем, что его было видно даже отсюда, до самых мочек ушей. Они не держались за руки, но расстояние между ними сократилось до сантиметров, а их сияющие, немного растерянные улыбки говорили сами за себя. В воздухе между ними висело что-то зримое, хрупкое и невероятно милое.

— Ну что, они… сходятся? — сверилась я с Эдвардом, мой голос был тише шелеста страниц в библиотеке.

Его ответ пришёл мгновенно, беззвучное дуновение у меня за спиной, которое я почувствовала скорее кожей, чем услышала ухом:

— Похоже на то. Миссия увенчалась успехом.

Не могу сдержать улыбку торжества.

— Миссия выполнена! — выдохнула я.

— ТШШШШ! — хором прошипели на меня все три шпионки, а Эдвард беззвучно рассмеялся. Его холодная, твёрдая рука легла мне на плечо, и это простое прикосновение вызвало знакомый разряд тепла, пробежавший по всему телу.

Спустя несколько часов, уже в своей комнате, я услышала тихий, но настойчивый стук. Тук-тук-тук. По стеклу.

— Чёрт, — выругалась я, резко поднимая голову и больно ударяясь затылком о нижнюю планку кровати. С раздражённым фырканьем я отползла и заглянула через край матраса.

На подоконнике моего широко распахнутого окна (я оставила его так, пытаясь проветрить душную, наполненную ароматом дождя комнату) непринуждённо восседал Эдвард. Он постукивал длинными, идеально сложенными пальцами по раме. Как и предсказывала Элис, ливень окончательно прекратился, и за его спиной простиралось чистое, промытое небо, окрашивая его медные волосы в оттенки заката.

— Ты что это себе позволяешь? — проворчала я, снова ныряя вниз в поисках резинки для волос, укатившейся в самые дебри под кроватью. — У людей есть дверь. С колокольчиком.

— Дверь лишена такого очарования, — его бархатный голос прозвучал гораздо ближе. Я поднялась во весь рост как раз вовремя, чтобы поймать на его лице виноватое, но озорное выражение. Он уже был в комнате, двинувшись с такой скоростью, что мои глаза едва успели зафиксировать перемещение. — Я просто проверяю, готова ли ты к нашему маленькому путешествию.

Я закатила глаза, но сдержать улыбку не смогла.

— Надеюсь, соседи тебя не видели, — указала я, тем временем ловко собирая растрепавшиеся волосы в высокий хвост.

Он покачал головой, и его взгляд с лёгким, ненавязчивым любопытством скользнул по книжным полкам, заваленным бумагами столу, старому плюшевому мишке на полке — по всем этим крошечным деталям, из которых состояла моя жизнь.

— Нет, поблизости ни души. Я был осторожен.

Я сделала последний рывок, чтобы затянуть хвост потуже, затем уперла руку в бок и с преувеличенным подозрением прищурилась на него.

— Ты ведь не пробирался сюда раньше без моего ведома, да? Пока я спала, например.

Эдвард нервно провел рукой по своим растрепанным прядям — редкий жест неуверенности для него.

— Нет. Я давал слово.

Я поджала губы, стараясь сохранить строгое выражение лица.

— Но ты думал об этом?

Он виновато улыбнулся, и в его глазах вспыхнули золотые искорки.

— Возможно.

Я погрозила ему пальцем.

— Если ты сунешься сюда без моего разрешения, Каллен, я прикончу тебя. У меня под кроватью спрятан арсенал.

Он поднял обе руки в жесте капитуляции, но ухмылка не сходила с его лица.

— Обещаю, что буду мужественно сопротивляться искушению. Только ради твоего спокойствия.

— Угу, — фыркнула я, натягивая кроссовки. — Ладно, я готова.

— В таком случае… — Эдвард мягко спрыгнул с подоконника на пол. — Поехали.

Я лишь успела потянуть за низ своего нежно-голубого свитера, как мои ноги внезапно оторвались от земли.

— Эдвард! — прошипела я, инстинктивно вцепляясь ему в плечи. Сердце бешено заколотилось от неожиданности.

Он бросил мне самую озорную из своих ухмылок.

— Держись крепче, обезьянка!

И затем мир превратился в спутанную полосу красок и звуков. Ветер со свистом проносился мимо, заставляя глаза слезиться. Я инстинктивно повернула голову и прижалась лицом к прохладной ткани его рубашки, глухо билось сердце — моё или его, я уже не могла различить. На мгновение меня пронзила слепая, животная паника, отголосок недавних страхов: что мы не одни, что за нами следят, что в этой скорости есть что-то хищное. Не будь такой дурой, — отругала я себя, заставляя дыхание выровняться. Это Эдвард. С тобой Эдвард.

Едва я осмелилась приоткрыть глаза, как мы уже резко остановились. Я ахнула, когда он мягко, с невероятной осторожностью опустил меня на ноги.

Мы были на нашем лугу. В сером, угасающем свете дня гирлянды, оплетающие ветви древних елей по краям поляны, мерцали, словная россыпи пойманных в сеть звезд. Воздух был чист, прохладен и пьяняще пах влажной землёй, хвоей и… чем-то сладким.

В самом центре, на слегка влажной, но уже укрытой толстым шерстяным одеялом траве, стояла плетёная корзина для пикника и небольшая портативная колонка старомодного вида.

— Ты… ты всё это устроил? — прошептала я, не в силах отвести взгляд от этого маленького чуда.

Эдвард обнял меня за талию и притянул к себе.

— По большей части. Но за кулинарные навыки Эсме я ответственности не несу. Она просто воспользовалась моим отсутствием, чтобы устроить здесь вторжение едой.

Именно в такие моменты я особенно остро ненавидела скудость человеческого языка. Не было таких слов, чтобы передать всю глубину тепла, которое разливалось по груди, сжимая горло.

— Это… прекрасно. Спасибо, — смогла выдохнуть я, и даже эти слова показались мне до смешного недостаточными.

Он прижался холодными губами к моей щеке, и этот поцелуй задержался, наполненный тихим обещанием.

— Мне только в радость. — Он провёл кончиком носа по моей скуле, оставляя за собой мурашки, и мягко потянул за собой. — Пойдём, накормлю тебя. Ты пропустила ланч.

Скинув кроссовки, я с наслаждением утонула босыми ногами в прохладной траве и плюхнулась на одеяло рядом с ним.

— Оно того стоило! Ты видел лицо Энджи? Она просто светилась от счастья!

— Я слышал её мысли, — улыбнулся он, раскрывая корзину. Оттуда повалил божественный аромат свежей выпечки и клубники. — И должен согласиться. То, что вы с Джессикой сделали, было очень мило.

— Энджи заслуживает всей доброты мира, — пожала я плечами, заглядывая внутрь. В корзине красовалось красочное разнообразие пирожных, фруктов и идеальных, ручной работы сэндвичей. — Ооох, я не могу выбрать!

— Элис предвидела, что тебе больше всего понравится вот этот, — Эдвард с торжествующим видом достал большой кекс, скромно притаившийся в уголке. Он был украшен неровными, но сделанными с любовью разводами красного и желтого крема.

— Что это?

— Полагаю, это та самая партия лимонно-малиновых маффинов, которые Эсме пекла около трех часов, — припомнил он.

Я впилась зубами в сладкую, воздушную мякоть. Вкус был настолько ярким, что на глаза навернулись слезы восторга.

— Это божественно, — воскликнула я с набитым ртом.

Эдвард разразился своим громким, музыкальным смехом — звуком, который я готова была слушать вечно. Он с нескрываемым весельем наблюдал, как я расправляюсь с маффином, а потом и с половиной содержимого корзины.

— Уф, в меня, кажется, больше не влезет. Это был очень стратегический запас, — вздохнула я, откинувшись назад и уткнувшись взглядом в небо. Надо мной точки света сияли все ярче по мере того, как синева неба густела до черноты.

Эдвард устроился рядом со мной, его плечо стало твёрдой и надёжной опорой.

— Спасибо, — прошептал он так тихо, что я едва расслышала.

— Эм, я уверена, что это мне следует благодарить тебя. Хотя, мне определенно нужно поблагодарить и Эсме, — рассмеялась я.

— Я именно об этом и говорю. Спасибо, что принимаешь также и мою семью, — он склонил ко мне голову, и в его глазах отразились далёкие звёзды. — Они тебя обожают. Для них это… ново.

Моя улыбка стала мягче. Я понимала, что стояло за этими словами. Вечность одиночества, жизнь за стеклом.

— Полагаю, я могу сказать то же самое. Они стали мне почти родными.

Я прижалась головой к его плечу, и мы погрузились в комфортное молчание, нарушаемое лишь шепотом листьев и далёким криком ночной птицы.

Чуть позже я нарушила тишину и полезла в свою сумку. Внезапно стало очень волнительно.

— Я… э-э-э… сделала кое-что для тебя, — сказала я, вкладывая в его холодную ладонь небольшой свёрток, завёрнутый в грубую крафтовую бумагу.

Прошлой ночью мы с Джессикой засиделись допоздна. Изначальный план — открытки ручной работы — быстро рухнул, когда Джесс исчерпала весь запас блесток и ей в голову пришла «гениальная» идея сделать браслеты дружбы. В результате я просидела еще час, сплетая для Эдварда замысловатый браслет из тёмно-коричневой искусственной кожи. К открытке с нарисованным от руки скромным цветком я относилась с большим трепетом.

— О. Я не знал, что ты умеешь рисовать! — в его голосе прозвучало неподдельное восхищение, от которого у меня защемило под ложечкой.

— Только цветы, — уточнила я, смотря, как он бережно разглядывает открытку, а затем примеряет браслет, завязывая его на своём запястье. Коса из кожи странно контрастировала с его безупречной, мраморной кожей, но выглядела на удивление органично. — Надеюсь, тебе нравится. Я подумала, что нет ничего, что я могла бы купить тебе, чего ты уже не мог бы купить себе сам, — смущенно призналась я.

— Это идеально, — он улыбнулся, и в его улыбке не было ни капли снисхождения, только та самая, редкая мягкость. Он наклонился и наложил на мои губы лёгкий, целомудренный поцелуй. — Спасибо, Изабелла.

— Э-э, да, — пробормотала я, чувствуя, как горит лицо. Боже, я так плоха во всех этих романтических штуках.

Но Эдвард не позволил мне надолго уйти в самобичевание.

— А это от меня, — сказал он, потянувшись к портативной колонке и нажимая на кнопку.

Раздались лёгкие щелчки, и затем пространство между нами заполнилось звуками гитары и низкого, проникновенного вокала.

―takin' it's toll then I'm leaving without you, 'cause heaven ain't close in a place like this―

Моё лицо озарилось.

— Ты записал для меня диск?

— Я знаю, что эта музыка не в твоём обычном вкусе, — сказал он, следя за моей реакцией. — Но я надеюсь, ты дашь ей шанс.

Я замерла, вслушиваясь. Мелодия была чужой, но в ней было что-то до боли знакомое, какая-то глубокая, ноющая нота.

— Я помню эту песню, — прошептала я, и голос предательски дрогнул. — Это то, что слушает… что слушал мой брат.

В воздухе повисла тяжелая, внезапная пауза. Музыка играла, но казалась теперь неуместным шумом.

—… У тебя есть брат? — его вопрос прозвучал очень тихо и очень осторожно.

Мир вокруг в моей голове закружился. Я не думала об этом. Не говорила никогда. Слова вырвались сами, обжигая губы, шёпотом, полным какой-то древней, детской магии:

— Обливиэйт.

Я произнесла это, чтобы стереть его память, чтобы защитить свою тайну, чтобы отогнать призрака, которого сама же и вызвала. Я смотрела на него, ожидая, что его взгляд помутнеет, что вопрос уйдёт, забытый.

Но ничего не произошло.

Эдвард не моргнул. Его золотые глаза были прикованы ко мне, в них не было ни намека на забвение, только нарастающая, леденящая душу ясность. Он слышал всё. И он помнил.

Он медленно выдохнул, и его голос, когда он заговорил, был на удивление ровным, почти обыденным, но в нём сквозила сталь.

— Да, это не совсем в твоём обычном вкусе. Я знаю, ты предпочитаешь альтернативу инди.

Мои губы дрогнули в попытке слабой улыбки. Игра была принята. Притворство продолжалось. Но трещина уже прошла по этому идеальному вечеру.

— Ты решил, что инди-рок — лучшее с чего стоит начать? — выдавила я.

— Он все еще в категории рока, так что я предположил, что ты будешь к нему более снисходительна, — промурлыкал он, но в его интонации уже не было прежней лёгкости. — К тому же, это один из моих любимых жанров.

— Понимаю, — пробормотала я, делая вид, что слушаю. — Да, думаю, мне нравится.

Мы слушали ещё несколько песен, но магия была разрушена. Я чувствовала напряжение его тела рядом с моим, его взгляд, тяжёлый и полный немых вопросов.

Именно в этот момент из внутреннего кармана его пальто раздался мягкий, мелодичный звонок, звучавший неестественно громко в натянутой тишине.

— Это Элис, — пробормотал он, приподнимаясь и доставая телефон.

— У нее специальный рингтон? — хихикнула я, пытаясь вернуть всё на круги своя, подсаживаясь ближе.

— Что-то вроде того… — Едва его взгляд упал на экран, как вся его поза изменилась. Улыбка исчезла, сменившись на прямую, безжизненную линию. Его черты, обычно столь оживлённые, окаменели.

Он смотрел на экран, не мигая, и в тишине я могла поклясться, что слышу, как бьётся его сердце. Или моё.

— Эдвард? — осторожно позвала я. Лёд страха сковал мне живот. — Что-то не так?

Он вышел из транса и медленно поднял на меня глаза. Его брови сдвинулись в лёгком, озадаченном жесте, но глубже, в самой глубине золотых радужек, была боль. И ужасающее понимание.

— У Элис было видение, — произнёс он глухо.

— Что случилось? — спросила я. Один только его взгляд заставил моё нутро сжаться от чувства вины, хотя я не имела ни малейшего понятия, в чём провинилась.

Он нерешительно протянул руку, и его прохладные пальцы коснулись моей щеки. Это прикосновение было одновременно и лаской, и допросом.

— Это ты мне скажи, — прошептал он, и его голос почти сорвался. — Изабелла, почему Элис видит, как ты сбегаешь в Портленд? Одна.

Видение Элис о моём побеге в Портленд повисло в воздухе звенящей загадкой, которая смущала меня почти так же сильно, как и Эдварда.

Да, порой в мою голову закрадывались мимолётные, как летний ветерок, мысли о побеге. Но здравый смысл тут же возвращал меня на землю: несовершеннолетняя девушка без гроша за душой — какой уж тут побег. И всё же… Если Элис, с её даром, узрела это будущее столь же отчётливо, как я сейчас вижу собственные руки, значит, где-то в самых потаённых глубинах моей души это решение уже пустило невидимые ростки.

Просто мой сознательный ум ещё не догнал то, что уже знало сердце.

На следующее утро я проснулась ровно в четыре. На сей раз меня подняли не кошмары — снотворное наконец-то подарило несколько часов забытья. Нет, на этот раз меня вырвала из объятий Морфея острая, крутящая боль внизу живота, знакомая каждой женщине.

Я простонала, уткнувшись лицом в подушку, и на ощупь, почти не открывая глаз, потянулась к мобильному на прикроватной тумбочке.

Трубку подняли практически мгновенно.

— Изабелла? Что случилось? — голос Эдварда был напряжён, как струна, и в нём читалась мгновенная тревога.

— Не заезжай за мной сегодня, — прохрипела я в микрофон, голос был густым и несобранным от сна. — Я… на больничном.

— Белла, что с тобой? — Его испуг был таким осязаемым, что остатки сна разлетелись, как дым.

— Всё в порядке, — ответила я, с трудом сдерживая зевок. — Просто эти дни. А ощущение такое, будто мне в матку воткнули тесак мясника.

Честно говоря, я даже удивилась, что прозорливая Элис до сих пор не просветила его на этот счёт.

— А… — он запнулся, и я буквально физически ощутила, как его обычно уверенная осанка пошатнулась от смущения. — Может, я всё же составлю тебе компанию?

Я сдержала новый стон.

— Нет, сомневаюсь, что тебе будет комфортно, — мягко, но настойчиво напомнила я ему, с трудом приподнимаясь на кровати. — Кроме того, мне нужно, чтобы ты собрал для меня задания на сегодня.

— Хорошо, — он согласился, но в его голосе ясно читалось нежелание отступать. — Что-нибудь ещё принести? Может, шоколада? Горячего чая?

— Нет, спасибо, у меня всё есть, — заверила я его, спуская ноги с кровати и поднимаясь с новой волной спазмирующей боли. — Пойду в душ. Позвоню позже?

— Конечно, — ответил он, и в его голосе послышалась лёгкая улыбка. — Я заеду после уроков.

— Договорились. Увидимся.

Я захлопнула телефон, пока на ощупь шарила в ящике комода в поисках мягкой, удобной одежды.

К моему величайшему облегчению, одного лишь намёка на «женские неполадки» хватило, чтобы Чарли залился густой краской до корней волос. Позвонить в школу и сообщить, что я нездорова, для него было куда проще, чем обсуждать подробности.

Приняв душ, переодевшись и заглотив четыре ибупрофена, я забросила испачканную одежду в стирку и устроилась на диване в гостиной, закутавшись в старый, но такой родной плед. В качестве оружия против хандры я прихватила остатки вчерашних шоколадных конфет и верного друга-спасителя — пульт от телевизора.

— Ты точно справишься одна, Беллс? — Чарли задержался в дверях, делая последнюю проверку, его лицо всё ещё выражало отеческую озабоченность, смешанную с лёгкой паникой.

— Справлюсь, пап, куда я денусь, — ответила я, сдерживая улыбку.

— Ладно, насчёт ужина не парься. Заеду после смены, заскочим в закусочную. Идёт? — предложил он, и в его глазах блеснула надежда на то, что это хоть как-то исправит ситуацию.

— Да! Идёт на ура! — Я осветила его самой ободряющей улыбкой, на какую была способна, и он, кажется, немного расслабился. — Хорошего дня, шеф!

— Спасибо, Беллс! Отдохни как следует, — донёсся его ответ прямо перед тем, как дверь с облегчённым щелчком захлопнулась.

Я некоторое время бесцельно листала каналы, пока наконец не нашла старого доброго друга — повтор «Друзей». Моника и Чендлер убаюкивали меня своей предсказуемостью.

Около полудня меня разбудила оглушительная трель телефона, доносящаяся с кухни. С раздражённым стоном я поднялась с дивана, не выпуская плед из рук, и, шлёпая босыми ногами по холодному полу, побрела на кухню. Я бросила на аппарат последний недобрый взгляд, прежде чем снять трубку.

— Дом Свон, — произнесла я, и мой голос прозвучал хрипло.

На той стороне провода повисла пауза, такая густая, что её можно было потрогать.

— …Разве ты не должна быть в школе?

Я удивилась, узнав низкий, слегка хриплый голос Лии Клируотер.

— Э-э, а ты? — парировала я, не найдя ничего лучшего.

— Тронула за живое, — фыркнула она. — Я вообще-то собиралась оставить сообщение на автоответчик, но, полагаю, и так сойдёт.

— Погоди, — я моргнула, переложив трубку поудобнее. — Ты что, хотела связаться именно со мной?

Мы с Лией не были подругами. Я была на вечеринке по случаю Суперкубка у неё дома на следующий день после встречи с Азмоном, и тогда я была не в том состоянии, чтобы поддерживать светскую беседу. За весь вечер мы едва ли перекинулись парой слов.

— Да, я звоню тебе, — огрызнулась она, а затем пробурчала себе под нос, но я отчётливо разобрала слова: — Ух, и на что только не пойдёшь ради этого ребёнка.

Уголки моих губ дрогнули в непроизвольной улыбке.

— Что ж, Лия, ты привлекла моё внимание. Чем я могу тебе помочь?

— Слушай, — прошипела она, понизив голос так, будто делилась государственной тайной, — Сету вдруг взбрело в голову, что решение всех твоих проблем — это как следует повеселиться с друзьями.

— Моих проблем? — перебила я её.

— Ой, да не будь дурой, Свон, — презрительно фыркнула она. — Ты думаешь, мы не заметили, что в прошлый твой визит ты вела себя так, словно у тебя на глазах пристрелили твоего любимого щенка?

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как на глаза накатывает знакомая тяжесть:

— Полагаю, что заметили. Это очень мило со стороны Сета — беспокоиться, но…

— Слушай, это ты влипла в эту ситуацию со своим несчастным, надутым лицом, вот ты теперь и расхлёбывай, — отрезала Лия без обиняков.

Я заморгала, пытаясь переварить её прямолинейность.

— Хорошо… И что ты предлагаешь?

— Понимаешь, дело не в том, что предлагаю я, а в том, что предлагает Сет, — ответила она и, сделав театральную паузу, призналась: — В пятницу у Сета день рождения, ему исполняется тринадцать. И он хочет, чтобы ты пришла на его вечеринку.

— О. Это не так уж и плохо, — согласилась я с кривой, но искренней улыбкой. — Что мне ему подарить?

— Э-э, а откуда мне знать? — послышалось в трубке.

Я подняла бровь, хотя она этого не видела.

— Он твой брат.

— Слушай, не знаю я. Купи ему резинку для волос, если хочешь, просто будь там. Вечеринка начинается в четыре, — бросила она, и на том конце провода раздались короткие гудки, означавшие, что связь прервана.

С тихим, хриплым смешком я положила трубку на место.

— С такой-то врождённой агрессией немудрено, что она превратилась в мохнатое чудовище, — проворчала я, волоча свой плед-капитанский плащ по полу, и побрела обратно в гостиную.

Я плюхнулась на диван, уткнувшись лицом в прохладную шелковистую поверхность декоративной подушки. Веки налились свинцом, и, сама того не заметив, я провалилась в глубокий, безмятежный сон, где не было ни боли, ни тревожных видений, ни колючих разговоров.

* * *

— Изабелла!

Мои глаза распахнулись так широко, будно пытались вобрать в себя весь окружающий мир, а тело рывком поднялось с кровати, вырвав из груди сдавленный, почти животный вскрик. Пальцы судорожно впились в ткань рубашки прямо над бешено колотившимся сердцем.

Воздух в комнате вдруг стал густым и чужим, словно я пыталась дышать под водой.

Вот как нужно дышать, — тщетно твердила я себе, но лёгкие отказывались повиноваться, грудная клетка сжималась в тисках невидимой силы, а мир вокруг расплывался в дрожащей, водянистой пелене.

— Тш-ш-ш. Дыши со мной, — прозвучал над ухом голос, бархатный и твёрдый. — Вот так.

Чью-то руку — прохладную и твёрдую, как мрамор — я ощутила на своей дрожащей ладони, а затем её прижали к чьей-то груди. Грудь медленно и ритмично поднималась и опускалась под моей рукой, вырисовывая невидимый узор спокойствия. Не осознавая того, я начала следовать этому ритму; воздух с судорожным всхлипом наконец-то наполнил спавшие лёгкие, а бешеный стук в висках постепенно начал стихать.

Именно тогда до меня дошло — под ладонью я не ощущала привычного биения сердца. Лишь безжизненную, ледяную тишину вечного покоя.

Мой взгляд на мгновение встретился с испуганным, почти паническим взглядом Эдварда, прежде чем я с приглушённым стоном прижалась лицом к его плечу. Он прижал моё сжавшееся от спазмов тело к своей каменной груди. Его объятия были холодными, но такими знакомыми и желанными, что я с облегчением утонула в них. Эдвард шептал что-то беззвучное, его пальцы нежно перебирали мои спутанные волосы, и я чувствовала, как дрожь понемногу отступает, а дыхание выравнивается.

— Спасибо, — прохрипела я, с трудом отрываясь от него и вытирая влажные щёки.

— Изабелла, так нельзя, — тихо, но с непреклонной настойчивостью проговорил он, касаясь моей щеки кончиками пальцев. — Тебе нужно с кем-то поговорить об этом… Не обязательно со мной. — Последнюю фразу он добавил с едва заметной заминкой, и я уловила в его голосе приглушённый укол обиды.

Мысленно я на мгновение вернулась к тому самому письму, к его разорвавшим душу словам.

— Я знаю, — всхлипнула я. — Я работаю над этим.

— Каким образом? — Когда я не стала пояснять, Эдвард наклонился ко мне ближе, и его взгляд стал настойчивым, но по-прежнему мягким. — Прости, но я настаиваю. Изабелла, скажи что-нибудь. Что угодно.

Пойманная его искренним, полным муки взглядом, я разомкнула губы, чувствуя, как готова попытаться выговорить эту горькую правду. Если кто и заслуживал её узнать, так это Эдвард. А я отчаянно хотела произнести эти слова вслух, как бы я ни боялась их признать.

Но голос снова предательски отказался мне подчиняться.

— Я… — Что-то острое, словно осколок стекла, застряло у меня в горле, и я не могла его протолкнуть. Ничто не хотело меня слушаться. Я даже не понимала, почему, почему я просто не могу вымолвить эти слова, почему снова разваливаюсь на части, но…

— Изабелла! — Грозный, отточенный как лезвие голос Эдварда прозвучал для меня как пощёчина. — Дыши.

Я судорожно глотнула воздух, с опозданием почувствовав жгучую боль в лёгких. Грудь болезненно вздымалась, но Эдвард уже был рядом, снова и снова направляя меня, заставляя дышать в такт с ним.

В его глазах пылало бездонное раскаяние.

— Прости, что давил на тебя.

— Нет. Не извиняйся, — прошептала я, всё ещё цепляясь за его руку. — Только не за это. Я правда хочу тебе всё рассказать, клянусь. Полагаю… Мне просто нужно ещё немного времени.

Он большим пальцем смахнул следы новых предательских слёз с моей щеки.

— Я могу подождать. У меня впереди вечность.

— Спасибо. — Я вытерла нос и с его помощью поднялась на ноги, ощущая лёгкую дрожь в коленях. — Ты принёс мои задания?

— …Ты хочешь заниматься уроками? — в его голосе прозвучало лёгкое недоумение. — Позволить себе передышку время от времени — это нормально, Изабелла.

Я склонила голову, пряча взгляд.

— Возможно. Хотя это не так уж и сложно. — За исключением биологии, у меня не возникало проблем со школьной программой Беллы. Изначально я была дотошной на случай, если Белла вернётся. Но теперь это было меньше связано с сохранением её успеваемости, и больше — с моим собственным комфортом, с попыткой ухватиться за что-то знакомое и простое.

— Хм, полагаю, ты права, — с кривой, но тёплой улыбкой согласился Эдвард, поднимаясь с такой грациозностью, что это казалось нереальным. — Всё в машине. Я вернусь через секунду.

Я моргнула, и у меня едва хватило времени осознать его исчезновение, как он уже снова материализовался в гостиной.

— Выпендрёжник, — не удержалась я.

Эдвард ухмыльнулся, демонстративно поднимая папку с заданиями.

— Твои задания, мадмуазель. Как ты и просила.

Я фыркнула.

— Спасибо, Соник. — Я выхватила папку из его рук и направилась на кухню, по пути подхватив свой потрёпанный рюкзак.

— Соник? — проворчал Эдвард позади меня, следуя за мной.

— Ну, ты же у нас скороход. Разве не подходит? — усмехнулась я, плюхаясь на один из кухонных стульев и раскрывая папку.

— Я бы предпочёл что-нибудь более… лестное, — вздохнул Эдвард, откидываясь на спинку стула с видом мученика.

Я подняла на него взгляд и одарила его самой озорной ухмылкой, на какую была способна.

— Что? Например, супергерой из комиксов?

— А почему бы и нет? — парировал он.

Я замерла, и его слова наполнили меня ироничной усмешкой, пока в голове проносилась давняя, отчаянная строчка: «А что, если я не супергерой? Что, если я — злодей?»

— Верно… Что ж, тогда, пожалуй, Ртуть, — выдохнула я.

Я была застигнута врасплох удовлетворённым, почти торжествующим выражением его лица.

— Удивлена, что ты знаешь это имя… Не думала, что ты читаешь комиксы.

Он смущённо потупился, и в его позе появилась редкая неуверенность.

— Я и не читал… Но раз уж ты, похоже, так хорошо в них разбираешься, я провёл небольшое исследование.

Мои брови поползли вверх.

— И что подразумевается под «небольшим»?

Эдвард отвёл взгляд, и его плечи слегка ссутулились.

— Я, возможно, тайком позаимствовал коллекцию Бена Чейни. Всю.

С моих губ сорвался короткий, почти истеричный смешок.

— Эдвард! — ахнула я, не в силах сдержать улыбку. — Ты украл комиксы Бена?! Почему ты просто не попросил одолжить их?

Он нахмурился, как ребёнок, пойманный на шалости.

— Мне пришлось бы читать их по одному, притворяясь смертным. Гораздо проще было пробежаться по ним глазами за час.

Я всё ещё смеялась, и смех этот был лёгким и очищающим.

— Поверить не могу! Я сама-то даже не читаю комиксы!

— …Не читаешь? — Теперь Эдвард был искренне озадачен. — Тогда откуда у тебя такие познания?

Я вздохнула и уперлась предплечьями в прохладную поверхность стола, чувствуя, как реальность снова наваливается на плечи.

— Мои знания о твоей семье, возможно, не простираются дальше января 2007-го, но всё остальное — да, — призналась я. — В будущем выйдет серия фильмов, основанных на комиксах Marvel, и они — мои абсолютные фавориты. К сожалению, первый из них выйдет только через три года.

Эдвард резко наклонился вперёд так близко, что наши носы почти соприкоснулись, а его глаза стали двумя бездонными золотыми озёрами.

— Как далеко в будущее ты способна заглянуть?

Я заморгала, на мгновение ошеломлённая его внезапной стремительностью.

— Э-э, до лета 2020-го… Чёрт, не делай так. — Я откинулась на спинку стула, потирая глаза, пытаясь стереть наваждение.

— Чего не делать? — он отступил, и в его взгляде мелькнула искренняя растерянность.

Я насупилась.

— Этой вашей вампирской штуки, когда ты смотришь кому-то в глаза и заставляешь его говорить правду, делать то, что ты хочешь.

— Ах. Прошу прощения. Это не было моим намерением, — он виновато улыбнулся, но в его глазах блеснул заинтересованный огонёк. — Но это… полезная информация.

— Ага, — проворчала я. — Оставь вопросы о будущем на потом. Мне нужно закончить с этим, — напомнила я ему и вытащила из рюкзака учебник по тригонометрии. — Как обычно, мистер Варнер заставляет нас решать все чёртовы задачи из учебника.

Пусть и не сложные, задачи казались мне раздражающе повторяющимися. Рука затекала от того, что я слишком сильно сжимала карандаш, а мой гладкий графический калькулятор из другой жизни остался лишь тусклым воспоминанием. Я едва не приняла предложение Эдварда закончить всё за меня, но была слишком упряма, чтобы сдаться, когда уже вошла в ритм.

Позже, когда я уже стремительно пробивалась через единственный испанский рабочий лист, заданный миссис Гофф, Эдвард нарушил тишину. Его голос прозвучал приглушённо, словно доносясь из глубины его тяжёлых раздумий.

— Не могу сказать, что сам не думал о побеге, — неожиданно признался он, и его взгляд, полный неизбывной боли, утонул в моём. — Но я бы никогда не пожелал того же тебе. Я не знаю, кто или что ждёт тебя в Портленде…

— Позволь мне остановить тебя прямо здесь. — Я отложила карандаш, чувствуя, как в груди снова заходится что-то холодное и знакомое. — Я думала, мы уже выяснили, что понятия не имею, почему Элис увидела то видение. Насколько мне известно, в Портленде у меня нет ни единой знакомой души.

— Но ты ведь думала о побеге, — мягко, но неумолимо напомнил он.

Я позволила себе печальную, усталую улыбку.

— Мы оба думали.

Эдвард задумчиво нахмурился, и тень легла на его идеальные черты.

— Не уверен, что смогу это сделать теперь. Я думал, что смогу помочь тебе пройти через это, что бы тот человек с тобой ни сделал. После того, как я увидел, в каком состоянии он тебя оставил в Такоме… — Он резко покачал головой, рассеивая тёмный, ядовитый отблеск ненависти, что на мгновение вспыхнул в его глазах. — Но чем дольше я остаюсь, тем слабее становится моя решимость. И затем, узнать, что ты уже была уверена, что я в итоге уйду? Неудивительно, что ты уклонялась от моих попыток заговорить с тобой с самого начала.

Мне хотелось крикнуть ему, что он ошибается. Что я избегала его, потому что не была той девушкой, чью историю должна была прожить, чью любовь должна была принять. Но разве это прозвучало бы лучше? На тот момент я думала, что он скорее высосет меня досуха, чем влюбится. Вряд ли это воспоминание могло его сейчас утешить.

— Если ты всё же уйдёшь, надеюсь, ты прислушаешься к моему предупреждению. Пожалуйста, не впутывай в это Вольтури, — попросила я, и голос мой дрогнул от серьёзности тона. — Не давай им повода.

Эдвард всё ещё был под впечатлением, что я тоже могу видеть будущее. Рано или поздно мне придётся разубедить его в этом, но если я этого не сделаю и он каким-то образом окажется в том же самом месте, Аро всё узнает. Эдвард не просто навлечёт Вольтури на свою семью и Квилетов, но и на меня тоже.

Он безрадостно, почти цинично усмехнулся.

— Поверь мне, зная то, что я теперь знаю, Италия — последнее место, куда я бы отправился.

Тот самый тёмный, опасный отблеск вновь вернулся в его глаза, заставив меня поёжиться.

— О чём ты думаешь? — тихо спросила я, почти боясь услышать ответ.

Он помедлил, и в тишине кухни его слова прозвучали как приговор.

— …Я думал, что твоё знание о том, что творилось у меня в голове в тот первый день на биологии, — это самое ужасное, что ты могла бы обо мне знать. По крайней мере, ковен Джеймса или даже попытка Джаспера лишить тебя жизни — вне моего контроля. Но затем услышать от тебя, что я буду продолжать причинять тебе боль и подвергать опасности своими собственными действиями… Это невыносимо. Я пытаюсь представить будущее, в котором мы вместе, и я не являюсь причиной твоих страданий. Но тебе ведь виднее, не так ли?

Я встретила его пронзительный, наполненный болью взгляд, чувствуя, как что-то сжимается у меня внутри.

— Да, виднее.

Я замолчала, сомнения терзали меня, но язык будто сам решился выговорить горькую правду.

— В том будущем, что мне известно, я становлюсь вампиром.

Белла становится вампиром, — мысленно поправила я себя, чувствуя привычный укол вины.

— И в нём наступает момент, когда я спрашиваю, скучаешь ли ты по моей человечности. А ты отвечаешь что-то вроде: «Я ни о чём не сожалею. Ни у кого нет большего, чем у меня сейчас».

Эдвард застыл, словно каменное изваяние, и в воздухе повисла звенящая тишина.

— Я не хочу становиться вампиром, но в то же время… моё превращение не станет концом света. Я знаю, ты смотришь на это иначе, Эдвард, но что есть, то есть. Просто помни об этом, когда решишь, что пришло время уйти.

Я не хотела, чтобы он уходил. Эдвард был моей единственной опорой в этом чужом мире. Но разве я имела право быть настолько эгоистичной, чтобы просить его остаться, зная, что в глубине души он считает это ошибкой?

— Значит, ты всё же веришь, что я уйду, несмотря на всё, что ты мне рассказала? — его шёпот был едва слышен, но каждое слово обжигало.

— Не могу сказать, — честно призналась я, чувствуя, как сжимается горло. — Но ты мастер побегов, Эдвард. Во всех смыслах. И вряд ли что-то из сказанного мной сможет переубедить тебя.

— И поэтому ты так сдерживаешь себя, — тихо осознал он, и в его глазах мелькнуло прозрение.

Он исчез со стула и в тот же миг оказался на колях рядом со мной, его движение было столь стремительным, что закружилась голова.

— Поэтому, — он нежно прикоснулся ледяными пальцами к моей груди, как раз туда, где отчаянно стучало сердце, — ты отказываешься чувствовать ко мне так же глубоко, как я к тебе.

Что-то острое и колючее снова подступило к горлу, мешая дышать.

— Да.

Он с тихим стоном прижался холодным лбом к моему плечу, и его поза выражала такую беспомощность, что сердце сжалось.

— Ты куда сильнее меня. Если бы я мог… — он замолк, не в силах договорить.

— Сильнее, говоришь? — с горькой усмешкой повторила я, невольно проводя ладонью по его идеальным медным прядям. — Скорее уж я просто девушка с богатым арсеналом нездоровых механизмов совладания. Вряд ли мы с тобой можем считаться образцами душевного равновесия.

Он тяжело вздохнул и поднял голову, его золотые глаза были полны печали.

— Нет, пожалуй, что нет.

— Послушай, — прошептала я, снова запуская пальцы в его шелковистые волосы и касаясь мраморной щеки. — Я не знаю, почему Элис увидела то, что увидела, но сейчас я не планирую никуда уезжать. Ты сам позаботился об этом.

— Я уже видел это собственными глазами, и мне интересно — разрешишь ли ты отвезти тебя? Ты можешь не знать причину, но видение Элис было чётким. Я бы тоже хотел быть частью этого будущего.

— Хорошо, — с лёгкой неуверенностью согласилась я. Технически, я не понимала, на что именно соглашаюсь, но его слова согрели что-то внутри. — А теперь поднимайся. Кажется, это домашнее задание мистера Баннера, и мне не помешала бы помощь.

Эдвард рассмеялся, но всё же придвинул стул и устроился рядом, его плечо почти касалось моего.

Как и обещал, Чарли заехал за мной, переоделся в домашнюю фланелевую рубашку, и мы отправились в закусочную. Поскольку последние вечера у нас уходили на просмотр весенних тренировок, Чарли воспользовался возможностью, чтобы расспросить меня. Он был трогательно неуклюж в этих попытках, и мне снова, до боли, вспомнился мой собственный отец.

— Ну, и как у вас с тем Эдвином? — спросил он, сосредоточенно разрезая стейк.

Я закатила глаза, но не стала его поправлять.

— Он заезжал сегодня ко мне.

Заметив его резкий, подозрительный взгляд, поспешила добавить:

— Принести домашнее задание. Ты слишком много беспокоишься, шеф.

— Думаю, проблема как раз в том, что я беспокоюсь недостаточно, — проворчал он, откладывая нож и вилку. — Но… Теперь-то тебе лучше, да?

— Ага. Сегодня был самый тяжёлый день, — я пожала плечами, стараясь говорить как можно беззаботнее. — Пощажу твои уши и опущу кровавые подробности.

Как я узнала в первую неделю в Форксе, цикл у Беллы был регулярным, но коротким — всего три дня. И слава Богу, благодаря поездке Эдварда на Аляску, его рядом в этот раз не оказалось.

— О, ну, это хорошо, — лучшее, что смог выдавить Чарли, и его уши покраснели, к моей вечной потехе.

— Спасибо, — сухо ответила я, пряча улыбку.

— Эх, я имел в виду… — он замялся, смущённый.

— Не парься, шеф, — фыркнула я, спасая его от неловкости. — С другой стороны, я всё-таки сделала все домашние задания. Ушла добрая половина дня. Мистер Варнер, похоже, не шутит.

К моему удивлению, Чарли фыркнул:

— Ага, расскажи.

Я уставилась на него, заинтригованная.

— Это ещё что значит?

— Ну, — Чарли на мгновение смутился, потирая затылок, но потом признался, — Он был и моим учителем по тригонометрии.

— Не может быть! И каким он был? — я наклонилась вперёд через стол, забыв про куриные наггетсы.

— Наверное, не сильно отличался от нынешнего, — рассмеялся он. — Был очень молод и не так уверен в себе. Если уж на то пошло, сейчас он, пожалуй, стал ещё строже.

Я ахнула от восторга.

— Есть какие-нибудь занятные истории?!

Джессика просто с ума сойдёт, если они есть.

— Что? Нет. Доедай свои наггетсы. Мы не будем сплетничать о твоих учителях, — отчитал он меня, но в уголках его глаз собрались смешинки.

Я надулась и пробурчала:

— А самому-то небось охота.

Чарли бросил на меня насмешливый, но добрый взгляд.

— Я подумаю над этим.

— Ловлю тебя за слово! — радостно согласилась я и с новым энтузиазмом вернулась к ужину.

Чуть позже, когда он достал потертый кожаный кошелёк, я заметила в нём пожелтевшую фотографию молодой пары. Разумеется, не успеть подумать, я спросила:

— А это кто?

— Твои бабушка с дедушкой, — сказал он, наклоняя кошелёк, чтобы я могла разглядеть их получше.

— О! — я лихорадочно попыталась что-то сказать. Чёрт. Ну конечно. Настоящая Белла должна была бы это знать, чёрт возьми!

— Не удивлён, что ты их не узнала. Многие фотографии в доме были сделаны, когда они были старше. А здесь они совсем молодые, такими я и люблю их помнить, — тихо произнёс Чарли, и в его глазах мелькнула глубокая, затаённая тоска.

Я вдруг остро почувствовала себя чужой, самозванкой. Быть свидетельницей его боли, не будучи его настоящей дочерью? Это оставило во рту горький привкус и ощущение тоски по собственному, потерянному дому.

— А, понятно.

Но я не поняла. В доме было так много фотографий Беллы, что я уже по привычке избегала смотреть на любые рамки, независимо от того, что было на снимке. Я с трудом выносила собственное отражение в зеркале, а фотографии Беллы были тягостным напоминанием, что я здесь чужая.

Так что, если в доме и были фотографии родителей Чарли, я бы узнала о них последней.

— Мне правда стоит больше рассказывать тебе о них, — Чарли слабо улыбнулся, и его лицо смягчилось. — Может, как-нибудь я свожу тебя в резервацию, навестим дядю Квила.

Я опешила, и кусок застрял у меня в горле.

— Ты сейчас сказал — дядя Квил? — слабо переспросила я, чувствуя, как по телу разливается странное тепло.

— Ты что, не помнишь? Думаю, ты была слишком мала, когда видела его и тётю Молли в последний раз. Её уже нет с нами. Мы все думали, что она переживёт старого дядю Квила…

— Значит, выходит, что тот парень, Квил, — мой двоюродный брат? — пробормотала я, и пазлы вдруг начали с оглушительным грохотом складываться в более цельную, пугающую картину.

— Да! Прости, Беллс. Я правда думал, что ты помнишь. Наверное, стоит снова познакомить вас? — предложил он, тяжело поднимаясь со своего места.

— Конечно, — тихо согласилась я, пока он направился к кассе с кошельком в руке.

Внезапно импринтинг Джейкоба на Ренесми уже не казался таким уж неожиданным, ведь все остальные волки запечатлялись внутри племени. А если я связана кровными узами с племенем, то кто мог поручиться, что мой будущий ребёнок не станет для кого-то из них объектом импринтинга?

— Беллс? Ты готова? — окликнул меня Чарли, вернувшись к столу.

— Иду!

Неужели до сих пор оставались сомнения, почему Элис увидела, как я бегу сломя голову из города?

Поездка обратно домой прошла в тишине, но с Чарли это никогда не было неловким. Что оставило меня наедине с моими мыслями. И хотя в данный момент мне не о чем было беспокоиться, я знала, что в будущем ни один мой ребёнок не ступит и шагу в Форкс. Я была в этом абсолютно уверена.

Чарли, не теряя времени, переоделся и направился в гостиную.

— Ты спать, Беллс? — окликнул он с дивана, уже наводя порядок среди разбросанных газет.

— Ага. Спокойной ночи! — ответила я, но задержалась у входа на кухню, замерев при виде стопки почты на кухонном столе. Должно быть, Чарли забрал её перед уходом в закусочную. Краем глаза я заглянула в гостиную и увидела, что Чарли уже устроился перед громко работающим телевизором, полностью поглощённый спортивными новостями.

Прошла неделя с тех пор, как я отправила письмо автору. Наверное, ещё рано проверять, но…

Я медленно, почти на цыпочках, приблизилась к столу и начала перебирать стопку. Сердце бешено колотилось, оглушительно стуча в ушах, а во рту пересохло от ожидания. И там, в самом низу, под счётчиками за электричество и рекламными листовками, я нашла его. Небольшой конверт из плотной, приятной на ощупь бумаги, адресованный Изабелле Свон.

Я взяла его влажными от волнения руками, дважды перепроверив, что он действительно от Заир Уайт. А затем мой взгляд упал на обратный адрес под её именем, и в груди зашевелилось странное, щемящее чувство.

Обратный адрес был не от издательства, а личный — который, если мне не изменяет догадка, принадлежал дому самой авторши.

И находился он в Портленде.