Зелёное Знамя (гет)

Прошедшие рождественские каникулы для старосты прошли весьма продуктивно. Том узнал из найденной книги информацию о крестражах, которые помогли бы обмануть саму смерть. Даже то, что он узнал до окончания каникул про Бейли, которую видел теперь каждый день, тоже не вызывало такого интереса, как создание крестражей. Но всё же любопытно, что он не замечал девушку, пока не столкнулся с ней в библиотеке. Неужто Том настолько загружен своими заботами, что не замечает, кто вокруг него учится? Это вводило в странные ощущения, будто на самом деле он не контролировал всех вокруг, как ему казалось до этого момента. Он знал абсолютно каждого ученика Слизерина: имя, домашний адрес, кто его родители, насколько чиста его кровь, какие успехи в каких предметах, с кем общается и чем увлекается внеучебное время. Но не знал, что девушка, которая сидит с ним за одним столом здесь, в Большом зале, является маледиктусом. Что ещё он не знал о своих сокурсниках? В конце концов, он — староста. Ему необходимо знать о каждом под его «крылом». Но насколько эти люди были близки для него на самом деле? Вряд ли можно было назвать хоть одно имя, которое числилось бы в списке его друзей.

— Том, ты на диете? — неожиданный толчок в локоть привёл в действие руку, которая спала, сжатая в кулачок на столе. Кулак двинулся прямиком в тарелку, которая едва осталась целой благодаря быстрой реакции Реддла. Он схватил тарелку и, тяжело выдохнув, повернул голову налево.

— Смотри в свою тарелку, Эйвери, — отчеканил староста, но светловолосый парень был непреклонен.

— В моей уже пусто, а в твоей как лежала каша, так и лежит.

— Желаешь, чтобы эта каша оказалась у тебя на голове?

— Мерлин! Это всё потому, что ты голоден, Реддл, поешь! А то противный, как дементор, — усмешливо проговорил слизеринец и отвернулся к другому, более сговорчивому сокурснику.

Тома не привлекало ничего из возложенного на столе. Он думал только о крестражах и о маледиктусе Бейли. Как только её фамилия возникла в его голове, он тут же повернул в её сторону свой взор. Она сидела там же, где и сидела всегда. Впрочем, сама девушка мало интересовала его, больше привлекало то, что она могла превращаться в какое-то животное. И от незнания, в кого именно, он приходил в состояние, когда все мысли были повёрнуты только на одном — узнать во что бы то ни стало. В этом был весь он — он не мог позволить себе жить в неведении. Ведь кто владеет информацией — владеет миром.

По всей видимости, он слишком долго смотрел на неё, поскольку начал ощущать на себе бурение серых глаз. В ту же минуту он понял, что всё это время, размышляя, бессовестно пялился на девушку, даже не осознавая, как это могло странно выглядеть. Она сидела на противоположной стороне, примерно в двух метрах справа от него. Что ж, главное, чтобы этого не заметили другие.

После завтрака Том посмотрел в расписание уроков и отправился в кабинет трансфигурации, которую преподавал Дамблдор. Это были не самые любимые уроки Тома, поскольку профессор Альбус Дамблдор, казалось, всё время в чём-то подозревал Реддла. К тому же, зачастую это были совмещённые уроки с факультетом Гриффиндора, который был самым главным конкурентом в лице факультета Слизерина.

Профессор трансфигурации прочитал лекцию о новом заклинании «Эванеско», которое позволяло исчезать предметам или живым существам раз и навсегда. После этого ученики ринулись мучить улиток полученными теоретическими знаниями.

«Эванеско» звучало буквально от каждого стола. Рассинхронизация звуков создавала невероятную какафонию. Бедные улитки, вероятно, молились богу улиток, чтобы тот их в конце концов забрал. Дамблдор наблюдал за каждым учеником, и эта картина забавляла его. Однако в его лице было что-то едва уловимое. Казалось, Альбус Дамблдор всё время о чём-то беспокойно думал.

— Проще непростительным было бы избавиться от неё, — тихим голосом проговорил слизеринец.

— Задание не в убийстве, а в исчезновении, Эйвери, — спокойно ответил Нотт.

— Да какая разница? Бессмысленное занятие, — отвесил Эйвери и посмотрел на соседний ряд, где сидели за партой гриффиндорки. — Ну, хотя бы эти у них ничего... — усмехнулся светловолосый слизеринец, облизнув губы. Нотт осмотрел девушек.

— А как же Вальбурга? Или чем короче юбка гриффиндорки, тем...

— Длиннее мой интерес. Да, Нотт, всё так.

— Ну ты недоумок, — двое тихо засмеялись.

«Эванеско» — со стола спереди донеслось заклинание, и улитка исчезла.

— Браво, Том! — по-доброму улыбнулся Дамблдор, стоявший у своего стола.

— Как тебе это удалось, Реддл? — прошептал Эйвери.

— В момент произношения заклинания не представлял тяжело дышащую грязнокровку Уинтер, — тихо ответил Том.

— Чего? — выкрикнул Эйвери. Дамблдор обратил внимание на ученика, одним взмахом брови дав замечание. Эйвери нахмурился от злости, Нотт еле сдерживал подступающий смешок.

— Ты... — Эйвери не мог определиться, что его больше удивило: то, откуда Реддл знал о чистоте крови Уинтер, или то, о чём он и в самом деле думал несколько секунд назад. — Откуда знаешь, что она грязнокровка?

— То есть, первое тебя не смутило, а только её кровь, так? — всё так же тихо, не поворачиваясь, отвечал Реддл. Эйвери лишь поджал губы и вновь принялся заниматься улиткой.

За уроком трансфигурации шёл урок травологии. Расположившиеся подле Хогвартса теплицы, были излюбленным местом всех ботаников школы, которые в основной своей массе учились именно на Пуффендуе. Именно с ними и делили уроки слизеринцы.

— На сегодняшнем занятии мы познакомимся с Китайской жующей капустой. Это прекрасное, но весьма опасное растение необходимо для приготовления зелья «Костерост». Так что, прошу вас, будьте осторожны. Не обижайте этих милых существ, — заключил невысокого роста старичок в шляпке. — Ммм… Капусте всегда необходимо что-то жевать, чтобы она не расстраивалась, иначе в ход пойдут ваши пальцы... Ммм... поэтому подкармливайте её чучелом при необходимости... — ещё немного помявшись, профессор продолжил. — У нас не так много Китайских капуст, так что вам нужно разделиться по парам, по одному человеку из разного факультета, — после этих слов оба факультета единогласно недовольно замычали.

«Пуффендуй и Слизерин — да уж, приятное сотрудничество» — прошептал один из пуффендуйцев своему сокурснику.

Профессор Герберт Бири, проигнорировав вопли, продолжил своим ворчливым голосом:

— Это разделение пойдёт на пользу каждому из вас. Так что рекомендую отбросить вашу неприязнь друг к другу и подружиться. Хотя бы на один урок. Что ж... Заданием будет понаблюдать за растением, сделать заметки в своих пергаментах, подкормить капусту и, в конце концов, сохранить свои конечности. Один будет наблюдать, второй — записывать. Всё. За работу!

Зелёные и жёлтые галстуки перемешались, создавая пары. Растения были явно в плохом настроении, посему в достаточно душной теплице образовался гам из споров учеников, пытающихся разобраться, как успокоить этих зубастиков, словно пропустив слова профессора о чучелах, лежащих на столах.

— Привет, — неловко махнул рукой пуффендуец, подошедший к слизеринке.

— Привет.

— Не против, если буду с тобой в паре?

— Не против.

— Меня Крис зовут. Крис Дэвенпорт... А тебя? — немного стесняясь, парень опустил свою сумку недалеко от горшка с капустой.

— Фрэнсис Бейли. Что ты будешь делать?

— Думаю, будет лучше, если я буду непосредственно контактировать с растением, а ты записывать.

Девушка подняла бровь, будто желая возмутиться такому самомнению, но, вспомнив, что это ученик барсучьего факультета, сомневаться в его способностях в общении с растениями не стоило.

— Да, наверное, действительно так будет лучше, — достав пергамент, девушка стала записывать всё, что озвучивал парень.

— Внешняя характеристика: крупный распустившийся куст, высота... — Крис достал из мантии волшебную палочку и, проведя ею, произнёс: — «Менсум Аккурацио».

Рядом с растением появилась полупрозрачная табличка с точными данными о растении.

— Ух ты… — удивлённо прошептала Бейли. Парень довольно улыбнулся, окинув беглым взглядом девушку.

— Рост — сорок пять сантиметров. Листья яркого сочно-зелёного оттенка с заметными мерцающими прожилками.

Перо девушки скрипело с такой силой, чтобы поспевать за диктовкой, что бедная капуста, скривившись, начала нещадно стучать острыми зубами.

— Острые зубы, — немного усмехнувшись, пуффендуец отодвинулся, взял маленькое чучело и сунул в рот растению.

— Какая она... голодная, — поморщилась девушка.

— Жаль, не получится рассмотреть лучше её зубы в спокойном состоянии.

— Да уж, очень жаль...

Крис продолжал надиктовывать замеченные интересные детали растения, когда у рядом стоявшей пары случился какой-то коллапс. Девушка из Слизерина, стоявшая за спиной Дэвенпорта, истошно завизжала. Вся теплица тут же начала оглядываться в поисках источника.

— Чёрт! Дурацкое жвачное растение! — ученица с пышной белой копной волос стояла с окровавленным пальцем. Крис повернулся и провёл палочкой.

— «Эпискей», — в ту же секунду рана затянулась, а кровь исчезла.

— Спасибо, — Ронда мило улыбнулась.

— Профессор предупреждал об осторожности. Она у вас заметно проголодалась, дайте ей что-нибудь пожевать, — вежливо указал Крис.

— Да, да, конечно... — Ронда замешкалась. Сосед по столу быстро нашёл что-то съедобное для растения.

— Ронда Доусон, — девушка протянула руку Крису, он ответил взаимностью.

— Крис Дэвенпорт… Я продолжу работать, — завершив, он вернулся к Бейли, которая всё это время гладила растение. Глаза пуффендуйца округлились, а руки живо схватили кисти девушки.

— Что ты делаешь, Фрэнсис? Их не стоит трогать, ещё и голыми руками!

— Кажется, она очень занята пугалом, а мне очень хотелось потрогать её листья, — глаза девушки опустились на руки парня, которые до сих пор держали её собственные.

— Прости... — неловко обронил парень, заметив взгляд Бейли и отпустив её.

За столом Реддла, к счастью, всё было спокойно. Доставшийся напарник был застенчив и аккуратен, так что для этого стола никаких неприятностей не предвиделось.

В планах на вечер у Реддла был поиск той самой Тайной комнаты, сведения о которой он пытался сыскать все пять курсов.

У Тома достаточно рано открылись способности к парселтангу — змеиному языку. Он понимал, что он не простой волшебник, ведь разговаривать со змеями мог только сам Салазар Слизерин — один из основателей Хогвартса, величайший чистокровный волшебник. Это натолкнуло Тома на мысль о незримой родственной нити между ними и придало уверенности в том, что он является наследником Слизерина.

В середине первого курса Том рассказал об этом своим сокурсникам, дабы заработать авторитет в их глазах. Факультет Слизерина славился своими богатыми чистокровными волшебниками, поэтому Реддлу нечем было их впечатлить, кроме как рассказать о том, что он змееуст и является потомком самого тёмного волшебника всех времён, в честь которого и назван факультет. Эта информация быстро разлетелась и по остальным факультетам. Тома начали побаиваться, ведь если он наследник Слизерина, это могло значить, что он может продолжить и его дело…

По школе ходила легенда, что в замке много веков назад Салазар Слизерин сотворил Тайную комнату, в которой спрятал Ужас Слизерина. Никто не знал, существует ли эта комната на самом деле и что за ужас она в себе хранит, но одно было ясно: если наследник откроет Тайную комнату, то неизвестное существо, оставленное Слизерином, продолжит убивать всех волшебников, рождённых в семьях магглов. В глазах слизеринцев такие волшебники считались «грязнокровками», недостойными магического мира.

«Если я и впрямь наследник Слизерина, значит, Тайная комната откроется мне. Но как её найти?» — этот вопрос не отпускал Тома. Помимо забот об учёбе, мыслей о крестражах и поиске Тайной комнаты, отныне добавлялось любопытство о девушке-маледиктусе.

Придя в зелёный зал подземелья, Том уселся перед камином, чтобы спокойно составить список всех дел на будущую неделю, а также составить список всех кабинетов, залов, туалетов, в которых мог бы найти что-то похожее на вход в Тайную комнату. В тусклую комнату начали возвращаться ученики Слизерина, стараясь успеть покинуть коридоры замка до начала комендантского часа. Так в гостиную завалилась целая орава учеников, занося звонкий смех и непонятные диалоги.

— Ты для меня маловат, так что не дождёшься! — доносился до журнального стола женский игривый голос.

— Ой, Блэк, возраст — не главное, главное — размер! — гоготом раздался смех. — Ты же знаешь, что со вторым у меня точно нет проблем! — парень продолжал откровенный флирт, которого, кажется, даже не стеснялся.

— Эйвери, побойся Мерлина! — прервал их сладкое щебетание Том. Нотт и Мальсибер, зашедшие за влюблённой парочкой, не желая слушать более пошлых шуточек Эйвери, воспользовались моментом и скорым шагом ушли в комнату.

— Прости, Святой Мерлин, я и подумать не мог, что мои размеры тебя ранят, — Эйвери театрально поклонился воображаемому Мерлину и усмешливо продолжил: — Том, ты решил перенести библиотеку в нашу гостиную?

— На столе всего пару книг да пергамент с пером, а для тебя это уже целая библиотека. Давно не захаживал туда, забыл, как она выглядит, — не отвлекаясь, Реддл продолжал записывать все помещения, которые вспоминал.

— Что ж, Блэки, пойдём в другое, более укромное место, а то глядишь, наш староста и впрямь вызовет Мерлина, — взяв за руку Вальбургу Блэк, светловолосый юноша удалился из гостиной Слизерина.

Сверив список, Том начал вычёркивать те комнаты, в которых точно не могло быть никаких потайных. Что ж, список уменьшился не сильно, обход предстоял непростой. Взяв пергамент, он направился к выходу, но не успев покинуть общую комнату, к нему подошла ученица с его курса. Девушка немного потупив взгляд, всё-таки решила задать вопрос:

— Том, я знаю, что у тебя есть другие заботы, но удели мне минутку, пожалуйста.

Том лишь махнул головой. Ронда продолжила:

— Как ты знаешь, скоро намечается один важный день и мы, девочки, обсудив эту тему, хотели бы, чтобы в нашей гостиной стоял ящик на протяжении всего дня.

Том плотно закрыл глаза и тяжело вздохнул, поскольку не мог слушать этот несвязный бред о каком-то событии, которое она даже не озвучила, будто он должен был телепатически понять, о чём она говорит.

— Стоп, Ронда. Какой важный день? О чём ты?

— День святого Валентина, конечно. Том, мы хотим, чтобы в нашей гостиной стоял ящик, как у других факультетов, и ребята кидали туда свои валентинки! — абсолютно невинным взглядом она отбивала своими ресничками пляску.

— Какой в этом смысл? Если тебе нравится кто-то, ты можешь подойти и сказать ему об этом, — искренне непонимающе заявил Том. Да, он никогда не понимал подобных таинственных посылок. Возможно, потому что он был слишком прямолинеен. Или просто... чёрств. В его сердце никогда не появлялось ноющего чувства о ком-то. Ему казалось, что это отвлекает от действительно важных вещей, таких как влияние, сила, бессмертие…

— Да ты... пфф… — девушка, не находя слов, возмущённо пыхтела. — Тебе нет смысла, а другим есть! Чего тебе стоит поставить этот чёртов ящик? Вернее, даже просто разрешить его здесь установить.

— Я разрешаю. Это всё? — приподняв бровь, он готов был улететь из этого места.

— Да, Том, это всё, — и это была ложь. Ронде отчаянно хотелось внимания Реддла. Ещё с первого курса ей всегда нравился только он. Доусон нравилось в Реддле абсолютно всё: вороньего оттенка волосы, так красиво уложенные, будто целая группа фей работает над ними каждое утро перед его выходом в свет; тяжёлые тёмные брови, которые чаще всего находят своё положение естественным лишь когда хмурятся; острые выступающие скулы и губы… Она неоднократно представляла, как коснётся их своими. Но это было так далеко от реальности, ведь все их взаимодействия заканчивались тем, что староста просто убегал. Он всегда был в своих мыслях и делах. Просто одна сплошная ледяная стена, которую невозможно было пробить ничем. Ронда не понимала, чем может заинтересовать его, так как не входила даже в ту компанию, в которой он иногда появлялся. Да и та компания представляла собой копию Клуба Слизней. Это были в основном парни, с девушками Реддл вёл исключительно «деловые» отношения только когда ему было что-то от них нужно. Доусон надеялась, что настанет день, когда и она сможет быть ему полезной, в таком случае она точно не упустит шанса приблизиться к нему.

Реддл вылетел из гостиной. Строго по списку он обходил все кабинеты, которые были открыты и в которых точно никого не мог встретить. Одно наименование за другим исчезало с пергамента, но работы, казалось, было слишком много. Остановившись на лестнице, он присел, обдумывая, где же может находиться Тайная комната. И если в ней заточён Ужас Слизерина, каких размеров он может достигать? Может ли эта комната быть маленькой или это лишь название большого зала? Пробившая до пота на лбу мысль дала понять, что, возможно, это огромное помещение. Салазар! Тогда поиски в классах были напрасны. Если это действительно какой-нибудь зал, то он может быть только под землёй. Подорвавшись со скоростью пули, Том бежал по лестницам, игнорируя звуки, создаваемые его обувью. Казалось, комендантский час закончится для всей школы прямо сейчас, ведь Реддл абсолютно не контролировал шум, который бежал эхом от его каблуков. Проклятые каблуки! Уж лучше бы бежал босиком.

Добравшись до самого нижнего этажа, Том шёл по подземелью, будто что-то ища. Правда, он не понимал, есть ли в этом смысл. Из стены вдруг вылетело привидение. Реддл, не ожидавший такого внезапного появления, испугался, но, как и всегда, не показал этого.

— Пивз! Что вы делаете в подземелье? — ему так не хотелось возиться с полтергейстом, но нужно было прогнать его, иначе привязчивая натура Пивза не дала бы спокойно продолжить поиски.

— Ищу того, кто решил, что это смешно использовать мои же методы... кхм... розыгрышей, — маленький человечек слегка задумался, почёсывая голову через шляпу. Бубенчики, свисающие с неё, начали звенеть, чем неимоверно раздражали старосту.

— Кто-то всюду оставляет дохлых пауков, которых я обычно подкидывал первокурсникам. Сначала, конечно, этот кто-то нещадно издевается над ними, я уж и не знаю как, но они все мертвы. Все, представляете? — продолжал он почёсывая свою шляпу.

— Думаю, вам стоит поискать их в другом месте. Здесь никого, кроме меня, нет.

— Так может, это вы и издеваетесь над моими бедными пауками, мм? — закричал призрак.

— Пивз, у меня нет никакого желания с вами препираться. Если вам нужна компания, могу позвать Кровавого Барона, — в этот момент Пивз выпучил испуганные глаза.

— Нет-нет, мистер Реддл, я уже улетаю. Тут их и не могло быть, что же я... — привидение тут же улетело в стену, будто позабыв, кого искал. Одного лишь имени Кровавого Барона хватало, чтобы спугнуть Пивза. Неизвестно, отчего он так боялся того, но как хорошо, что это работало.

Реддл остался один посередине коридора подземелья. На секунду ему показалось, что он услышал шипение. Парень обернулся, но никого не было. Казалось, большей бессмыслицы нет, чем разгуливать в ночное время по замку. «Ладно, если завхоз увидит меня здесь, скажу, что патрулирую коридоры» — эта мысль успокоила его. Шипение, которое в первый раз прозвучало, думалось, просто фантомное, но сейчас... Оно вновь появилось, и оно было более чётким. Более того, в этом шипении едва проскальзывали какие-то внятные слова: «ккк… мнее». Остановившись и повертев головой, Том пытался прислушаться, откуда идёт шипение, но наступила тишина. Лишь факелы, висевшие на стенах, отдавали лёгкими потрескиваниями огоньков. Староста двинулся вперёд в том же направлении, в котором шёл изначально. Пройдя буквально десять метров, шипение возобновилось с невиданной силой: «иддди ккко мммнеее… насссследник Ссслизерина». Разобрать, мужской это был или женский голос — было просто невозможно. Том сорвался на бег и оказался стоящим недалеко от чулана. Заглянув, он не увидел никого. Пройдя внутрь, он начал осматривать небольшое помещение, которое было пустым и глухим. Лишь нескончаемая свеча давала лёгкое освещение. Оглядывая комнату, ему казалось, что он может найти зацепку. Но… ничего. Эта комната была неживой, и никакого завлекающего шипения в ней не было. Повернувшись к центру чулана, староста обратил внимание на стол. На нём лежали горстки чего-то, чего невозможно было рассмотреть. Кинув «Люмос», Том осветил стол. На нём отчётливо проступили несколько мёртвых пауков. Реддл даже не поморщился — эта картина не вызывала у него ни отвращения, ни страха. Скорее, у него появились вопросы: «Зачем было убивать пауков? Может, их убивали с какой-то целью, а не ради отомщения Пивзу?». С этими мыслями Реддл нагнулся ближе к распластанным тельцам чёрных пушистых подопытных. На них и под ними не было крови. Никаких рубцов и других признаков насилия — они просто мёртвенно лежали на столе. «Похоже, на них кто-то испытывал непростительные заклинания, после которых не остаётся следов», — заключил Реддл.

Осмотрев остальные уголки комнатки, Реддл больше не нашёл ничего интересного. Повернувшись к выходу, он неожиданно встретился взглядом с тем самым силуэтом, который более месяца назад был в библиотеке.

— Что делаете здесь, староста? — подозрительно осмотрела парня девушка.

— Это мне следовало бы задать этот вопрос. Что ТЫ здесь делаешь? Комендантский час начался четверть часа назад. Почему я вижу тебя разгуливающей по подземелью? — каждое слово чётко отлетало от зубов, а ноги приходили в действие, медленно левитируя в сторону девушки.

— Как раз шла в комнату из кабинета Слизнорта. Я задержалась, обсуждая некоторые детали домашнего задания. Смотрю, а тут дверь открыта. Поэтому не следует меня вновь отчитывать! — горделиво запрокинув голову, девушка всё-таки попыталась защититься от старосты, убирая руки в крестообразное положение вокруг живота.

Парень остановился на расстоянии вытянутой руки, рассматривая каждое действие девушки, даже моргание. Ему казалось, что хлопанье ресниц участилось, а это могло сказать о волнении. Возможно, она вновь решила умолчать о каких-то деталях своей прогулки. Этого он не мог допустить. Подняв глаза с её рук, которые он расценил как защитную позу, он тихим, но уверенным тоном произнёс:

— Ты же помнишь, какие неприятные ощущения могут последовать после ряда ложных ответов? — наклонив голову, парень смотрел прямо в глаза, практически не моргая, чтобы не пропустить ни единой эмоции, которая могла бы выдать очередную фальшь.

— Я. Не. Вру! — с неприязнью в голосе произнесла девушка, чуть ли не плевком выбросив эти слова ему в лицо. Скрыть негодование от вседозволенности старосты было просто невозможно. Кажется, его даже радовало, что она не умеет контролировать свои эмоции.

— Я могу это проверить.

Голос Реддла казался каким-то тянущим и волнистым, будто попытка контроля превратилась для него в игру. Девушка, не задумываясь, достала палочку, которая торчала из резинки её юбки.

— Как это... неуважительно, — удивлённо оценил место хранения палочки Том.

— Неуважительно к палочке? — усмешливо переспросила девушка и попыталась создать между ними большее расстояние, тыкая палочкой в грудную клетку старосты, отталкивая от себя.

— Что на сей раз? «Абракадабра»? «Крекс, фекс, пекс»? Или без всяких заклинаний — «приказываю молчать»? — деланно произнёс Том и усмехнулся. Впервые на его лице она увидела такие яркие эмоции, смешавшиеся в удивлении, высокомерии и некоторой детской весёлости. Это естественным образом выбило её из колеи. Рука с палочкой непроизвольно опустилась, ведь наблюдать за старостой было куда интереснее.

За долю секунды он вырвал из её руки палочку и занёс её за свою спину. Девушка опешила от такой наглости.

— Том Реддл, я заклинаю, верни мою палочку! — последние слова явно выговаривались с необузданной злостью.

— На меня твои заклинания не действуют, я подчиняюсь только настоящей магии.

Похоже, его было не остановить. Локомотив хорошего настроения гудел, испаряя всё терпение, которое оставалось у девушки. Вообще-то, не сильно терпеливой она и была.

Ничего более не придумав, кроме как попытаться силой вырвать свою палочку, девушка стала кружиться как маленький ребёнок вокруг Тома. Его это шоу забавляло как никогда. Том, подняв руку, просто наслаждался непринуждённой игрой в «забери у меня свою бесполезную игрушку». Не заметив шума, который они наделали кружась, они ясно услышали шаги. В одно мгновение Том махнул этой же палочкой и произнёс: «Коллопортус», но ничего не произошло. Девушка живо вырвала свою палочку из его рук и повторила то же заклинание: «Коллопортус». Дверь осторожно закрылась. Бейли принялась осматривать палочку, после чего ядовито прошипела:

— Ты осквернил её!

— Глупость. Она первый раз в жизни была использована по назначению, а не для пустого размахивания несуществующими заклинаниями, — тихим голосом ответил Том. — Но почему она ослушалась меня? — удивился Реддл, будто каждая палочка в этом мире должна беспрекословно слушаться его.

— Она очень предана своему хозяину! — девушка деланно скривила лицо.

— Твои эмоции фальшивы! Впрочем, как и вся ты…

Они оба облокотились спинами на стол, который стоял посередине чулана, в ожидании, когда шаги за дверью окончательно утихнут.

— Важнее, что ты не скрываешь своего нутра! — подёргивая бровями, отвесила девушка, словно нарочно провоцируя старосту на злость. И, кажется, это начало действовать.

— Ты не знаешь моего нутра, Бейли. И, поверь мне, если бы тебе удалось приоткрыть завесу моего мира, который скрыт от любопытных глупых глаз глубоко внутри меня… твоё дыхание остановилось бы от ужаса! — прошипел Реддл, поворачиваясь к девушке. — Ты до конца своих жалких дней, спя в обнимку с проклятьем, вспоминала бы моё имя с содроганием… с сожалением… оглядываясь на те мгновения, когда позволяла себе столь легкомысленно хамить мне... И, Бейли, почему тебе стоит начать сожалеть прямо сейчас, так это потому, что я-то о тебе уже кое-что знаю!

Эти слова прозвучали как приговор. Девушка сглотнула, представляя что он мог о ней узнать.

— И что же ты знаешь, Реддл?

— Знаю, что ты нарушаешь одно правило за другим. Знаю, что ты врёшь не только мне — старосте факультета, но и преподавателям, лишь бы заполучить подпись и пробраться в запретную секцию библиотеки. И я мог бы прямо сейчас пойти к директору школы, попросить его о твоём отчислении — и он сделал бы это! А твоё будущее закончилось бы, даже не успев начаться. С позором изгнанная из лучшей школы волшебства и чародейства, ты не смогла бы найти себе работу ни в жалкой захудалой деревушке — Хогсмиде, ни уж тем более в Министерстве магии. Так что я делаю тебе одолжение, ничего не предпринимая в эту секунду. Тебе нужно быть благодарной мне за моё великодушие и снисходительность.

Бейли выдохнула. Совершенно не этого она боялась услышать. Староста заметил, что тревожное ожидание на лице девушки сменилось на облегчение. Реддлу стало понятно, что он не попал в цель. Запугивание отчислением и последующими последствиями на её жизни — не сработали. Это несколько начало нервировать его, ведь прежде, если девушка вела себя эмоционально, скрещивала руки, бурила взглядом, это говорило о том, что Реддл всегда задевал её за живое, что невероятно радовало его жестокую садистскую натуру. Но сейчас… он увидел спокойствие в её мимике, и это принесло лишь раздражение.

— А ещё… — Реддл тяжело выдохнул, сбавляя внутреннюю нарастающую злость. Он слегка наклонил голову и вкрадчиво, но с толикой нравоучения, заговорил: — Тогда, в запретной секции библиотеки, твой неподдельный интерес к книге в моей сумке читался в одном лишь взгляде. Стремление познать тёмную магию имеет смысл лишь для тех, кто, по меньшей мере, прошёл второй курс школы. Так что… Начни с простого — выучи «Вилассио».

Девушка, не дожидаясь новой порции заносчивости, отпрянула назад на достаточное расстояние и, взмахнув палочкой, произнесла: «Вилассио». Неожиданная скованность в горле заставила парня схватиться за него.

— Том Реддл, твоё пожелание исполнено, а теперь исполни и моё.

Довольно улыбнувшись, Бейли продолжила:

— Ответь: зачем ты ходил в запретную секцию? Какую информацию ты ищешь?

— Крес… крестражи, — даже не сопротивляясь правде, горло всё равно сдавливало мерзкой болью.

— Что это?

— Это то, что позволит стать мне бессмертным…

— И как это работает?

Реддл задумался. В горле всё ещё отдавало скребущейся болью, а продолжительное молчание лишь усиливало её. Но не это волновало его в тот момент. Рассказав девчонке о крестражах, он мог подвергнуть себя опасности. Да и быть не единственным, кто когда-либо соприкоснулся бы с бессмертием — не хотелось. Это было его мечтой и только его возможностью, которой он ни с кем делиться не хотел. Однако было что-то, что подвергало его мысли сомнениям. Возможно, причиной этих сомнений стал секрет самой Бейли, которым она поделилась, хоть и под этим же заклинанием «Вилассио», но всё же. Реддл подумал, что это было бы… честно. Честно? Это было странно, даже для него самого. Почему-то ему хотелось ей ответить правдой и без сдавливающей тугим узлом болью в горле.

— Крестраж, — Реддл встретился взглядом с Бейли, — это колдовское творение, создаваемое при помощи ритуала. Душа человека разделяется, отправляя частичку себя в выбранный объект… И, как я понял, нет никаких ограничений в выборе предмета, в который вселяется душа.

Девушка нахмурилась. Ей казалось подозрительным, что впредь она никогда не слышала о таком способе продлить свою жизнь до самой бесконечности. Значило ли это, что метод являлся неизвестным для волшебников не просто так? Но книга, в которой Реддл сыскал информацию по крестражам, была найдена им именно в школьной библиотеке. Безусловно, запретная секция была охраняема, однако не настолько, чтобы в ней преспокойно хранились столь тёмные знания. Возможно, она накрутила себя мыслями о страшных последствиях подобных ритуалов, но ей тотчас захотелось убедиться, что это не так опасно, как рисовало её бурное воображение.

— В чём подвох? — девушка уронила взгляд куда-то вниз, будто там были ответы на все её вопросы. Однако ответа не последовало. Воцарившаяся тишина обволокла напряжением то малое пространство, что было между учениками. Бейли сглотнула. Тревога словно натянулась на тетиву. Девушка заставила глаза вновь подняться и стрела, пронизанная ядом самых худших догадок, током пронеслась по её телу. Тотчас она встретилась с жуткой улыбкой и абсолютно стеклянными, широко раскрытыми глазами. Две чёрные точки смотрели на неё с какой-то дикой и необъяснимой жаждой… Жаждой погрузить её в самые кошмарные представления о тёмной магии и её ритуалах.

— Подвох? — тихо и елейно переспросил Реддл. — А ты как думаешь? — Том сделал контрольный шаг к девушке, сократив дистанцию до касания носков их туфель, чем вновь ввёл дозу волнения в её голову. Он уже поймал эту взаимосвязь: как только он начинал приближаться, она теряла всю свою напускную уверенность и это невероятно забавляло его.

Смотря ей в глаза ещё несколько мгновений, он понял — девчонка не заговорит. Никаких предположений от неё не последует.

— Это ритуал, Бейли. Как я уже и сказал, часть души отрывается, отправляясь в другой объект. И, разумеется, как и в любом тёмном ритуале, необходимо принести в жертву другую душу. То есть… — остановился Реддл, раззадоривая любопытство и беспокойство девушки ещё сильнее. — Убийство — единственный путь к созданию крестража.

Девушка сглотнула, и это не осталось незамеченным. Реддлу нравилось наблюдать за растерянностью и волнением, это вызывало истинно приятные чувства в нём. И он ни на секунду не пожалел, что поддержал её интерес в этом вопросе. Сейчас она так щедро отблагодарила его своим страхом, который подпитывал его уверенность в себе.

— Т-ты… планируешь кого-то… кого-то убить? — еле бормоча себе под нос, она не могла собраться. Он говорил об этом ритуале так, словно это что-то обыденное для него. Словно убийство другого человека нисколько не пугало его, а наоборот — было наградой в довесок к бесконечной жизни.

— Светлая душа… Конечно, нет, — слова снова плавали в его голосе, звуча абсолютно притворно.

— Заклинание спало, и ты начал врать!

— Попробуешь наложить ещё? — Том слегка наклонил голову в ожидании.

— Иди к чёрту, Том Реддл!

Бейли бегом выбежала из чулана, позабыв, что ещё некоторое время назад они прятались в нём от чьих-то шагов. Но удача была на стороне Слизерина, потому как в коридоре уже никого не было.

Вернувшись в свою комнату, Том ещё долго не мог уснуть. Последние дни выдались очень насыщенными. Ему впервые в жизни хотелось с кем-то поделиться своими размышлениями, но мог ли он рассказать о Тайной комнате Эйвери, Нотту или Лестрейнджу? Том лежал на кровати с открытыми глазами. Но заставить их закрыться не удавалось. В голове накопилось слишком много мыслей, которые Том просто не успевал детально обдумать. Внезапно ему вспомнился поход в маггловский магазин на Воксхолл-Роуд, где он купил себе дневник. «Возможно, это поможет очистить разум — просто отправив все свои мысли в него?». Выскочив из комнаты, Том направился в гостиную. В это время в ней уже никого не было. Том сел недалеко от горящего камина и принялся передавать свои мысли бумаге.

«Доброго вечера, безмолвный свиток. Кажется, ты — единственный, кто способен выдержать бремя моих мыслей. Да начнётся история, которая потрясёт этот мир, и ты станешь её свидетелем!

В последнее время я погружён в поиски Тайной комнаты. Мною исследован каждый уголок школы. Я чувствую, что близок к разгадке, но пока мне не удалось найти ничего. В Тайной комнате я намерен встретиться лицом к лицу с Ужасом Слизерина. Вообразить сложно, насколько это может оказаться опасным приключением, но я готов ко всему. Я готов помочь своему предку в продолжении его дела. Однако моё пребывание в школе не ограничивается лишь поисками Тайной комнаты. На днях я наткнулся на удивительную книгу, в которой наконец-то обнаружил информацию о крестражах! Я искал её не из нежных побуждений. Человеческая жизнь противно коротка, а за чертой смерти одинокая неизвестность. Пусть это будут не пустые слова, не проза, но манифест силы против самой Смерти! Я стану неуязвимым и достигну величия! Ни одна живая душа не сможет помешать мне в этом деле!

Т. М. Р.».

* * *

Январь, как и декабрь, пролетели стремительно. День Рождения Тома, которому исполнилось шестнадцать лет тридцать первого декабря, остался незамеченным. Впрочем, как и всегда. Реддла это никогда особо не волновало. Любые праздники он оценивал как возможность с кем-то встретиться, чтобы извлечь из этого какую-либо выгоду, не более. В остальном, он считал это обременением.

— Вау, Ронда, твоей креативности нет предела! — наигранно удивилась одна из слизеринок, завидев большущий красный ящик в гостиной Слизерина.

— Я применила заклинание «Глиттердаст»!

— Я и не знала, что существует заклинание на блёстки, — усмешливо ответила девушка.

— Это заклинание придумала моя мама. Она, так же, как и я, любит блестящие вещи, — девушка с белоснежными волосами закинула конвертик в ящик и вместе со своей подругой направилась к дивану гостиной.

— Колись, Ронда, кому отправила открытку?

— Не могу пока сказать, — Ронда окинула взглядом сидевшего на диване Тома. Глаза того бегали по страницам учебника, не замечая происходящего вокруг. Ронда присела рядом с Томом и продолжила диалог с подругой:

— Лукреция, а ты кому планируешь отправить свою валентинку?

— Я в своём выборе не изменяю себе. Конечно, Винки, — это походило на намёк на вечно меняющиеся влюблённости Ронды. По крайней мере, такое впечатление она о себе создавала.

— Пфф… Праздник влюблённых, а не семейных пар, которые уже десятки лет вместе! — утрированно произнесла Ронда.

— Ронда, это у тебя новый объект воздыхания сменяется чаще, чем выходит свежий выпуск «Пророка».

В эту же секунду, казалось бы, увлечённый чтением и ничего не слышащий вокруг Том усмехнулся себе под нос, что не могло не остаться незамеченным для девушек. Ронда слегка опешила и решилась спросить:

— Том, что тебя так рассмешило? Позволь поинтересоваться.

— Не позволю, — отрезал тот, продолжая вчитываться в книгу.

Девушка побоялась что-либо ответить, так как каждый слизеринец знал: отвлекать Тома от его дел — к беде. Недовольно отвернувшись, она некоторое время смотрела в пол.

В гостиную нахрапом ввалились две чёрных мантии, создавая помехи по всей комнате. Два парня были явно в приподнятом настроении, об этом сообщал их заливистый смех. О чём они говорили, было не разобрать. Они пролетели по гостиной прямо к красному ящику. В руках у одного был чёрный мешок. Открыв его, парень заметил, что он и его друг стали главными объектами в поле зрения сидящих на диване зрителей:

— Девочки, не подглядывайте! Мальчики готовят вам сюрприз! — с некоторой издевательской интригой проговорил парень с мешком.

— Что у тебя в мешке, Эйвери? Неужто не определился, кому отправлять валентинку, и решил отправить всем? — подметила Лукреция.

— Я же сказал: не подглядывайте!

— Вы ураганом ворвались в общую гостиную, привлекая внимание, и хотите, чтобы мы не подглядывали? Тогда стоило прийти сюда в наше отсутствие! — колко ответила девушка.

— Лукреция, прекрати бубнить, ты портишь атмосферу дня! — наигранно нежно проговорил последнее слово Эйвери так, будто кто-то мог поверить в искренность его намерений подарить от всей души кому-то валентинку. Только не свои. От этого диалога устал и сам Том, которому не удавалось прочесть ни одной строчки без грубого вмешательства в его мысли словами о Дне святого Валентина, о котором только и шли разговоры. Резко и вполне демонстративно захлопнув книгу, Реддл перетянул всё внимание на себя.

— Уважаемые сокурсники, если кто-то из вас подвергнут заклинанию слепоты, — медленным холодным тоном с нотками раздражения чётко выговаривал Том. — Вы могли бы предупредить.

Все с полным непониманием уставились на старосту. Ехидные улыбки вдруг куда-то испарились. Том встал с дивана и продолжил:

— Помнится, я давал вам понять, что не выношу, когда мне мешают заниматься.

Справедливо было бы сказать, что есть и другие места для занятий, например библиотека, и, вероятно, каждый в этой комнате так и сделал бы — сказал, но если бы это был не Том Реддл. Вступать в конфронтацию со старостой казалось глупостью в принципе, а вступать в конфронтацию с Томом Реддлом — чем-то немыслимым. Да, его влияние сложно было недооценить, как и его эгоизм. Каждый считался с его прихотями, потому что его влияние распространялось и на профессоров. Он являлся любимым учеником не только Горация Слизнорта — декана Слизерина, но и самого директора школы — Армандо Диппета. Казалось, такой поддержке Реддла невозможно было противостоять, и навлекать на себя проблем не хотел никто. Так что сложно было сказать наверняка — было это искренним уважением к Тому или просто… страхом.

Несколько потупив глаза, Эйвери и Нотт переглянулись, давая себе время на обдумывание плана. Тогда Нотт сказал:

— Извини, Том, мы сейчас уйдём.

Кинув взгляд на друга по несчастью и махнув головой в сторону двери, намекая на провал плана и отход в спальню, Эйвери ответил кивком, и они быстро удалились из гостиной Слизерина.

Том хотел остаться, но присутствие девушек не давало вновь сконцентрироваться на книге. Он поспешно вышел из гостиной в коридоры подземелья. Ему хотелось перемотать эти два дня — день ажиотажа вокруг ящика и последующий с незаканчивающимися воплями сокурсниц от получения заветных сердечек. «Проклятый Валентин» — единственное, что мелькнуло в голове старосты.

Время перевалило за комендантский час. К счастью, по коридорам никто не ошивался, кроме самого Тома. Идя, загруженный своими мыслями и упёршись глазами в пол, Реддл услышал уже знакомый звук — шипение. Пробудившись, Том ускорил шаг, надеясь, что вновь услышит слова. Так и произошло. Шипение становилось всё громче и разборчивее:

— Иддиии кккко мммнеее… нассследник Сссслиззериинааа.

Том непроизвольно спросил:

— Куда?

Казалось, это безумие — разговаривать с самим собой, но голос отвечал:

— Нниииже.. Ссспустись ккко ммнее…

Реддл остановился, вспоминая все проходы замка, которые ему были известны. Он не знал, куда ниже подземелья он мог уйти. Подумав, что может упустить шанс, спросил:

— Как к тебе попасть? Где найти вход?

Шипение ненадолго утихло, а затем вновь появилось:

— Чччерез ввводу… ккран…

Едва разбирая в шипении слова, Том понял, что Тайная комната находится в одном из туалетов или ванных комнат. Не теряя ни минуты, Том двинулся проверять туалет и ванную комнату Слизерина. Выглядело это весьма странно: озабоченный староста врывался в уборную, проверяя краны так, будто искал, откуда случился потоп. К счастью, в этих комнатах никого не было, хотя, даже в ином случае, ему никто бы не сделал замечания.

Недолго думая, Том двинулся на второй этаж замка, где находилась женская ванная комната. Спешным шагом, преодолевая коридоры, Реддл очутился в женской туалетной комнате. Завидев красивейший умывальник, он без промедления двинулся к нему. Включая и выключая кран за краном, Том увлёкся так, что не сразу заметил странное ощущение, которым обдало его по всей спине. Будто что-то прожигало его от затылка до пят. Староста остановился, а затем, решив, что ему не показалось, выправился и со всей строгостью приготовился отчитывать ученика, который по какой-то причине не находился в своих покоях. Обернувшись, Том увидел те самые две серые искорки, сверлящие его из-под бровей. Уже знакомые длинные неопрятно лежащие волосы, знакомая защитная поза и, разумеется, так осквернительно запихнутая волшебная палочка в юбку.

— Снова ты, — ядовито выплюнул староста.

— Снова я, — усмешливо ответила девушка.

— Я уже начинаю подозревать тебя, Бейли. Ощущение, что тебе просто нравится нарываться на проблемы, нарушая одни и те же правила!

— Может, и так, но любопытно... Что наш староста делает в дамской комнате посреди ночи?

— Не твоё дело, Бейли. Отправляйся в свою спальню!

— Ну уж нет. Если я туда и отправлюсь, то только под «более пристальным присмотром» нашего уважаемого старосты, — вспомнив его же обещание Слизнорту, Бейли воспользовалась ситуацией, чтобы вставить эту язвительную речь.

На несколько секунд Том отвернулся к умывальнику, раздумывая, стоит ли при другом человеке пытаться отыскать Тайную комнату. Повернув голову к полу, он пытался продумать тактику, как выгнать девушку. Салазар! Она всегда оказывается не в том месте и не в то время.

— Том Реддл, вы ещё здесь? — усмехнулась девушка, наблюдая за задумавшимся старостой. Тот повернул голову к ней и, слегка подумав, в привычной манере медленно стал сокращать дистанцию, направляясь к девушке. В голове у него не было никакого плана. Ему очень не хотелось покидать это место, поскольку казалось, что он близок к разгадке самой желанной тайны в его жизни. Но открыть эту тайну не в одиночку он не мог. Привычные угрозы на девушку не влияли, будто у неё был иммунитет на выгон из школы. Дистанция между учениками сократилась, и, кажется, Том переборщил. Они стояли так близко, что даже если бы он вытащил палочку и вытянул руку — не хватило бы места.

Староста не мог скрыть своей злости от безысходности ситуации и просто смотрел на движения девушки, стоящей напротив него. Всё происходило не более десяти секунд, хотя казалось, что прошло несколько минут.

— Если естественная потребность была единственной целью твоего пребывания в данной уборной, то, думаю, можно завершить это действие, уйдя в свою комнату. Найти её не составит никаких проблем. Моей помощи не потребуется.

Молодой человек пытался сохранить привычный контроль над собой, полностью игнорируя, что туалет есть и в подземелье Слизерина, но сейчас было важно выгнать непослушную ученицу.

— После вашего появления, — она намеренно говорила на «вы», — у меня появилась новая цель…

— И какая же?

— Пристально проследить за парнем в женском туалете. Странная ситуация, не находишь?

— Не нахожу, — сквозь зубы выцедил Реддл.

— Что ты искал у раковины? — возвращая подозрительное выражение лица, подметила Бейли.

— Воду.

Девушка прищурилась, понимая, что это даже не попытка скрыть то, что он искал. Решив не медлить, она направилась к раковинам. Том, потупив глаза, только спустя две секунды обернулся, будто не понимая, как вообще попал в такую нелепую ситуацию. Девушка уже стояла у раковин и вполне провокационно смотрела на старосту. Том незамедлительно приблизился к ней и, по своей дурной привычке, схватил её за локоть, повернув к себе:

— Проклятье, Бейли, ты начинаешь меня бесить!

Его лицо буквально кричало своей гримасой о том, что девушке пора делать ноги, но та всё не могла угомониться.

— Хочешь мне что-то рассказать, Реддл?

Кажется, точка кипения была достигнута. Нельзя было допустить, чтобы Бейли увидела или, того хуже, сама открыла Тайную комнату. Откуда ни возьмись в руках парня появилась палочка, и тот быстрым движением вывел:

— Империо!

В тот же самый момент лицо девушки расслабилось, приняв самый блаженный вид из возможных. Том слегка скривился, но продолжил:

— Иди в первую кабинку, прикрой за собой дверь и сиди молча до тех пор, пока я не велю тебе выйти, — строгим тоном выговорил староста, и девушка, сохраняя тот же блаженный вид, отправилась в указанную кабинку.

Том продолжил искать кран и, не поверив своим глазам, увидел выгравированный символ змеи на одном из них. Несколько попыток открыть воду не обвенчались успехом, и кран никак не реагировал. Отчаявшись Том злобно выпалил: «Откройся», чем привёл в действие весь умывальник, который начал уходить куда-то глубоко под землю, а затем совсем скрылся из виду, открыв разверстый зев широкой трубы.

Смело прыгнув в беспросветную тьму, образовавшуюся под умывальником, Реддл полетел по скользкой трубе в самую пучину, находящуюся ниже всех подземелий. Труба была столь длинной и извилистой, что Тому казалось, что конца и края ей нет. Однако после очередного поворота трубы его неожиданно выкинуло на прямую поверхность. В абсолютной тьме было трудно определить, где пребывал слизеринец. Достав палочку, Реддл произнёс: «Люмос».

Появившийся свет из древка помог увидеть место, в котором оказался Том. Это был каменный тёмный тоннель, высотой в человеческий рост. Реддл делал уверенные шаги вперёд, преодолевая воду под ногами. Выйдя из толщи тьмы, Том смог разглядеть стены, на которых россыпью растирался мох. Под ботинками лежали кости разных животных. Это не вызывало страха, только ощущение, что он подбирается к логову, в котором живет настоящий хищник.

Преодолев несколько поворотов, слизеринец наконец вышел к стене, на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головами; вместо глаз у них блестели огромные изумруды. Подойдя вплотную, Том произнёс уже ранее работающее «Откройся!» — и змеи плавно соскользнули в стороны, открывая вход в Тайную комнату.

Он вошёл в просторный тусклый зал, оглядываясь по сторонам. По всему помещению располагались колонны, на которых мёртвенно красовались каменные змеи. Мраморная дорожка, вокруг которой, отражая блеск, лежала вода, вела прямо к статуе, возвышающейся до потолка. Дойдя до самого изваяния, Том смог рассмотреть в нём лицо, которое казалось ему знакомым. Это лицо принадлежало великому старцу — Салазару Слизерину. Реддл подошёл к статуе и произнёс:

— Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четвёрки!

Рот каменного Салазара раскрылся, образуя чёрное жерло. Прямо изо рта выполз огромный змей. Блестящий, ядовито-зелёного оттенка, примерно двадцать метров в длину. Змей остановился перед Томом, покорно внимая каждое слово. Реддл ощутил приток невероятной храбрости и силы; он нисколько не боялся василиска. Сама мысль о том, что это чудовище может убить любого, кого пожелает сам слизеринец, растекалась по его жилам в танце удовольствия. В жизни Реддл не испытывал такой эйфории, как сейчас. В его власти был сам василиск.

— Вот мы и встретились! Я — Том Марволо Реддл, явился в эту Тайную обитель, чтобы продолжить дело своего предка, самого великого волшебника — Салазара Слизерина. И ты, василиск, мне в этом непременно поможешь…