Когда Потухнет Шрам: Последняя Война Поттера (гет)

— Он не ест. Не пьёт. Почти не двигается.

Голос Драко отдавался в ушах Гермионы, но её мысли были уже далеко — в камере, где сидел незнакомый Гарри Поттер.

— Как давно он пришёл в сознание? — спросила она, не отрывая глаз от магического протокола.

— Сразу. Он притворялся бессознательным, пока мы не вошли. Смотрел.

Драко сжал губы. — Он изучал нас. Не пялился, не метался. Просто... наблюдал. Как будто знал, кто мы.

Гермиона поднялась.

— Я хочу поговорить с ним одна.

Тяжёлые двери камеры закрылись за ней.

Мужчина, сидящий на полу, открыл глаза. Зеленый цвет его радужки казался болезненно ярким в сером свете. Он не пошевелился.

— Ты правда Гарри Поттер? — спокойно спросила Гермиона.

— В этом мире — нет, — отозвался он, словно с облегчением. — Но, наверное, мне стоит соврать. Так проще.

— Ты хочешь, чтобы я тебе поверила?

— Я хочу, чтобы ты слушала.

Он медленно встал. В этот момент она увидела: на его левой руке — Чёрная метка. Но она была… выжжена. Не магией, а чем-то иным, грубым. Кожа вокруг была обуглена.

— В моём мире Волдеморт победил.

Слова прозвучали просто, почти обыденно.

— Гарри Поттер умер. Он не был готов. Никто не был. Я... другой. Тот, кто остался.

Гермиона чувствовала, как внутри всё холодеет.

— Как ты здесь оказался?

Он прошёлся по камере, не касаясь стен. Словно те были живыми.

— Мы нашли артефакт. Зеркало, которое отражает не желания, а миры. Варианты. Возможности.

Он повернулся к ней.

— Я прошёл через него. Не чтобы сбежать — я ищу способ победить. Единственный.

— Почему ты думаешь, что мы тебе поможем?

— Потому что я всё ещё Гарри Поттер. И в любом мире, как бы он ни был сломан... — он сделал паузу, — ты всё равно была бы Гермионой Грейнджер. Умной. И слишком доброй, чтобы не вмешаться.

Она молчала. Он шагнул ближе, и она увидела: его глаза устали, как у того, кто слишком много хоронит.

— В твоём мире... я жива? — спросила она вдруг.

Он отвёл взгляд.

— Ты была. До последнего.

Спустя час Гермиона вышла из камеры.

Драко ждал, прислонившись к стене.

— Ну?

— Это он. Или кто-то, кто знает о нас слишком много. Но он не врёт — или очень хочет, чтобы мы поверили в то, что его мир реален.

— И что теперь?

Гермиона закрыла глаза.

— Теперь мы ищем зеркало. Пока не стало слишком поздно — и для нас тоже.