Ученик Воеводы (джен)

Через неделю Вадим, с набитым доверху рюкзаком, стоял перед старым двухэтажным кирпичным домом послевоенной постройки, на окраине Логойска. Здание выглядело ветхим и запущенным: стены с облупившейся розовато-охристой штукатуркой потемнели от времени. Крыша выгоревшего серого цвета, окна — деревянные, с простой прямоугольной рамой, часть из них заклеена изнутри.

Так и не скажешь, что здесь живет вампир.

Он приехал так быстро, как только смог. Сестра поправилась, документы были готовы еще до первой встречи. Долгов, равно как и должников парень никогда не заводил. Единственное, на что он потратил время — покупки. Хороший нож, крепкие ботинки, походная одежда, новый ноутбук. Кто знает, что могло понадобиться в загробной жизни, тем более, с некой важной миссией? Обзавелся бы огнестрельным оружием, но Мирослав, так звали его будущего наставника, сказал, что на это нет времени. Зато потребовал собрать пакет земли из какого-нибудь минского парка. Чтож, ладно.

Вампир ждал его в кабинете. Стены были заставлены шкафами с книгами, пахло воском и старой бумагой, а посреди комнаты стоял тяжелый дубовый стол. За ним он и сидел, глядя в окно, за которым шумели сосны, и прекрасно просматривалась тропинка, уходящая в лес.

— Быстро ты. Все в порядке?

Вадим сосредоточенно кивнул и сел на диван, протертый с одного краю. Мирослав усмехнулся, глядя, как парень пытается унять дрожь в коленях.

— Не спеши. Ночь впереди длинная. Сейчас я расскажу тебе о кланах, потому что это имеет отношение к твоей работе, потом о самом деле. После обращения какое-то время будет не до этого — нужно будет научить тебя охотиться, скрываться от солнца. Короче, садись и слушай.

Цимисхи. Я — один из них. Каждый из нас неразрывно связан с землёй, на которой родился… или к которой привязаны самые сильные воспоминания. Потеря этой связи оборачивается слабостью. Не проведём день, не прикоснувшись к горсти своей земли — и тело, и дух начнут вянуть. Я всегда ношу с собой немного земли из леса под Логойском. Той, где некогда была деревня. Та земля помнит огонь, пролитую кровь и мою первую победу.

Наша магия — сила самих стихий. Огонь, вода, земля и воздух. Есть и другая ветвь — те, кто предпочёл преобразование себя. Искажение плоти, превращение тела в чудовищное оружие. Для меня это ёресь, уродство, отступничество от гордой сути Цимисхов. Мы — не чудовища в кожаных мешках, а стражи первородной силы… Но каждый выбирает сам.

Ласомбра. Наши братья по фракции. Чёрные аристократы, дети ночи в буквальном смысле. Они могут подчинять тьму, заставлять тени оживать. Очень опасная дисциплина. И весьма красивая. Ласомбра не отражаются в зеркалах. Ни в зеркалах, ни в воде, ни на камерах. Что символично — ведь они ненавидят свет и всё, что его символизирует.

Теперь Камарилья.

Вентру, заклятые братья-близнецы Ласомбра. Политики и воины. Управляют волей и эмоциями, как одного человека, так и целой толпы. Стойкость у них невероятная. Могут, например, выдержать столкновение с движущимся поездом. Можешь иметь это в виду.

Тореадор. Клан Розы. Их способности — ясновидение, сверхчеловеческая скорость и неотразимое очарование. Помешаны на всём чувственном, красивом, эстетичном. И, да, именно они создали популярный образ вампира — романтичный, страстный, трагичный. Тысяча проклятий им за это, к слову.

Носферату. Их клановый изъян — один из самых тяжёлых. Каждый из них уродлив настолько, что при всем желании не сможет сойти за человека. У кого-то избыток конечностей и суставов, у кого-то лица нет вовсе. Чтобы хоть как-то выживать среди людей они используют иллюзии. Могут бесшумно исчезнуть или принять облик другого человека.

Малкавиан все до одного безумны. Видят мир через разбитое зеркало своего странного восприятия. Некоторые называют это прозрением. Некоторые — проклятием. Смущают разум, насылают галлюцинации, как и Вентру, подчиняют волю. Их стоит бояться. Не потому, что они безумны. А потому, что в их безумии сокрыта истина.

Бруха. Могучие бунтари подверженые вспышкам ярости. Но не думай, что они просто тупые головорезы. Революционеры, анархисты, уличные философы с клыками, хотя во многих городах именно они стоят на страже порядка. Те, кто старше и научились владеть собой. С ними весело. Даже когда их ярость обращена против тебя.

Гангрелы могут принимать звериный облик. Правда, возвращаясь в человеческий, могут сохранить себе кое-что на память, например уши, лапы или хвост. Выносливые, сильные и дикие.

Тремеры. Чернокнижники. Вампиры, которые сумели сделать прежде невозможное: колдовать, используя вампирскую кровь как компонент заклятий. За это они расплачиваются кровными узами. Ни один клан не подвержен им так сильно. Они — структура внутри структуры, и каждый Тремер знает, кому он подчинён в пирамиде власти. И чем заплатит за попытку предательства. Апологеты Камарильи.

Мирослав замолчал, будто хотел что-то добавить, но передумал.

— Независимых кланов, как я и говорил, три.

Последователи Сета. Зовутся змеями не только из-за веры. Они действительно могут становиться змеями — и ещё кое-чем похуже. Больше других боятся солнечного света — даже отблески зари приносят их мучительную боль. Культисты, соблазнители, торговцы тайнами. Могут заставить твое мертвое сердце биться быстрее, даже если ты этого не хочешь, или вырвать из груди и спрятать в глиняную банку.

Джованни. Некроманты. Их проклятие — всегда болезненный укус. Не как у других — лёгкий, уносящий в эйфорию. Впрочем, если ты — труп, тебе уже всё равно. Сначала убьют, потом начнут спрашивать. Родом из Венеции.

Ассамиты. Бесшумные наёмные убийцы. Некоторые утверждают, что ведут свой род от одного из вампиров второго поколения — а значит, не несут кланового проклятия. Возможно, так. Я встречал лишь одного — и то, возможно, он просто дал мне увидеть то, что хотел. В Европе они — редкость.

Вот такая у нас, как ты видишь, компания. Разнообразная, как могилы на старом кладбище. Рассказал я тебе это не просто так. — Мирослав медленно прошёл к книжному шкафу, вынул толстый том в кожаном переплёте и положил его на стол.

— Когда-то, Вадим, эти земли принадлежали оборотням. И духи леса помогали им. Но волки обернулись против людей. Они сжигали деревни, поедали детей — но, по воле духов я выжил, чтобы стать им погибелью. А чтобы сподручнее было, обратился вампиром. В конце концов я очистил леса от Вильнюса до Смоленска от этих монстров. Иногда объединяясь с другими сородичами и каинитами, чаще один.

Так вот. Недавно, я не могу объяснить как, я обнаружил стоянку этих тварей далеко к северу от земель, которые я охраняю. И, расправившись с ними наткнулся на эту книгу: «Странствия Сородичей». Она определенно принадлежит вампирам, и нетрудно догадаться, как попала к волкам.

В ней фрагменты утраченной магии. Но не людской. Вампирской. То, что было утеряно, когда Каин проклял своих потомков. Возможность применять дисциплины для любого из нас, не взирая на принадлежность к клану и даже обходить некоторые проклятия. Но для того, чтобы понять, как ей пользоваться, и безопасно ли это, книгу нужно изучить. Перевести, а написана она, хоть и преимущественно на старославянском, но с использованием многих языков, определить, кем она была создана, когда и для чего. Кроме того, так как упоминаются именно «сородичи», возможно, книга предназначена для Башни слоновой кости. Это тоже нужно обдумать… Вот такое у нас дело, ученик.

Мирослав наклонился к Вадиму, давая взглянуть на замысловатый узор клинописи. И парень не заметил, в какой именно миг блеснули клыки. Вот так, без страха, без громких речей и напускной торжественности, в ночь на первое мая, когда лесные духи празднуют Бельтайн, Вадим стал каинитом.