Просто Гарри (джен)

Примечания:

WARNING! Попытка изнасилования. Единственный и самый тяжелый момент в фанфике. Наверное.

Гарри Поттер — https://clck.ru/QyQDf

День у Гарри не задался с самого начала.

Утром его разбудили раньше обычного, наказав приготовить завтрак. Ведь сегодня день рождения Дадли — кузена Гарри. Значит, как говорит тетя Петуния, «все должно быть идеально».

Вообще отношения с родственниками у Гарри были напряженными. Сколько себя помнил, он не получал внимания вовсе — только когда надо было дать задание или наказать за очередную «ненормальность» или оплошность. Даже на свой день рождения он получал несколько пенсов и язвительное позволение дяди не сидеть в чулане под лестницей. Да что уж говорить, он только к трем годам понял, что его зовут неким «Гарри», а не «Эй, урод!»

В самом чулане Гарри жил столько же — как себя помнил. По словам тети, которая в гневе позволяла выкрикивать в пустоту гневные сожаления и возмущения, его посадили в чулан под лестницей за его «ненормальность». Когда Гарри было страшно или он сильно злился, вокруг начинали твориться странности. А все, что не входит в рамки понимания семьи Дурсль — неприемлемо.

На самом деле Гарри уже давно понял, что у его родственников какой-то пунктик на нормальности. Он не мог утверждать на сто процентов, но почему-то уверенность в этом была. Как будто перед всеми им просто жизненно необходимо было показать свое «мы такие, как все. И нечего на нас смотреть дольше, чем обычно!»

Жил он на Тисовой улице пригорода Лондона Литтл Уингинг, в доме четыре. Это был дом Вернона Дурсль и жены тети Гарри — Петунии. У них был Дадли — полный, весь в жировых складках кузен, как и его отец, одежду которого с таким сожалением донашивал Гарри. Вся она была на порядок больше и висела на нем, как старый холщовый мешок. Отношения с семьей Дурсль были… странными. Наверное. Гарри попросту не с чем было сравнивать. Его постоянно бил в воспитательных целях Вернон, тете особенно нравилось нагружать его работой по дому, а Дадли со своими друзьями обожали играть в игру «Охота на Гарри». Суть проста — он успевает убежать, тогда его не трогают. Не успевает — извиняй, будешь жестоко избит. Весело, ничего не скажешь.

Так вот, в этот, без сомнений, знаменательный день родители подарили Дадли двадцать шесть подарков. Не вынося вида блистающего кузена, Гарри большую часть времени провел в чулане, не мешая тете и ее мужу причитать над их жутко капризным и визгливым сыном. Под вечер Гарри снова загрузили работой, а когда он надеялся только лишь на слизывание остатков торта с тарелок на кухне, Петуния отправила его в магазин — супруги Дурсль не хотели отходить от именинника ни на шаг, а молоко купить нужно было, ведь негоже их сокровищу ложиться спать без кружечки парного молока.

— Поторапливайся, паршивец! — прикрикнула на Гарри тетя и хлопнула перед носом дверью, предварительно сунув деньги строго под молоко.

Тяжело вздохнув и поняв, что хуже день сегодня не станет, он спокойно отправился в ближайший круглосуточно работающий магазин. Ночная летняя прохлада немного успокоила, и Гарри спокойно совершил поход в магазин и отправился назад, отметив, что прогулка довольно хорошо на него повлияла — зависть поутихла, и даже настроение, пусть и на чуть-чуть, но поднялось.

Как оказалось, все напрасно.

Свернув в подворотню, дабы слегка срезать путь до дома, он споткнулся о немного приоткрытый люк. Странно, конечно, но Гарри об этом мигом забыл.

Перед ним, вальяжно облокотившись на стену, стоял высокий широкоплечий мужчина. Он был одет даже хуже, чем Гарри, хотя тот искренне предполагал, что его одежда самая худшая на свете. Не в последнюю очередь потому, что когда-то принадлежала Дадли, которого мальчик искренне ненавидел. Ну, он так думал и так называл это чувство глубоко в себе, когда смотрел на кузена. Лицо незнакомца скрывал глубокий капюшон и густая борода, из которой поблескивала в темноте сигарета. Вонь от него доносилась даже на расстоянии нескольких метров — настолько мужчина плохо пах.

— Так. Так. Так, — медленно, охрипшим и грубым голосом проговорил мужчина, делая решительный шаг вперед. — Маленький мальчик. С очками-велосипедами. Знаешь, тебе идет, — он сделал еще шаг, и тревога вдруг резко ударила в голову Гарри — затряслись коленки и под ложечкой засосало.

— И-извините, я спешу д-домой. — испуганно заикаясь, пробормотал Гарри и бросился было мимо незнакомца, но тот широким взмахом руки схватил его за шиворот, поднял над землей и сильно встряхнул.

— Стоять, поганый мальчишка! Ты будешь послушен и тогда, может быть, останешься в живых, — с этими словами он поставил Гарри на землю. Перед глазами все кружилось — страх сковал тело капитально, и убежать он не мог уже даже при желании. Как будто сквозь туман он услышал побрякивание пряжки ремня, а затем сильные руки сорвали верхнюю одежду.

И тут в мозгу Гарри завертелись стремительно шестерёнки — он подслушивал иногда спальню тети и дяди, но понял лишь, что им обоим было хорошо. Но сейчас он смутно понимал, что происходит что-то неправильное — и приятно ему не будет вообще ни разу.

Страх окончательно атрофировал мальчика, и тот обреченно понял, что все бесполезно. Он смог выдавить из себя жалкий писк, напоминающий восклицание «Помогите!», но даже сам сразу понял, как это было смешно.

Мужчина грубо поднял его и согнул над мусорными баками. В нос ударила противная вонь. А когда чужие руки охватили его штаны, в голове будто щелкнуло — Гарри истошно заорал и попытался вырваться, но сокрушительный удар в челюсть мгновенно примирил с его положением.

Но тут случилось странное — ощущение нависающего над ним тела пропало и послышались звуки возни. Он обернулся и обомлел.

Перед ним раскинулась невероятная картина — в темном переулке рослого мужика избивают четверо мальчиков в масках и странных костюмах, смутно напоминающих черепашьи, примерно одинакового с ним роста. Дрались они действительно так красиво, как Гарри за свою жизнь еще не видел — их движения сливались словно в один единый танец, который они танцевали с полной отдачей — и вся эта отдача доставалась неудавшемуся насильнику. Гарри думал, что даже четыре мальчика не смогут ничего сделать взрослому, но спустя несколько секунд понял, как сильно ошибался. Все заняло не больше пары мгновений. Раз, два — и противник валяется без сознания. Напоследок мальчик в красной повязке от души проехался ногой по челюсти напавшего вместе с напряженным выкриком «Получай, урод!».

Все замерли.

Гарри никогда не считал себя умным и понимающим мальчиком, но в данный момент он понимал, что все четверо его спасителей очень напряжены. Застывшие, словно статуи, они глядели на него одинаковым взглядом карих глаз, которые выражали, на удивление мальчика, страх. Он осторожно прочистил горло и тихо, чтобы не спугнуть (и с чего он взял, что может их спугнуть?), сказал:

— Эм, с-спасибо. А м-меня Г-гарри зовут, — и опустил взгляд в землю. Он никогда не заводил знакомства, даже в школе, и опыта общения с незнакомыми ровесниками у него не было.

После его слов четверо мальчишек явно облегченно выдохнули и немного повеселели. Гарри не понимал, с чем это связано, но на всякий случай добавил:

— Не волнуйтесь. Если надо, я никому не скажу.

Спасители успокоились окончательно и осторожно приблизились, дав Гарри их получше разглядеть. На первый взгляд они были одеты в одинаковые костюмы, но отличия все же были, в телосложении и разного цвета масках. Но костюмы были или очень качественные, так как они идеально облепляли тела ребят, либо они и вовсе таковыми не были…

«Что за чушь? — спросил про себя Гарри. — Это могут быть только костюмы. Не иначе».

— А ты нас не боишься? — спросил, неуверенно улыбаясь, мальчик в оранжевой маске, самый маленький в компании.

— Нет, — покачал он головой в ответ. — С чего бы мне бояться? Вы спасли меня. Спасибо.

— И тебя не смущает, что мы не люди? — пристально посмотрел на меня спаситель в фиолетовой маске, самый худой.

— Что?! — Гарри выпал из реальности. Да, это было видно — никакой костюм не может так четко передавать движения губ и мимики лица.

Все замерли и снова напряглись. Тут снова подал голос тот, что с оранжевой маской:

— Нет, ребят, не выйдет. Пошли скорее.

— Да, ты прав, — согласился тот, что в голубой маске, и четверо развернулись, чтобы скрыться, но Гарри очнулся и быстро затараторил:

— Нет! Постойте, я… я вас не боюсь, вовсе нет! Нет, вы спасли меня, да, спасибо… еще раз… Слушайте, — Гарри замолчал, лихорадочно соображая. Он впервые завел знакомство хоть с кем-то и так просто упустить шанс пообщаться с ровесниками не мог. — А… почему вы мне помогли?

Сразу после вопроса Гарри смутился. Ведь он абсолютно не знал, как вести беседу.

— Слушай, так тебя реально не смущает, что мы черепашки? — вскинулся парень с красной маской.

— Нет, — Гарри с трудом удержал лицо, не показывая удивления. — Я никогда еще ни с кем не общался… вообще. И никто меня никогда не спасал. Ни от чего.

Четверо ровесников мигом обступили окончательно смутившегося мальчика. Один из них поднял порванную рубашку и помог одеться, а затем тот, что с голубой повязкой, спокойно сказал, хотя в его голосе проскальзывало волнение:

— Ладно. Давайте продолжим знакомство в безопасном месте.

Гарри встрепенулся и счастливо улыбнулся. В кои-то веки его не послали с каким-то нехорошим оскорблением, а пригласили поговорить. Он подобрался, с готовностью поднял молоко и спросил:

— Хорошо! Куда пойдем? У меня, скорее всего, не получится провести вас домой…

— Никаких домов! — отмахнулся тот же… мутант? — Вперед, на крышу!

Челюсть Гарри мгновенно поздоровалась с асфальтом темного переулка.

— Крышу?!

Четверо странных существ посмотрели на него, как обычно смотрят старшеклассники на неистово тупящих младших. Гарри сразу же захлопнул рот и быстро закивал, приговаривая:

— Хорошо, хорошо. Ладно, на крышу, так на крышу…

Существа хмыкнули и в несколько прыжков очутились на боковой лестнице, ведущей прямиком на крышу здания какого-то частного предприятия. Гарри с величайшим изумлением смотрел, как ребята в два счета скрылись из виду. Ему же такая ловкость и сила даже не снились, поэтому он, как обычный человек, решил подняться по лестнице… обычно. Шагом.

Он еще раз посмотрел вверх и никого не увидел. Он усомнился. А правда ли, что он их видел? Или это его очередная странность?

Мотнув головой и рассудив, что ничего страшного не будет, если он поднимется проверить, Гарри бегом начал восхождение, будто его иллюзорные и, как он надеялся, будущие друзья могли быть просто плодом его воображения. Поднявшись, он испытал странное чувство легкости и страха — никогда в жизни он не был так высоко! Хотя здание снизу казалось небольшим, всего три этажа, Гарри казалось, что он взошел на самый высокий небоскреб в мире. Улыбнувшись новым ощущениям и облегченно выдохнув, он подошел к странным существам, смотрящимся в свете луны даже немного страшновато.

— Итак, тебя зовут Гарри, верно? — вновь взял на себя роль ведущего разговор парень в синей повязке. Гарри заметил, что остальные безоговорочно признают его авторитет, будто он старший и будто они находятся в чрезвычайной ситуации.

— Да. А вас как зовут?

А вот что случилось дальше, Гарри ввело в ступор.

После вопроса, встрепенувшись и не дав открыть рот другим, самый низкий из всех с широкой улыбкой обнял Гарри одной рукой и, протянув другую в направлении других существ и горизонта, пафосно проговорил:

— Донателло, в фиолетовой повязке — наш гениальный зубрила и книжный червь. Рафаэль, тот в красном — вроде доброго плюшевого мишки, только не вздумай этого доброго мишку дразнить. Это Леонардо, синяя повязка — серьезен, молчалив, но очень опасен. А я — Микеланджело, в оранжевом. Я три в одном — ум, мощь и неотразимое обаяние. Мастер кулинарии и скейтбординга! Можешь звать меня Микки. — И он с шуточным поклоном пожал руку. Только сейчас Гарри заметил, что у этих существ только три крупных пальца. Кожа была гладкой и холодной, но ладони как будто в мозолях. — Ну, а вместе мы — …

— Микки!

— Черепашки-Ниндзя! Кавабанга!

— Микки…

Страдальческие взгляды, дополненные скепсисом и направленные на Микеланджело, развеселили Гарри, несмотря на нереалистичность ситуации. Остальные, судя по всему, привычным жестом хлопнули себя по лбу.

— Мы братья. И живем в канализации, в Нью-Йорке. А сюда приехали так, в отпуск. Наш учитель захотел.

Голова от новой информации и странности происходящего немного кружилась. Гарри с грустной улыбкой пробормотал:

— А я просто живу у тети и дяди, и с кузеном Дадли. И они меня ненавидят!..

Он никогда никому не высказывался, попросту потому, что с самого детства он действительно ни с кем не дружил. И потому, когда он вот так просто познакомился с черепашками, похожими на людей, он не выдержал и рассказал о своей нелегкой жизни. Как его держат в чулане под лестницей впроголодь, как тетя его постоянно загружает работой, как дядя с пеной у рта оскорбляет и лупит его ремнем, как Дадли при каждом удобном случае пакостит ему и с друзьями избивает. Под конец рассказа Гарри даже начал плакать, но быстро взял себя в руки. Эти четыре черепашки за несколько секунд уложили взрослого мужика, что им какие-то нюни незнакомого мальчика…

Тут Гарри испугался, что, узнав о его никчемности, эти существа уйдут от него, бросив привычное «Вот же урод», но присмотревшись, он понял, что лица черепашек выражают лишь сочувствие.

А потом и они поведали о своей жизни. Как их сенсей купил в магазине, когда они были просто черепашками, как они внезапно начали обретать сознание и человеческий разум, а учитель, превратившись в крысу, заботился о них. Как они увидели его тренировки и попросили научить их так же круто махать руками, ногами и оружием. Как они дружно прятались от людей и последние два года нашли пристанище в канализации. О том, как же жестко он их учил и учит, но они все равно любят его, как настоящего отца.

Гарри слушал все это с нескрываемым интересом. Он не чувствовал ни летнего ночного ветерка, а в том, что на дворе была ночь, он не сомневался; ни голода, который, впрочем, был привычен; ни странностей — он стоит на крыше и разговаривает с мутантами черепашками-ниндзя. Он, что удивительно, впервые нормально общался с ровесниками: об интересах и жизни, о Нью-Йорке и Лондоне, о людской жизни и жизни в канализации. Но в какой-то момент он понял, что слишком устал и слишком поздно, а молоко он должен был принести очень давно. Его не волновали недовольство Петунии или гнев Вернона, его волновало лишь то, что он распрощается с Рафом, Лео, Доном и Микки и никогда их не увидит. Конечно, рано или поздно они уедут обратно к себе в Нью-Йорк, но…

Мысли в голове спутались, Гарри не мог ухватиться хоть за какую-то. Однако, когда уже и новоприобретенные друзья решили уходить, он выпалил первый, самый часто мелькающий в его голове вопрос, с безмерной надеждой во взгляде:

— А вы научите меня так же драться?

— Конечно, я это и хотел тебе предложить, — важно кивнул Лео и многозначительно переглянулся с остальными братьями. — Странно, что ты позволял до этого избивать тебя Дадли и его дружкам. Ну, ничего!

Он предвкушающе хлопнул в ладоши, а Дон спокойно перебил:

— Давайте каждый научит Гарри, как нужно драться. За четыре дня. А потом посмотрим, кто из нас лучший учитель.

Идея получила всеобщее одобрение.

Попрощавшись, черепашки в несколько прыжков очутились на краю крыши и растворились в ночи. Гарри подбежал к краю, но увидел лишь темные, едва освещенные фонарями, улицы и проулки. Он завистливо вздохнул. Ему уже не терпелось уметь так же круто прыгать, растворяться во тьме и махать руками и ногами. Ну, ничего. Ребята научат, он в этом не сомневается.

Преисполненный надеждой и хорошим настроением, он спустился с крыши и, весело насвистывая какую-то мелодию, краем уха услышанную когда-то по телевизору, устремился к дому. Страха перед Дурслями не было, и он уже с нетерпением ждал первого урока.

Он совершенно точно станет таким же, как и его новые друзья.

День удался.