Свет Надежды (гет)

Солнце, что еще недавно ослепительно сияло над долиной, теперь пряталось за свинцовыми тучами, словно испуганный зверь. Тропа, еще утром приветливая и манящая, теперь казалась зловещей пастью, ведущей в самое сердце гор. Девушка, сжимая поводья, чувствовала, как в воздухе сгущается предгрозовая тревога. Аратар чутко вздрогнул, ощущая перемену в погоде. Подъём становился все круче, каменистая тропа вилась серпантином, словно пытаясь сбросить путников с хребта. Орландия явно не хотела отпускать свою принцессу просто так.

Первые раскаты грома, словно зловещий рокот горного духа, пронеслись над вершинами, отражаясь от отвесных скал. Ветер, до этого лишь бодрящий, усилился, превратившись в яростную силу, трепавшую плащ девушки и косу Аратара. Капли дождя, сначала редкие, словно слезы неба, превратились в плотную стену, косо хлеставшую по лицу.

— Держись, Аратар! — прокричала девушка, пригнувшись, и быстро накинув на спину коня припрятанную попону, пытаясь защитить его от проливного дождя. Конь, напружинив мускулы, с удивительной уверенностью пробирался по скользким камням.

Тропа превратилась в ревущую реку, потоки воды смывали мелкие камни, срывая их в пропасть. Гром сотрясал землю, молнии, словно клинки небесных богов, пронзали тучи, освещая на мгновение окружающий пейзаж. Девушка с ужасом наблюдала за этими вспышками, каждая из которых казалась предвестницей гибели. Она чувствовала, как страх ледяными когтями впивается в сердце, но знала, что нельзя останавливаться.

— Ты сильный, Аратар, самый сильный конь на свете! — прошептала она, поглаживая его мокрую шею, — Еще немного, и мы выберемся из этой передряги.

Нужно продолжать путь, если она хочет достичь своей цели. Ноги скользили, ботинки промокли насквозь, как и вся одежда. Ветер, пронизывающе холодный, казалось, хотел выудить из души девушки последнее оставшееся в ней тепло и надежду.

И вот, после бесконечных усилий, когда казалось, что силы их на исходе, они достигли плато. Словно по мановению волшебных слов, ярость стихии начала утихать. Дождь перестал быть таким проливным, ветер, немного затих, перестал рвать одежду и превратился в порывы.

— Молодец, Аратар, мы сделали это! — с облегчением воскликнула девушка. Тучи, словно уставшие от своей бурной пляски, начали рассеиваться, но наступившая ночь погрузила плато в кромешную тьму.

И сама Эманур, и её конь, были вымотаны и промокли до нитки. Они решили остановиться здесь, на самом верху, надеясь, что утро принесет с собой ясность.

В кромешной темноте, под холодным светом звезд, девушка устроилась на ночлег рядом с Аратаром. Костер, потрескивая, отгонял мрак, но не мог успокоить тревогу в её душе. Ночью ей приснился кошмар. Она бежала, задыхаясь от страха, по темному лесу, а за ней гнался кто-то, чье лицо скрывала тьма. Она не могла разглядеть силуэт преследователя, но животный ужас, сковывавший ее во сне, преследовал и после пробуждения. Проснувшись в холодном поту, она долго не могла прийти в себя, оглядываясь вокруг, словно ожидая увидеть жуткого гостя из сна.

Утро пришло с мягким светом, озарившим плато, и открыло перед ними невероятную панораму. Широкая долина, окутанная дымкой тумана, словно занавес, скрывала от глаз волшебство, а горы, за которыми они оставили свой путь, были по-прежнему окутаны облаками и дымкой бури.

— Обратной дороги нет…- с грустью подумала девушка, глядя на серые облака, закрывшие её прошлое. Она погладила Аратара по лбу. — Ну вот, самое страшное — позади, осталось только набраться смелости принять то, что готовит нам судьба у спусков с гор. — и, усмехнувшись той лёгкости, которая вдруг заполнила её грудь, она принялась собирать сушившиеся у костра вещи.

* * *

К подножиям гор, в королевстве Орландия, Эманур подошла обреченной на тоску и убитой горем принцессой. Взойдя же на плато и спустившись к Нарнийским пущам, Эманур, казалось, удалось сбежать от тягот прошлого. От тяжести собственных мыслей. Она оказалась на новой земле, в новом мире, который не требовал от неё королевских приличий и светских манер. Эманур была свободна. Казалось, даже тяжкий груз потери, потери части собственной души вместе с отцом и братом, не был теперь так тяжел, ведь окрестные пейзажи, и люди, не напоминали ей теперь о тех ужасных событиях.

Спустившись с вершин, Эманур ощутила перемену даже в воздухе. Он сменился мягким, влажным бризом Нарнии, приносившим с собой аромат цветущих лугов и далекого моря. Эманур вдохнула его полной грудью, и какое-то время печаль, сковавшая ее сердце, словно лед, отступила. Со своим верным спутником они пустились в путешествие, не сравнимое с тягостным путём от дворца в Орландии к горам. Неспешные переходы по золотисто-зелёным лугам, отдых на лесных опушках у небольших озёр, наполненных чистой и свежей водой, вкус которой, казалось, был куда слаще, чем та вода, которую доводилось ей пить раньше. Иногда, случалось заходить в города. Расплачиваясь золотом с гербом Орландии, она называла себя каким угодно именем, кроме собственного. Было в нём для неё что-то чужое, болезненное, что-то, что хотелось забыть и навсегда вычеркнуть из памяти.

Вскоре Эманур начала замечать и другие, куда более тревожные вещи. Нарния, которую она представляла по старым сказкам, была совсем не такой, какой она видела её на самом деле. Да, здесь были пышные леса и чистые реки, но люди… люди были совсем другими. Она ожидала встретить благородных воинов и мудрых советников, чьи сердца были наполнены добротой. Вместо этого она видела усталые, измученные лица, полные недоверия и страха. Нарнийцы сторонились ее, перешептываясь за ее спиной и бросая на нее хмурые взгляды. Никто не говорил о чудесах, о Льве Аслане, только о бедах и невзгодах, которых им пришлось пережить в последнее время.Принцесса несколько раз пыталась завести разговор о великих легендах, но в ответ лишь натыкалась на насмешки и подозрения.

Утомившись от постоянных перемещений, ставших навевать беглой принцессе всё более сильное чувство, что их преследуют, она приняла решение разбить лагерь у кромки леса, невдалеке от озера, и выходящей из него реки, идущей вдоль лесного массива. Прикинув в уме все варианты, она сочла данное место одним из лучших, потому что ей удалось выяснить: жители королевства, до смерти боятся нарнийских лесов, оттого, расположение на грани леса позволило бы Эманур в случае опасности укрыться в чаще. Наступило затишье. За недалёкими холмами, располагалась деревенька, в которой можно было пополнить провиант, попросить мастеров о починке и не отставать от жизни. Эманур понимала, что вечно быть «призраком» у неё не выйдет, но никаких идей, не приходило в голову принцессе.

Помимо единственного и неизменного Аратара, её спутниками стали ночные кошмары. Ведь, как и любое затишье, это — было не вечным. Каждую ночь, стоило лишь солнцу покинуть небосвод, а сумеркам сойти на нет, неотвратимо преследовал её ледяной хохот матери, предсмертный стон брата и вид обескровленного лица отца, искаженно и неправильно упавшего прямо посреди коридора. И постоянный, навязчивый, невидимый преследователь. Ей доводилось, периодически, просыпаться в таком же мокром и жутком поту, как и тогда, на вершине гор, когда привиделся ей преследующий силуэт.

Если бы не «плечо» верного Аратара рядом, наверное, даже и Нарнийское благоденствие не спасло бы Эманур. Когда она, вздрагивая, или вскрикивая просыпалась от кошмара, конь неизменно был рядом, прислонял к её заплаканной щеке свой бархатный нос и неотступно следовал за ней, чтобы не допустить случиться беде.

День за днем, опасения Эманур росли. Ей казалось, что место, в котором она оказалась, вовсе не спасение, а новая клетка, только не из золота, а инкрустированная страхом и покаянием. Эманур все больше времени проводила в одиночестве, углубившись в свои мысли, и все реже выбиралась из лагеря. Она чувствовала себя потерянной, отчаявшейся и не представляла, куда ей двигаться дальше.

И вот, однажды, когда солнце уже клонилось к закату, и тени сгущались, Эманур разбила лагерь у опушки леса, неподалёку от реки. Она разбирала вещи, погруженная в свои мрачные размышления, когда услышала тихий плач и громкие возгласы…