Я - Том Реддл-старший. Просто блеск! (гет)

Две недели. Всего две недели Гарри провел в роли Тома Реддла-старшего, вдовца с новорожденным сыном, и уже чувствовал себя так, будто пережил вторую магическую войну в одиночку. Лачуга Гаунтов была оставлена позади с чувством глубочайшего облегчения. Сейчас они ютились в крошечном, но относительно чистом домике на окраине Литл-Хэнглтона. "Относительно" — потому что главным фактором чистоты и порядка был не Гарри, а непредсказуемая магия его "сына".

Гарри стоял у печи, пытаясь одной рукой помешать кашу (потому что маггловская еда была дешевле и проще), а другой удерживать Тома, который висел в воздухе над столом, сердито булькая и пытаясь телекинетически стащить со стола ложку. "Томми-малыш, давай-ка вниз, а? Папе нужно сварить кашу, а не ловить летающие столовые приборы. Мерлин!" — вырвалось у Гарри, когда ложка все же сорвалась и со звоном ударила об пол. Том радостно залопотал на своем тарабарском, в котором Гарри отчетливо слышалось шипение.

Парселтанг в младенчестве, — мысленно констатировал Гарри, поднимая ложку. Просто прекрасно. Надо будет найти книгу по змеям. Или научиться шипеть успокаивающе.

Тут в дверь громко постучали. Не обычный стук почтальона или соседа, а резкий, требовательный, почти официальный. Гарри насторожился. Магия? Он бережно опустил Тома (который мгновенно начал ползти к упавшей ложке с видом завоевателя) в самодельный манеж из старых корзин и подошел к двери.

За порогом стояли двое. Мужчина и женщина в аккуратных, но неброских темных мантиях. Лица напряженные, в руках — палочки. Авроры. Или кто-то в этом роде.

"Добрый день, мистер Реддл?" — спросил мужчина, не дожидаясь приглашения, заглядывая через плечо Гарри в дом. Его взгляд скользнул по скромной обстановке, задержался на Томе в манеже.

"А... да? — Гарри сделал самое глуповатое, растерянное лицо, какое смог. — Чем могу служить, господа? Полиция что ли?"

"Не совсем, мистер Реддл, — ответила женщина. Ее голос был вежливым, но без тепла. — Мы из... специальной комиссии по расследованию необычных явлений. В вашем районе произошло небольшое происшествие, связанное с... гм... необъяснимыми вспышками света и звуками. Вы ничего такого не замечали вчера вечером? Возможно, около полуночи?"

Гарри внутренне напрягся. Вчера вечером Том, разозлившись, что каша остыла, заставил светильник вспыхнуть, как прожектор, и издал визг, от которого задребезжали стаканы. Гарри успел приглушить свет и успокоить младенца, но видимо, кто-то заметил. Едрена мандрагора!

"Свет? Звуки? — Гарри почесал затылок, изображая усиленное размышление. — Полночь? Я, знаете ли, с малышом... Томми тут орет, как сирена, когда животик болит. Может, это он? Или грозу слышали? Вчера ветер был..."

Авроры переглянулись. Мужчина кивнул женщине почти незаметно.

"Вполне возможно, мистер Реддл, — сказала женщина, поднимая палочку. Ее движение было быстрым и профессиональным. — Но на всякий случай, для чистоты отчета... Обливиэйт!"

Яркая вспышка света ударила Гарри прямо в лицо. Он почувствовал лишь легкое тепло, как от солнца сквозь стекло. Щит работал. Но Гарри зажмурился, пошатнулся и сделал вид, будто его ошеломило. Он даже глупо улыбнулся.

"Ох... что это было? Фотоаппарат какой? Ярко так..." — пробормотал он, потирая глаза.

Авроры снова обменялись взглядами, на этот раз с легким удовлетворением.

"Все в порядке, мистер Реддл, — сказал мужчина, пряча палочку. — Просто стандартная проверка. Вы ничего не помните о вчерашних событиях? Свет, странные звуки?"

"События? — Гарри уставился на них пустым взглядом, который он отточил, глядя на Локонса. — Вчера... малыш плакал... я кашу варил... вроде все как всегда. А вы кто, простите? Почтальоны новые?"

"Нет-нет, мы уходим, — поторопилась женщина. — Спасибо за сотрудничество. Всего доброго вам и... малышу." Она бросила быстрый, оценивающий взгляд на Тома, который сейчас с упоением грыз деревянный кубик, на котором потихоньку проявлялись светящиеся руны. Авроры развернулись и зашагали прочь, даже не попрощавшись.

Гарри закрыл дверь, прислонился к ней спиной и выдохнул. "Едрена мандрагора... — прошептал он. — Это был первый. Сколько их еще будет?"

Ответ пришел быстрее, чем он ожидал. Через три дня — новый стук. На этот раз одинокий мужчина в мантии, нервный и потный. Объяснил что-то невнятное про "розыск опасного животного" и "потенциальных свидетелей". Гарри снова сыграл роль простака, снова получил *Обливиэйт* в лицо, снова изобразил замешательство и кратковременную потерю нити разговора. Стиратель ушел, явно недовольный, но не заподозрив ничего.

Третий визит случился посреди ночи. Гарри только что уложил Тома, который перед сном устроил "парад" летающих пеленок по комнате. Стук был громким и настойчивым. За дверью стояли трое. Лица скрыты капюшонами, но палочки наготове.

"Мистер Реддл? Откройте, по распоряжению!" — прозвучал грубый голос.

Гарри открыл, зная, что отказ вызовет больше подозрений. "Да? Что случилось, господа? Малыш спит..." — он нарочно зевнул.

"В округе замечена банда мародеров, — отчеканил один из них. — Опасные, вооруженные. Вы ничего подозрительного не видели? Слышали крики, выстрелы?"

Гарри внутренне усмехнулся. Мародеры? Или какие-то из ваших рыщут? "Выстрелы? Нет, не слышал. Только лису в огороде, та кудахтала, как курица... странно."

"Для вашей же безопасности, мистер Реддл, — сказал другой голос из-под капюшона, и палочка уже была направлена на него. — Забудете этот визит. *Обливиэйт!*"

Третий по счету луч ослепительного света. Гарри моргнул, сделал вид, что пошатнулся. "Ох... голова... что это? Молния что ли в дом ударила?" Он схватился за косяк, изображая слабость.

"Все в порядке, — бросил первый. — Спите спокойно." Троица растворилась в ночи так же быстро, как и появилась.

Гарри закрыл дверь, щелкнул замком и медленно сполз по ней на пол, уткнувшись лицом в колени. Тишину нарушал только ровное дыхание спящего Тома из соседней комнаты.

Усталость накатывала волной, тяжелее любой битвы. Не физическая — душевная. Каждый раз — этот спектакль. Каждый раз — ощущение бесправия. Его щит защищал от магии, но не от этого унизительного ритуала.

И тут его осенило. Мерлин и Моргана!

Он поднял голову, глядя в темноту кухни. Не только его. Эти "стиратели памяти" приходили не только к нему. Они говорили о "происшествиях в районе". О "свидетелях". О "мародерах". Сколько раз они стучали в соседние двери? К миссис Колдрен, старой вдове, которая вечно ворчала на погоду? К мистеру Барнсу, почтальону, который всегда здоровался? К семье Гринвудов с кучей детей?

Он представил их лица. Растерянные. Напуганные. А потом — пустые после вспышки света. Лишенные кусочка своей жизни, своей реальности. Им говорили, что это "для их же блага". Что они "ничего не видели". И они конечно не могли не верить?

Гарри встал, подошел к окну, глядя на темные очертания соседних домов. Раньше он думал о магическом мире как о чем-то отдельном, иногда угрожающем ему лично. Но теперь... теперь он видел систему. Бездушную машину, которая ради своего удобства и секретности стирала кусочки разума обычных людей. Магглов. Которых маги считали ниже, проще, не заслуживающими правды.

"Сколько раз в неделю обычному почтальону приходится переживать это *Обливиэйт*?" — прошептал он в темноту, и в голосе его звучала не только усталость, но и нарастающая, холодная ярость. — "Сколько раз его личная история, его воспоминания — даже о ломаном заборе или крике лисы — становятся просто... мусором для утилизации?"

Он повернулся, глядя в сторону комнаты, где спал Том. Младенец, чья неконтролируемая магия была магнитом для этих "чистильщиков". Младенец, которого он должен был уберечь не только от темного пути, но и от этой системы, которая видела в нем либо угрозу, либо инструмент, но никогда — человека.

Гарри подошел к старому комоду, открыл нижний ящик. Там, под стопкой пеленок, лежал тяжелый, холодный предмет, купленный на последние деньги после первого ночного визита "мародеров". Маггловский кольт. Он взял его в руки. Вес был успокаивающим. Реальным. Не магия, не иллюзии. Факт.

"Годрик…," — повторил он про себя, уже не как ругательство, а как клятву. Щит защищал его от заклятий. Но если эта система будет угрожать Тому... если "стиратели" решат, что младенец слишком опасен не только для магглов, но и для их покоя...

Он положил кольт обратно, но не закрыл ящик. Пусть полежит наготове. А в доме снова запахло горелой кашей — Том, проснувшись, видимо, решил помочь с завтраком на расстоянии. Гарри вздохнул, направляясь к кухне. Покой? Мечты. Его реальность теперь — это летающая каша, орущий гений-младенец, и бесконечные авроры с их удобными маленькими вспышками забвения. И он должен был играть свою роль. До конца.