Как-то раз, в лесу дремучем (гет)

Кот сидел в капюшоне у Василисы, вцепившись лапами в плечо и с любопытством рассматривая лес. Ну да, ему-то, небось, с его обычного роста такого и не видно. Тэхён совсем уже подумывал вытащить мобилку и сделать пару фото — дремучесть тут и правда зашкаливала, как они только не спотыкались каждую минуту, но побоялся. Жертвенный камень — это вам не хухры-мухры типа чашки с цыплячьей кровью у них в общаге, это напитанная тысячелетиями сила. Рядом с ним и заклинание не всякое можно ляпнуть, и мобилки сбоили, а то и взрывались прямо в руках у отчаянных селфистов.

Архимагу на угрожающую тысячелетнюю ауру плевать было с высокой колокольни. На звонок своей мобилки она раздражённо рявкнула в трубку, что подменять никого не собирается даже за удвоенную ставку, а парой щелчков пальцами обеспечила себе раздвигающуюся тропинкой траву, чтобы не сильно мочить ноги. Тэхён в плотной одежде взопрел и запыхтел, начиная подозревать, что на него эту гору тряпок напялили не просто так, а поиздеваться. Сама баба-яга шагала всего-то в лёгкой блузке с рукавами до локтей, накинутой сверху дешёвенькой китайской болоньевой куртке (кажется, её главным достоинством был капюшон, в котором уютно устроился кот) да длинной холщовой юбке с цветами по краю. Юбка, кстати, вела себя странно: подол у неё колыхался сам по себе, то и дело отодвигая от ног хозяйки гибкие ветки кустарников, и Тэхён мог поклясться, что видел, как он щёлкнул по носу высунувшуюся из травы не ко времени треугольную голову гадюки. Та мигом учесала подальше от такого агрессивного предмета женского гардероба, а Тэхён на сапоги сетовать перестал — уж лучше пусть жарко, чем укусы от малознакомой фауны.

Череп на палке тихо и недовольно скрипел, старясь всего двумя глазницами светить во все стороны одновременно — чтобы ночную тьму разгонять и перед архимагом, и перед Тэхёном. За кругом мертвенно-бледного света в лесу что-то шебуршало, пищало, подвывало и хриплым голосом хохотало. Неясные тени то и дело появлялись из-за деревьев и вырастали из-за кустов. Тэхёну жутко захотелось забрать кота в капюшон себе — неприкрытая шестью мемберами спина казалась голой и беззащитной. Он то и дело пугливо оглядывался, стараясь при этом ступать за бабой-ягой след в след, и решил, что к тому времени, как они дойдут, у него точно разовьётся косоглазие, и смотреть он будет, как череп светить — в разные стороны.

— Мобилку отключи! — прервал его переглядки с темнотой голос Василисы. Впереди разгоралось багровое тусклое сияние жертвенного камня. Тэхён вытащил мобилку и чуть испуганно не заорал — закошмарик пытался выбраться из экрана, вцепившись костлявой пятернёй в край гаджета. Дрожащими пальцами парень отключил телефон, раза три промахнувшись мимо иконки, и поспешно сунул его в карман робы. Закошмарики, мелкие паразиты с Той Стороны, в местах скопления силы то и дело пытались пролезть на Эту. И с ними Тэхён пока сталкивался только в теории, хотя пару раз видел у Джина в мониторе ноутбука. Хён, правда, непонятно, что делал — то ли избавиться от них пытался, то ли уже внимания не обращал, гоняя по локациям вместе с нарисованными монстрами компьютерной игрушки.

Василиса, дойдя до здоровенного валуна с выглаженной до идеально ровного состояния поверхностью, обратилась к Тэхёну:

— Ну валяй, студентик. Начнём с теории. Давай-ка 126-й пункт конвенции, — скомандовала она. Куртку она сбросила и повесила на ближайшее дерево. Тэхёна, которого благоговейная дрожь брала от нахождения рядом с Настоящим Жертвенным Камнем, немножко коробило при мысли, что девушка с артефактом обращается так же небрежно, как он с той самой чашкой с цыплячьей кровью.

Жара от камня расходилась волнами, и Тэхён вслед за архимагом стал поспешно сбрасывать заколдованную одежду. Василиса тоже рисковать не стала — провела по юбке ладонью, и заклинание, каким бы оно там не было, искрами осыпалось с подола, впитавшись в землю. Кот, выскочивший из капюшона, едва они подошли к валуну, тут же на нём развалился и с удовольствием покатался по тёплой поверхности, а сейчас непочтительно сидел и вылизывался.

— Э-э-э… конвенция ООМ⁽¹⁾ гласит, что оживление следует производить только в особо отведённых для этого местах, ака жертвенные камни с не менее чем пятисотлетней историей ритуалов, из коих минимум десять процентов должны были быть связаны с потерей крови. Воскрешение людей запрещено в соответствии с дополнением от 1890 года, — оттараторил Тэхён зазубренный кусок, и Василиса согласно кивнула. И тут же коварно спросила менторским тоном:

— И зачем тогда нам это оживление нужно, если людей нельзя?

Тэхён открыл рот и … закрыл. А и правда?

— Э-э-э… любимые животные? — растерянно то ли спросил, то ли ответил он. — Мы этого ещё не проходили…

Баба-яга закатила глаза. Она осторожно выкладывала из баула склянки и странные, черепасто-скелетистые бокалы, расставляя всё это на гладкой поверхности валуна.

— Если тебе голова только для того, чтобы петь и лыбу давить, нефиг у меня было помощи просить. В магии никакие амулеты не спасут, тут думать надо!

Тэхён поёжился и подошёл к камню. Уголь и мел для начертания гексагона⁽²⁾ были уже приготовлены и лежали возле склянок, но парень подозревал, что ему их так просто не отдадут.

— Эм-м… — порыв ветра холодом прошёлся по коже, заодно освежив мысли. Чёрт, буквально в метре от камня и правда было прохладно, Тэхёна в шортах и майке сейчас только жар от артефакта и спасал. — Возможно, должны быть исключения… допрос жертв или пострадавших, если убийц не нашли.

— Верным путём идёшь, товарищ, — ухмыльнулась Василиса. — Всех подряд? — У айдола всё больше складывалось ощущение, что он не в Лесу Дремучем, а в классе на лекции.

Тэхён, после одобрения протянувший руку к мелу и углю, тут же отдёрнул её обратно и задумался. Всех подряд — эдак на планете будет больше мёртвых, чем живых.

— Массовые убийства? Терроризм? — наконец растерянно спросил он.

— Почти угадал, — кивнула баба-яга и взмахом руки указала на поверхность — черти гексагон, мол. — Риск оказаться при воскрешении человека затянутым на Ту Сторону составляет пятьдесят на пятьдесят, причём не только для заклинателя, но и его ближайшего окружения в радиусе пяти километров. Поэтому жертвенные камни от цивилизации и обнаруживаются чаще всего на расстоянии «хрен найдёшь». И разрешение на воскрешение человека ООМ даёт только в случае, когда риск потерять одного мага стоит того, чтобы выяснить причину смерти воскрешаемого на благо всего человечества или для предотвращения подобных же случаев. И то присутствие воскрешаемого на Этой Стороне допущено лишь на время допроса.

— А кота? — Тэхён, у которого по некромантии было всего-то несколько лекций, про такое ещё не слышал. Их преподаватели традиционно технику безопасности оставляли на сладкое — чтобы недоучки не вздумали соваться в заклинания, пока не выучат их как следует. Впрочем, когда ТБ останавливала студентов?

— А коты между Той и Этой стороной и без заклинаний шляются, как к себе домой, — саркастически заметила архимаг, протянув руку питомцу. Тот мурлыкнул, доверчиво сунулся под ладонь, преданно глядя на хозяйку, и покосился жёлтым глазом в сторону Тэхёна. Айдол сосредоточился на том, чтобы начертить гексагон как можно ровнее, стараясь не выронить зажатые в пальцах мел и уголь — по правилам, рисовать приходилось двумя цветами одновременно.

Убедившись, что все знаки на месте, Тэхён стопорнул и посмотрел на кота.

То ли Уася, то ли Вася был пока очень даже живой. Кажется, архимаг просекла его сомнения и подвинула коту, с интересом наблюдающему за манипуляциями Тэхёна, кубок с ножкой в виде когтистой лапы. Кот понюхал, сел и уставился на архимага. Архимаг, прищурив глаза, уставилась на кота. От доверчивости, преданности и былой ласки минуту назад не осталось и следа.

— А что там? — и кот и баба-яга отвлеклись от игры в гляделки и перевели взгляды на айдола, тянущего в любопытстве шею. Архимаг пожала плечами.

— Обычная мёртвая вода.

— Яд?

— Какой тебе яд ещё! Вода! Только мёртвая! Уасенько! — без перехода обратилась Василиса к коту. — Пей, не кочевряжься, а то опять лично придушу!

Тэхён на «опять» немного нервно сглотнул. Его совершенно внезапно посетила мысль, навеянная их самой первой лекцией по некромантии и правилами проведения заклинания воскрешения.

— А если у меня того… не получится? Кто его оживлять будет? — Тэхён вдруг остро ощутил отсутствие шести мемберов или хотя бы одного Джина, очень нужного ему сейчас для моральной поддержки. От бабы-яги в этом плане толку было ноль — такая фиг похвалит или поддержит, так и будет стоять, саркастически вздёрнув бровь и осыпая язвительными замечаниями. А чужую энергетику в заклинание вмешивать нельзя, и как оживлять кота в случае чего, и что с ним сделает Василиса в этом же случае, недоведьме даже подумать было страшно.

— Дык вон живая, если чё, ею и отпоишь, — успокоила его девушка, кивая на второй кубок, в виде черепа, и Тэхён облегчённо выдохнул. Хотя…

— Я? — выпалил он. Как отпаивать живой водой мёртвых котиков, он не знал.

Архимаг немедленно с подозрением прищурилась.

— Я надеюсь, ты помнишь, что чужую энергетику нельзя вмешивать в заклинание, — прошипела она. Тэхёну от замечания стало, во-первых, немного обидно, потому что эту мысль он уже и сам подумал, а во-вторых, от тона захотелось немедленно спрятаться куда-нибудь под стол. Но камень был сплошной, а столов в поле зрения не наблюдалось. Не дай Будда, она у них тоже вести что-нибудь будет!

— Я… э-э-э… просто никогда с котами… а как? — растерянно спросил Тэхён. — Пипеткой?

— Какой тебе пипеткой ещё? — удивилась Василиса. — Набираешь — и рот в рот!

Тэхён и кот с одинаковым недоверием уставились друг на друга. Ёнтана айдол был готов зацеловывать по поводу и без, но вот почти французские поцелуи с совершенно незнакомым ему котом он в ближайшем будущем пока не планировал.

— Он у вас хоть девочка? — жалобно спросил Тэхён.

Вася оскорблённо развалился и начал вылизываться опять, очень даже демонстрируя Тэхёну, что никакая он не девочка. Василиса посмотрела на Тэхёна, как на… впрочем, она сразу же и озвучила.

— Да ты, Тэхёнушка, никак, прямо вот вообще дурак? Уася! — рявкнула она, обращаясь уже к коту, но вздрогнул всё равно Тэхён.

Кот поднялся, потянулся, продефилировал до кубка, опустил туда морду, но вместо того, чтобы лакать эту гадость, всосал как через коктейльную трубочку, с хлюпающим звуком. Баба-яга на это аристократически поморщилась, кот вальяжно дошёл до центра гексагона, потоптался, устраиваясь поудобнее, и свернулся клубочком, прикрыв голову лапой. Потом из-под лапы на Тэхёна глянул хитрый жёлтый глаз, голова кота запрокинулась навзничь и для усиления эффекта из пасти чуть высунулся язык.

— Ну всё, — уже спокойным тоном сказала архимаг. — Оживляй.

Тэхён, честно, очень старался. Он знал каждый слог, каждую ноту заклинания, часами в аудиокомнате с Джином выверял, чтоб звучало лучше, чем просто идеально. С Хосоком каждый пасс отрабатывал до безупречной точности. А сейчас жмурился до чёрных мушек перед глазами — и ничего.

Пустота внутри так и осталась пустотой, хотя должна была заискриться теплом и радугой, пробежаться внутри живыми ручейками, выйти наружу через слова и жесты, разлететься искрами, объять пушистый комок на камне и, сплетясь с могучей магией артефакта, вернуть кота на Эту Сторону.

Пустота давила, поглощала, и Тэхёну уже начало казаться, что он задыхается и тонет. И заклинание было от него так нереально далеко, будто путь к нему — не один шаг, а много сотен по тёмному, зловещему, сужающемуся тоннелю. И он не вырвется…. Он пытался — по-настоящему пытался зацепить вдохновение хоть где-нибудь, но гадские мушки всё роились и множились, мельтешили, не давая разглядеть ничего вокруг: ни светлого лика архимага, ни зверька на камне, ни даже хоть и Дремучего, но почему-то совсем не мрачного леса. Липкий беспросветный мушиный туман надвигался и поглощал…

В спину врезалось что-то горячее, чья-то ладонь нагло забралась под майку, раскалённой кожей обжигая живот. А под сомкнутыми веками вдруг вспыхнул свет — приветливый и уютный, прогоняя и тьму и назойливых чёрных мушек. Ощущения накрыли — прижатое плотно к спине вроде бы хрупкое женское тело, тем не менее с богатырской силой надавило ему рукой на пресс так, что дыхание спёрло по-настоящему, а не от придуманной панической атаки. Тэхён в жизни бы не подумал, что у него спина и задница настолько чувствительные, но тут он каждой клеточкой ощутил плавные изгибы и упругие формы прижавшейся к нему Василисы. Тэхён буквально почувствовал, как смущение алым размазалось по скулам, а из суматошных мыслей в голове осталась только одна — верните меня в Корею-у-у, там девушки не такие-е-е!

Долго ему смущаться не дали. Второй рукой архимаг почти безжалостно вцепилась в волосы, чуть оттянув голову назад, и совсем неприветливым, зато отрезвляющим и яростным тоном прошипев на ухо:

— Внутри силу ищи, дурак, а не вовне!

Его как окатили — но не ледяной водой, а тёплой, приятной, разом смывая неуверенность и страх, да поставили перед зеркалом — посмотри на себя!

Вот же он, Ким Тэхён — красавец, любимец публики и девушек. А ещё он упорный и настойчивый, и он видит теперь сам, как горит в нём эта жажда — делиться с другими всем тем прекрасным, чем он владеет: красотой и талантом, песнями и голосом, вдохновением и поддержкой, добрыми словами даруя силу тысячам людей. Всегда, как бы больно, тяжело и плохо ни было — он всё преодолеет и улыбнётся. И неважно, кто получит капельку тепла и радости от его улыбки — друзья-мемберы, стафф, даже один-единственный случайный прохожий — если ему улыбнутся в ответ, то оно того стоило. И все они за его спиной — родители, друзья, мемберы, стафф, бесчисленная армия поклонников и даже один саркастичный и язвительный архимаг — ни за что не дадут ему утонуть.

Он будто бы нашёл клад в грязи — там, где совсем не ждал. За спиной словно крылья выросли — сила рванула вперёд искрящимся потоком, разделилась на ручейки, мелкими брызгами взлетела в воздух, строгим танцем следуя узору и ясным нотам заклинания. Пылью осела на шерсти пушистого комка в центре гексагона…

— Куда столько, едрён-батон, ты ж его ща до предрождённого развоплотишь! — голос архимага сорвался на визг, и она с недюжинной силой перехватила вдруг его руки, переплела пальцы и припечатала их к артефакту, тыльную сторону своих ладоней вбивая в камень и сдирая костяшки о каменную поверхность. По рукам Тэхёна полыхнуло жаром, обожгло на мгновение. А затем артефакт и эту силу поглотил без остатка с тысячелетней невозмутимостью — в него и не такое веками сбрасывали.

Вася с хриплым мявом подскочил из положения лёжа в положение «атас!» и серо-белой молнией нырнул за камень. Василиса пихнула локтем парня в сторону и стала остервенело дуть на свои обожжённые руки, которые только что не позволили сгореть Тэхёновым пальцам, перенаправив излишки энергии в жертвенный камень. Кажется, на правило не вмешиваться в чужое заклинание архимагу наперекор своим же словам было параллельно и фиолетово.

— Переборщил? — виновато спросил Тэхён. Сквозь вину прорывались радостные всё равно нотки — он не мог отделаться от ощущения праздника, когда вдруг увидел себя и свои возможности, так долго ускользавшие, несмотря на все старания педагогов. — Давайте посмотрю? — всё так же виновато предложил он, на что Василиса только злобно зыркнула и отодвинулась подальше. Это хоть и огорчило, но совсем немного.

— Ща тебе, посмотрел уже, — недовольно пробухтела под нос баба-яга и встряхнула уже заживающими ладонями. Тэхёну только присвистнуть и оставалось — такая скорость регенерации была ему точно в новинку. Он пока так не мог вообще, а Джин хоть и мог, но всего-то в полтора раза быстрее обычной. Но вот чтоб мгновенно….

— Понял хоть, чё и как делать надо, студентик? — ехидно проскрипела архимаг, отходя ещё дальше.

— Понял, — радостно закивал Тэхён. По заложенной их учителями привычке он прокручивал только что проделанные действия в голове снова и снова. Кота-то ему в городе точно никто не даст, но вот на жуках потренироваться теперь можно будет… или на тараканах.

— Ну и вали тогда, — сварливо пробурчала архимаг. Она сделал пару шагов в сторону от жертвенного камня, поморщилась — руки всё ещё болели — и одним щелчком пальцев вдруг совершенно неожиданно от щедрот открыла портал. У Тэхёна челюсть от такого отвисла: то ли Василиса и вправду нереально сильный маг, то ли просто бессмертная — активировать телепорт прямо у артефакта. У парня голова кругом пошла, и он совсем растерялся — энергии для этого требовалось море, она у него с собой была, и он точно не рассчитывал на бесплатный проезд аж до Сеула. Да и после всех виденных чудес пообщаться с архимагом хотелось… поближе. И подольше.

Но Василису он то ли совсем достал, то ли у неё свои дела были — она приглашающим жестом указала ему на крутящуюся в воздухе воронку. Тэхён тормозить на стал: подхватил сумку, успел зацепить взглядом выползшего из-за камня и всё ещё перепуганного кота, и нырнул в крутящийся розовато-фиолетовый водоворот, на ходу выкрикивая «Спасибо» аж на пяти языках.

Едва воронка портала схлопнулась, как Василиса живо забралась и уселась на артефакт по-турецки, всё ещё недовольно махая в воздухе всё ещё заживающими руками. Затем наклонилась и с интересом посмотрела на кота. Тот перестал изображать бедное испуганное животное, присел рядом с камнем и с не меньшим интересом посмотрел снизу вверх на хозяйку.

— Ах ты ж артист непогорелой избушки! — умилилась архимаг, отдавая должное актёрским данным кота. — Сюда иди!

Вася послушно прыгнул, и Василиса затащила его на колени, чеша за ухом. Кот довольно развалился и замурлыкал.

— Ты хоть откуда воду наливал? — спросила девушка, перебирая пальчиками шерсть. Кот посмотрел в сторону кубков. В мурчание кота прибавились ноты, которые, видать, расшифровать могла только одна Василиса. — Что значит из чайника — вообще страх потерял? Я два дня назад с него уксусом накипь снимала, а если б этот студентик запах учуял? До колодца было лень сбегать? А подсыпал что — опять соль и сахар? Ну, это ты молодец, это правильно, — Василиса, на мгновение прервавшая процесс почёсывания кошачьей шерсти, снова к нему вернулась. Зато кот внезапно выскочил у неё из рук, уселся рядом и с укоризной посмотрел бабе-яге в глаза. Потоптался на месте передними лапами и мяукнул — громко и точно осуждающе.

— Кто жульничает? Я жульничаю? А с чего бы мне не жульничать! Он пассы отработал? Отработал. Где энергию брать и как перенаправлять понял? Понял. А каждого такого охламона с реальными жертвами учить — да я котов не напасусь! Тебе себя не жалко? Жизней то всего девять, а студентов — до хрена! — выдала возмущённую речь Василиса на его мяуканье.

Кот фыркнул, потоптался, уселся к ней спиной и начал умываться. Кажется, с такими методами воспитания студентов то ли Уася, то ли Вася был в корне не согласен.

Телефон тренькнул уведомлением — Василиса вытянула его из кармана и полюбовалась на фото. Джин прислал селфи: цепко взяв захватом шею ошеломлённого и явно только что выпавшего из портала Тэхёна, старший одновременно подмигивал и тянул губки в воздушном поцелуе. Под фото была единственная надпись на хангыле «Спасибо» и альпака с сердечком в руках. Архимаг невольно растянула губы в улыбке, но тут же одёрнула себя, спрятав мобилку в карман и ничего не отослав в ответ. Вздохнула, протянула руку к первому попавшемуся кубку и отпила, любуясь рассветными лучами.

Над Дремучим Лесом разгоралась заря.

1) ООМ — Организация Объединённых Магов

Вернуться к тексту

2) Шестиугольник

Вернуться к тексту