Особенности гнездования полозовых, или недостатки разумного крестража (джен)

"Угольно-чёрное дерево придаёт палочкам впечатляющий внешний вид и репутацию. Владельцы эбонитовых палочек встречались как в рядах Ордена Феникса, так и среди Пожирателей Смерти. Среди известных пользователей таких палочек называют также Лету Лестрейндж и Криденса Бэрбоуна".

* * *

В величественной гостиной Малфой-менора, некогда ослепительной и богатой, теперь по углам хоронились причудливые тени. Освещаемая лишь холодным светом волшебных огней и слабым зеленым пламенем камина, комната утратила свой прежний лоск. Отсутствующие на данный момент владельцы, разумеется, изо всех сил старались не замечать плачевного положения вещей, однако, визитёрам эти попытки казались жалкими: общий упадок был слишком очевиден.

В гостиной находились трое: Северус Снейп, замерший у дверей и держащий в вытянутой напряженной руке небольшой флакон с очередной порцией лекарства для смертоносной ядовитой спутницы Вол-де-Морта, Вол-де-Морт, внимательно изучавший какие-то побитые временем бумаги, и сама Нагини.

Северус, ещё на входе заприметивший, чем занят его Господин, уже не бросал косые взоры в сторону загадочных бумаг, около минуты назад напрочь позабыв о своём внезапном интересе к делам Повелителя.

Причина, собственно, была до ужаса проста — Нагини.

Сегодня она вела себя странно: Нагини медленно обвивалась вокруг Снейпа, скользкая кожа огромной змеи блестела при каждом её движении, чешуя шелестела, соприкасаясь с черной мантией, а шипение становилось всё громче.

Застыв, словно пораженный Ступефаем, зельевар с каждой секундой казался всё более встревоженным.

Наконец, почти не шевеля губами, волшебник решился напомнить о себе:

— Мой Лорд…

Стоявший у высокого окна Вол-де-Морт рассеянно поглядел в их сторону и вопросительно взмахнул рукой, наклонив голову.

Получив это хрупкое одобрение, Снейп продолжил:

— Ей надо принять лекарство. Если позволите… — Директор Хогвартса, на миг потеряв самообладание, тяжело прикрыл глаза, нервно сглатывая. — Я не понимаю, что происходит.

— Она либо голодна, либо ты ей неожиданно приглянулся. — Темный Лорд наблюдал за происходящим с ледяной невозмутимостью, которая заставляла кровь холодеть в жилах, и голос его был столь же равнодушен, как и вид. Однако прежде, чем раздвоенный язык змеи успел коснуться щеки зельевара, прежде, чем тот решился бы на самостоятельное противодействие, Вол-де-Морт что-то резко прошипел на Парсалтанге, и змея тут же недовольно разжала объятия, неохотно отстраняясь.

Пасть фамильяра послушно раскрылась, обнажая ядовитые жвала и ряды мелких зубов, острых, как шипы ядовитых растений.

Змея — покорно ждала, терпеливо пережидая, пока горькое снадобье не стечет в глотку. Зельевар — осторожно вливал в зияющий капкан её рта черную жидкость. И, несмотря на кажущееся равнодушным выражение его лица, темные глаза подозрительно сверкали: внимательный наблюдатель мог бы назвать это гневом.

Но, на счастье Северуса, за ним никто в этот момент не следил.

Наконец, Снейп осторожно сделал шаг назад. И Нагини — тут же громко зашипела, немигающим взором глядя на своего Хозяина и активно кивая треугольной головой в сторону гостя.

— Мой Лорд?.. — Северус вновь рискнул, дважды за неполные несколько минут повторяя воззвание. Но либо Темный Лорд сегодня был настроен показать себя лояльным Господином, либо его мысли оказались заняты чем-то другим, поскольку он небрежно ответил на невысказанный вопрос, попутно резким жестом отсылая Нагини прочь.

— Она чувствует себя намного лучше, и очень хотела бы сопровождать тебя в Хогварт-сс. — Голос Лорда, несмотря на кажущуюся правильность дикции, сорвался в шипение. — Но вряд ли твои студенты оценят столь… экзотическое соседство. Ты можешь идти, Северус-с-с.

Змея же напоследок обиженно что-то прошипела в ответ, возражая, но наконец отползла от Снейпа, покидая гостиную.

Сам же зельевар, прежде чем последовать за ней, медлил лишь мгновение: ровно столько ему понадобилось, чтобы увидеть, как Вол-де-Морт безжалостно испепеляет загадочные пергаменты.

Снейп смотрит, как пепел кружится, оседая чёрными хлопьями на темный каменный пол, и склоняет голову в прощальном поклоне. Он делает это очень вовремя: на его лице явственно проступает злое разочарование.

* * *

Северус шел вперед быстро. Слабое эхо шагов билось в стены анфиладных комнат, разбегаясь по мраморным коридорам.

Спешащий покинуть мэнор волшебник был внезапно остановлен на полпути: его впечатали в стену. Сила толчка была столь велика, что вышибло дух. Острая боль прострелила пострадавший позвоночник.

Впрочем…

В последние два года Северус привык быть готовым ко всему. Он ещё не успел разглядеть тень, что выпрыгнула на него из полумрака, но его палочка уже упиралась в горло предполагаемого противника.

Женщина.

В глазах мужчины мелькнуло удивление — подобных выходок можно было легко ожидать от Беллатрикс, но… Это оказалась не она.

Волшебник усилил давление, вжимая палочку в тусклую кожу, но женщина и не подумала отстраниться. Как и не попыталась достать свою палочку — если она у неё была — в ответ.

— Даю тебе минуту на попытку оправдаться. После — прокляну.

Женщина промолчала, по-змеиному наклоняя голову в сторону и продолжая изучать его сердитое лицо.

Он не мог определить её возраст.

Сорок? Пятьдесят? Девяносто?..

В её внешности было что-то загадочное, хищное… опасное. И лишь поэтому Северус медлил, лишь эти неясные опасения останавливали его от того, чтобы оттолкнуть нападавшую и заклясть насмерть, не разбираясь.

Единственное, что о ней можно было сказать с уверенностью — чистокровной британкой эта неизвестная не являлась.

Невысокая, уставшая. Сеть морщинок в уголках глаз, мешающая определить их форму. Прямые спутанные волосы, что кажутся пепельными, но, скорее всего, седы. Платье из неведомой ткани, некогда блестящее, выглядит старым, а подол его — давно истрепанным. Да и сама незнакомка…

Лихорадочной жизнью на её лице горели лишь агатовые глаза, без остатка впитывая тусклый свет коридора и поглощая блеклые огни, которыми была освящена широкая лестница над ними.

Внятного ответа Северус не ждал. Но — получил. Она говорила беззвучно, даже не шепотом: это был лишь намёк на звук.

— Я должна пойти с-с тобой.

Просьба, требование… Сухие губы — утверждали, но в глазах плескалась мольба. Снейп невольно замер, в своём воображении пытаясь придать словам нужное звучание. И возможно…

Шаги на лестнице не оставляли времени на размышления. И Северус, увы, прекрасно узнавал эту твердую поступь.

Зельевар оттолкнул женщину мягко, но решительно, отстранённо надеясь, что его выбор...

«— Наш долг — минимизировать потери. Но мы не можем, пока не можем, Северус, рисковать твоим положением. — Альбус Дамблдор грустно качал головой, отрицая необходимость сообщить информацию о рейде в Аврорат. — Даже во имя спасения чьей-то жизни. Надеюсь, ты понимаешь».

—Кики, — тихо бросил он в пустоту обращение к домовому эльфу, стараясь не смотреть на женщину. — верни её туда, откуда она пришла.

Снейп, едва взглянув на погрустневшую предполагаемую пленницу Пожирателей Смерти (одну из многих) с ноткой сожаления, стремительно развернулся. За спиной раздался тихий хлопок. Северус не знал, имеет ли он право испытывать облегчение по этому поводу.

Мучительная смерть в награду за побег или возвращение в казематы Малфой-мэнора?..

— И с кем же ты тут разговаривал? — В мурчащем голосе Беллы звучала угроза. Как и всегда.

Ведьма, показавшаяся из-за лестничного пролета, скользнув по перилам вниз, встала у него на пути, скаля зубы.

— С домовиком. Не знал, что мне это запрещено.

— Приятно иногда пообщаться с кем-то из своего круга, не так ли?

Никакого настроения вступать в бесполезную перепалку у Северуса не было. Потеряв терпение, зельевар оттолкнул Лестрейндж с пути и ушел молча, не оглядываясь, провожаемый её хриплым хохотом.

О том, что маленькое магическое существо, обладая восприятием, доступным только его виду, с точностью выполнило указание волшебника, перенеся Нагини в оранжерею, которую изначально выделили под обитание фамильяра Темного Лорда, Северус не ведал.

О том, как маледиктус, горько качая головой, ежилась, сворачиваясь в клубок, покуда тоска на её лице не сменилась равнодушием змеиного лика, никто не видел вовсе.