Особенности гнездования полозовых, или недостатки разумного крестража (джен)

В зловещей полутьме Лаборатории Малфой-менора, среди холодного блеска начищенных флаконов с бесценными ингредиентами время теряло своё значение. Тревожное мерцание искусственного света отражалось в хрустальных сосудах. Нити цветного пара извивались над котлом, хищно оплетая руки создателя.

Северус Снейп всматривался в глубины котла, где его отражение смешивалось с чернильной жидкостью: наука Зельеварения, которой он некогда восторгался, теперь казалась чужеродной и опасной.

Он варил, изобретая лекарство на ходу, обуреваемый мрачными мыслями и едва сдерживаемой яростью. Варил, алчно поглядывая на флакон с ядовитой зеленью, стоящий на полке с пометкой «Особо Опасно»: руки подрагивали, губы — кривились в безысходно-хищной гримасе.

«— Авада Кедавра!

Полыхнул зелёный свет, осветив каждый угол гостиной. Чарити рухнула на стол, ударившись о него с такой силой, что он затрясся и затрещал.

Несколько человек отпрянули, прижавшись к спинкам своих кресел. Драко и вовсе упал на пол.

— Кушать подано, Нагайна, — негромко произнёс Волан-де-Морт, и огромная змея соскользнула с его плеч на полированную поверхность стола, неторопливо раскрывая свою мерзкую пасть и демонстрируя клыки»*

Желание долить в котел классической отравы казалось непреодолимым, но преодолеть его было… необходимо.

В конце концов он, пойдя на сделку с собой, решительно влил в состав полпинты липкого серебра, обманчиво безопасного на вид. С каждой каплей света, смешивавшегося с темнотой, зелье приобретало право (с определенной оговоркой) дарить жизнь. Жизнь, которую Северус очень хотел бы отнять.

— Проклятьем больше, проклятьем меньше… Ты и так проклята, тварь. Подавись. — Проговорил Северус, будто обращаясь к древнему злу. Впрочем… Возможно, так оно и было, хотя зельевар, как и многие Пожиратели Смерти, скорее всего не знал о том, что фамильяр Темного Лорда по совместительству — Маледиктус.

Бесценная кровь Единорога, находившаяся в Лаборатории поместья Малфоев в изобилии, растворилась в зелье, вступая в реакцию с кровью Нагини и прочими компонентами. Жидкость приобрела прозрачность самой глубокой ночи и — отвратительный запах.

— Ты бы что полезное сварил, фу, — Антонин Долохов, как и всегда, вторгся без предупреждения. — Самогон, например.

— Антонин. — Тон зельевара вмиг стал ледяным, а глаза бездушными. Незваный гость хохотнул.

— Просили тебя поторопить. — Вальяжно сообщил он. — Ей хуже. Ладно, Снеговичок, твори волшебную жижку, я просто напомнить забежал. Но если не поторопишься… я не стану осуждать.

Снейп в ответ лишь устало закатил глаза. Весело подмигнув, Долохов удалился.

Северус знал, что времени оставалось мало. Но рискнуть… Всё же не решился.

* * *

Когда занемогшей после возвращения из Годриковой Лощины змее споили очередное экспериментальное зелье, и она устало уползла в пустующее темное крыло здания, Северус Снейп торопливо аппарировал прочь. За ним последовал и сам Лорд Вол-де-Морт, продолжавший разыскивать информацию о Самой Сильной Волшебной Палочке лично.

Некому был увидеть, как Маледиктус стала живым воплощением Петли Уробороса, свиваясь в кольца от невыносимой боли, в безумной агонии раз за разом кусая собственный хвост и посылая в кровь смертельный яд, единственный в мире по силе равный яду Василиска.

Никто из них понятия не имел, что ровно в полночь, впервые за несколько десятилетий, Нагини обрела человеческий облик.

О том, что женщина в адских корчах провела всю ночь, выламывая о каменный пол острые ногти, оставляя кровавые разводы на холодном мраморе и бессильно призывая Господина, который так и не отозвался, тоже никому не было известно.

Никто так и не узнал, что...

Впрочем, самое главное событие, случившееся с живым крестражем Тома Реддла на исходе той ночи, мы, как и все остальные, тоже узнаем позже. Намного позже, дорогой читатель. И — лишь в том случае, если Нагини позволит нам заглянуть в её голову.

А пока что хочу вас заверить, что любые змеи имеют иммунитет к собственному яду, и существенного вреда он носителю причинить не может даже в критических дозах. Так что с Нагини всё будет в порядке.

Но — только с ней.

Примечания:

* — "Гарри Поттер и Дары Смерти"

"Угольно-чёрное дерево придаёт палочкам впечатляющий внешний вид и репутацию. Владельцы эбонитовых палочек встречались как в рядах Ордена Феникса, так и среди Пожирателей Смерти. Среди известных пользователей таких палочек называют также Лету Лестрейндж и Криденса Бэрбоуна".

* * *

В величественной гостиной Малфой-менора, некогда ослепительной и богатой, теперь по углам хоронились причудливые тени. Освещаемая лишь холодным светом волшебных огней и слабым зеленым пламенем камина, комната утратила свой прежний лоск. Отсутствующие на данный момент владельцы, разумеется, изо всех сил старались не замечать плачевного положения вещей, однако, визитёрам эти попытки казались жалкими: общий упадок был слишком очевиден.

В гостиной находились трое: Северус Снейп, замерший у дверей и держащий в вытянутой напряженной руке небольшой флакон с очередной порцией лекарства для смертоносной ядовитой спутницы Вол-де-Морта, Вол-де-Морт, внимательно изучавший какие-то побитые временем бумаги, и сама Нагини.

Северус, ещё на входе заприметивший, чем занят его Господин, уже не бросал косые взоры в сторону загадочных бумаг, около минуты назад напрочь позабыв о своём внезапном интересе к делам Повелителя.

Причина, собственно, была до ужаса проста — Нагини.

Сегодня она вела себя странно: Нагини медленно обвивалась вокруг Снейпа, скользкая кожа огромной змеи блестела при каждом её движении, чешуя шелестела, соприкасаясь с черной мантией, а шипение становилось всё громче.

Застыв, словно пораженный Ступефаем, зельевар с каждой секундой казался всё более встревоженным.

Наконец, почти не шевеля губами, волшебник решился напомнить о себе:

— Мой Лорд…

Стоявший у высокого окна Вол-де-Морт рассеянно поглядел в их сторону и вопросительно взмахнул рукой, наклонив голову.

Получив это хрупкое одобрение, Снейп продолжил:

— Ей надо принять лекарство. Если позволите… — Директор Хогвартса, на миг потеряв самообладание, тяжело прикрыл глаза, нервно сглатывая. — Я не понимаю, что происходит.

— Она либо голодна, либо ты ей неожиданно приглянулся. — Темный Лорд наблюдал за происходящим с ледяной невозмутимостью, которая заставляла кровь холодеть в жилах, и голос его был столь же равнодушен, как и вид. Однако прежде, чем раздвоенный язык змеи успел коснуться щеки зельевара, прежде, чем тот решился бы на самостоятельное противодействие, Вол-де-Морт что-то резко прошипел на Парсалтанге, и змея тут же недовольно разжала объятия, неохотно отстраняясь.

Пасть фамильяра послушно раскрылась, обнажая ядовитые жвала и ряды мелких зубов, острых, как шипы ядовитых растений.

Змея — покорно ждала, терпеливо пережидая, пока горькое снадобье не стечет в глотку. Зельевар — осторожно вливал в зияющий капкан её рта черную жидкость. И, несмотря на кажущееся равнодушным выражение его лица, темные глаза подозрительно сверкали: внимательный наблюдатель мог бы назвать это гневом.

Но, на счастье Северуса, за ним никто в этот момент не следил.

Наконец, Снейп осторожно сделал шаг назад. И Нагини — тут же громко зашипела, немигающим взором глядя на своего Хозяина и активно кивая треугольной головой в сторону гостя.

— Мой Лорд?.. — Северус вновь рискнул, дважды за неполные несколько минут повторяя воззвание. Но либо Темный Лорд сегодня был настроен показать себя лояльным Господином, либо его мысли оказались заняты чем-то другим, поскольку он небрежно ответил на невысказанный вопрос, попутно резким жестом отсылая Нагини прочь.

— Она чувствует себя намного лучше, и очень хотела бы сопровождать тебя в Хогварт-сс. — Голос Лорда, несмотря на кажущуюся правильность дикции, сорвался в шипение. — Но вряд ли твои студенты оценят столь… экзотическое соседство. Ты можешь идти, Северус-с-с.

Змея же напоследок обиженно что-то прошипела в ответ, возражая, но наконец отползла от Снейпа, покидая гостиную.

Сам же зельевар, прежде чем последовать за ней, медлил лишь мгновение: ровно столько ему понадобилось, чтобы увидеть, как Вол-де-Морт безжалостно испепеляет загадочные пергаменты.

Снейп смотрит, как пепел кружится, оседая чёрными хлопьями на темный каменный пол, и склоняет голову в прощальном поклоне. Он делает это очень вовремя: на его лице явственно проступает злое разочарование.

* * *

Северус шел вперед быстро. Слабое эхо шагов билось в стены анфиладных комнат, разбегаясь по мраморным коридорам.

Спешащий покинуть мэнор волшебник был внезапно остановлен на полпути: его впечатали в стену. Сила толчка была столь велика, что вышибло дух. Острая боль прострелила пострадавший позвоночник.

Впрочем…

В последние два года Северус привык быть готовым ко всему. Он ещё не успел разглядеть тень, что выпрыгнула на него из полумрака, но его палочка уже упиралась в горло предполагаемого противника.

Женщина.

В глазах мужчины мелькнуло удивление — подобных выходок можно было легко ожидать от Беллатрикс, но… Это оказалась не она.

Волшебник усилил давление, вжимая палочку в тусклую кожу, но женщина и не подумала отстраниться. Как и не попыталась достать свою палочку — если она у неё была — в ответ.

— Даю тебе минуту на попытку оправдаться. После — прокляну.

Женщина промолчала, по-змеиному наклоняя голову в сторону и продолжая изучать его сердитое лицо.

Он не мог определить её возраст.

Сорок? Пятьдесят? Девяносто?..

В её внешности было что-то загадочное, хищное… опасное. И лишь поэтому Северус медлил, лишь эти неясные опасения останавливали его от того, чтобы оттолкнуть нападавшую и заклясть насмерть, не разбираясь.

Единственное, что о ней можно было сказать с уверенностью — чистокровной британкой эта неизвестная не являлась.

Невысокая, уставшая. Сеть морщинок в уголках глаз, мешающая определить их форму. Прямые спутанные волосы, что кажутся пепельными, но, скорее всего, седы. Платье из неведомой ткани, некогда блестящее, выглядит старым, а подол его — давно истрепанным. Да и сама незнакомка…

Лихорадочной жизнью на её лице горели лишь агатовые глаза, без остатка впитывая тусклый свет коридора и поглощая блеклые огни, которыми была освящена широкая лестница над ними.

Внятного ответа Северус не ждал. Но — получил. Она говорила беззвучно, даже не шепотом: это был лишь намёк на звук.

— Я должна пойти с-с тобой.

Просьба, требование… Сухие губы — утверждали, но в глазах плескалась мольба. Снейп невольно замер, в своём воображении пытаясь придать словам нужное звучание. И возможно…

Шаги на лестнице не оставляли времени на размышления. И Северус, увы, прекрасно узнавал эту твердую поступь.

Зельевар оттолкнул женщину мягко, но решительно, отстранённо надеясь, что его выбор...

«— Наш долг — минимизировать потери. Но мы не можем, пока не можем, Северус, рисковать твоим положением. — Альбус Дамблдор грустно качал головой, отрицая необходимость сообщить информацию о рейде в Аврорат. — Даже во имя спасения чьей-то жизни. Надеюсь, ты понимаешь».

—Кики, — тихо бросил он в пустоту обращение к домовому эльфу, стараясь не смотреть на женщину. — верни её туда, откуда она пришла.

Снейп, едва взглянув на погрустневшую предполагаемую пленницу Пожирателей Смерти (одну из многих) с ноткой сожаления, стремительно развернулся. За спиной раздался тихий хлопок. Северус не знал, имеет ли он право испытывать облегчение по этому поводу.

Мучительная смерть в награду за побег или возвращение в казематы Малфой-мэнора?..

— И с кем же ты тут разговаривал? — В мурчащем голосе Беллы звучала угроза. Как и всегда.

Ведьма, показавшаяся из-за лестничного пролета, скользнув по перилам вниз, встала у него на пути, скаля зубы.

— С домовиком. Не знал, что мне это запрещено.

— Приятно иногда пообщаться с кем-то из своего круга, не так ли?

Никакого настроения вступать в бесполезную перепалку у Северуса не было. Потеряв терпение, зельевар оттолкнул Лестрейндж с пути и ушел молча, не оглядываясь, провожаемый её хриплым хохотом.

О том, что маленькое магическое существо, обладая восприятием, доступным только его виду, с точностью выполнило указание волшебника, перенеся Нагини в оранжерею, которую изначально выделили под обитание фамильяра Темного Лорда, Северус не ведал.

О том, как маледиктус, горько качая головой, ежилась, сворачиваясь в клубок, покуда тоска на её лице не сменилась равнодушием змеиного лика, никто не видел вовсе.

Три месяца спустя:

Стоя посреди каземата, Добби вовсю таращил глаза, похожие на теннисные мячики, и дрожал от пяток до кончиков заостренных ушей. Оказавшись в доме своих бывших хозяев, он был сам не свой от страха.

— Гарри Поттер! — пропищал он тоненьким голоском. — Добби пришел спасти вас!

— А откуда ты…

Страшный крик заглушил слова Гарри — наверху опять мучили Гермиону. Гарри оставил ненужные вопросы, сосредоточившись на главном.

— Ты можешь аппарировать отсюда? — спросил он Добби. Тот кивнул, хлопая ушами.

— И забрать с собой людей? — Добби опять кивнул.

— Хорошо! Добби, возьми, пожалуйста, Полумну, Дина и мистера Олливандера и перенеси их… перенеси их… Куда бы их перенести?

— К Биллу и Флер, — подсказал Рон. — Коттедж «Ракушка» на окраине Тинворта!

Домовик кивнул в третий раз.

— А потом возвращайся! — сказал Гарри. — Сможешь?

— Конечно, Гарри Поттер! — прошептал Добби. Домовик подбежал к мистеру Олливандеру, который, похоже, плохо сознавал, что происходит. Добби взял его за руку, свободную руку протянул Полумне и Дину. Те не шелохнулись.

— Гарри, мы хотим помочь тебе! — шепнула Полумна.

— Не можем же мы тебя здесь бросить, — сказал Дин.

— Давайте живее! Встретимся у Билла и Флер.

Пока Гарри говорил, его шрам вдруг заболел хуже прежнего. На несколько секунд перед ним вместо мистера Олливандера появился совсем другой старик. Он был такой же худой и смеялся презрительным смехом:

— Так убей же меня, Вол-де-Морт! Я с радостью встречу смерть. Да только моя смерть не поможет тебе отыскать то, что ты ищешь… Ты многого не понимаешь… Очень многого…

Гарри чувствовал гнев Вол-де-Морта, но Гермиона закричала снова, и он отшвырнул от себя все постороннее и вернулся в подвал, к ужасной действительности.

— Давайте, давайте, — торопил он Полумну и Дина. — Отправляйтесь! Мы сразу за вами.

Полумна и Дин ухватились за пальцы домовика. Раздался громкий треск — Добби, Полумна, Дин и Олливандер исчезли.

— Что это? — вскрикнул наверху Люциус Малфой. — Вы слышали? Что там за шум в подвале?

Гарри и Рон замерли, уставившись друг на друга.

— Драко… Нет, позови Хвоста! Пускай сходит проверит.

Прозвучали шаги, потом наверху все стихло. В гостиной прислушивались, не донесется ли еще какой-нибудь звук из подвала.

— Надо будет на него навалиться, — прошептал Гарри на ухо Рону.

Другого выхода не оставалось: как только заметят, что трое пленников сбежали, им конец.

— Оставь свет, — прибавил Гарри, кивая на Деллюминатор в руке Рона.

Кто-то спускался по лестнице. Они прижались к стене слева и справа от двери.

— Отойдите! — раздался голос Хвоста. — Я вхожу!*

Но… никто не вошел. Лишь глухой удар о массивную дверь и тихий шелест доказывали, что там всё ещё кто-то есть.

— Что там, Хвост? — крикнул сверху Люциус Малфой.

— Ничего! — проорал в ответ Рон, довольно похоже подражая сиплому голосу Хвоста. — Все в порядке!

После того, как рыжий парень выдал импровизированный ответ, Гарри и Рон, недоуменно переглядываясь, продолжили выжидать.

За дверью раздавался тихий подозрительный хруст и неясный хрип на грани слышимости. Это длилось долго, несколько бесконечных секунд, а затем дверь — распахнулась, и что-то бесформенное рухнуло им под ноги: яркий свет обрисовал фигуру, которой они никак не ожидали увидеть в таком состоянии. Это был не кто иной, как Питер Петтигрю, известный под прозвищем Хвост.

Когда-то был.

Искаженное, изломанное и изувеченное тело Петтигрю лежало на полу у их ног.

По каменным плитам медленно расползалась темная вязкая жидкость.

Рон быстро отшатнулся, судорожно сглатывая, а Гарри наоборот, застыл на месте. В тишине подвала пульсировал только звук их учащенного дыхания. В тишине, которую не нарушил невесомый скользящий шаг женщины, вошедшей к ним в камеру.

Она передвигалась плавно, чуть покачиваясь и слегка нагибаясь вперед: глядела при этом незнакомка только на Гарри, полностью игнорируя присутствие Рона.

Гарри дернулся к мертвому телу, намереваясь найти палочку Хвоста, но женщина его опередила, мгновенно прижав Гарри к стене. Казалось, она принюхивалась, неторопливо покачивая головой…

Ничего плохого не происходило.

Рон строил за её спиной вопросительные рожи и активно указывал на потолок. Они должны были спешить: Лестрейндж уже задавала вопросы Крюкохвату. Возможно, после этого она может сделать с Гермионой что-то…

— Детеныш-ш… помоги мне уйти.

Гарри и сам не понял, почему вдруг решил, что в их странной компании случилось пополнение, и для них незнакомка не опасна, а скорее наоборот: она — ещё один пленник Пожирателей, выбравшийся на свободу. А потому, решительно отодвинув её от себя, он тут же твердо кивнул, взяв её руку в свою.

Впрочем — как и когда-то в детстве — он не понял не только своего порыва, но и того, что говорил Гарри с неведомой подругой по заключению — на Парсалтанге, и Рон стал казаться напуганным именно поэтому.

* * *

Если бы Рон не ворвался в гостиную, возможно, у них получилось бы уйти… потише. Но Гарри его прекрасно понимал: его тоже передернуло в ужасе, когда Беллатрикс решила отдать Гермиону Сивому, поэтому Избранный, не колеблясь, последовал за другом. А дальше — завертелось, засверкали заклинания… Гарри осознал, что их тихой спутницы нет рядом, только тогда, когда, задыхаясь, выглянул из-за дивана. Беллатриса держала на весу Гермиону которая, похоже, была без сознания. Волшебница приставила к ее горлу серебряный кинжал.

— Бросайте волшебные палочки, — прошептала она. — Бросайте, или мы сейчас увидим, насколько у неё грязная кровь!

Рон окаменел, сжимая в кулаке палочку Петтигрю. Гарри выпрямился с палочкой Беллатрисы в руке.

— Я сказала: бросайте! — провизжала Беллатриса, крепче прижимая лезвие кинжала к горлу Гермионы. На коже выступили капельки крови.

— Ладно! — Гарри и Рон сделали, как велено, и подняли руки.

— Молодцы! — злорадно улыбнулась Беллатриса. — Драко, подними палочки! Темный Лорд скоро будет здесь, Гарри Поттер! Близится твоя смерть!

Гарри и сам это понимал. Шрам разрывала боль. Скоро Вол-де-Морт будет достаточно близко, чтобы трансгрессировать. Выхода Гарри не видел.

— А пока, — негромко проговорила Беллатриса, глядя, как Драко подбирает с пола волшебные палочки, — я думаю, Цисси, нужно заново связать этих маленьких героев, а Сивый пусть позаботится о мисс Грязнокровке. Я уверена, Сивый, Темный Лорд не пожалеет для тебя девчонки после того, что ты сделал для него этой ночью.

При последних словах над головой послышалось какое-то странное дребезжание. Все посмотрели вверх. Громадная хрустальная люстра дрожала всеми своими подвесками. Вдруг она оборвалась и полетела вниз. Беллатриса стояла прямо под ней: волшебница едва успела отскочить, уронив Гермиону. Люстра грохнулась об пол грудой цепей и хрусталя, накрыв Гермиону и гоблина, который так и не выпустил из рук меч Гриффиндора. Во все стороны брызнули сверкающие осколки: Драко согнулся пополам, прижимая ладони к окровавленному лицу.

Рон бросился вытаскивать Гермиону из-под обломков, а Гарри решил рискнуть — он перепрыгнул через кресло и вырвал три волшебные палочки из руки Драко. Нацелил все три на Сивого и крикнул:

— Остолбеней!

Тройное заклинание вышло таким мощным, что оборотня оторвало от земли, подбросило к самому потолку и с треском швырнуло на пол.

Нарцисса оттащила Драко в сторонку, подальше от беды, а Беллатриса вскочила на ноги, с развевающимися волосами, размахивая серебряным кинжалом. Нарцисса нацелилась волшебной палочкой на дверь.

— Добби! — вскрикнула она. Даже Беллатриса оцепенела. — Ты! Это ты обрушил люстру?

Крошечный домовик рысцой вбежал в комнату, наставив трясущийся палец на свою бывшую хозяйку.

— Не тронь Гарри Поттера! — пропищал он.

— Убей его, Цисси! — завопила Беллатриса, но тут опять раздался треск, и палочка Нарциссы, вылетев у нее из рук, приземлилась у дальней стены.

— Ах ты, дрянная мартышка! — зашлась криком Беллатриса. — Как ты смеешь отнимать палочку у волшебницы? Как смеешь не слушаться хозяев?

— У Добби нет хозяев! — пропищал он в ответ. — Добби — свободный домовик, и он пришел спасти Гарри Поттера и его друзей!

От боли в шраме Гарри почти ослеп. Он смутно сознавал, что у них осталось всего несколько секунд до появления Волан-де-Морта.

— Рон, держи — и ходу! — рявкнул он, бросая Рону одну из волшебных палочек и вытаскивая из под люстры гоблина вместе с мечом, Гарри схватил Добби за руку, готовясь к переносу.*

В этот краткий миг что-то с силой ударило его в спину, вцепившись намертво. Что-то живое и… скользкое.

Уже погружаясь в темноту, он в последний раз увидел перед собой гостиную: бледных, застывших Нарциссу и Драко, рыжий сполох шевелюры Рона и размытый серебряный блеск — кинжал Беллатриссы, которая при этом почему-то панически вопила «остановите её», летел через всю комнату прямо в исчезающего Гарри…

К Биллу и Флер… Коттедж «Ракушка»… К Биллу и Флер…

Его затянуло в неизвестность. Гарри мог только повторять про себя место назначения, надеясь, что этого хватит. От боли во лбу голова разваливалась на куски, гоблин тяжелым грузом давил на плечи, меч Гриффиндора колотился о спину, что-то душило...

И тут он почувствовал под ногами твердую землю, а в воздухе — запах соли. Гарри упал на колени, выпустил руку Добби и постарался как можно мягче опустить на землю Крюкохвата.

Гарри осмотрелся, щурясь в темноте. Ему показалось, что невдалеке под звездным небом виднеется домик, а рядом с ним движутся какие-то люди. И может, ему лишь казалось, но он узнавал в крохотных фигурках своих друзей, целых и невредимых: а Гарри, Добби и Крюкохвата тем временем знатно протащило по берегу.

— Добби, это коттедж «Ракушка»? — спросил он шепотом, стискивая две волшебные палочки, захваченные в доме Малфоев и на всякий случай готовый драться, если понадобится. — Мы попали, куда нужно? Добби?..

Гарри огляделся. Крошечный домовик стоял в нескольких шагах от него. Большие испуганные глаза смотрели не на Гарри, а на ту, кто его держал. А сам Добби — и вовсе застыл от ужаса, не в силах вырваться из удушающих объятий.

Их новая знакомая, та самая, которую Гарри считал безвозвратно потерявшейся в суматохе, обвивала своим телом домового эльфа. В её руке, ровно там, где она прикрывала грудь домовика, торчал кинжал: кровь, казавшаяся черной, стекала по предплечью, окрашивая противоестественными линиями миниатюрное запястье. Гарри лишь в этот миг осознал, что незнакомка, скорее всего, спасла его маленького друга. Но…

— Ты помог. Ты обещал, и не солгал. Хороший детеныш-ш…

И тут Гарри понял. Ему думалось, что понял.

Ну, что же…

Он может спросить. Не так ли?..

— Добби тебя боится. Почему?

— Она проклята. — Домовик быстро ответил вместо женщины, громко и надрывно всхлипнув.

Прежде безучастное, лицо её вдруг исказилось неподдельным страданием, а затем в темных глазах зажглась звериная злость, и она крепче сжала маленькое тельце, неразборчиво зашипев.

Добби тут же сдавленно зачастил:

— Добби плохой, очень плохой, простите, Добби не хотел!

— Прекрати! — Гарри не рассчитывал, что она послушает, но женщина всё же неохотно выпустила жертву. Ему даже не пришлось угрожать палочкой.

— Кто ты? — Пересохшие губы с трудом складывали слова.

— Ты знаеш-ш-шь меня…

Примечания:

*- «Гарри Поттер и Дары Смерти»