Шагнуть под волну (джен)

Составление отчета о недавней миссии в пустыне Гибсона⁽¹⁾ шло… не лучшим образом. Невер раздумывал, как объяснить, почему Илья высадил на австралийских неаномальных гадов половину батареи реверса, когда дверь его кабинета открылась.

— Viva incognita, — отчеканила остановившаяся на пороге Алиса.

— Viva incognita, — со вздохом поздоровался Невер и устало потер висок. По одному виду начальницы становилось понятно, что дописать отчет ему не светит. — Что-то случилось?

— Есть срочное дело. За мной, — ее тон не допускал возражений или вопросов. Невер молча закрыл ноутбук и поднялся на ноги.

Он думал, что они проследуют в центр штаба или в ее кабинет, но Алиса по своему пропуску провела его сначала в административное крыло, а затем — в подземную его часть, самую защищенную и почти целиком засекреченную даже от агентов первого уровня.

На самых нижних уровнях царил полумрак. Вместо стандартного белого света коридоры заливало красным — похожим на аварийный, однако оттенок отличался.

Они шли мимо пронумерованных дверей, цифры на которых иногда перетекали во что-то непривычное людскому глазу. Остановившись перед одной такой, Алиса выдвинула из стенной панели сенсорную клавиатуру, не глядя ввела код. Тишину прорезал звуковой сигнал, и она повернулась к стене спиной, откинув волосы с того участка шеи, куда был вживлен чип. Коридор осветило зеленым; по ее коже пробежалась сканирующая сетка.

После того, как аналогичной процедуре подвергся и Невер, дверь открылась — и закрылась, едва они вошли.

На первый взгляд казалось, что в полутемном помещении было пусто. На второй — что у дальней стены стоял высокий человек в черном плаще и белой маске. На третий…

Машинально, на одних лишь инстинктах Невер опустился, практически рухнул на левое колено⁽²⁾. Рядом в почтительном поклоне склонилась начальница:

— Посредник…

Ошибки быть не могло. Но что должно было случиться, чтобы это существо не от мира сего, связующее звено между «Эпсилоном» и его пятимерным руководством, снизошло не только до человеческого начальства в лице Алисы, но и до одного из сотен полевых агентов?

По едва слышному шуршанию Невер, не смевший поднять голову, понял, что Посредник шагнул-перетек ближе к нему. Подол его плаща казался выпачканным кровью.

— Это ведь не ускорит наступление… Проверки? — спросила вдруг Алиса и добавила что-то еще на языке жестов — отнюдь не на том, который использовался глухонемыми, и не на сигнально-боевом.

— Незначительно, — в грохочущем голосе не было интонаций, не было эмоций. В нем не было ничего человеческого. — Агент Невер, встать.

Его, как марионетку на нитях, дернуло вверх. Темные провалы белоснежной маски оказались прямо напротив его лица — Посредник изогнулся подобно змее.

Невер знал, помнил это ощущение переданного контроля — с тех давних пор, когда присягал на верность «Эпсилону». И, сам до конца не понимая, что и как делает, он постарался «открыться»…

…И провалился в пустоту, что таилась в глазницах маски.

* * *

Пришел в себя Невер в той же коленопреклоненной позе, в которой лишился контроля над телом. Осторожно, через протест затекших мышц, поднял голову; Посредник, похожий на дымчатый рисунок тушью, снова замер у стены, возникая из теней и в них же растворяясь.

Алиса изобразила сложную последовательность жестов, — благодарность? прощание? — прежде чем выпрямиться и потянуть за собой Невера.

«Почему? — нестерпимо хотелось спросить ему, ошеломленному, придавленному тяжестью знания. — Почему, если вы столько знаете о будущем, даже не намекнули, как избежать грядущей катастрофы?»

Посредник повернул к нему голову на длинной шее. Доселе неподвижная маска шевельнулась, произнося неслышимые слова, которые Невер читал прямо с ее губ:

«Это приблизит Проверку. Значительно», — от последней реплики в виски ахнуло болью, но Невер смог устоять на ногах.

…Когда массивная дверь помещения закрылась за ними, Невер стиснул руками раскалывающуюся голову и первым делом выматерился, как никогда сильно желая отвести душу.

Самые черные ругательства, какие он знал, прозвучали… бледно. И, разумеется, ничуть не облегчили возложенную на него ношу. Посредник словно разобрал его разум на составляющие — и собрал обратно, в процессе вложив туда новую информацию. Такую, которой едва ли обладала даже его начальница.

Теперь он знал. Знал, что вся многомерная Вселенная — лишь что-то сродни самоподдерживающейся и самостоятельно возникшей симуляции. Знал, почему Хронос и пятимерное руководство «Эпсилона» воюют друг с другом руками людей. Знал, почему информация о вероятностях будущего передавалась организации упрощенной и забитой «помехами» — вовсе не из заботы о человеческом восприятии. Знал, почему человечество — проблема, которая вскоре привлечет нежелательное внимание куда более грозных сил, чем тот же Хронос. Знал, что в тот момент, когда неизбежная Проверка — так примитивно эту процедуру назвали люди, не имея возможности понять всю ее суть, — обнаружит, сколько места, «оперативной памяти» занимают восемь миллиардов разумов на ином плане бытия, им стремительно будет вынесен и исполнен смертный приговор. Знал, что человечество подвергнется не примитивному физическому уничтожению, нет; его вырежут, сотрут из реальности на всех возможных уровнях…

Где-то на этом этапе он смутно почувствовал, что его трясут за плечо, и с усилием открыл глаза. Над ним нависала Алиса — когда он сам успел сползти по стене?

— Невер. Я не знаю, что тебе рассказали, но постарайся держать себя в руках, — ее тонкие пальцы впивались в плечо до боли, но эта боль придавала мышлению ясности.

— Зачем? Все это бесполезно, — бесцветно отозвался он. Горло охрипло, как от долгого крика.

При условии применимости стандартной системы это событие имело бы одиннадцатый уровень опасности — «невозможно устранить причину, невозможно предотвратить наступление, невозможно пережить».

— Агент Невер, — в голосе Алисы зазвенел командирский металл. — Изложите мне ваш план действий по предотвращению апокалипсиса.

Плана у него не было, и они оба это знали, но Невер был благодарен начальнице за возможность снова обрести почву под ногами.

Он прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Знание пополам с чудовищной ответственностью давило на плечи многотонной плитой, и им нельзя было поделиться — не потому, что оно являлось секретным, а потому, что ни в одном человеческом языке не было слов, чтобы поведать о нем.

— Возможно, получится найти подсказку в отчетах по миссиям… или в том, что с этим сделал научный отдел.

* * *

Медкорпус «Эпсилона» назывался так в угоду формальностям: полевые медики, которые штопали особо невезучих агентов и иногда «на подхвате» присутствовали при экспериментах, базировались в другой части штаба. Медкорпус же принадлежал медикам-исследователям из научного отдела, напрямую работавшим с аномалиями и аномальными существами.

— Ты не мог сформулировать запрос конкретнее? — вместо приветствия спросил Норт, протягивая Неверу ладонь. Он был в лабораторном халате, из-под которого виднелся спецагентский черно-белый костюм — главу ОПИ⁽³⁾ сорвали на совещание прямо с полевых испытаний.

— Не мог, — мотнул головой Невер и разорвал рукопожатие. — Придется работать вручную.

— Вы представляете себе объем работы? Это сотни проектов и тысячи отчетов, — поджал губы Каназиан, второй царь и бог этих стен.

— Значит, придется перебрать сотни проектов и тысячи отчетов, — тем же тоном год прожитого и несколько лет непрожитого времени назад Невер убеждал еще совсем молодого-зеленого Илью копать яму в подвале.

Скептицизма во взгляде Каназиана едва заметно поубавилось.

* * *

— Есть результаты? — начальница нагнулась к нему, без лишних церемоний заглянула через плечо в папку с бумагами, по диагонали просматривая страницу извлеченного из архива отчета. В нем описывались сорокалетней давности исследования обратного измерения, в конце концов прекращенные ввиду загадочных исчезновений ученых. Рядом на столе громоздились стопки таких же безликих папок — «Эпсилон» хранил все старые записи также и в оцифрованном виде, но смотреть в монитор Невер уже физически не мог.

Он откинулся на спинку стула, потер воспаленные глаза — так, что под веками поплыли разноцветные круги, норовившие сложиться в фигуры, которым не было названия, — и риторически-устало спросил, отбросив формальности:

— Алис, ты хоть знаешь, сколько у меня этих заданий было? Я ж на полевой работе два десятка лет оттрубил…

— Знаю, — движение воздуха, тепло, вес — все подсказывало, что начальница положила руку ему на плечо. — Но знаю и то, что тебя не выбрали бы, если бы ты не мог найти путь к разгадке.

Невер длинно выдохнул в ладони, которыми закрывал лицо. Он не задавался вопросом, справится ли с этой невозможной миссией, — просто делал, что должно, — но и не питал иллюзий, что даже в случае благоприятного исхода еще будет на что-то годен. Посредник сделал из него одноразовый инструмент — и только.

* * *

Возникшего в дверях Илью Невер, может, и не заметил бы, — вернее, не обратил бы на него внимания, — не начни тот с порога сыпать вопросами:

— Невер, ты чего? Четвертый день ни на звонки, ни на сообщения не отвечаешь. Я уж думал, случилось что. А ты просто засел тут и… что ты вообще делаешь? — подобравшись ближе, он незамедлительно попытался подсмотреть в экран ноутбука. Невер одним нажатием клавиш свернул страницу с очередным отчетом — для этого конкретного у его напарника был слишком низкий уровень допуска, да и не стоило ему видеть подобное.

— Работаю, — сухо ответил он. — И ты тут ничем не поможешь, это только мое задание.

— И в чем оно заключается, в спасении мира из кабинета? — саркастично справился Илья, отлично помнящий всю глубину его нелюбви к бумажной работе.

Невер сжал пальцами переносицу, но унять головную боль это ожидаемо не помогло.

— Именно в этом. А теперь уйди и не мешайся.

За миг до того, как покинуть кабинет, Илья с беспокойством оглянулся на Невера через плечо. Это его нехитрое действие нелогично отозвалось теплом где-то под ребрами.

* * *

Количество гермозатворов в подземной части медкорпуса превышало все возможные значения, а бесконечные процедуры идентификации при их прохождении отнимали огромное количество времени. Невер понимал причины таких мер предосторожности, — особенно теперь, когда он знал, что содержалось в некоторых лабораториях, — но ощущение, что он тратит время едва ли не преступно, не исчезало. В голове тонко звенело; найденное решение требовало скорейшей реализации.

Путь Невера лежал к лаборатории номер сто четыре, с темно-синим номером — здесь, как и в административном корпусе, пользовались цветовой азбукой для обозначения уровней опасности и не только.

Процедуры надевания защитного костюма и дезинфекции на входе тоже длились нестерпимо долго.

Увиденное внутри могло бы ошеломить бы несведущего человека, но не Невера, уже читавшего отчеты о воссоздании «архангела» — вожака «серебряных ангелов», — из того, что заменяло некоторым аномальным тварям ДНК. Собственно, только «архангел» в клетке и отреагировал на его появление, подняв хищную узкую морду. Ученые же были слишком погружены в процесс забора проб у ютившихся в клетках поменьше «ангелов» и людей. Хотя Невер, памятуя об их способности влиять на восприятие, не мог точно сказать, кто из последних — «ангелы» на начальной стадии трансформации, а кто — действительно люди.

Но вот на него все же обратили внимание — один из ученых поднялся со своего места и, подойдя, склонил голову в знак приветствия:

— Здравствуйте… — научник тщетно поискал глазами бейджик-нашлепку с позывным.

— Агент Невер, — представился он. Скосил глаза на бейджик ученого, где без обиняков значилось: «Дзета, ОЛИ⁽⁴⁾, гр. №53a».

Руководитель проекта. Он-то и был нужен Неверу.

— Мне требуются все данные по этому исследованию, — и он продиктовал полный код доступа.

— Что ж, пройдемте, — ничуть не удивился ученый.

* * *

— Ты опять пил, — укоризненно сказала Алиса при следующем визите, приметив на столе за ворохом исчерканной бумаги его неизменную фляжку.

— Я трезв как стекло, — огрызнулся задетый за живое Невер. Это была чистейшая правда, всю последнюю неделю он работал на пределе, и алкоголь его уже просто не брал. Потенциальное решение было найдено, но требовалось сверх того просчитать все наиболее вероятные варианты хода событий. От плетения бесконечных формул на неземном научном языке, выходивших из-под его руки, восприятие трещало по швам.

Начальница смерила его пристальным взглядом. Невер, воспользовавшись паузой, с силой провел рукой по лицу, пытаясь хоть немного взбодриться.

— Тебе точно не требуется помощь? — теперь в голосе Алисы почти замечалось беспокойство.

Невер опустил руки на стол и зашел издалека:

— Смотритель как-то перестроил мое мышление, возможно, изменил схему нейронных связей. Я знаю, понимаю большинство закономерностей происходящего, они у меня вот здесь до последнего уравнения прописаны, — он постучал указательным пальцем по виску; это неосторожное действие стоило ему новой вспышки тупой боли. — Но я просто не могу объяснить их. Никому.

«А потому на мне вообще все планирование, — закончил он уже мысленно. — Однако я все равно не могу точно сказать, насколько то или иное действие приблизит Проверку».

Пристальный взгляд Алисы был вполне способен создать впечатление, что она умеет читать мысли.

* * *

Два дня спустя он знакомил начальницу с найденными вариантами действий — настолько, насколько это было возможно при использовании средств обычного языка.

Ассимиляция как явление оказалась настоящим спасением. Тогда, три месяца назад, Майк и то, что его сопровождало, все же ошиблись: ассимиляция не уничтожала личность зараженного, а лишь инкапсулировала ее, и процесс теоретически мог быть повернут вспять. Но технологию восстановления изначальной личности ассимилированного — обращение, как это незамысловато назвала команда Дзеты, — едва-едва обкатали и еще даже не начинали совершенствовать.

Ассимиляция была выходом из тупика, тем самым исчезающе малым шансом человечества пережить Проверку. Имеющие лишь слабые зачатки разума «ангелы», наделенные единственным устремлением — способствовать дальнейшей ассимиляции, — по степени «заметности» не шли ни в какое сравнение с людьми, им не угрожало стирание из реальности.

Требовалось лишь выбрать отправную точку лавины превращений — и вот в этом-то и крылась проблема.

Можно было запустить процесс в настоящем, здесь и сейчас — тогда еще остался бы небольшой запас по времени. Но это означало бы недопустимо большие потери — минимум десять процентов человеческой популяции, — из-за побочных эффектов и слабых мест процедуры обращения.

Можно было вернуться на несколько месяцев назад в прошлое, тем самым выиграв дополнительный срок, и поручить научному отделу доработать технологию; у ОЛИ уже имелось немало данных, и существовал отработанный метод переброса информации назад во времени. Но это ощутимо приблизило бы Проверку, а на сколько именно — Невер не знал.

И существовала еще третья, самая сложная стратегия: вернуться во времени еще дальше, но не запускать ассимиляцию силами «Эпсилона», а просто… не останавливать ее, не пресекать ни после появления первых «ангелов», ни раньше, на корню. Сделать что-то, что схлопнет положение суперпозиции, стерев из реальности одну или две его молодых версии — и, разумеется, опять-таки привлечь научников и доработать технологию. Такая тактика из-за переноса информации глубже в прошлое парадоксально приближала Проверку и сводила результирующее влияние к минимуму, и Невер склонялся именно к ней.

…Алиса слушала, слушала, слушала его выкладки… а потом спросила только:

— Ты уверен?

«Ты уверен, что всепланетная ассимиляция — единственный возможный вариант?»

«Ты уверен, что не существует решения с меньшими потерями?»

«Ты уверен, что нам хватит времени?»

«Ты уверен, что учел все возможные факторы?»

Невер медленно кивнул. Он был уверен.

Более того — теперь он знал, что для чего-то подобного «архангела» изначально и забросили на Землю, но «Эпсилон» опять, не в первый раз уже, сработал не так, как должен был.

* * *

За множество лет работы агентом Невер настолько привык к перемещениям во времени, что успевал даже перед засыпанием в криокапсуле еще раз прокрутить в голове план действий, в последний момент проверить — не ошибся ли он? Не следует ли скорректировать тактику?

Но сейчас привычные категории уходили на второй план. Перед внутренним взором переливалась многомерная реальность, похожая на бесконечную в своей сложности ажурную конструкцию. Ее нельзя было нагружать сверх неизвестного предела — дальше срабатывал «датчик напряжения», и мгновенно (по вселенским меркам) начинался необратимый процесс Проверки.

Посредник не только создал в его черепушке плетение нужных нейроструктур, — нужных в том числе для того, чтобы сохранить разум при ассимиляции, понимал Невер теперь, — не только переменил восприятие и передал обезличенное знание. Последнее сопровождалось образами условного будущего.

Проверяющие были похожи на космических размеров пластины из безупречного в своей чистоте стекла, и эти пластины расширялись, и раскрывались колючими гранями, и звенели на немыслимых частотах, переписывая саму суть привычного мироздания…

Задохнувшись, как ныряльщик у заветной поверхности, Невер судорожно запрокинул голову и сорвал с себя кислородную маску. Лица коснулся жгучий холод криогеля, принеся чувство сродни облегчению.

Темнота под опущенными веками впервые за долгие недели обещала забвение и краткую передышку от всего происходящего.

* * *

Следующие три года пройдут в хаосе, но ни его начало, ни конец не оставят следов в памяти человечества. У Смотрителей имеются свои методы воздействия на разум, работающие одинаково на обычных людях и на тех, кто невосприимчив к инвертирующему излучению.

* * *

В сентябре две тысячи двадцать пятого года на аудиенцию к Посреднику явится агент, почти забывший, как это — быть человеком. Он войдет, неестественно выпрямив спину, — слишком привык к весу громадных крыльев, которых отныне нет, — ломаным движением опустится на левое колено, но не склонит головы.

— Ты хорошо поработал, — бесстрастно-гармонично-удовлетворенно прогрохочет Посредник, описав возле него круг и шурша плащом в фрактальных узорах⁽⁵⁾. — Мы заберем назад то, что было дано.

Смотрители безжалостны и в то же время милосердны.

Именно поэтому после вмешательства агент — Невер, — очнется с прежним, человеческим восприятием реальности.

А еще — как и весь остальной мир, не помнящим ничего из событий последних трех лет.

1) Пустыня на западе Австралии.

Вернуться к тексту

2) В средневековье левое колено преклоняли перед монаршими особами.

Вернуться к тексту

3) ОПИ — отдел полевых исследований.

Вернуться к тексту

4) ОЛИ — отдел лабораторных исследований.

Вернуться к тексту

5) При первом визите к Посреднику Невер видел его плащ однотонным.

Вернуться к тексту