Не проверялось на грамотность 
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Тренировочная база на территории замка Акнакерри, Шотландия, 1943 год(1)
Рядовые, быстро построившиеся в шеренгу, вытянулись, хотя многим это было явно трудно: здесь нагрузки были на порядок выше, чем в обычных тренировочных лагерях армии Его Величества. Настолько выше, что некоторые из числа тех, что изъявили желание из пехоты перейти в подразделения с безликими номерами, уже были отправлены обратно, как не выдержавшие. В первый же день кандидатам «всего лишь» пришлось сразу, сгрузившись с поезда, пробежать с полной выкладкой до замка — восемь миль, на протяжении которых ты сначала думаешь, что сдохнешь, а потом перестаешь думать вовсе.
«Замок, потом сортировка. Как-то это знакомо.»
Распределяющей Шляпы тут, конечно, не было — зерна от плевел отделял лично лейтенант-полковник Воган(2), командовавший лагерем. И, конечно, никаких факультетов — просто «годен» или «негоден». Если бы Риддл верил в Бога, он поблагодарил бы его — пускай магия и ушла почти, но он все равно оставался крепче обычных людей. Впрочем, стоило поблагодарить и лейтенанта Оуэна из учебного полка Винчестер, где Риддл пробыл тринадцать недель перед тем, как написал заявление о переводе — тот поставил его обычным стрелком, а не пулеметчиком или, того упаси, гранатометчиком. Таскать на себе кочергу BREN было бы просто тяжелее, а тех, кого армия награждала правом волокать тридцатидвухфунтовый PIAT, и вовсе открыто называли самоубийцами. Что, учитывая милые особенности этого дьявольского сооружения, было вовсе не преувеличением(3).
Проковылявший вдоль шеренги одноглазый с нашивкой уоррент-офицера(4) оглядел солдат, не нашел, к чему придраться, подошел к столам с разложенным оружием, расставленным по мокрой с утра траве, и взял один из образцов:
— Ну что, щеглы, я — уоррент-офицер Стоктон, а с младшей сестрицей(5) этой хуевины вы уже должны были познакомиться. Майор Шеперд и мистер Терпин осчастливили армию Его Величества пистолетом-пулеметом STEN, а хитрые жопы, про которых вам знать все равно не надо, сделали вот это.
Уоррент-офицер похлопал рукой по обтянутой грубым брезентом трубе, заменявшей знакомый рядовым перфорированный кожух.
— Чем хуева наша «Марк 2»? Хотя, скажу вам, щеглы, «Марк 3» еще хуевее — хорошо, что это дерьмо решили больше не выпускать.(6) Так, вот ты, рядовой, — инструктор ткнул пальцем в здоровенного шотландца, которому, естественно, вручили пулемет и велели таскать его с собой везде, как любимую волынку.
— Рядовой МакГонагалл, сэр!
— Ну, МакГонагалл, чем хуева наша любимая «Марк 2»? — тут же рявкнул Стоктон.
— Это, ну… — в полном соответствии со внешностью рядовой явно не был титаном словесного витийства, даже если бы принял на грудь пинту виски.
— Пятьдесят отжиманий, блядь! — оценил ответ инструктор и, когда рядовой исполнил указанное и вернулся в строй, продолжил. — Так вот, не буду ерзать жопой: эта ебаная сука хуева совершенно всем. Она сделана из говна, лежит в руках, как говно, стреляет как говно, причем делает это даже тогда, когда никто, блядь, стрелять и не собирался(7). А еще, блядь, она делает это громко!
Стоктон снова похлопал по странному стволу своего оружия.
— Так вот, вся хуевость «Марк 2» в этой железяке сохранилась, за исключением одного — теперь она делает это тихо. Причем, блядь, нас наконец-то осчастливили этой сранью Господней не тогда, когда мы по уши в говне забирались колбасникам в самую жопу, а когда нас, блядь, переориентировали на общевойсковые операции! Коммандос, блядь, на общевойсковые! (8)— Стоктон явно входил в раж. По нему, в общем-то, было прекрасно заметно, что немцы за Каналом были не очень гостеприимны. — И вот теперь, блядь, я пропердываю казенные портки в этом ебаном замке и учу вас, как не сдохнуть с этой хуйней в руках. Так, блядь, ты!
На этот раз палец уткнулся в Риддла.
— Рядовой Риддл, сэр!
— Ну и ебло у тебя, — ощерился Стоктон. — А, помню такого в списках. У тебя еще второе имя, блядь, припизднутое. Марволо, нахуй, вот уж в рот мне ноги. Тебя что, залетный циркач заделал? Хотя нет, пидоры они все. Похер, демонстрируй разборку и сборку.
Риддл подошел к столу и взял один из пистолетов-пулеметов. Это маггловское поделие было простым, как яичница, и все операции с ним моментально вбили в подкорку еще в учебке. Отсоединить магазин, утопить кнопку в задней части ствольной коробки и снять приклад, вытянуть крышку с пружиной… Не сложнее, чем сварить зелье уровня первого курса.
«Не думай о зельях. Ты теперь маггл.»
Снятие глушителя ничем не отличалось от отворачивания кожуха на обычном «СТЕНе». Риддл собрал обратно пистолет-пулемет еще быстрее, чем разбирал, и положил его обратно.
— Ну, по крайней мере, ты не такой дебил, как МакГонагалл, — оценил уоррент-офицер. — Поэтому, блядь, тридцать отжиманий!
— Есть, сэр!
В отжиманиях, в принципе, Риддл не видел ничего страшного. Простые повторяющиеся движения, которые очищают голову не хуже, чем окклюменция. Еще в учебке он быстро перестал удивляться тому, как много, оказывается, у магглов способов заставить себя (или кого-то другого) вообще ничего не думать, при этом не используя ни капли магии.
— А теперь каждый, блядь, продемонстрирует мне умение обращаться с этой херовиной! — рявкнул Стоктон, который, судя по манере выражаться, имел в магическом мире одного родственника в красной мантии.
Когда солдаты закончили лязгать железом, Стоктон удовлетворенно скомандовал:
— А теперь, блядь, отбираете из вот тех ящиков по три магазина, которые подойдут к вашей железяке — да, блядь, мы не колбасники, у нас магазин — плод ебучего высокого творчества и может ни хуя не влезать, если его ебучий создатель был не в настроении, снаряжаете их патронами и ползком хуячите на стрельбище!
Риддл мысленно простонал. Он, конечно, уже понял, куда попал, учитывая, как им пришлось добираться до замка от станции. Да и местные уже успели просветить, что, если коммандос не тренируется, он или сдох, или сачкует. Ни одна из этих причин к уважительным здесь не относилась. Но все равно то, что явно больной на голову инструктор вытащит из-за стола пулемет и выпустит над головами солдат очередь трассирующими, его несколько шокировало.
— Чего уставились, блядь? —заорал Стоктон, меняя магазин «БРЕНа». — Здесь вам, блядь, не ебучая пехота, в которой сопливым педикам выдадут холостые, а то и деревянную винтовку, блядь, как в сороковом(9)! Хотите играться в игрушки — пишите рапорт и уебывайте!
Рядовые поспешно плюхнулись на холодную землю, закидывая оружие за спины. Это опять не понравилось уоррент-офицеру, который доходчиво объяснил им, что коммандос, который не держит оружие в руках — любитель мужчин, плод противоестественной связи ирландского католика с макакой, дерьмо похмельного Сатаны и позор британской армии, что, конечно, в этом списке было самым страшным.
— Кстати, а где стрельбище? — Риддл спросил шепотом у ползшего рядом солдата, с которым еще не удосужился познакомиться.
— Миля, вроде, — ответил тот.
«Кажется, я скоро вспомню маггловский мат.»
— И что это, блядь? — Стоктон выпустил еще одну очередь, причем гораздо ниже. — Ты, как там тебя!
— Рядовой Форман, сэр! — раздалось где-то позади Риддла, и он непроизвольно оглянулся, насколько это позволяла поза.
— Ты, блядь, пидор? Или, может, ты считаешь меня пидором? — в руках быстро приближавшегося, несмотря на хромоту, Стоктона вместо пулемета уже оказался «виккерсовский» шомпол(10). — Тогда какого хуя ты отклячиваешь так жопу? И хули ты не записался на Королевский флот?
Под звуки хлестких ударов Риддл пополз дальше. Прямо как вернулся в родной Хогвартс — только вместо мантий форма, а вместо розги — казенный шомпол. К счастью, слизеринцы были достаточно изворотливыми, чтобы не нарываться на третий раздел школьных правил, подробно (еще бы — он пополнялся веками!) расписывавшего, за какие прегрешения ученика можно выпороть, за какие — подвесить, и список наказаний явно показывал, что фантазия на воспитательные меры у предков была хороша. Высшим пилотажем считалось, конечно же, подставить под наказание какого-нибудь грязнокровку с Гриффиндора или, на худой конец, Хаффлпаффа, хотя второе не рекомендовалось: «барсуки», когда прижимало, вполне соответствовали животному со своего герба и брали если не умением, то яростью и числом. Рейвенкло по молчаливой договоренности обычно не трогали — они были индивидуалистами… но способными подойти к мести очень изобретательно.
Под мысли о Хогвартсе ползти было легче, Риддл уже даже начал привыкать не реагировать на регулярную стрельбу сзади — причем Стоктон не ленился идти за своими подчиненными следом, чтобы пулемет всегда звучал громко. Итак, Рейвенкло… Неплохой факультет для подбора чистокровной невесты или должника, на котором, по слухам, порядки были на уровне нынешних казарменных: «милые» ботаники не выносили сор из избы и не стравливали пар в открытой вражде факультетов, а с наслаждением строили иерархию внутри собственного, затаптывая слабых и стараясь залезть по другим повыше.
На стрельбище, естественно, после такого способа добраться туда мало кто смог хотя бы для приличия попасть по мишеням. Руки плохо слушались, да и сосредоточиться на цели через отверстие апертурного прицела было нелегко. К тому же Риддл, как и все его сослуживцы, быстро понял, почему глушитель обтянули брезентом — так он все равно жег руки, но хотя бы начинал это чуть попозже. STEN лязгал железом, дымил не самым качественным порохом, причем Том быстро заметил, что в его сторону вони летит больше, чем при обычной стрельбе. В общем, ничего хорошего от этой маггловской поделки ждать не стоило. Стрелять очередями Стоктон вообще запретил.
«Ты сам теперь маггл, не забывай.»
Пришлось опять поползать — каждый, заваливший стрельбу, получал от инструктора «энфилдовский» штык и отправлялся поражать мишень так, раз уж без толку потратил казенные патроны. Собственного штыка у их пистолетов-пулеметов, в отличие от стандартных «Марк 2», не было — но Стоктон, кто бы сомневался, заранее припас винтовочный, прекрасно зная, чем для новичков закончатся стрельбы. Затем по возвращению — разборка и чистка, причем вот тут-то многие прокляли тех, кто догадался оснастить STEN глушителем: сначала нужно было открутить специальной отверткой успевшую прикиснуть пробку (свою отвертку МакГонагалл умудрился сломать и снова отжимался), затем долго и муторно надраивать все высыпавшиеся перегородки.
«Совсем как десяток котлов после особо цепких зелий.»
Том старался не думать о Хогвартсе так же, как до этого пытался не думать об… Стоп, стоп, освобождаем голову. Руки совершают механические движения, голова абсолютно чиста. Собрав STEN обратно, он отчитался уоррент-офицеру, только хмыкнувшему — Риддл опять успел все сделать первым.
«Потому что я и должен быть первым.»
Последующие дни при всем желании нельзя было бы назвать одинаковыми. Даже бесконечная физуха никогда не повторялась: от марш-бросков вокруг Лох-Аркейг, где и налегке-то можно разбить ноги и переломаться, не то что будучи полностью экипированным, до сплавов на байдарках. И все было «не как у девочек», как не переставали твердить инструкторы: если ножевые тренировки — то с настоящим «Ферберн-Сайксом», если обучение установке и обезвреживанию мин-ловушек — то они действительно взрывались(11).
На этом этапе списали О’Нила — низкорослого крепыша из-под Белфаста, оказавшегося недостаточно осторожным, еще двое валялись в лазарете с осколочными. Риддл же, заслужив славу человека, на котором все заживает, как на собаке, уже перестал обращать внимание на мозоли, легкие ожоги и порезы. Ко всему можно привыкнуть — и к этому, оказывается, тоже.
Кормили на удивление хорошо, хотя для гражданских еще с сорок второго почти на все продукты ввели карточки, и их еще как не хватало: после лета с приютскими Риддл отъедался в Хогвартсе, где еда всегда появлялась, как по волшебству. Он не особо набирал мышечную массу, как тот же МакГонагалл, но становился все крепче — и ловил себя на мысли о том, что ему это нравится. Его было уже не назвать эталоном слизеринца, к чему было положено стремиться на факультете: пороховая гарь надежно заменяла аристократическую бледность, а тонкие пальцы человека, которому неприличен физический труд, твердели. И это было по душе Риддлу — чем меньше он походил на себя в прошлом, тем легче было не вспоминать Большой зал, вечера в библиотеке, беседы в гостиной факультета у камина. Здесь все было на порядок проще: никаких вроде бы простых, но с десятью слоями подоплеки, разговоров, расшаркивания и заучивания наизусть «кто есть кто» до пятого колена. Риддла учили убивать и не оказаться убитым самому, хотя бы первое время.
В этом тоже была своя красота. Не гордо стоять, демонстрируя противнику на дуэльном помосте несокрушимость своего щита, а вжиматься в землю, сливаться с кустарником. Моторика, наработанная с палочкой, не помогала в стрельбе — но Риддл уже не раз ловил себя на мысли, что, встретив лучших дуэлянтов слизеринского седьмого курса, успел бы убить тех даже до того, как его заметят — или, наоборот, открыто приблизившись вплотную, так и не попав ни под одно заклинание, и вонзив свой кинжал сквозь дорогую мантию по самую гарду.
Иногда, как бы он это ни запрещал себе, он вспоминал разговоры в Хогвартсе. Особо не скрываемые старшекурсниками рассказы о том, как они позабавились с маггловскими животными там, вне школы, как их предки доблестно соблюдали обычаи кровной мести (с подробностями, достойными пары запретных гримуаров). Обсуждения того, что они будут делать, когда в Англию придет Гриндевальд — а в сороковом это было отнюдь не страшилкой, хотя такие разговоры уже по возможности скрывали. Как дети, честное слово… Шестнадцатилетний Риддл, добавивший себе в призывном пункте пару лет, понял, что он — нынешний он — действительно считает бывших соучеников, даже тех, кого заслуженно боялись, обычными детьми.
«Интересно было бы поглядеть на какого-нибудь Малфоя в окружении отряда боевой группы(12), просушивающего исподнее.»
А магия все не возвращалась, как будто заменившие магические учебники тонкие брошюры с заголовками наподобие «Тренировки со стрелковым оружием, часть 1. Легкий пулемет, 1942» не давали ей вернуться. Первое время рука с шомполом непроизвольно пыталась совершить S-образное движение «Экскуро». Но Хогвартс остался в другой жизни — а в этой Риддл начинал учиться радоваться малому. Например, что можно просто снять ботинки и вытянуть ноги к костру на вечернем привале — солдат старались поменьше держать в поставленных на скорую руку казармах, они почти всегда были в движении, а разбивали палаточный лагерь уже на автомате.
— Что там сегодня? — нетерпеливо промычал МакГонагалл, бывший первым любителем пожрать на весь Акнакерри, копаясь в рюкзаке.
— Ты ж сам его собирал, Эрни! — донеслось сзади.
«Мы как-то сразу привыкли зваться по именам. Нонсенс по меркам Слизерина.»
— Не, ну а вдруг, — задумчиво ответил пулеметчик, вертя в руках жестянку «булли-бифа». — Мало ли, добрая фея прилетит и поменяет мне паек на ленд-лизовский(13)… А лучше на два…
— Главное, отберите у него бобы! — крикнул кто-то со стороны минометчиков. Ну да, они-то как раз были рядом с МакГонагаллом, на которого по возможности старались повесить часть скарба от своего трехдюймовика. О том, что бобы из пайка и МакГонагалл — сочетание, запрещенное Женевским протоколом(14), в третьем отделении знали, как истовый католик — Pater Noster.
Огненно-рыжий Керриган, разводивший огонь — вольность в виде костров здесь допускалась, хотя солдатам быстро вбили в голову, что на боевых можно использовать только штатные «Гекси»(15) — задумчиво сказал:
— Интересно, куда нас в итоге отправят?
— Слышал про Италию, — ответил Риддл, который как-то незаметно стал в боевой группе штатной «головой». — Парни из «десятки»(16) уже на ушах стоят, высадка давно была, но там все капитально застряли. Владеющих итальянским с руками отрывают.
— Италия, да еще в это время года, когда уже не жарко… — мечтательно закатил глаза отвечавший за взрывчатку Джо Стоун, как и Риддл — приютский лондонец. — Знаете, а мне уже начинает нравиться в армии. Так, Тома отправим по местным матронам…
— Зачем? — прогудел МакГонагалл, печально рассматривавший дно пустой жестянки.
— А зрелые дамы до таких красавчиков падки, — охотно пояснил радист Уилкинс, который до войны работал в ресторане «не для всех» и всякого успел, похоже, насмотреться. — И им хорошо, и тебе прибыток.
Риддл лениво запустил в радиста пустой банкой. Все уже как-то успели привыкнуть, что разговоры на подобные темы — а от них не спасали даже запредельные нагрузки — с Риддлом вести бесполезно, потому что он замыкался в себе, явно демонстрируя нежелание продолжать общение. В принципе, от него быстро отстали, учитывая, что Риддл был из Лондона, могли что-то правдоподобное сами для себя насочинять.
— Вино, женщины, море — что еще нужно для счастья? — подражая пафосному декламатору, продолжил Стоун. — А, ну да, там еще зачем-то в тебя стреляют чертовы макаронники.
— Макаронники уже капитулировали, там теперь колбасники, — поправил его Риддл.
— А какая нам разница? — искренне удивился МакГонагалл, пристраивая поудобнее рядом свой пулемет.
1) Во время войны замок и прилегающая территория использовались как основная база тренировки коммандос. https://en.wikipedia.org/wiki/Commando_Basic_Training_Centre_(United_Kingdom)
2) По-нашему подполковник. Реальная личность, кстати.
3) Принимали на вооружение эти 14,4 килограмма оружейной мысли в срочном порядке без должных испытаний — в результате выяснилось, что даже в полигонных условиях на расстоянии всего в сотню ярдов солдат может попасть в танк всего в 60% случаев, при этом четверть гранат образца Mk I просто не взрываются.
4) Несмотря на название, офицерским чином не является.
5) В английском оружие, как и корабли — she.
6) Таки да, STEN Mk III разрабатывался как еще более простая и дешевая версия STEN Mk II, который и сам-то был, мягко говоря, конструкцией для наколенной сборки. Клепали Mk III исключительно на фабрике братьев Лайнс, до войны выпускавшей детские игрушки, и, как только острая потребность в оружии спала, в 1943 году производство Mk III свернули.
7) Таки да — если прикладом невзведенного STEN ударить во что-нибудь, затвор откатится достаточно далеко, чтобы на обратном ходу дослать патрон в патронник и разбить капсюль. Именно поэтому на Mk V был добавлен передний вырез блокировки затвора (аналогично изначально имевшемуся заднему).
8) Аккурат в 1943, вместе с реорганизацией.
9) Британия реально использовала тренировочные винтовки Swift, которые могли научить солдата только прицеливаться и нажимать на спуск, от них армия отбрыкивалась, как могла. https://www.rifleman.org.uk/The_Swift_training_rifle.html
10) Это стальной пруток метровой длины, если что.
11) И это действительно происходило именно так.
12) После реорганизации 1943 года — 30 человек.
13) Bully-beef — консервированная солонина с добавлением желатина, типично входившая в армейские пайки Великобритании в обе мировые войны. Американские «полевые рационы К», среди прочих поставок продуктов приходившие в Британию из США, ценились куда выше.
14) «Протокол о запрете применения на войне удушающих, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств» 1928 года.
15) Компактная индивидуальная плитка, названная в честь гексаминовых таблеток (сухое горючее). Сменяла постепенно во Вторую мировую малоэффективные «плитки Томми», использовавшие пропитанный горючим фитиль в обычной консервной банке. Хотя «Гекси» военных лет делались из тех же самых банок.
16) 10-е подразделение коммандос формировалось из иностранных добровольцев.
 |
|
|
Отличный фанфик
|
|
|
|
|
Хорошо. Одно плохо - мало.
|
|
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу