Снайперы решают 99 % всех проблем / snipers solve 99% of all problems (джен)

Глава 6

Текст главы

Волосатик решает вопрос «можно ли совам ездить в метро» с помощью хитрого приёма: он прячет сову под рубашкой. Эд ожидал криков, улюлюкивания, летящих перьев и потрошения, но сова, похоже, совершенно не против того, чтобы её прятали под одеждой, так что Эд решает, что это не проблема, пока она не становится таковой. Умник снова покупает им всем билеты, и они садятся в поезд, снова забившись в угол среди вечерних пассажиров.

Дети притихли, и хотя их шёпот и пристальные взгляды раздражают, это лучше, чем крики. Эд прислоняется спиной к стене, упирается ногой в угловой поручень и устраивается поудобнее, готовясь к долгой поездке. Ни за что на свете он не заснёт в этом поезде, поэтому он достаёт блокнот и начинает записывать, что произошло, хотя всё его тело словно налилось свинцом.

Умница без особых ухищрений, хотя и робко, пытается разглядеть, что он пишет, но она же не умеет читать на аместрисанском, не говоря уже о коде Эда. «Грубиянка», — всё равно говорит ей Эд, слишком уставший, чтобы злиться, но она и этого не понимает. Она всё равно отступает, а Эд раздражённо потирает нос и снова думает о том, что этим детям нужна настоящая первая помощь. Ни у кого нет явных признаков шока, но если Эд со всеми его навыками чувствует прилив адреналина после самой сильной искусственно вызванной продолжительной панической атаки в его жизни, то этим детям, возможно, ещё хуже.

Но сейчас он ничего не может сделать. Они без происшествий выходят из поезда. Волосатик идёт в центре группы, неловко сложив руки на поясе, чтобы поддержать свою чёртову «беременность совой». Эд, наверное, счёл бы это забавным, если бы не чувствовал себя как мокрая курица.

Выйдя из вокзала, они проходят мимо тележки с едой, на которой изображены рис и мясо. Когда до Эда доносится запах, его желудок сжимается и замирает прямо в ногах, и он останавливается посреди улицы. «Мне это нужно», — говорит Эд, в основном самому себе, потому что ни продавец, ни волшебники его не понимают. Он поворачивается к Умнику.

— Деньги, — говорит он, потирая пальцы в универсальном жесте, обозначающем наличные. — Я тебе верну. — Или, если быть реалистом, это сделает Мустанг. — Я могу поделиться или что-то в этом роде, мне просто нужно поесть, иначе я вас всех на хрен пошлю через восемь секунд.

Взгляд ты что, блядь, серьёзно? , которым она его одаривает, не слишком приветлив, но это лучше, чем шок и косые взгляды. «Я потребляю безумное количество калорий, ясно? Я занимаюсь алхимией с помощью автопилы», — всё равно кисло говорит Эд, поворачиваясь к продавцу и улыбаясь так, чтобы, как он надеется, это выглядело хотя бы на двадцать процентов нормально, и тычет пальцем в ближайшую картинку с мясным ассорти. «Пожалуйста».

Продавец, по крайней мере, понял, что к чему, и у Умника не осталось другого выбора, кроме как достать ещё денег. Продавец как раз насыпал рис в контейнер, когда послышались торопливые шаги. — Джинни! Рон!

Все оборачиваются, сова на голове Волосатого бешено хлопает крыльями, заставляя его пританцовывать на месте. Эд чуть не хлопает в ладоши, когда замечает лысеющего рыжеволосого парня, которого видел сегодня утром, бегущего к ним в сопровождении незнакомой девушки с розовыми волосами. Эда оттесняют в сторону — и, что особенно важно, подальше от еды, — когда все они толпой обходят тележку и прячутся за двумя зданиями. Они начинают переговариваться так, словно только что пересекли зону боевых действий, а не вышли из туннеля метро.

Хотя это была бы уместная реакция, если бы ваши дети только что столкнулись с парящими монстрами из ночных кошмаров, внушающими страх.

Эду очень хотелось бы поговорить об этом, но, конечно же, никто не утруждает себя повторным переводом. Он уже готов превратить всю их обувь в уличную, чтобы хотя бы протиснуться мимо и получить свой чёртов ужин , когда лысеющий рыжеволосый парень что-то говорит ему, хватает за руку и телепортирует.

Это ничем не лучше цветочного горшка. Эд, пошатываясь, выходит из квантового промежуточного состояния чего бы то ни было и тут же вырывает руку из хватки Лысого, подтаскивает его к себе за воротник и сгибает практически пополам, так что они оказываются лицом к лицу. «Попробуй ещё раз, — говорит Эд, и его тон говорит сам за себя, — и потеряешь свою грёбаную руку».

Он отталкивает Лысого и отпускает его, а тот обиженно пищит, пока Эд разворачивается на 360 градусов. Они снова оказываются у волшебного дома, и из него как раз выбегает Леди Завтрак, а за ней — рыжеволосый парень с хвостиком. С той стороны доносится громкий визг, и когда лысеющий рыжеволосый мужчина хватает обоих близнецов за плечи и начинает использовать их как живой щит, чтобы затолкать всех внутрь, Эд решает, что с него хватит, и проскакивает мимо них.

В дверях стоят ещё какие-то незнакомцы, но Эд просто проталкивается мимо них с единственной целью — добраться до чёртовой кухни. Буквально все кричат, но Эду плевать, потому что он ничего не понимает, а ещё в конце коридора появился Мустанг, который поднимает брови и ухмыляется, как крокодил.

— Чёртов ты, — рычит Эд, подходя ближе и сжимая кулаки. — Ты просто бросил меня здесь, без переводчика, еды или денег —

— И дом всё ещё стоит! Поздравляю, — тепло говорит Мустанг, чёртов придурок. — У нас есть те булочки, которые ты хотел.

Мустанг умрёт самой мучительной смертью, какую только может придумать Эд, как только закончит есть. «Где?» — рычит Эд, а Мустанг смеётся и ведёт его в одну из гостиных. Там люди в аместризанской синей форме, но Эд видит только открытую вощёную бумагу на столе и великолепный, просто великолепный ассортимент вареников, пирожков с зелёным луком и булочек.

Он доедает пельмени номер пятнадцать и булочку номер девять, когда внешние раздражители снова начинают регистрироваться. “Иииииидвааааард”, — произносит знакомый голос, словно почувствовав это, и Эд глупо моргает, глядя на булочку в своей руке, как будто это проверит ее на наличие галлюциногенов. Он мог бы просто поклясться, что слышал Хьюза.

Это не галлюцинация. Хьюз действительно здесь, в полной экипировке и с демонической ухмылкой. Эд тычет в него булочкой. «Что ты здесь делаешь?»

Хьюз опускается на диван рядом с Эдом, обнимая его за плечи тяжелой рукой. “Я слышал, ты довел до слез двух моих дорогих аналитиков, Эдвард! И все из-за пробела в справочном информационном досье! Как я мог допустить такую ужасную оплошность? Конечно , я бросился ее исправлять ”.

О нет. «Я сказал, что мне жаль!» — говорит Эд, стараясь не съёжиться. «И они, наверное, плакали из-за того, что им пришлось изучать такую глупость, как волшебники, а не из-за меня!»

— О, конечно, конечно! я уверен, что это было просто большое недоразумение. Хьюз сверкает глазами за стёклами очков, его ухмылка обещает дни бумажной волокиты. — Но теперь у нас есть достоверная информация из надёжного источника — ты ведь здесь уже целый день, не так ли? Наверняка ты разобрался в ситуации. Почему бы тебе не поделиться с нами?

Эд оглядывает комнату. Мустанг закрыл дверь, а Хэвок и Хоукай тоже здесь, их рюкзаки открыты, а на мебели разложен импровизированный командный центр. Хьюз тоже пришёл не один: Эд узнаёт Джонса, чьё хобби — бегать по крышам, и Арджета, который, вероятно, видит сны на зашифрованной радиочастоте. Неудивительно, что Эд получил пельмени и булочки. В присутствии Хьюза Мустанг ведёт себя гораздо менее по-скотски, за исключением тех случаев, когда они объединяются, чтобы вести себя ещё более по-скотски. Спустя несколько лет Эд узнал, что Соколиный Глаз тоже в деле, хотя она просто наблюдает со стороны и ничего не делает, чтобы их остановить.

Однако в этой конкретной волчьей погоне у Эда достаточно волшебников, которых можно сбросить с саней. «Это чёртово место, — рычит он, бросая палочки для еды, — дерьмовое. Телепортирующиеся цветочные горшки! Разумные картины! Рабство эльфов! О, и они думают, что я оборотень».

«Эльфы?» — говорит Хэвок.

«Оборотень?» — говорит Хьюз.

— Боже правый, — говорит Мустанг, и его губы дёргаются. — И всё это меньше чем за двенадцать часов.

«Это место, блядь, сумасшедшее, — рычит Эд. — Они, блядь, телепортируются, и они не знают, как они телепортируются, они — вообще не знают, что такое источник энергии! Для чего угодно! Они не знают, откуда берётся их энергия. И они все — просто — сумасшедшие. Да, эльфы — маленькие блядские… фальшивые химеры… нечеловеческие люди порабощены для работы по дому! И что бы за чёрт ни напало на нас в парке, это было преступление против природы».

— Напали? — спрашивает Мустанг, и его лицо становится жёстче.

— Я с этим разобрался, — огрызается Эд. — Я не знаю, кем они были, чёрт возьми, спроси у волшебников. У меня для тебя нет никаких тел. — Внезапно на него накатывает волна усталости, он откидывает спутанные волосы с лица и отодвигает тарелку с пельменями, чтобы встать. — К чёрту это дерьмо. Ты получишь отчёт завтра. В комнате нет других диванов, но в углу стоят два одинаковых мягких кресла, которые подойдут.

Эд подходит, хлопает в ладоши, хватает по креслу в каждую руку и с силой тащит их друг к другу, пока они не превращаются в один удивительно уродливый диван. Он плюхается на него ещё до того, как рассеивается последний разряд от трансмутации, затем, предвидя поток ругательств, садится, достаёт блокнот и швыряет его в голову Мустанга.

Мустанг, как назло, ловит его. «Не буди меня, даже если дом загорится, — предупреждает Эд, откидываясь на спинку стула и уже закрывая глаза. — Потому что я знаю, что это ты его поджёг. Спокойной ночи».

Глава 7

Текст главы

Массивы легко читаются, если вы знаете, что делаете, а Эд, чёрт возьми, точно знает, что он делает, только этот массив просто не поддаётся, чёрт возьми. Ему нужно поскорее с этим разобраться — у него дедлайн, он слишком близок к цели, ему кажется, что он слышит где-то вдалеке свисток приближающегося поезда. Он умеет работать быстро. «Эл, — говорит он, — иди посмотри на это, потому что, когда он не знает, Эл знает, и Эл здесь, но Эд не может разобрать, что он говорит.» «Что?» — пытается спросить Эд, но пока он смотрит на этот массив, тот распадается, только его руки на нём, и он всё равно загорается, и он не знает, что он делает, чёрт, это плохо, это очень плохо, чёрт-чёрт-чёрт, Эл его убьёт.

— «Стальной алхимик», — говорит Эл, сдерживаясь, но его голос звучит как-то не так. Эд оборачивается, чтобы странно посмотреть на него, но не может пошевелиться: шея затекла, голова не поворачивается, он даже не видит, где находится Эл. Вокруг раздаётся сухой, призрачный треск. — Эл, — пытается сказать Эд, стиснув зубы, пытаясь уйти. Ему нужно двигаться. Ему нужно уйти, ему нужно увести Эла отсюда. — Эл, — снова пытается он, пытаясь оттолкнуться, но вокруг уже темно, и только его рука — холодная, чертовски холодная, какой может быть только металл, и когда он смотрит вниз, то снова видит болты, пластины и углеродное волокно. — Цельнометаллический. И он распадается. Он растворяется прямо в Вратах, из открытого плеча хлещет кровь, он должен действовать сейчас , иначе он никогда не сможет этого сделать, почему это всегда его чёртова рука —

“Цельнометаллический!”

Эд собирается хлопнуть в ладоши, но что-то крепко хватает его за запястья, разводит руки в стороны, и он оказывается на спине? Что? Какого чёрта?

«Стальной», — цедит Мустанг, и Эд понимает, что смотрит на него снизу вверх. Этот ублюдок склонился над ним. Мустанг разводит руки в стороны, и его лицо краснеет, потому что Эд душит его ногами.

— Чёрт, — говорит Эд, разжимая ноги и выпрямляясь после того, как перекинул их через голову, чтобы обездвижить Мустафа. — Рефлекс.

— Я так и подумал, — говорит Мустанг, отпуская его запястья и выпрямляясь. — Прошу прощения, что напугал вас, но мы не можем позволить себе трансмутировать дом, пока вы спите.

— Это был не испуг, — ворчит Эд, садясь и разминая запястья. Почему, чёрт возьми, у него так болит.

— О, моя ошибка. Прошу прощения, что прервал репетицию вашего шоу Борцы Аместриса All-Stars, — говорит Мустанг, закатывая глаза и поправляя смятый воротник своей униформы.

Эд безуспешно пытается стереть с лица ощущение заплесневелой обивки. Его бьет холодный адреналин от пережитого кошмара, и то, как он проснулся, чертовски ясно дает понять, что все в комнате это видели, но, черт возьми, они все солдаты, и не то чтобы Эд не вытворял чего похуже на людях. Мустангу уже не в первый раз приходится вытаскивать его из передряги на диване, только обычно это происходит в его кабинете. Первые три раза это было странно, а потом превратилось в очередную проблему, из-за которой они ссорятся.

Кроме того, в наши дни Эд может оценить восстанавливающую силу шутки. «Только не говори, что ты не заплатил бы за то, чтобы посмотреть, как я выбиваю дерьмо из парней в трико», — бормочет он, проводя ладонями по лицу. И плоть, и душа.

«Я собираюсь передать это заявление в свой пресс-центр. Пресс-центр?»

— Без комментариев, — быстро отвечает Хьюз. — Если, конечно, у службы безопасности нет каких-то соображений. У службы безопасности?

«Служба безопасности не может ни подтвердить, ни опровергнуть какие-либо заявления из офиса генерала, а также не может комментировать какие-либо расследования, которые ведутся в настоящее время», — говорит Соколиный Глаз, и его тон и выражение лица совершенно безжизненны. «В связи с этим служба безопасности хотела бы сообщить, что голосование по цвету купальника завершилось в пользу чёрного, а не красного, и призывает граждан сохранять спокойствие перед лицом этого непростого решения. Граждане?»

“Как ты сделал это со своими ногами?” Выпаливает Арджет, краснея до корней волос.

— Что? А. — Эду требуется секунда, чтобы осмыслить это, пока он стряхивает с куртки пыль и снова надевает её. — Это не так уж сложно. Сходи со мной куда-нибудь поужинать, и я тебе покажу.

— В следующую пятницу в семь тридцать, «Золотой мясник», — тут же отвечает Джонс.

— Чёрт, ты хочешь знать, насколько всё плохо? Эд удивлённо оборачивается и видит, что Джонс сидит как на иголках и буквально искрится, а Мустанг и Хьюз смотрят в потолок с такими чёртчёртчёрт я не могу смеяться лицами, что они кусают губы и щурятся, потому что знают: если Эд в последнее время и спускает им с рук их выходки, это не значит, что он не превратит их трусы в нарукавники, если они перейдут черту.

«Поздравляю, следующие три недели я буду обедать за ваш счёт», — сообщает им Эд. Соколиный Глаз кивает в знак того, что да, это справедливо, в то время как Мустанг и Хьюз продолжают корчить недовольные лица. Только Хэвок выглядит невинным в углу и многозначительно качает головой. «Вы все трое. Но убедитесь, что этот ублюдок заплатит больше. Вы заслуживаете гораздо больше страданий, чем просто удушение во сне», — рычит Эд, тыча пальцем в ухмыляющегося без тени раскаяния Мустанга. «И знаешь что? Можешь начать платить прямо сейчас. Иди сюда, твои люди просили демонстрацию в прямом эфире —»

«Мне придётся воздержаться от участия в любых демонстрациях, пока Джонс не угостит меня ужином», — говорит Мустанг. Настала очередь Джонса покраснеть. «А это люди Хьюза, так что, пожалуйста, направляйте всю свою злобу на него. А пока мне нужно, чтобы ты отчитался, Фуллметал».

«Я только что проснулся, чёрт возьми».

— И мы все работали полночи и всё утро, — говорит Мустанг, и в его голосе слышится яд. — Когда ты сможешь к нам присоединиться?

Ублюдок. «Дай парню пять гребаных минут, чтобы почистить зубы, черт возьми», — ворчит Эд, пытаясь вытащить косу из-за воротника куртки и обнаруживая, что она вся в колтунах. «Где в этой дыре туалет?»

«Третья дверь по коридору, слева от тебя, — говорит Мустанг. — Постарайся по возможности избегать местных. Они очень воодушевлены твоей вчерашней экскурсией, и я бы предпочёл, чтобы ты не злил их ещё больше своим дипломатическим мастерством».

«Они всё равно ни хрена не понимают из того, что я говорю, — пренебрежительно бросает Эд. — Вчера утром они применили какую-то магию, но она перестала действовать сразу после того, как на нас напали».

— Ах да, это мне кое-что напомнило, — говорит Мустанг, доставая из кармана камень и бросая его Эду. — Твой. Радиус действия около шести метров, но я исхожу из того, что у каждого, с кем ты разговариваешь, есть свой.

Бла-бла-бла, не думай, что ты можешь разглашать секреты только потому, что волшебники не говорят на аместризанском. «Да ладно, я знаю, что к чему, — кисло говорит Эд, засовывая его в задний карман. — Эти чёртовы штуки чертовски глючные. Ты тоже слышишь, как этот парень представляется как Думбелл Дёр?»

Губы Мустанга дёргаются. — Да. И… угрюмый.

— Полагаю, слово «fuck» переводится напрямую, иначе никто из них не понял бы, что сказал Эдвард, — весело замечает Хьюз.

Эд не может сдержать смех, представляя, как волшебники слышат что-то вроде блудство! каждый раз, когда он говорит «чёрт». Однако более глубокие последствия не так забавны. «Я почти уверен, что то, на чём это работает, выполняет перевод, воздействуя на наш мозг», — говорит он Хьюзу и его напарнику из Интел, которые переглядываются, а затем одновременно достают блокноты. «Мне не нравится, что мы понятия не имеем, как это работает. Ещё меньше мне нравится, что волшебники, скорее всего, тоже не знают. Единственный плюс в том, что то, что он делает с нами, он делает и с ними, потому что я не могу представить, чтобы он работал по-другому и давал им аместрисан. О, он также поддерживает сингапурский, так что, честно говоря, он может переводить что угодно. Любой язык. Любой код, возможно, если говорить вслух. Дико, да?

«Это не просто... это очень сложная система поддержки, — говорит Хьюз, хмурясь на Эда. — Это... ох, мне это совсем не нравится».

«Добро пожаловать в мир волшебников», — говорит ему Эд, передав проблему в чужие руки, и машет ему через плечо, выходя за дверь в поисках туалета. О душе, скорее всего, не может быть и речи, особенно если ванная такая же отвратительная, как и весь остальной дом, но он очень надеется, что у них хотя бы есть работающие туалеты со смывом.

Глава 8

Примечания:

(См. примечания в конце главы.)

Текст главы

Ванная комната — по крайней мере, на этом этаже — чище всего, что Эд видел до сих пор. Из крана течёт прозрачная вода, и когда он опускает в неё руку и нащупывает элементы, он не чувствует ничего необычного. По крайней мере, из труб не просачиваются металлы. Это объективно хорошо, но это значит, что у волшебников нет даже повсеместного отравления свинцом, которое могло бы оправдать их культуру.

Здесь есть только раковина и туалет — Эд в любом случае не стал бы пользоваться душем в этом доме, — так что ему приходится довольствоваться тем, что он умывается и ненадолго трансфигурирует металлический гребень из своего левого наруча. Эл категорически запретил ему пытаться побриться с помощью алхимии: «Это практически человеческая трансмутация, брат» — а его рюкзак остался в той комнате, куда его поселили в первую ночь, так что ему придётся смириться с раздражающей щетиной и ощущением волос на подбородке, пока он не добудет зубную щётку и бритву. Он ненавидит небритый подбородок. Он бы уже отрастил бороду просто ради удобства, если бы не тот факт, что любая растительность на лице делает его неотличимым от Гогенхайма.

Эд вздыхает и выходит из ванной, стараясь как можно тише подняться по лестнице, чтобы забрать свою сумку. Ему впервые приходит в голову мысль, что, возможно, стоит побеспокоиться: он всегда запечатывает и запирает свою сумку с помощью алхимии, когда оставляет её где-то, но кто знает, на что способны волшебники. Ему остаётся только надеяться, что никто здесь не станет рыться в его вещах.

Естественно, как только он оказывается в коридоре на втором этаже, он слышит голоса, доносящиеся из-за закрытой двери того, что раньше было его комнатой. Судя по звукам, это подростки. «Мы уверены, что он не оборотень?» Это не близнец.

— Профессор Луп Инн сказал, что это не так, — раздаётся голос мисс Рыжей. — Думаю, он бы знал.

«Да кто он вообще такой, чёрт возьми, — говорит один из близнецов. — Он бросил нож в этого дементора. А потом применил магию без палочки, как будто это ничего не значило».

Эд автоматически хмурится, потому что они говорят о нём, а ещё только что напомнили ему, что он потерял нож из-за этих грёбаных тварей. Учительница дала ему эти ножи; он не может просто трансмутировать замену для набора. Она бы, чёрт возьми, знала. А ещё ему, наверное, не стоит, чёрт возьми, идти туда, учитывая предупреждение Мустанга. Эд не хочет разбираться с людьми, которые набрасываются на него перед кофе.

Но ему, чёрт возьми, нужна его бритва. Он ещё сильнее хмурится, глядя на дверь. «Не думаю, что у него вообще есть волшебная палочка, — говорит мисс Рыжая. — Он просто хлопнул в ладоши, и весь подземный переход сделал — вот это».

«Так вот что он имел в виду, когда говорил об ускорении частиц?» — восхищённо говорит один из близнецов. — «Когда мы спрашивали об алхимии?»

— Я не знаю, — разочарованно отвечает Умник. — В библиотеке не так много книг по алхимии, но в тех, что я читал, говорилось, что это процесс, отличный от магии. Там не было ничего о том, что он делал.

«Да, я думал, что алхимия — это рунные круги и попытки превратить свинец в золото и всё такое. Ты слышал, что говорили Луп и Шакел Болт? Они сказали, что он уничтожил этих дементоров. Они сказали, что не смогли найти даже следа и им пришлось разобрать всё это место, чтобы привести его в порядок...»

— А то, что он чувствует, как мы исчезаем, когда подходим близко? Никогда об этом не слышал. Что вообще значит «привитый»?

«Он говорил о том, что магия может подпитываться твоей жизнью. Кого-нибудь ещё это беспокоит?» Не близнец говорит. «А то, как он одевается, — готов поспорить, он по уши в тёмных искусствах».

Мисс Рыжая усмехается. «То, что кто-то хорошо выглядит и носит кожаные штаны, не значит, что он смуглый, здоровяк, Билл носит кожаные штаны...»

— Да, но Билл не жестокий. Снова один из близнецов. — Когда вчера Серьёзный смеялся над существом, приятель, он выглядел так, будто собирался ударить Серьёзного.

— И ты не можешь утверждать, что магия, высасывающая жизнь, не тёмная, Джин. Что бы он ни сделал с тем дементором, это точно не было благом для нас...

«Он сказал, что он не волшебник! Он алхимик».

— Да, и что это значит?

«С помощью алхимии можно создавать устойчивые конструкции, не нуждающиеся в опоре, которые могут существовать дольше, чем живёт смертный человек», — звучит более тихий голос Умницы, с интонацией, как будто она повторяет что-то услышанное или прочитанное. «Волосатик… а что, если лорд… что, если ты знаешь, кто… неужели он таким образом вернул себя к жизни? Он превратил… ты сказал, что он создал себе тело. Ты сказал, что это было не заклинание, а похоже на ритуал…»

— Он убил человека? — резко спрашивает Эд, распахивая дверь, потому что это и то, как она говорит, звучит как показания грёбаного свидетеля. — Кто-то это видел? Кто там был?

Раздаётся много невнятных возгласов и пара писков, все дети вскакивают, как будто он выбил дверь тараном. Половина из них сидит на его чёртовой кровати в обуви. Все смотрят на него с выражением нескрываемой вины на лицах, но мисс Рыжая снова берёт инициативу в свои руки. — Ты подслушивал?

— Это моя грёбаная комната, — сообщает ей Эд, пользуясь возможностью подойти и вытащить свой рюкзак из-под кровати. Никаких явных признаков взлома, и дети явно удивлены тем, что он вообще там оказался. — Кто видел, как делали тело?

Близнецы и рыжеволосые переглядываются, но Волосатик просто сверлит её взглядом, а Умница вздёргивает подбородок. «Волосатик видел. Он всё видел».

«Ты видел это?» — спрашивает его Эд, оглядывая с головы до ног. При дневном свете он выглядит ещё более худым и неопрятным, чем раньше, и буквально утопает в своей рубашке. По крайней мере, его ручной совы нигде не видно, иначе он был бы похож на безумное пугало. Ему может быть четырнадцать.

Он тоже воинственно хмурится, но не отрицает этого, поэтому Эд щёлкает пальцами и машет ему, подзывая к двери и взваливая на плечо рюкзак. «Спускайся, пойдём».

— Почему? — с подозрением спрашивает Волосатик.

«Поздравляю, ты только что получил приглашение на собеседование с моим начальником».

— Тот, о котором ты сказала, что он петух? — тут же спрашивает мисс Рыжая.

— Да, он. — Увидев встревоженные взгляды детей, Эд добавляет: — Расслабьтесь, он не укусит, если только вы сами этого не захотите. — Мустанг не станет вести себя как придурок с несовершеннолетним гражданским свидетелем, и на то есть причина.

Похоже, это никого не успокаивает. «Почему?» — повторяет Хари, теперь уже с ещё большим подозрением.

Эд закатывает глаза. «А ты как думал? Ты тот, кого мы в бизнесе называем очевидцем , приятель . Что, чёрт возьми, ты вообще делал, раз увидел всё это вживую?»

Всё лицо Хэйли застывает. «Ты думаешь, я хотел этого?»

«Я не знаю, как ты живёшь, — честно говорит ему Эд. — Мы познакомились, блин, вчера».

— Меня похитили, — огрызается Волосатик. — Это было не совсем то приглашение на вечеринку, от которого я мог бы отказаться.

Отлично, значит, четырнадцатилетнему парню так же не везёт, как и Эду. «Что ж, тебе нужно только рассказать нам об этой вечеринке, и мы оставим тебя в покое. Давай».

Волосатик, должно быть, по лицу Эда понял, что тот более чем готов его утащить, потому что он воинственно расправил плечи и шагнул вперёд. «Мы идём с тобой», — тут же говорит Умник, вскакивая с кровати, и Эд снова оказывается в окружении волшебников-подростков. Он подавляет желание отмахнуться от них и топает обратно к лестнице.

Конечно же, в холле внизу стоит какой-то парень в чёрном платье с лицом, похожим на маринованный лимон, и Волосатик замирает позади Эда, когда видит его. Из-за этого происходит небольшая заминка, и парень с лицом, похожим на маринованный лимон, оборачивается и смотрит на них с явным отвращением. «Кто этот парень?» — спрашивает Эд, не останавливаясь на лестнице. За эти годы он повидал все варианты и степени этого взгляда, и этот парень попал в точку, может быть, на 0,43.

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, — говорит ему Лемонс тихим, пугающим голосом, скользя взглядом по телу Эда, словно наблюдая за последними мгновениями жизни сильно пересоленного моллюска.

— Не мог бы ты... Ха. Я так и думал, что если бы ты был важным персоной, то меня бы уже с тобой познакомили, — говорит ему Эд. Один из детей наверху издает пронзительный хнык? звук. — Эй, Волосатик, шевели задницей, у нас не весь день впереди.

Лемонсу это совсем не нравится, но это заставляет детей снова спуститься по лестнице. И прежде чем Лемонс успевает снова открыть рот, в другом конце коридора появляется Усач, а за ним — Психопат. — Элрик, — говорит Усач, заметив его, и в его голосе нет особой радости.

Чёрт возьми, то же самое. «Что?» — спрашивает Эд. «Вообще-то, это придётся отложить, я тут кое-чем занят».

— Посреди чего, — требует Психо, отрывая взгляд от Лемонса и с тревогой глядя на Эда.

— Чертов конкурс красоты, разве не видно? Да ладно тебе, Волосатик.

«Волосатый?» — говорит Психопат с озадаченным видом, а затем переводит взгляд на парня. — Подожди — Волосатый? Что, чёрт возьми, тебе от него нужно?

«Он говорит, что видел воскрешение вашего лорда Альфредо в реальном времени, — говорит Эд с терпением, которого на самом деле не хватает. — Так что мы, чёрт возьми, поговорим с ним. Ну, знаете, поговорим? Почему вы все ведёте себя так, будто я размахиваю этими грёбаными тисками для пальцев?»

Усач и Психопат выглядят ещё более встревоженными. «Возможно, у нас нет на это времени», — говорит Усач Волосатому голосом чёрт, мне нужно потянуть время, переводя взгляд с Лемонса на Волосатого и Эда. «Возможно, тебе придётся вернуться в дом твоих тёти и дяди...»

От этих слов Волосатик поворачивается к Усатику с выражением шока и обиды на лице, а рыжеволосые дети тут же начинают возмущаться. «Почему?» — спрашивает Не Близнец. «Он уже здесь, зачем нам отправлять его обратно...»

«Дементоры» пришли за ним, приятель, — говорит один из близнецов с неподдельным ужасом в голосе. «Нельзя ожидать, что маглы...»

«Его двоюродный брат сказал, что они запрут его, — язвительно вставляет мисс Рыжая. — Мы все его слышали. Неужели кому-то всё равно, что у него на окнах были чёртовы решётки? И вы хотите отправить его обратно туда?»

Естественно, из-за этой чёртовой шумихи в коридор выходят Мустанг и Соколиный Глаз. Мустанг бросает взгляд на Лемонса, а затем на Усача и Психопата, после чего смотрит на Эда взглядом у тебя была одна задача, Фуллметал. «Этот чёртов ребёнок видел это!» — протестует Эд, указывая на Волосатого, что, по крайней мере, заставляет детей замолчать. «Он сказал, что видел процесс воскрешения, прости меня, если я подумал, что нам будет интересно об этом послушать».

Мустанг и Соколиный Глаз переводят взгляд на Волосатого. — Вот как, — говорит Мустанг. — Мы ещё не знакомы, мистер?..

Волосатому требуется секунда, чтобы понять, что Мустанг разговаривает с ним, а затем он снова становится настороженным и подозрительным. Умный парень. — Я Волосатый Поттер, — сухо говорит он.

Мустанг, что достойно восхищения, даже не моргает. «Рад знакомству», — говорит он с искренностью, которую невозможно не заметить. «Я генерал Рой Мустанг из Аместриса, а это полковник Соколиный Глаз и подполковник Элрик, чьё обаяние, как я вижу, вы уже испытали на себе».

Надо отдать Хэйри должное: он не падает сразу же к ногам Мустанга и не преподносит ему на блюдечке всё, что тот пожелает. Эду всегда становится легче, когда он встречает человека, невосприимчивого к его обаянию. «Зачем тебе это знать?»

Мустанг невозмутимо улыбается. «Нас попросили помочь вам с вашей… проблемой пожирателей смерти. Сейчас мы собираем информацию. Мы хотели бы услышать, что вы можете сказать о том, что вы видели».

Волосатик оглядывается на Усача и Психопата, которые тут же подходят к нему и кладут руки ему на плечи. «Нам нужно дождаться, пока появится дверь-гантель, Волосатик, — говорит ему Усач. Он обращается к парню, но смотрит на Эда. — Тогда мы все сможем поговорить. Сейчас у нас недостаточно информации, чтобы принимать какие-либо решения».

Мустанг не может не заметить, что Усач смотрит на них так, будто они — ведро с нитроглицерином на особенно шатком скейтборде. «Понятно, — говорит он. — В любом случае мы сегодня должны были встретиться с Альбусом. Почему бы нам всем не обсудить это?»

Эд открывает рот, чтобы возразить, что это пустая трата времени — если происходит трансмутация человека, то чем скорее они узнают всю историю, тем лучше, — но Мустанг бросает на него холодный взгляд. «У меня до сих пор нет твоего отчёта, Фуллметал», — говорит он, указывая на открытую дверь в соседнюю комнату и делая вид, что Усача, Лимонса и Психо не существует. «Полковник, почему бы вашим людям не расположиться в столовой? Там больше места за столом, — добавляет он, обращаясь к Хьюзу, и жестом подзывает Джонса и Арже. — Капитан Хэвок может помочь им с установкой оборудования, пока мы будем слушать отчёт.

— Отличная идея, — говорит Хьюз, жестом приглашая Джонса и Арджета потанцевать под музыку Мустанг. Если они и не слышат безмолвных приказов, то, по крайней мере, Хэвок позаботится о том, чтобы никто не увел их свидетеля до того, как они с ним поговорят. — В той комнате было слишком тесно из-за большого количества людей. Давайте я помогу вам с рациями!

Хьюз уводит их через холл, не оставляя никому другого выбора, кроме как разбежаться в разные стороны. Мустанг позволяет Усачу и остальным вернуться к жизни ровно настолько, чтобы улыбнуться и отпустить их. «Приносим извинения за неразбериху. Дайте нам знать, если мы понадобимся». Он кивает в сторону Эда. «Входи, Фуллметал».

Проходя мимо, Эд делает так, чтобы Мустанг увидел на его лице обещание возмездия, потому что он ведёт себя так только тогда, когда хочет убедить людей, что держит Эда на коротком поводке. Мустанг отвечает ему просто работай со мной, Стальной , что лучше, чем держи рот на замке или святые угодники, Эдвард , но всё равно не спасёт его от того, что Эд трансмутирует его чёртовы штаны в розовые.

Примечания:

Эд ошибается, говоря, что он вылитый Хохо. К несчастью для Эда, он унаследовал от Триши огромные мёртвые анимешные глаза

Глава 9

Примечания:

(См. примечания в конце главы.)

Текст главы

— Да ладно тебе, — огрызается Эд, когда Мустанг возвращается на диван, а Хьюз проскальзывает внутрь и закрывает за собой дверь. Эд топает к своему дивану, придвигает его ближе к кофейному столику и плюхается на него. Слабый запах вчерашней синской еды напоминает ему о том, что он так проголодался, что это чувство начинает перерастать в тошноту. — Будешь и дальше обращаться со мной как с бешеным, и они решат, что я действительно такой.

— Итак! Почему они думают, что ты оборотень? — весело спрашивает Хьюз. — Я очень надеюсь, что ответ не будет «потому что я кусал людей».

Эд уже готов ответить на это исключительно ругательствами, но тут Мустанг показывает ему коробку с лапшой, в которой она сложена горкой, и это мгновенно нарушает все мыслительные процессы.

— Ах ты, гребаный изменщик, — говорит Эд Мустангу несколько мгновений спустя, с набитым ртом. Лапша холодная и явно вчерашняя, но на вкус она просто божественна.

— Просто экономим всем время, — мило говорит Мустанг. — Как бы нам ни нравились твои истерики, сегодня у нас нет времени на полноценное представление.

Эд смотрит на Мустафа, потом на Хьюза, потом снова на Мустафа, жуёт и рассеянно показывает Мустафу средний палец, пока они устраиваются на диванах. Если смотреть через призму калорий и сна, то становится понятно, что здесь происходит. Мустафу дали возможность изучить то, что большинству жителей Аместриса совершенно неизвестно, и оценить его потенциал — друг это или враг, угроза или инструмент, или и то, и другое. Соколиный Глаз здесь, потому что Мустангу нельзя сходить в туалет без сопровождающего, но Хьюз здесь по особому поручению, чтобы обеспечить Мустангу точные, подробные и конфиденциальные отчёты о волшебниках в режиме реального времени.

И подготовить почву для того, что бы Мустанг ни решил с ними сделать, ведь здесь нет никого, кто мог бы его остановить. Уж точно не сами волшебники.

Эд прищуривается и вытирает рот тыльной стороной ладони. «Ты уже встречался с их полицейской?»

— Так и есть, — говорит Мустанг, глядя ему прямо в глаза. — Она прислушивается к школьной учительнице, по крайней мере в том, что касается предполагаемого воскрешения и последующей террористической деятельности. Они мало что могут предложить, кроме того, что уже четырнадцать лет как устарело. Официальная позиция правительства заключается в том, что цель по-прежнему мертва, а его последователи находятся в тюрьме.

«Мы запросили доступ к записям, — непринуждённо говорит Хьюз. — Вряд ли мы его получим, а у линчевателей нет письменных файлов. Они следили за некоторыми людьми, которые либо были осуждены за терроризм, либо подозревались в связях с террористами, но пока у них нет ничего, что не было бы частью их обычной работы. Или, по крайней мере, ничего, чем они решили бы поделиться».

«Так что мы действительно не знаем, что, чёрт возьми, происходит», — заключает Эд.

«Директор кажется искренней и верит, что существует реальная угроза, — говорит Мустанг. — И она, и дружинники очень обеспокоены нападением, которое произошло прошлой ночью». Его губы слегка изгибаются, но это не улыбка, а скорее тень усмешки. «Хотя, похоже, их больше беспокоит то, что сделали вы, а не то, что пятеро их детей чуть не погибли».

— Я, блядь, заметил. Правая рука Эда медленно сжимается и разжимается, кожа под чёрными перчатками натягивается. — Что это были за штуки, чёрт возьми?

— Для начала я бы хотел услышать ваши наблюдения, если не возражаете. Вы поймёте, если я скажу, что не считаю их разведданные самыми надёжными.

Эд невольно фыркает. «Да, без шуток. Ты хочешь провести здесь целый день?»

Мустанг наклоняет голову, закидывает ногу на ногу и откидывается на спинку дивана. «Почему бы и нет. Расскажи мне об этом».

Эд рассказывает ему об этом. «Эти твари появились через несколько минут после того, как мы встретили волосатого парня в парке, — заключает он. — Чёртовы… парящие монстры из ночного кошмара. Все застыли, а потом появился ещё один случайный парень — не знаю, просто какой-то прохожий, который шёл домой или что-то в этом роде, — и мне пришлось загнать их всех в подземный переход, чтобы они убрались подальше от этих тварей. Они определённо шли за нами. Напали без предупреждения».

Мустангу это не нравится. «Парящие кошмарные монстры страха?»

«Если увидишь что-то похожее на высокого грохочущего призрака в чёрной ночной рубашке, сожги его, — серьёзно говорит Эд. — Не сомневайся. Я почувствовал их на другом конце парка, почти в сотне метров от себя, и к тому времени, как я их заметил, они уже успели запудрить мне мозги. Эти твари…” Ему приходится остановиться, чтобы подвигать челюстью и обдумать ощущения, возникшие после ночного сна. «Они были почти как Врата. Но. Не так.”

— Я вчера говорил о них с одним из волшебников, — серьёзно говорит Хьюз. — С тем, кто профессор. Их называют дементорами. Они внушают страх, и чем ближе они подходят, тем сильнее это на тебя влияет и тем труднее от них убежать. Ты застреваешь в своих худших воспоминаниях и не можешь пошевелиться. Он также сказал, что они высасывают… «магию», и если они подойдут достаточно близко, чтобы коснуться тебя, то, цитирую, «съедят твою душу».

На секунду перед глазами у Эда возникает очень чёткая картина: одна из этих грёбаных тварей склоняется над Алом — Алом в его прежнем, металлическом обличье — и ломает его кровавую руну, высасывая его душу. Затем он встряхивается. Ал вернулся в своё тело, и если бы какой-нибудь грёбаный двухбитный парящий зомби попытался съесть душу его брата, Эд засунул бы руку ему в глотку по плечо и вырвал бы её прямо из того, что у него вместо желудка.

— Понятно, — говорит Мустанг, глядя то на Хьюза, то на Эда. — Термит работает?

— Термит работает, — соглашается Эд, и уголки его губ опускаются. — После того, как я обрушил на них подземный переход и сжал его.

“Температура?”

— Примерно двадцать две сотни Кельвинов. Этого можно без проблем добиться с помощью оксигидрогена.

— Вы думаете, одного тепла было достаточно?

Эд пожимает плечами, ему неловко, и он хмурится. «Это был грёбаный термит. Мы рассчитываем, что что-то уцелеет после этого?»

«Волшебники считают, что этих существ невозможно убить», — сообщает ему Мустанг, не вдаваясь в подробности.

Эд фыркает. «Да, но они также верят в пророчество, так что, знаешь, я не буду сильно переживать по этому поводу».

Мустанг склоняет голову набок, как бы говоря: да, верно. «О чём нам стоит беспокоиться?»

— Они все могут телепортироваться, — тут же отвечает Эд. — Не только с помощью цветочных горшков, они все могут это делать. Есть возрастные ограничения, но они только для закона.

Хьюз и Мустанг уставились на него. Соколиный глаз в другом конце комнаты перестает чистить свое оружие. “Все они?”

«Да. Самостоятельно. Без какого-либо оборудования, внешнего катализатора или источника питания, который я мог бы увидеть, — говорит Эд. — Эти близнецы делают это постоянно. Я работаю над тем, как это отследить, но пока могу сделать это только вблизи. Слишком вблизи. Я ни черта не понимаю, какие сенсорные данные я получаю, но это что-то».

Мустанг достаёт из кармана куртки блокнот Эда и показывает его. «Радиация?»

— Должно быть, так и есть, — говорит Эд. — Происходит какой-то обмен частицами — эй, насчёт этого. — Эд оглядывает комнату, вытягивая шею, чтобы заглянуть за свой алхимический диван, но здесь нет ничего, что могло бы так предательски блестеть. — Неважно, напомни мне потом, чтобы я заставил тебя подержать картину. Я спрашивал об этом детей, но они не знают, что такое «магия» и откуда она берётся, и не могут сказать, интересовался ли кто-нибудь этим дерьмом. Они слышали только об одном университете. Когда-либо. Об одном.

Эд поднимает один палец, чтобы было понятнее. «То есть я не могу сослаться даже на какое-нибудь существующее исследование. Погодите. Хьюз! Вы сказали, что есть профессор?»

— Из школы, в которую ходят эти подростки, — сообщает ему Хьюз. Эд опускает голову. — От одиннадцати до семнадцати лет. Судя по всему, это единственная волшебная школа во всей стране. Он торжественно поднимает один палец.

Эд ещё больше сникает. «Это просто неправильно, чёрт возьми. Чёрт. Так что мне придётся начать с нуля, ублюдок, и вскрыть его. Жаль, что у меня нет Эла».

На мгновение в глазах Мустанга появляется что-то вроде сочувствия, что полностью удовлетворяет его потребность в этом до конца года и длится не дольше, чем требуется, чтобы снова взглянуть на блокнот Эда. «Если есть видимые выбросы...»

«Тогда я смогу это измерить, да, я знаю, просто я, чёрт возьми, не могу понять, что именно излучается, откуда и как. Я имею в виду, чёрт возьми, дерево и краска — тьфу. Что угодно. Какой-то компонент магии излучает что-то, и как только я его взломаю, мы сможем довольно быстро заполучить лорда Карбонару.

— О? — говорит Хьюз.

«Да. У них здесь есть раб — тот самый грёбаный эльф, о котором я говорил. Все они подтвердили, что, если его освободить, он побежит прямиком к своему повелителю смерти, чтобы сдать их всех, и, похоже, террористы захотят услышать, что он скажет. Это была бы простая работка, если бы не чёртова телепортация».

— Полагаю, написав «Эльф????», дважды обведя это слово и нарисовав стрелку, соединяющую его с «телепортацией», ты имел в виду, что эльф тоже может это делать, — говорит Мустанг, аккуратно переворачивая страницу в блокноте Эда.

— Ага. Судя по всему, в доме есть магическая библиотека, но псих с тюремной стрижкой меня туда не пускает — эй, ты же знаешь, что здесь сегрегация? Я собирался пойти в нормальную чёртову библиотеку, но, судя по всему, все городские библиотеки даже не знают о магии, потому что никто в городе о ней не знает. Волшебники прячутся. Мустанг, это место — чёртов культ.

— Не могу сказать, что я категорически не согласен с вашей оценкой, — говорит Мустанг. — Как вы узнали, что мальчик-гончар был свидетелем предполагаемого процесса воскрешения?

«Подслушал их, — говорит Эд. — Когда поднимался за своей сумкой. Парень говорит, что его похитили и он всё видел. Будем надеяться, что он видел что-то полезное».

— Ты сказал, что воскрешение школьного учителя возможно, — говорит Мустанг, закрывая блокнот Эда и пристально глядя на него. — Возможно для тебя, возможно для алхимиков или возможно для кого угодно?

Эд морщится. «Я понятия не имею, приходится ли волшебникам иметь дело с Вратами. Поскольку у них, очевидно, достаточно свободной энергии для телепортации, я не могу исключать, что они могут делать то, что возможно только с помощью, ну, вы понимаете». Эд жестом показывает на философские камни, и Мустанг с Хьюзом оба кивают. «Если бы у него была душа — уже привязанная к этому миру, ну, ты знаешь, — Эд снова жестикулирует, показывая, как души Эла и братьев Слайсер были привязаны к доспехам, и они снова кивают, — а затем создал тело из плоти и привязал душу к этому…»

«И этот их лорд, похоже, главный претендент на роль того, кому всё равно, что он использует жизни других людей в качестве топлива», — говорит Мустанг.

Эд сгибает правую руку. «Так что, даже если они разберутся с Вратами, это может оказаться не так уж важно». А это значит, что вероятность воскрешения выросла на несколько довольно больших процентных пунктов. А это значит, что Эд не может просто отмахнуться от болтовни Берди о том, что лорд Макарони делит свою душу, назвав это бредом выжившего из ума волшебника.

Если пророчество окажется также не бредом, Эд бросит всё и будет жить голышом на вершине горы вместе с другими чокнутыми монахами-отшельниками в Син.

«Мы ничего не узнаем наверняка, пока не поговорим с парнем, — решительно говорит Эд. — Если он сможет описать, что они сделали, — упомянет, что это было похоже на ритуал, надеюсь, что в кои-то веки это будет религиозное дерьмо, а не что-то другое, — я смогу понять, что, чёрт возьми, происходит».

«Если школьный учитель прав в том, что эта конкретная душа была… разделена, — говорит Мустанг, словно горничная, подбирающая дохлую мышь, — стоит ли нам ожидать каких-то существенных изменений в нашем подходе к разрешению ситуации?»

Эд поднимает глаза и встречается взглядом с Мустангом. «Этот парень ведь не сядет в тюрьму, верно? Или его пожиратели трупов».

На этот раз в глазах Мустанга нет сочувствия, но есть понимание. «Он бесконтрольно разгуливал по этому обществу почти тридцать лет, — говорит он. — Чтобы нейтрализовать его, потребовалась одна из его собственных атак. Власти либо некомпетентны, либо коррумпированы, либо просто не располагают ресурсами, чтобы справиться с ситуацией. Успешное заключение под стражу в таких обстоятельствах… нет, Фуллметал. Это не он».

— Тогда нет. Нет, ты можешь просто, чёрт возьми, сжечь их, — говорит Эд, стиснув зубы. Он сжимает руки в кулаки. — Если душа привязана, то, разорвав привязку, ты вышвырнешь его отсюда. Если он какой-то гомункулус, то у нас с тобой уже есть опыт решения подобных проблем. Если парень вообще не умирал, то... — Эд чувствует, как горько кривится его рот. — Тогда он просто парень.

Мустанг смотрит на Соколиного Глаза, который в ответ поднимает бровь, не прерывая сборку третьего пистолета. «Нет ничего плохого в том, чтобы сначала попробовать традиционные методы».

“Да, сэр”.

«На какое расстояние ты можешь действовать с тем, что у тебя есть? Я не хочу, чтобы мы приближались больше, чем это абсолютно необходимо, учитывая, что мы ничего не знаем об их «магии». Поскольку телепортация уже задействована, наш лучший шанс — застать их врасплох на расстоянии».

— От двухсот до четырёхсот метров, сэр.

— Мм. Тогда я буду начеку. — Мустанг вздыхает, закрывает блокнот Эда и возвращает его владельцу. — Что это было про то, чтобы я подержал картину?

Примечания:

Я решил, что в Аместрис используется шкала Кельвина, потому что почему бы и нет. Не обращайте внимания на то, что в двух главах назад Эд использовал шкалу Фаренгейта. Возможно, я вернусь к этому позже и исправлю

Глава 10

Примечания:

я не разбираюсь в науке. если ты разбираешься в науке, поправь меня

(См. дополнительные примечания в конце главы.)

Текст главы

Эд ведёт их в комнату, полную картин, которая выходит в помещение, где обосновались Хьюз и дети из Интел. Они вопросительно смотрят на вошедших, а Эд останавливается в дверях и поворачивается к Соколиному Глазу. «Не стреляй».

— Как обнадеживающе, — сухо говорит Мустанг.

«Расслабься, мне просто нужно кое-что проверить в контрольной группе. Следующим будет Хавок».

«Однажды ты начинил все ручки Хэвока взрывчаткой, которая при контакте распыляла флуоресцентные чернила, — напоминает Мустанг. — Он несколько недель был весь в розовом».

— Да? И что?

«То, что ты готов сделать всё, что угодно, ради Хэвока, не внушает доверия, Фуллметал».

Эд мерзко ухмыляется. “ Тебе просто придется рискнуть, не так ли? Он идет прямо к оригинальной картине, которую взял с собой, а собачий лорд снова дремлет под своим деревом, но очень быстро просыпается, когда Эд тянется к раме. Выражение крайнего ужаса расцветает на лице парня, когда он поднимается, его собаки мгновенно сходят с ума. “Ты! Назад, негодяй, ты, помесь мавра!

Все остальные причудливые картины просыпаются и приходят в неистовство, крича о нечистых крестьянах и ереси поклонения демонам. Эд ещё более злобно ухмыляется, глядя на Пса, и отцепляет картину от стены. «Сиди смирно, сладенький», — говорит ему Эд, поворачиваясь к Мустангу и Соколиному Глазу, у которого действительно наготове пистолет, хотя он и направлен в пол. «Всё в порядке, я думаю, что если бы они могли сделать что-то плохое, то сделали бы это в первый же раз, когда я это сделал», — говорит ей Эд. Он протягивает картину Мустангу. «Вот, держи, ублюдок, это для науки. Опиши её. Только физические наблюдения».

— Грязная дворняга! Бесчестный пёс!

Брови Мустанга взлетели так высоко, что вот-вот окажутся у него на затылке. «Ну, мои уши говорят мне, что на меня кричит картина».

«Эй, заткнись на секунду, — говорит Эд этому чёртовому собачнику. — Ты думаешь, я плохой, но этот ублюдок ещё хуже. Если ты его сильно разозлишь, он поджарит твою задницу».

Мустанг угрожающе прищуривается, глядя на картину, на которой изображено не его настоящее лицо, но люди думают, что это он. Нарисованные люди ничем не отличаются от настоящих. «Я должен протестовать против такого неподобающего обращения с моей персоной», — заявляет Пёс, но уже гораздо тише.

— Да, да, просто помолчи секунду. Мустанг, физическое наблюдение. Расскажи мне.

Мустанг взвешивает полотно в руках, настороженно глядя на маленькие нарисованные фигурки. Собаки перестали тявкать и заскулили. «Полагаю, я ищу что-то, что не указывает на то, что это обычная картина». Он медленно хмурится. «Здесь… ощущение, похожее на слабый электрический разряд».

«Да!» Эд чуть не ударил кулаком воздух. «Что ещё?»

«Это те самые выбросы, которые ты заметил», — понимает Мустанг и делает паузу. «Эдвард. Неужели я держу в руках связанную душу человека?»

«Они клянутся, что это не так, но, опять же, что они вообще понимают, — говорит Эд. — Я не вижу связующей руны, парень, похоже, в восторге от того, что он кусок краски, и каким-то образом с ним оказались две чёртовы собаки. Я склоняюсь к тому, что это возможно. Закончите наблюдение».

Мустанг вздыхает, всем своим видом показывая, что его это не касается, но всё же стягивает перчатку и прикладывает руку к раме. «Не горячо», — отмечает он как раз в тот момент, когда Психопат врывается в комнату и чуть не получает пулю от Соколиного Глаза, который насторожился из-за шума и всё ещё держал оружие в руке. «Ты что, не можешь перестать громить дом!» — кричит Психопат Эду, даже не замечая, что Соколиный Глаз снова опускает пистолет.

— Почему? Боишься, что мы ещё что-нибудь узнаем, рабовладелец? — парирует Эд.

— Ради всего святого ... Я не хотел это существо! Я бы освободил его, если бы мог!

— Но пока что ты просто сделаешь его жизнь невыносимой, да?

— Серьёзно, — предупреждающе говорит Усач, появляясь в дверях позади Психопата.

«Что! Они всё портят, неужели я прошу слишком многого — немного чёртова спокойствия и тишины...»

Мустанг снова вздыхает и возвращает картину Эду. «Больше ничего необычного», — говорит он, а затем поворачивается к спорящим волшебникам и снова надевает перчатку. «Джентльмены, у вас какие-то проблемы?»

«Со многими вещами в этом доме опасно иметь дело, — быстро говорит Усач. — Пока тебе везло, но даже некоторые картины прокляты...»

“Ты обожжешь свои чертовы руки, если будешь повсюду трогать все, что тебе приглянется”, — грубо говорит Психо. “И это если тебе повезет. А когда ты беспокоишь эти проклятые портреты, они просыпаются и начинают орать ...

«Мы не смогли всё проверить и обезопасить, — говорит Усач. — Некоторые из этих проклятий очень тёмные. Если вы пострадаете, мы не сможем вам помочь».

«Так повесь, чёрт возьми, предупреждающий знак о том, что является опасным, — недоверчиво говорит Эд. — Если всё это такое чертовски «проклятое», тебе нужно предупреждать людей. У тебя в доме дети».

— Они знают, что ничего нельзя трогать, — огрызается Психо, — в отличие от некоторых людей...

«Мы проводим неинвазивное тестирование, которое поможет нам более эффективно выявлять ваших террористов», — невозмутимо говорит Мустанг. «Есть ли в этих двух комнатах что-то, к чему нельзя прикасаться?»

— Нет, — неохотно признаётся Психо, бросая на Эда убийственный взгляд.

— Тогда на данный момент мы ограничимся этим местом. Можем ли мы ещё чем-то вам помочь, господа?

— Нет, — говорит Усач, беря Психо за плечо и решительно подталкивая его вперёд. — Нет, спасибо, что поняли. Мы будем в коридоре, если понадобимся.

«Надеюсь, он делает предупреждающие стикеры», — бормочет Эд себе под нос, сверля Психопата взглядом, пока того не уводят из поля зрения.

— Для нас или для них? — спрашивает Хэвок, стоя позади них.

— Хавок! Держи это, — говорит Эд, поворачиваясь и протягивая картину.

«Переходит от одного свинопаса к другому, как девка с фермы», — фыркает Собачник с холста.

Глаза Хэвока расширяются. «Босс?»

— Просто подержи её, — ласково говорит Эд, прижимая картину к груди Хэвока. — Это совсем не больно.

— Босс, при всём уважении, ни за что на свете, — нервно отвечает Хэвок.

— Знаешь, формально я выше тебя по званию, — замечает Эд, приближаясь к Хэвоку, который пятится назад. — Это может быть что-то вроде «приказа вышестоящего офицера».

Хэвок в отчаянии смотрит на Мустанг. — Шеф?

— Держи картину, солдат, — говорит Мустанг, даже не взглянув на неё. — Ты опросишь мальчика, как только придёт школьный учитель. Будь здесь, — предупреждает он Эда.

— Конечно, ага, — говорит Эд, втискивая картину в протестующие руки Хэвока. — Перестань вести себя как ребёнок и скажи мне, что ты чувствуешь.

— Я встревожен, — слабым голосом говорит Хэвок, сжимая раму по краям и держа её как можно дальше от себя. — И мне очень нужно покурить.

«Ты только что вышел покурить», — безжалостно говорит ему Эд, пока Мустанг и Соколиный Глаз отправляются куда-то ещё, чтобы раздражать и сбивать с толку. «Тебя не было минут двадцать».

— Мне кажется, это повод для ещё одного, — с грустью говорит Хэвок. — А что я должен чувствовать?

— Что угодно, — говорит Эд. — Что угодно физическое. Опишите ощущения.

Хэвок смотрит на картину и слегка вздрагивает, когда Пёс смотрит на него в ответ. «Плохо».

“Хаос”.

— ...деревянный?

— Сойдёт. Что-нибудь ещё?

— Пожалуйста, дайте мне это положить, босс.

Эд ухмыляется и хлопает Хэвока по плечу, забирая картину. «С таким отношением ты никогда не станешь учёным, Джин».

— За это я каждый день благодарю свою счастливую звезду, босс.

— Слабак, — весело говорит Эд, поднимая картину, замечает мерцание и покалывание, а затем поворачивается к остальным. — Кто следующий?

Он заставляет Хьюза подержать его, затем то же самое проделывают Джонс и Арджент, хотя, поскольку они были в комнате, когда Эд объяснял ожидаемый результат, их нельзя назвать контрольной группой. Никто из них ничего не чувствует и не видит, чего Эд и ожидал, но в любом случае хорошо иметь хоть какое-то подтверждение. Если бы у них был алхимик, который никогда не видел Врата, у него было бы всё необходимое для рабочей теории.

«Теперь мне нужно просто измерить его», — говорит Эд, записывая результаты в свой блокнот, какими бы приблизительными они ни были. «У кого-нибудь есть ненужный радиоприёмник?»

— О, это мне кое-что напомнило. Может, это поможет, — говорит Хьюз, жестом приглашая Джонса подтащить один из их гигантских набитых до отказа полевых рюкзаков и открыть его, чтобы показать Эду путь в рай.

«Когда мы заехали в Гуанши, Альфонс кое-что переделал в нашем запасном радиооборудовании, — говорит Хьюз. — Он сказал, что вам это может пригодиться».

“Боже мой, у нас действительно есть телепатия”, — шепчет Эд, доставая вольтметр. “Это срабатывает только для науки. Я чертовски люблю тебя, Эл”.

— Тогда я вас оставлю, — говорит Хьюз довольным тоном.

— Угу, — рассеянно отвечает Эд. Вместе с вольтметром Эл сделал ему борометр, магнитометр и трёхосевой датчик электромагнитного поля с соответствующим анализатором спектра. Он явно думал о том, как они могли бы проанализировать серую мерцающую стену аномалии на границе, что фантастическим образом соотносится с измерениями, которые Эду нужно провести для изучения магических излучений. Эксперименты по необходимости будут более быстрыми и грязными, но сейчас ему не нужны сверхточные данные — главное, чтобы они были достоверными.

Эл с помощью алхимии нарисовал на корпусе спектроанализатора улыбающуюся кошачью мордочку, а под ней написал «Удачи!! » на синском языке. Эд ухмыляется, стучит кулаком по кошачьей мордочке и приступает к работе.

Он только что всё разложил, определился с условиями эксперимента и поручил Джонсу составить таблицы для записи результатов. Хьюз взял Аржет и ушёл, сказав что-то о том, что нужно заполнить их досье. И тут он видит, как в дверях прячется Умник. «Что?» — спрашивает Эд. «Дверной звонок уже здесь?»

— Эм... я так не думаю, — осторожно произносит она, входя в комнату. — Что ты делаешь?

Эд фыркает. «Разбираюсь с твоим дерьмом за тебя».

— Это вольтметр?

Эд делает паузу и снова смотрит на неё. Может, они не такие уж отсталые, раз хотя бы знают о вольтметрах, но тогда возникает вопрос, почему они ими не пользуются. — Да.

— Ты измеряешь... о. Магия приводит к короткому замыканию большинства маггловских технологий, — говорит Умник, виновато поднимая взгляд от стола с инструментами.

Что, серьёзно? «Почему?» — спрашивает Эд.

Умник выглядит крайне недовольным этим вопросом. «На самом деле никто не знает».

— Тогда тебе повезло, что я здесь, — решительно говорит Эд. Если что-то всё-таки закоротит, это будет явным признаком нестабильного электромагнитного поля, и Эд сможет просто починить оборудование, установить клетку Фарадея и запустить всё заново. — Ни один из радиоприёмников ещё не закоротил, так что поле, должно быть, довольно слабое.

Джонс смотрит на Умника и протягивает Эду лист с таблицами, выровненными по линейке. «Что дальше, босс?»

— Спасибо. Можешь подключить их к батареям? Пока ничего не включай. — Эд берёт лист и начинает делать пометки, начиная с электромагнитного спектра в порядке возрастания частоты. Можно было бы для верности начать с радиоволн.

Умница подходит ближе, снова пытаясь незаметно подсмотреть, что пишет Эд, как будто за ночь Эд мог начать писать на её языке, а не на своём. — Тебя зовут Эдвард?

«О боже», — говорит Джонс.

— Что? — спрашивает Эд, поднимая на него взгляд.

— Ничего. Ничего. Рука затекла. — Джонс театрально потирает руку и снова склоняется над проводами, старательно не глядя на Умника.

Эд хмурится, а затем мысленно пожимает плечами. «Да, я Эд», — говорит он Умнику. По крайней мере, в односложном имени раздражающий акцент Эххддуууорд не так заметен, и ему больше не придётся слышать, как Элрик произносится как Эрик .

«Почему ваш командир называет вас всех железяками?»

— Что? — говорит Эд, записывая ДАЛЬНЕЕ ПРОСТРАНСТВО: E (электричество) B (магнетизм) . — А. «Стальной алхимик» — это моё алхимическое прозвище. Подумав, он добавляет: «И он придурок».

Джонс сдерживает стон, но не поднимает глаз. Умник обеспокоенно смотрит на него, а затем снова переводит взгляд на Эда. — Кажется, он тебе не очень нравится.

Ха. «Мне никто особо не нравится, — рассеянно говорит Эд, беря в руки магнитометр, чтобы перепроверить показания. — Мустанг — придурок, но от него есть польза».

— О. — Она тихо переминается с ноги на ногу. — Вы сказали, что алхимии может научиться каждый. То есть... можно просто пойти учиться на алхимика?

Эд на секунду прерывает письмо, но не поднимает глаз. «Ты знаешь, что такое химия?»

“Да?”

— У тебя хорошо получается?

— Я... — Умница колеблется, но затем её голос становится твёрже. — Да. Я буду.

“ А как насчет физики? — спросил я.

«Да. Я ещё и в математике хорошо разбираюсь».

«Отлично. Ты хочешь узнать об алхимии? Приезжай в Аместрис, подай документы в университет и узнай. В Центральном университете есть неплохая программа, если тебя примут». Гражданские программы сейчас не выходят за рамки базовой строительной алхимии, но на теоретических факультетах творится что-то невообразимое, и Мустанг активно добивается того, чтобы военные направляли алхимию на более гражданские проекты. «Однако тебе придётся самому разбираться с визой. Я не знаю, как ваше правительство договаривается с Сингом».

— Нет, — отвечает Джонс. — Дивайд находится даже не в этой стране — вот почему нам пришлось использовать это устройство с портовым ключом. Мы проехали что-то вроде восьми тысяч пятисот километров, если я правильно посчитал.

Эд фыркает. — Твой тоже был цветочным горшком?

Джонс ухмыляется, сверкая белыми зубами на фоне смуглой кожи. «Я правда думал, что они шутят над нами, тупыми иностранцами, пока нас не выдернули оттуда».

«Я всё ещё не уверен, что это не шутка», — говорит Эд, дописывая последнюю формулу, а затем, когда до него доходит, добавляет: «Эй, а твой друг, который видел всё это воскрешение, — что он тебе сказал? И почему, чёрт возьми, они не хотят, чтобы он с нами разговаривал? Это же они, блин, пригласили нас сюда».

Умник выглядит немного удивлённым, когда полностью поворачивается на стуле, чтобы посмотреть на неё, но на её лице быстро появляется разочарованное выражение. «Я не знаю. Дементоры — зло, и то, что ты от них избавился, — хорошо. Но нам всё лето запрещали писать Волосатику, а теперь даже профессор Луп говорит, что его нужно отправить обратно к тёте и дяде… Я не знаю, что происходит, и никто нам не говорит». Они говорят, что мы слишком молоды. Ее рот горько кривится. “Как будто мы не имели дело с Волдемортом с тех пор, как нам было одиннадцать”.

При этих словах Эд удивлённо вскидывает брови. «И как именно?»

Умница-разумница слегка пожимает плечами с мрачным юмором, и в этот момент она выглядит явно старше своих шестнадцати лет. «Мы друзья Волосатика, а Волдеморт охотится за Волосатиком с самого его рождения. Два года назад он даже вселился в Джинни».

Эд хмурится. «Который из них?» Им тоже придётся с ними поговорить, хотя бы для того, чтобы выяснить, было ли это настоящим одержимостью в духе Прайда или просто отравлением угарным газом или чем-то ещё.

“Что?”

— Какой из них «джини»?

Умница на секунду теряется, как будто она всерьёз ожидала, что Эд будет помнить все их имена, дни рождения и чёртовы гороскопы. «Это та, у которой рыжие волосы, — говорит она. — Я имею в виду девушку».

Значит, мисс Рыжая, если только не найдётся ещё одна, которую он упустил. «Мы и с ней поговорим», — говорит Эд, а затем добавляет, потому что, может быть, она проболтается о том, о чём они, чёрт возьми, не хотят, чтобы ребёнок ему рассказывал: «Ей тоже понадобится доверенный взрослый, чтобы она могла поговорить со мной? Неужели я такой страшный?»

Джонс снова издаёт сдавленный звук. Умница лишь на тон темнее Эда, так что сложно сказать наверняка, но он почти уверен, что её щёки так краснеют из-за румян. — Эм. Нет. Ты — э-э, нет. Она прочищает горло. «Я не знаю, почему профессор Луп не хочет, чтобы Волосатик разговаривал с тобой без двери-болванчика. Дверь-болванчик точно не хотел разговаривать с Волосатиком, но… Я не знаю. Должна быть какая-то веская причина». Она сжимает руки в кулаки и на секунду выглядит на все свои восемь лет, как будто ей больше всего хочется топнуть ногой. «Я просто хочу, чтобы они сказали нам что-нибудь. Хоть что-нибудь».

Что ж, это провал. Эду даже немного жаль её, потому что он помнит, как ему было пятнадцать и никто, чёрт возьми, ничего ему не рассказывал, пока он не начинал выпытывать, обманывать, бить и умолять их; он помнит тупую, ползучую тревогу от осознания того, насколько он был окружён тайнами и насколько они были опасны, насколько глубоко заходила гниль, как далеко. И хоть Умница-Разумница и волшебница, она задаёт вопросы и явно усвоила, что если тебя считают «слишком юным», то это не поможет ни на грош, когда дерьмо ударит по ветряной турбине. Кроме того, если честно, до сих пор вся лучшая информация, которую он получал, исходила от этих чёртовых детей-волшебников.

Как он может получать более ценную информацию от кучки пятнадцатилетних подростков? С другой стороны, когда ему было пятнадцать, он был практически единственным человеком, который знал, что, чёрт возьми, происходит. Ну, он и Эл. А Элу было четырнадцать тогда , так что, по-видимому, это обычное дело.

«Чертовски отстойно», — делится Эд со Умницей, чувствуя себя великодушным благодаря научному подарку от Эла. «А шантаж ты не пробовал?»

На этот раз Джонс издаёт не такой приглушённый звук. Глаза Умницы расширяются, она открывает рот, но тут же замолкает, явно испытывая противоречивые чувства. — Я не… то есть… У меня были кое-какие… идеи, но…

«Попробуй. Что ты теряешь? В любом случае сейчас тебе может сойти с рук гораздо больше, — советует Эд. — К тому же, если люди будут считать тебя ребёнком, они, скорее всего, не станут тебя наказывать, если поймают. Или, по крайней мере, это будет выглядеть плохо с их стороны, если они всё-таки решат отомстить».

«О боже мой, — говорит Джонс, — я бы попытался сначала поговорить начистоту? Поговори с мамой и папой, расскажи им, что ты чувствуешь, когда тебя держат в неведении о ситуации, которая тебя сильно затрагивает...»

— Джонс, ты же в разведке, — недоверчиво говорит Эд, поворачиваясь к нему. — Откровенный разговор? Чему, чёрт возьми, вас сейчас учит Хьюз?

Джонс торопливо машет руками. «Нет-нет, речь идёт об эскалации — начните с безобидного чувства вины, а если это не сработает тогда переходите к методам, которые могут навредить отношениям...»

Где-то в коридоре раздаётся треск, и Эд с Джонсом вскакивают на ноги ещё до того, как Умник начинает оборачиваться. Однако через секунду в дверях появляется Бородач, и Джонс убирает руку с пистолета, а Эд расслабляет плечи и шумно выдыхает. «Наконец-то, чёрт возьми», — говорит он, а Бородач оценивающе смотрит на них поверх очков. «Эй, Джонс, иди за Мустафом. Вечеринка наконец-то начинается».

Примечания:

Эд: когда мне было пятнадцать, я знал всё

Рассказчик: он ни хрена не знал

Кроме того: Фарадей был в Аместрисе??? Что????? Когда??? Тсс, не смотри так пристально