Каково это — быть мной (джен)

Вечер только начался, но на пустыре за старым заводом уже кипела жизнь. Десятки мотоциклов, выстроенных в хаотичном порядке, ревели на холостом ходу, выпуская клубы сизого дыма в прохладный воздух. Громкая музыка била из колонок кастомизированных авто, смешиваясь с хохотом, звоном бутылок и скрежетом зажигалок. Кто-то уже наливал дешёвое пиво в пластиковые стаканы, кто-то спорил о моторах, а пара девушек с яркими татуировками смеялась, забравшись на капот розового спорткара. Здесь собрались все: мотогонщики со стажем от недели до десяти лет, автолюбители на ржавых «вёдрах», но с неоновой подсветкой в салоне, водители обклеенных спойлерами машин. И всех их объединяло одно — любовь к скорости.

Здесь же была и площадка для дрифта. Любители экстрима могли прокатиться в дрифт-такси, а те, кто обожал выжигать резину, — показать свои навыки или просто понтоваться перед девушками и парнями. Участвовать могли все, независимо от пола. Обычно девушек за рулём не осуждали, наоборот, прекрасный пол приветствовали с особым жаром.

Также была площадка для припаркованных авто — просто оставить машину и насладиться зрелищем или же показать, как была переделана тачка. Многие любили пройтись мимо автомобилей, рассмотреть ручную роспись на капоте или оценить с нуля собранного «железного коня». Такая небольшая выставка достижений.

И, конечно же, самая приятная часть этого места — импровизированная трасса для гонок. Если гости что-то не поделили, всё решалось тут; если друзья решили посоревноваться — это место было для них. Шум ревущего мотора, набирающий скорость автомобиль — эти звуки ласкали ухо.

Азартные люди, куда же без них, частенько наведывались сюда. Мотоклубов в городе было полно, и раз в месяц они выставляли кандидатов для участия в гонках, обычно по два-три человека, чтобы шанс выиграть был больше. На них-то и делали ставки. До начала заезда азартные игроки обходили кандидатов, расспрашивали об опыте, заслугах, рассматривали гоночный аппарат. А после делали выбор и отдавали деньги определённому человеку. Далее происходил заезд. Если их фаворит выигрывал, ставщик получал свой выигрыш. Стандартная схема. Сами мотоклубы были заинтересованы в выигрыше не меньше, ведь они получали свой процент со всех собранных денег. Также свой процент получал победитель и, конечно, организатор гонок. Никто не знал точно, кто стоял за этим. Но зачем спрашивать? У людей было место и возможность заработать — большего им и не нужно. Было и правило, всего одно: нельзя ставить на члена мотоклуба, в котором состоишь сам.

Других правил не было — только скорость, адреналин и дерзость.

Внезапно раздался рёв, перекрывший все остальные звуки. Глухой, низкий, хищный. В это время заезд не планировался, все присутствующие просто отдыхали. И на звук ревущего автомобиля это тоже не было похоже.

Толпа обернулась.

Из темноты вырвался мотоцикл — чёрный, с алыми полосами, будто окровавленный. Он пронёсся сквозь строй, заставив людей отпрыгнуть, и резко затормозил в центре, подняв тучу пыли.

Констанция сняла шлем.

— Ну что, скучали?

Её голос не был громким, но его услышали все.

Кто-то свистнул, кто-то крикнул её имя, а девушки пришли в восторг. Ни один из местных парней не вызывал столько шума, сколько эта девушка. Она соскочила с мотоцикла, небрежно поправив косу, выбившуюся из-под кожаной куртки. В её движениях была та самая дерзость, которая сводила с ума одних и бесила других. И вот уже люди захотели подойти поприветствовать ту, что нарушила их веселье, но из толпы раздался хриплый голос:

— Опять одна? Или твой клуб настолько никчёмный, что даже поддержать тебя не может?

Люди расступились, пропуская Дэна. Высокого, широкоплечего, с лицом, которое когда-то, наверное, было симпатичным, но теперь вечно перекошено в едкой усмешке. Он подошёл слишком близко, нарочито оглядывая её с ног до головы.

— Может, просто не люблю, когда за мной хвостом таскаются? — Констанция не отступила ни на шаг.

— Или они тебя наконец выперли? — Дэн фальшиво вздохнул. — Ну понятно… Девчонкам тут не место. Особенно таким стервозным.

Тишина.

Кто-то замер, кто-то затаил дыхание. Все знали: сейчас будет жарко. Здесь людей не судили за пол, гонять могли все. Но если были те, кто «за», то обязательно находились и те, кто «против». Дэн и его компания были одними из них. Да, они были хороши в заездах, но участвовали лишь тогда, когда на треке были только парни.

Констанция медленно наклонила голову, потом резко выпрямилась — и плюнула на землю прямо перед его ботинками.

— А ты всё так же боишься девчонок, признай это. Просто боишься, что мы будем лучше.

Дэн засмеялся, но смех был нервным.

— Ого, какая храбрая! — он оглянулся на своих друзей. — Может, тогда докажешь, что ты не просто болтушка? Гонка. Ты и я. Прямо сейчас.

Она уже повернулась к мотоциклу, но на секунду остановилась.

— На условиях.

— Каких? — Дэн скрестил руки.

— Проигравший на коленях признаёт, что он — последнее говно.

Толпа взорвалась.

Дэн заколебался, но отступать было поздно — слишком много глаз смотрело.

— Да пошла ты! — он резко развернулся к своему байку. — Но когда проиграешь — я лично выгоню тебя отсюда пинком под зад.

Констанция только ухмыльнулась.

Грохот моторов разрывал ночь, смешиваясь с рёвом толпы, собравшейся у стартовой линии. Горячий ветер бил в лицо, пахнущий бензином и пылью, а под ногами асфальт дрожал, будто живой. Констанция сжала руль, чувствуя, как её «Ямаха» напряглась, словно хищник перед прыжком.

— Ну что, принцесса, готова признать, что твоё место — на кухне? — перекрикивая шум, сказал Дэн.

Его ухмылка была такой же грязной, как масляные пятна под его мотоциклом.

Констанция не ответила. Просто подняла средний палец и ухмыльнулась.

Длинноволосая блондинка в воздушном платье взмахнула платком. Её вид контрастировал с этим местом и со всем происходящим. Она выглядела слишком невинной и чистой среди этой толпы. Но лишь Констанция знала, кто эта девушка на самом деле. Она и была таинственным организатором и владельцем этой территории.

Она рванула вперёд; её старт всегда завораживал. Она быстро набирала скорость и летела по трассе как пуля. Дэн явно не собирался уступать и пытался вырваться вперёд, оттесняя её к обочине. К его несчастью, гонщица знала эти трюки — видела их сотни раз. Она прижалась ниже, дала газу, и её мотоцикл взревел, вырываясь вперёд.

Первый поворот. Дэн попытался её подрезать, но она уже ждала этого — резко затормозила, позволив ему пронестись мимо, а затем, будто тень, пошла за ним. Толпа взорвалась воплями. Нет, это была уже не гонка, это была охота. И Констанция знала это.

Дальше — прямая. Казалось бы, сейчас она может спокойно вырваться вперёд, места для обгона полно. Но она не совершала манёвр, тем самым выводя Дэна из себя. И вот он уже мечется из стороны в сторону, лишь бы девушка не справилась с управлением и въехала в него, сойдя с дистанции. Всё могло бы так и случиться, если бы парень в панике не потерял бдительность и своими манёврами чуть не съехал с трассы. Ему пришлось сбавить скорость, чтобы выровняться. А Констанция вырвалась вперёд. Пока парень набирал скорость, расстояние между ними выросло вдвое.

Ветер свистел в ушах, скорость заставляла сердце колотиться так, что казалось, оно вырвется наружу. Но тут Дэн снова полез в драку, ему удалось обогнать её. Его заднее колесо дёрнулось, и под ноги Констанции полетела горсть металлических шариков от подшипников — парень явно подготовился. Подлянка.

— Сука! — выругалась она, но инстинкты уже сработали.

Резкий рывок в сторону, баланс на грани, колено в сантиметрах от асфальта. Шарики пролетели мимо, звякнув о дорогу.

Она даже не замедлилась.

Последний поворот. Дэн был впереди, но он уже выдохся — слишком много сил потратил на грязные трюки. Констанция прибавила газу, её мотоцикл взвыл, будто зверь, сорвавшийся с цепи. Она подошла к нему вплотную, почувствовала, как он оглянулся — и в его глазах мелькнул страх.

— Проиграл, мудак, — прошептала она и рванула вперёд, оставляя его в облаке пыли и бессильной злобы.

Финальная прямая. Толпа ревела. Флаги мелькали. И когда она пересекла финишную черту первой, мир взорвался криками её прозвища.

— ЛУННАЯ ПТИЦА!

Именно так её называли все. Констанция хранила право на своё настоящее имя, не разглашая его в этих кругах.

Она заглушила двигатель, сняла шлем. Волосы, ранее собранные в косу, были растрёпаны, мокрые от пота. Дэн подъехал следом, его лицо перекошено злобой.

— Чёртова...

— А теперь выполняй условия, — перебила она, глядя на него сверху вниз. — При всех.

Он скрипел зубами, но вокруг уже сходились люди, и отступать было некуда. Она улыбнулась. Победа была бы сладкой.

Но из толпы вышли трое парней. Их тела были сильными, сквозь одежду угадывались мышцы, а взгляд был холоден как лёд. Тяжёлыми шагами они подошли к девушке и что-то прошептали ей. Она не успела опомниться, как её уже повели под руки двое, а третий забрал её железного коня. Толпа замерла в шоке. Напряжённое молчание и тихий вопрос: «Что, мать вашу, происходит?».

— Я победила, суки! — взвыла девушка.

Она пыталась сопротивляться, вырваться и убежать, но шансов не было. Всё, что ей удалось, — прокричать эту фразу.

Толпа взревела. Вот она, Лунная Птица, та, что в любой ситуации сохраняет спокойствие и лёгкую нотку сумасшествия. Кто-то хотел остановить этих парней, потребовать, чтобы они отпустили её, но его остановили. Это не та девушка, которая будет благодарна за помощь. Это та, что всегда скажет: «Не лезь, я сама».

Констанцию усадили в тонированный автомобиль. Холодный голос раздался по всему салону:

— Ты едешь в Англию. Родители отправляют тебя в колледж в Бирмингем. Будешь жить в приёмной семье. Они очень консервативны, и твои родители надеются, что ты исправишься.

— И стану их послушной марионеткой… — тихо добавила она.

Констанция редко виделась с родителями. У неё не было желания сидеть с ними вечерами и обсуждать насущные проблемы. Их конфликт длился уже давно. Они хотели примерную дочь, которая всё сделает для благополучия семьи; она же желала свободы. Они требовали беспрекословного послушания; она шла наперекор. Но всё стало хуже, когда родители потребовали заключить брак по достижении ею восемнадцати лет с сыном их главного партнёра по бизнесу. В тот момент их отношения оборвались окончательно.

Её родители предприняли множество попыток образумить дочь, но становилось только хуже. Постоянные ссоры и ругань поселились в их доме. А её участие в гонках лишь подорвало репутацию успешного риелтора и владельца компании по производству бытовых изделий. Успешные родители, которые не смогли воспитать свою дочь. У семьи Томпсон осталась последняя надежда — отправить дочь в то место, где всё её окружение будет следовать правилам. Они надеялись, что девочка сама начнёт им следовать, изменится и получит хорошее образование. И тогда репутация семьи среди партнёров снова станет прежней. Её приговор — четыре года обучения в Англии и проживание в консервативной семье. Приговор обжалованию не подлежал.

Констанция понимала это и не собиралась идти на поводу у родителей. Наоборот, у неё был план. И он был очень прост: никогда не следуй установленным правилам, если они ограничивают твою свободу.