Я — самопровозглашённый Оден, и я стану Королем Демонов! (джен)

От лица Асмодея:

Асмодей Алис лежал на полу арены, обледенелый, дрожащий, но его глаза горели не гневом, а безумным восхищением. Ямато стоял над ним, Канабо на плече, глядя на побежденного демона с уважением.

— Твой дух силён, Асмодей. — глубоким голосом произнесла Ямато, склоняясь. — Ты не отступил, даже когда проигрывал. Это достойно воина! Ты мне нравишься! — Продолжай тренироваться и стань ещё сильнее. Ты можешь быть моим накама.

Асмодей раз за разом прокручивал в голове конец их боя. Слова, сказанные с такой мощью и искренностью, пронзили его сердце. На это он мог лишь упасть на одно колено, склонив голову.

— О-Оден-сама... Я... я посвящаю себя вам! Моя сила, моя верность — всё ваше! Я буду вашим верным слугой! Он сделал свой выбор.

В Кабинете Салливана:

Кабинет директора Салливана был наполнен праздничной атмосферой. Столы ломились от демонических сладостей, а сам Салливан летал по комнате, хихикая и потирая руки.

— О-хо-хо-хо! Мой дорогой Оден-кун! Ты был великолепен! Абсолютно великолепен! Я знал! Я знал, что ты самый особенный внук во всём Аду! — Салливан бросился к Ямато, обнимая его с силой, которая могла бы задушить обычного демона. — Ты показал им всем, что значит быть внуком Салливана! Ты принес мне столько радости! Хочешь конфет? Или новую Канабо? Или...

Ямато отстранила его, улыбаясь.

-Спасибо, Салливан. Это было... интересно. Но что дальше? Есть ли здесь ещё сильные демоны, с кем можно сразиться? Или новые приключения? Я должен записывать всё в свой дневник!

— Успеешь, внучек, успеешь; занятия ещё даже не начались. Иди, осмотри школу, тебе должно понравиться.

Асмодей, покинувший лазарет сразу, как только смог, бросился на поиски своего господина. Наткнулся он на искомого демона, услышав громкий крик -Посторонитесь!, и увидев, как зелёное нечто врезается в демона в маске. Тот даже не пошатнулся, впрочем, и демонесса была в порядке. Отряхнувшись, она тут же принялась что-то жевать и что-то доставать из своих карманов, протягивая демону в маске и представляясь с набитым ртом:

— Привет! Я — Клара! Хочешь поиграть?

От лица Одена:

Зеленовласая девушка протягивала мне какую-то странную, но яркую конфету.

Я ухмыльнулся.

—Играть? Ха! Отлично! Я — Кодзуки Оден! И я люблю играть! Покажи мне, на что ты способна, Клара!

Началась игра. Для большинства это был бы просто набор странных действий, но для меня и Клары это было настоящее приключение. Я использовал свою невероятную скорость, чтобы бегать по стенам и потолку коридора, избегая её атак игрушками, которые Клара запускала со скоростью пулемёта. Клара доставала из карманов всё, что угодно: огромные мячи, пирожные, мягкие игрушки!

— Ха-ха-ха! Это великолепно! — я прыгал, уворачивался, отбивал Канабо гигантских плюшевых зверей, которых она кидала в меня. Мы носились по школе, превращая коридоры в полосы препятствий, а двор — в арену для битвы с невидимыми врагами. Я рассказывал ей о приключениях Одена, а она придумывала новые игры, чтобы мы могли их "сыграть". Асмодей, поначалу пытаясь остановить наш хаос, в итоге просто стоял рядом, с благоговением наблюдая за "Оден-сама".

На следующий день всё повторилось: сначала игра, потом пикник в парке.

Когда я и Клара играли в нашу "охоту на мифических зверей", к нам подошла группа старшеклассников-демонов. Они выглядели... надменно.

— Эй, ты, девчонка-игрушка! Достань нам обед! — приказал один из них, грубо ткнув Клару пальцем.

Клара, поникнув, начала рыться в своих карманах.

—Ох... хорошо...

Моё Хаки Наблюдения уловило её грусть, её подавленность. Я почувствовал, как она отдает свои силы, чтобы достать эти вещи, а эти демоны просто используют её, не предлагая ничего взамен. Они лишь сказали, что поиграют с ней позже. Мои "рога" почувствовали прилив ярости. Это было похоже на то, как Кайдо использовал народ Вано!

— Стоп! — мой голос был низким и угрожающим. Демоны вздрогнули, почувствовав исходящую от меня ауру. Я почувствовал, как моё Королевское Хаки начинает непроизвольно выходить из меня, заставляя некоторых из них бледнеть.

—Ты что-то сказал, новичок? — нагло спросил демон.

—Я сказал: СТОП! — я активировал Хаки Вооружения на своей Канабо, окутав её чёрной энергией. — Что ты делаешь? Заставляешь Клару доставать тебе вещи? Используешь её доброту, чтобы получить то, что хочешь, не предлагая ничего взамен?

— Какое тебе дело, рогатый?! — попытался огрызнуться другой демон.

Мои глаза сузились. В моей груди закипел гнев, который я давно не испытывал, с тех пор как сражался с Кайдо. Оден не терпел несправедливости! Я не буду терпеть, чтобы мою новую подругу использовали!

Вы... вы не имеете права использовать её! Клара — мой накама! А накама не используют друг друга! Вы поступаете... не по-самурайски!

Я не стал читать лекции. Я не стал бы объяснять, что их поведение "неэтично". Для меня всё было просто: они обижали моего друга, и это было неприемлемо.

Моментально я шагнул вперёд, Канабо взлетело и опустилось. Это был не удар на поражение, а "Наказание Одена". Я бил не по ним, а перед ними и рядом с ними.

Один демон попытался отскочить — я ударил Канабо рядом с его ногами, создав волну ледяного ветра, которая заморозила его ботинки прямо на месте, приковав к полу.

Другой попытался проскочить мимо — я запустил в него стул, который ранее принёс Асмодей, заставив противника споткнуться и упасть лицом в грязь.

Третий, самый задиристый, получил мощный воздушный поток от моего Канабо, который отбросил его в стену, оставив вмятину.

— Вы не будете использовать Клару! — рыкнул я, и моя аура ярости стала такой плотной, что оставшиеся демоны рухнули на колени, дрожа от страха. — Если вам что-то нужно, попросите по-хорошему и предложите что-то взамен! Иначе... я покажу вам, что такое настоящий гнев Кодзуки Одена!

Клара смотрела на меня широко раскрытыми глазами, радуясь, что я её защитил. Демоны, лежащие на земле, никогда больше не осмелятся попросить Клару о чём-либо в приказном тоне.

От лица Салливана:

Третий день ознаменовался праздничным настроением — целых три дня, как у него есть внук. И как тот будет рад, если любимый дедушка его разбудит и подарит кучу подарков. Ведь Салливан был самым заботливым дедушкой во всём Аду. Он обожал своего нового внука, Оден-куна. Каждое утро он приходил к нему в комнату, чтобы убедиться, что его "мальчик" хорошо спит, и, возможно, принести какой-нибудь необычный демонический завтрак.

Однажды утром, на рассвете, Салливан, тихонько насвистывая, прокрался в комнату Ямато. Он распахнул дверь, готовый сказать:

—Доброе утро, мой дорогой Оден-кун!

И замер.

Оден спал. Крепко. Он был раскинут на кровати, его Канабо лежало рядом, словно игрушка. А вот его кимоно... оно сползло, обнажая... пышную грудь.

Салливан моргнул. Затем моргнул ещё раз. Его маленькие глазки расширились до размеров тарелок. Он склонил голову набок.

—О... О-хо-хо...?

Его мозг, привыкший к самым сложным магическим вычислениям и интригам, на мгновение завис. "Оден-кун... это... но..." Он вспомнил: "Я — Кодзуки Оден! Я сын Кайдо!" Кайдо был мужчиной. Оден был мужчиной. Значит, его внук... тоже мужчина! Он же сам называл себя "сыном Кайдо"!

Но эта грудь... она была несомненно женской.

Салливан медленно подлетел к кровати, недоверчиво протянул дрожащую руку, чуть не касаясь её. Затем отдёрнул её, словно обжёгся.

"Мой... мой внук... это... моя... ВНУЧКА?!" — прошептал он, и его обычно громкий смех сменился тихим, шокированным "О-хо-хо-хо..."

В этот момент Ямато, видимо, почувствовав чьё-то присутствие, резко открыл глаза.

— А, Салливан! Доброе утро! Что-то случилось?

Салливан отскочил, приземлившись на пол. Он был бледен.

— О-Оден-кун... Я... я не знал... Он махнул рукой на её грудь. Это... это...

Ямато посмотрела на себя.

—Ох. Кимоно сползло. — она спокойно поправил его, совершенно не смутившись. — Да, Салливан. Я родилась женщиной. Кайдо всегда говорил, что я девочка. Но я — Кодзуки Оден! Оден был мужчиной! Я не могу быть женщиной, если я Оден! Я буду жить и сражаться как Кодзуки Оден!

Салливан сидел на полу, переводя взгляд с её лица на свою ладонь, а затем обратно на Ямато. Его разум лихорадочно обрабатывал информацию. Его любимый, могучий, особенный внук... оказался внучкой, которая настаивает, что она мужчина.

Внезапно выражение его лица изменилось. Бледность сменилась румянцем. Шоковый ступор — на выражение крайней радости.

— О-хо-хо-хо-хо! Моя дорогая Оден-кун! Моя... моя чудесная внучка! Это! Это даже лучше! Это так уникально! Так необычно! Мой внук, который на самом деле внучка, но думает, что он мужчина, как герой, которым восхищается! О-хо-хо-хо! Ты просто воплощение чуда!"

Ямато моргнула.

— Я Ямато. Так ты не против?

— Против?! Да я в восторге! — Салливан подлетел к ней, обнимая. — Это просто потрясающе! О-хо-хо-хо! Ты самая лучшая внучка, которую только можно пожелать! И, конечно, ты можешь быть и Кодзуки Оденом, и Ямато! Это просто делает тебя ещё более особенной!

Салливан, как настоящий директор Бабилуса, который всегда ценил уникальность и неординарность, быстро приспособился. Для него это было не проблемой, а лишь ещё одной очаровательной причудой его невероятного "внука", а теперь и "внучки". Он знал, что этот секрет будет их личным, и это только укрепит их связь. Он уже предвкушал, как будет рассказывать друзьям (ничего не понимающим) о "его удивительном внуке Одене", который совершает невероятные подвиги!