Хранитель (джен)

* * *

Мариус и Минерва вернулись в учебное заведение, где все искали Макгонагалл. Когда её наконец нашли, многие волшебники не смогли сдержать своего беспокойства за неё.

— Минерва, где Вы пропадали? Мы все места себе не находили от беспокойства! — воскликнул Гораций Слагхорн, утирая платком проступивший на лбу пот. Было очевидно, что пожилой волшебник сильно переживал за Минерву.

— Не тревожьтесь, Гораций, со мной всё в порядке. Я только что познакомилась с новым руководителем Хогвартса, — сказала Минерва и, заметив замешательство на лице Горация, добавила: — Позвольте представить вам Мариуса Шторма, нового директора Хогвартса.

— В каком смысле Вы имеете в виду нового директора? Я полагал, что Вы и есть наш новый руководитель, — озадаченно проговорил декан Слизерина, глядя на женщину с недоумением.

— В прямом смысле, Гораций, — ответила Минерва, тяжело вздохнув. Она посмотрела на уносимые тела погибших, сглотнула и продолжила: — Северус Снейп жив. Мариус нашел его, спас и вынудил передать пост директора в обмен на жизнь.

— Что! Этот преступник всё ещё жив! Как он вообще посмел остаться в живых! — вскричал Гораций Слагхорн, не скрывая своего отвращения к Северусу Снейпу. Пытаясь совладать с эмоциями, он обратился к Мариусу: — Мистер Шторм, я не знаю вас, но мне непонятно, почему Вы пощадили убийцу Альбуса Дамблдора!

— Альбус Дамблдор был обречён с того момента, как надел на палец это проклятое кольцо, — невозмутимо ответил Мариус, обращаясь к неизвестному собеседнику. Оглядевшись, он продолжил: — Да, школа сильно пострадала. Но ничего, мы что-нибудь придумаем. Я помогу вам.

— На каком основании Вы утверждаете, что Дамблдор был обречён? — Гораций Слагхорн был в замешательстве, пытаясь понять, что имеет в виду загадочный Шторм.

— Сэр, вы знаете, что такое крестражи? — спросил Мариус прямо, и, заметив, как Гораций сглотнул, он печально усмехнулся и продолжил: — Я вижу, что вы знаете. Что ж, тогда я объясню. В кольце, которое носил ваш Альбус, был крестраж и тёмное проклятие, которое обрекло старого мага. Ваш Снейп убил его по его же просьбе. Старик не хотел страдать.

— Откуда вам известно о крестражах? — Гораций Слагхорн побледнел и, вытирая выступившую на лбу испарину дрожащей рукой, продолжил: — Кто Вы такой? Что вам нужно? Минерва, кого Вы привели сюда?

Было заметно, что декан Слизерина охвачен ужасом. Он не мог объяснить, почему его охватила такая паника. Особенно когда он смотрел в глаза этому загадочному Мариусу.

— Послушайте, профессор Слагхорн, мне известно многое. И наши предсказатели отнюдь не глупцы, — сказал Мариус с улыбкой. Увидев, что пожилой волшебник явно его опасается, он продолжил: — Гораций, я не желаю вам зла. Я здесь, чтобы помочь. А что касается моего происхождения, то я не из этого мира.

— Да, Гораций, Мариус показал мне свой мир, — сказала Минерва Макгонагалл. Она вздохнула, поправила нефритовые бусы на шее и спросила: — Как дела в школе, профессор Слагхорн? Как наши общие друзья?

— В школе ситуация не из лучших. Есть погибшие, некоторые здания сильно повреждены. Раненых тоже много, — сказал Гораций, тяжело вздохнув. Было заметно, что пожилой волшебник очень утомлён и морально, и физически.

— Печально. Это был тяжёлый бой, — сказала Минерва, смахнув слезу. Затем она посмотрела на Мариуса и продолжила: — Мариус, если ваши провидцы всё знали, то почему вы не вмешались? Почему не помогли нам в битве за нашу школу?

— Потому что таковы законы моего мира, Минерва. Существует определённый порядок. Я и так нарушил эти законы и порядки, когда решил стать директором вашей школы, — ответил ей Мариус.

Он вздохнул, выражая своё недовольство родным миром, и продолжил:

— В случае моего изгнания из того мира, я найду себе пристанище здесь, и у меня всегда будет чем заняться. Не волнуйтесь. Я живу уже очень долго, и пока я здесь, школа не прекратит свою работу.

— В вашем мире с этим очень серьёзно, Мариус? — поинтересовалась Минерва Макгонагалл, сосредоточенно вслушиваясь в слова своего собеседника. Гораций Слагхорн также не отрывал от него взгляда.

— Да, профессор. За помощь другому миру могут даже казнить, — сказал Мариус, тяжело вздохнув. Он не скрывал своей печали и продолжил: — Теперь мне нет пути обратно в мой мир.

— Но это бесчеловечно! Так не должно быть! — послышался рядом женский голос, который постепенно становился всё ближе. Это была Помона Спраут, которая, услышав беседу, решила присоединиться к ней.

— Таковы законы моего мира, мадам, — сказал Мариус, глубоко вздохнув. Он посмотрел на незнакомую женщину и продолжил: — Простите, мадам, но кто вы? Меня зовут Мариус, Мариус Шторм, и я ваш новый директор школы. Навечно.

— Моё имя — Помона Спраут. Я возглавляю факультет Хаффлпафф и преподаю гербологию, — сказала Помона, представляясь новому директору, о котором она не имела ни малейшего представления.

— Рад знакомству, профессор, — с улыбкой сказал Мариус. Он внимательно осмотрел волшебников, которые лежали на самодельных кроватях. Хранитель вздохнул и подошёл к одному из них. Он положил руку на корчащегося от боли студента и произнёс слова, которые были непонятны волшебникам.

Волшебники с изумлением наблюдали, как под рукой Мариуса вспыхнул яркий свет. Он окутал раненого юношу, словно защищая его. Через несколько минут сияние исчезло, и юноша сделал глубокий вдох.

— Как ты, юноша? Всё в порядке? Ничего не беспокоит? — поинтересовался Мариус, убирая руку и облегчённо вздыхая. Он видел, как юноша с удивлением смотрит на него и начинает осознавать, что раны затянулись, а боль прошла.

— Всё прекрасно. Благодарю вас, — сказал юноша, не скрывая своего восторга. Затем он осторожно встал с кровати и продолжил: — Благодарю вас, вы спасли мне жизнь! Я ваш должник!

— Не стоит благодарности, юноша, — сказал Мариус, обращаясь к мальчику, которому едва исполнилось четырнадцать лет. Он задумался, кивнул и, нахмурившись, пошёл к Минерве Макгонагалл, которая беседовала с мужчиной, который был ниже ростом, чем сам Мариус.

— Как вы, Филиус? — с беспокойством в голосе спросила Помона Спраут, глядя на своего коллегу. Тот выглядел измождённым и имел несколько царапин, полученных во время битвы за Хогвартс. Он был в числе тех, кто непосредственно участвовал в обороне школы.

— Уже лучше, Помона, — сказал Филиус. Он вздохнул, не пытаясь скрыть усталость, и продолжил: — Поппи уже обработала раны на моём лице. Боже, как много погибших. Среди них есть и дети. Это ужасно.

— Без жертв нет победы, — сказал Мариус, услышав разговор двух профессоров. Осознав, что невежливо вмешался, он поспешил извиниться. — Простите, что прерываю. Меня зовут Мариус Шторм, я новый директор этой школы.

— Какая тут может быть победа, когда дети погибли! — вскричала Помона, не в силах сдержать эмоции. Она всё ещё оплакивала утрату и скорбела по павшим защитникам Хогвартса.

— Это победа, пусть и горькая, — сказал Мариус и, тяжело вздохнув, добавил: — Погибших не вернуть. Но раны можно залечить, а школу восстановить. Работы предстоит много.

— Кто вас направил сюда? И на каком основании вы утверждаете, что являетесь директором Хогвартса? — поинтересовался Филиус Флитвик, пристально рассматривая мужчину, который был немного выше его ростом.

— Это долгая история, профессор, — сказал Мариус. И он уже не в первый раз рассказывал о том, что происходило в другом мире, и о том, как он стал директором этой школы.

— Вот так-так! Любопытный случай, и довольно редкий, — сказал Филиус Флитвик, стараясь не поддаться желанию почесать царапины на лице, которые, как назло, сильно зудели во время заживления.

— Это действительно уникальный случай, профессор, — сказал Мариус. Он заметил, что Филиус с трудом сдерживается, чтобы не почесать царапины, и предложил свою помощь: — Позвольте мне помочь вам? У меня есть опыт в лечении ран.

— Неужели? Если это правда, то мне бы очень пригодилась ваша поддержка, — сказал Филиус, с трудом сдерживая желание почесать раны.

Мариус улыбнулся и, не говоря ни слова, вытянул руку в сторону Филиуса. Он закрыл глаза и тихо произнес заклинание на незнакомом языке. Внезапно вспыхнул яркий свет, который мгновенно исцелил декана Рейвенкло. Все раны и царапины исчезли с его тела.

— Невероятно! — воскликнул Филиус Флитвик, ощутив, как боль ушла, а раны исчезли. Он не смог сдержать улыбки и продолжил: — Это просто невероятно. Спасибо вам, Мариус. Вы совершили чудо.

— Всегда к вашим услугам, Филиус, — сказал Мариус и, ощутив усталость, сел на свободный стул. — Прошу прощения, я немного утомился. Заклинание «Заживление» и восстановление тканей требуют от меня значительных магических и физических ресурсов.

— Может, позвать мадам Помфри? — с тревогой спросил Филиус Флитвик. Он заметил, что новый директор потратил слишком много сил, чтобы исцелить раны Филиуса.

— Нет, не стоит. Благодарю за участие, Филиус, — сказал Мариус и, достав из кармана небольшой флакон, быстро выпил его содержимое. После этого он с облегчением вздохнул, ощутив, как магическое опустошение покидает его.

— Интересно, что это? — с любопытством спросил Флитвик, увидев в руках Мариуса необычный пустой флакон, который легко можно было спрятать в карман.

— Эликсир, который восстанавливает магические и физические силы, — ответил ему Мариус и, улыбнувшись, продолжил: — Этот эликсир был создан алхимиками и зельеварами в моём мире.

— Это поразительно, — сказал Гораций Слагхорн, который вместе с Минервой решил принять участие в разговоре. Увидев, что Филиус полностью здоров, он добавил: — Вы прекрасно выглядите, Филиус.

Флитвик лишь молча кивнул в ответ, а затем, не в силах скрыть своё беспокойство, поспешил в библиотеку Хогвартса. Он нигде не мог найти мадам Пинс, библиотекаря школы, и это вызывало у него тревогу за её благополучие.

Преподаватели и Мариус устремились за деканом Рейвенкло, чувствуя его беспокойство. Ведь профессор не пытался скрыть свою тревогу.

В Большой зал вошла заплаканная Молли Уизли. Она, как и вся ее семья, скорбела о потере сына.

В сражении за Хогвартс один из представителей семьи Уизли встретил свою смерть под обломками камней. Это был Фред Уизли, который вместе с братом защищал секретный проход в школу, и его жизнь оборвалась из-за обрушения стены.

Когда учителя и новый руководитель отправились на поиски библиотекаря, семейство Уизли уже находилось в школе, но не могло найти себе места от душевной боли и скорби.