Кому вы служите, Монсеньор? (джен)

— Да как он смеет!!

Дверь в гостиную с треском распахнулась. Люинь и Туара, которые сидели за шахматным столом и играли в карты, обернулись.

— Да как все они смеют!!!

Людовик сорвал с себя орденскую ленту и с грохотом отбросил шпагу.

— Ничтожества! Мерзкие ничтожества! — дрожа от гнева и рыданий произнес он. По его раскрасневшимся щекам текли слезы; взъерошенные черные волосы прилипли ко влажному лбу. — Этот итальянец… этот епископ, который всюду таскается за моей матерью! Каждое их слово, каждый их помысел оскорбляет память отца и Францию!!!

Король упал в кресло и закрыл лицо руками.

Люинь шепнул слуге, чтобы тот позвал мэтра Эроара, придворного врача.

— Предатели… Гнусные предатели… — задыхался от отчаяния Людовик. Сквозь слезы он говорил что-то еще, но ни Туара, ни Люинь не могли разобрать ни слова. Они в растерянности окружили кресло, тщетно стараясь понять, что произошло.

К счастью, скоро появился мэтр Эроар. Врач дал подопечному какую-то микстуру и подготовил все для кровопускания. Стоило инструменту коснуться руки, как струя горячей, алой крови хлынула в чашу. Люинь, который стоял тут же и ел яблоко, подумал, что король в буквальном смысле закипал от гнева.

Через несколько минут краска отхлынула от лица Людовика. Черные глаза прояснились от слез, дыхание выровнялось. Он, наконец, успокоился.

— Они c-сидят там, где c-сидел отец… Они ломают в-все, что он с-строил д-долгие годы, — слабо проговорил юноша, бросая взгляд на стену, где в нише висел портрет Генриха IV. — Если бы отец б-был здесь, он бы п-прекратил этот б-балаган. П-повесил этого итальянца к-как изменника, едва бы тот з-заикнулся о с-союзе с испанцами.

— Так в чем же дело, Ваше Величество?

Людовик, Эроар и Туара повернулись к Люиню.

— Вам стоит только приказать, и этот паршивый итальянский пес навсегда перестанет оскорблять вас и память покойного короля. Одна секунда и… Пиф-паф! — сокольничий с улыбкой качнул головой в такт словам, жестом имитируя выстрел из пистолета.

Туара нахмурился.

— Вы предлагаете…

— Я предлагаю то, что предлагаю, Жан.

— Но ведь это у-убийство… — неуверенно произнес Людовик. — Отнять жизнь ч-человека не в бою — великий г-грех.

— А разве вы не сражаетесь за дело своего отца? Послушайте, господин, если мы убьем Кончини и отправим в Бастилию его ведьму, мы навсегда избавимся от двух итальяшек, которые безнаказанно грабят наш дом, нашу Францию. Которые сделали из нее добычу в когтях испанских Габсбургов, — Люинь наклонился поближе к Людовику. — Одна никчемная жизнь против спокойствия вашей страны. Не слишком большая цена, не так ли?

Король задумчиво смотрел перед собой. Его темные, обрамленные иссиня-черными ресницами, глаза заблестели. Убийство это преступление. Но разве не бóльшим преступлением будет оставить все как есть?

Людовик снова взглянул на портрет отца. Генрих лукаво улыбался, будто приглашая его сделать решительный шаг. Впервые в жизни показать, кто на самом деле правит Францией.

— Да, но кто возьмется убить маршала? — отозвался Туара. Коренастый, крепкий гугенот ходил по комнате, поглаживая пышные усы и хмурясь. — Нам понадобится план...

— Брось, Жан! Чем подробнее план заговора, тем больше шансов, что он провалится! Мы должны действовать быстро. Внезапный удар — вот, в чем наша сила! А нанести его может, скажем… Витри. Да-да, Ваше Величество, у вас намного больше сторонников, чем может показаться на первый взгляд.

— Да, Кончини оскорбил слишком многих, — отозвался Туара.

— Причем не только делом — одним фактом своего существования! — рассмеялся Люинь и посмотрел на короля. Людовик колебался, но сокольничий знал — король согласится. Он уже согласился.

Послали за Витри. Капитан королевских гвардейцев внимательно выслушал план и, кажется, совершенно не удивился предложению застрелить маршала.

— Я сделаю все, что вы прикажете, Ваше Величество. Если желаете, я прямо сейчас вместе со своими людьми отправлюсь к маршалу и убью его.

— Н-нет. Это н-нужно сделать з-завтра, п-перед заседанием. К-кончини д-должен б-быть убит в д-доме, к-который он оскорбил.

— А как Ваше Величество желает поступить с его свитой и сторонниками?

— Не думаю, что они окажут сопротивление, — предположил Туара. — Они трусливы и наверняка разбегутся после первого же выстрела. А вот Галигаи (Шарль прав) нужно будет немедленно арестовать и отправить в Бастилию. Она имеет слишком большое влияние на Ее Величество.

Тут вдруг вспомнили, что была королева-мать, которая тоже не входила в число союзников Людовика. В воздухе повис вопрос, немой и неудобный, разрешить который было во власти лишь юного монарха.

— Я п-полагаю, что Ее В-величество д-должна оставаться здесь, в Лувре. Вдали от с-своих сторонников. Так она лишится п-поддержки и быстрее смирится с н-новым п-положением вещей.

— А что Ваше Величество прикажет делать с епископом Люсонским?

Король помрачнел.

— Ваше Величество, он же священник! — раздался голос Эроара. Старик-врач, с трудом скрывая ужас от предприятия, на которое согласился юный король, с мольбой посмотрел на подопечного.

— А разве священник не может быть предателем? — злобно отозвался Люинь. Вмешательство мэтра Эроара было очень некстати: Людовик любил своего врача и воспитателя, а потому мог прислушаться к нему. — Он хоть слово сказал против авантюр Кончини? Нет! Потому что он ему служит! Люсон — лицемер, вертлявый царедворец, которого необходимо заточить в Бастилию, если не казнить за измену государству и истинному королю! — раздраженно воскликнул Люинь. Будь его воля, он бы расправился со всем окружением Марии Медичи. Но вот король…

Людовик задумался.

— Епископ у-уверял в-вас, Шарль, что желает с-согласия м-между мной и м-матерью… Что хочет эффективной работы с-совета. Вот м-мы и п-посмотрим, чего он желает на с-самом деле. Мы предупредим его.

Витри, Туара и Люинь в изумлении переглянулись.

— Предупредим?!

— Но если он, в свою очередь, предупредит д’Анкра, то маршал попытается сбежать, — возразил Витри.

— Н-ну т-так н-не дайте ему этого с-сделать. У в-вас до-достаточно л-людей, чтобы н-наблюдать за ним в-всю н-ночь. М-мэтр Эроар, — король повернулся к врачу, — я п-попрошу в-вас с-составить п-письмо н-на латыни. «В-Ваше П-преосвященство! З-завтра утром в Квадратном д-дворе Л-лувра б-будет убит маршал д’Анкр»...

Старик-врач беспомощно посмотрел на Людовика:

— Ваше Величество…

— Пишите же! Пишите на латыни! — рявкнул Люинь; он положил перед Эроаром лист бумаги и почти насильно втолкнул ему в руку перо. Не давая королю опомниться, сокольничий продолжить диктовать письмо за него:

— «… будет убит маршал д’Анкр. Предупредите его и передайте, чтобы он ни при каких обстоятельствах не приезжал на заседание совета».

Едва Эроар успел поставить точку, как сокольничий выхватил у него бумагу.

— Теперь епископ сам принесет нам свою голову! — рассмеялся довольный Люинь, запечатывая послание.

— К-капитан. Убедитесь, п-пожалуйста, что Л-люсон п-получил п-письмо, — тихо добавил король. — И да свершится т-то, что у-угодно Господу.