Ананасовый джем (гет)

Река в тех краях носила название Аретри,— «та, что крадёт силы». Весной, когда снега таяли, она раздувалась и становилась почти живой: с волнами, зубами, холодом, в котором сердце замирало раньше, чем лёгкие.

Принцесса упала в неё случайно. Или нет — кто знает, как судьба плетёт свои узоры. Конь испугался, тропа осыпалась, мир перевернулся — и вот её тело ударилось о воду, а боль пришла только мгновение спустя.

Холод был невыносим. Он пронизывал кожу, проникал в кости, и казалось, даже мысли замерзали. Она не могла даже кричать. Только хваталась руками за течение, за воздух, за что угодно.

И тогда он появился.

Сначала был только силуэт. Тёмный, резкий, словно вырезанный из ночи. Он стоял на берегу, и в следующую секунду — уже бежал. Прыжок — и вода сомкнулась над ним.

Он плыл к ней быстро, сильно, будто сам был частью этой реки. Когда добрался — одной рукой схватил её, а второй… достал нож.

Серебряный клинок сверкнул над водой, потом он ударил в ледяной завал, перегородивший течение — с силой, точно ломал не лёд, а само проклятие, державшее её.

— Смотри на меня! — сказал он, глядя ей прямо в глаза. Его голос был как огонь. — Ты не утонешь, слышишь? Я не позволю.

Кровь от порезов на его руках сразу исчезала в воде, а он всё бил лёд, резал, рвал, пока наконец не расчистил путь и не вытянул её на берег. Его руки дрожали от холода, но держали её крепко. Он стянул с себя мокрый плащ, накрыл её, и прижал к груди, чтобы согреть.

-Я не стою того, чтобы спасать меня. Зачем? — прошептала она.

Он усмехнулся. Его взгляд пронизывал до костей, одежда капала талой водой, давление страха ослабло, как будто сама река сдалась и отпустила её.

— Потому что я люблю спасать принцесс. Особенно тех, кто не хочет быть спасённой.

…Он вынес её из воды, как воин — не как трофей, а как сокровище. Принцесса лежала на земле, холодная, как мрамор. Руки дрожали, губы синие, но взгляд ясный. В тот момент он уже знал — она не просто принцесса. Она — шторм в хрустальном сосуде, и он только что разбил его, чтобы не дать ей исчезнуть.

— У тебя губы, как у той девушки, что ела ананасы и делала вид, будто они ей не слишком кислые, — сказал он вдруг, укрывая её своим телом. — Только ты не притворяешься. Ты просто терпишь всё — и молчишь.

Она рассмеялась сквозь дрожь, впервые — и только для него.

— Кто ты?

— Проклятый рыцарь. Мужчина с ножом. И единственный, кто скажет тебе, что ананасы недооценены.

Он усадил её ближе к огню, разложив сухие ветки, которые носил с собой в седельной сумке. Говорил, что "никогда не знаешь, когда тебе придётся спасать утопающую принцессу". Шутил. Но глаза у него не шутили. Они смотрели на неё, как будто она — его последняя жизнь, и он держит её в ладонях.