Оттепель на снегу (джен)

Кейтлин очнулась у костра уже ночью. Чарли тоже сидела рядом и непонимающим взглядом смотрела на огонь. В груди больше не болело, не было даже намёка на прежние глубокие раны. Пропитанной кровью повязки больше не было, тусклые, уже затянувшиеся шрамы были промыты, а доспех лежал рядом, на снегу, как и меч, а Кейтлин была закутана в тёплую пуховую шубу.

Кейтлин медленно моргнула, привыкая к тусклому свету костра. Она посмотрела на себя и заметила, что на ней надет тяжелый меховой плащ, который согревает ее, несмотря на сильный мороз. Ее рука потянулась к груди, пальцы коснулись места, где была рана. Боль исчезла, и под пальцами она ощутила лишь едва заметный шрам. Она не могла в это поверить. Вампир исцелил ее — то самое существо, которое отняло у нее все. В этом не было никакого смысла.

Медленно повернув голову, Кейтлин настороженно оглядела Чарли. Вампирша сидела неподвижно, ее взгляд был прикован к мерцающему пламени небольшого костра между ними. В пляшущем свете Кейтлин могла видеть слезы, блестевшие на бледных щеках Чарли, темные тени подчеркивали ее глаза, а губы были сжаты в тонкую, мрачную линию. Она выглядела... загнанной. Сломленной.

— Зачем ты меня спасла? — тихо спросила Кейтлин, едва слышно. Она знала, что её услышат, даже если она будет говорить шёпотом.

— Зачем ты меня исцелила после всего того зла, которое сама же и причинила? Я не понимаю...

В голове Кейтлин вихрем проносились эмоции: гнев, растерянность, неверие и что-то ещё, что она не осмеливалась признать. Она плотнее закуталась в меховой плащ, внезапно почувствовав себя уязвимой и беззащитной в своём ослабленном состоянии.

— Я должна убить тебя, — прошептала она, на этот раз более жёстко. — Я должна вонзить свой меч в твоё чёрное сердце и смотреть, как ты горишь на солнце. Ты это заслужила за то, что сделала с моим отцом.

У Кейтлин перехватило дыхание, давнее горе и ярость всколыхнулись в её душе. В памяти всплыли воспоминания о жестокой смерти отца, его мучительных криках и ужасном виде разорванного на части тела. На глаза навернулись слёзы, и она яростно смахнула их.

— Зачем ты это сделала? — снова спросила она, и её голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций. — Зачем ты его убила? Он был хорошим, добрым человеком. Он никому не причинял вреда, а ты... — Она замолчала, не в силах продолжать.

Рука Кейтлин под меховым плащом сжалась в кулак, ногти впились в ладонь. Ей хотелось кричать, беситься, выплеснуть всю боль и ярость, которые копились в ней все эти годы. Но она сдерживалась, ожидая

— Твой меч... Вон там. — прошептала Чарли, указывая рукой на сверкающее в снегу серебро — Я подумала, что ты бы не хотела умереть, так и не достигнув своей цели. И... Я бы не хотела, чтобы ты умерла.

Чарли говорила, не оборачиваясь к девушке.

— Тебе тепло? Знаешь, я уже очень давно не ощущала тепла... Не помню, каково это. Вампиры не чувствуют температуры. Костёр тебя согревает?

Кейтлин проследила за взглядом Чарли и увидела свой меч, наполовину утопленный в снегу у края небольшого лагеря. Она медленно протянула руку и взяла его, ощутив знакомую тяжесть рукояти. Серебряный клинок сверкнул в свете костра, острый и готовый оборвать жизнь вампира. Как и было задумано.

— Я не понимаю, — пробормотала Кейтлин скорее себе, чем Чарли. — Ты чудовище. Ты убила моего отца самым жестоким способом. А теперь ты исцелила меня и дал мне ещё один шанс убить тебя. — Она покачала головой, и её рыжие волосы рассыпались по плечам.

Кейтлин опустила взгляд на меховой плащ, который был на ней и защищал от пронизывающего холода. Тепло от огня проникало в её тело, прогоняя озноб, который пробирал её до костей.

— Мне тепло... — наконец сказала она отстранённым и задумчивым голосом.

Она изучала профиль Чарли, то, как её бледная кожа словно светилась в отблесках огня, изящную линию подбородка. В её глазах читалась печаль, усталость, которую Кейтлин никогда раньше не видела у вампиров. Это заставило её задуматься, усомниться в ненависти, которая так долго её поглощала.

— Я уже не знаю, чему верить, — тихо призналась Кейтлин. Она крепче сжала меч, и металл впился ей в ладонь. — Но я знаю, что не смогу остановиться, пока ты не умрёшь. Я должна отомстить за своего отца, чего бы мне это ни стоило.

У Кейтлин перехватило дыхание, когда она уставилась на вампира. Внутри неё бушевал вихрь эмоций. Гнев, растерянность, неверие... и что-то ещё, что она отказывалась признавать. Она сморгнула внезапные слёзы и стиснула зубы, пытаясь сохранить самообладание.

— Ты говоришь, что сожалеешь, — прошептала она, ее голос слегка дрожал. — Но извинение не изменит того, что ты сделала. Это не вернет его. Это не сотрёт боль и страдание, которые ты причинила.

Сердце Кейтлин бешено колотилось в груди, отдаваясь в рёбрах, как барабанная дробь. Она чувствовала тяжесть утраты отца, бремя своей клятвы уничтожить существо, которое отняло его у неё. И теперь, столкнувшись лицом к лицу со своим врагом, она почувствовала проблеск надежды.

Чарли выдохнула, вытерла слёзы и встала, подойдя к Кейтлин.

Она задержала дыхание, закрыла глаза и опустилась перед девушкой на колени, ожидая смерти

— Когда убьёшь меня, брось моё тело в костёр. Вампира может убить только огонь — столь тихо, что её голос слился с шёпотом ветра, попросила она.

Кейтлин в недоумении уставилась на Чарли, когда та опустилась перед ней на колени и подняла руки, в знак капитуляции. Она крепче сжала меч, и кожаная рукоять заскрипела от напряжения. Она совсем не этого ожидала. Вампиры не сдаются и не извиняются. И уж точно не предлагают себя в качестве жертвы без боя.

Кейтлин долго смотрела на Чарли, и её сердце бешено колотилось. Она могла бы покончить с этим прямо сейчас, могла бы вонзить свой меч в холодное сердце вампирши и смотреть, как та превращается в пепел в пламени костра. Об этом она мечтала годами, к этому готовилась. Месть была так близка.

Но что-то удерживало её. Вид слёз на щеках вампирши, затравленный взгляд её глаз... заставили Кейтлин задуматься. Она подумала об отце, о его доброте и сострадании. Он бы хотел, чтобы она проявила милосердие и дала Чарли шанс загладить свою вину. Даже если этот шанс появился слишком поздно.

Дрожащей рукой Кейтлин опустила меч, и его острие зависло над заснеженной землёй. Она рассматривала профиль Чарли, изящный изгиб её шеи, даже, как показалось на мнгновение, биение её неживого сердца. Она будто наяву чувствовала его слабый, но ровный ритм.

— Я тебя не понимаю, — прошептала Кейтлин в который раз, хриплым от волнения голосом. — Я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить тебя за то, что ты сделал. Но... — Она с трудом сглотнула, чувствуя, как сжимается и болит горло. — Я не собираюсь тебя убивать. Не так.

Кейтлин отступила назад, полностью опустив меч. Она не могла заставить себя убить беспомощное существо, как бы сильно она его ни ненавидела. Это противоречило всему, во что она верила, всему, чему её учил отец.

— Встань, — тихо сказала она, едва слышно. — Встань и расскажи мне ещё о... о том, почему ты это сделал. Расскажи мне, что произошло в тот день, что заставило тебя... — Она замолчала, не в силах закончить предложение.

Кейтлин плотнее укуталась в меховой плащ, внезапно ощутив холод ещё острее. Ей нужно было понять, нужно было узнать правду о смерти отца. И, может быть, только может быть, она смогла бы найти способ простить. Или хотя бы отпустить...