Раскаты Грома (джен)

Гарри открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнца. Он был из тех людей, кто просыпался мгновенно — Дурсли отучили от долгих пробуждений.

Воспоминания о вчерашнем дне нахлынули лавиной, сметая остатки сна. Тренировка... Дейзи... Дурсли... Пожар... Полиция... И эти трое — Дамблдор, МакГонагалл, Снейп. Телепортация — аппарация! — в «Дырявый Котел» со стариком. Директор говорил о приемной семье, настойчиво просил молчать о парселтанге... Кажется, письмо должно прийти в конце июля со списком для школы. Гарри нахмурился, вспомнив пристальный взгляд Дамблдора на его шрам — будто что-то там не соответствовало ожиданиям старика. Родители... Теперь он знал правду: не наркоман и проститутка, а волшебники. Но ненависть, которую вбивали в него Дурсли, никуда не делась. Из-за этого, когда он думал о них, то представлял не двух, а четырех людей. Ну почему его не отдали другим родственникам? Хоть к дальним!

Гарри сел на край кровати, ощущая основание кровати под тонкой периной. Деньги! Он вскочил и рванул к рюкзаку. Все оказалось на месте: ручки, дневники, кастеты, отмычки, пачка фунтов. Надо бы заплатить за номер. И купить одежду — два месяца в одном и том же не проходишь. А где здесь стирают, кстати? Гарри с досадой топнул ногой — слишком мало вопросов задал Дамблдору. В следующий раз он обязательно исправит эту ошибку.

Приюта и тюрьмы удалось избежать — его передернуло от этой мысли — но все стало сложнее в разы. Эти маги... говорили со старинным акцентом, одевались странно. Свой министр? Есть ли у них своя холодная война? Что, если он стал для них чем-то вроде назойливого туриста или Паки⁽¹⁾, ничего не смыслящего в местных порядках? Он не знал ровным счетом ничего! Да и планирование никогда не было его сильной стороной. На мгновение ему почудилось, будто он — крошечный беззащитный котенок, заблудившийся в Лабиринте Минотавра. А если приемная семья не найдется? Наследство кончится — и прямиком в приют? Снова обноски и вечный голод? Их «пищевая цепочка», дедовщина... Колени задрожали, подкатила тошнота. Всплыли в памяти рассказы Штыря. Гарри сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь подавить панику. «Все будет хорошо», — прошептал он, словно заклиная судьбу.

Через несколько минут он заставил себя двигаться. Комната была простой: грязноватое окно, старый стул, стол. Но была КРОВАТЬ. Настоящая! Пусть белье было застирано, матрас твердый и тонкий — это была его первая в жизни кровать. Чудо. Хотя, если честно, от волшебного мира он ожидал большего.

Он вышел, щелкнув обычным ключом. В магическом мире. Гарри пожал плечами: он не знал, чего ждать. Какого-нибудь сканера сетчатки, замка с отпечатком пальца или ультра-гипер-супер магического устройства, с легкостью идентифицирующего мага. Но МАГИЯ витала в воздухе. Он чувствовал ее кожей, нутром; что-то внутри ликовало с того самого мгновения, когда они с Дамблдором материализовались в пустом баре. Тогда волна энергии накрыла его с головой — близость магического квартала била куда сильнее, чем та вспышка гнева Дамблдора.

Гарри наскоро умылся в конце коридора и спустился вниз. Деревянные ступени жалобно скрипели под его ногами, пол был истерт до черноты, на каменной кладке виднелись маленькие трещины. «Вряд ли мне дали люкс», — беззлобно подумал он.

Внизу царила тишина. Стрелки старинных часов показывали 6:20. За стойкой, как и вчера, бармен Том начищал бокалы.

— Доброе утро, сэр, — вежливо поздоровался Гарри. Грубить единственному источнику информации было бы верхом глупости.

— Мистер Поттер! Доброго вам утречка! — Том заметно оживился, а его лицо расплылось в подобострастной улыбке. Гарри все еще не мог привыкнуть, что кто-то смотрит на него с таким почтением. Вчера, когда бармен от одного его имени выпучил глаза, скрыть изумление было очень трудно. — Как почивали? Не соизволите ли позавтракать? Что угодно! Для меня честь!

Гарри удивленно моргнул. Почивали? Соизволите?

— Спасибо, сэр, замечательно. Я бы... омлет? И чаю, пожалуйста. И... не подскажете, как пройти в Косой Переулок? И в банк, в Гринготтс, о котором говорил профессор Дамблдор? — Гарри старался говорить спокойно, но в голосе прорывалось детское нетерпение.

— Сию минуту! — Том ловко выхватил свою палочку — неказистый инструмент из потемневшего дерева. И началось волшебство. Легкий взмах — дверца кладовки распахнулась, и оттуда плавно выплыли три яйца. Сковорода сорвалась с крючка и приземлилась на внезапно вспыхнувший прямо на стойке огонек. Щелчок — и скорлупа растворилась в воздухе, а яичная масса вылилась на шипящий чугун. Палочка Тома плавно двигалась, помешивая; баночки с солью и перцем взлетели с полки, щедро приправляя омлет. Рядом чайник наполнялся изогнувшейся дугой струей воды и водрузился на другой уголек. Чистая кружка и ситечко с чаем выстроились перед Гарри в безупречном порядке. Еще один взмах — омлет сложился пополам, перелетел на тарелку, огонь погас, а кипящий чайник сам налил воду в чашку. Все заняло меньше минуты.

Гарри смотрел, завороженный. Неужели так можно? Ему до боли захотелось научиться тому же. В груди заныло от странного, щемящего желания.

— Пожалуйста! — Том поставил перед ним дымящиеся тарелку и чашку. — В Косой Переулок я вас провожу. А Гринготтс... — он снисходительно улыбнулся, — высокое здание из белого камня, мистер Поттер, не пропустите! Работает всегда. Круглый год, днем и ночью. Гоблины дремлют вполглаза, охраняя золото. Можете идти хоть сейчас!

— Спасибо, мистер...

— Том, просто Том.

— Спасибо, Том, — Гарри отломил кусок омлета. Еда была невероятно вкусной (или он был просто до смерти голоден). — Вы... очень быстро все сделали, — он кивнул на палочку.

Том засмеялся, польщенный.

— Практика, мистер Поттер, постоянная практика! Десятки лет за стойкой!

* * *

Каменная арка сомкнулась за спиной Гарри, скрыв паб и бармена Тома, и мальчик невольно ахнул. Перед ним теснились старые, будто игрушечные, домики под самыми неожиданными углами, с движущимися вывесками, пестревшими непонятными словами. «Гиппогриф и КО», «Все для квиддича». От этих названий у него кружилась голова: что здесь фамилия, а что — волшебный термин? Сам переулок показался ему обманчивым: он не был «косым» в прямом смысле, а скорее извивался, то сужаясь, то расширяясь, создавая странную оптическую иллюзию.

Было немноголюдно, и Гарри неспеша пошел вперед. Ярко светило солнце, отражаясь в металлических кастрюлях, гордо называвших себя «котлами». Они были медными, оловянными, бронзовыми, серебряными и даже золотыми. В некоторых самопроизвольно вращались столовые ложки темного цвета. Он прошел издательский дом «Обскурус», шуточный магазин «Рев мантикоры», канцелярский «Парящий пергамент», прежде чем заметил впереди высокое белокаменное здание.

Гарри зашагал быстрее, не обращая внимания на редких прохожих, которые оборачивались ему вслед. Он замер перед входом. Это было здание с белоснежным фасадом, высокими арками и величественными колоннами. Вход в банк был украшен отполированными бронзовыми дверями. Казалось, что Гарри продвинулся вперед не по улице, а по временной шкале, ведь если магазинчики были обычными каменными строениями, то это здание словно сошло с гравюр времен Наполеоновских войн.

Гарри мало смыслил в банковском деле или финансах. Он знал, что существуют кредиты и вклады, но не знал, как банк зарабатывает на последнем, слышал, что на деньги, пылившиеся в хранилищах, люди покупают акции и то ли векселя, то ли облигации, а еще часто встречал в статьях по финансам слова «пункты Доу-Джонс», «фьючерсы» и «фондовая биржа». Но на этом его познания заканчивались.

У входа в Гринготтс стояли два гоблина. Это были невысокие — Гарри был на голову выше их — существа с бледной кожей, длинными пальцами на руках и ногах и непропорционально большими головами, острыми носами и ушами. Глаза у гоблинов были чёрные, без белков. Совсем не то, что представлял себе мальчик. Они были... более человечными. Вовсе не жуткими зелеными тварями. Он подавил волнение и прошел внутрь.

Теперь мальчик стоял перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. На них были выгравированы какие-то строчки, но Гарри не обратил на них внимания.

Два гоблина в алой форме с поклонами встретили его. Он оказался в огромном холле с высокими мраморными колоннами. С потолка свисала огромная бриллиантовая люстра, внутри которой была лампа, походившая на газовую горелку. По бокам тянулись бесконечные стойки, за которыми на высоких стульях сидели гоблины. На них была странная форма, отдаленно напоминавшая классические костюмы. «Магловские костюмы», — напомнил себе Гарри. Работники банка делали записи в больших гроссбухах, с помощью луп изучали драгоценные камни и взвешивали их на медных весах. Из холла вело больше дверей, чем Гарри мог сосчитать. В холле, кроме мальчика, было всего два человека.

Он подошел к ближайшей стойке. За ней сидел гоблин с седыми короткими волосами, на нем были золотые очки, а в руке было перо, которым тот делал пометки. Пером. Пометки. По линейке. «Н-да...»

— Сэр? Извините, как мне обменять деньги?

Гоблин оторвался и недовольно зыркнул на него.

— Обмен валюты осуществляется в соответствующем месте, — а затем вернулся к работе.

Гарри немного постоял, чувствуя раздражение и смущение одновременно.

— Где? Сэр?..

— Там, — заскрежетал гоблин и махнул рукой, не поднимая головы, — и хватит тратить мое время, человек!

Гарри нахмурился и пошел в указанном направлении. Указанная стойка была скорее углублением в боковой фасад здания. За ней сидел гоблин помоложе.

— Я бы хотел обменять фунты, — вежливо произнес Гарри.

— По нынешнему курсу один галлеон есть четыре целых девяносто три сотых фунта стерлинга, — монотонно пробубнил гоблин. — Банк берет комиссию в один процент, — он поднял голову и выжидательно посмотрел на мальчика.

— Комиссию?

— Это значит, что вместо, скажем, ста галлеонов вы получите девяносто девять, — сухо отозвался гоблин и пробормотал что-то на неизвестном наречии.

Гарри кивнул и принялся вытаскивать все из портфеля.

— Здесь одна тысяча пятьсот семьдесят три фунта. После конвертации и за вычетом комиссии... — гоблин принялся подсчитывать с помощью какого-то неизвестного каменного прибора. — Ваша сумма составляет триста пятнадцать галлеонов четырнадцать сиклей и двадцать шесть кнатов.

Он разложил на стойке три кучки из золотых, серебряных и бронзовых монеток.

— Сиклей, кнатов? — растерянно переспросил Гарри.

— В галлеоне семнадцать сиклей, в сикле двадцать девять кнатов, — ответил гоблин, но теперь он звучал не только недовольно, но и даже... грубо.

Гарри быстро пересчитал монетки. На них был характерный рисунок. Затем сгреб их в рюкзак и стал ждать квитанцию — дядя Вернон вечно на них ругался, проклиная бюрократию.

— Чего уставился, как нюхлер на золотую монету?! Шевели когтями!

— Мерзкие твари, — пробормотал Гарри, оказавшись на улице.

Он отвел взгляд от дверей банка и глубоко вдохнул. Пахло утренней свежестью и кофе, а еще откуда-то издалека принесло фруктовый аромат. Мимо прошла женщина в мантии и конусовидной шляпе. Мальчик не сдержал робкой улыбки. Он был в волшебном мире. Он не пойдет ни в какой Брутус. И гоблинам не испортить его настроения.

«Теперь за волшебной одеждой», — подумал Поттер и принялся искать нужный магазин.

Небольшой магазинчик под вывеской «Мадам Малкин. Одежда на каждый день» ютился как раз напротив ларька с мороженым, от которого так вкусно пахло. Вот только дверь была заперта, а на табличке у входа значилось, что открытие в девять. Проблема была в том, что Гарри не имел ни малейшего понятия, который сейчас час, — Биг-Бена поблизости не наблюдалось. «Что ж, значит, у меня есть время осмотреться», — решил он. Кивнув самому себе, Гарри развернулся и направился обратно, вглубь переулка.

* * *

Некоторое время спустя, сидя во все еще пустом кафе-мороженом Флориана Фортескью, Гарри поймал себя на том, что бездумно смотрит на собственные записи в дневнике. Впрочем, утро выдалось продуктивным. Хотя Гарри и не рискнул заглядывать в зловещую подворотню под названием «Лютный Переулок», он тщательно обследовал все здания с адресом «Косой Переулок» и цифрой рядом. Система нумерации домов была почти обычной («Магловской», — в который раз мысленно поправился он) и отличалась лишь тем, что волшебники, похоже, поленились придумать отдельные названия для ответвлений, а потому, даже свернув налево у банка, ты все еще оставался на улице «Косой Переулок».

Всего Гарри насчитал почти 150 зданий, из которых больше ста были жилыми — небольшими, чаще всего каменными домиками, такими старыми, что он заподозрил, будто Великий лондонский пожар не обошел стороной и магический квартал, но с тех пор мало что изменилось.

Он вывел в дневнике:

Два магазина с метлами (один с подержанными)

Два магазина с письменными принадлежностями, а именно перьями и чернилами (очевидно, волшебники не в курсе, что маглы давно изобрели шариковые ручки)

Четыре книжных

Товары для (какого-то) квиддича и «Сундуки на Все Случаи в Жизни»

Три магазина с одеждой (один — сэконд-хэнд, второй — «Мадам Малкин», а витрина третьего, «Твилфитт и Таттинг», выглядела ну очень вычурно)

Туристический магазин («Ужасные Приключения»⁽²⁾, сомневаюсь, что это еще не разорилось. Я бы точно к ним не пришел)

Один ресторан, два кафе (включая это самое кафе-мороженое) и два магазина со сладостями

Магазин сов и «Волшебный Зверинец» (Охренастоящие ВОЛШЕБНЫЕ питомцы!)

Косметические зелья Примпернель и салон красоты «Уголок Стиля»

Две аптеки, один магазин котлов и одна чайная (кто бы сомневался)

Два магазина волшебных палочек (Олливандерс и Киддел), Дырявый Котел и офис адвоката Эквитина (систематизация(какой я умный) не мое!)

«Дом Мага» (куча мебели внутри), главный офис «Ежедневного Пророка» (что бы это ни значило)

Отделение совиной(?!) почты Косого Переулка

Волшебное Снаряжение Уизикра, «Волос Единорога» (?)

Старьевщик Скрибб, ремонтная мастерская, цветочный магазин, ювелир

Гринготтс (как я мог забыть!), два шуточных магазина, «Овощи на Каждый День»

«Котелок Изобилия», «Галлеон и Кнат», «Волшебный Погреб» (кажется, я нашел, где маги покупают еду!)

В какой-то момент мальчик закрыл дневник и убрал его в рюкзак, устав записывать все подряд. Честно говоря, он ожидал от магических магазинов большего. Косой Переулок (хотя это был скорее целый квартал) представлял собой скопление невысоких, в один-три этажа, зданий, теснившихся друг к другу. Это было непривычно и порождало новые вопросы. Сколько всего магов в Британии? Сколько таких волшебных поселений? Где можно купить что-то по-настоящему крутое? Проклятые кинжалы? Амулеты, приносящие удачу? Или все подобные безделушки — просто выдумки?

Он отвлекся, когда к нему подошла официантка.

— Ждешь родителей, малыш? — с улыбкой спросила она.

— Нет, мэм, — ответил Гарри со сжатыми зубами из-за взбудораженных воспоминаний. — А... который час? — поспешно спросил он, заметив, что улыбка у девушки померкла.

— Tempus, — она взмахнула палочкой, а Гарри попытался не выдать своего восхищения и запомнить заклинание. — Четверть одиннадцатого, — сказала он, глянув на выстроившиеся в воздухе цифры.

— О, мне пора.

Он резво вскочил и засеменил в сторону бутика напротив, размышляя, что не стоило говорить о том, что он тут один. Магазин с фиолетовым деревянным фасадом и золотой надписью над дверью встретил его мелодичным звонком колокольчика. Не успел Гарри сделать и шага, как из глубины магазина к нему буквально материализовалась приземистая волшебница в розовой мантии.

— Здравствуй, дорогой! Неужели письма из Хогвартса уже разлетелись? — с доброй улыбкой поинтересовалась она.

— Не совсем, мэм. Мне нужна обычная одежда. Ну, знаете, майки, рубашки, штаны... — неуверенно начал Гарри. Взгляд мадам Малкин, скользнувший по нему с головы до ног, заставил его внутренне сжаться.

— О, я вижу, а где твои родители?

Гарри начинал раздражаться от этого вопроса. Отчего они все делают вид, что им не все равно? Или в волшебном мире без родителей он не может купить ни мороженого, ни чертовых носков?! Тетка вон с пяти лет его в продуктовый гоняла!

— О, они делают заказ в «Доме мага», — без зазрения совести солгал Гарри. — Видите ли, наш дом сгорел и вся моя одежда тоже. Но не волнуйтесь, у меня есть деньги с собой.

«Лучшая ложь — это полуправда», — подумал мальчик.

Владелица заведения принялась охать и ахать, но Гарри уловил в ее глазах не только сочувствие, но и предвкушение крупного заказа. Она тут же принялась расспрашивать, что именно у него было, ловко снимая мерки волшебными лентами, которые сами обвивались вокруг его рук, ног и торса. Гарри же в это время старательно выдавал список вещей, которые у него якобы были.

— Какие цвета тебе больше всего нравятся, дорогой?

— Полагаюсь на ваш вкус, — после паузы ответил мальчик, вспомнив фразу дяди Вернона. Тот частенько использовал ее в спорах с тетей о новом сервизе или галстуке для Дадли, и это волшебным образом разряжало обстановку.

Через четверть часа мадам Малкин искусно уговорила его купить почти весь ассортимент, но понемногу — на этом настоял сам Гарри. Три шапки или десять пар носков были ему ни к чему. Это девчонкам нужна куча одежды.

В итоговый список вошли: новые ботинки, носки и гольфы, брюки, нижнее белье, которое мадам почему-то назвала «панталонами», рубашки и свитеры, жилет, а также — заранее — три черные мантии для школы («Список необходимого не меняется уже четверть века», — фыркнула продавщица), перчатки, шарф и шляпа, а также теплый зимний плащ и шапка. В итоге невероятно довольная мадам выпроводила Гарри из магазина, наказав явиться за заказом через два часа.

Замешкавшись у порога, Гарри неуклюже ступил вперед и столкнулся с высокой темноволосой волшебницей в длинном темно-синем платье. Девушке удалось сохранить равновесие, а вот Гарри упал и ударился. Он поднял взгляд и заметил, как быстро сжались губы незнакомки, а в выражении лица возникло что-то презрительное. Ее глаза остановились на его джинсах.

— Смотри под ноги, магловское отребье! — прошипела она и, не удостоив его больше взглядом, гордо удалилась.

Гарри почувствовал, как его охватывает леденящая волна ярости. Всего один удар — и она бы узнала, кто здесь отребье. Он с силой разжал челюсти, заставил мышцы расслабиться и обернулся, чтобы посмотреть на свое отражение в витрине. Презрение, с которым она произнесла «магловское», напомнило Гарри окрики Дурслей: «Мальчишка!». Меньше всего ему хотелось, чтобы здесь к нему относились так же.

Он ведь, вроде как, знаменитость! И не магл, а волшебник! Что в нем было не так? Только джинсы? Или может с ветровкой тоже что-то не то? Мальчик провел рукой по волосам, которые чем-то напоминали шевелюру Эйнштейна. Этот физик, наверняка, ничего бы и не заметил, проснись он даже лысым, но может у волшебников все по-другому? Он принялся вспоминать всех волшебников, что уже повидал.

Два часа спустя Гарри снова стоял в магазине одежды, оглядывая себя в зеркало и пытаясь пригладить выбившийся упрямый локон. Было непривычно ощущать голову такой легкой. Парикмахер в «Уголке Стиля» долго бился над его непослушными волосами, укоротив их на треть (теперь они едва доходили до ушей), и в конце концов сдался, использовав волшебное снадобье «Простоблеск». В результате волосы значительно выпрямились, хотя и остались волнистыми. И теперь Гарри стоял перед зеркалом, тщетно пытаясь уложить выбившуюся прядь. Он инстинктивно старался прикрыть ею свой дурацкий шрам, который в старой школе сослужил ему дурную службу.

Идиотский шрам. Почему этот их Волдеморт не мог ударить его проклятьем в живот?! Надо же ему было оставить шрам на самом видном месте! Хотя Гарри не питал иллюзий о том, что не будь этого шрама хоть что-то бы изменилось. Дадли и Дурсли проделали блестящую работу по его очернению.

Мадам Малкин никак не прокомментировала его новую прическу. На секунду Гарри мелькнула мысль, что она ему не идет, но он тут же отогнал ее. Какое ему дело до ее мнения? Раньше его это волновало куда меньше. Он с удивлением осознал, что в новом мире постоянно чувствует себя неуверенно. «Ну и черт с этой мадам! Главное, что теперь я выгляжу опрятно, как настоящий волшебник».

— ... итого с тебя 74 галлеона и 12 сиклей, — закончила перечислять его покупки женщина и перевела взгляд на Гарри.

Поттер мысленно поморщился. 77 галлеонов, если вспомнить о покупке геля для волос и стрижке, да 80 галлеонов за проживание в сумме составляли половину его финансов. Эдак ему скоро придется вернуться к своему промыслу.

— О, дорогой, я не думаю, что это все поместится в твой рюкзак, — добродушно произнесла мадам Малкин, вырвав мальчика из размышлений.

— Наверное, вы правы, — рассеянно пробормотал Гарри, и тут до него дошло. Вот дерьмо! Теперь ему еще и сундук покупать. — Я сейчас вернусь, родители наверняка купили какой-нибудь чемодан, — заверил ее Гарри.

— Не думаю, что ваши родители могли что-то купить, мистер Поттер, — нахмурившись, сказала она.

— Я н-не понимаю, о чем вы, — сглотнув, пробормотал Гарри.

— О, Мерлин и Моргана! Вы слишком похожи на своих родителей, даже без шевелюры и очков, которыми отличался ваш отец, а глаза ну точь-в-точь Лили. Так что не отнекивайтесь, уж я-то своих клиентов не хуже старика Олли помню! — она всплеснула руками. — Но я не собираюсь вас отчитывать, хотела лишь дать совет. В Сундуках есть модель за шестнадцать галлеонов с заклинанием расширения и облегчающими чарами. Она вам идеально подойдет!

После этой довольно эмоциональной тирады Гарри ничего не оставалось, кроме как кивнуть и мысленно отнять от своего баланса еще шестнадцать галлеонов. Без облегчающих чар он точно не справится.

Магазин «Сундуки на все случаи жизни» встретил Гарри сильным запахом кожи. Там были сотни чемоданов и совсем неприметный прилавок, за которым со скучающим видом стоял продавец. Из крайне длинного монолога мужчины Гарри вычленил, что версий чемоданов было действительно много. Это были и простые чемоданы всего за шесть-восемь галлеонов, и чемоданы с секцией для маглов, чтобы «простецы», как назвал их продавец, ничего лишнего не увидели, и сундуки следовавшие за своими владельцами. Был даже невероятных размеров сундук с шестью секциями и настоящим подвалом! Однако Гарри и не думал покупать что-то подобное. Он не чертов Уоррен Баффет. Мальчик скрепя сердце выложил нужную сумму и пошел обратно в бутик.

Загрузив новый чемодан такими же новыми вещами, Гарри направился обратно в «Дырявый Котел». Он надавил на нужные кирпичи и вскоре зашел внутрь паба.

* * *

За следующие три дня Гарри с полной ясностью осознал, что ему скучно. Он еще несколько раз обошел Косой Переулок, с удивлением обнаружив, что упустил несколько витрин (например, таверну «Пляшущий грифон», магазин с шоколадными сладостями и лавку с редкими зельями, в числе прочего там было зелье удачи — «Феликс Фелицис»). От посещения Лютного переулка его отговорил бармен Том, ссылаясь на опасность, отчего интерес к местечку только возрос, но Гарри все-таки не рискнул туда соваться. А после одного дня безделья его резко начало раздражать буквально все. Скрипучая лестница, которая вела на второй этаж паба, пренеприятный запах табака доносившегося из бара во время обеда, услужливость Тома, грязь на полу, скудность и даже какая-то средневековость всего интерьера. А еще были покупатели из переулка, жаловавшиеся на стоимость печени дракона и перьев болтрушайки, сплетничающие продавцы, семилетки разглядывавшие метлы и их родители, заявлявшие, что 70 галлеонов слишком много за новую метлу, да и просто люди, которым якобы небезразлично, что он гуляет в одиночку.

Поэтому, за неимением лучших идей, Гарри отправился в букинистический магазин. Он никогда не был книжным червем; скорее, книги, газеты и дневники служили ему личным убежищем. Он так глубоко погружался в них, что на время забывал обо всем горе и несправедливости, что творились в его жизни.

Лавка «Флориш и Блоттс» встретила его благословенной тишиной. К его удивлению, внутри практически не пахло пылью — лишь терпким ароматом старых, чуть пожелтевших страниц. Книг было так много, что у Гарри буквально разбежались глаза. А еще мелькнула мысль об отсутствии сигнализации. Следующие несколько часов он обшаривал все это богатство. Больше всего его интересовали математика (или ее магические аналоги), история, естествознание и повседневные чары, которые здесь гордо именовались «бытовыми». Так, наткнувшись на раздел «Арифмантика» и решив, что это почти что арифметика, Гарри выбрал «Общую теорию арифмантики» и «Основы арифмантики: Введение в магические числа». Что касается истории, Гарри остановился на «Новейшей истории магии» и «Истории Хогвартса» — в конце концов, у него было еще два месяца, чтобы перерыть все здешние фолианты. С естествознанием вышла заминка — соответствующего раздела он не нашел. Вероятно, оно было размазано по другим отделам под незнакомыми Гарри названиями.

Если первое время Гарри сохранял известную долю рассудительности и не сгребал книги в кучу сломя голову, то, добравшись до раздела «Чары», сдерживаться стало невыносимо. Буквально каждый корешок манил и сулил новые открытия, поэтому Гарри сурово пообещал себе, что купит не больше двух книг. Ими стали «Заклинания, без которых вы не сможете жить» и «Чары, которые должна знать каждая ведьма». Гарри, с одной стороны, пылал от стыда из-за второй книги, а с другой — закипал от возмущения. Почему, спрашивается, ведьмы должны знать очищающие, стирающие, гладящие, сушащие и многие другие чары, а волшебники — нет?! И была еще одна книга, которую он в итоге не удержался и купил, — «Как проклясть и не быть проклятым» некоего Виндиктуса Виридиана. Гарри скорее умер бы, чем признался в этом, но эта книга привлекла его в первую очередь из-за движущейся обложки: на ней два волшебника обменивались разноцветными лучами, ловко уворачивались от них или отражали с помощью светящихся щитов.

Оказавшись на шумной улице, Гарри вдруг замер на месте. Увлекшись, он напрочь забыл, что у него не было предмета, необходимого для практически любого заклинания из этих книг. Волшебной палочки. Удивительное совпадение, но на соседнем здании красовалась некогда золотая надпись «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры».

Внутри помещение оказалось крошечным и до отказа забитым длинными ящиками до самого потолка. Единственным намеком на мебель был одинокий табурет, притулившийся поодаль от прилавка, за которым, словно солдаты на параде, были выстроены тысячи узких деревянных коробочек.

— Добрый день, — послышался тихий голос.

— Здравствуйте, — просто откликнулся Гарри.

— О, да, — старичок медленно покивал головой. — Да, да. Я так и думал, что скоро увижу вас, мистер Поттер. У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку, — взгляд старого волшебника стал отрешенным. — Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. А вот палочка вашего отца была более вспыльчивой. Красное дерево, одиннадцать дюймов и сердечная жила украинского железобрюха.

Старичок сделал шаг вперед и Гарри инстинктивно отпрянул.

— Ах, вот куда... — он пристально уставился на шрам Гарри. — Мне неприятно это говорить, но именно я продал палочку, оставившую вам шрам. Да-да, тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов. Чрезвычайно мощная палочка, — мягко, почти шепотом, произнес Олливандер и замолчал.

— Дайте мне подумать, — он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку?

— Правой.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса, высушенное сердце дракона и много чего еще. Мой отец, например, предпочитал в качестве ингредиента волос фестрала. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой.

Гарри внезапно осознал, что линейка сама его измеряет, а мистер Олливандер давно отошел к полкам и снимает с них одну коробочку за другой.

— Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Гарри взял палочку в правую руку и немного помахал ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал ее из его руки.

— Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте.

Гарри попробовал — хотя едва он успел поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандера.

— Нет, нет, берите эту — эбеновое дерево и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее.

Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз. Он никак не мог понять, чего ждет мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, аккуратно складываемых на стул, росла на глазах. Но что удивительно, мистера Олливандера это ничуть не утомляло, а, казалось, лишь распаляло. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем одухотвореннее выглядел.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. По телу начала разбегаться волна тепла, которая резко оборвалась. Словно на только что подожженную спичку подул сильный ветер. Он, чувствуя себя неудачником, отложил и ее. Они уже точно больше часа искали палочку. Что если...

— Нет? Невероятно, просто невероятно! — старичок выглядел так, словно произошла самая восхитительная вещь в мире. Он вновь подошел к стеллажу и забормотал.

«Граб и сердечная жила дракона, десять с половиной дюймов, хрупкая… Нет, слишком упряма для вас… Клен и волос вейлы, двенадцать дюймов, податливая… Близко, о, очень близко, но не гармония… Дуб и волос единорога, тринадцать дюймов, непреклонная… Сила есть, но направление не то…»

Внезапно старичок резко обернулся и пронзил Гарри своим бледным взглядом. Мальчику почудилось, что эти молочно-серые глаза видят его насквозь. Мастер вдруг встрепенулся, засеменил вглубь магазина, и вскоре его шаги затихли за дальним стеллажом.

Он вернулся, неся не коробку, а сверток из темно-синего бархата, разложенный на ладони. На бархате лежало с два десятка предметов, каждый из которых испускал едва уловимые, но совершенно уникальные магические вибрации.

— Бытует мнение, что магическим ядром волшебной палочки может стать что угодно, содержащее в себе магию. Проведите рукой, мистер Поттер, — прошептал Олливандер, затаив дыхание. — Не прикасайтесь. Просто позвольте вашей сущности почувствовать их.

Гарри медленно, словно в трансе, приблизил ладонь к бархату и стал медленно вести ею над реликвиями.

— Жила дракона? Нет, увы... Волос единорога... Перо феникса... Волос фестрала? Тоже мимо... Коготь нунду... Перо грифона... Рог василиска? — безостановочно бормотал изготовитель палочек.

Вдруг рука Гарри замерла. Ему показалось, что он почувствовал что-то. Словно невидимая струна в его груди отозвалась на тихий зов одного из предметов.

— О, великолепно, василиск! Просто великолепно! — Олливандер прямо-таки затрясся от восторга и тут же принялся заворачивать бархат. — Палочки с ядром из рога василиска были невероятно популярны в 20-х годах этого века, когда в Греции были обнаружены целые кладбища этих существ. Да-а, поговаривают, что именно рог василиска был ядром в палочке самого Салазара Слизерина, — Олливандер снова скрылся в глубине магазина, но вскоре вернулся с целой охапкой коробок. Они были невероятно пыльными, словно их не тревожили десятилетиями.

— А другие основатели? — не удержался Гарри. В «Истории Хогвартса» он уже успел заметить, что основателям были посвящены не просто главы, а целый раздел.

— Легенды, только легенды, мистер Поттер, — загадочно изрек мистер Олливандер. — Но старые мастера питают слабость к легендам. Говорят, что в палочке Годрика Гриффиндора было перо грифона, а изготовлена она была из дуба. Ровена Рейвенкло использовала коготь двуглавого орла с Кавказских гор — анзуда — и древесину орехового дерева. Внутри палочки Хельги Хаффлпафф, изготовленной из кедра, был волос единорога. Деревом же палочки Салазара Слизерина стало змеиное дерево, — произнеся это, старичок протянул Гарри очередную, четвертую по счету палочку.

И тут Гарри почувствовал. Словно прохладный, но приятный поток хлынул по его венам, а из палочки цвета светлого камня вырвались и закружились в воздухе разноцветные искры. Зеленые, синие, красные.

— Прелестно, просто прелестно, — припевал завороженный Олливандер, восхищенно хлопая в ладоши. — Четырнадцать дюймов. Жесткая, очень жесткая. И сильная... Древесина ольхи. Замечательное дерево. Произрастает на суше, но его корни... они тянутся к воде. Дерево, живущее на границе миров... — в его глазах светилось почти фанатичное счастье.

— Сколько с меня? — выдохнул Гарри, чувствуя неподдельную радость от того, что палочка его наконец выбрала, и стараясь не думать о том, что старик определенно спятил.

— Восемь галлеонов, мистер Поттер, всего восемь галлеонов.

1) Британское оскорбление южноазиатских приезжих.

Вернуться к тексту

2) Каноничное «Terror Tour» можно перевести еще и как ужасающие или страшные, но Гарри понял это иначе.

Вернуться к тексту