Когда Луна закроет Солнце... (джен)

— Да. Всю деревню... — прошептала Макима, и её работа вдруг замерла. На мгновение. — Не важно, — произнесла она ровным голосом, продолжая аккуратно бинтовать красноволосую голову.

Последние завитки бинта легли на аккуратную повязку. Макима закончила свою работу.

— Спасибо, Макима! Я у тебя в долгу! — прозвучало рядом.

Её взгляд скользнул по окружающему лесу. Вековые деревья, чьи могучие стволы упирались в безоблачную синеву, раскидывали над поляной свои изумрудные кроны, образуя живой свод. Лучи солнца пробивались сквозь листву, рисуя на земле причудливые узоры света и тени.

Но вместо покоя Макиму охватило странное, почти незнакомое чувство. Не тоска, не скорбь, а глубокая, зудящая ностальгия по чему-то утерянному, что никогда, быть может, ей и не принадлежало. Оно окутывало её, словно холодное полотно, оставляя ощущение внутренней пустоты — как будто из её естества вырвали жизненно важный орган, оставив лишь призрачную боль и жуткую неполноценность.

"Хватит. Пора двигаться дальше," — беззвучно приказала себе Макима, и её стройная фигура поднялась с земли.

— Я пойду.

*

Дни смешалось в бесконечной череде однообразных боев. Все эти бойни с демонами были до тошноты однообразны и скучны.

— Слишком наивен.

— Слишком слаб.

— Слишком самодоволен.

Все они были как на подбор — лишь восхваляющие свою несуществующую силу, лишь бледные тени истинных угроз, предсказуемые в своей слабости и оттого неинтересные.

Её разум жаждал вызова, искры настоящего сопротивления. «Вот бы что-нибудь посложнее...» Но это желание, словно мираж в пустыне, так и не обрело осязаемой формы.

Наступил последний, седьмой день этого затянувшегося испытания.

— Суми, ты там как?

— Устала... И есть хочу!.. — раздался сверху протяжный, детский стон.

— У меня остался последний бамбуковый стебель. На, поешь.

Сверху, словно голодный зверёк, Суми с азартом потянулась к бамбуку, ловко выхватив его из рук Макимы. Спустя мгновение над головой раздалось энергичное чавканье, эхом разносящееся по тишине леса.

Суми уютно устроилась на толстой ветке дерева, развалившись в полулежачем, до неприличия расслабленном положении.

— Ну ты и прожорливая. Я за все семь дней съела всего четыре стебелька, а ты... мне пальцев не хватит, чтобы сосчитать.

— Растущему организму нужны питательные вещества.

— Это я растущий организм, а ты пока что амёба с клинком. Думаешь, что десять лет — это растущий организм?

— Да!

Макима тяжело вздохнула, словно несла на плечах невидимый груз. Не желая продолжать этот бесмысленный разговор, она сказала:

— Сиди тут, я пойду.

— Куда?

— Найду кого-нибудь.

Макима поправила полы своего хаори, словно готовясь к чему-то важному, и беззвучно скользнула в чащу.

*

Спустя пару минут раздался звук, отчетливый и громкий. Максима побежала на него, выйдя на опушку.

Тишина, гулкая и тревожная, встретила её на опушке. То, что она увидела, лишь подтвердило её худшие, хотя и ожидаемые, предположения.

«Всего пятеро? Из почти тридцати?» — мысль пронзила Макиму, холодным уколом осознания. «Неужели остальные... погибли?»

— Я не смог его спасти... Отвлёкся на мгновение, и... — голос Танджиро оборвался, полный невыносимой горечи. Он стоял, понурив голову, плечи ссутулились под тяжестью невидимой вины.

Макима повернулась к нему, её взгляд оставался таким же бесстрастным, как гладь неподвижного озера.

— Не тешь себя иллюзиями. Ты не виноват лишь в том, что был сильнее. Он сам не смог спасти свою никчёмную жизнь. — Её слова, хоть и звучали как холодная истина, не несли в себе ни капли сочувствия.

— И всё же...

— Не спорь.

Внезапно их разговор оборвали странные, полные отчаяния слова, что донеслись из-за спины.

— Я умру... Я уже мертвец... Даже если я выжил сейчас, я всё равно... умер... — прохрипел юноша в ярком жёлтом хаори, его глаза были широко распахнуты, но лишены какого-либо понимания, будто он уже заглянул в бездну.

Из тени выступили две хрупкие фигуры — девочки, явно руководившие этим испытанием. С белыми, как снег, волосами встала слева, с чёрными, как ночь, — справа.

— С возвращением, — произнесла беловолосая.

— Примите наши поздравления. Мы рады, что вы целы и невредимы, — подхватила та, что справа.

— Эй, чего вы теперь нам прикажете делать?! — взревел участник отбора с жёсткими чёрными волосами, его голос был полон скрытой угрозы. — Где мой клинок?!

— Для начала нужно выдать вам униформы. Мы снимем ваши мерки, а затем вышьем ваш ранг, — сказала девочка слева.

— Всего существует десять рангов, — продолжила с чёрными волосами.

Дальше они начали перечислять поочерёди:

— Киноэ.

— Киното.

— Хиноэ.

— Хиното.

— Цучиноэ.

— Цучиното.

— Каноэ.

— Каното.

— Мизуноэ.

— Мизуното.

— Сейчас вы — низшего ранга, — сказала с белыми волосами. — Мизуното.

— Так что насчёт клинков? — рявкнул тот же парень, его нетерпение бурлило, словно кипяток.

— Сегодня мы позволим вам выбрать руду для ваших клинков. Однако на изготовление уйдёт от десяти до пятнадцати дней, — ответила девочка с чёрными волосами.

— Вы издеваетесь?!

— Для начала... — проговорила беловолосая, и её ладони, словно крылья птицы, дважды бесшумно хлопнули.

Словно по волшебству, из сумеречного неба опустились тени. «Каррр! Каррр!!!» — пронзительно закаркали вороны, опускаясь на плечи каждого из выживших, их острые когти цеплялись за ткань хаори.

— Ну приветик, — шепнула Макима своему ворону.

— Мы назначим каждому из вас по одному ворону Касугаи, — продолжила девушка с чёрными волосами.

— Воронов Касугаи, в частности, используют для коммуникации, — сказала беловолосая.

— В-вы... вы сказали, это ворон? Р-р-разве это не в-в-воробей? — пролепетал юноша в жёлтом хаори, его голос дрожал, а взгляд метался между крошечной птичкой и серьёзными девочками.

— НЕ НЕСИТЕ ЧУШЬ!!! — взревел чернобородый, отмахиваясь от своего ворона, как от назойливой мухи. Свирепо шагнув к девочкам, он продолжил: — КТО БУДЕТ ЗАБОТИТЬСЯ ОБ ЭТОЙ ДУРАЦКОЙ ПТИЦЕ?! — и, словно хищник, резко схватил беловолосую за прядь волос, так, что голова девочки дёрнулась.

В то же мгновение Макима, до этого бесшумная, словно тень, рванулась вперёд.

— А ну прекрати, или я тебе все волосы выдеру, все те, что остались. — её голос прозвучал резко, как щелчок хлыста, разрезая напряжённый воздух. Она схватила его за предплечье, её пальцы сжались, словно железные тиски.

— Ещё одно движение — и твоя рука превратится в бесполезный обрубок, — прозвучал её ровный, почти нежный голос, от которого, однако, по спине пробегал холодок.

— Ну попробу... — его слова оборвались на полуслове. Воздух прорезал отчётливый, жуткий хруст кости, эхом отозвавшийся в наступившей тишине.

— Хххркх... — выдохнул парень, его лицо исказилось гримасой боли. Он попятился от Макимы, словно от ядовитой змеи, затем поднял взгляд, полный чистой, обжигающей ненависти. Казалось, его глаза пытались прожечь в ней дыру.

— Вы уже закончили? — спросила та, что с чёрными волосами, её голос прозвучал как тонкий колокольчик. Беловолосая сестра грациозно подошла к ней, словно две нежные тени, сливающиеся в одну.

Девочки с лёгкостью отдёрнули полотно, скрывавшее массивную деревянную доску. Под ним лежали десятки камней — примерно одинаковые по форме, но отличающиеся размерами и едва уловимыми нюансами цвета, словно россыпь застывших звёзд.

— Тогда, пожалуйста, выберите руду для вашего клинка, — произнесла черноглазая.

— Сталь для клинка, что будет рубить демонов и защищать людей, будет выбрана вами лично. Это ваш первый шаг на пути воина, — продолжила её сестра, её голос был похож на шёпот ветра.

— Я умру скоро... Н-наверное... — вновь пробормотал юноша в жёлтом хаори, его слова растворялись в воздухе, словно дымка.

Только сейчас Макима заметила, что Суми нигде нет. Тревожная мысль вспыхнула, но тут же была погашена рациональностью: "Суми? Наверное, спит на дереве. Её обычное дело."

Но внезапно на плечо Макимы надавил ворон, ее коготки слегка царапнули ткань. Она склонила голову к её уху, и ее голос, сухой и скрипучий, словно песок, зазвучал прямо в голове. "Крр... Ватанабэ Макима. К сожалению, один из выживших участников впал в кому. Её чуть не убил демон, пока она, крр, сидела на дереве. На данный момент она находится в лечебнице. Её имя — Суми Ватанабэ. Крр..."

"Суми... в коме?!" Мысль ударила, как ледяной удар.

Сердце застучало с бешеной скоростью, руки и ноги задрожали, глаза распахнулись. Она напрягла свой язык, а так же все тело, дрожа от напряжения.

"Соберись, Макима. Сейчас не время. Потом это обсудим!" — она подавила волну паники, словно железной рукой.

— Пожалуйста, выберите руду для своего клинка, — прозвучал голос беловолосой девочки, напоминая о текущей задаче.

— Не имею ни малейшего понятия, — буркнул черноволосый участник, его сломанная рука висела безвольно, а лицо всё ещё было искажено болью и гневом.

— Они же все одинаковые... — пробормотал Танджиро, но затем, собравшись с духом, закрыл глаза и глубоко втянул воздух, словно пытаясь уловить невидимый зов.

Тут Макиму осенило: "Нужно использовать путь правды!" — промелькнуло в мыслях.

Макима тоже закрыла глаза.

В ушах зашипело, раздался странный, металлический звон: "Бреньк.....".

"Путь правды появился!" — осознала она.

Макима распахнула глаза. Перед ней, словно тонкая нить в тумане, простиралась мерцающая, расплывчатая дорожка. Она вела вперёд, маня за собой.

Макима сделала шаг, затем второй, следуя за этим невидимым путём. Шаг за шагом, её ноги привели её к самой доске. И там, на самом краю, где этот призрачный путь обрывался, лежал единственный камень — он пульсировал невидимой энергией, словно ждал её прикосновения.

Она положила руку на него. Камень был прохладным и гладким под её пальцами.

— Этот камень! — твёрдо произнесла она, в её голосе не было и тени сомнения.

*

— Ясно, — прозвучал глубокий, бархатный голос. На полу, подобно древнему божеству, сидел мужчина в белоснежном кимоно, по подолу которого вился причудливый узор фиолетового огня. Его чёрные волосы водопадом ниспадали до плеч, а ресницы, светлые, словно утренний иней, изредка подрагивали, прикрывая глаза, скрытые от мира. На его вытянутой руке, словно драгоценный камень, покоился ворон с фиолетовым шарфиком на шее, его перья отливали мрачной смолой.

— Из всех выжило лишь пятеро, а шестой в коме... — его голос был полон странной, почти мистической интонации. — Превосходно. Количество моих детей снова возросло. Интересно, какие мечники из них получатся.

*

Макима шла по горным тропам, её ноги утопали в густой траве, а плечи сгибались под тяжестью. За спиной висела небольшая сумка, а в руках, словно хрупкое сокровище, она несла полуживое тело Суми.

"Почему её не оставили в лечебнице, а отдали мне? Почему именно я должна тащить эту ношу?" — мысли вихрем проносились в голове, перемешиваясь с усиливающейся болью.

Ноги Макимы уже не просто дрожали — они горели огнём, каждый шаг отдавался острой судорогой. Она голодала целую неделю, а теперь еще и этот груз.

Из последних сил добравшись до дома, Макима рухнула с ног.

— Макима! Ты вернулась! — Самамото бросился к ней, склонившись над изможденной фигурой, лежащей прямо в пыли.

— Ты выжила!

— Конечно.

— Это Суми?

— Да. Она в коме.

Самамото осторожно подхватил Суми на руки и направился к дому. Макима же, с трудом приподняв голову, кое-как доползла до крыльца.

— Ох... — тихо выдохнула Макима.

— Ты хочешь есть, Макима? — спросил Самамото.

— Мне бы только поспать. Поем завтра.

Доползя до своей комнаты, рухнула на постель и мгновенно провалилась в сон.

____

13 дней спустя.

____

Вдалеке послышались шаги и мелодичный звон колокольчиков. Макима, заинтересованная, выглянула в дверной проем.

«Наверное, принесли меч», — промелькнуло в её мыслях.

Солнце сияло необычайно ярко, словно само небо радовалось предстоящему моменту — вручению клинка Макиме.

— Здравствуйте... — тихо произнесла Макима.

— Меня зовут Ясухиро. Я выковал меч для Ватанабэ Макимы и прибыл, чтобы вручить его.

— Я и есть Ватанабэ Макима. Проходит...

— Я ковал его с несравненной тщательностью, сталь для клинка была... — Ясухиро начал свой долгий рассказ.

Макима перестала его слушать. К чему ей эти детали?

— Ты меня слушаешь, а? — резко наклонился Ясухиро к её лицу, заметив её рассеянность.

— Э... Да.

— Клинки Ничирин известны тем, что меняют цвет. В твоем случае, дитя пастуха, я полагаю, что клинок станет желтым. Верно, Самамото?

— Думаю, что да, — ответил тот.

Семья Ватанабэ издревле занималась пастушеством и торговлей мясом: рыбой, курицей, говядиной.

— Ну же, доставай клинок! — с нетерпением воскликнул Ясухиро.

Макима осторожно извлекла клинок из ножен.

Раздался характерный лязг стали.

Через мгновение лезвие покрылось темным оттенком, а затем плавно перешло в глубокий фиолетовый цвет.

— ЧТО????? ПОЧЕМУ ОН ЧЕРНО-ФИОЛЕТОВЫЙ!? Я НАДЕЯЛСЯ, ЧТО ОН БУДЕТ ЖЁЛТЫМ!!! — закричал Ясухиро.

— Ну... Я сама не знаю, как так вышло... — пробормотала Макима, совершенно очарованная своим новым клинком.

Вдруг над головой раздалось громкое карканье.

— Каррр! Карррр! Ватанабэ Макима! Ватанабэ Макима! Слушай мой приказ! Немедленно отправляйся в город на северо-западе! Там пропадают молодые девушки! Новые жертвы исчезают каждую ночь! Выследи скрывающегося там демона и уничтожь его! Подготовься к этому заданию, Ватанабэ Макима! Это твое первое задание в качестве истребителя демонов!

«Ну вот и началось наше представление!» — промелькнуло в голове Макимы, когда она крепче сжала рукоять клинка.