Пограничная сказка, или как выйти из теней (гет)

Всё произошло как-то неожиданно и без предисловий.

Однажды я буквально на минутку прикрыл глаза — я не знал, нужен ли мне сон в Темноте, поэтому следовал привычкам — И погрузился в дрёму.

Какого же было моё удивление, когда под мои веки забралась дымка света, настолько поразившая отвыкшие от освещения глаза, что я сразу же их открыл. Окружающий мир поразил меня — вокруг были деревья, листва которых скрывалась где-то в небесах, делая невозможным её рассмотреть. Под моим телом было нечто мягкое, напоминавшее траву (я не видел, что это, ведь почти ослеп).

Возможно, кому-то такое "избавление" покажется разочаровывающим.

Мне, если честно, тоже так показалось. Целый месяц — ни "оха", ни вздоха, ни объяснений, а тут — раз! Предупреждать о таком нужно!

Ещё минут пять я сидел, оторопело озираясь, будто надеясь, что из-за деревьев кто-нибудь выйдет и начнёт отвечать на мои вопросы.

Но, так как никто не вышел, я поднялся, чтобы, наконец, себя рассмотреть. За неимением зеркала, однако, это было занятием бесполезным, но я, по крайней мере, с удовлетворением отметил наличие на себе более-менее приличной одежды: небесно-голубого свитера, по какой-то причине, обвитого лианами и шорт с двумя широкими карманами. Обуви у меня не водилось, так что пришлось шагать босиком, то и дело натыкаясь на камни.

Это место было очень странным. Вроде бы, совершенно обычный лес, вернее, я думал, что такие леса бывают где угодно. Но, если отсутствие листвы на деревьях не слишком смущали меня, то отстутствие птиц, зверьков и шума — очень. Вокруг стояла подозрительная тишь, разбавляемая только моими неспешными шагами. Где всё то, что должно быть в лесу? Или, может, моя странная амнезия снова меня подставляет?

Всё, до последней травинки казалось бледным. Как будто просто взяло, и... выцвело. Потухло. Но не до конца.

Никакого воздушного движения — даже ветер, видимо, оторопел от удивления. Я объяснил это тем, что сегодня, наверное, хорошая, солнечная погода. Ведь бывает же такое, чтобы ветер не дул. Это явление обыкновенное. Однако, солнца, как назло, тоже не было. Не было ни туч, ни лучей, бьющих сверху.

Через какое-то время я даже стал сомневаться — а есть ли здесь в принципе небо. Ответов, к сожалению, это место давать не торопилось.

....

Песчаная дорожка (единственная тропинка, которая мне встретилась) шуршала под моими ногами. Прошло двадцать минут абсолютной тишины. Я был обращён в слух.

Глаза мои бегали от одного ствола к другому, высматривая хоть какое-то шевеление. Но я так увлёкся, что даже не заметил, как передо мной что-то выскочило.

— Т-т-т-т-теп-л-ло-о-о..... — хрипло раздалось прямо у меня под ногами.

Если говорить честно, я перепугался так, будто на меня двигалась армия драконов. Был ли то испуг от того, что я мог на кого-нибудь наступить (хрипел голос знатно), либо просто боязнь чьего-то присутствия, неважно. Но я здорово упал на землю, смешно вытаращив глаза.

Передо мной оказалось Нечто необычное, да и к тому же живое. Представьте себе светлячка, увеличенного до размеров среднего кота. Причём было у этого "светлячка" всего четыре лапки, достаточно большое тело со светящейся задней частью и два закрученных усика с маленькими фонариками на концах. Благо, крыльев у него не было, а то неясно, что бы было, умей такой "светлячок" летать.

Он просто стоял и смотрел на меня такими умильными глазками-бусинками, мигая тремя своими огоньками. Отойдя от страха, я, к своему облегчению, понял, что это существо довольно милое и доброе, чем-то даже смахивающее на собаку. Разве что, хвостом не виляло.

Я присел и погладил чудо-юдо по головке, молясь про себя, чтобы моя рука не попала ему по глазу или ещё какому важному месту.

И не зря, видимо, молился.

"Светлячок" внезапно завибрировал и мне послышалось рычание из его пасти. Ну, наивный я не предал этому должного значения. Просто убрал ладонь и улыбнулся. Радость, нет, даже надежда, почему-то, переполняли меня.

Очень уж любил я животных. Да и к тому же, было здорово осознавать, что в этом странном лесу не каждое дерево хочет навредить мне, и что есть на свете ещё хорошие звери, не хуже собак.... Ам!

Неизвестно откуда взявшиеся у светляка клыки оборвали эту цепь восторгов. Зверь с визгом воткнул мне в руку свои зубы, да так глубоко, что даже в глазах потемнело. А я, в свою очередь, тоже закричал не своим голосом.

И, услышав мой крик, чудовище, кажется, взвилось ещё больше. Оно изменилось и уже не показалось мне таким милым. Пасть его была усеяна острыми клыками, фонарики на усиках скукожились, будто изюмины, и потухли. Это напугало меня ещё больше, так что я, не помня себя от ужаса, стряхнул тварь с окровавленной конечности и побежал что есть мочи, лихорадочно соображая, куда, собственно, нужно бежать.

Впрочем, соображать-то тут было нечего — дорога была абсолютно прямой, что, конечно, облегчало путь моему преследователю.

Ведь монстр не собирался так просто меня оставлять — он, оскалившись и издавая странные звуки напополам с человеческой речью, бежал за мной. Несмотря на его размеры, светлячок-переросток был достаточно прытким, поэтому чуть было не догнал меня.

Благо, страх надёжно хранит своих детей — мои ноги, позабыв про всякую усталость, верно и быстро несли меня куда подальше. Вскоре, зверю наскучила эта беготня и он от меня отвязался.

....

Я, охрипший и уставший, со вздохом опустился на землю, как только понял, что смерть моя прошла стороной. Сердце билось где-то в горле и кровь стучала в ушах. На руке остались две глубокие раны от укусов этой твари. Кровь обильно вытекала из этих ран. Кстати, только сейчас я заметил, что ноги мои содраны в кровь, что удвоило мои муки.

"Боже," — подумал я, рухнув совсем на тропинку. — "Если тебе хоть немного жаль своё творение — пошли мне, ну, не знаю, аптечку, что ли. Или помощь."

Что удивительно: моя странная забывчивость ничуть не зацепила тематику Бога. Я чётко помнил и знал, кто такой бог, а потому сейчас это был единственный, к кому я мог обратиться. Я не знал, почему верю в него. Не помнил никаких своих убеждений. Но, чтобы было, за что хвататься, я хранил в себе Его имя, как зеницу ока.

И, я не знаю, есть ли Всевышний в этих краях, но кто-то всё-таки меня услышал! И, если бы не этот кто-то, я уверен, путешествие моё завершилось прямо на этом же месте.

— Эй! Т-ты! — откуда-то из чащи леса раздавался голос. Этот голос не был похож на тот, который был со мною во тьме. Немного картавый и, определённо, девчачий, он испуганно звал меня. А я, за неимением ничего лучшего, привстал с земли, решив, что могу умереть и в другой раз.

Я удивлённо повертел головой, пока не увидел золотой проблеск во мраке леса: похоже, это были глаза существа, наблюдавшего за мной. На всякий случай, я чуть отодвинулся, схватив камень, лежавший немодалёку. Неизвестный, наверное, тоже испугался, потому что его, а вернее, её голос задрожал сильнее.

— Д-да, ты, на дороге. Я-... Те же нужна помощь, да?

А я, раздражаясь такой непроницательности, очень сильно обозлился, поэтому злобно огрызнулся:

— Будто не видишь! И если ты ещё одна тварь, вроде той, что я повстречал, то тебе лучше сделать всё быстро! — с этими словами, я сжал зубы, готовый к нападению.

Незнакомка, похоже не поняла мою грубость: она занервничала, видимо, подумав, что я злюсь на неё за нерасторопность.

Из темноты ко мне прилетело нечто вроде леденца, окрашенное в смесь красного и фиолетового оттенков.

— Вот, съешь это, пожалуйста. — с неприкрытой добротой предложил голос, так что я послушался. С прокушенной рукой выбирать не приходится.

На удивление, леденец расстворился на моём языке, стоило только мне раскрыть рот. И я тут же волшебным образом почувствовал себя лучше. Рана на руке затянулась, оставив после себя два маленьких пятнышка. А вот моим вкусовым рецепторам не поздоровилось: они испытали на себе вкус смеси перца, мяты, и чего-то ещё. Но я не пожаловался моему спасителю, а только пожалел о своей грубости с ней минутой ранее.

— Спасибо. И, эм... извини меня. — неловко произнес я, улыбнувшись. — Выходи сюда, пожалуйста. Я бы хотел рассмотреть тебя.

— Да... верно, мне, наверное, стоило сразу же.... сейчас.

...Из темноты показался силуэт, ростом примерно с меня. Он становился всё чётче, пока, наконец, из мрака не выступила мягкая лапа.