Темные переулки часть 2 (гет)

Падал снег. Горели фонари, отбрасывая свет на белые стены храма Воскресения в Сокольниках.

Его темная массивная дверь приоткрылась выпустив девушку в голубой куртке. Она обернулась, аккуратно перекрестилась на икону. Некоторое время внимательно изучала игру света и теней на стенах храма и свежевыпавшем снегу, потом, словно опомнившись, продолжила свой путь.

Выходя из церковной ограды девушка опустила в кружку сидящего у ворот одноногого старика десять рублей. Тот молча перекрестился и пробормотал слова благодарности.

Убирая кошелек в карман, девушка не заметила как оттуда выпал проездной на метро. Старик подобрал его и еще раз перекрестился, а девушка стремительной легкой походкой свернула в переулок.

Ее звали, — Надежда, но друзья и родственники называли ее Диной. Ее бабушке казалось, что это красивее, чем Надей.

Она приходилась старшей дочерью о. Дмитрию, тому самому, которого Марина встретила в поезде. Здесь в Москве она училась на четвёртом курсе факультета реставрации Строгановского университета и собиралась посвятить жизнь восстановлению храмов.

Сейчас, идя по переулку Дина размышляла о нищем. В голову пришла мысль, что если бы она могла, то дала бы бедному старику столько денег, что хватило бы на всю зиму, а лучше на всю жизнь. Потом ей вспомнилась проповедь одного священника о том, что если бы мир был устроен так, чтобы никто ни в чём не нуждался, то у людей не было бы возможности делать добро. Дина подумала, что благодаря этому несчастному человеку, и она и другие люди получили возможность послужить Богу. Но все же нищего ей было очень жалко.

Оставшиеся в кошельке пять рублей, она планировала отдать еще какому-нибудь нищему, но пока таковые ей не попадались.

Ближайшее время деньги ей не понадобятся. Сегодня она возвращалась домой. На плече девушки покачивалась увесистая сумка с подарками для всех членов семьи. Позади были экзамены, много дней и ночей сосредоточенной работы, а впереди Рождество и пара недель дома с близкими.

Дина шла по переулку весело озираясь по сторонам. Она любила здесь бывать. Именно с этого района и началось её знакомство с Москвой, когда шестнадцатилетней девчонкой, она приехала поступать в вуз. Тогда тётя-крёстная впервые привела Дину в храм Воскресения в Сокольниках. С тех пор прошло почти четыре года, но это место казалось ей одним из самых красивых в Москве.

С тёмно-синего неба, поблескивая, падали снежинки. Фонари вдоль дороги словно подмигивали Дине. Повсюду светились разноцветные огни гирлянд. Белый иней покрывал ветки деревьев, провода, решётки заборов. Казалось, отдохнув от празднования Нового Года, Москва готовится к Рождеству.

Дина поймала на перчатку несколько снежинок и внимательно разглядывала их. “Господи, красота какая!— думала она.— Ни одной неправильной линии. И все разные…Ни одной одинаковой нет. А их у Тебя вон сколько! — она окинула взглядом заснеженную улицу. — Это же чудо настоящее, и Ты каждую зиму это творишь. Просто так…Как что-то обычное. И все деревья и цветы у Тебя такие же! И люди такие же, красивые, неповторимые! Всего много! И все красивое! И все разное! Словно во дворце сказочном живешь!— подумала Дина.— Жаль нет времени нарисовать!” — прибавила она. Во внутреннем кармане сумки лежал билет на поезд, отходящий сегодня вечером.

Дина представила, как заберется на вторую полку в теплом вагоне в тусклом уютном свете ламп, достанет папку и лист бумаги и постарается воссоздать по памяти эти снежинки и заснеженные деревья.

Тут Дина снова вспомнила о нищем и с грустью подумала, что едва ли его вечер едва ли пройдет так же хорошо. Тогда она принялась старательно за него молиться.

В том что Бог всё устраивает наилучшим образом, и даже несчастья оборачивает для нашей пользы, Дина убеждалась не раз.

Вот, например, рисовать она научилась благодаря тому, что однажды в темноте оступилась и упала в какой-то ни то колодец, ни то люк.

Почти два года после этого Дина не могла ходить. Сначала предполагали, что это на всю жизнь. Она случайно подслушала, как врач говорил об этом родителям.

От услышанного Дина пришла в отчаяние, но, почувствовав, как расстроены родители, решила делать вид, будто ничего не знает.

Поначалу, это было трудно, очень трудно. Если днём, в присутствии друзей и близких, Дине удавалось держать себя в руках , то по ночам, убедившись, что поблизости никого нет, она частенько давала волю слезам.

Тогда и началось её серьёзное увлечение рисованием. Хотя Дина и прежде любила рисовать, но теперь это заняло все ее время. Целыми днями она пыталась воссоздать на листе возникающие в её голове образы. Когда же они заканчивались, Дина начинала рисовала всё подряд, из того, что окружало. Только это спасало от угнетающей тоски.

Вскоре рисунки Дины стали занимать первые места на выставках, их печатали в районной газете. При взгляде на ее работы у всех вырывался вздох восхищения. Говорили, что рисунки Дины словно живые, что в них есть какая-то сила, какая-то энергия.

Со временем, Дина смогла смириться со своей участью и перестала отчаиваться. Но трудно описать её радость, когда однажды она обнаружила, что может шевелить пальцами ног, хотя прежде совсем их не чувствовала.

Дина была благодарна Богу за время, проведенное на инвалидном кресле, ведь теперь она смогла в совершенстве показать другим, то что видит и чувствует сама. Да и, вдобавок, без проблем поступила в университет.

Сейчас, идя по заснеженной московской улице, Дина надеялась, что постигшее нищего несчастие Бог тоже употребит во благо так же, как это было с ней.

Тут за её спиной послышались слабые шаги. Дина обернулась и увидела старушку, в синеньком платочке. В свете фонарей её лицо показалось Дине удивительно приветливым и добрым. По её встрёпанному внешнему виду и неуверенной поступи Дина поняла, что со старушкой произошло что-то плохое, и что она очень устала.

— У вас что-то случилось? Может помогу чем?— спросила Дина.

— Ах, доченька,— прошептала старушка,— целый день не могу домой попасть.

— Ключ потеряли?— участливо спросила Дина.

— Нет, доченька?— вздохнула старушка.— Понимаешь, крысы у меня в подъезде живут…Я их до смерти боюсь.

— Крысы? — переспросила Дина. — Ей приходилось слышать о гигантских крысах мутантах. Но что бы в подъезде, в центре Москвы, это казалось странным.

—Да, доченька,— всплакнула старушка.— С утра к дому подойти боюсь.

Дина посмотрела на часы, время до поезда ещё оставалось.

— Далеко живете?— спросила она, хотя сама толком не представляла, что будет делать, но чувствовала, что должна хотя бы попытаться помочь человеку в беде.

— Почти рядом, доченька,— сказала старушка, жестом приглашая Дину следовать за ней.

Вопреки словам старушки нужный дом оказался достаточно далеко, так что Дина начала опасаться, что не сможет выйти на знакомую улицу.

По дороге они разговорились. Старушка сказала, что её зовут бабушка Люба и что она борется со злом, из-за чего ей часто приходится терпеть от колдунов. Потому теперь и живут у неё в подъезде эти крысы.

Чем больше старушка рассказывала о всем этом, тем больше Дина убеждалась что ее собеседница душевно больна и никаких крыс в подъезде нет и быть не может. Теперь она опасалась лишь, что не сможет убедить в этом старушку и та замерзнет ночью на улице. Решила, что в этом случае, нужно будет попросить какого нибудь прохожего с сотовым телефоном вызвать скорую, и следить за старушкой, пока скорая едет, но тогда есть риск опоздать на поезд.

— Вот, здесь я живу, — вздохнула бабушка Люба с ужасом показывая на дверь подъезда.

Дина посмотрела в указанном направлении и вздрогнула. Более зловещего и мрачного места ей видеть не приходилось. Что-то темное, нехорошее, чувствовалось здесь. Если старушка боялась крыс, то Дине при взгляде на темный прямоугольник двери подъезда пришло в голову, что здесь совершают ритуальные убийства. Да даже если и нет, от этого места хотелось держаться подальше.

Дина чувствовала, что ни за что на свете не решится сюда войти. Только, что же тогда будет делать эта несчастная пожилая женщина? Тем более, что Дина уже успела подать ей надежду?

" Господи помоги!"— мысленно попросила Дина, глядя на темное небо.

И тут Дину осенило: «Окна светятся… люди… они же живут здесь, входят… и не боятся.

“Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа,”— мысленно произнесла Дина и старательно перекрестила подъезд.

Мгновение спустя она не могла понять, чего же ее так напугало. Страх исчез. Дина увидела, как дверь подъезда открылась и оттуда, что-то весело обсуждая, вышли двое ребят лет десяти, со снегокатом.

“Там нет никаких крыс, не бойтесь,”— тихо, но решительно сказала Дина, взяла старушку под руку и направилась к дому, несмотря на то, что та слабо сопротивлялась и просила быть осторожнее. Теперь Дина не сомневалась, что её новая знакомая психически нездорова.

Сейчас девушку удивляло лишь то, что она сама испытывала тот же страх. "Выходит боязнь штука заразная,— улыбнувшись подумала Дина,— и что это на меня нашло? Нет, надо всё-таки спать ночью, — решила она,— а то, что задают, как-то успевать нарисовать за день.» Подумав так, она улыбнулась,— подобные мысли не в первый раз приходили ей в голову.

Подъезд был чистый, с зелёными, свежеокрашенными стенами, и такими же перилами,— ничто не указывало на то, что здесь могут жить крысы. Да и вообще, здесь не было ничего устрашающего.

— Благодарствую доченька, — проворковала старушка, когда они добрались до её квартиры.

— Не за что, — ответила Дина.— Запомните,— нет у вас никаких крыс, они вам только кажутся.

Старушка некоторое время недоверчиво оглядывалась, потом вздрогнула, и внезапно, стала очень собранной и сосредоточенной.

— Зайди, есть разговор, — сказала она Дине, совсем другим тоном.

Та хотела было сказать, что ей пора, но вдруг почувствовала, что старушка действительно хочет сказать что-то важное.

В квартире у бабушки Любы повсюду висели иконы, горели свечи, пахло чем-то напоминающим ладан, но, несмотря на это, Дина ощущала там страх, тревогу и какую-то непонятную тоску.

— Я борюсь с демонами, — сказала старушка, внезапно прервав ее размышления. — Я все про них знаю, — самодовольно прибавила она. — Демоны хотят власти над людьми. Им нужны особые люди, через которых они действуют,— выкрикнула старушка.

“Надо было все же вызвать скорую,”— подумала Дина.

— Я сражалась с сильнейшим египетским демоном, — продолжала собеседница. — Теперь ему нужен новый сосуд. Он избрал тебя.

— Меня то почему? — удивилась Дина, пытаясь воззвать к остаткам разума, что может быть остались у старушки,— я верующая вообще-то.

Старушка расхохоталась.

— Таким как он это без разницы. Даже я еле жива осталась. Хотя благодать такую имею, что бесами повелеваю.

“Надо какого-нибудь прохожего с мобильником попросить вызвать скорую,”— подумала Дина.

Тут она взглянула на висящую у входа икону и вздрогнула. Это не было изображение святого. С изображения на Дину смотрело незнакомое, злое и надменное лицо. На нимбе и рядом с ликом она увидела оккультные символы в виде перевернутой пентаграммы, и другие, явно не христианские знаки. Подобным образом здесь выглядели все иконы.

“Все ясно,”— сказала Дина самой себе. Она не раз слышала от отца, что занятия оккультизмом никому не прибавляли душевного здоровья.

“Ну, да ладно,— думала Дина. —вроде бабушка не собирается выпрыгивать из окна, или кидаться на кого-то . Значит, нужно уходить.”

“Одна живете?— с сочувствием спросила она старушку. — Родственники есть?”

“Не о том ты думаешь, — сердито ответила та. — Ты теперь его новым сосудом станешь, — отрешенно будто в трансе бормотала она. — Много зла людям принесешь... От него даже в монастыре не укрыться…”

— Идти мне пора, — сказала в ответ Дина. Ей с каждой минутой становилось все более не по себе. Что-то невыносимо отвратительное ощущалось в этой квартире.

— Куда! — крикнула старушка и с неожиданной для ее возраста прытью кинулась между Диной и дверью заслонив выход спиной.— Говорю же, новым сосудом будешь!

— Ну нельзя же мне теперь жить в вашей квартире, — ласково, словно уговаривая ребенка, сказала Дина.

Старушка задумалась.

— Да, нельзя, — ответила она. —Прости, живой отпустить не могу. Много зла принесешь, — тут старушка начала делать пассы руками в направлении Дины и что-то шептать.

В тот же момент Дина почувствовала, что снова не чувствует свои ноги. Неизвестно откуда возник непонятный кисловато-горький запах от которого перехватывало дыхание. В глазах замелькали черные точки. Дина осознала что сползает по стене на пол и почти не чувствует свое тело.

“Да воскреснет Бог, и расточатся враги Его,”— Дина начала мысленно читать хорошо знакомую с детства молитву.

В первую секунду показалось, что ничего не изменилось, потом она ощутила, что может дышать, сидит на полу, и как и прежде ощущает свое тело. Только повсюду витал этот липкий горький запах, да и черные точки по прежнему мельтешили в глазах.

Дина продолжала молиться.

— Не любишь ты Бога, не любишь, — со смехом сказала старушка.— И помогать он тебе не станет.

В памяти Дины мгновенно всплыли ее грехи: думала в храме о постороннем, осуждала, злилась, радовалась возможности не посещать церковные службы. Сейчас все это предстало перед Диной, как неопровержимое доказательство того, что Бога она не любит.

“И что же,— мелькнула мысль, — придется сейчас погибнуть!— страха Дина не почувствовала, лишь протест.— Господи, я твоя! — подумала она.— Тебе меня судить. Хочешь, отдай им.” В тот же миг, туман перед глазами рассеялся. Дина почувствовала, как к ней возвращаются силы.

Закончив молитву, она поднялась с пола. Отодвинуть старушку от двери оказалось неожиданно легко. Мгновение спустя Дина уже бежала вниз по лестнице.

* * *

По поводу своей возможной гибели бабушка Люба ошибалась. Конечно, Нэс не хотел мешать Дифу играть с его добычей, но убить бы не позволил.

Незадолго до того как бабушка Люба встретила Дину, он размышлял, как это лучше сделать.

Можно было с помощью Дифа наслать на неё бесстрашие и уверенность в себе, можно проводить до дома самому, прежде сделав так, чтобы она его не узнала. Послушать, как старушка жалуется на жизнь, на демонов, с которыми всю жизнь безуспешно сражается, посочувствовать, пожелать удачи.

Второй вариант был конечно интереснее, но, в отличие от Дины, Нэс знал, что старушке не кажется, что она повелевает бесами, а опасных приключений ему все еще не хотелось.

Пока Нэс размышлял, как поступить, из окна подъезда в доме напротив он увидел бабушку Любу. Она возвращалась к себе в сопровождении незнакомой девушки в голубой куртке.

Посмотрев на Дину, Нэс вдруг почувствовал, что его путь достиг какого-то очень значимого рубежа.

В памяти чередой промелькнули: договор с Дифом, Учитель, секта, убийство деревенского священника. Тогда Нэс впервые почувствовал, что есть что-то важное, чего он не знает, и Учитель его не знает, и никто в секте не знает. Тогда Нэс ушел от Учителя и отправился на поиски. Он общался со многими владеющими Силой, размышлял над услышанным от них. Это давало мудрость, но Нэс чувствовал, что совсем не приближается к знанию, которое искал.

Однажды Нэс решил прекратить поиски, а просто заниматься тем, что ему нравится, наблюдая при этом, что происходит вокруг. Пришло ощущение, что он хоть и медленно, но движется в нужном направлении, и что Диф им недоволен.

Потом появилась Марина, женщина в зеленой шубке, наркоторговцы. В какой-то момент Нэсу показалось что его путь круто закручивается по спирали. Он подозревал, что скоро умрет, а Диф перейдет к Марине. Нэс говорил себе, что владеющему Силой не подобает бояться смерти, и старался легко принять неизбежное.

Но все же выстрел на кладбище произошел неожиданно. Нэс до сих пор не мог понять, что же произошло, а потом мир вдруг стал другим.

Люди его больше не боялись, напротив, относились с сочувствием и любопытством. Непонятно почему, их волновало, как можно родится в лесу и не знать ни дня своего рождения, ни фамилии родителей. Нэс не мог передать им этого знания, люди мыслили иначе чем он, но исходящее от них тепло, и желание помочь постепенно возвращали его к жизни.

Все омрачал один эпизод, девушка в синей куртке что-то вколола ему в руку, сказала, что теперь будет не так больно, потом все куда-то поплыло. “Никогда не видела, чтобы от промедола так вырубало,”— успел услышать он, а потом все погрузилось во тьму. Нэс очутился в древней гробнице, где хоронили тех, кто владел Силой. С ним был человек из мира живых. Он чрезвычайно радовался и гордился, что смог сюда попасть. Они вместе разбирали надпись на стене, состоящую из рисунков и символов. Там говорилось о взаимодействии людей и духов. Если что-то не понимал Нэс, ему подсказывал незнакомец. Если же что-то было непонятно незнакомцу, ему подсказывал Нэс. Они почти прочитали надпись до конца, как появился он, страж гробницы. Один из сильнейших духов, прежде служивший древнему царю.

Нэс с тем человеком едва успели скрыться, но в памяти у Нэса до сих пор стоял холодный, безжалостный образ могущественного духа, взирающий на него пустыми глазницами. Временами, Нэс ощущал его присутствие. Несколько раз он спрашивал духа, чего тот от него хочет. Дух ни разу не дал ответа. Видимо, считал ниже своего достоинства общаться с Нэсом. Тогда и Нэс в свою очередь решил его игнорировать.

Однако, в целом этот мир был добрее, ярче, интереснее прежнего. Только как здесь жить Нэс еще не понял и потому следовало быть осторожным. Да и Диф без конца говорил о том, что он не выполнил обещание. Кому и когда Нэс дал обещание, он не помнил, но надеялся, что скоро это выяснится.

Тело все еще ощущалось разрушенным, хотя люди удивлялись, как быстро на нем все заживает. Еще Нэс теперь все чаще ощущал холод. К счастью, ему удалось раздобыть куртку теплее тех, что он носил прежде.

Теперь Нэс наблюдал за Диной и чувствовал, как эти два его мира сливаются в один. Вдобавок возникло ощущение, что он все ближе к знанию, которое так долго искал. Подумав, Нэс решил познакомиться с ней поближе.

Он чувствовал, как сила Дифа действует на девушку, даже отсюда Нэс ощущал её страх.

То, что произошло потом напоминало сильный удар током, — крестное знамя невыносимо для демонов, но из за связи между ними его хозяин отчасти почувствовал то же, что и Диф.

"Сила их бога",— подумал Нэс. Он знал, что между ним и Дифом сложные отношения и это его не удивляло. Если такое бывает между людьми, почему не быть между духами.

"Бабушка Люба её убьёт,” —сказал ему Диф. Нэс понял, что имеется в виду незнакомка, и это показалось ему странным.

Нэс привык не удивляться тому, что странные вещи случаются. Он решил, что не хочет, чтобы девушка погибла и начал спускаться вниз по лестнице.

Дифу это нравилось, все шло так, как он планировал. Да и бабушка Люба, стоило духу поведать ей о своих планах, полностью оправдала его ожидания.

Внезапно Нэс почувствовал что его накрывает слабость и начинает темнеть в глазах. Подобное порой с ним бывало, особенно последнее время. Чтобы это прошло, нужно было несколько минут посидеть спокойно, но Нэс подумал, что не хочет опоздать, и решил не останавливаться.

На улице Нэс потер себе лицо снегом, но это почти не помогло. Он уже подходил к нужному подъезду, когда почувствовал, что в квартире старушки что-то происходит. Он попытался было идти быстрее, но тут снова ощутил присутствие духа из гробницы, потом стало темно.

Очнулся Нэс от того, что кто-то, в ком брезгливость смешивалась с жалостью, тряс его за плечо. По ощущению, это был мужчина средних лет. "Эй ты! Новый год закончился, — услышал он,— Тебе куда?”.

При чем тут Новый год, Нэс так и не понял. К радости незнакомца, он быстро поднялся и тот пошел по своим делам.

Взглянув на старушкины окна Нэс вздрогнул. Когда-то ему случалось наблюдать как с неба в тайгу с ушительным гулом падал большой огненный шар. Потом был удар от которого дрогнула земля и оглушительный треск. Когда Нэс пришел на то место, увидел дымящуюся дыру в земле и большое пространство поваленного леса. Ощущение от квартиры бабушки Любы сейчас было таким же.

Нэс хотел узнать, что стало с девушкой и направился к двери подъезда.

* * *

Дина быстро бежала вниз по лестнице. “Ну…ничего себе,— твердила она. — Оказывается бесы и сейчас так могут”. Она читала о подобных вещах в житиях святых, но и представить себе не могла, что такое возможно в наше время.

Потом Дина подумала о том, что возможно некоторые люди принимают эту старушку за святую и ей захотелось их предупредить. Только, было непонятно, как это сделать. Дина принялась просить Бога помочь ей, и почувствовала, что Он защитит кого нужно, подобно тому, как защитил сейчас её.

В дверях Дине встретился какой-то подросток в чёрной куртке. Лицо скрывал капюшон.

Почему-то именно его ей и захотелось сейчас предупредить об опасности.

— Знаешь бабушку из тринадцатой квартиры?— спросила она.

— Знаю, — прозвучало в ответ. Дина ощутила на себе внимательный взгляд.

— От нее лучше держаться подальше, — сказала Дина. — Она…— тут Дина замолчала, она вдруг поняла, как нелепо будут выглядеть рассказы о связи бабушки с темными силами. Да он ее саму за сумасшедшую примет!

— Она пользуется нечистой силой, — продолжил за нее незнакомец.

— Так ты…тоже веришь что…там что-то есть? — с волнением спросила Дина.

— Верю, — ответил незнакомец.

“Действительно, почему бы не верить?”— подумала Дина, и почувствовала радость. Наконец-то она встретила верующего человека.

— Так вот,— продолжала Дина. — Ты к ней в квартиру не ходи, и вообще, с ней лучше не общайся. Это опасно.

— Понял,— сказал незнакомец и вышел из подъезда.

Дина вышла следом за ним, и вдруг вспомнила, что ей пора на поезд.

— Не подскажешь, как отсюда быстро до метро дойти?— спросила она незнакомца.

— Подскажу,— ответил он. И пошел по направлению к соседней улице, кивнув Дине, чтобы следовала за ним.

— Погоди,— запыхавшись сказала Дина, пытаясь поспеть за ним, — ты же тоже шел, куда-то… иди лучше туда. А мне расскажи, как пройти…а то…это нехорошо будет…

— Ты же сама сказала, что к ней ходить не надо, — спокойно, не сбавляя шага ответил незнакомец.

Дина сразу поняла кого он имеет в виду и замолчала.

Она чувствовала, что попала в какую-то непонятную историю. Что-то важное происходило вокруг нее, а что, этого она пока понять не могла. К тому же, не отстать от незнакомца с каждой минутой становилось все труднее.

Наконец он обернулся и потянул руку к лямкам ее сумки. Дина не стала возражать.

— Как тебя зовут?— спросила она.

— Коля, — прозвучало в ответ.

Так они дошли до метро.

— Спасибо, Коля! Выручил! — с улыбкой сказала Дина, забирая у него сумку.

Она принялась искать в карманах проездной на метро, но его не было. Имеющихся у нее денег, так же не хватало на проезд.

— Идем. Знакомые довезут, — вдруг услышала она голос Коли, который все еще стоял неподалеку.

Дине ничего не оставалось, как принять его помощь. Они вышли из метро, свернули в сторону ярко освещенной трассы. На обочине стоял белый легковой автомобиль, судя по блеску, совсем новый.

Вот из него вышел человек. Вот Коля сказал ему пару слов и перед Диной распахнули дверцу. Рядом с водителем сидела девушка с густыми темными кудрями. Дина ощущала сладостный аромат ее духов.

На заднем сидении, расположилась большая собака, которая с любопытством смотрела на Дину

Новый знакомый ехал вместе с ней. Дина подумала, что ему тоже зачем-то нужно на вокзал, потому не придала этому значения.

— Куда? — спросил водитель.

— Пожалуйста на Ярославский вокзал, — чуть смущенно сказала Дина.

— К поездам дальнего следования? — бодро спросил водитель.

— Да, — ответила Дина, еще больше смутившись.

Заиграла веселая мелодичная музыка и машина тронулась.

Первое время Дина не сомневалась, что они успеют. Внезапно, на их пути оказалась пробка. Стояли в ней они недолго, но на поезд Дина всё равно опоздала. Он отошёл как раз в тот момент, когда она подбежала к платформе.

Это было очень обидно. Некоторое время Дина смотрела ему вслед и ей хотелось плакать. Тут она вспомнила многочисленные увещевания, что всё случается по воле Божьей и за всё нужно Его благодарить и решила попробовать. Представлять, как расстроятся близкие, от известия, что она не приедет на Рождество было невыносимо. Дине хотелось кричать, что жизнь к ней несправедлива, но она заставила себя мысленно произнести: "Благодарю тебя, Господи", потом ещё раз, и ещё.

Сначала это было трудно, но Дина, произносила слова благодарения снова и снова. Постепенно стало легко. На смену обиде, пришло любопытство. Дина вдруг почувствовала, что скоро узнает, почему Господь попустил ей опоздать на поезд, и это будет очень интересно.

— Что будешь делать?— спросил кто-то позади неё. Дина обернулась и увидела своего нового знакомого, он стоял, прислонившись к фонарному столбу, и наблюдал за ней.

— Переночую на вокзале, а завтра в общежитие, — ответила Дина.

— А ты?

— Тоже на вокзале переночую, — ответил он, немного подумав.— Если ты не против?

— С чего мне быть против, вокзал для всех?— слабо улыбнулась Дина.

Спустя несколько минут, они сидели в зале ожидания, выбрав самое безлюдное место. Каждый думал о своём.

Дина о том, что нужно сдавать билет на обратную дорогу, звонить домой, говорить, что не сможет приехать, потом срочно думать, как заработать. Все эти размышления нагоняли тоску, но Дина решила благодарить Бога за случившееся. Хотелось проверить, изменится ли что-то в этом случае. Дина не сомневалась, что если злиться на ситуацию и жаловаться на судьбу, то лучше точно не станет. От молитвы тоска уходила, сменяясь радостным ожиданием приготовленного для неё Богом, сюрприза.

Нэс сидел рядом надвинув капюшон на лицо, сейчас ему снова было плохо. Вокруг всё плыло, в глазах темнело, откуда-то слышались странные голоса, которых не должно быть на вокзале. Постепенно, Нэс понял, что бороться с этим бесполезно.

— Разбуди, если будет нужно, — попросил он Дину. Потом опустил голову и погрузился в созерцание проносящихся перед ним видений.

— Конечно. Спи, — донеслось до него.

Сквозь состояние, граничащее со сном, Нэс слышал, как к Дине подошли два милиционера и попросили предъявить документы. Послышался звук расстегивающейся молнии, Дина рассказывала, что опоздала на поезд, и что он её провожает, просила его не будить. Вежливо просила разрешения переночевать здесь, потому что в общежитие их уже не пустят, прибавив, что утром они обязательно туда вернуться. Милиционеры пожелали ей больше не опаздывать на поезд и ушли.

При этом Нэс почувствовал к Дине благодарность. Если бы не она, милиционеры могли бы забрать его с собой.

Потом он ни-то заснул, ни-то отключился, а когда открыл глаза, то не сразу понял, где находится. Постепенно минувшие события всплыли в памяти, Нэс поднял голову и огляделся. В глазах больше не темнело, слабость ушла, и вообще, впервые за много времени он почувствовал себя хорошо.

Дина спала, положив голову на сумку.

Нэс смотрел на нее и его не оставляло ощущение, что приблизился к чему-то очень важному, тому, что связывало воедино все что с ним было.

Кроме того, Дина казалась ему очень красивой. Высокая, с густыми темными волосами, выбивающимися из под синей шапочки, с сияющими глазами и чуть застенчивой улыбкой. Рядом с ней мир становился красивым и светлым и это нравилось Нэсу.

Его взгляд упал на правую руку Дины, лежащую поверх сумки. Нэсу редко случалось видеть такую сильную энергетику, даже захотелось к ней прикоснуться.

Стоило Нэсу потянуться к руке Дины, как та начала просыпаться.

Она открыла глаза, слегка потянулась, потом улыбнулась и посмотрела на него. Глаза у неё были зеленоватые, лучистые, словно с какой-то искоркой на дне.

Некоторое время она молча смотрела на него, потом спросила:

— А ты почему ночуешь на вокзале?

Некоторое время Нэс думал, что ответить, потом спросил:

— Ты думаешь, это неправильно?

— Нет, — ответила Дина, удивляясь подобной постановке вопроса. — Отчего же неправильно?— А вообще, где ты живешь?

— Сейчас я живу здесь, — невозмутимо ответил Нэс.

Дина тихо посмеялась, оценив шутку.

— А вообще, — спросила она, — тебе есть, куда пойти?

— Конечно, — ответил он, — я могу пойти куда захочу, — Нэс сделал жест рукой, указывая, что может отправиться в любую сторону.

Дина улыбнулась. Она хотела было спросить, есть ли у него дом, близкие, но судя по всему, собеседник явно не хотел об этом говорить. И Дина решила прекратить расспросы.

Некоторое время она молча рассматривала его при ярком свете вокзальных ламп. Дина любила рисовать людей. Передавать позу, тончайшие оттенки выражения лица, манеру двигаться.

Таких как он ей еще не встречалось.

Удивительно легкие, точные движения, непринужденная поза, отчего его тело казалось невесомым. Прямой нос, высокие скулы, ироничная полуулыбка на тонких губах, застывший внимательный взгляд. Пряди наполовину седых волос. Образ этого человека словно впечатывался в память Дины.

Еще удивляло то, что вместо того, чтобы вызывать жалость, он казался ей забавным. Дина не могла понять почему, человек ночует на вокзале, ему некуда пойти, а его совсем не жалко. Напротив, над ним хочется подшучивать и смеяться. Дина чувствовала, что Колю это нисколько не заденет.

— Признавайся, зачем ты шел в квартиру к той бабушке? — спросила она.

— А ты зачем? — спросил он, пристально глядя на нее.

— Она сказала, что не может попасть домой,— растерянно сказала Дина. — Вот я и решила ее проводить.

Рассказывать о том, что было у старушки не хотелось.

— Опасно, помогать таким, — сказал Нэс.

“Действительно, из-за нее сама на поезд опоздала,”— подумала Дина. Потом она представила старушку на улице, которая не может попасть домой и почувствовала, что не могла поступить иначе.

— Может и опасно, — согласилась она. — Но, неправильно было оставлять ее на улице.

— Ты когда-нибудь жалела, что помогла кому-то?— спросил Нэс.

— Нет, мне нравится делать людям хорошее, — улыбнулась Дина.— Хотя… знаешь, такой случай был. Не то, чтобы жалею, просто не уверена, что поступила правильно.

Нэс посмотрел на девушку с любопытством.

— Расскажи, — попросил он.

— Я тогда в киоске работала, — начала свой рассказ Дина.— Знаешь такие киоски, круглосуточно работают. Воду там продают, сигареты и еще много всего. Я на художника учусь, — прибавила она.— Рисовать задают много. А в киоске ты и сделать все успеваешь, и деньги тебе за это платят.

Так вот, сижу рисую. И чувствую, что-то мне страшно как-то. Ветер шумит. Дождь. Покупателей никого. Вспомнилось, что в эту ночь Хэлуин празднуют, это когда нечистая сила из ада выходит.

Вдруг у меня лампочка на потолке погасла. Я стала искать спички. И что-то найти не могу. Чувствую, нехорошее что-то происходит.

Вдруг мне в окно кто-то постучал. Думаю, — покупатель. Как, думаю, его без света обслуживать?

— Чего желаете? — спрашиваю.

— Здесь холодно, пусти погреться, — услышал я в ответ.

Я в окно посмотрела. Он мне неопасным показался, я его и пустила. Он правда сильно мерз.

Потом спичку зажгла, смотрю у него кровь с руки каплет. Говорю, может в скорую позвонить, он говорит,— нет.

Стала я его руку обрабатывать, смотрю, а там знак Светлых.

— Кого? — спросил Коля и внимательно посмотрел на Дину.

— Светлых, это такая оккультная секта. Они моего дедушку убили,— пояснила Дина.— И сейчас они в нашем поселке безобразничают.

Нэс вспомнил, как попросил Миру забрать Марину. Сам остался один на улице, и чувствовал, что замерзает. Внезапно он увидел, что в киоске неподалёку погас свет. Он решил проверить, не знак ли это, посланный Силой, подошёл поближе и увидел надпись "открыто, стучите", тогда он решил постучаться.

То, что было потом, Нэс помнил смутно. Когда он проснулся, то увидел, что сидит в кресле, укрытый голубой курткой, той самой, что была теперь на Дине. Сама девушка дремала, сидя на какой-то коробке, в тусклом свете утра она казалась серой.

Нэс накинул куртку ей на плечи и направился к выходу. "Когда-нибудь я тоже тебе помогу,” — сказал он, закрывая за собой дверь. Нэс успел заметить, что от его голоса девушка вздрогнула и проснулась.

Тут Нэс понял, что означают слова Дифа о невыполненном обещании.

— Опасно впускать незнакомых, — сказал он.

— Знаю, — ответила Дина. — Я подумала, лучше пусть со мной что-то случиться, чем кто-то будет замерзать на улице.

— Для кого лучше?— насмешливо спросил Нэс.

Дина покачало головой.

Она сомневалась, что поступила правильно. С одной стороны, нельзя было оставить человека замерзать на улице. С другой, она хорошо знала на что способны Светлые.

Тот день Дина часто вспоминала. Она проснулась от громких голосов родителей. Некоторое время лежала на сенном матросе, смотрела на розовеющее небо и прислушивалась. Из того что ей удалось разобрать, Дина поняла, что в Мерках, так называлась деревня где служил дедушка, произошло что-то страшное, и родители должны сейчас немедленно ехать туда. Движимая каким-то неведомым порывом она вскочила, быстро оделась и выбежав из комнаты, тихо спросила: “можно с вами”

Озабоченные страшной вестью родители даже не задумались над её словами, лишь мама машинально кивнула. Тогда, охваченная все тем же порывом, Дина выскочила на улицу, подбежала к машине и забилась в угол на заднем сидении. Какой-то внутренний голос твердил ей, что она должна поехать.

Была весна. Конец апреля. Деревья стояли окутанные радостной светло-зелёной тенью. На полянках появлялись первые цветы.

Храм Воскресения в Мерках был очень старый. Говорили, что его проектировал какой-то знаменитый архитектор. Может быть поэтому, а может по какой-либо другой причине советская власть его не тронула. Еще подъезжая к деревне, можно было видеть белую колокольню с крестом, возвышающуюся над лесом. Но сегодня, выглянув из окна машины, Дина увидела, что крест погнут.

Вот и сам храм, на окруженной берёзами поляне. Рядом две милицейские машины и пожарная.

В памяти Дины до сих пор стояли обгорелые стены. На одной из них кровью был нарисован знак Светлых, тогда она впервые увидела его; нож, пронзающий человеческий череп. Такие же знаки были и на дверях храма. На белых, слегка поросших мхом, ступенях крыльца отчётливо проступали пятна крови.

У двери, прислонившись к стене полулежал человек, Дина его не узнала, но сразу почувствовала, что он мертвый. Трое взрослых молча вышли из машины и направились к храму. Туда Дина не пошла. Она стояла и не отрываясь смотрела на мёртвое тело, покрытые копотью стены, и погнутый крест.

Взрослые что-то говорили, что-то писали. Дина видела, как из храма выносили тела. Среди убитых оказался и её дедушка. Когда родители вернулись, Дина с ужасом смотрела на отца, таким она его ещё не видела. Мама тихо плакала. Дине самой тогда хотелось плакать, но она не могла. Родители с недоумением смотрели на свою дочь, пытаясь понять, как вышло так, что Дина поехала вместе с ними и видела всё это.

“И вот я помогла одному из этих сектантов, — подумала Дина.— Интересно, что бы сказал дедушка?” Тут же она почувствовала, что он одобрил бы ее поступок и переживать из-за этого не стоит.

— Знал я твоего дедушку, — прервал ее воспоминания Нэс.

— Знал?

— Это был мудрый человек, — сказал Нэс. — Теперь понимаю, о чем нужно было его спросить.

— Да, я тоже, — прибавила Дина.— Жаль, теперь нельзя. Но, мне кажется, он одобрил бы мой поступок.

— Тоже так думаю, — ответил Нэс. Воспоминания о деревенском священнике приводили его в странное волнение.

— Слышала где-то, -— сказала Дина, — что чтобы служить Богу нужно делать добро, а не бороться со злом. Мне кажется, это правильно.

— Не боишься?— спросил Нэс.

— Нет, —ответила Дина. — Я принадлежу Богу. И без его воли ничего со мной не случится, — она сама удивилась как легко было говорить с ним о Боге.

— Вот оно как, — сказал Нэс и улыбнулся.

— У тебя есть пять рублей?— внезапно спросил он.

— Есть, а что? — спросила Дина.

— Отдай их мне, — сказал Нэс.

— Ну…возьми…— ответила Дина, немного растерявшись. Она открыла кошелек и отдала Нэсу последние пять рублей.

— Это все, что у тебя есть, — спросил он.

— Да…а у тебя денег совсем нет?— почему-то спросила Дина, Прежде она никогда не задала бы никому настолько бестактного вопроса, но теперь ее мысли путались..

— Теперь есть, — улыбнулся Нэс, забирая у нее монетку.

Он направился к ближайшему игровому автомату.

— Погоди, — сказала Дина,— там же невозможно ничего выиграть!

— Иногда возможно, — сказал Нэс и подбросил монетку кверху.

Она упала на ребро и долго вращалась на месте, куда дольше чем Нэс ожидал.

Это создавало ощущение невыносимой неопределённости, но Нэс все же опустил монетку в автомат.

На экране замелькали беспрерывно меняющиеся комбинации. Вот три одинаковые картинки выстроились в ряд, и Нэс с удивлением обнаружил, что выиграл намного больше чем хотел. Посыпались монетки.

— Вот это да!— воскликнула Дина,— Да что же это такое?!

— Всё, теперь ты можешь ехать.— сказал Нэс.

Когда Дина подошла к кассе, оказалось, что на ближайший поезд до её станции на плацкарт все билеты проданы, остались лишь купе, в которых Дина по причине их дороговизны никогда не ездила. К счастью, денег у нее хватило, даже осталось еще немного.

Поезд этот отходил сегодня утром.

К ее радости, кассир даже разрешила ей позвонить с вокзального телефона чтобы сообщить своим, что она приедет позже. Из всех ее родственников телефон был только у Витьки, старого друга их семьи. Дина ожидала услышать его заспанный голос, но оказалось Витька уже не спит. Он внимательно ее выслушал, обещал все рассказать отцу и встретить на вокзале.

Потом они с Колей сидели в зале ожидания и пили кофе и ели пирожки с капустой. После пережитых волнений все это казалось необыкновенно вкусным.

— Вот Коль, ты говоришь, что людям помогать опасно?— с иронией спросила Дина. — А мне, тогда, зачем помог?

— Помнишь, я обещал, что когда-нибудь тоже тебе помогу, —сказал он, снимая капюшон.

Дина вздрогнула и замерла.

— Так это был ты?— прошептала она.

Дина взяла его руку, приподняла рукав куртки. Так есть, символ Светлых, едва заметный шрам чуть выше запястья.

— Давно ты от них ушел? — спросила она.

— Почему ты думаешь, что я от них ушел? — с иронией спросил Нэс.

— Просто знаю, — ответила Дина. Она чувствовала, что это так, хотя и не понимала почему.

— Как они дедушку твоего убили, так и ушел,— ответил Нэс.— Посмотрел и понял, что они много чего не понимают.

— Это правильно! — ответила Дина, пытаясь справиться с волнением. — Слушай, а тебе за это от них ничего не будет?— прибавила она, подумав, что это очень глупый вопрос

— Если они меня не поймают, то ничего не будет, — ответил Нэс.

Дина засмеялась. То как он мыслил очень ее забавляло.

— Это Светлые напали на тебя тогда?— спросила она то, что волновало больше всего.

— Нет,— ответил Нэс, — нашлись другие добрые люди.

Дина снова засмеялась, она чувствовала что этому человеку все и всегда будет нипочем и это очень ее веселило. Кроме того, она восхищалась его уходом от сектантов, но к этому примешивалась тревога за него.

Она смотрела на его профиль на фоне вокзального окна, на широкую крепкую и одновременно изящную руку непринужденно лежащую на спинке стула и ей хотелось о многом спросить своего нового знакомого, но решимости не хватало. Казалось, его ответы необратимо изменят ее мир.

Все это время Диф внимательно наблюдал за ними. Он чувствовал, что Дина как нельзя лучше подходит ему в качестве нового сосуда. Все это время Дух думал чем ее лучше привлечь. Для Амона важнее всего было помогать людям, для Нэса новые знания и возможности, для Марины ощущение безопасности и собственной силы. Наблюдая за Диной Диф все больше склонялся к мысли, что важнее всего для нее будет Нэс. Он явно ей приглянулся, а для духа его уровня ничего не стоило многократно усилить эти чувства. Диф планировал, после гибели Нэса, стать для Дины памятью о нем, дух был уверен, что тогда она не захочет с ним расставаться, не прогонит молитвой, а он сможет действовать вместе с ней. Благодаря ее таланту приобретет вожделенную славу. Теперь дело оставалось за малым.

Был уже поздний час. У Дины слипались глаза.

— Спать хочется, — сказала она. — Боюсь проспать поезд.

— Я тебя разбужу,— ответил Нэс. А если что, еще денег выиграем.

Дина улыбнулась, поставила сумку на колени и опустила голову на сложенные перед собой руки.

Проснулась она от того, что услышала, как объявили посадку на её поезд. Дина открыла глаза и увидела, что её новый знакомый сидит рядом и улыбается.

— Ну вот, а ты боялась, — сказал он.

Они вышли на улицу. Ярко светило солнце, свежевыпавший снег переливался разноцветными огнями.

Нэс и Дина не спеша шли по платформе, изредка поглядывая друг на друга и улыбаясь. Вот, наконец и нужный вагон.

— Ты сейчас куда?— спросила Дина.

— Еще не придумал, — ответил он.

— Главное, от добрых людей держись подальше, — пошутила Дина.

— И ты тоже, — ответил Нэс.

Дина улыбнулась.

— А если что, где тебя можно найти?— спросила она. Очень хотелось увидеть его еще.

— Не знаю,— ответил Нэс, подумав,— если хочешь, я сам тебя найду.

— Хочу, найди,— ответила Дина. Она не сомневалась, что он сможет это сделать.

— Тогда мы ещё увидимся, — сказал Нэс.

— Обязательно, — ответила Дина.— Мысль о том, что они еще увидятся ее радовала.

Помахав на прощание рукой своему новому знакомому, она зашла в вагон.

Нэс же стоял на платформе и о чём-то сосредоточенно думал. За пару секунд до того, как закрылась дверь он зашел в вагон следом за Диной. Проводница даже не взглянула в его сторону. Поезд тронулся. С тех пор Колдунчика больше не видели в Москве.