Чёртовы крылья (гет)

День клонился к закату. Подземелья дышали прохладой, и даже в начале мая здесь чувствовался привкус зимы — сырой, каменный, упрямо цепляющийся за стены. Тишина в лаборатории была идеальной: ни капли, ни скрипа, ни шороха. Только мерный, убаюкивающий звук стеклянной ложечки, вращающейся в котле.

Северус стоял, склонившись над варочным кругом, и лениво мешал зелье по часовой стрелке, не торопясь. Сияние от кипящей массы отражалось в его тёмных глазах. Цвет — серебристо-серый с перламутром, как жидкий металл. Консистенция — идеально шелковистая. Запах — легкий, сладкий, с нотами жасмина, афродизиака и чуть-чуть кардамона, который он добавил исключительно из вредности.

Он хмыкнул.

— Крылья любви, — пробормотал он, словно ругательство. — Кто бы мог подумать, что мне придётся когда-нибудь варить нечто настолько… пошлое.

Он взял серебряную пипетку, аккуратно отсчитал три капли в пробирку для теста, капнул на пергамент — пятно стало розовато-золотым, как и должно быть. Формула была точной. Готово.

Ещё один флакон с зельем был уже на полке. Прозрачное стекло, свёрнутая этикетка с номером — №2.

Северус вернулся в свои покои спустя пару часов. Усталость после обхода расползалась по телу тяжестью — он прошёл все этажи, убедился, что Поттер не лезет в запретные коридоры, Лонгботтом не взорвал что нибудь еще, а Пивз не натравил банку слизней на бедного Финнигана. Программа минимум выполнена.

Он включил свет слабым щелчком пальцев, устроился в кресле у камина и налил себе чёрного кофе. Без молока. Без сахара. Рядом — блюдце с песочным печеньем. Старомодно, просто, с перцем и крошкой сушёного инжира. Комфорт, доступный только в одиночестве.

Он только сделал первый глоток, как пламя в камине вспыхнуло зелёным, и с характерным треском сеть заговорила:

— Люциус Малфой.

Северус закатил глаза.

— Конечно. Ни минуты покоя.

Пламя вспыхнуло ярче, и из камина, как ни в чём не бывало, выплыл Люциус — элегантный, ухоженный, в вечерней мантии цвета воронова крыла с серебряными вставками. Волосы идеальны. Лицо — наглое, расслабленное и почти сразу скривилось в лёгкой ухмылке.

— Северус, друг мой. Какой аромат... кофе? Неужели без бренди?

— Один из нас должен быть трезвым, — отозвался Снейп, не вставая. — Ты пришёл за своим заказом?

— Как всегда точен, — Люциус сел в кресло напротив, без приглашения, — да, я надеюсь, ты не поскупился на ингредиенты? Ты ведь знаешь, Нарцисса ожидает… ну, скажем, нечто запоминающееся.

Северус поставил чашку на стол.

— Я использовал именно тот рецепт, что ты прислал. С доработками. Если она после этого не запомнит ночь на всю жизнь — значит, либо ты безнадёжен, либо она уже давно замужем не за тобой.

Люциус расхохотался.

— Как я скучал по твоим чудовищным комплиментам. Покажи уже, что у тебя там.

Снейп отдал зелье. Флакончик с нежным внутренним сиянием, будто внутри плясал свет. Люциус поднёс ближе к лицу и покрутил.

— Прелесть, — прошептал он.

Снейп фыркнул.

— Иногда хочется поиграть с огнём. В постели. — Он бросил ему игривый взгляд. — Что, совсем не интересуют подобные… эксперименты?

Северус с силой откусил печенье.

— Единственный интерес у меня — чтобы ты не вывалился из камина в пижаме с розовыми сердечками через час, жалуясь, что тебя парализовало от оргазма.

Люциус обиделся театрально:

— Уж ты прости, что доверяю тебе самое важное в своей брачной жизни! Кстати, — он вытянул руку и положил на стол небольшой тяжёлый мешочек. — Как и договаривались. Без сдачи.

Снейп поднёс мешочек к лицу, провёл палочкой — магия золота подтвердилась. Он кивнул.

— Удовлетворён?

— Пока не проверю — нет. Но если Нарцисса начнёт петь сиренами, я тебе напишу благодарственное письмо. Или судебный иск.

— Ты сам просил зелье, провоцирующее эротическую гиперчувствительность и телесные проявления. Я лишь дал форму. Если что-то пойдёт не так — жалуйся в зеркало.

Люциус поднялся, забрав зелье, и подошёл к камину. Уже в пол оборота он обернулся.

— А знаешь, Северус... Если бы у тебя был хоть капельку интереса к искусству любви, ты был бы чертовски опасен.

— Я и так опасен. Без всякой любвеобильности.

— В этом и проблема.

Пламя проглотило его с характерным "вжух", оставив после себя запах дорогого парфюма и отдалённую иронию. Северус посмотрел на свою чашку. Кофе остыл.

Он вздохнул, поднялся, взял кружку и пошёл на кухню.

Камин потрескивал в такт стрелкам на стенных часах, перескакивающим с одного застывшего мгновения на другое. Северус Снейп сидел в кресле с высокой спинкой, обтянутом потёртой чёрной кожей, отхлёбывая тёплый, почти горький чай с едва уловимой примесью жасмина. В другой руке — свежий выпуск «Молодых горизонтов», где очередное поколение молодых зельеваров с сияющими лицами и глупыми названиями своих разработок хвасталось успехами в области "инновационного подхода к трансмутации чувств".

— “Зелье эмпатической связи между влюблёнными на расстоянии”… — криво усмехнулся Северус, — “Не хватает только инструкции: ‘применяйте во время прогулок по набережной’.”

Он перевернул страницу, прищурившись к мелкому шрифту, где некий юный “мастер” с Лютных угодий объяснял, как магическая ваниль усиливает сердечную чакру. Чай слегка остыл, и Северус потянулся за песочным печеньем, когда каминная решётка осветилась зелёным пламенем, раздав резкий хлопок магического входа.

— Кто в столь бесстыдный час… — начал было он, но не успел договорить.

Из камина с грохотом вывалился Люциус Малфой — на нём были развевающиеся шёлковые штаны цвета бордо, на щеке — помада, а на торсе синяк, начинающийся от ключицы и уходящий под ткань. Вид у него был одновременно обиженный, взволнованный и едва не трагикомичный.

— Она покрылась жабьими волдырями! — взвыл он с пола, раскинув руки. — И я, между прочим, только приложил к её шее лепесток — по инструкции!

Северус вскинулся, бросил чашку в поднос, так что чай брызнул на обивку кресла.

— Мерлин, только не это… — прорычал он, отбрасывая журнал. — Что ты с ней делал?

— По инструкции, Северус! — воскликнул Люциус, с трагедией актёра старой школы. — На первый вдох — комплимент. На второй — касание. На третий — поцелуй в…

— НЕ НАДО ПОДРОБНОСТЕЙ! — отрезал Снейп, резко поднявшись. — И где она сейчас?!

— На кровати. Стонет. Кожей похоже на жабью икру. Бросает в меня чем попало. Говорит, что если я умру — то от ее руки...

Через секунду Снейп уже скрылся в изумрудном вихре Порошка Флу.

Малфой-мэнор, спальня, где и золотые карнизы, и балдахин, и хрустальные лампы — всё тускло под отблесками свечей. На кровати, окутанная бархатом и злостью, лежала Нарцисса Малфой, с ледяным взглядом и красными пятнами на коже, похожими на то ли ожог, то ли магическую аллергическую реакцию.

— Ты привёл своего дилера в мой дом, — прошипела она, морщась.

— Я привёл мастера, — проворчал Люциус, сдерживая смех.

— У мастера кривые руки, — злобно добавила она.

Снейп, уже склонившись над ней, вынул склянку с противоядием, прикоснулся палочкой к её запястью — кожные волдыри начали утихать.

— Через пять секунд станет легче. Считай. Один. Два. Три...

На счёте «пять» Нарцисса открыла глаза, посмотрела на мужа. Его торс всё ещё украшал подозрительный синяк.

— Сильно болит? — холодно спросила она.

— Ничего, дорогая, — с придушенной улыбкой сказал Люциус, — я знал, на что шёл, когда женился на породистой кобылке.

В него немедленно полетела подушка, но он лишь рассмеялся, поймав её одной рукой.

— Даже с жабьей кожей ты роскошна, как всегда. — подмигнул он.

Снейп стиснул переносицу. Он, кажется, действительно терял терпение.

— Я верну оплату совой, — бросил он, вставая. — Зелье было подменено.

— Что?! — одновременно ахнули супруги.

— Я лично проверю. Но, если под подозрение попадёт кто-то из моих учеников… — голос Северуса зазвенел как острие скальпеля, — …это уже будет пахнуть анулирование.

Возвращение в школу было быстрым, яростным. Снейп ворвался в подземелья, активировал защитные чары, активировал поисковый след — зелье оставляло магический отпечаток. Волны артефактов, формул, следов разной степени плотности вспыхивали перед глазами, как витражи в безумной церкви.

След вёл… к женскому туалету. Старый, заброшенный, тот самый.

— Грейнджер… — прошипел он. — До странного логично.

Когда он распахнул дверь, то почти споткнулся о собственный выдох.

Гермиона сидела на холодном кафеле, сжавшись в комок, в одежде, которая больше походила на оборванную после бури мантию. Её лопатки — нет, то, что раньше было лопатками — теперь зияли прорезями, из которых, как тьма на свету, распускались тонкие чёрные крылья. Сухие, дрожащие в воздухе.

Слезы катились по её лицу. Она услышала шаги, вскинула голову, увидела Снейпа — и инстинктивно прикрылась, отвернулась, вжавшись спиной в стену, крылья дёрнулись за ней, как хрупкие щиты.

Он застыл. На мгновение. На долю секунды, как если бы разум не мог принять картину, противоречащую законам природы.

— Мерлин… — выдохнул он.

— Я не хотела… — всхлипнула она. — Оно само… Это случайно…

Он сделал шаг, и пол под ногами застонал.