Гарри Поттер и Вечерний дом (джен)

— Дом, принадлежащий одной магической династии более ста лет, чаще всего обладает волшебными свойствами и защищен особыми чарами. В каждой семье есть свои традиции и даже ритуалы инициации новых членов семьи и передачи имущества по наследству. Обычно эти традиции и ритуалы принято держать в секрете от посторонних. Но почти всегда в них задействована та или иная магия крови. Есть лишь одно универсальное правило: дом открывается и полностью покоряется лишь истинному наследнику. Однако, и ему зачастую приходится приложить определенные усилия, чтобы стать не просто номинальным владельцем, но полноправным хозяином и главой рода.

Гермиона захлопнула потрепанную книгу.

— Вот так, братец, — резюмировала она. — Сначала нужно найти твое поместье в зарослях вокруг Колдхарбора, а потом придется его расколдовать и покорить.

— Почему все так странно и сложно, — проворчал Рон. — Хорошо, что у нас в «Норе» никогда не было такой ерунды.

— Это не ерунда, Рон, — парировала Гермиона. — В каждой семье свой подход к фамильной истории. Есть люди, для которых сохранение наследия предков имеет очень большое значение. Думаю, если предки Гарри жили там с 15 века, то наверное им было что прятать от пожирателей смерти.

— Знаете, чего я не понимаю, — вдруг заговорил Гарри. — Почему они вообще решили уехать из Ивнинг-холла и спрятаться в Годриковой впадине, если родовое поместье хорошо защищено. Хотя…

— Если даже Фиделиус оказался ненадежен, — подал голос Рон, — то простые чары это вообще ерунда...

— Да, наверное, — вздохнул Гарри. — Пожиратели смерти — это не какие-нибудь незваные родственнички, приехавшие без приглашения. Они не гнушались самой отвратительной темной магии…

— Что уж говорить про Волдеморта. — кивнула Гермиона. — Он знал такие тайны волшебства, какие никто не знает. И с легкостью разрушил бы любую защиту. Да, оставаться в Ивнинг-холле было рискованно. Многие знали, где он находится. Многие там бывали. Там наверняка была каминная сеть, в которую можно было врубиться… В общем, им и правда нужно было уехать оттуда.

Они на мгновение смолкли — смрадная тень предателя Петтигрю, отдавшего на смерть Джеймса и Лили Поттеров, будто прошла мимо них.

Гарри провел рукой по волосам, тряхнул головой и заговорил:

— Думаю, надо начать с простого, — просто взять метлу и полетать над окрестностями. Если на дом наложены чары, увидеть его, скорее всего, нельзя, но какая-то защита так или иначе сработает. И на той территории, где она сработает, можно будет приземлиться и продолжить поиски.

— Тогда мы идем втроем, — улыбаясь, проговорил Рон, бросив взгляд на жену. — Гермиона никогда не была сильна в полетах. И даже не спорь!

Гермиона сначала хотела что-то возразить, но не успела — Рон с чувством обнял ее за плечи и нежно чмокнул в щечку. Гарри рассмеялся и поднял вверх большой палец: мол, замечательный способ разрешать семейные противоречия…

— Так уж и быть, — полушутя проворчала Гермиона. — Идите без меня. С моей стороны было бы неразумно создавать вам дополнительные проблемы. Уверена, вы отлично справитесь.

* * *

— Не суетись, Гарри, все нормально, — проворчал Рон, поднимаясь и потирая ушибленные колени. — Подумаешь, слетел с метлы…

Рон, как всегда, делал невозмутимое лицо, но на самом деле если бы не молниеносная реакция обоих Поттеров, которые успели подхватить его почти у самой земли, все могло кончиться гораздо хуже… А так они все вместе шмякнулись на мягкий лесной дерн и кубарем раскатились в разные стороны.

— Значит, Гермиона права, — вздохнул Гарри, отряхивая с полосатой футболки Рона мелкие иголки и веточки, — дом зачарован…

— Что ж, это хорошая новость, — сказала Джинни, подходя с двумя метлами, которые подобрала неподалеку. — Ведь если бы до Ивнинг-холла добрались пожиратели, чары были бы разрушены. Раз чары действуют, значит, дом более-менее цел. Правда, пустует три десятка лет…

— Придется мне одному, — сказал Гарри, подбирая и снова садясь на свой «Нимбус-2001». — Сначала дом должен признать меня. Деннис тоже кое-что рассказал мне о наследственных чарах.

— Если б он еще рассказал, как с этим бороться, — снова проворчал Рон. — Цены б ему не было.

— Тут никогда не угадаешь, что тебя ждет, — ответил Гарри. — Я попробую сам полетать над этим участком, а вы подождете меня дома. Я скоро вернусь, это не займет много времени.

— Еще чего, — фыркнула Джинни. — У меня идея получше: мы будем медленно следовать за тобой до того места, где Рона швырнуло вниз. А дальше — по обстановке. Повисим над деревьями и понаблюдаем.

— Ладно, — покладисто согласился Гарри. — Тогда вперед!

Они бесшумно взмыли вверх и медленно, по гигантской спирали начали двигаться вокруг того места, где Рона сбросила с метлы какая-то неведомая сила. Покружив четверть часа, они, наконец, снова почувствовали это — воздух здесь был похож на пружину. Поскольку скорость полета была очень низкой, Рон и Джинни, снова столкнувшись с невидимой преградой, просто отлетели на несколько метров в сторону. На Гарри эти чары не подействовали — он помахал рукой жене и продолжил какое-то время кружить над зачарованным местом, постепенно продвигаясь к центру круга. И в какой-то момент его «Нимбус» будто сошел с ума. Метлу начало трясти и бросать в разные стороны. Однако Гарри недаром считался в свое время лучшим ловцом Гриффиндора — не взбесившаяся метла управляла им, а он по-прежнему уверенно правил метлой. После нескольких минут борьбы он сделал резкий рывок вверх и, сделав великолепный разворот, нырнул вниз с громким возгласом.

Рон и Джинни замерли в напряженном ожидании. Наконец, Гарри появился из сплошной лесной массы, сияя счастливой улыбкой. Одной рукой он придерживал вполне послушную метлу, а второй что-то прижимал к груди. Подлетев к Джинни, он протянул ей небольшой букетик роз.

— Они очень колючие, — сказал Гарри. — Я все пальцы себе изодрал. Нашел какой-то лопух, чтоб завернуть, но все равно будь осторожна.

Он улыбнулся и помахал окровавленной рукой. Джинни взяла цветы и открыла было рот, чтобы задать вопрос, но Гарри ее опередил:

— Там, внизу, беседка, — сказал он, сияя. — Розы здорово разрослись и заплели все вокруг. Не представляю, что мы будем делать с этими джунглями.

Он не успел закончить фразу, как воздух вокруг зашевелился — будто гигантский невидимка, мирно и тихо спавший до сих пор, зевнув, вдруг потянулся и открыл глаза. Они на всякий случай подвинулись поближе друг к другу и просто ждали, пока все снова стихнет.

Чары, скрывавшие старинный дом от любопытных глаз почти три десятка лет, рассыпались и исчезли. Гарри сделал знак, и они, пролетев несколько сотен ярдов, начали медленно снижаться.

Там, среди высоких острых елей, среди размашистых вершин древних дубов, едва заметная в бескрайнем зеленом море, виднелась остроконечная черепичная башенка на крыше круглой беседки, окруженной сплошной колючей стеной из плетистых роз. Цветы были большие и маленькие, алые и белые, нежно-розовые и ярко-рубиновые, темно-вишневые, почти черные и огненно-рыжие, похожие на языки пламени в разноцветном колючем ковре. Все это благоухало подобно райскому саду. Стебли и листья давно превратились в непроходимые заросли. Вряд ли кто-то в здравом уме отважился бы пробраться сюда…

Они осторожно ступили на звонкую, нагретую солнцем черепицу, проверяя, выдержит ли она вес трех человек. Гарри, подойдя к самому краю крыши, несколько раз взмахнул палочкой — в сплошном колючем ковре появилась изрядная брешь. Еще несколько минут усердной работы — и внизу появилось немного места, чтобы спуститься, не рискуя быть разорванными в клочки.

Едва ноги коснулись твердой поверхности, они умолкли. Минута была пронзительная и волнующая — Гарри впервые ступил на землю, где его предки прожили пять веков… Высокий пафос, как всегда, разрушил Рон, который, оглядевшись, восхищенно присвистнул. Джинни с укором зыркнула на брата, но промолчала.

Здесь было чем полюбоваться. Беседка была построена из темного камня в форме какого-то сложного многоугольника. На каждой грани находилось великолепное высокое окно, украшенное витражом. Каменные стены кое-где были покрыты мхом и лишайником. Гарри провел рукой по пыльному стеклу ближайшего окна и попытался заглянуть внутрь беседки, но внутри было темно.

— Давай попробуем найти дверь, — негромко сказала Джинни.

Гарри кивнул. От волнения у него в горле стоял ком, который мешал ему говорить. Но им троим давным-давно не нужны были слова…

Еще четверть часа они работали в полном молчании. Шаг за шагом расчищали каменную дорожку вокруг беседки, убирая колючие заросли и складывая все срезанные плети в одну большую кучу. Наконец, Рон увидел каменный выступ и окликнул остальных. Они увидели дверь, сбитую из массивных темных досок и скрепленную железными полосами. Рон подергал за ручку, но дверь даже не шелохнулась.

Подошедший Гарри, улыбнувшись ему уголками губ, тоже взялся за темное прохладное железо и потянул на себя.

Заржавевшие петли громко заскрипели, раздался тихий мелодичный звон, из темной щели резко пахнуло затхлым холодом.

Уизли, не сговариваясь, расступились, пропуская Гарри вперед. Он вошел, следом за ним скользнула Джинни. А Рон немного задержался у входа — он распахнул дверь настежь, закрепив ее железным крюком, болтавшимся на каменном косяке, и только потом шагнул внутрь.

Темнота, царившая внутри беседки три десятка лет, вдруг осела, подобно пыли, и в высокие окна, расположенные вдоль стены, хлынули разноцветные потоки света. Это было неописуемо — наблюдать, как один за другим оживают великолепные витражи — пылающие огнем фениксы, диковинные цветы и листья, стайка золотых сниджетов, мудрая пестрая сова на стопке старинных книг, свитки пергамента и роскошные перья с затейливыми чернильницами… Картинки будто просыпались, оживали, наливались соком и цветом, разбуженные внезапным появлением наследника.

Гарри, Рон и Джинни, стоявшие посередине комнаты, восхищенно застыли на месте, оглядываясь по сторонам. В помещении становилось все светлее и теплее — в распахнутую дверь проникал прогретый солнцем воздух. Гарри, изумленный красотой и волшебством, которое вспыхивало вокруг разноцветными огнями, наконец сбросил оцепенение и, сделав несколько шагов в сторону, коснулся ладонью узкого темного шкафа, стоящего в простенке между двумя окнами. Дверца была резная, с тонким цветочным орнаментом. Посередине был вырезан прекрасный олень, а рядом с ним — чуть склонив голову, грациозная лань… Гарри провел по ней пальцами, будто пытаясь нащупать какую-то незримую связь. С этим домом, с собственной историей, со всеми, кто жил здесь на протяжении многих веков. С теми, кто оставил здесь эту красивую резную дверцу перед тем, как покинуть Ивнинг-холл…

Неожиданно и сильно сжалось горло. Он судорожно вздохнул, пытаясь перевести дух, овладеть собой, но его усилия были тщетны — потекли слезы, внезапные и безудержные. Он едва успел прикрыть лицо рукой, когда почувствовал нежные объятия Джинни, прижавшейся щекой к его груди, и сильные руки Рон, который молча взял его за плечи.

Слова не шли. Да и вряд ли бы он смог выразить словами то, что сейчас переполняло его сердце. Старые камни, окна, дверные ручки и резные дверцы, кирпичный пол, темные деревянные скамьи вдоль стен… Все предметы сейчас говорили с ним, будто радуясь его возвращению, пересказывали какие-то истории давно минувших дней, перебивая друг друга. На него обрушился ураган чьих-то едва уловимых воспоминаний и чувств, а внутри поднялась вся горечь пережитого сиротства и бесприютности, вся боль потерь и одиночества… Он не смог бы удержать слезы, даже если бы захотел. Его просто разорвало бы на части…

— Ты дома, Гарри, — прошептала Джинни, гладя его по спине. — Все хорошо, милый. Ты дома.