Знали бы вы, профессор Дамблдор... (гет)

Невзирая на свое прежнее решение, следующие три недели Гермиона работала в магазине в магловской части Лондона, забегая в магический лишь ранним утром да поздним вечером на полчаса. Ее помощница Дженнифер была очень рада этому: раньше Гермиона приходила лишь ненадолго и девушке было немного скучно одной весь день стоять у прилавка. К тому же всю неделю ее отпускали с работы пораньше. Гермионе же здесь не особо нравилось, помещение не такое большое, работать было неудобно, да и отвыкла она уже весь день напролет находиться под взглядами маглов: боялась случайно воспользоваться палочкой.

Время близилось уже к закрытию, когда дверной колокольчик звякнул. Гермиона подошла к прилавку и обнаружила, что поздним посетителем, стоявшим к ней спиной, был странно знакомый человек. Светлые прямые волосы, рост — эту фигуру она не спутала бы ни с чьей больше. Хейлис... Это насторожило. Залог безопасности и спокойной жизни был в полном разделении магической и магловской сторон жизни. Ни один человек не должен знать о другой стороне. Рука крепко сжала палочку. Что же делать? Может, он ее не узнает? Для работы в этом магазине еще несколько лет назад она начала применять сочетание магловских ухищрений для смены облика и простого заклинания незапоминания внешности. Бейджик с именем Джейн Стоун прекрасно дополнял этот образ. Но в последнее время она постоянно торопилась и пользовалась лишь заклинаниями, что, конечно, говорило не в ее пользу — достаточно кинуть развеивающее заклинание и большая часть чар просто спадет, показывая любопытному магу ее лицо. Гермиона вздохнула. Не стоило волноваться раньше времени.

Хейлис обернулся и широко улыбнулся:

— Добрый вечер, мисс Стоун, какой интересный у вас магазин, столько цветов, мм.

— Добрый вечер, — вежливо ответила Гермиона. Узнал или не узнал? Палочка уже была в начальной позиции парализующего заклинания. Изменять память напарнику из другой сферы ее жизни было бы неприятно, но необходимо.

— Только темновато у вас, вы можете сделать чуть-чуть посветлее? — с виноватой улыбкой произнес он.

Несмотря на летние дни, в магазине было не так светло: маленькие окна магловского помещения пропускали не так много света, как хотелось бы. Гермиона подошла к выключателям, чтобы добавить света, действительно, ей-то привычно, а покупателям наверняка плохо видно. И в этот момент из-за плеча раздался негромкий голос:

— Ну неужели ты думала, что я тебя не узнаю? Я узнаю твою магию хоть в толпе, меня этим маскарадом не обманешь.

Она резко развернулась, но он уже крепко держал ее руку с палочкой:

— Решила убить меня? И оставить магический мир отсталым в плане науки? Сама подумай, все мои наработки тут же канут в Лету. Что будет с этим миром, если меня не станет? Не жалко? Не убивай меня, я не скажу никому, — Хейлис проникновенным голосом практически прошептал последнюю фразу.

Гермиона вырвала руку из захвата:

— Не паясничайте, мистер Матте. Зачем вы меня искали? Или скажете, что случайно вечером зашли в магловский магазинчик растений?

Хейлис вздохнул:

— Наши встречи стали так редки... Мне захотелось узнать, чем таким важным вы занимаетесь. А у вас тут целый магазин, оказывается. Вы что, и с маглами работаете?

Гермиона ничего не ответила, но убрала палочку. Молчание затягивалось.

— Хорошо, я виновен в собственном любопытстве, делайте со мной, что хотите, мисс Эллисон, — он выпрямился как по струнке и зажмурился.

Гермиона продолжала молча смотреть на него. Хейлис приоткрыл один глаз и шепотом спросил:

— А хочешь узнать мою тайну? Я узнал твою, ты узнаешь мою. Восстановим баланс.

Гермиона шумно выдохнула, села на стул и закрыла лицо руками. А Хейлис отошел, поправил волосы, прокашлялся и официальным тоном произнес:

— Вы свободны завтра в десять, мисс Эллисон? Приглашаю вас на деловое свидание.

Гермиона закашлялась:

— В смысле?

— Деловое свидание — это значит встреча по делу, — терпеливым тоном, как ребенку, пояснил Хейлис. — Ну же, соглашайся!

А вот и лимит терпения. Гермиона неуверенно кивнула:

— Хорошо. Какой дресс-код? — она поморщилась. — Форма одежды какая?

— Повседневная, думаю, но захвати что-нибудь попроще, мы там будем шататься по болотам целый день, если не устанешь раньше.

На следующее утро ровно в десять прямо из Виридиса они переместились порталом в неизвестные дали. Судя по отвратительным ощущениям и использованию портала, переместились они действительно далеко.

— Мы где? — Гермиона начала оглядываться. Небольшая зеленая лужайка, темный лес вокруг — видны лишь редкие отблески солнца на листьях, птицы едва слышны. Приятно. Она сразу почувствовала знакомое предвкушение чего-то нового, волна радости от чистой природы стала зарождаться где-то внутри. Подняв голову и широко раскрыв глаза, она доверчиво посмотрела на Хейлиса:

— Ты решил скормить меня волкам?

Он улыбнулся как-то особенно ярко, схватил ее за руку и помчался вперед. Она легко бежала, поглядывая на него: разительные перемены, сейчас Хейлис был похож на ребенка, бегущего встречать маму после долгой разлуки.

* * *

Хейлис и Гермиона сидели на поваленном стволе большого дерева на самом краю леса и прислушивались: негромкое топтание, едва слышное сопение.

Они были здесь уже второй день: Хейлис изменил время срабатывания портала по просьбе Гермионы. Она удивилась, узнав, что он умеет сам создавать порталы — даже в ее время это могли далеко не все. Когда она узнала, что родители Хейлиса поддерживают (не разводят!) единорогов и фестралов, она просто не смогла не согласиться остаться посмотреть на тех и на других. В этом деле, как мистер и миссис Матте объясняли, был строгий порядок: сначала фестралы, на следующий день единороги. На взгляд Гермионы это было вполне логично. Фестралов они посмотрели еще вчера. Никто совсем не удивился, узнав, что она видит их. А вот ей стало любопытно: Хейлис младше ее на пару лет, в передряги вроде не попадал, а тоже видит. Она вздохнула: это не ее дело.

— Так, по моей команде идем к тому дереву, — он посмотрел на Гермиону. — Видишь то высокое рядом с муравейником?

— Хейлис, это ясень. Давай, — и не дожидаясь его, она рванула к ясеню. Хейлис фыркнул, но ринулся за ней.

Им повезло, небольшая семья единорогов подошла достаточно близко к лесу и не убежала сразу, заметив их.

— Красивые, — с восхищением выдохнула Гермиона, вцепившись пальцами в шершавую кору дерева. — Очень-очень! Чувствую, меня сейчас разорвет на кусочки от счастья.

Хейлис не отрывал от них взгляда:

— Угу. Я тоже на них так реагирую. В детстве постоянно по краю леса ходил, они и тогда меня не особо подпускали. Что уж говорить, я и трогал их всего раз десять, и то, когда с матерью ходил.

И, кинув взгляд на нее из-за плеча, вдруг добавил:

— Жаль, что мы встретились так поздно, а то бы и ты могла их погладить. Сейчас уже вряд ли они тебя подпустят.

Гермиона посмотрела на него и улыбнулась так широко, что, казалось, сейчас лопнут щеки:

— Хейлис, спасибо тебе. Такие подарки впору на день рождения получать, а мне досталось просто так. Спасибо.

Уже вечером с той самой лужайки они переместились порталом прямо в ее кабинет. Обратное перемещение прошло намного легче, и Хейлис, не задерживаясь, отправился к себе. Гермиона же решила остаться здесь и вышла в зал. Меделлин нисколько не удивилась, увидев ее так поздно:

— Добрый вечер, мисс Эллисон. Забежали проверить? У меня все нормально, уже закрываюсь.

Гермиона улыбнулась:

— Ты же знаешь, что по пятницам можешь закрываться пораньше. Нет нужды тратить свое свободное время зря, в шесть смело можешь идти домой.

Она прошла вдоль стеллажей в конец зала и и теперь стояла над столиком с ириозисами, выводя палочкой замысловатые фигуры.

Меделлин вручную закрыла дверцы шкафчиков и, повернувшись к Гермионе, ответила:

— Я решила воспользоваться случаем и потренировать то упражнение восприятия магии, которое вы показали мне на прошлой неделе. Дома мне использовать его не на ком.

Гермиона покачала головой: к такому энтузиазму уровень магии бы повыше и мир мог бы получить еще одного сильного мага. Но что есть, то есть.

— Кстати, утром в магазин заходил мистер Дамблдор, купил два куста маленьких ловчих, тех, что с белыми нитями, про вас спрашивал. Я сказала, что вы уехали два дня назад, будете нескоро. Потом посыльный принес заказ на четырнадцать позиций, нам понадобится около недели, чтобы вырастить два вида замученных барахольцев третьего поколения, остальное можно отправить уже завтра. После обеда заглянула миссис Скотт, просила передать, что зайдет завтра за сухим вереском. И пару часов назад от китайцев пришли семена, там достаточно много видов, надо пересчитывать. Если все верно, оплату можно отправить уже в понедельник.

Гермиона улыбнулась:

— Хорошо, Меделлин, можешь идти, дальше я справлюсь.

* * *

Следующая неделя вся была заполнена работой: невзирая на жаркие деньки, люди продолжали ходить по магазинам и покупать. Гермиона с Меделлин работали не покладая рук. Из-за этого многие исследования Хейлис проводил в одиночку, мстя Гермионе привычным способом — зачаровывая растения на всяческие шутки в ее сторону. Меделлин он не трогал, она ему не мешала.

Гермиона подошла сбоку и дождалась, пока Хейлис завершит произносить заклинательную формулу: невзирая на общее дружелюбие, он не выносил, когда кто-то подходил к нему сзади. Мог отреагировать неожиданно резко. Гермиона, наученная войной, его прекрасно понимала и не провоцировала — у каждого свои особенности.

— Тогда в магазине в магловском Лондоне ты сказал, что узнаешь мою магию хоть в толпе. Это правда?

— Да, — переходя к следующему растению, ответил Хейлис.

— Но почему? Как?

— Так получилось, — он был явно неразговорчив сегодня, а когда он в таком состоянии, из него ничего не вытянешь. Гермиона чуть ногой не топнула, любопытство просто съедало: у нее еще не было таких знакомых, кто бы мог видеть магию другого человека. Она понадеялась, что, может, потом он захочет рассказать ей поподробней, и отправилась к еще не разобранным ящикам с миниатюрными саженцами. Хейлис же бросил свое растение и вышел в зал: там в самом дальнем углу, где стояли лишь ящички с еще не готовыми к продаже, едва проклюнувшимися ростками, он держал несколько экспериментальных экземпляров разных видов клена. Один из них уже был истрачен, обеспечив магазину день веселья. Оставалось еще несколько. Хейлис потер руки в предвкушении.

Меделлин, видя, что Хейлис вышел в зал, подошла к нему с вопросом:

— Мистер Матте, вы можете научить меня какому-нибудь полезному заклинанию? Так вышло, что я не сильна в магии, и поэтому ищу разные заклинания, которые были бы мне доступны.

Тот оторвался от своего экспериментального деревца и внимательно посмотрел на Меделлин:

— Я вижу, ваша магия очень бледная. Мало магических сил?

Та кивнула.

— Я подумаю, мисс Уайт.

Когда Хейлис уже ушел, Меделлин подошла поближе посмотреть, над чем он работал. Это оказалось маленькое деревце клена высотой не больше полуфута, уже с листочками. Секрет его она разгадала быстро: крохотные листочки начинали колыхаться, если на них кто-нибудь смотрел.

* * *

За окном со смехом пробежала стайка мальчишек, и Гермиона наконец оторвалась от своих записей и осмотрелась. Тишина и скука. За весь день Виридис посетили только пять человек, и Меделлин явно скучала: лениво водила палочкой над табличкой со свойствами растений, меняя форму и цвет букв. Хейлис склонился над ростком облачного колокольчика — Гермиона уже чувствовала исходящие от них волны предвкушения чего-то хорошего. Стремление Хейлиса наделять растения возможностью влиять на эмоции человека было сродни навязчивому желанию. Он и сам был как ходячая эмоция, и поэтому, видимо, хотел, чтобы все люди были такими же. До закрытия магазина оставалось еще часа три, судя по опыту, Хейлис просидит здесь еще дольше, да она и сама никуда не торопилась, поэтому Гермиона отпустила Меделлин домой. Из кабинета плохо было видно вход, но чары были настроены так, чтобы тихонько звенеть, как только дверь открывалась, поэтому можно было спокойно заниматься своими делами. В какой-то момент Хейлис вскочил и с растением в руках пошел в зал. Поставив колокольчик на стойку, он довольно ухмыльнулся.

— Хейлис? — подняла брови Гермиона.

— Всего лишь желание обо всем рассказать, ничего более, — быстро ответил он. — А то весь день как в склепе. Молчание, конечно, золото, но так и с ума сойти можно. Меди вон как шустро умчалась.

— Может, зачаруешь что-нибудь на показывание истинных желаний, как боггарт, только не страхи, а желания? Например, клен? Еще на той неделе пришла новая партия ростков миниатюрного клена. Пока не определила их никуда, лежат, пылятся, — Гермиона отошла к полкам и достала увесистую книгу.

Хейлис замер:

— Точно, как я сам не догадался! Только не надо их делать видимыми, за это и убить могут. Иллюзия, которую можешь видеть только ты...

Он схватил пустые листы и стал быстро что-то вычерчивать, бормоча вполголоса.

— Успокойся, я же пошутила!

Но его было уже не оторвать, он продолжал что-то яростно черкать. Гермиона вздохнула:

— Пропал человек. Слушай, это неприлично, в конце концов. Хочешь, лучше сделай так, чтобы человек сам видел свои желания, а не кто-то посторонний.

Она поперхнулась: на ум пришло зеркало ЕИНАЛЕЖ. Когда-то очень давно, еще в прошлой жизни, Гарри и Рон рассказывали, что видели они в этом зеркале, и Гермиона не могла не задаваться вопросом: а что оно показало бы ей? Скорее всего, тогда она бы увидела свой табель с оценками, сплошь "превосходно", одобрение на лицах одноклассников, учителей и родителей. Сейчас... Сейчас она увидела бы родителей, возможно, свою прежнюю жизнь. Гермиона мотнула головой, нет, она уже не увидит их, глупо даже думать об этом. Когда они родятся? Через тридцать пять лет? Будет ли она еще жива? И, главное, будет ли она нужна им?

— Эй, ты чего? — Хейлис оторвался от своих бумаг и подошел к ней. — Что произошло? Тебя так взволновала этичность моих исследований? Немного радости, грусть, сожаление, злость, отчаяние. О чем ты подумала?

— Не надо, Хейлис, пойду в зал, проверю, все ли в порядке.

Он озадаченно посмотрел ей вслед.

* * *

Гермиона, сидя за стойкой в зале, пересчитывала поступления и расходы — это всегда ее неплохо успокаивало и дарило какое-то медитативное настроение. Внезапно звякнул колокольчик двери.

— Добрый вечер, — от знакомого голоса она чуть не подпрыгнула, еще не все эмоции улеглись от прежнего воспоминания, и вот оно, еще одно, вполне живое. Гермионе захотелось вжаться в стойку, чтобы Дамблдор ее не заметил, но это, наверное, было бы совсем жалко. Она подняла голову и улыбнулась:

— Добрый вечер, мистер Дамблдор, — она могла гордиться собой, даже не споткнулась на мистере, все-таки несколько дней тренировалась. Еще бы Чармика научить, он, конечно, большей частью молчит при нем, но все-таки.

— Как ваш ириозис? Растет? — запомнил все-таки на чем их прервали, хоть и больше месяца прошло.

— Да, у него сейчас стадия активной болтовни.

Дамблдор огляделся, но Гермиона тут же уточнила:

— К сожалению, вам с ним поговорить не удастся — у него инструкция не разговаривать с кем-то, кроме меня.

— Он понимает инструкции?

Гермиона улыбнулась, словно говорила о любимом питомце:

— Чарм у меня вообще умненький.

— Вы дали имя ириозису? — ей показалось, что профессор немного напрягся.

— Ну надо же мне как-то его называть, мистер Дамблдор.

Скептически посмотрев на Гермиону, он промолчал. Но тут же начал задавать вопросы о других растениях и о самом магазине. Полчаса Гермиона держалась и вела с ним светскую беседу, с облегчением выдохнув, когда он начал собираться.

— Всего доброго, мисс Эллисон. Всего доброго, мистер Матте.

Как он вообще его заметил, тот и носа не высунул из кабинета за все время их разговора.

Дверь за Дамблдором уже закрылась, но Гермиона продолжала смотреть ему вслед. Едва слышно к ней подошел Хейлис:

— На твоем месте я бы не стал продолжать общение с этим человеком.

— Почему? — Гермиона грустно улыбнулась, ей это было и так понятно, но Хейлису-то откуда знать?

Тот поднял руку и неопределенно поводил пальцами в воздухе:

— Магия у него такая...

— Какая?

— Не знаю, мощная слишком, объемная, что ли. Такое чувство, что обвивает, проникает внутрь, подчиняет себе. Скрутит — не выпутаешься. С одной стороны, завораживает такая мощь, с другой стороны, пугает. К тому же она не совсем светлая, есть темные места, а что там скрывается, он, наверное, и сам не знает, — Хейлис словно застыл.

Гермиона внимательно посмотрела на него, обычно он не объяснял свои предчувствия:

— Ты это видишь?

— Да.

— А что ты вообще о нем знаешь? — Гермиона решила воспользоваться случаем.

— Я не особо хорошо с ним знаком. Он преподает в Хогвартсе, пришел туда, когда я учился на шестом курсе. Что-то вел у младших, трансфигурацию, вроде. Обычно преподавателями туда берут лишь тех, с кого песок сыплется уже, а ему тогда было не больше тридцати.

Он задумчиво глядел на дверь:

— А знаешь, возможно, я бы хотел с ним пообщаться, это же уйма интересного, намного, намного лучше библиотеки.

Облачный колокольчик, всего час назад поставленный Хейлисом на стойку, с легким вздохом опал. Они воскликнули одновременно:

— На один раз, что ли?

— А на Дамблдора не подействовал? Говорила-то в основном ты.

Гермиона посмотрела на Хейлиса и добавила:

— И ты.

* * *

День уже давно перевалил за половину, а Гермиона все никак не могла оторваться от ростков липатуса. Это растение было достаточно капризным в начале своего развития, но при этом магическое воздействие лучше всего принимало именно в этой стадии. Липатус хорошо воспринимал наполнение звуками. Он вырастал примерно до полуфута высотой через месяц после обработки, тогда же он начинал издавать звуки, чем-то похожие на легкую музыку. Такая вот природная музыкальная шкатулка. Все экземпляры немного отличались, и нельзя было предугадать, каким вырастет растение, но в целом большая часть их радовала людей приятными звуками. Те липатусы, которые бунтовали и выдавали пугающие или просто неприятные звуки, Гермиона принимала обратно, взамен выдавая новый цветок. Вернуть можно было лишь раз, считалось, что если два растения подряд ведут себя плохо у человека, значит, его магия с ними не сочетается. В таком случае она забирала цветок обратно и возвращала деньги.

Когда Гермиона отложила последний зачарованный росток и разогнулась, она заметила две вещи: во-первых, ее голова была заполнена музыкой до отказа, любопытные эффекты иногда выдавала магия, если с ней работать так долго без перерыва, во-вторых, нестерпимо хотелось есть. Пора было пообедать.

Ближайшее кафе практически пустовало, и Гермиона, взяв себе полноценный обед, расплатилась и села за столик прямо у выхода. По улице то и дело пробегали хохочущие детишки, неспешно прогуливались семейные пары, кто-то внезапно появлялся, аппарируя прямо на улицу, — ох, уж эти торопыги. Типичный выходной день. В какой-то момент Гермиона заметила, как мелькнула темная макушка Меделлин, та говорила еще вчера, что планирует с родителями посетить пару магазинов на соседней улице. Время от времени хлопала дверь кафе, его хозяин знал толк в ароматах, пробуждающих аппетит. Было так хорошо, что Гермиона никуда не торопилась, медленно пила свой чай с бергамотом и ни о чем не думала — музыка в голове просто не позволяла. Она бы так и продолжала наслаждаться теплым летним днем с ароматом бергамота, если бы не заметила вдруг знакомый силуэт — профессор Дамблдор словно соткался из воздуха буквально в нескольких домах от ее кафе.

Она и раньше часто его встречала на этих улицах, но тогда они не были знакомы, поэтому она просто обходила его и все. Да и он, наткнувшись на нее взглядом, просто не обращал внимания. Сейчас же это было невозможно, интерес к ириозису просто не позволит ему ее проигнорировать. Гермиона, особо не задумываясь, набросила на себя скрывающие и отвлекающие внимание чары. Никто не обратит внимания на ее столик, а если вдруг обратит, то ее попросту не увидит. Очень удобно.

В голове продолжало играть что-то похожее на раннего Грига, а Гермиона сидела за столиком в кафе, растягивала свою чашку чая и наблюдала за Дамблдором. Она размышляла о том, в каких случаях подобные чары могли допустить осечку. Пристальное внимание — это первый кандидат, многие маги чувствовали взгляд на себе, даже не видя наблюдателя. Она посмотрела себе в чашку, отведя взгляд от профессора. Интересно, в какой момент эту чашку увидит официант? Когда иссякнут чары, если она сейчас выйдет из кафе? Раньше у нее не было повода измерять подобные вещи, но теперь ей стало интересно. К Дамблдору, пьющему что-то из большой кружки с замысловато изогнутой ручкой, подошел какой-то человек и присел к нему за столик. Усмехнувшись, Гермиона опять отвернулась — она почувствовала себя какой-то шпионкой. Но уходить не хотелось. Григ сменился какой-то другой музыкой — торжественной, но совсем не грустной. Вскоре сменилось и это, чем-то этническим. Гермиона наклонила голову и вздохнула: бейте, барабаны, вас внимательно слушают.

* * *

Солнце встало лишь пару часов назад, но, невзирая на раннее утро, Гермиона находилась в теплицах — надо было все осмотреть, проверить, как растет малышня, настроить дождевание и питание. К тому же растениям требовалось внимание мага, если его было достаточно, их свойства были более стабильны и предсказуемы. Сейчас Гермиона внимательно осматривала нежные листочки эттерея, если вовремя не заметить на них красные извилистые линии, растение могло переродиться и лишиться своих магических свойств. Такое изредка бывало, она обычно просто ликвидировала изменившиеся растения. Теоретически можно было пересадить их на свободную территорию — со стороны дома места было много, но нельзя было сказать наверняка, что магия ими потеряна полностью. Жить в окружении джунглей магических растений с неизвестными свойствами было бы небезопасно: переплетаясь, они могли со временем обмениваться магией друг с другом.

Сплетя последнюю лиану эттерея обратно в кокон, Гермиона встала и осмотрелась: все растения проверены и обихожены. Совсем недавно она решила расширить теплицы: растений становилось все больше и места уже хватало впритык. К тому же буквально на той неделе она получила семена азиатского чиаруса, и ей хотелось поскорее их опробовать. Расширять пространство было несложно, Гермиона с улыбкой вспомнила с каким изумлением в свое время смотрела на палатку семьи Уизли: снаружи маленькая, а внутри несколько комнат. С каким удивлением ее родители изучали ее первую сумочку, в которую могло влезть содержимое половины шкафа. За то время, что прошло с того момента, изучение магии скакнуло очень далеко, и пространственная магия была одним из лидеров в этом, после иллюзий, разумеется. Расширение, изоляция, заимствование, освоение диких территорий — не сказать, чтобы это стало обыденностью, но в университете магии на последних курсах преподавалось. Когда Гермиона только появилась в этом времени, она сразу ринулась организовывать себе безопасное место: подобрать точку входа, выделить дикие территории, закрепить границы, стабилизировать пространство... Она действовала строго по инструкции, уж ее-то она помнила наизусть — сто баллов из ста на экзамене по пространственной магии были получены не просто так.

Расширять пространство было несложно, но требовало времени — Гермиона решила заняться этим ближе к осени.

* * *

Гермиона внимательно рассматривала разложенную на столе карту. Насколько она помнила в магической части леса, что у небольшой деревушки Хогсмит, свободно произрастали алихоции. В ее времени, правда, но вдруг они были там уже сейчас. Не то чтобы она в них особо нуждалась, но Хейлис как раз проводил сложный многоступенчатый эксперимент, и листья алихоции могли бы ему пригодиться. Почему бы не прогуляться, благо погода позволяла. К тому же сегодня Виридис был закрыт — воскресенье. Гермиона сложила карту и положила ее в сумочку, она пригодится, если надо будет отмечать отдельные точки прямо на местности. Аппарировать пришлось на окраину Хогсмита, оттуда ей придется идти пешком около трех миль — к сожалению, она помнила лишь примерное направление. С невысокого холма Гермиона с любопытством разглядывала Хогсмит, последний раз она там была пару лет назад. Тогда она устала сидеть на одном месте и начала посещать все мало-мальски знакомые места, заодно и Хогсмит посетила, о чем, правда, пожалела — там было не особо интересно, да и воспоминания навевались не самые приятные. Сейчас же, в последний летний погожий денек, деревушка выглядела вполне приемлемо, даже мило, а окружающий лес словно обнимал ее своими лохматыми елями.

Внезапно сзади раздался голос:

— Какой сюрприз. Мисс Эллисон, любуетесь красотами?

Гермиона вздрогнула, она никак не ожидала встретить здесь кого-то знакомого, но тут же взяла себя в руки:

— Доброе утро, мистер Дамблдор. Прогуливаетесь?

— Я был здесь по одному очень скучному и бестолковому делу, мисс Эллисон.

То ли теплая погода на нее так влияла, то ли большой загадочный лес под боком, но, словно повинуясь какому-то порыву, она вдруг произнесла:

— Называйте меня просто — Гермиона. Мы же не на приеме каком-то.

Запоздало мелькнула мысль, что это просто кощунственно переходить на имена с таким человеком. Где он, а где она?

На мгновение опешив, он широко улыбнулся:

— Альбус.

Она кивнула и опять повернулась к деревушке, все-таки с холма она смотрится очень мило. Альбус проследил за ее взглядом и спросил:

— Хотите посетить Хогсмит?

Гермиона усмехнулась:

— Ни малейшего желания, я же не школьница, — и, повернувшись к нему, произнесла:

— Я иду в лес.

— Идете в темный страшный лес совсем одна?

Гермиона прикусила губу, чтобы не рассмеяться: она что, похожа на маленькую девочку?

— Альбус, — на мгновение она почувствовала себя нарушительницей личных границ. — Темным и страшным лес бывает только тогда, когда человек ничего не видит и боится. Не думаю, что можно сказать это про меня.

Он стоял и внимательно разглядывал ее, а после, словно приняв какое-то решение, выдал:

— А давайте я схожу с вами? Все-таки я знаю этот лес лучше, бывал здесь не раз.

Она окинула его удивленным взглядом:

— Я надолго. Мне бывает нелегко покидать лес, он влияет на меня успокаивающе.

— Я не тороплюсь. Что может быть лучше прогулки на природе в выходной день?

Они шли по извилистой тропинке уже с полчаса, когда Гермиона увидела дуб, листья которого были словно покрыты пушинками. Радушный дуб. Если подойти поближе, он начнет ветвями тянуться к лицу, чтобы погладить кожу мягкими листочками. Гермиона открыла сумочку и достала карту. Дамблдор с любопытством приподнял брови. Она пояснила:

— Этот вид дуба нечасто встречается на границе обычного леса и магического. Хочу отметить его на карте.

Первым признаком того, что обычный лес заканчивается, было появление магических растений. Крупные экземпляры росли в самой гуще магического леса, а вот мелкие растения встречались ближе к его краю. Здесь же магическое дерево росло почти на самой границе. Немного необычно, но иногда встречалось. Возможно, на это повлияло наличие магического поселения под боком или громада Хогвартса, стоящего не так далеко.

— Не так часто люди пользуются картами, идя в этот лес, Гермиона. Да еще и такими подробными.

Гермиона порадовалась, что для отметок взяла ту копию карты, где не было Хогвартса. Пусть она указала его примерно, это все равно могло вызвать вопросы.

— Я занимаюсь растениями, Альбус, знать местные леса — это часть моей работы.

— Любите природу?

Гермиона улыбнулась:

— Разумеется, иначе я бы занималась чем-нибудь другим.

— Например?

Она взглянула на Дамблдора: вот ведь любопытный, возможно, стоило сказать что-то банальное, чтобы не вызывать лишнего интереса, но выдумывать такие мелочи не хотелось. Чем больше мелочей, тем легче в них запутаться. Да и в целом, обманывать директора язык не поворачивался, пусть он и не был еще директором. Она и так рядом с ним чувствовала постоянное напряжение: казалось, он вот-вот ее разоблачит.

— Рунами.

Альбус удивленно посмотрел на нее.

— А что? Руны прячут за собой много интересного. Их можно использовать для создания разных магических предметов, для защиты и не только. Очень объемная и жутко увлекательная сфера, — она улыбнулась.

Лес потихоньку становился все более и более мрачным, периодически напахивало чем-то землистым и сладковатым. Гермиона доставала свою карту уже через каждые пару поворотов, а алихоции все не было. Насколько она помнила, ее можно было встретить где-то здесь.

— Что вы ищете здесь, Гермиона?

Она недоуменно посмотрела на Альбуса. Тот уточнил:

— Вы же пришли за чем-то конкретным в этот лес и сейчас никак не можете это найти? Я правильно понимаю?

Она еще раз огляделась и ответила:

— Алихоцию. Она должна расти где-то здесь, но я пока нигде ее не вижу.

— Зачем вам она? Вы знаете, как она действует? — Альбус внимательно посмотрел на Гермиону.

— Это не для магазина. Для исследовательской работы. А вот и она, какая удача, — Гермиона достала свою карту, отметила очередную точку и аккуратно срезала несколько листочков. Убрав все в сумочку, она подняла голову и посмотрела на Альбуса:

— Я нашла, что искала. Можно выходить из леса. Предпочитаете аппарировать, или пройдемся пешком?

— Пройдемся.

На обратном пути им пришлось сделать небольшой крюк, чтобы не столкнуться с другими прогуливающимися, и к Хогсмиту они вышли уже к обеду. Гермиона поблагодарила Альбуса за прогулку, попрощалась и аппарировала прямо в свой кабинет. Оставив свою добычу там, она захватила карты и переместилась домой, надо было аккуратно занести все найденное на главную карту окрестностей.