The Heart That Fed (джен)

Эмери ахнула, когда адреналиновый выброс стимулятора заставил ее проснуться, на мгновение перегрузив нервную систему.

— Доктор Карр?

Лица и голоса сливались в плотную толпу, силуэты вырисовывались в резком свете ламп. Сердце Эмери колотилось, как барабанная дробь, тело дрожало от внезапного прилива стимулирующих препаратов, и все внимание цеплялось только за собственные ощущения. Она откинула голову назад, закрыла глаза и стала глубоко дышать, ожидая, когда пройдет приступ. Под ней чувствовалась слегка мягкая поверхность медицинской кушетки, на которой давно не лежала сама.

— Доктор Карр, вы меня слышите?

— Да, я вас слышу. — Стимулятор подействовал через двадцать секунд, как Эмери и предполагала, и восприятие наконец прояснилось. Рука пульсировала в месте введения препарата, и к ней был подключен кардиомонитор, снимающий показания. Где-то за дверью зазвучал сигнал тревоги. Трое коллег-ученых стояли рядом с ее койкой с разной степенью беспокойства на лицах, а у двери маячил солдат.

— Проверь ее зрение.

Эмери моргнула, когда в глаза внезапно направили фонарик, но терпеливо перенесла все проверки. Как только стало ясно, что сотрясения нет, а она знала, что его нет, ученые наконец задали неизбежный вопрос:

— Что произошло?

Она не успела ответить — дверь открылась.

— Я задавался тем же вопросом.

От Хемлока веяло ледяным спокойствием, и от одного его голоса в комнате словно стало холоднее.

Ученые, стоявшие рядом, отступили, оставив Эмери под пронзительным взглядом приближающегося Хемлока. Она глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться ужасу, сжимающему сердце, и не обращать внимания на учащенное сердцебиение. Он замечал малейшее отклонение от нормы, и именно эта черта сыграла ключевую роль в ее решении помочь CX-2 — Теху — сбежать с Тантисса.

— Доктор Карр, — поприветствовал Хемлок, казалось, совершенно не обеспокоенный ее состоянием. — Объяснитесь.

— Я ухаживала за пациентом CX-2, — сказала Эмери. За годы работы с доктором она научилась говорить уверенно. — Он жаловался на боль после возвращения с задания три дня назад. Пока я его осматривала, он схватил меня и вколол успокоительное. После этого… я очнулась здесь.

Хемлок ничего не сказал, но его взгляд такой же твердый и непреклонный, как камень, в котором высечен Тантисс. Эмери едва не вздрогнула, когда он наконец сдвинулся с места и подошел к ней слева. Там ткань ее рукава была порвана, а на коже виднелась маленькая точка от стремительного и беспощадного укола шприцем. Вокруг него наливался синяк.

— CX-2 дезертировал, по крайней мере, я предполагаю, — наконец сказал Хемлок, нарушив напряженное молчание. — Он снял коммуникатор и капсулу нейтрализации, убил двух охранников и сбежал с базы. Скажите, он вел себя как-то необычно, пока вы за ним ухаживали?

Эмери колебалась. Хемлок любил играть с людьми, слушать, как они пытаются лгать, прежде чем раскрыть, что ему уже известна правда. Но с ней он еще никогда так не поступал. Она говорила, чувствуя себя так, словно висела над бездонной пропастью, а он держал веревку.

— Насколько мне известно, он вел себя как обычно. Была жалоба на боль в кибернетических имплантатах, поэтому я отвела его в изолированное помещение, чтобы не чувствовал подавленности. Он выполнял мои приказы, пока мы не остались одни. Затем…

Хемлок ничем не выдал замешательства.

— Он вколол тебе твое же лекарство и сбежал.

Эмери не пришлось изображать дрожь, пробежавшую по ее телу, все еще не зная, заподозрил ли он что-то.

— Да, сэр.

Хемлок глубоко вдохнул — единственный признак того, что он вообще что-то чувствует.

— С этого момента вы должны сосредоточиться исключительно на Хранилище и проводимых там исследованиях. Вы больше не отвечаете за подопытных CX. Я ясно выразился?

— Да, сэр, — снова пробормотала она. — Сбежавшего солдата найдут?

— Поиски уже начались. — Хемлок не стал прокомментировать их успешность и повернулся к выходу. — Возвращайтесь к своим обязанностям, когда восстановитесь.

Эмери не дышала, пока дверь не закрылась и Хемлок не ушел. Она больше не висела над пропастью, ее ноги стояли на твердой земле. Внезапно почувствовав головокружение, Эмери слегка покачнулась, и чьи-то руки уложили ее на спину.

— Спокойно. Лекарства все еще в вашем организме.

Она почти не замечала врачей и медицинских дроидов, ухаживающих за ней, потому что мысленно была в лесах вокруг Тантисса, где один дефектный клон стремился обрести свободу тела и разума.

* * *

По мере того, как тень удалялся от Тантисса, CX-2 становился все громче. В его голове звучали осуждающие протесты, приказывающие ему развернуться, и несколько раз он был близок к тому, чтобы подчиниться.

«Не смей ослушаться, — звучали директивы CX-2, пугающе похожие на Хемлока. — Следуй инструкциям».

Тень боролся с холодными размышлениями. Он был кем-то. Раньше у него был богатый опыт, а теперь — имена.

Хантер, Врекер, Кроссхейр, Эхо, Омега.

Все эти имена несли в себе ощущение правильности, исходившее из какого-то скрытого источника, который тень не мог полностью осознать. В Тантиссе не было ничего подобного, хотя до сих пор он не понимал, что ему не хватало людей, которые могли бы заставить его… чувствовать.

Братья, сестра — по крайней мере, так ему сказали. Его разум снова запутался в сорняке из чувств. Должен ли он испытывать привязанность? Чувствовал ли что-то подобное тот, кого звали Тех? В этом была некая правильность, но он пока не мог разглядеть ее.

«Никаких чувств нет, — настаивал CX-2. — Это нарушение протокола».

Но было кое-что еще. Он знал CT-9904 лучше, чем следовало бы, и мог предугадать его шаги, используя те же методы прогнозирования, что применял к оперативникам. Благодаря времени и наблюдениям, изучил различные методы ведения боя, используемые другими CX, их сильные и слабые стороны, а также способы поражения. Эти знания не были врожденными. Он уже сталкивался со странными клонами-солдатами.

Он не был Техом, но и не был CX-2. Всего лишь тень, застрявшая между тем, что знал, и тем, что, казалось, должен был знать.

«Не имеет значения. Исправь ошибку».

И снова тень едва не развернулся под воздействием CX-2. Стиснув зубы, ощутил пустоту на месте нейтрализующей капсулы. Он зашел слишком далеко, и возвращение означало бы только боль. Его кожу покалывало от фантомных ощущений, резких сокращений мышц, содрогающихся под воздействием электрических разрядов, вспышек борьбы, напряжения, вызванного узами, которые не мог разорвать.

«Поворачивай назад».

Он не мог. Если Хемлок не накажет его за неподчинение, велика вероятность, что его отправят убить тех, кто мог быть его братьями.

Над шумом ветра и проливного дождя раздался звук, уловленный датчиками шлема: вой сирены, похожий на пронзительный крик. Караульных нашли, и если его уход еще не обнаружили, то это лишь вопрос времени.

Выбранный маршрут был медленнее, но должен сбить со следа, и сигналы тревоги из Тантисса только укрепили это решение. Он продолжил путь на северо-восток через джунгли, почти параллельно другой горе, где располагался ангар. Место отправления было очевидным, но пункт назначения — нет.

Довольно скоро сквозь шум бури раздался вой двигателей, вдалеке между деревьями замелькали огни. Поиски начались, и оперативникам CX не потребовалось много времени, чтобы начать на него охоту. В каком-то смысле они были связаны друг с другом, объединенные странным братством живого оружия, выкованного рукой Хемлока. Он знал, что они придут за ним, так же, как и они знали, как его найти. Это неизбежно, и ему придется избавиться от посланных за ним оперативников, чтобы обеспечить побег.

Готовясь к этой неизбежности, тень искал выгодную позицию. Ничто не могло скрыться от него даже в кромешной тьме ночных джунглей, представленных в неестественных, резких тонах тепловизора. Оранжевые очертания птиц и четвероногих животных смотрели на него с безопасного расстояния, с лиан и ветвей, из-под камней и корней, не подозревая, что он видит их всех, но просто шел мимо. Им ничего не угрожало, ведь охота велась на него.

Над головой с грохотом пролетели небольшие десантные корабли, выпустив еще несколько поисковых эскадрилий, и тень отмахнулся от них. Десантные корабли класса «Ро» такого калибра не имели гипердвигатель, а их прожекторы были недостаточно мощными, чтобы обнаружить человека в темной броне, прячущегося среди растительности. И все же он двигался целенаправленно. Навыки скрытного передвижения сочетались с более расплывчатыми знаниями, полученными за пределами Тантисса. Он знал, как двигаться в темноте, как передвигаться, когда дует ветер, чтобы движение и шум скрывали его.

Он изо всех сил напрягал память, так что даже стало больно. Из небытия появилось лицо, а вместе с ним и имя. CT-9901 — Хантер.

Метательные ножи, спрятанные в лесу. Нахождение скрытых ячеек дроидов, невидимых глазу. Незаметное прохождение через вражеские позиции. Выдергивание листьев и грязи из длинных волос, а затем скручивание их в замысловатые узоры.

Воспоминания отступили, оставив тень приходить в себя, когда вдалеке послышался нарастающий шум поисковых отрядов. Он быстро нашел крутую насыпь, за которой можно спрятаться, и вскарабкался по склону, не обращая внимания на грязь, прилипшую к его броне, и устроился в густых кустах на краю. Повернувшись в сторону Тантисса, достал винтовку, настроил прицел и, пригнувшись, начал наблюдать.

Вскоре в прицеле мелькнуло что-то оранжевое, и тень сместил винтовку на десять градусов влево. Примерно в ста метрах от него по джунглям шла группа коммандос, их фигуры подсвечены ярким пламенем тепловых сигнатур. Они перемещались, водя вокруг себя лучами фонарей, но из-за бури и темноты было практически невозможно его найти без гончих лурков, которые с трудом различали запахи клонов. Он не нажимал на спусковой крючок, позволяя им идти на северо-запад, не подозревая, что за ними наблюдают. Группа исчезла из виду, но в тепловом поле по-прежнему мелькали оранжевые точки на разных дистанциях. Всего тридцать человек, прочесывающих лес, то появляясь в поле зрения тени, то исчезая, но их присутствие было лишь мерой предосторожности. За ним придет CX, и лучше будет сразиться с ним в одиночку.

Он сменил ствол на пусковую установку и, глядя в небо, потянулся к магнитным термодетонаторам, которые были у него на поясе. Скоро в пределах досягаемости появится еще один корабль. Когда прикрепил взрывчатку к концу винтовки, перед его мысленным взором возникло другое лицо. CT-9903 — Врекер.

Провода и схемы, разбросанные по полу из дюрастали. Схемы и цифры, нацарапанные на любой доступной поверхности. Дикий, безудержный смех, когда вдалеке расцвел огненный шлейф взрыва. Невероятно сильные руки, которые могли быть такими нежными. Мягкая плюшевая игрушка, в равной степени раздражающая и успокаивающая, а также теплые объятия.

Гул приближающегося корабля прервал воспоминания, и тень прицелился, заметив в тепловом поле приближающиеся раскаленные контуры двигателей. Корабль должен пролететь слева по траектории примерно в пятидесяти метрах от его позиции, так что выстрел был бы простым, даже с учетом деревьев и бури. Он медленно поднялся на ноги, нашел просвет между листвой, над которым должен был пролететь корабль, и стал ждать.

«Отмена».

Тень дрогнул, когда его разум охватило сильное желание, смывшее все остальное и напомнившее ему о том, насколько скомпрометирован, действительно вышел из строя и сильно отклонился от своих протоколов. Он бежал, собираясь уничтожить корабль союзников. Рана во рту, где была капсула, слегка саднила.

Но были имена, люди, которые никогда не оставляли его.

Хантер, Врекер, Кроссхейр, Эхо, Омега.

Корабль пролетел над просветом, и тень выстрелил. Термодетонатор попал точно в цель, зацепившись за край днища, когда корабль прогрохотал мимо. По лиственному навесу пробежала череда огней, а затем все снова погрузилось во тьму. Он подождал, пока шум двигателей не заглушил проливной дождь, и нажал на кнопку дистанционного взрывателя.

Ночь расколол взрыв, небо на мгновение озарилось, а затем раздался оглушительный грохот рухнувшего корабля. Земля содрогнулась от удара. Поисковые отряды немедленно направились в сторону крушения, скрывшись из поля зрения тени и оставив его в одиночестве. Ненадолго.

Он вернулся к обычному стволу, опустился на землю и, опираясь на локти, стал осматривать лес с винтовкой наготове, хотя понимал, что это не совсем его роль. С первого дня, когда ему в руки попала снайперская винтовка, где-то в глубине души он понимал, что это не самое оптимальное для него задание, и теперь знал почему. Снайпером был CT-9904 — Кроссхейр, и это пробудило в нем новые воспоминания по ту сторону барьера.

Винтовка, балансирующая на плече — его плече, следует за намеченной целью. Ремонт треснувшего приклада. Стрельба по мишеням из металлолома.

Та же винтовка была направлена на него, на них всех. Глаза почернели от яда разума. Затем он начал корчиться и биться в конвульсиях, пока машины пытались вытравить из его разума все проявления неповиновения. Это было неправильно…

— хорошие солдаты выполняют —

«Хорошие солдаты выполняют приказы».

Главная директива, которой подчинялись все остальные. Она была частью тени в той же мере, что и собственное тело, и все же, когда она снова пронеслась в голове, он почувствовал странный прилив адреналина, разлившийся по венам обжигающим теплом, оставляющим после себя холод.

Страх.

По какой-то причине он боялся главной директивы. Ему не нравилось это незнание, но при попытках понять больше сталкивался с мешаниной неясных образов. В груди — ком, грозящий перекрыть доступ кислорода, и тень переполнял адреналин. Эти симптомы не должны были быть у таких, как он.

Но он был экспериментальным, даже… дефектным. Это слово почему-то подходило. Оно определяло его и, возможно, тех, кто был его братьями. Может быть, поэтому он был единственным, кто помнил.

Тень глубоко вздохнул, выполняя упражнение, которое, как ему смутно казалось, должно было помочь ему успокоиться, и уставился на тепловое поле в разрушенных бурей джунглях. Скоро, всего несколько минут.

Его предсказание сбылось. Он почувствовал это, словно потрескивание озона в воздухе перед ударом молнии — приближение чего-то еще. Оранжевый цвет материализовался в тепловом поле.

Их было двое. CX-4 и CX-5 шли по джунглям в идеальном ритме, не обращая внимания на бурю и не сбиваясь с шага, прямо к его позиции среди деревьев. Даже если они его еще не видели, то знали, что он там, как и он знал о них. Их движения синхронны, словно у дроидов, повторяя движения, частью которых когда-то был и он, но не теперь.

В тебе больше от машины, чем от человека. По крайней мере, в процентном соотношении.

Эти слова сорвались с его губ, вероятно, обращенные к клону, который казался самым странным из всех как внешне, так и по обозначению. CT-1409 — Эхо.

Аномально холодная кожа, обесцвеченная из-за температур и процедур, не предназначенных для людей. Суровое выражение лица, скрывающее внутреннее тепло. Тщательно сбалансированные кибернетика и схемы. Темный отпечаток руки на покрытой шрамами груди.

Эти оперативники были другими.

«Сдайся им», — гласили директивы.

Он решил, что не сдаваться. Они больше не союзники. Может, никогда ими и не были — на тренировках они сражались на смерть, останавливаясь лишь в шаге от серьезного увечья, потому что так предписывали инструкции. Глядя в прицел на их размеренное, неторопливое приближение, тень понимал, что теперь вышел за пределы этого узкого окна милосердия. Сдастся — значит обречь себя на жестокость. Тантисс легко заменит сломанное.

CX-5 поднял винтовку, осматривая местность через прицел. Палец тени лег на спусковой крючок, ожидая оптимального момента для точного выстрела. CX-5 замер на мгновение, и тень уловил эту мимолетную задержку. Его заметили. Выстрел был не идеален, но пришлось рискнуть, имея в запасе лишь мгновения, прежде чем они среагируют.

Пуля вылетела из ствола, и в тот же миг оперативники бросились в укрытие. Тень не видел, попал ли в цель — он вскочил на ноги и побежал в их сторону, до того, как выстрел эхом разнесся по окрестным горам. Снайперская дуэль могла бы затянуться, а ему это противостояние нужно закончить быстро, пока противников не стало слишком много. Сейчас он в меньшинстве, но не уступал противникам в сообразительности, и его мозг заработал невероятно быстро.

CX-4 специализировался на ближнем бое с вибромечами, а CX-5 — на дальнем с наэлектризованной болой. Они не обладали гибкостью тени, когда дело касалось различных стилей боя, и это ему на руку. Если снять с них шлемы, они окажутся в крайне невыгодном положении, и это — главная цель.

Он сфокусировался на CX-5. Сокращение дистанции — ключ к получению преимущества. Бола с треском пронеслась в воздухе, что было ожидаемо, и тень поднял винтовку для защиты. Она ударилась о ствол, наэлектризованные концы несколько раз обернулись вокруг него по инерции.

CX-5 схватился за пистолет. Тень не сбавил шага, решив не стрелять, чтобы не привлекать внимания. Он врезался в CX-5 с винтовкой, опутанной болой, и впечатал его в дерево, не дав вытащить оружие. Из-под шлема раздался стон. Тень вовремя успел развернуться к СХ-4; тот прицелился из пистолета. Болт пролетел мимо, когда он отступил назад и в сторону, а CX-5 выпрямился, активируя еще одну болу в своей руке.

Тень отступил. CX-5 оказался между ним и CX-4, перекрыв линию огня. CX-5 взмахнул рукой, и бола пролетела, словно молния, разрезая воздух. Тень уклонился один раз, второй, третий, наблюдая за его атаками и быстрым приближением CX-4. Всего на три шага ближе…

Четвертый замах — и рука тени метнулась вперед, поймав болу под точным углом, минимизируя контакт с электричеством. Мощным рывком он обмотал шнур болы вокруг руки, не обращая внимания на покалывание, и притянул CX-5. Удар ногой в бронированный торс CX-5 заставил того потерять равновесие и отлететь на CX-4. Оперативник упал на землю, но CX-4, хоть и споткнулся, удержался на ногах. Не лучший результат, но и не полный провал.

Тень бросился на CX-4. Тот парировал удар его обернутой винтовки двумя вибромечами. Он ударил свободным концом украденной болы, и оперативник попытался перехватить ее. Тень предвидел это и отдернул конец прежде, чем CX-4 успел ее схватить.

CX-5 вскочил на ноги с вибромечом в руке. Тень развернулся и ударил его прикладом. Тот блокировал удар, схватившись за приклад, не обращая внимания на электричество, и тень отпрянул, толкнув их обоих на второго оперативника. Они рухнули в грязь, скользкую от дождя. Тень вскрикнул, когда раскаленный край вибромеча вонзился в его нарукавник и вспорол кожу. Он вовремя вырвался и неуклюже блокировал удар CX-4, направленный в голову. CX-5 схватил его за ноги, но он ударил его наэлектризованным концом болы, проломив переднюю часть шлема. Что-то разбилось. Звон разнесся среди бури, но тень не успел увидеть результат — CX-4 удвоил натиск.

Они вступили в стремительную схватку. Тень блокировал вибромечи винтовкой. Блок, удар, блок, блок, удар. Он знал эту последовательность. Выбрав подходящий момент, тень ударил его прикладом в щель между наплечником и шлемом. Затем — по левой руке, и один из вибромечей отлетел в кусты. Пока CX-4 не успел прийти в себя, тень бросил винтовку, натянул болу между руками, метнулся к незащищённому боку CX-4 и набросил петлю на его шею, душа его.

Спина тени ударилась о дерево, когда они, спотыкаясь, отступили назад. CX-4 пытался высвободиться, но тень упрямо держался, несмотря на мучительную боль. Он тянул все сильнее, пока не увидел поднимающегося CX-5 с пистолетом в руке. Он толкнул CX-4 вперед, и прыгнул на CX-5, прежде чем тот успел прицелиться, повалив его на землю. Завязалась отчаянная борьба. Тень скрутил руку CX-5, пока что-то не хрустнуло и пистолет не выпал. CX-5 замолотил здоровым кулаком, пытаясь сбросить его, но тень крепко сжал ноги, нанося удары по поврежденной части шлема. Пластоид треснул под его кулаком, тень ухватился за нижнюю часть шлема, наполовину стянув, наполовину сорвав его с лица CX-5, выполнив свою первоначальную задачу.

Он снова замахнулся, готовясь ударить по незащищенной плоти, но остановился. Тень всегда знал, что другие оперативники — клоны, но никогда не видел их без масок. Теперь же, увидев открытое лицо, боевой азарт покинул его.

«Брат», — первое слово, пришедшее на ум, все еще пытаясь найти причину своего замешательства. За ним последовало другое, более странное слово, происхождение которого не мог точно вспомнить: рег.

Лицо, смотревшее на него, было в крови и искажено гневом, но он знал его; лицо, которое не мог атаковать вслепую. В груди разлилась тупая боль, подобная сильному удару, и он не понимал почему…

Мир закружился, и тень рухнул в грязь. Он пытался бороться, но чьи-то руки и тяжелый вес безжалостно давили на него. В боку, где была щель в броне, расцвела острая боль, усиленная знакомым жаром.

«Рана от вибромеча», — успел он подумать, среди безумия ощущений. Над ним нависли две фигуры, одна с открытым лицом, другая — нет, но обе одинаково безжалостны.

— Предатель, — прошипел CX-5. С его лица стекала выцветшая оранжевая кровь, остывающая под дождем.

Тень даже не пытался это отрицать. Он был дефектным почти с самого начала, его разум цеплялся за то, чего не должно было быть, например, за худого седовласого клона, корчившегося от боли. Из горла вырвалось одно слово — наполовину вопрос, наполовину мольба:

— Братья?..

Ответ пришел в виде двух голосов, слившихся в гармонии утраченной индивидуальности.

— Мы единое целое.

Руки сорвали шлем тени с его лица. Порыв ветра и дождя обдал кожу почти так же сильно, как вибронож, все еще торчащий из живота. Он уже давно не снимал шлем за пределами Тантисса; возможно, никогда раньше этого не делал, но его анализ ощущений сменился ужасом, когда руки потянулись к его лицу, к глазам. Логическое мышление уступило место воспоминаниям, на этот раз пришедшим с другой стороны барьера — от СХ-2.

Тьма. Приглушенные звуки и стерильный воздух.

Проблеск света, размытые образы, движущиеся за барьером.

— Замените оба.

А потом боль, боль, пронзающая голову, проникающая в разум.

Паника охватила все. Из тени донесся отчаянный крик, и он яростно забился в конвульсиях, когда чьи-то пальцы коснулись его век. Он вырвал вибронож из своего бока и вонзил его в ближайшую конечность. Едва хватка ослабла, он высвободился, на ходу нанося удары. Свободная рука нащупала один из двух пистолетов, что всегда при нем, и в хаотичном движении встал над ними, положив палец на спусковой крючок. Оба оперативника бросились в атаку, единые, но лишенные братства и индивидуальности. Два выстрела раскололи воздух, как раскаты грома, и два тела неподвижно упали на землю.

Все стихло. Тело тени начало медленно приходить в себя после всплеска адреналина. Он все еще чувствовал тяжесть на груди, которая не исчезала, пока в грязи растекалась оранжевая лужа крови. Через несколько минут сюда прибудут новые поисковые отряды; это — шанс сбежать, но лежащие перед ним тела удерживали его на месте. Они были братьями, а он их убил.

Дождь на коже внезапно стал невыносимым, и он с трудом мог дышать. Легкие казались наполненными водой, а руки дрожали, грозя выронить оружие. Это несвойственно CX-2 — ужасные чувства, охватившие его тело и разум. Мысли были слишком разрозненными, чтобы он мог преодолеть этот разрыв, но, может, и не хотел этого делать. Если воспоминание и понимание призраков прошлого обернутся именно этим, то этот груз казался невыносимым.

«Статус безвозвратно скомпрометирован. — Директивы CX-2 снова всплыли в его сознании. — Начать нейтрализацию».

Тень ощутил пустоту во рту, где раньше была капсула. Этот путь был отрезан, но в его руках было оружие, которое могло легко завершить начатое. Всякое чувство правильности, что он связывал с трещиной в своем разуме, исчезло под сокрушительным весом чего-то неопределенного. Это была ошибка, из-за которой уже нет пути назад.

«Выполнять».

Вибронож повернулся в его сторону, а разум подсказал уязвимые места для быстрого убийства. Но затем сквозь хаос пробился луч спокойствия, поднявшись над настойчивыми приказами, грохотом его сердца и ревом бури — мелодичный зов певчей птицы.

Тень поднял голову, высматривая в колышущейся кроне дерева существо, но увидел лишь танцующие голубые очертания ветвей и листьев. Совершенно нелогично слышать пение птиц в таких условиях, но оно продолжалось, окутывая разум мягким туманом, резко контрастирующим с проливным дождем.

— Тебе больно, потому что сердце продолжает биться.

Дыхание тени сбилось, но теперь по другой причине. В мелодии звучали слова, или так казалось.

— Сердце — опасная вещь; в нем есть и добро, и зло, но нельзя терять его полностью.

Тень узнал этот голос. Он уже где-то слышал его, но в памяти ни имен, ни лиц.

— Не бойся боли. Любить — значит знать боль, и ты должен позволить ей укрепить тебя.

Давление в груди ослабло до терпимого уровня. Он опустил вибронож и заговорил:

— Мой разум…

— Твой разум — это дар. Держись за него, даже когда больно.

Внезапно голос зазвучал совсем рядом.

— Путь открыт, Тех.

Тех. Снова это имя, предположительно его. Плечо почувствовало тепло, будто на него легла чья-то рука, но, обернувшись, увидел, что один. Он посмотрел на тела на земле, затем на оружие в своих руках.

«Нейтрализовать», — говорили директивы, но уже не так громко.

Вспыхнул свет, вдали в тепловом поле появились огненные фигуры солдат. Тень так крепко сжал оружие, что заныли руки, и принял решение.

Он побежал к ангару, оставив тела позади. Больше не слышно пения птиц, лишь бушевала буря, а дождь смешивался с кровью из ран. По неизвестной причине в голове нарастало давящее чувство — возможно, из-за ран, а может, из-за чего-то не связанного с физической болью. Птичье пение смолкло, но это было самое реальное и осязаемое, что ощущал с тех пор… с Тантисса.

Следующее, что он осознал, — это то, что находится в ангаре. Было тихо. Одного взгляда на корабли, ожидавшие в ангаре, достаточно, чтобы понять: они либо на ремонте, либо на модернизации. В помещении были только дроиды, которых можно легко вывести из строя виброножом, повредив жизненно важные схемы, а протоколы безопасности — легко обойти.

Все корабли относились к классу «Ро», и пока тень пробирался среди них, в его голове проносились различные обозначения. Что-то внутри него хотело выбрать корабль повнимательнее, но боль от раны, нанесенной виброножом, сдерживала это желание. Выбор пал на небольшой транспортный шаттл с гипердвигателем, который выглядел относительно целым. Когда он вошел в кабину и увидел приборную панель, его словно молнией ударили новые воспоминания.

Высокий голос смеялся, пока они парили в воздухе. Вопросы сыпались один за другим, казались бесконечными, но они редко раздражали. Большие глаза смотрели, наблюдали, полные невинного благоговения и восхищения. Шаги были легкими, но маленькими и неуверенными. Шрам на руке.

Актив — официального обозначения нет, кроме как «Омега». Она все еще в Тантиссе. Казалось неправильным оставлять ее там; она была его сестрой, по крайней мере, так казалось, но ведь именно он привез ее туда. Он представлял для нее такую же опасность, как и его братья. От него не было никакого толку, его разум разрывался между настоящим и далеким прошлым. Не зная, кем был Тех, все, что у него было, — это обрывки воспоминаний о других. Личность Теха еще предстояло узнать.

Путь открыт.

Он видел, как они сражались, защищая Омегу. Не было сомнений, что они придут за ней. У него был свой приказ: бежать, пока его не поймали и не лишили всего. Это все, что он мог сделать, потому что теперь боялся, что может случиться что-то похуже боли, едва не убившей его. Тень взглянул на раненый бок, пульсировавший с почти тошнотворной силой после бега к ангару. Перчатки были в темно-красных пятнах. Физическая боль тоже мешала.

Тень сел в кресло пилота и начал проверку систем корабля, теперь остро ощущая свое одиночество, будто рядом должно быть больше людей. Корабль был готов к полетам, мог перемещаться в гиперпространстве и имел систему связи. Этого достаточно.

Игнорируя нашептывание директив, он запустил корабль. Оставались считанные секунды до того, как активировались бы датчики, фиксируя несанкционированную активацию и оповестили бы персонал. Рука легла на рычаг управления, корабль принял форму для полета, и он посмотрел в ночь по ту сторону защитного поля ангара.

Это правильно.

Он рванул рычаг на себя, и корабль стремительно вылетел из ангара, что могло вызвать разрушительную обратную волну, но ему было все равно. Он не оглядывался.