The Heart That Fed (джен)

Тень сделал все правильно. Он выполнил приказ и завершил свою миссию. Доставил актив к Хемлоку, как и должен был, но еще никогда не чувствовал себя так неправильно, как будто какая-то неведомая сила внутри него пыталась вырваться наружу, а в голове крутились смутные видения, которые никак не получалось собрать воедино.

Ощущение неправильности зародилось там же, где и его воспоминания, как только он прошел испытания и стал полноценным солдатом. Он видел, как другие проходили обработку, чтобы стать такими же, как он, и один из них посеял где-то глубоко в его сознании семя, которое проросло где-то в его разуме сквозь тактическое мастерство и эффективность, которых от него требовали. Этот клон был не похож на остальных: выше и стройнее, с коротко стриженными серебристыми волосами, и это искаженное болью лицо, это тело, бьющееся в оковах, — все это дало жизнь надоедливому сорняку, опутывающему его мысли.

После этого стало только хуже. Этот девиантный клон сбежал, но они снова встретились на Тете, и он был не один. Все больше лиц, еще больше голосов, которые тревожили его, внося диссонанс в его психику, порождая призрачные мысли, за которые он не мог ухватиться, как бы ни старался. Во всем этом было что-то знакомое, что зудело, как незаживающая рана в глубине его разума, и не умирало, несмотря на его попытки избавиться от нее.

Затем он забрал девушку на свой корабль, чтобы доставить ее в Тантисс, и она заговорила с ним, сказав то, что не мог игнорировать.

«Для них ты не человек. Ты объект и эксперимент».

Он был экспериментальным образцом, но чье это было заявление — Хемлока или кого-то другого?

«У тебя есть имя, которое принадлежит только тебе, даже если ты его не помнишь. Как и мое имя — Омега».

Тень знал свое имя, его позывной: CX-2. Но что-то в ее имени, в том, как она произносила его, выбивало из колеи. И вот он подошел к ней в тесном пространстве корабля, внимательно ее изучая. Он чувствовал, что она должна выглядеть по-другому, быть меньше, с более короткими волосами, но знал, что на ее руке будет шрам. Именно тогда тень понял, что состоит из осколков жизни, которую не помнит. Шрамы были там, где его никогда не ранили. Татуировки, что он не делал, покрывали его тело, наполовину разрушенное с заново наросшими тканями. Его тело часто двигалось так, как его разум не мог объяснить, выходя за рамки усвоенных инстинктов.

Девушка осталась на своем месте в задней части корабля, и молчала всю оставшуюся дорогу до Тантисса, но, когда он ушел и оставил ее с Хемлоком, внутренний конфликт усилился. Что-то внутри него начало разрываться на части, отделяясь от той, что делала то, что от нее требовали, и ничего больше. Раздражающая помеха была поглощена глубоким расколом, проникающим в его разум, разделяющим Тантисс от всего остального, в чем не мог разобраться. Голоса и лица проплывали сквозь завесу, ускользая, как полузабытые сны, и все шло наперекосяк. Он не должен был находиться на Тантиссе. Не должен был приводить сюда актив. Не должен был сражаться с седовласым перебежчиком, который существовал лишь в туманных видениях.

Дверь с шипением открылась, и тень вернулся на свою сторону раскола. Он был настолько поглощен своими мыслями, что, сам того не осознавая, преодолел путь из ангара в лабораторию для медицинского сканирования после миссии. Он должен быть здесь, и это — часть его директив.

Это неправильно. Тревожная мысль пронеслась через пропасть, омрачив попытку успокоиться. Возможно, эти воспоминания были сбоями, ошибками в его программе как солдата, но этот вывод не мог рассеять его тревогу.

Он прошел через лабораторию, сейчас пустую, кроме пары дроидов, и сел на медицинскую койку, где ждал, как и всегда. Это могло быть уловкой, манипуляцией, устроенной врагом, чтобы ослабить его, но разделенность, казалось, воспротивилась этой идее. Все в этих лицах, в мимолетных воспоминаниях было слишком реальным. Это фрагменты жизни до… до чего?

Он оглядел себя, облаченного в темную броню. Под ней виднелись шрамы, большинство из которых были свежими, еще красными и не потускневшими со временем, и это породило очередной мучительный вопрос, на который не мог ответить сам. Что же с ним случилось, что он так изуродован? Ему не следовало задавать вопросы, но желание было почти непреодолимым. Он уже представлял, как задаст их, когда придет доктор, — доктор, что выглядела как…

Дверь открылась, и вошла доктор Карр. Тень встрепенулся, следя взглядом за ее приближением. Он увидел то, что к чему пришел раньше: доктор была похожа на актив, которого доставил, слишком похожа, чтобы это было ошибкой. Она была клоном, но это не объясняло, почему, увидев ее, его мысли тут же обратились к активу. Он должен был знать доктора Карр еще до того, как увидел актив, но его разум говорил обратное.

Доктор Карр остановилась перед ним с непроницаемым лицом.

— CX-2, тебе удалось вернуть актив.

— Подтверждаю, — последовал ответ тени, бездумно и автоматически.

— У тебя есть какие-нибудь травмы, о которых нужно сообщить?

— Отрицательно.

Доктор Карр, несмотря на его ответ, подозвала медицинского дроида, чтобы тот провел сканирование, как того требовал протокол. Он сидел неподвижно, но его разум был далеко отсюда, лихорадочно пытаясь собрать воедино хоть что-то осмысленное. Нужно все рассказать, согласно директивам, предписывающим сообщать обо всех сбоях.

— Вы похожи на актив, — сказал он, нарушая тишину.

Доктор Карр отвлеклась от работы с датападом, и ее глаза за очками расширились.

— Да, — медленно произнесла она. — Она клон, как и я.

— Я… я знал ее до вас, — его ровная речь дрогнула, когда он произнес вслух эти непростые мысли. — По крайней мере, мне так кажется. Мой разум затуманен. У меня наблюдаются отклонения.

Доктор Карр посмотрела на него, затем отогнала медицинского дроида и подошла ближе.

— Ты что-нибудь помнишь?

Где-то в глубине души тень понимал, что говорить такие вещи вслух опасно. Это могло привести к его деактивации, но она была второй после Хемлока и отвечала за его состояние. Он подчинился.

— Не уверен. Есть много вещей, которые, как мне кажется, я должен знать, но не знаю. Есть обрывки, фрагменты, происхождение которых не могу расшифровать.

Что-то промелькнуло на лице доктора Карр. Это было не разочарование или гнев из-за его сбоя; это было нечто более мягкое, чувство, которое он не мог до конца понять.

— Расскажи мне об этом.

Тень заколебался. Впервые он добровольно потянулся через разлом, ища среди осколков, и они нахлынули на его сознание.

— Мои глаза…они испорчены.

Женщина-тогрута с алой кожей улыбнулась ему.

— Я абсолютно уверена, что ты справишься с этим обстоятельством.

Сильные руки подняли его в воздух. Ухмыляющееся лицо клона, но немного нестандартное.

— Давай, займешься этим хламом завтра! Уже поздно!

— Это не хлам, Врекер! Опусти меня!

Перед ним сидел наполовину разобранный дроид GNK. Рядом стоял другой клон, с длинными волосами.

— Что это?

— Неисправный модуль, который я реквизировал со свалки. Он может пригодиться.

Предатель — CT-9904 — набросился на него, забрызгав темную броню снегом. В его голосе слышался смех.

— Ты криффер!

— Ты это заслужил!

Перед ним сидел кибернетически усовершенствованный клон, бледный как смерть. Он с сожалением посмотрел на свои протезы.

— Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к этому.

— Мне пришлось привыкнуть к своему плохому зрению. Уверен, ты справишься с этим обстоятельством.

Актив — Омега — смеялась, убегая от него с инструментом в руках.

— Эхо, помоги! Он гонится за мной…!

— Гонится? Больше похоже на поимку!

Возня с кибернетическими улучшениями клона. Полет на штурмовом шаттле, не обращая внимания на крики пассажиров. Сидит на дереве, бросая орехи в клона внизу. Снайперская винтовка у него на плече…

Доктор Карр молчала, пока он рассказывал о разрозненных образах, которые то наплывали, то отступали, как волны на берег. Рассказывая это, боль в его груди усиливалась, и когда она стала невыносимой, он замолчал. Его челюсть сжалась, пальцы постукивали по ногам, в ожидании вердикта доктора.

— Это необычно, — произнесла она наконец, и ее лицо превратилось в каменную маску, похожую на маску Хемлока. — И ты испытываешь это уже какое-то время?

— Подтверждаю. С момента моей активации.

Доктор Карр внимательно изучала его, а он смотрел прямо перед собой.

— Мне нужно определить наилучший план действий в данном случае. Решение будет не сегодня.

Тень ожидал другого ответа.

— Меня не выведут из эксплуатации?

Губы доктора Карр искривились, словно эта мысль вызвала у нее отвращение, и это простое действие вызвало в его сознании еще один образ. Актив, ее лицо исказилось в гримасе, когда она впервые откусила что-то, что ей не понравилось.

— Нет причин выводить тебя из эксплуатации, — сказала она, и выражение отвращения исчезло под маской. — Ты успешно выполнил все свои задачи.

Тень не стал выражать недовольство ситуацией. Отклонения не были частью его директив, но эта трещина внутри него чувствовалась правильной, более яркой, чем он сам в тот момент.

— Каковы мои приказы?

— Ты продолжишь выполнять свои обязанности, как обычно, — сказала доктор Карр, — но никому больше не рассказывай об этих отклонениях. Когда получу подтверждение плана лечения, я за тобой приду.

Тень посмотрел на нее. Он снова оказался по другую сторону барьера, но все же чувствовал почти бунтарское желание снова перебраться на другую сторону, как будто не хотел избавляться от трещины. Но он ответил:

— Как пожелаете, доктор.

Возможно, прошли дни, недели или месяцы. Время давно перестало быть для тени каким-либо мерилом. Он просыпался, сражался, тренировался, а потом снова засыпал. Это был распорядок, хотя ему не нравились промежутки бездействия, и каждый раз, когда он просыпался, трещина оставалась неизменной. Его мысли часто возвращались к активу и тому, что с ней стало после его ухода. На базе были и другие дети; он мельком видел их и мог лишь предполагать, что возвращенный им актив остался с ними. При мысли о детях ему стало не по себе, и он постарался выбросить их и другие странные мысли из головы.

Однажды доктор Карр пришла за ним на тренировку. Он как раз обездвижил CX-6, прижимая того к полу и выворачивая ему руку, пока не понял, что дальнейшее усилие приведет к перелому, когда заметил доктора, стоящую на краю комнаты. Он оставил CX-6 на полу и подошел к ней, не говоря ни слова.

— Пойдем со мной, CX-2, — сказала она и повернулась, чтобы уйти.

Тень следовал за ней по коридорам Тантисса, едва осознавая свои движения, пока не понял, что они миновали лазарет, где обычно проходил лечение. Она привела его в часть базы, которую он видел только на схемах, — более тихую зону, где лишь изредка проходили мимо дроиды. Они вошли в комнату в одном из коридоров, которая выглядела как медицинский изолятор, оборудованный одним смотровым столом и инструментами меньшего размера, чем в главном лазарете.

— Присаживайся, — сказала доктор Карр, закрывая за ними дверь.

Тень сел, сняв шлем.

Доктор Карр еще раз внимательно посмотрела на него, прежде чем подойти к столу.

— Ты все еще испытываешь те же проблемы, что мы обсуждали?

— Подтверждаю, — без колебаний ответил тень. — С момента вашего последнего осмотра ничего не изменилось.

— А ты говорил об этом с кем-нибудь еще?

— Отрицательно.

Взгляд доктора Карр стал пугающе пристальным, такое выражение на ее лице он раньше не видел. Она подошла ближе, хотя в ее руках не было никаких медицинских инструментов.

— Я знаю, что происходит. Ты вспоминаешь свою жизнь до этого.

У тени не было готового ответа. Он пришел к логичному выводу, что у него была прежняя жизнь, но это казалось ему невозможным, потому что все, что он знал, — это Тантисс. Услышав подтверждение, тень еще больше осознал свои отклонения и посмотрел на себя, представляя татуировки и шрамы под темными доспехами.

— Хемлок заставил тебя забыть, — тихо и настойчиво продолжила доктор Карр. — Ты вспоминаешь своих братьев, свою сестру.

— Я единственный. — Ответ сорвался с губ тени, хотя и обнаружил, что верит в это не так сильно, как раньше. Еще больше призраков проплыло через трещину.

Братья. Четверо, потом пятеро. Шестая — сестра.

Тень попытался отступить, мысли вспыхивали яркими и болезненными образами. Уверенность CX-2 восстала против них, холодная и непоколебимая.

Они — предатели. Они — враги.

Но почему это так мучило его?

— Ты не одинок. И начинаешь это понимать. — Руки схватили его за плечи, возвращая в реальность. Его руки дрогнули, когда он едва сдержал инстинктивное желание дать отпор, и встретился взглядом с доктором Карр. — Ты вспоминаешь их, и если Хемлок узнает, то убьет тебя, или сделает что-нибудь похуже.

Тень моргнул, когда ее слова дрогнули, едва уловимо изменившись в интонации, и что-то на другой стороне исказилось от дискомфорта.

— Вы не сказали Хемлоку?

— Нет, — на мгновение доктор Карр выглядела испуганной. — Я хочу предложить тебе другой вариант.

— И какой же?

— Сбежать.

Тень нахмурился, пытаясь собраться с мыслями и обдумывая последствия этой идеи.

— Сбежать от чего?

— Отсюда, с Тантисса.

Тень почувствовал себя неуверенно, когда тревожная мысль вернулась в десять раз сильнее, чем прежде. Это неправильно.

— Почему?

Доктор Карр крепче сжала его руку.

— Ты пленник. Хемлок помутил твой разум. Ты — эксперимент, инструмент, объект.

Это было отголоском слов актива на обратном пути на Тантисс. У него болела голова.

— Я… я экспериментальный образец, как и все солдаты с кодом CX.

— Но ты был гораздо большим, чем это, — доктор Карр выдохнула. — Если верить записям, твое первоначальное обозначение было CT-9902.

Воздух покинул легкие тени, когда в его сознании пронеслись цифры. CT-9901, 9902, 9903, 9904, 1409…

— Что вы сказали?

— И что еще важнее, твое имя, настоящее имя — Тех.

Тех! Волна обрушилась на сознание тени, прокатившись по разлому и принеся с собой это слово из тысячи разных воспоминаний. Оно обрушилось на него, такое чуждое и в то же время такое знакомое, еще один осколок прежней жизни.

CX-2 вернулся в гневе и разочаровании. Предательские мысли должны умереть, а его неисправности — быть устранены.

— Послушай меня, — доктор Карр слегка встряхнула его. — Когда ты нашел Омегу, что случилось с ее братьями?

Несмотря на сопротивление CX-2, воспоминания пришли легко. Трое солдат среди жителей острова. Один из них исчез после уничтожения корабля. Другой попытался угнать имперский шаттл, но тревожные воспоминания удержали его от выстрела. Последний — CT-9904 — был целью для повторного захвата из-за его знаний.

— Никто из них не был убит, пока я был там.

— Я так и думала, — мрачно сказала доктор Карр. — С тех пор прошло несколько дней, а в базах данных они все еще числятся, как беглецы. Скоро они придут за Омегой, и тогда Хемлок заставит тебя сражаться с ними и убить.

В животе у тени болезненно засосало — еще одна тревожная реакция.

— Что еще можно сделать?

— Сбежать! — снова взмолилась она. — Ты первый, единственный CX, кто помнит. Пожалуйста, Тех!

Это имя снова, как нож, вонзилось в его разум, и он разрывался между необходимостью слушать ее и растущим желанием CX-2 не быть скомпрометированным.

— Хемлок этого не хотел бы.

— Нет, но чего хочешь ты?

Тень колебался. Никто никогда не спрашивал его об этом.

— Я… не знаю.

— Возможно, это твой единственный шанс сбежать. Если ты этого не сделаешь, умрут или они, или ты.

CX-2 боролся за контроль, но его поразило другое воспоминание, закономерность, повторяющаяся последовательность, засевшая где-то глубоко внутри.

Хантер, Врекер, Кроссхейр, Эхо, Омега…

Имена, а не обозначения. Люди, а не цифры, добавил он сам. С каждым ассоциировалось лицо, и каждое из них недавно видел во время своих миссий. Он пытался отмахнуться от холодных команд CX-2, ощущая нарастающее чувство неправильности. Он не мог их убить. И не стал бы. Они были…

Это неправильно.

Он сжал кулаки, чувствуя ноющую боль в рубцах, и когда заговорил, его голос звучал совсем иначе.

— Я… я сделаю это.

Доктор Карр прерывисто вздохнула.

— Ты помнишь, как с ними связаться, или кого-то, кого мог бы знать?

Тень задумался. К нему пришли данные и коды частот, которые выудить было легче, чем то, что разрывало ему сердце. Такие передаточные сигналы отправлялись неизвестным получателям, но он мог с уверенностью предположить, кому именно, потому что они заканчивались теми же цифрами, полуистертыми на его коже: 99.

— Подтверждаю, — сказал он.

— Хорошо. — К доктору Карр вернулась часть бесстрастного тона, когда она взяла себя в руки. — На другой горе, к востоку, есть запасной ангар, ты знаешь о нем?

— Я изучил схемы.

— Эти корабли не так хорошо охраняются, как те, что здесь, и у тебя будет больше шансов сбежать. Тебе нужно убраться с планеты, прежде чем пытаться с кем-нибудь связаться…

— …потому что Тантисс ведет непрерывный цикл перехвата всех нестандартных передач. — Слова сорвались с губ тени прежде, чем он успел осознать это, — нарушение протоколов уважения, изложенных в его директивах. Доктор Карр мгновение выглядела такой же растерянной, как и он сам, но быстро пришла в себя.

— Да, это так. — Доктор Карр протянула руку и сняла устройство связи с его брони. — Кроме того, не лети на имперском корабле на их планету. Тебе не нужно возвращать Империю в то место.

Ваш остров сгорит.

— Подтверждаю, — сказал тень.

— Отправляйся на другую планету. Если никто не примет сигнал, то уходи оттуда. Если сможешь отключить любое устройство слежения на корабле, сделай это. — Доктор Карр прищурилась. — А теперь ложись.

Тень опешил от внезапного приказа, но подчинился без вопросов, устроившись на смотровом столе. Дверь открылась, и в помещение вплыл медицинский дроид, приблизившись к столу.

— Открой рот, — сказала доктор Карр.

Рука тени метнулась вперед, хватая руку доктора, когда CX-2 запротестовал. Она собиралась снять с него нейтрализатор, а он уже был скомпрометирован.

Доктор Карр собралась с духом, ее голос звучал твердо.

— Я приказываю тебе отпустить меня. Это для твоего же блага.

На ужасный миг тень охватило желание наброситься на нее прямо там, покончив со всеми отклонениями от его указаний, которые так сильно его компрометировали. Но что-то внутри него с поразительной силой воспротивилось этому, столкнувшись с CX-2.

— Сделайте это, — прошипел он, отпуская доктора Карр. — Быстро.

Казалось, она поняла его нетерпение и приказала медицинскому дроиду действовать. Тот подлетел ближе, и он позволил ему просунуть тонкий отросток ему в рот. Последовала короткая пауза, пока дроид царапал его задние зубы, легкий укус боли, а затем дроид убрал отросток, унося с собой нейтрализующую капсулу, которой были оснащены все образцы CX.

— На тебе есть какие-нибудь другие устройства слежения? — спросила доктор Карр.

Тень медленно сел, сглотнув металлический привкус крови на языке, пока его разум продолжал внутреннюю борьбу.

— Отрицательно.

— Хемлоку не потребуется много времени, чтобы обнаружить твою пропажу, и когда это случится, он пошлет других CX, чтобы нейтрализовать тебя. Гончие лурки не смогут выследить тебя как клона, но я не думаю, что они им понадобятся.

— Они этого не сделают, — мрачно произнес тень.

— Ты должен постараться добраться до ангара, прежде чем тебя найдут. — Доктор Карр пересекла комнату, открыла один из отсеков для хранения и достала сумку. — Здесь достаточно пайков и воды, чтобы продержаться десять стандартных ротаций, хотя, надеюсь, тебе скоро ответят, а также пара тюбиков с бактой и бинты.

Тень посмотрел на сумку, затем на нее.

— Вы все спланировали заранее.

— Да, — призналась она, протягивая ему сумку. — А теперь возьми ее.

Он колебался.

— Зачем вы это делаете?

— Потому что я причинила слишком много страданий.

Другой вопрос возник в голове у тени, когда он посмотрел ей в лицо.

— А что насчет… актива?

— Я позабочусь о ней. Ты не хуже меня знаешь, что она нужна нам живой. — Доктор Карр сунула ему в руки сумку. — Тебе нужно уйти, пока Хемлок не заметил, что твоя капсула пропала.

Тень встал и снова надел шлем.

— Какой выход?

— В дальнем конце этого сектора есть выход, ведущий на восточный склон горы. Он охраняется двумя часовыми.

— Понял. — Тень начал составлять план, направляясь к двери; двое обычных охранников не помешают ему.

— Удачи, Тех.

Тень оглянулся на доктора Карр, и это имя снова поразило его призрачными образами, вызвав фантомные ассоциации. Он не знал, действительно ли она заслуживает доверия, но не мог позволить неуверенности заставить его отказаться от этого шанса.

Это правильно.

Тень опустил голову.

— Защити актив.

— Я сделаю это, — произнесла доктор Карр, и ее слова были крепкими, как дюрасталь.

Тень скользнул в коридоры. Через несколько минут он стоял перед ожидаемой дверью, а двое часовых лежали у его ног, убитые виброножом. Он на мгновение замешкался, ожидая предательства, а CX-2 настаивал на том, чтобы он развернулся и вернулся к директивам, составлявшим его жизнь.

…когда это мы когда-нибудь…

Тень коснулся панели управления, и дверь со скрипом открылась, обнажив темное пространство ночного леса, залитого дождем. Доктор Карр еще ни разу не лгала ему.

Он шагнул в бурю, и едва слышное птичье пение заглушило рев ветра, когда он оставил Тантисс позади.

Эмери ахнула, когда адреналиновый выброс стимулятора заставил ее проснуться, на мгновение перегрузив нервную систему.

— Доктор Карр?

Лица и голоса сливались в плотную толпу, силуэты вырисовывались в резком свете ламп. Сердце Эмери колотилось, как барабанная дробь, тело дрожало от внезапного прилива стимулирующих препаратов, и все внимание цеплялось только за собственные ощущения. Она откинула голову назад, закрыла глаза и стала глубоко дышать, ожидая, когда пройдет приступ. Под ней чувствовалась слегка мягкая поверхность медицинской кушетки, на которой давно не лежала сама.

— Доктор Карр, вы меня слышите?

— Да, я вас слышу. — Стимулятор подействовал через двадцать секунд, как Эмери и предполагала, и восприятие наконец прояснилось. Рука пульсировала в месте введения препарата, и к ней был подключен кардиомонитор, снимающий показания. Где-то за дверью зазвучал сигнал тревоги. Трое коллег-ученых стояли рядом с ее койкой с разной степенью беспокойства на лицах, а у двери маячил солдат.

— Проверь ее зрение.

Эмери моргнула, когда в глаза внезапно направили фонарик, но терпеливо перенесла все проверки. Как только стало ясно, что сотрясения нет, а она знала, что его нет, ученые наконец задали неизбежный вопрос:

— Что произошло?

Она не успела ответить — дверь открылась.

— Я задавался тем же вопросом.

От Хемлока веяло ледяным спокойствием, и от одного его голоса в комнате словно стало холоднее.

Ученые, стоявшие рядом, отступили, оставив Эмери под пронзительным взглядом приближающегося Хемлока. Она глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться ужасу, сжимающему сердце, и не обращать внимания на учащенное сердцебиение. Он замечал малейшее отклонение от нормы, и именно эта черта сыграла ключевую роль в ее решении помочь CX-2 — Теху — сбежать с Тантисса.

— Доктор Карр, — поприветствовал Хемлок, казалось, совершенно не обеспокоенный ее состоянием. — Объяснитесь.

— Я ухаживала за пациентом CX-2, — сказала Эмери. За годы работы с доктором она научилась говорить уверенно. — Он жаловался на боль после возвращения с задания три дня назад. Пока я его осматривала, он схватил меня и вколол успокоительное. После этого… я очнулась здесь.

Хемлок ничего не сказал, но его взгляд такой же твердый и непреклонный, как камень, в котором высечен Тантисс. Эмери едва не вздрогнула, когда он наконец сдвинулся с места и подошел к ней слева. Там ткань ее рукава была порвана, а на коже виднелась маленькая точка от стремительного и беспощадного укола шприцем. Вокруг него наливался синяк.

— CX-2 дезертировал, по крайней мере, я предполагаю, — наконец сказал Хемлок, нарушив напряженное молчание. — Он снял коммуникатор и капсулу нейтрализации, убил двух охранников и сбежал с базы. Скажите, он вел себя как-то необычно, пока вы за ним ухаживали?

Эмери колебалась. Хемлок любил играть с людьми, слушать, как они пытаются лгать, прежде чем раскрыть, что ему уже известна правда. Но с ней он еще никогда так не поступал. Она говорила, чувствуя себя так, словно висела над бездонной пропастью, а он держал веревку.

— Насколько мне известно, он вел себя как обычно. Была жалоба на боль в кибернетических имплантатах, поэтому я отвела его в изолированное помещение, чтобы не чувствовал подавленности. Он выполнял мои приказы, пока мы не остались одни. Затем…

Хемлок ничем не выдал замешательства.

— Он вколол тебе твое же лекарство и сбежал.

Эмери не пришлось изображать дрожь, пробежавшую по ее телу, все еще не зная, заподозрил ли он что-то.

— Да, сэр.

Хемлок глубоко вдохнул — единственный признак того, что он вообще что-то чувствует.

— С этого момента вы должны сосредоточиться исключительно на Хранилище и проводимых там исследованиях. Вы больше не отвечаете за подопытных CX. Я ясно выразился?

— Да, сэр, — снова пробормотала она. — Сбежавшего солдата найдут?

— Поиски уже начались. — Хемлок не стал прокомментировать их успешность и повернулся к выходу. — Возвращайтесь к своим обязанностям, когда восстановитесь.

Эмери не дышала, пока дверь не закрылась и Хемлок не ушел. Она больше не висела над пропастью, ее ноги стояли на твердой земле. Внезапно почувствовав головокружение, Эмери слегка покачнулась, и чьи-то руки уложили ее на спину.

— Спокойно. Лекарства все еще в вашем организме.

Она почти не замечала врачей и медицинских дроидов, ухаживающих за ней, потому что мысленно была в лесах вокруг Тантисса, где один дефектный клон стремился обрести свободу тела и разума.

* * *

По мере того, как тень удалялся от Тантисса, CX-2 становился все громче. В его голове звучали осуждающие протесты, приказывающие ему развернуться, и несколько раз он был близок к тому, чтобы подчиниться.

«Не смей ослушаться, — звучали директивы CX-2, пугающе похожие на Хемлока. — Следуй инструкциям».

Тень боролся с холодными размышлениями. Он был кем-то. Раньше у него был богатый опыт, а теперь — имена.

Хантер, Врекер, Кроссхейр, Эхо, Омега.

Все эти имена несли в себе ощущение правильности, исходившее из какого-то скрытого источника, который тень не мог полностью осознать. В Тантиссе не было ничего подобного, хотя до сих пор он не понимал, что ему не хватало людей, которые могли бы заставить его… чувствовать.

Братья, сестра — по крайней мере, так ему сказали. Его разум снова запутался в сорняке из чувств. Должен ли он испытывать привязанность? Чувствовал ли что-то подобное тот, кого звали Тех? В этом была некая правильность, но он пока не мог разглядеть ее.

«Никаких чувств нет, — настаивал CX-2. — Это нарушение протокола».

Но было кое-что еще. Он знал CT-9904 лучше, чем следовало бы, и мог предугадать его шаги, используя те же методы прогнозирования, что применял к оперативникам. Благодаря времени и наблюдениям, изучил различные методы ведения боя, используемые другими CX, их сильные и слабые стороны, а также способы поражения. Эти знания не были врожденными. Он уже сталкивался со странными клонами-солдатами.

Он не был Техом, но и не был CX-2. Всего лишь тень, застрявшая между тем, что знал, и тем, что, казалось, должен был знать.

«Не имеет значения. Исправь ошибку».

И снова тень едва не развернулся под воздействием CX-2. Стиснув зубы, ощутил пустоту на месте нейтрализующей капсулы. Он зашел слишком далеко, и возвращение означало бы только боль. Его кожу покалывало от фантомных ощущений, резких сокращений мышц, содрогающихся под воздействием электрических разрядов, вспышек борьбы, напряжения, вызванного узами, которые не мог разорвать.

«Поворачивай назад».

Он не мог. Если Хемлок не накажет его за неподчинение, велика вероятность, что его отправят убить тех, кто мог быть его братьями.

Над шумом ветра и проливного дождя раздался звук, уловленный датчиками шлема: вой сирены, похожий на пронзительный крик. Караульных нашли, и если его уход еще не обнаружили, то это лишь вопрос времени.

Выбранный маршрут был медленнее, но должен сбить со следа, и сигналы тревоги из Тантисса только укрепили это решение. Он продолжил путь на северо-восток через джунгли, почти параллельно другой горе, где располагался ангар. Место отправления было очевидным, но пункт назначения — нет.

Довольно скоро сквозь шум бури раздался вой двигателей, вдалеке между деревьями замелькали огни. Поиски начались, и оперативникам CX не потребовалось много времени, чтобы начать на него охоту. В каком-то смысле они были связаны друг с другом, объединенные странным братством живого оружия, выкованного рукой Хемлока. Он знал, что они придут за ним, так же, как и они знали, как его найти. Это неизбежно, и ему придется избавиться от посланных за ним оперативников, чтобы обеспечить побег.

Готовясь к этой неизбежности, тень искал выгодную позицию. Ничто не могло скрыться от него даже в кромешной тьме ночных джунглей, представленных в неестественных, резких тонах тепловизора. Оранжевые очертания птиц и четвероногих животных смотрели на него с безопасного расстояния, с лиан и ветвей, из-под камней и корней, не подозревая, что он видит их всех, но просто шел мимо. Им ничего не угрожало, ведь охота велась на него.

Над головой с грохотом пролетели небольшие десантные корабли, выпустив еще несколько поисковых эскадрилий, и тень отмахнулся от них. Десантные корабли класса «Ро» такого калибра не имели гипердвигатель, а их прожекторы были недостаточно мощными, чтобы обнаружить человека в темной броне, прячущегося среди растительности. И все же он двигался целенаправленно. Навыки скрытного передвижения сочетались с более расплывчатыми знаниями, полученными за пределами Тантисса. Он знал, как двигаться в темноте, как передвигаться, когда дует ветер, чтобы движение и шум скрывали его.

Он изо всех сил напрягал память, так что даже стало больно. Из небытия появилось лицо, а вместе с ним и имя. CT-9901 — Хантер.

Метательные ножи, спрятанные в лесу. Нахождение скрытых ячеек дроидов, невидимых глазу. Незаметное прохождение через вражеские позиции. Выдергивание листьев и грязи из длинных волос, а затем скручивание их в замысловатые узоры.

Воспоминания отступили, оставив тень приходить в себя, когда вдалеке послышался нарастающий шум поисковых отрядов. Он быстро нашел крутую насыпь, за которой можно спрятаться, и вскарабкался по склону, не обращая внимания на грязь, прилипшую к его броне, и устроился в густых кустах на краю. Повернувшись в сторону Тантисса, достал винтовку, настроил прицел и, пригнувшись, начал наблюдать.

Вскоре в прицеле мелькнуло что-то оранжевое, и тень сместил винтовку на десять градусов влево. Примерно в ста метрах от него по джунглям шла группа коммандос, их фигуры подсвечены ярким пламенем тепловых сигнатур. Они перемещались, водя вокруг себя лучами фонарей, но из-за бури и темноты было практически невозможно его найти без гончих лурков, которые с трудом различали запахи клонов. Он не нажимал на спусковой крючок, позволяя им идти на северо-запад, не подозревая, что за ними наблюдают. Группа исчезла из виду, но в тепловом поле по-прежнему мелькали оранжевые точки на разных дистанциях. Всего тридцать человек, прочесывающих лес, то появляясь в поле зрения тени, то исчезая, но их присутствие было лишь мерой предосторожности. За ним придет CX, и лучше будет сразиться с ним в одиночку.

Он сменил ствол на пусковую установку и, глядя в небо, потянулся к магнитным термодетонаторам, которые были у него на поясе. Скоро в пределах досягаемости появится еще один корабль. Когда прикрепил взрывчатку к концу винтовки, перед его мысленным взором возникло другое лицо. CT-9903 — Врекер.

Провода и схемы, разбросанные по полу из дюрастали. Схемы и цифры, нацарапанные на любой доступной поверхности. Дикий, безудержный смех, когда вдалеке расцвел огненный шлейф взрыва. Невероятно сильные руки, которые могли быть такими нежными. Мягкая плюшевая игрушка, в равной степени раздражающая и успокаивающая, а также теплые объятия.

Гул приближающегося корабля прервал воспоминания, и тень прицелился, заметив в тепловом поле приближающиеся раскаленные контуры двигателей. Корабль должен пролететь слева по траектории примерно в пятидесяти метрах от его позиции, так что выстрел был бы простым, даже с учетом деревьев и бури. Он медленно поднялся на ноги, нашел просвет между листвой, над которым должен был пролететь корабль, и стал ждать.

«Отмена».

Тень дрогнул, когда его разум охватило сильное желание, смывшее все остальное и напомнившее ему о том, насколько скомпрометирован, действительно вышел из строя и сильно отклонился от своих протоколов. Он бежал, собираясь уничтожить корабль союзников. Рана во рту, где была капсула, слегка саднила.

Но были имена, люди, которые никогда не оставляли его.

Хантер, Врекер, Кроссхейр, Эхо, Омега.

Корабль пролетел над просветом, и тень выстрелил. Термодетонатор попал точно в цель, зацепившись за край днища, когда корабль прогрохотал мимо. По лиственному навесу пробежала череда огней, а затем все снова погрузилось во тьму. Он подождал, пока шум двигателей не заглушил проливной дождь, и нажал на кнопку дистанционного взрывателя.

Ночь расколол взрыв, небо на мгновение озарилось, а затем раздался оглушительный грохот рухнувшего корабля. Земля содрогнулась от удара. Поисковые отряды немедленно направились в сторону крушения, скрывшись из поля зрения тени и оставив его в одиночестве. Ненадолго.

Он вернулся к обычному стволу, опустился на землю и, опираясь на локти, стал осматривать лес с винтовкой наготове, хотя понимал, что это не совсем его роль. С первого дня, когда ему в руки попала снайперская винтовка, где-то в глубине души он понимал, что это не самое оптимальное для него задание, и теперь знал почему. Снайпером был CT-9904 — Кроссхейр, и это пробудило в нем новые воспоминания по ту сторону барьера.

Винтовка, балансирующая на плече — его плече, следует за намеченной целью. Ремонт треснувшего приклада. Стрельба по мишеням из металлолома.

Та же винтовка была направлена на него, на них всех. Глаза почернели от яда разума. Затем он начал корчиться и биться в конвульсиях, пока машины пытались вытравить из его разума все проявления неповиновения. Это было неправильно…

— хорошие солдаты выполняют —

«Хорошие солдаты выполняют приказы».

Главная директива, которой подчинялись все остальные. Она была частью тени в той же мере, что и собственное тело, и все же, когда она снова пронеслась в голове, он почувствовал странный прилив адреналина, разлившийся по венам обжигающим теплом, оставляющим после себя холод.

Страх.

По какой-то причине он боялся главной директивы. Ему не нравилось это незнание, но при попытках понять больше сталкивался с мешаниной неясных образов. В груди — ком, грозящий перекрыть доступ кислорода, и тень переполнял адреналин. Эти симптомы не должны были быть у таких, как он.

Но он был экспериментальным, даже… дефектным. Это слово почему-то подходило. Оно определяло его и, возможно, тех, кто был его братьями. Может быть, поэтому он был единственным, кто помнил.

Тень глубоко вздохнул, выполняя упражнение, которое, как ему смутно казалось, должно было помочь ему успокоиться, и уставился на тепловое поле в разрушенных бурей джунглях. Скоро, всего несколько минут.

Его предсказание сбылось. Он почувствовал это, словно потрескивание озона в воздухе перед ударом молнии — приближение чего-то еще. Оранжевый цвет материализовался в тепловом поле.

Их было двое. CX-4 и CX-5 шли по джунглям в идеальном ритме, не обращая внимания на бурю и не сбиваясь с шага, прямо к его позиции среди деревьев. Даже если они его еще не видели, то знали, что он там, как и он знал о них. Их движения синхронны, словно у дроидов, повторяя движения, частью которых когда-то был и он, но не теперь.

В тебе больше от машины, чем от человека. По крайней мере, в процентном соотношении.

Эти слова сорвались с его губ, вероятно, обращенные к клону, который казался самым странным из всех как внешне, так и по обозначению. CT-1409 — Эхо.

Аномально холодная кожа, обесцвеченная из-за температур и процедур, не предназначенных для людей. Суровое выражение лица, скрывающее внутреннее тепло. Тщательно сбалансированные кибернетика и схемы. Темный отпечаток руки на покрытой шрамами груди.

Эти оперативники были другими.

«Сдайся им», — гласили директивы.

Он решил, что не сдаваться. Они больше не союзники. Может, никогда ими и не были — на тренировках они сражались на смерть, останавливаясь лишь в шаге от серьезного увечья, потому что так предписывали инструкции. Глядя в прицел на их размеренное, неторопливое приближение, тень понимал, что теперь вышел за пределы этого узкого окна милосердия. Сдастся — значит обречь себя на жестокость. Тантисс легко заменит сломанное.

CX-5 поднял винтовку, осматривая местность через прицел. Палец тени лег на спусковой крючок, ожидая оптимального момента для точного выстрела. CX-5 замер на мгновение, и тень уловил эту мимолетную задержку. Его заметили. Выстрел был не идеален, но пришлось рискнуть, имея в запасе лишь мгновения, прежде чем они среагируют.

Пуля вылетела из ствола, и в тот же миг оперативники бросились в укрытие. Тень не видел, попал ли в цель — он вскочил на ноги и побежал в их сторону, до того, как выстрел эхом разнесся по окрестным горам. Снайперская дуэль могла бы затянуться, а ему это противостояние нужно закончить быстро, пока противников не стало слишком много. Сейчас он в меньшинстве, но не уступал противникам в сообразительности, и его мозг заработал невероятно быстро.

CX-4 специализировался на ближнем бое с вибромечами, а CX-5 — на дальнем с наэлектризованной болой. Они не обладали гибкостью тени, когда дело касалось различных стилей боя, и это ему на руку. Если снять с них шлемы, они окажутся в крайне невыгодном положении, и это — главная цель.

Он сфокусировался на CX-5. Сокращение дистанции — ключ к получению преимущества. Бола с треском пронеслась в воздухе, что было ожидаемо, и тень поднял винтовку для защиты. Она ударилась о ствол, наэлектризованные концы несколько раз обернулись вокруг него по инерции.

CX-5 схватился за пистолет. Тень не сбавил шага, решив не стрелять, чтобы не привлекать внимания. Он врезался в CX-5 с винтовкой, опутанной болой, и впечатал его в дерево, не дав вытащить оружие. Из-под шлема раздался стон. Тень вовремя успел развернуться к СХ-4; тот прицелился из пистолета. Болт пролетел мимо, когда он отступил назад и в сторону, а CX-5 выпрямился, активируя еще одну болу в своей руке.

Тень отступил. CX-5 оказался между ним и CX-4, перекрыв линию огня. CX-5 взмахнул рукой, и бола пролетела, словно молния, разрезая воздух. Тень уклонился один раз, второй, третий, наблюдая за его атаками и быстрым приближением CX-4. Всего на три шага ближе…

Четвертый замах — и рука тени метнулась вперед, поймав болу под точным углом, минимизируя контакт с электричеством. Мощным рывком он обмотал шнур болы вокруг руки, не обращая внимания на покалывание, и притянул CX-5. Удар ногой в бронированный торс CX-5 заставил того потерять равновесие и отлететь на CX-4. Оперативник упал на землю, но CX-4, хоть и споткнулся, удержался на ногах. Не лучший результат, но и не полный провал.

Тень бросился на CX-4. Тот парировал удар его обернутой винтовки двумя вибромечами. Он ударил свободным концом украденной болы, и оперативник попытался перехватить ее. Тень предвидел это и отдернул конец прежде, чем CX-4 успел ее схватить.

CX-5 вскочил на ноги с вибромечом в руке. Тень развернулся и ударил его прикладом. Тот блокировал удар, схватившись за приклад, не обращая внимания на электричество, и тень отпрянул, толкнув их обоих на второго оперативника. Они рухнули в грязь, скользкую от дождя. Тень вскрикнул, когда раскаленный край вибромеча вонзился в его нарукавник и вспорол кожу. Он вовремя вырвался и неуклюже блокировал удар CX-4, направленный в голову. CX-5 схватил его за ноги, но он ударил его наэлектризованным концом болы, проломив переднюю часть шлема. Что-то разбилось. Звон разнесся среди бури, но тень не успел увидеть результат — CX-4 удвоил натиск.

Они вступили в стремительную схватку. Тень блокировал вибромечи винтовкой. Блок, удар, блок, блок, удар. Он знал эту последовательность. Выбрав подходящий момент, тень ударил его прикладом в щель между наплечником и шлемом. Затем — по левой руке, и один из вибромечей отлетел в кусты. Пока CX-4 не успел прийти в себя, тень бросил винтовку, натянул болу между руками, метнулся к незащищённому боку CX-4 и набросил петлю на его шею, душа его.

Спина тени ударилась о дерево, когда они, спотыкаясь, отступили назад. CX-4 пытался высвободиться, но тень упрямо держался, несмотря на мучительную боль. Он тянул все сильнее, пока не увидел поднимающегося CX-5 с пистолетом в руке. Он толкнул CX-4 вперед, и прыгнул на CX-5, прежде чем тот успел прицелиться, повалив его на землю. Завязалась отчаянная борьба. Тень скрутил руку CX-5, пока что-то не хрустнуло и пистолет не выпал. CX-5 замолотил здоровым кулаком, пытаясь сбросить его, но тень крепко сжал ноги, нанося удары по поврежденной части шлема. Пластоид треснул под его кулаком, тень ухватился за нижнюю часть шлема, наполовину стянув, наполовину сорвав его с лица CX-5, выполнив свою первоначальную задачу.

Он снова замахнулся, готовясь ударить по незащищенной плоти, но остановился. Тень всегда знал, что другие оперативники — клоны, но никогда не видел их без масок. Теперь же, увидев открытое лицо, боевой азарт покинул его.

«Брат», — первое слово, пришедшее на ум, все еще пытаясь найти причину своего замешательства. За ним последовало другое, более странное слово, происхождение которого не мог точно вспомнить: рег.

Лицо, смотревшее на него, было в крови и искажено гневом, но он знал его; лицо, которое не мог атаковать вслепую. В груди разлилась тупая боль, подобная сильному удару, и он не понимал почему…

Мир закружился, и тень рухнул в грязь. Он пытался бороться, но чьи-то руки и тяжелый вес безжалостно давили на него. В боку, где была щель в броне, расцвела острая боль, усиленная знакомым жаром.

«Рана от вибромеча», — успел он подумать, среди безумия ощущений. Над ним нависли две фигуры, одна с открытым лицом, другая — нет, но обе одинаково безжалостны.

— Предатель, — прошипел CX-5. С его лица стекала выцветшая оранжевая кровь, остывающая под дождем.

Тень даже не пытался это отрицать. Он был дефектным почти с самого начала, его разум цеплялся за то, чего не должно было быть, например, за худого седовласого клона, корчившегося от боли. Из горла вырвалось одно слово — наполовину вопрос, наполовину мольба:

— Братья?..

Ответ пришел в виде двух голосов, слившихся в гармонии утраченной индивидуальности.

— Мы единое целое.

Руки сорвали шлем тени с его лица. Порыв ветра и дождя обдал кожу почти так же сильно, как вибронож, все еще торчащий из живота. Он уже давно не снимал шлем за пределами Тантисса; возможно, никогда раньше этого не делал, но его анализ ощущений сменился ужасом, когда руки потянулись к его лицу, к глазам. Логическое мышление уступило место воспоминаниям, на этот раз пришедшим с другой стороны барьера — от СХ-2.

Тьма. Приглушенные звуки и стерильный воздух.

Проблеск света, размытые образы, движущиеся за барьером.

— Замените оба.

А потом боль, боль, пронзающая голову, проникающая в разум.

Паника охватила все. Из тени донесся отчаянный крик, и он яростно забился в конвульсиях, когда чьи-то пальцы коснулись его век. Он вырвал вибронож из своего бока и вонзил его в ближайшую конечность. Едва хватка ослабла, он высвободился, на ходу нанося удары. Свободная рука нащупала один из двух пистолетов, что всегда при нем, и в хаотичном движении встал над ними, положив палец на спусковой крючок. Оба оперативника бросились в атаку, единые, но лишенные братства и индивидуальности. Два выстрела раскололи воздух, как раскаты грома, и два тела неподвижно упали на землю.

Все стихло. Тело тени начало медленно приходить в себя после всплеска адреналина. Он все еще чувствовал тяжесть на груди, которая не исчезала, пока в грязи растекалась оранжевая лужа крови. Через несколько минут сюда прибудут новые поисковые отряды; это — шанс сбежать, но лежащие перед ним тела удерживали его на месте. Они были братьями, а он их убил.

Дождь на коже внезапно стал невыносимым, и он с трудом мог дышать. Легкие казались наполненными водой, а руки дрожали, грозя выронить оружие. Это несвойственно CX-2 — ужасные чувства, охватившие его тело и разум. Мысли были слишком разрозненными, чтобы он мог преодолеть этот разрыв, но, может, и не хотел этого делать. Если воспоминание и понимание призраков прошлого обернутся именно этим, то этот груз казался невыносимым.

«Статус безвозвратно скомпрометирован. — Директивы CX-2 снова всплыли в его сознании. — Начать нейтрализацию».

Тень ощутил пустоту во рту, где раньше была капсула. Этот путь был отрезан, но в его руках было оружие, которое могло легко завершить начатое. Всякое чувство правильности, что он связывал с трещиной в своем разуме, исчезло под сокрушительным весом чего-то неопределенного. Это была ошибка, из-за которой уже нет пути назад.

«Выполнять».

Вибронож повернулся в его сторону, а разум подсказал уязвимые места для быстрого убийства. Но затем сквозь хаос пробился луч спокойствия, поднявшись над настойчивыми приказами, грохотом его сердца и ревом бури — мелодичный зов певчей птицы.

Тень поднял голову, высматривая в колышущейся кроне дерева существо, но увидел лишь танцующие голубые очертания ветвей и листьев. Совершенно нелогично слышать пение птиц в таких условиях, но оно продолжалось, окутывая разум мягким туманом, резко контрастирующим с проливным дождем.

— Тебе больно, потому что сердце продолжает биться.

Дыхание тени сбилось, но теперь по другой причине. В мелодии звучали слова, или так казалось.

— Сердце — опасная вещь; в нем есть и добро, и зло, но нельзя терять его полностью.

Тень узнал этот голос. Он уже где-то слышал его, но в памяти ни имен, ни лиц.

— Не бойся боли. Любить — значит знать боль, и ты должен позволить ей укрепить тебя.

Давление в груди ослабло до терпимого уровня. Он опустил вибронож и заговорил:

— Мой разум…

— Твой разум — это дар. Держись за него, даже когда больно.

Внезапно голос зазвучал совсем рядом.

— Путь открыт, Тех.

Тех. Снова это имя, предположительно его. Плечо почувствовало тепло, будто на него легла чья-то рука, но, обернувшись, увидел, что один. Он посмотрел на тела на земле, затем на оружие в своих руках.

«Нейтрализовать», — говорили директивы, но уже не так громко.

Вспыхнул свет, вдали в тепловом поле появились огненные фигуры солдат. Тень так крепко сжал оружие, что заныли руки, и принял решение.

Он побежал к ангару, оставив тела позади. Больше не слышно пения птиц, лишь бушевала буря, а дождь смешивался с кровью из ран. По неизвестной причине в голове нарастало давящее чувство — возможно, из-за ран, а может, из-за чего-то не связанного с физической болью. Птичье пение смолкло, но это было самое реальное и осязаемое, что ощущал с тех пор… с Тантисса.

Следующее, что он осознал, — это то, что находится в ангаре. Было тихо. Одного взгляда на корабли, ожидавшие в ангаре, достаточно, чтобы понять: они либо на ремонте, либо на модернизации. В помещении были только дроиды, которых можно легко вывести из строя виброножом, повредив жизненно важные схемы, а протоколы безопасности — легко обойти.

Все корабли относились к классу «Ро», и пока тень пробирался среди них, в его голове проносились различные обозначения. Что-то внутри него хотело выбрать корабль повнимательнее, но боль от раны, нанесенной виброножом, сдерживала это желание. Выбор пал на небольшой транспортный шаттл с гипердвигателем, который выглядел относительно целым. Когда он вошел в кабину и увидел приборную панель, его словно молнией ударили новые воспоминания.

Высокий голос смеялся, пока они парили в воздухе. Вопросы сыпались один за другим, казались бесконечными, но они редко раздражали. Большие глаза смотрели, наблюдали, полные невинного благоговения и восхищения. Шаги были легкими, но маленькими и неуверенными. Шрам на руке.

Актив — официального обозначения нет, кроме как «Омега». Она все еще в Тантиссе. Казалось неправильным оставлять ее там; она была его сестрой, по крайней мере, так казалось, но ведь именно он привез ее туда. Он представлял для нее такую же опасность, как и его братья. От него не было никакого толку, его разум разрывался между настоящим и далеким прошлым. Не зная, кем был Тех, все, что у него было, — это обрывки воспоминаний о других. Личность Теха еще предстояло узнать.

Путь открыт.

Он видел, как они сражались, защищая Омегу. Не было сомнений, что они придут за ней. У него был свой приказ: бежать, пока его не поймали и не лишили всего. Это все, что он мог сделать, потому что теперь боялся, что может случиться что-то похуже боли, едва не убившей его. Тень взглянул на раненый бок, пульсировавший с почти тошнотворной силой после бега к ангару. Перчатки были в темно-красных пятнах. Физическая боль тоже мешала.

Тень сел в кресло пилота и начал проверку систем корабля, теперь остро ощущая свое одиночество, будто рядом должно быть больше людей. Корабль был готов к полетам, мог перемещаться в гиперпространстве и имел систему связи. Этого достаточно.

Игнорируя нашептывание директив, он запустил корабль. Оставались считанные секунды до того, как активировались бы датчики, фиксируя несанкционированную активацию и оповестили бы персонал. Рука легла на рычаг управления, корабль принял форму для полета, и он посмотрел в ночь по ту сторону защитного поля ангара.

Это правильно.

Он рванул рычаг на себя, и корабль стремительно вылетел из ангара, что могло вызвать разрушительную обратную волну, но ему было все равно. Он не оглядывался.