Семейное наследие (джен)

Лишившись магии глифов, мы потеряли практически все: наши умения, скрытность, знание грядущего и память о прошлом. В наступившие Ненаписанные Времена мы вошли обычными людьми, и пустые страницы книг отныне не могли ни предостеречь, ни направить нас. Мы больше не могли быть беспристрастными блюстителями баланса, которые знают и умеют чуть больше, чем остальные фракции Города. Но, тем не менее, ответственности с нас никто не снимал.

Мы не удержали баланс. Но должны были удержать знания.

В нашем распоряжении по-прежнему оставалось огромное собрание книг, написанных на других языках — как и мертвых, так и существующих поныне. За столетия своего существования, Орден накопил сотни тысяч редких фолиантов из давно ушедших времен, и мы просто не могли пустить их судьбу на самотек. А как быть с могущественными артефактами, собранными нашими предшественниками во всех частях света и ныне хранящимися в Цитадели? Соблазн передать все это заинтересованным сторонам и тем самым сложить с себя все полномочия был велик, но кто знает, сколько бед наделали бы эти реликвии, окажись они в руках предвзятых людей, готовых тут же, без раздумий, применить знания на практике.

Впервые в истории ордена, все его оставшиеся в живых члены — от Старейшин до послушников — собрались на Единый Совет, где каждый имел возможность высказаться. И практически все сошлись во мнении, что Хранители просто не имеют права выпускать в мир весь массив накопленных ими знаний. Ни одна сила в Городе не готова была принять эту ношу и снять ее с наших плеч. И поэтому мы должны были тащить ее и дальше.

С тех пор единственное, что мы делали — это изворачивались и юлили. Мы оказались на всеобщем обозрении, лишившись при этом прежних преимуществ. Практически все ресурсы были брошены на то, чтобы навести порядок внутри и не допустить чужаков извне к сокровищам Цитадели. Хаммериты, Язычники, Братство Руки, люди Барона, городские гильдии и даже представители криминального мира периодически пробовали наши стены на прочность. До открытого применения силы, разумеется, дело еще не дошло. Будучи у всех на виду, мы всё еще оставались для городских фракций «тёмной лошадкой», и это играло нам на руку. Но никто не знал, как долго это могло продолжаться.

Ключ и замочная скважина по-прежнему остались нашими символами. Но теперь их окружали дым и зеркала — излюбленные средства уличных фокусников для того, чтобы отвлечь внимание публики в нужный момент.

Фокусники только притворяются магами, развлекая публику. И теперь Ордену пришлось делать то же самое. В пропитанном магией Городе, где каждая мало-мальски значимая фракция имеет свой магический туз в рукаве, это было единственным способом выжить…

Я нашла Остерию в зале каталогов. Когда-то она была одной из тех, кто встретился с Гарреттом во Дворе Терцес и рассказал ему о тайном ходе в покои Орланда. После того, как Орден лишился глифов, и книги пророчеств опустели, Триумвириат взял бразды правления на себя.

Теперь она руководила инвентаризацией Большой Библиотеки. Нужно было убрать все пустые книги с полок, создать новый каталог, понять, в конце концов, что осталось, а что было утеряно безвозвратно. В последние десятилетия глифы делали всю работу за нас, но теперь Ордену приходилось осваивать библиотечное и архивное дело практически с нуля.

— Как ты? — спросила я, открывая дверь.

— Только что выпроводила Первосвященника, — начала она, не утруждаясь приветствиями. — Хаммериты требуют, чтобы мы отдали им еретические книги из наших архивов. До этого меня посетила делегация Братства Руки, а еще раньше мне пришлось объясняться с Дианой, которая подсуетилась первой. Все хотят урвать кусок от того, что мы собрали за столетия существования Ордена. Но хуже всего знаешь что? Я чаще и чаще слышу от братьев: просто дай им то, что они хотят. Ты тоже так считаешь, Касадра?

— Я не знаю, — честно ответила я.

— Все они были здесь сегодня. Чужаки в самом сердце Цитадели, пришедшие вроде как отдать долг памяти. Братство Руки, Язычники, Хаммериты. Пожаловал даже Бреслинг-младший, инкогнито. «Мы знали Артемуса и хотели бы попрощаться с ним», — говорили они и при этом вертели головами по сторонам. Высматривали, чего бы урвать.

Я вздохнула. Ну да. Верхушка Ордена устроила никому не нужное магическое шоу с помощью иллюзий и артефактов, чтобы показать всем вокруг, что Хранители все еще сильны и могут дать ответ всем зарвавшимся. Но смогли ли мы на самом деле обмануть их? И как долго еще сможем морочить им головы? Мы лишились глифов и теперь беспомощны. Но при этом сидим на куче бесценных знаний, которые вполне могут погрузить мир в доселе невиданный хаос. А городским фракциям, по большому счету, достаточно просто прийти и взять их.

Я опустила глаза. Что я могла сделать? Да ничего. Даже в золотые дни ордена я была всего лишь обычной рядовой пешкой для Орланда и Элана, которая предпочитала проводить дни, зарывшись по уши в книги и манускрипты о Предтечах. Пожалуй, история и артефакты Карад-Дина — это единственное, в чем я действительно хороша.

Я даже в Цитадели-то практически не появлялась. Жила себе в городе, вращаясь в антикварных кругах под видом специалиста по искусству Затерянного Города, и писала никому не нужные отчеты, которые все равно никто не читал.

А теперь, когда все направилось Рогатому под хвост, что я могла сделать? Верила ли я в успех? Наверное, нет.

Хранительница сделала шаг навстречу и положила руку мне на плечо.

— Кэсс, я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Думаешь, ты одна такая? Сейчас нам нужна помощь каждого. Сделай уже хоть что-нибудь. Займись хотя бы секцией про Карад-Дин!

Какая же я все-таки бесполезная дура…