Прегрешение Ориона Блэка (джен)

Август, 1979 год

На что способна его родня, Сириус хорошо знал, как и то, какой удар им нанёс, отказавшись от их убеждений и судьбы, избранной для него как для наследника рода Блэк. Ещё когда они учились в школе, Регулус подходил к нему и просил одуматься, говорил, что мать в бешенстве и не желает признавать его, Сириуса, своим сыном. Сириус злился и говорил брату, что ему на это плевать, а уж когда тот получил метку от Тёмного Лорда, сказал, что не желает его знать. Регулус воспринял это совершенно спокойно, как будто ему тоже было плевать на брата, и вот уже несколько лет от него не было ни одного письма. Сириус и не думал, что спустя время какие-нибудь известия о родных могут его хоть чуточку тронуть, если бы не заметка в газете. В «Ежедневном пророке» ему попалась на глаза небольшая статья о том, что глава дома Блэк скоропостижно и тихо скончался дома, в окружении близких людей, своей семьи.

Сириус прочитал текст заметки несколько раз и вспомнил, как дышать. Ему не сказали о кончине отца ни слова. Не позвали на похороны. Не сочли нужным даже написать. Не то чтобы он ощутил сильный удар… но где-то в памяти несколько раз всплывал образ очень серьёзного представительного человека, возникающего рядом с ним. Этот человек как-то прошёл в гостиную и схватил заносчивую Беллатрису за руку.

— Ты как посмела, мерзавка, палочку на наследника рода поднимать?! — возмутился он, стоя возле маленького сына. — Думаешь, если ты теперь учишься в Хогвартсе, то тебе другие неровня?!

Этот же человек водил сына по Косому или Лютному переулку и хватал за плечо, если вдруг перед ними возникал кто-то, кто не знал своего места. Этот же человек приносил из «Сладкого королевства» подарки на Рождество и, в отличие от матери, перед их вручением не требовал благодарности или обещаний вести себя как подобает. Это был очень сдержанный своенравный человек, и если одна часть Сириуса продолжала твердить, что ей плевать на его кончину, то другая ощущала злобу и некоторую обиду. Другая его часть хотела взглянуть в глаза матери и сказать, что на её могилу он обязательно придёт, хотя бы чтобы плюнуть на надгробный камень или даже помочиться.

Сириус подумывал поделиться этим трагичным событием с лучшим другом, Джеймсом Поттером, но тот не так давно женился на Лили Эванс и беспокоить молодожёнов было совестно. У них же медовый месяц, они счастливы. Сириус тоже был за них рад, хоть и немного... грустил. Раньше они с Джеймсом были как два брата-близнеца: всюду вместе, первые во всём, но потом закончилась учёба, пришла взрослая жизнь, и Джеймс решил, что не хочет больше расставаться с Лили. Он и в школьные годы твердил, что без ума от неё, говорил, что женится на ней, как только она обратит на него внимание, но тогда всё это казалось очередной шуткой, попыткой главного Мародёра добиться успеха там, где другим не удавалось. Теперь же всё было серьёзно, Лили любила его, а он любил её, и это чувство его преобразило. Ради лучшего друга Сириус принял активное участие в организации его свадьбы, был на ней шафером и искренне радовался за Джеймса.

— Ну всё, теперь ты в надёжных руках, олень, можно за тебя не волноваться, — шутливо говорил он, похлопывая того по плечу. — Будешь теперь всегда накормлен, выгулен и поставлен в стойло.

— А ты не завидуй, пёс беспризорный, — с улыбкой отвечал ему друг.

Судя по их письмам, молодожёны сейчас обустраивали собственный дом в Годриковой Впадине, чтобы быть поближе к родителям Джеймса. Помощь им явно была не нужна, и Сириус подумал, что с дурными вестями он уж к ним точно не явится, пусть хоть кто-то из членов Ордена Феникса поживёт спокойно и счастливо в такое непростое время, когда Волан-де-Морт набирает силу и стремится захватить власть.

Собственно, вот уже несколько дней Сириус находился дома. В мракоборческом Управлении, куда его потянуло вслед за другом, он взял небольшой отпуск и теперь расходовал его на прогулки, посещение питейных заведений, сон или же безделье. В середине очередной недели Сириус к вечеру лежал на диване и от скуки играл с Черномордом. Здоровый чёрный кот когда-то был бродячим, в один из дней, когда лил сильный дождь, он забрался на крыльцо дома и вжался в угол, как только увидел того, кто приближается. Сириуса, конечно, нельзя было назвать любителем кошек, но кот был больно худой и вымокший до последней шерстинки. Прогнать его с крыльца или пройти мимо, будто не заметив, не позволила совесть. Сириус подобрал его и занёс в дом, отогрел, накормил и дал кличку. Черноморд, следуя примеру хозяина, творил что хотел и появлялся на глаза, когда хотел. Этим вечером он бегал и прыгал по гостиной, ведь хозяин сотворил для него жёлтую канарейку, летавшую и чирикавшую, как будто живая. У кота шла серьёзная охота. Сириус, лёжа на диване, дирижировал палочкой: жёлтая канарейка, дразня кота, взмывала то над кофейным столиком, то над диваном. Словом, все были заняты: и кот, и его хозяин.

От этого самого занятия Сириуса отвлёк внезапный хлопок с улицы и последовавший за ним стук.

— Извини, дружище, дела, — сказал он коту, поднявшись с дивана, и отправился к двери. — Ну и кого при?..

Сириус ожидал кого угодно — Римуса, раньше срока вернувшегося из поездки, неугомонного Джеймса, желавшего знать, чего друг у них не появляется, да даже самого Дамблдора с каким-нибудь важным заданием, но уж точно не родного брата. Однако именно он, Регулус, достойный наследник рода Блэк, как говорила их мать, в отглаженных штанах, жилетке, белой рубашке с зелёным галстуком и шёлковой чёрной мантии стоял на пороге дома.

— Ты… — выдохнул Сириус, не способный в первые мгновения сказать ничего другого от неожиданности. — Что, от Тёмного Лорда задание получил? — едко прибавил он и достал волшебную палочку. — Сразу убивать будешь или сперва сразимся?

— Расслабься, я к тебе не по этому поводу, — пренебрежительно бросил Регулус и повернул голову. — Эй, пойди сюда!

Послышались шаги, и на крыльцо поднялся невысокий темноволосый мальчик, державший в одной руке чемодан, а другой прижимая к себе плюшевого мишку. Одет он был так же аккуратно, как и Регулус, только выглядел настороженным и не таким самоуверенным.

— Добрый вечер, сэр, — сказал он, остановившись возле Регулуса.

Сириус невольно присвистнул и перевёл взгляд на брата.

— Вот это да! Ты себе уже и пажа завёл, о непобедимый тёмный рыцарь?

Регулуса его язвительный вопрос нисколько не задел, и он не изменился в лице.

— Кастор, познакомься, — сказал он, посмотрев на мальчика, — это наш старший брат Сириус, придурковатый на вид и незрелый, но, по крайней мере, он не станет тебя убивать: у него для этого кишка тонка.

— О-о-очень… приятно, сэр, — робко откликнулся мальчик.

— Сириус, познакомься, — продолжил Регулус, переведя взгляд с мальчика на старшего брата, — это наш младший брат Кастор. Так уж вышло, что мы узнали о нём, когда дни отца оказались сочтены.

— Че… Че-го-о?! — переспросил поражённый Сириус.

— Да-да, отца угораздило нарушить клятву о верности законной жене, данную перед предками, и поплатиться за это, когда сила в мальчике пробудилась. Мать, как ты понимаешь, была в бешенстве, — невозмутимо заметил Регулус, и мальчик возле него вжал голову в плечи, как будто бы опасаясь, что Сириус сейчас тоже в это самое бешенство придёт. — Она хотела прикончить Кастора прямо при нотариусе, решившим, что мы возьмём его на себя, раз уж наш отец умудрился вписать его в завещание. Пришлось…

— Брат, может быть, я неправильно к вашей матушке обратился? — внезапно перебил его мальчик. — Мадам может меня простить?

Регулус впервые поморщился, похоже, задетый обращением мальчика к себе — чтобы его, достойного наследника рода, назвал братом какой-то бастард!

— Пройди вон туда и больше без спроса не встревай в разговор взрослых! — строго сказал он.

— Да, сэр, простите, — повинился мальчик и, сделав шаг, застыл у порога. — Сэр, вы мне разрешите… пройти? — спросил он уже у другого брата.

Сириус едва успел поднять отвисшую челюсть, как Регулус ответил за него:

— Он разрешает, проходи.

— Эй, не командуй в моём доме! — огрызнулся было Сириус, но, заметив, как резко замер мальчик, махнул ему рукой: — К тебе это не относится, малой, иди вон… в гостиную, с котом поиграй.

— Благодарю, сэр, — склонив голову, ответил мальчик и двинулся вперёд.

— Вот документы на него и копия завещания, — после заминки сказал Регулус и достал из кармана мантии бумаги. — Отец отписал этому недоразумению четверть состояния.

Сириус протянул к бумагам руку и медленно вдохнул. В голове не укладывалось всё то, что он услышал. Чтобы отец, твердивший о традициях, благородстве этого рода и всяком прочем, вдруг изменил матери? Это невозможно. Нет, более того, это невероятно! Может, его опоили и он постеснялся об этом рассказать? Или была другая причина? Или… И как только они не узнали об этом раньше! Сириус подумал было о фамильном гобелене, но тут же вспомнил, что на том не отображаются дети, рождённые вне брака, а значит, Кастора там быть и не могло. Возможно, о его существовании они вовсе бы не узнали, если бы тот остался сквибом и магия в нём не пробудилась. Возможно, и отец бы не погиб, если бы магия, проснувшаяся в ребёнке, не столкнулась с магией клятвы на крови. Возможно, отец это и сам понял, но не хотел говорить, чтобы… Неужели он молчал, чтобы уберечь ребёнка от расправы?!

— Подожди, ты хочешь сказать… что вы вот прям недавно о нём узнали и ты не дал матери его прикончить? — помолчав, уточнил Сириус у брата. — Что за неслыханный порыв нежности и доброты, Рег? Ты не заболел часом?

— Не придумывай! — резко ответил Регулус. — Я не дал матери прикончить это недоразумение только потому, что не хочу, чтобы её отправили в Азкабан. Это ты у нас плевать на всё хотел, а лично мне не всё равно на неё и её душевное состояние.

— Ну надо же, какой заботливый сынок выискался, — язвительно заметил Сириус. — Регулус наш несравненный…

— Короче, делай что хочешь — это больше не моя проблема, — помрачнев, сказал Регулус и спустился с крыльца.

Раздался хлопок, и он исчез раньше, чем Сириус успел бы его окликнуть.

— Вот сволочь, — не удержавшись, бросил в темноту последний и закрыл дверь.