Игрушка (гет)

Главная башня крепости располагалась немного на отшибе. От города ее отделяли ремесленные кварталы — кузницы, оружейные, бронницкие — это из узнаваемых. И с десяток цехов и лабораторий, в чьем предназначении еще предстояло разобраться. И это было затруднительно, учитывая, что чем ближе к Барад-Дуру — тем больше было разрушений. С другой стороны башни, вплоть до внешней стены, раскинулся большой кусок земли, отделенный от остального пространства крепости искусственными зелеными насаждениями — несколько рядов деревьев в огромных кадках. Внутри явно была зона отдыха, наиболее пострадавшая под обломками башни. Среди руин угадывались очертания изящных некогда особняков, беседок, фонтанов, бассейнов и клумб.

Здесь тоже были свои выжившие. Галадриель с насмешливым удивлением осматривала кучку прижавшихся друг к другу женщин разных возрастов, прикрывавшихся остатками богатой одежды. Женщины были только эдайн, судя по разнообразию рас, собранные со всех концов Арды.

— Да у него тут был целый гарем, — фыркнул Келеборн, вторя ее мыслям.

Галадриель качнула головой и добавила:

— Какая пошлость... Какой примитив.

— Саурон решил поиграть в варварского падишаха, судя по стилю, — заметил Трандуил, оценивающе рассматривая драгоценности на руках и шеях обитательниц гарема.

От группки отделилась черноволосая девушка, подошла к эльфам, выпрямилась во весь свой крохотный рост и горделиво сказала что-то на темном наречии.

— Позовите Пилиона, — распорядилась Галадриель и улыбнулась девушке как можно приветливее.

Та будто не заметила дружелюбный настрой, раздраженно фыркнула и демонстративно отвела глаза, в нетерпении постукивая пальцами по перекрещенным рукам и всем своим видом показывая, что ожидание ее раздражает. Она была похожа на хрупкую фарфоровую куклу — тонкая и нежная, с красивым бело-розовым плосковатым личиком, на котором ярким цветком выделялся маленький пухлый рот и длинные узкие глаза, указывающие на принадлежность девушки к народам дальнего Зарунья. Сложно скроенное платье из золотистого шелка открывало тонкую шею и узкие лодыжки, талию подчеркивал широкий красный пояс с золотым шитьем. Мочки ушей оттягивали длинные золотые серьги с изумрудами, свисавшие до самых плеч. Запястья сковывали широкие золотые браслеты, даже сандалии были перевиты золотыми цепочками. Галадриель слегка поморщилась от этой кричащей варварской роскоши.

Когда же к первой девушке подошла вторая, высокая чернокожая уроженка центрального Харада, лориэнская королева и вовсе отвела глаза. На харадримке из одежды были только узкая набедренная повязка с ярким орнаментом и широкое, как воротник, золотое ожерелье с голубыми и красными самоцветами. Ее гибкая тонкая фигура обладала гипертрофированно-женственными очертаниями, высокие шарообразные ягодицы впору было использовать как подставку. Эльфы смущенно потупились, только Гимли смотрел на чудесную эдайн разинув рот. Та, ничуть не стеснявшаяся своей наготы, с вызовом осмотрела группу победителей, презрительно скривив огромные, на поллица, губы. Затем наклонила свою изящную голову с шапкой коротких курчавых волос и зашепталась с истерлингской принцессой.

Галадриель условно про себя назвала этих дев принцессами, но, рассматривая женщин гарема внимательнее, поняла, что не так уж далека от истины. По-царски богатыми одеяниями и украшениями, кроме этих двоих, отличались еще только двое. Одна — явно из империи Рун — невысокая и полнотелая, с оливковой кожей и характерными для Прирунья чертами: густыми сросшимися бровями, крупноватым носом с горбинкой и роскошной копной крупных смолянисто-черных кудрей. Она была одета в характерный для империи наряд: расшитый золотом и сверкающими каменьями корсет и широкие шаровары из полупрозрачной голубой кисеи. На ногах золотые туфли с загнутыми носами, на плечах — широкие золотые браслеты с подвесками.

Четвертая «принцесса», судя по наряду, была из племен далекого южного Харада. Кожа у нее была не черная, а цвета речной глины, волосы заплетены в короткие, толстые косички, торчащие в разные стороны, как колючки. Хоть кожа была и светлее, но лицо явно выдавало принадлежность к той же расе, что и чернокожая харадрим: полные выступающие губы, приплюснутый нос. Ростом она была ниже чернокожей, но со столь же выдающимися женскими статями, весьма мало прикрытыми одеждой. Роль туники выполняла пятнистая шкура леопарда, полностью открывающая одну грудь и бедра. На коленях — повязки с нашитыми страусинными перьями, закрывающими ноги до самых босых ступней. И снова золото, везде: в ушах, в носу, в губах, на шее, руках и талии.

Вокруг «принцесс» жались служанки, которых можно было отличить по похожей на господскую одежде и более старшему возрасту. Остальные юные девы были одеты и украшены проще и кучковались особняком. Здесь среди преимущественно смуглых лиц можно было различить и нескольких белокожих и светловолосых северянок. Эти явно рабыни, притащенные из походов. Галадриель не могла припомнить случаев, чтобы орки не убивали всех подряд, а уводили в рабство. Наверняка работа людей, продавшихся Тьме.

Пришел запыхавшийся Пилион, с почтительным поклоном выслушал богатых дев, покивал головой и подошел к эльфам.

— Сии знатные особы просят передать силам Света, что являются лицами неприкосновенными ввиду своего посольского статуса. Что требуют немедленно отправить их по домам вместе с выжившей челядью, снабдив тягловыми животными, провизией и охраной. В противном случае их сиятельные отцы, отправившие своих дочерей в знак почтения ко двору владыки Мордора, будут считать это актом объявления войны Гондора их державам.

— Сколько же этих особ посольского статуса? — насмешливо спросил Келеборн.

— Четверо остались со своими свитами. Была еще пятая — дочь хана степных вастаков — но их двор полностью засыпан осколками башни, выживших нет.

— Смех смехом, но просьбу выполнить надо, — заметил Гэндальф. — Королю Элессару и без того предстоит разбираться с местным народом, не хватало ему еще заботы с воинственными соседями.

— Некоторые слишком далеки для соседей, — пробормотал Леголас. — Но соглашусь, Митрандир, кровь Арагорну попортить могут.

— Не ожидал, что будем заниматься политикой в этом... кхм... месте, — вздохнул Элронд, — но готов предоставить некоторые припасы. Тягловых животных точно нет — мы примчались налегке. Что же насчет охраны...

— Не говорите глупости, милорд, — с раздражением прервал его Трандуил. — Все искомое будет найдено здесь — и припасы, и охрана, и телеги с лошадьми. Просто это надо будет оплатить. Предлагаю из казны Гондора.

— Кузен, мы все прямо или косвенно участвовали в разгроме Барад-Дура, — возразил Келеборн. — Будет справедливо, если мы все поучаствуем и в финансировании.

Галадриель благодарно сжала ладонь мужа и спросила:

— Что с остальными? По-моему, царственные отцы ждут не всех.

— С остальными пусть решает Арагорн, это теперь его подданные, — подытожил Гэндальф и воскликнул: — А смотрите, в руинах самой башни кого-то нашли.

Сердце на миг остановилось, потом затрепыхалось испуганной птицей. Галадриель судорожно вцепилась в поводья, сдерживая порыв пустить лошадь галопом. Небольшая процессия солдат поднесла носилки ближе и остановилась. Сержант отсалютовал и бодро доложил:

— Единственная, кого откопали.

Эльфы окружили носилки, с удивлением глядя на криво лежащую фигурку, покрытую слоем грязи.

— Похороните с остальными, — вздохнул Элронд.

— Но господин... она жива.

Как в подтверждение, с носилок упала тонкая, серая от пыли рука и повисла в воздухе, подрагивая пальцами. Галадриель от неожиданности вздрогнула.

— Как такое возможно? — пролепетал Леголас. — Она пролежала под завалами больше суток.

— Сам не пойму, Ваше высочество, — у сержанта, похоже, было отличное настроение. — Там такое крошево, что когда мы увидели кисть руки, думали, что по частям будем доставать. Однако ж целая, теплая и дышит, хоть и слабо.

Чуткие уши эльфийки уловили тревожный шепот от стоящий позади людей. Галадриель обернулась и увидела, что женщины как будто отшатнулись, некоторые даже тихонько пятятся, со страхом глядя на носилки и коротко переговариваясь.

— Пилион, что они говорят? — резко спросила она.

— Так это... не знаю... молятся, наверное, — всю прежнюю говорливость со швеца будто сдуло. Он переминался с ноги на ногу и старательно отводил глаза от носилок.

— Кто она? — Галадриель была неумолима.

Пилион пробормотал что-то на темном наречии. Женщины умолкли, кто-то скрестил пальцы, кто-то суетливо нащупывал обереги, иные просто застыли, как кролики перед змеей.

— Не понимаю, это имя?

— Ну как бы титул... Можно сказать, любимая игрушка.

— Что? Какая еще игрушка?

— Ну, любимая... — мужчина окончательно умолк, снова по привычке обняв себя за плечи и уткнувшись взглядом в землю.

Понимание, наконец, пришло, и владычица Лориена с замиранием сердца подошла ближе. То же сделали и потрясенные эльфы.

Некоторое время все молча рассматривали выжившую в Барад-Дуре. Под слоем грязи даже лицо не читалось. На черных щеках белели дорожки от слез, волосы сбились в комок. Одежды на ней не было, кроме тонкой золотой цепочки, сплетенной наподобие крупной рыболовной сети и обвивавшей все тело от плечей до пяток. На соединяющих узлах тускло из-под слоя пыли поблескивали драгоценные камни. Судя по телосложению, это была совсем юная девушка, почти ребенок: длинные худые руки и ноги, острые локти и коленки, маленькие треугольные груди и по-мальчишечьи узкие бедра.

Что-то во всем происходящем было не так. И это странное чувство попытался сформулировать Элронд:

— Это дитя впору пожалеть. Но почему же все местные ее так боятся?

— Пилион! — чуть громче, чем следовало, крикнул Гимли. — Иди сюда, бездельник! И скажи нам, почему эту писявку все так боятся? Нам ее тоже стоит бояться?

— Так это, господин... Нам же смотреть на нее нельзя. Кто посмотрит, того король-то наш того...

Галадриель не удержала облегченный вздох и заметила, что всех так же отпустило напряжение.

— Дурак ты, — рассмеялся Гимли, — нет больше твоего короля!

— А, ну это... верно, господин. А кто теперь наш король будет?

— Арагорн Элессар, государь Гондора, — торжественно провозгласил Леголас. — А вот, кстати, и он сам.

Подъехал Арагорн, явно утомленный беседой со своими новыми подданными. Эомер чуть поотстал, на ходу отдавая распоряжения о подвозе провианта и питьевой воды для пострадавших.

Элронд быстро рассказал гондорскому владыке о здешних обитательницах, тот согласился, что принцесс надо со всеми почестями отправить в родные земли, а по поводу принятия новых подданных из рабынь гарема тихонько застонал.

— Друг мой, мы возьмем все хлопоты с ранеными на себя, — поспешил успокоить его Келеборн, — я уже отдал распоряжение о подготовке шатров врачевателей.

— Мои целители также в вашем распоряжении, — добавил Трандуил.

— А эту девочку отнесите в мой шатер, — обратилась Галадриель к солдатам с носилками. — И распорядитесь, чтобы ее отмыли и залечили раны.

— Когда она придет в себя, пошли за мной, — попросил Элронд. — Надо ее как следует допросить.

— И за мной, — вмешался Трандуил. — Эта... игрушка может много интересного рассказать про Саурона.