Наследство (гет)

Когда Гарри начал выходить из комнаты, он заметил двух стражников, стоявших у дверей. Как только он двинулся по коридору, они последовали за ним. Он остановился и попросил охранять его покои и его будущую невесту . Они вернулись на пост, почётно приняв столь важное поручение. Эндрю вернулся как раз в тот момент, когда Гарри пытался решить, куда идти.

Пока Эндрю вёл его в тронный зал, Гарри сказал:

— Я хочу занять место до того, как Пожирателей заведут в зал , и чтобы они меня не видели. Я не хочу, чтобы они видели, как я выгляжу. Собери вампиров, которым ты доверяешь и которые не злоупотребят этим даром. Напомни им, чтоб они не трогали Люциуса Малфоя и Беллатрису Лестрейндж. С ними я разберусь лично.

Они пришли в зал, и Гарри сел на трон. Мгновенно тень опустилась на большую часть его тела, оставив видимыми только нижние части ног и сапоги. Первые вошли вампиры. Гарри с удивлением увидел среди них своих кузенов Николаса и Натаниэля. Все поклонились ему, затем выстроились вдоль стен, не мешая заключённым. Несколько минут спустя Эндрю вернулся с Пожирателями смерти. По их виду было видно, что многих из них были испуганными; Однако двое выделялись — они не выглядели испуганными. Они стояли в центре комнаты, когда Эндрю подошёл вперёд и встал справа от трона. Тогда они заметили, что на троне кто‑то сидит.

— Что значит это? Требую немедленно нас отпустить. Мы на одной стороне. Тёмный Лорд не обрадуется, услышав об этом, — презрительно говорил Люциус Малфой.

— У тебя нет права ничего требовать, Малфой. Вы все виновны в пытках, убийствах и разрушениях, — ответил Гарри решительным тоном.

Кто ты такой, чтобы выносить нам приговор? Мы служим одному хозяину. Это предательство по отношению к нему.

— Волдеморт НЕ мой хозяин. Я никогда им не был и не буду. Нет никакого предательства, потому что я никогда не вступлю с ним в союз. Откуда у вас взялась мысль о каком‑то соглашении между нами и им — не знаю. Возможно, потому что раньше мы не останавливали вас, но теперь это изменится. Вы и ваш Тёмный Лорд противны мне и никогда не будете мне союзниками.

Люциус снова попытался что‑то сказать, но лишился голоса, когда Гарри крикнул:

— Тихо

— Каждый из вас признан виновным и в наказание должен понести наказание за свои преступления, — продолжил он. — Все они побледнели при этих словах, думая, что их могут убить, пытать, посадить в тюрьму или сделать рабами.

— Каждый из вас лишится магии и станет сквибом. Так вы не сможете использовать магию, чтобы причинять вред другим людям. Если по какой‑то причине вы всё ещё следуете за этим безумцем Волдемортом и продолжите совершать преступления, я прослежу, чтобы вы никогда больше не увидели нового дня. Члены моего клана, выберите свою жертву и помните: Малфоя и Лестрейндж — не трогать.

Это выглядело как голодный натиск акул. Каждый вампир прошептал заклинание и подпитался магией по одному Пожирателю смерти, полностью её высосав, их магические ядра. Теперь в них никогда больше не будет магии. Когда подпитка прекратилась, Гарри распорядился вернуть их к Волдеморту живыми. Вампиры вывели новообращённых сквибов из тронного зала, оставив в комнате лишь Гарри, Эндрю, Люциуса и Беллатрису.

— Эндрю, можешь забрать магию из Люциуса, если хочешь, — предложил Гарри.

Эндрю кивнул и злобно усмехнулся своей «жертве». Люциус не имел шансов против силы вампира и, услышав прошептанное заклинание, почувствовал, как его магия утекает. Через несколько минут глава семьи Малфой был превращён в сквиба. Двое стражей вернулись и вывели мужчину прочь, пока он кричал, что отомстит.

Когда дверь захлопнулась, Гарри встал и подошёл к Беллатрисе. Его гнев был очевиден — у него выступили вампирские клыки, а также проявились крылья вейлы. Голос его дрожал от эмоций, когда он сказал:

— Ты, Трикси, виновна в смерти Сириуса Блэка, и ты заплатишь за это.

Безумная женщина, кажется, наконец поняла, кто перед ней, и исказила лицо уродливой улыбкой.

— Так вот оно что — малыш Поттер решил поиграть со взрослыми, — насмешливо произнесла она. Она не увидела, как он двинулся, но почувствовала укус, отнимающий у неё магию. Она не ожидала второго укуса с другой стороны шеи, когда он пил её кровь. Но Гарри отказался лечить рану, и через несколько минут Беллатриса истекла кровью на глазах у врага своего хозяина.

Гарри покачнулся на ногах, и Эндрю помог ему сесть обратно на трон.

— Ты напился слишком сильно, расслабься. Головокружение скоро пройдёт, — сказал дядя и ухмыльнулся. — Что ж, это серьёзно подорвёт планы Тёмного Лорда. Похоже, я был прав: твои эмоции вызывают проявление способностей. Сегодня вечером будет для тебя очень интересно.

Гарри покраснел от того, что имел в виду Эндрю.

— Ты думаешь, я потеряю контроль и причиню вред Гермионе?

— Ты потерял контроль только что? — спросил дядя.

— Нет.

— Тогда нет, я так не думаю. Возможно, ты случайно выдашь свои способности сегодня ночью, но я искренне сомневаюсь, что после всего этого ты захочешь питаться ею.

Они обсудили дальнейшую судьбу остальных Пожирателей. — С ними поступят так же. Любой член клана может захватить Пожирателя, но не может питаться им или причинять вред без моего ведома. Пожиратель, который не усвоил урок с первого раза, может быть пойман снова. Если я признаю их виновными, их можно будет отдать члену клана, который поймал их, распоряжаться по своему усмотрению, но должны быть доказательства для такого решения. Я не хочу, чтобы людей ловили просто ради террора.

— Это более чем справедливо, — ответил Эндрю.

— Есть ещё трое Пожирателей, которых я хочу схватить: Северус Снейп, Драко Малфой и Питер Петтигрю, более известный как Хвост Я назначаю награду вампиру, который захватит каждого из них, но я хочу, чтобы они были живы и невредимы, если это возможно. С ними я разберусь лично.

— Я разошлю приказ об их поимке, — пообещал Эндрю.

Есть ещё кое‑что, что я хочу, чтобы клан разыскал, — сказал Гарри и рассказал Эндрю обо всех крестражах: о тех, что были уничтожены, и о том, о котором они знали. — Я не знаю, что такое ещё два. Дамблдор полагал, что змея Волдеморта Нагини — один из них, так что это возможно. Он считал, что другой — либо что‑то, связанное с Рейвенкло, либо с Гриффиндором, с перевесом в сторону Рейвенкло.

— Утром вышлю разведчиков, посмотрим, что можно обнаружить, — ответил Эндрю.

— Эндрю, раз Гермиона и я возвращаемся в Хогвартс, я хочу, чтобы ты исполнял мои обязанности здесь, решал повседневные вопросы. Я тебе доверяю. Связывайся со мной, если будет что‑то важное, и действуй по своему усмотрению. Ты отлично справлялся и до того, как я достиг совершеннолетия.

— Спасибо, мой лорд. А теперь почему бы вам не приготовиться к ритуалу сегодня вечером?

Родители Гермионы прибыли и говорили с ней наедине; её стражник сообщил, что отец хочет переговорить с Гарри до церемонии. Гарри решил покончить с этим как можно скорее. Он послал Меган привести будущего тестя, как только сам добрался до своих покоев. Несмотря на всю свою силу и новые способности, Гарри боялся одного человека — точнее, отца Гермионы. Как только мужчина вошёл в комнату, Гарри стал настороже.

— Так ты тот, кто хочет жениться на моей дочери? — спросил отец. — Она не раз упоминала тебя с тех пор, как вы познакомились.

Приглядевшись к Гарри, он продолжил:

— Я всегда знал, что она влюбится в тебя, а не в того другого. Только пообещай мне, что будешь защищать, лелеять и любить её, и, возможно, мне не придётся наказывать тебя. Если ты хоть раз обидишь её, никакая сила на земле не спасёт тебя от меня.

— Даю вам моё торжественное слово, что никакого вреда вашей дочери не причиню ни я, ни кто‑то из моего клана. Она ведь объясняла, почему мы делаем это сейчас, не так ли? — ответил Гарри.

— Да, она рассказала про всю эту историю с избранниками, и, честно говоря, я удивлён, что вы не сошлись раньше, — признался отец.

— Потому что я — мужчина и дурак, и не замечаю того, что у меня на виду, — фыркнул Гарри.

— Только не давай ей услышать это вслух. С ней ужиться будет невозможно, если ты так скажешь. Мне потребовались годы, чтобы понять это, и до сих пор нелегко, — предупредил отец.

Они продолжили разговор даже после того, как к ним присоединился Муни. Оба помогали Гарри собраться на церемонию — в основном старались успокоить его нервы, потому что в какой‑то момент от волнения у него расправились крылья.

Успокойся, детёныш. Можешь случайно долететь до Луны или ещё куда, — усмехнулся Муни.

— Зато с такими крыльями про авиабилеты переживать не придётся. Я всегда хотел увидеть Америку, — добавил мистер Грейнджер, ухмыляясь. Гарри успокоился, несмотря на поддразнивания. Наконец подошёл Эндрю, чтобы проводить Гарри в часовню, а мистер Грейнджер ушёл проводить дочь к её будущему мужу.

Часовня была битком набита благожелателями и любопытными. Не каждый день видишь, как лорд‑вампир посвящается в связь, да ещё и с человеком — в последний раз такое происходило почти пятьсот лет назад. Гарри окинул взглядом зал, идя к алтарю. В ушах звучали шёпоты о том, как он хорош в своей «свадебном наряде. Он был одет полностью в чёрное — от шёлковой рубашки до брюк, сапог и плаща из драконьей кожи; волосы собраны в хвост. Подходя к алтарю, он почувствовал источник зла — оказалось, что оно исходило от церемониального кинжала, лежавшего на алтаре. Гарри был почти уверен, что с ним что-то не так и с трудом сдерживал гнев. Он наклонился к Эндрю, чтобы не привлекать внимание:

— Кто‑то отравил кинжал. Можно ли использовать что‑то другое для церемонии?

Глаза Эндрю чуть расширились:

— Да. Как лорд, ты можешь использовать личный кинжал — тот, что носишь при себе. Я сообщу Пророку, что ты будешь использовать его вместо церемониального. — Эндрю вышел, чтобы переговорить с Пророком, вампиром, который надзирает за связываниями и благословениями клана.

Муни встал рядом с Гарри, и оба повернулись к дверям. Тонкс первой вошла в часовню, вся в чёрном, а за ней шла словно видение в белом. Его личный ангел шла по проходу, сопровождаемая отцом. Открытая кожа под платьем послала в область паха Гарри волну жара; он недоумённо подумал, не держится ли платье магией или оно словно пришито к коже.

Гермиона подошла и встала рядом с ним; оба повернулись к алтарю. За алтарём стоял древний на вид вампир.

Члены клана Поттер, — провозгласил Пророк, — мы собрались, чтобы стать свидетелями связывания нашего Лорда с его избранницей. Оба дали своё согласие на это связывание, и никто не смейте этому противиться. — Пророк молча потребовал кинжал Гарри. — Мой лорд, левую руку, пожалуйста.

Гарри протянул левую руку, ладонью вверх. Он едва ощутил порез. — Моя леди, правую руку, пожалуйста, — и он сделал надрез на ладони Гермионы. Затем он схватил их за порезанные ладони, прижал их друг к другу и связал чёрной шёлковой лентой.

— Пока ваша кровь смешивается и становится единым целым, так же объединяются ваши тела, умы и души. Моя леди, не могли бы вы снять перстень с правой руки Моего лорда и надеть его на его левую?

Рука Гермионы слегка дрогнула, но она выполнила указание. — Мой лорд, наденьте, пожалуйста, перстень на левую руку Моей леди.

Гарри взял перстень у Муни и сделал, как сказали. — Мой лорд и Моя леди, теперь вы можете поцеловаться и закрепить ваш союз.

Во время поцелуя Пророк произнёс заключительное благословение: — Да будет этот союз благословлён любовью, детьми и жизнью.

Они завершили поцелуй и обернулись к ликующей толпе.

Эндрю, Виктория и их дети повели процесссию в столовую на свадебный пир. Гарри работал над самоконтролем за столом. Инстинкты кричали: возьми свою избранницу, завершите связывание и покончи с этим мучением; разум же твердил выдержать ещё немного. Он не знал, что возьмёт верх. Наконец Гермиона наклонилась к нему и прошептала: «Я готова уходить, любовь, когда ты будешь готов». Гарри не ответил, просто встал, схватил её за руку, прижал к себе и унёс в их апартаменты. Никто не видел их трое суток. Когда они наконец появились, Муни и Эндрю немало подшучивали над Гарри.

— Ей понравились крылья? — поддразнил Муни. Гарри сильно покраснел, но не ответил, что вызвало смех у обоих.

— На самом деле ты проявил больше сдержанности, чем многие, включая меня. Многие были впечатлены, — сказал Эндрю. Гарри снова покраснел и быстро сменил тему.

Гермиона и я хотели бы завтра съездить в Косой переулок. Нам там многое нужно успеть до начала семестра, в том числе встреча в Гринготтсе по поводу моих наследственных сейфов.

— Удивительно, что они раньше не просили встречи, — ответил Эндрю. — Я организую для вас почётный караул. И ещё могу посоветовать завести личного помощника для ведения переписки и организации встреч.

— У тебя есть кто‑то на примете?

— Как ни странно — есть. Его зовут Кристофер Кларк, мой крестник. Он не вампир и не вейла, а чистокровный человек.

— Хорошо, но я бы хотел с ним познакомиться.

— Я попрошу его зайти попозже.

— Эндрю, я хочу присвоить тебе титул Советника. Ты многое повидал, и мне действительно важно твоё мнение. Говори прямо — если что‑то не так, . У тебя годы опыта, наблюдений и поступков, и я это ценю.

— Для меня большая честь, — ответил Эндрю.

— Хочу знать, где сейчас твоя прекрасная избранница, — спросил Ремус. — Это первый раз, как она отсутствует обычно вы вместе..

— Сейчас она проводит день с родителями, прежде чем они вернутся в Лондон. Кстати, я хочу, чтобы за домом и Грейнджерами присматривал караул до тех пор, пока Волдеморт не будет повержен. Сменяйте наряды каждые несколько часов и никто не должен дежурить два дня подряд.

— Я возьму это на себя, — пообещал Эндрю.

— Что вы узнали о кинжале? — спросил Гарри.

Лицо Эндрю омрачнилось от гнева: — Очевидно, его подмешали ядом, опасным как для вампиров, так и для людей. Вы оба умерли бы в течение нескольких минут после использования кинжала. Доступ к церемониальному кинжалу имеют очень немногие, и только очень искусный мастер зелий мог бы так точно приготовить такой яд . Мы уже занимаемся этим.

— Мне не по душе эта мысль, но думаю, всех в замке нужно проверить на наличие Темной метки. Помните слова Люциуса Малфоя: «Мы по одну сторону. Тёмный Лорд не обрадуется этой измене». У нас здесь есть шпион и я готов поспорить, что именно он мог подмешать яд в кинжал. Снейп — тот, кто мог бы сварить такое зелье.

Ремус и Эндрю переглянулись, удивлённые — ни один из них прежде не думал об этом, но теперь это казалось правдоподобным.

— Я лично всех проверю, Гарри. Честно говоря, я раньше об этом не думал, но ты прав — это наш главный вариант. Не знаю, как я мог это упустить.

Позже Эндрю вместе с Муни провёл осмотр. Пока Гермиона была занята с родителями, Гарри попросил Меган показать ему замок после того, как её осмотрел Эндрю. Ему показался замок увлекательным; он сделал заметки, где какие комнаты расположены и какие улучшения хотел бы внести, чтобы не забыть. Тур закончился, и Гарри вернулся в покои лорда, где его уже ждал новый помощник — Кристофер.

Гарри провёл молодого человека в кабинет и попросил рассказать о себе. Он узнал, что Кристофер — сквиб, рожденный в чистокровной семье. К одиннадцати годам родители от него отвернулись, потому что он не попал в магическую школу. Эндрю, будучи его кумом, пришёл на помощь: оплатил обучение в престижной магловской-школе, а после выпуска Кристофер вернулся сюда, чтобы помогать по мере надобности. Он был всего на пять лет старше Гарри и был холост. Хотя у него был кто‑то приглянувшийся, он отказывался говорить, кто именно. Гарри он понравился, он вызвал уважение — в нём Гарри узнал отголоски самого себя, и Гарри сказал ему об этом.

— Кристофер, думаю, мы сможем хорошо сработаться. Ты знаешь, что требует эта должность, и я дам тебе выполнять работу без вмешательства. Ты в курсе, что я и моя невеста возвращаемся в Хогвартс на последний курс. Мне нужны еженедельные отчёты обо всём, что происходит в замке и в городе. Я назначил Эндрю своим советником, он тоже будет присылать сведения. Есть ли у тебя опыт бухгалтерии?

Кристофер покачал головой в знак отрицания.

— Ничего страшного. Я постараюсь нанять одного из гоблинов из Гринготтса для ведения финансов. Мы с Гермионой завтра едем на Косой переулок, и я хотел бы, чтобы ты нас сопровождал. И, Кристофер, называй меня Гарри.

— Конечно, Гарри, но в присутствии других я, разумеется, буду обращаться к вам «мой лорд», — ответил Кристофер.

— Ты всё равно можешь называть меня Гарри, когда рядом Гермиона, Эндрю или Меган, — добавил Гарри.

В этот момент в комнату вошла Гермиона, снова перечитывая списки для Хогвартса.

— Извини, я не знала, что ты занят, Гарри, — сказала она.

— Ничего, любимая, — ответил он. — Это Кристофер, мой новый помощник. Кристофер, это моя невеста и лучшая подруга Гермиона, Леди клана.

— приятно познакомиться, Моя леди, — поклонился Кристофер и поцеловал её руку.

— Взаимно, Кристофер, — улыбнулась Гермиона. — Зови меня, пожалуйста, Гермиона.

— это честь , — сказал Кристофер. — Я так и буду обращаться с разрешения моего лорда и при тех же условиях.

Гарри кивнул и усмехнулся, наблюдая, как Гермиона смутилась.

Думаю, рядом с этой комнатой есть маленькая, которая могла бы послужить тебе кабинетом и, возможно, помощнику Гермионы. Ты знаешь кого‑то, кто мог бы занять эту должность и с кем тебе было бы удобно работать?

— Есть одна подходящая, — ответил он. — Я вышлю ей сову и устрою встречу.

— Отлично. Загляни тогда через стенку, устрой кабинет, как тебе нужно — устраивайся, и сделай дверь между комнатами. Всё, чего у нас нет, можно купить завтра в Косом переулке.

— Да, Гарри, — кивнул Кристофер и ушёл. Как только они остались одни, Гарри прижал Гермиону к себе и начал целовать. Через несколько поцелуев она сказала:

— Хорошо, что нас назначили старостами и — у нас теперь своя комната.

— Да, лучше, чем каждую ночь тайком ходить в Комнатк Требований, — усмехнулся Гарри.

— Болван, — рассмеялась она и шлёпнула его по груди. — Ты точно не хочешь значок капитана квиддича?

— Да, точно не хочу. Я даже играть не собираюсь. Это было бы нечестно, теперь у меня есть крылья. Думаю, МакГонагалл отдаст значок Рону, как я предлагал, но он будет недоволен, когда узнает, что я не играю.

— Я знаю, как тебе бросить квиддич. Ты любишь играть. Но я горжусь тобой, — легко поцеловала она его. — И что ты собираешься делать со своим новым видом? Выставишь напоказ всему миру?

— Нет. Я нашёл хорошое заклинание маскировки. Оно делает меня похожим на прежнего, но не может изменить мой новый рост. Оно не слишком истощающее и несложное.

— Хорошо, потому что я бы очень не хотела никому причинить вред, когда они увидят, какой ты на самом деле прекрасный.

— ревнуешь, — усмехнулся Гарри

— Да, и не забывай этого, — сказала Гермиона, и Гарри утащил её в постель.