Наследство (гет)

Накануне семнадцатого дня рождения Гарри он ждал полуночи, чтобы суметь воспользоваться своей магией и навсегда оставить Дурслей

В одиннадцать часов к окну его спальни прилетел чёрный ворон с письмом. Когда Гарри открыл письмо, он понял, каким старым оно было. Слёзы навернулись у него на глаза, когда он увидел, что письмо — от его отца, написанное за день до его гибели.

Гарри,

Если ты это читаешь, значит, я, должно быть, мёртв и не успел рассказать тебе о том, что произойдёт в твой семнадцатый день рождения.

Видишь ли, ты получаешь особое наследство — не в деньгах и материальных вещах, а в самом себе. Ты, мой сын, наполовину нетрадиционной крови: на четверть вампир и на четверть тёмная вейла. Я сам, по сути, наполовину тот и тот, но отказался от этого ради того, чтобы жениться на твоей матери, которую люблю больше жизни. Я отказался связываться со своей избранницей — имя её оставлю без упоминания — и вместо этого лишил себя права наследования и женился на твоей матери. Она не знает, что я сделал, и, честно говоря, я боюсь ей рассказать.

Ты, Гарри, по моей линии — наследник Вампирского трона. Твой прадядя Эндрю сейчас исполняет обязанности регента до твоего совершеннолетия, но остерегайся его партнёрши Виктории. Если бы я не знал лучше, я бы поклялся, что она — гарпия. В любом случае Эндрю объяснит тебе всё и поможет с твоим превращением. Если вдруг ты не захочешь трона или одного из своих партнёров (возможно, их у тебя будет несколько) и решишь отказаться от наследства, Эндрю поймёт и поддержит тебя.

Я надеюсь, что смогу увидеть, как ты вырастешь достойным молодым человеком, но шансы на то, что Волдеморт позволит мне или твоей матери увидеть это невелики. Помни, мы всегда будем любить тебя.

Твой отец,

Джеймс

Слёзы катились по лицу Гарри, пока он снова читал письмо. Ворон остался в комнате, наблюдая, как молодой человек оплакивает родителей, которых он почти не помнил. Настало время. Ворон влетел в комнату и медленно превратился в мужчину, похожего на того, каким Гарри будет в среднем возрасте. Гарри вытащил палочку и держал её на виду, когда ворон влетел и превратился в человека.

— Кто ты? — спросил он.

— Наконец-то я встречаю тебя. Я не видел тебя с тех пор, как ты родился, Гарри. Я — Эндрю Поттер, твой прадядя. — Глаза Гарри расширились, но он промолчал. — Ты правда похож на Джеймса, если не считать этих глаз. У Лили были прекрасные глаза — именно они сначала и привлекли Джеймса в ней. Ты будешь первым лордом с зелёными глазами более чем за пятьсот лет.

Гарри нашёл голос и спросил:

— Отчего я должен верить, что ты тот, за кого себя выдаёшь?

Эндрю усмехнулся и сел в кресло у стола.

— Очень разумный вопрос. Я считаю, что анимаг твоего отца был оленем, как и твой патронус. Да и в том письме твой отец назвал мою партнёршу гарпией — он единственный, кто называл её так в лицо. Хотя это очень ей подходит.

Гарри усмехнулся.

— Тогда почему я не мог жить с вами? И почему я раньше ни с кем из вас не встречался? Дамблдор, должно быть, знал о вас.

— Во‑первых, нужно было использовать защиту крови Лили, а во‑вторых моя партнёрша попыталась бы убить тебя, чтобы один из наших детей мог занять трон.

— Она правда настолько плоха? — переспросил Гарри.

— Да.

— Тогда почему ты не разводишься с ней?

— Когда мы образуем пару, это навсегда, и ты не можешь причинить своей партнёрше реального вреда. Так что я в ловушке. Освободить меня от уз может только смерть или предательство.

— Мне жаль, — сказал Гарри.

— Не переживай. Это не твоя вина, и ты ничего не можешь с этим поделать. Есть ли у тебя вопросы?

— Да. Можешь объяснить, что со мной произойдёт?

— Честно говоря, я толком не знаю, во что ты превратишься, пока это не случится, и насколько сильной будет боль. У каждого превращения проходит по‑разному, но я собираюсь быть рядом во время твоего. Оно должно занять примерно два часа.

— Когда это начнётся?

В полночь, — ответил Эндрю, — но не переживай. Никто не услышит и не увидит, что будет происходить. Твои родственники и члены Ордена понятия не имеют, что я здесь, и что снаружи стоят вампиры для охраны. И прежде чем ты спросишь — они не нападут на твоих друзей. Они здесь только для твоей защиты от Пожирателей смерти и Волдеморта, если те решат атаковать.

Эндрю продолжил объяснять, что Гарри — наследник вампирского трона и их Лорд. Его слово — закон. Любой подданный, который не сможет или не захочет уладить спор самостоятельно, должен будет прийти к нему за окончательным решением. Он также должен судить тех, кто нарушил их законы, и наказывать виновных, вампиры они или нет. Его слово — закон, и Министерство бойтся такой власти. Его суд и замок располагались на севере Англии под несколькими древними защитными чарами.

К этому моменту до полуночи оставалось две минуты, и Гарри нервничал. Когда будильник пробил полночь, Гарри окутал золотой свет. Он почувствовал, как его тело растягивается и увеличивается с небольшой болью, и ему казалось, что он парит в воздухе. Внезапно свет исчез, и перед дядей стоял уже другой Гарри. Эндрю подал ему зеркало с улыбкой.

В зеркале Гарри увидел почти чужого человека. Его глаза остались изумрудными, но волосы выпрямились и теперь доходили до середины спины. Он вырос примерно до 193 сантиметров; хотя по-прежнему худощавый, его мышцы и пресс стали более рельефными. Зрение настолько улучшилось, что очки больше не были нужны — что доставило ему большое удовольствие: он с радостью разломал их на мелкие кусочки.

«Твоя избранница будет пускать слюни», — сказал Эндрю.

«Кто моя избранница?» — спросил Гарри.

«Ты сам поймёшь, когда встретишь её. Её запах выдаст её».

Гарри тайно надеялся, что это будет девушка — он не особенно интересовался парнями. Эндрю тем временем упаковал его чемодан, пока Гарри был в процессе трансформации, и временно перешил одежду по размеру. Гарри переоделся и перепроверил, чтобы ничего не забыть. Оказалось, что дядя проделал очень тщательную работу.

Как раз когда они собирались уходить, послышались несколько тресков — прибыли Пожиратели смерти. Снаружи слышались вспышки столкновений заклинаний. Не думая, Гарри выскочил из комнаты, спустился по лестнице и выбежал на улицу, чтобы помочь; дядя поспешил за ним. Он увидел одного члена Ордена Феникса поваленным и двух других, пытающихся отбиться от тридцати Пожирателей смерти, среди которых были Беллатриса Лестрейндж и Люциус Малфой. Гарри взбесился и ринулся помогать друзьям. К огромному удивлению Пожирателей, группа вампиров окружила их и сдержала атаку, но не прежде, чем двое других членов Ордена потеряли сознание.

Гарри подошёл к тому, кто пал первым. Запах человека взбудоражил его кровь — он был настолько опьяняющим. Ароматы пергамента, чернил и орхидей наполнили его разум. Он инстинктивно понял: это его избранница. Он был потрясён, увидев, что это Гермиона — его Гермиона. Он поднял её и прижал к себе, словно она была из стекла.

Эндрю подошёл сзади и спросил:

— Что нам с ними делать, мой лорд?

— Отнесите раненых членов Ордена лечить, а Пожирателей смерти посадите в темницы, пока я не решу, что с ними делать. У нас ведь есть подземелье? — ответил Гарри.

— Есть. — Эндрю указал на девушку в руках Гарри. — Кто это?

— Моя лучшая подруга и избранница, — сказал Гарри.

— Тогда отвезём вас домой, — улыбнулся Эндрю, схватил Гарри за локоть, и они апарировали прочь.

Они подошли к воротам замка, который казался старше Хогвартса — и, вероятно, так оно и было. Эндрю повёл их к комнатам Гарри. Несколько человек склонили головы, когда Гарри проходил мимо; он покраснел от нежелательного внимания. Это было куда неприятнее, чем в Хогвартсе. Наконец они добрались до комнат Гарри; он прошёл через гостиную в спальню и уложил Гермиону на кровать. В дверях раздался стук, и на пороге появились Эндрю и пожилая, сгорбленная женщина, направлявшаяся к кровати.

— Меня зовут Морґана, мой лорд. Я ваша целительница, и если вы позволите, я осмотрю вашу избранницу, — представилась она.

— Спасибо. Не могли бы вы также проверить моих друзей? — спросил Гарри.

— Их уже осматривают, мой лорд, — ответила Морґана, отодвинув Гарри в сторону, чтобы начать осмотр Гермионы. Гарри оставил избранницу в руках старой целительницы и вернулся в гостиную, где Эндрю уже дожидался его.

— Дядя? — спросил Гарри.

— Пожалуйста, называйте меня Эндрю, мой лорд, — ответил тот.

— Только если вы будете называть меня Гарри, — парировал юноша.

Эндрю улыбнулся.

— Согласен.

— Что это за место? — спросил Гарри.

— Это древний дом лорда вампиров; род и клан Поттеров обитают здесь более тысячи лет. Всё началось с дочери Годрика Гриффиндора. Она вышла замуж за Альфреда Поттера, вампира, и так зародилась вампирская линия волшебников Британии. Ты — часть этой прямой линии. Министерство о нас знает, но не может взымать с нас налоги, штрафовать или вмешиваться в происходящее здесь, потому что этот замок и вампирский трон существуют дольше Министерства. Не то чтобы мы были вне закона, но, как и у гоблинов, что бы ни происходило здесь и какие бы приговоры ни выносились, остаётся здесь, и они не вправе вмешиваться.

— Сколько здесь обитателей и чем они занимаются?

Здесь проживает примерно от пятисот до восьмисот семей и слуг. Они служат замку и тебе. Кто‑то — твои личные охранники или слуги. Кто‑то готовит, убирает или торгует. Некоторые — мастера в специальных областях, таких как зельеварение или изготовление палочек и тому подобное. В обмен на жильё и защиту они обеспечивают замок всем необходимым. Некоторые живут поблизости с родственниками или партнёрами и используют замок как торговую площадку.

Моргана вернулась в гостиную.

— Мой лорд, твоя избранница в порядке, она придёт в себя утром.

— Спасибо, Моргана, я очень признателен, — ответил Гарри.

Она пристально посмотрела на него и сказала:

— Ты станешь хорошим лордом, мой лорд, — и вышла из комнаты.

— Я никогда не слышал, чтобы она так кого‑то хвалила, — заметил Эндрю. — Ты будешь великим и могущественным.

Гарри покраснел и быстро сменил тему.

— Как поживают Пожиратели смерти?

— Они требуют освобождения, утверждая, что мы на одной стороне, — ответил Эндрю. — Некоторые из клана хотят напиться кровью Пожирателей смерти. У тебя есть возражения по этому поводу?

Гарри задумался на мгновение и ответил:

— Нет, но я не хочу, чтобы их убивали или обращали в вампиров, а Беллатрис с Люциусом — вообще не трогать

Эндрю кивнул.

— Есть ли способ подпитаться их магией и навсегда лишить их магии, но не убивать их?

Эндрю задумался.

— Существует древнее заклинание, которое, как говорят, позволяет питаться магией человека вместо крови, но его не применяли почти тысячу лет, и воспользоваться им могут только те, кто действует с чистыми намерениями. Мне нужно будет найти текст и проверить информацию, прежде чем ты подумаешь о его использовании.

— Пожалуйста, сделай это. А что насчёт меня? Что я могу или не могу делать как вампир или как вейла?

— Думаю, те черты, что у тебя есть, проявятся по мере необходимости или в моменты сильных эмоций. Тебе, вероятно, не придётся часто питаться кровью; не знаю, появятся ли у тебя крылья, но красота Вейлы у тебя точно есть. А теперь я оставлю тебя отдыхать.

— Спокойной ночи, Эндрю.

— Спокойной ночи, Гарри.

Гарри уселся на диван, не позволяя себе лечь рядом с Гермионой. Что ему делать с Гермионой и их статусом избранников — сводило его с ума. Он решил оставить выбор за ней и не принуждать её принять его, хотя знал, что мог бы этого добиться. Он слишком её уважал, чтобы поступать иначе. Если она не захочет быть его избранницей, он разберётся с этим, когда придёт время.

Через несколько часов Гарри разбудила вампирша. Она представилась как Меган и была служанкой покоев. Её обязанностью было следить за его комнатами, и если он будет недоволен её работой, ей назначат замену. Она также давала клятву молчания, не позволяющую ей рассказывать о том, что сказано или увидено в его личных покоях; нарушение этой клятвы означало бы смерть. Меган ушла за подносом со завтраком для него и Гермионы, а Гарри пошёл будить свою избранницу. Гермиона как раз просыпалась, когда он вошёл в комнату. На её лице играли эмоции — любопытство, облегчение и страх, всё одновременно. Затем она увидела Гарри.

— Ты похож на Гарри Поттера.

— Потому что я и есть Гарри, Гермиона.

Она отвесила челюсть и просто уставилась на него. — Ты прекрасен, — выдавила она, закрыв рукой рот и покраснев до корней волос. Гарри рассмеялся. Любопытство всё же взяло верх, и она спросила:

— Что с тобой случилось?

Гарри рассказал о письме, своём переходе, нападении Пожирателей смерти и о том, что нашёл свою избранницу. Гермиона слушала с напряжённым вниманием, не желая упустить ни одной детали. Она была удивлена, что Гарри уже нашёл свою избранницу, и гадала, кто же ему достался, помня, что избранники бывают не только парнями и девушками. — Так кто же счастливица? — спросила она.

— Эм... пообещай, что не выйдешь из себя? Моя избранница, похоже, та, кого я знаю уже шесть лет, и это девушка. Она умна и забавна, и, если честно, я был очень удивлён, кто это, — Гарри замялся. Гермиона почувствовала злость: она думала, что он говорит о Джинни, а не о ней. Как же ей хотелось, чтобы это была она сама.

— Ты скажешь мне, кто это, или мне придётся угадывать? — спросила она.

Гарри снова рассмеялся. Казалось, Гермиона ревнует или что-то в этом роде. Он очень на это надеялся. — Не буду заставлять тебя гадать, — сказал он, — это... ты. Он подождал взрыва эмоций. Гермиона просто моргнула. Неужели он сказал, что это она? Радость взорвалась внутри неё, но голос она сохранила ровным. — Я? Ты уверен?

— Насколько вообще можно быть уверен, — ответил он, — но я не собираюсь на тебя давить. Решение о том, быть нам избранниками или нет, будет твоим. Если ты не захочешь или будешь чувствовать себя некомфортно — я пойму и оставлю тебя в покое, даже если меня это убьёт. А сейчас, мне кажется, завтрак готов. Хочешь присоединиться ко мне в гостиной?

Гарри протянул руку, чтобы помочь ей подняться, и повёл в гостиную. Она любовалась спальней: оформление в цвете шалфея и дубовая мебель — просто и элегантно. Гостиная была более роскошной, выполнена в золоте и слоновой кости, с заметным французским вкусом.

Пока они завтракали, говорили обо всём, кроме вопроса об избранничестве, долго обсуждали, откроется ли Хогвартс, поиск крестражей и как все отреагируют, когда узнают правду. Когда они доели, Меган вернулась, чтобы забрать подносы, показать Гермионе ванную и принести чистые одеяния. Когда Меган ушла, пришёл Эндрю с семьёй.

Гарри, это моя партнёрша Виктория и наши дети — Николас, Никола и Натаниэль. — Гарри поклонился и поцеловал руку тёти. Он увидел в её глазах чистую ненависть, прежде чем она успела это скрыть. Пожав руки своим двоюродным братьям и поцеловав руку двоюродной сестры, он не смог составить о них однозначного впечатления. Но с тётей нужно было обращаться очень осторожно. Никола, по‑видимому, слегка флиртовала с ним — ещё одна вещь, за которой ему следовало бы следить, хотя это вряд ли бы ей помогло, ведь он уже нашёл свою избранницу.

Перед семьёй Эндрю подал Гарри шкатулку с перстнем и сказал:

— Это перстень лорда Поттера. Надень его на правую руку. Он должен оставаться там до тех пор, пока вы с избранницей не свяжетесь; затем его можно будет переложить на левую руку как обручальное кольцо. Твоя избранница получит уменьшённую копию; она будет защищать её от вреда со стороны членов нашего клана и при необходимости позволит ей говорить от твоего имени.

Виктория выглядела вне себя от ярости, но быстро скрыла это, когда Гарри надел перстень на правую руку. Остальные ушли после того, как стали свидетелями надевания перстня, оставив Эндрю наедине с Гарри.

— Я нашёл текст, о котором мы говорили, — сказал Эндрю. — Заклинание можно применять только вампиром, который одновременно является волшебником или ведьмой. Его используют исключительно для того, чтобы отбирать магию у злого человека или у того, кто использовал зло. Оно действует только при чистом намерении; если намерение нечисто, заклинание не сработает.

— Что происходит с магией после того, как её отняли у человека? — спросил Гарри.

— Она впитывается вампиром, подобно крови. Она не изменяет их собственную магию, а служит им в качестве питания, так что какое‑то время — возможно до месяца — им не придётся питаться кровью. А члены Ордена? Что ты собираешься делать с ними?

Приведите их сюда, но не говорите им, кто я — я хочу сохранить элемент внезапности, — сказал Гарри.

Эндрю вышел переговорить с одним из стражей. В это время в комнату вошла Гермиона в багряных одеяниях. Её волосы были гладкие и блестящие — Меган как‑то сумела их уложить. Она выглядела ещё прекраснее, чем на Рождественском балу.

— Ты выглядишь прекрасно, — тихо сказал Гарри, и Гермиона покраснела. Он видел, что она нервничает и немного боится — он ведь знал её очень хорошо. — Не нужно нервничать, я всё тот же Гарри. Это вызвало у неё смешок и улыбку. Даже Меган улыбнулась, приводя комнату в порядок.

Эндрю вернулся с двумя конвертами с гербом Хогвартса и слегка поклонился Гермионе.

— Гермиона, это мой пра‌дядя Эндрю. Эндрю, это моя лучшая подруга и — возможно — моя избранница, если она захочет, — представил её Гарри.

Глаза Эндрю расширились; он одобрял то, что дал девушке право выбора — так поступают немногие, это должно быть по любви. Он подошёл, поклонился и поцеловал ей руку:

— Для меня честь познакомиться с вами, миледи; зовите меня просто Эндрю.

— Только если вы будете называть меня Гермиона, — ответила она и покраснела.

— Для меня честь, Гермиона, — улыбнулся он и протянул письма Гарри:

— У меня оба ваших письма из Хогвартса.

— Спасибо. Раз вы здесь, у нас есть вопросы по поводу нашей с Гарри связи, — сказала Гермиона, садясь на диван. Эндрю уселся напротив, а Гарри сел рядом с ней, как можно ближе.

— Разумеется. Что вы хотели бы узнать?

Связь уникальна для каждой пары. Она развивается годами на основе доверия, понимания и любви. Те, кто этого не достигает, несчастны в своей связи, но выхода из неё нет, кроме смерти или предательства. Учитывая вашу уже существующую дружбу и то доверие, которое вы друг другу оказываете, ваша связь будет очень крепкой даже без любви. Что касается церемонии, то это простое связывание, похожее на свадьбу, но требующее смешения крови: небольшой надрез на ладонях, при котором, держась за руки, вы смешаете кровь друг с другом. Это даст тебе, Гермиона, более долгую жизнь: ты будешь стареть сопоставимо с Гарри, который теперь, достигнув зрелости, будет стареть медленнее. Вы, возможно, сможете читать мысли друг друга. Если у вас будут дети, они будут стареть нормально, пока не достигнут совершеннолетия. Ты, Гарри, не будешь жить так долго, как я, из‑за своей человеческой крови. Также Гарри может обнаружить, что у него есть другие избранники, если ты решишь не связываться с ним. Но если вы свяжетесь, вам придётся учитывать возможность, что где‑то может оказаться кто‑то ещё, и произойдёт связь и с другим партнёром. Гермиона, если ты свяжешься, ты станешь первой избранницей и получишь титул Леди вампиров. Есть ли у вас ещё вопросы?

— Нет, пока нет, Эндрю. Ты очень помог, и я благодарна.

— Говоришь как настоящая леди. Не забывай про пленников, Гарри: твои и другие члены Ордена будут здесь через полчаса.

— Спасибо, Эндрю, — сказал Гарри, и Эндрю оставил пару, чтобы они могли поговорить наедине.

— Гарри, о чём говорил Эндрю? Какие пленники? — спросила Гермиона.

Пожиратели смерти, которых захватили, когда я менялся, а ты была ранена. Но об этом не переживай.

Гермиона подошла чуть ближе и спросила:

— Как ты понял, что я — твоя избранница?

— По запаху. После того как я преобразился, он заставил мою кровь закипеть. И по-прежнему закипает, когда ты рядом. Пока я могу это контролировать, но не знаю, как долго мне хватит сил.

— Можно я тебя поцелую? — тихо спросила она и наклонилась к его губам. Гарри кивнул, не решаясь говорить. Гермиона нежно приложила свои губы к его. Гарри больше ничего не хотел, как только прижать её к себе и целовать до потери сознания, но он позволил ей вести поцелуй, понимая, что это поможет ей определиться. Поцелуй закончился восклицанием «вау». Она отстранилась и посмотрела на него, щеки её пылали.

— Ты боролся с собой, правда? Чтобы дать мне управление? — спросила она.

— Да. Я не хотел тебя напугать или расстроить. Решение останется за тобой. Я не буду давить и добиваться, если ты скажешь «нет», но всё во мне надеется и хочет, чтобы ты сказала «да».

— Разрешишь моим родителям приехать? — спросила она.

— Конечно. Они могут остаться, если захотят, и я гарантирую, что с ними ничего не случится.

Гермиона снова поцеловала его, и это довело Гарри до предела. Он крепко прижал её к себе, целуя и не желая отпускать. Наконец им понадобился воздух, и они оторвались друг от друга.

— Думаю, я приму твоё предложение, мистер Поттер, — сказала Гермиона.

Гарри широко улыбнулся.

— Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?

Гермиона снова поцеловала его.

— Как насчёт провести церемонию связывания сегодня ночью? Новолуние — что может быть лучше, чтобы начать новую жизнь? Отправишь кого‑нибудь за моими родителями? Мне хотелось бы, чтобы они были здесь.

Гарри встал и обнял её.

— Напиши записку, и я попрошу Эндрю найти кого‑нибудь, кто доставит её и приведёт твоих родителей.

Гермиона села за небольшой столик и стала писать сообщение. В это время Меган вернулась с Эндрю, Муни и Тонкс. Последние двое удивлённо увидели Гермиону, занято пишущую в комнате, а рядом — высокого молодого человека, который ждал, пока они его заметят. Молодой человек показался им знакомым, особенно Муни, который почувствовал запах Гарри в комнате, хотя не видел самого «пацёнка». Наконец до него дошло, что молодой человек — Гарри.

— Детёныш? Это ты? Что случилось?

Гарри попросил всех сесть и всё объяснил. «Муни, я не хочу, чтобы остальные пока знали. Это может дать нам преимущество над Волдемортом».

«А Гермиона? Какое она тут имеет отношение?» — спросил Муни.

«Гермиона — моя избранница, и мы хотим связаться сегодня вечером. Эндрю, ты сможешь всё организовать и доставить сообщение Гермионы её родителям? Пожалуйста, попроси кого-нибудь привести их. Они под моей защитой, как и Тонкс с Муни».

«Сделаю. И поздравляю».

«Ещё соберите, пожалуйста, Пожирателей смерти через час».

«хорошо, — сказал Эндрю и ушёл.

«Ну что, „мой лорд“, вы двое собираетесь возвращаться в Хогвартс?» — с улыбкой спросил Муни.

«Мы ещё толком не обсуждали, но я знаю, что Гермиона хочет, а я не выдержу так долго без неё, так что, думаю, вернёмся».

«А как же «поиск», — спросила Гермиона.

«Думаю, вампиры смогут помочь в этом, дорогая. Муни, ты согласишься быть со мной сегодня ночью на церемонии связывания?»

«Для меня будет честь, детёныш».

«Тонкс, ты сделаешь то же для меня?» — попросила Гермиона.

«Почему бы и нет. Может, этот болван что‑нибудь поймёт и решится», — ответила Тонкс, и старший мужчина покраснел, а двое подростков рассмеялись.

«Меган, подготовь, пожалуйста, комнаты для Муни, Тонкс и родителей Гермионы», — попросил Гарри.

«Конечно, мой лорд. Если вы пройдёте за мной», — сказала она и вывела их из комнаты.

Гарри повернулся к Гермионе и прижал её к себе. «Я скоро вернусь. Мне нужно заняться Пожирателями. Пока посмотри наши письма — узнай, что нам понадобится на новый учебный год».

«Хорошо, — ответила она, — но будь осторожен и не теряй самообладания с ними». Он понял, что она в первую очередь имеет в виду Малфоя и Беллатрису. Гермиона подняла голову и нежно поцеловала его в губы. На этот раз он частично растерял контроль и ответил глубоким поцелуем, от которого она застонала. Ему стоило всех усилий прервать поцелуй и уйти из комнаты.

Когда Гарри начал выходить из комнаты, он заметил двух стражников, стоявших у дверей. Как только он двинулся по коридору, они последовали за ним. Он остановился и попросил охранять его покои и его будущую невесту . Они вернулись на пост, почётно приняв столь важное поручение. Эндрю вернулся как раз в тот момент, когда Гарри пытался решить, куда идти.

Пока Эндрю вёл его в тронный зал, Гарри сказал:

— Я хочу занять место до того, как Пожирателей заведут в зал , и чтобы они меня не видели. Я не хочу, чтобы они видели, как я выгляжу. Собери вампиров, которым ты доверяешь и которые не злоупотребят этим даром. Напомни им, чтоб они не трогали Люциуса Малфоя и Беллатрису Лестрейндж. С ними я разберусь лично.

Они пришли в зал, и Гарри сел на трон. Мгновенно тень опустилась на большую часть его тела, оставив видимыми только нижние части ног и сапоги. Первые вошли вампиры. Гарри с удивлением увидел среди них своих кузенов Николаса и Натаниэля. Все поклонились ему, затем выстроились вдоль стен, не мешая заключённым. Несколько минут спустя Эндрю вернулся с Пожирателями смерти. По их виду было видно, что многих из них были испуганными; Однако двое выделялись — они не выглядели испуганными. Они стояли в центре комнаты, когда Эндрю подошёл вперёд и встал справа от трона. Тогда они заметили, что на троне кто‑то сидит.

— Что значит это? Требую немедленно нас отпустить. Мы на одной стороне. Тёмный Лорд не обрадуется, услышав об этом, — презрительно говорил Люциус Малфой.

— У тебя нет права ничего требовать, Малфой. Вы все виновны в пытках, убийствах и разрушениях, — ответил Гарри решительным тоном.

Кто ты такой, чтобы выносить нам приговор? Мы служим одному хозяину. Это предательство по отношению к нему.

— Волдеморт НЕ мой хозяин. Я никогда им не был и не буду. Нет никакого предательства, потому что я никогда не вступлю с ним в союз. Откуда у вас взялась мысль о каком‑то соглашении между нами и им — не знаю. Возможно, потому что раньше мы не останавливали вас, но теперь это изменится. Вы и ваш Тёмный Лорд противны мне и никогда не будете мне союзниками.

Люциус снова попытался что‑то сказать, но лишился голоса, когда Гарри крикнул:

— Тихо

— Каждый из вас признан виновным и в наказание должен понести наказание за свои преступления, — продолжил он. — Все они побледнели при этих словах, думая, что их могут убить, пытать, посадить в тюрьму или сделать рабами.

— Каждый из вас лишится магии и станет сквибом. Так вы не сможете использовать магию, чтобы причинять вред другим людям. Если по какой‑то причине вы всё ещё следуете за этим безумцем Волдемортом и продолжите совершать преступления, я прослежу, чтобы вы никогда больше не увидели нового дня. Члены моего клана, выберите свою жертву и помните: Малфоя и Лестрейндж — не трогать.

Это выглядело как голодный натиск акул. Каждый вампир прошептал заклинание и подпитался магией по одному Пожирателю смерти, полностью её высосав, их магические ядра. Теперь в них никогда больше не будет магии. Когда подпитка прекратилась, Гарри распорядился вернуть их к Волдеморту живыми. Вампиры вывели новообращённых сквибов из тронного зала, оставив в комнате лишь Гарри, Эндрю, Люциуса и Беллатрису.

— Эндрю, можешь забрать магию из Люциуса, если хочешь, — предложил Гарри.

Эндрю кивнул и злобно усмехнулся своей «жертве». Люциус не имел шансов против силы вампира и, услышав прошептанное заклинание, почувствовал, как его магия утекает. Через несколько минут глава семьи Малфой был превращён в сквиба. Двое стражей вернулись и вывели мужчину прочь, пока он кричал, что отомстит.

Когда дверь захлопнулась, Гарри встал и подошёл к Беллатрисе. Его гнев был очевиден — у него выступили вампирские клыки, а также проявились крылья вейлы. Голос его дрожал от эмоций, когда он сказал:

— Ты, Трикси, виновна в смерти Сириуса Блэка, и ты заплатишь за это.

Безумная женщина, кажется, наконец поняла, кто перед ней, и исказила лицо уродливой улыбкой.

— Так вот оно что — малыш Поттер решил поиграть со взрослыми, — насмешливо произнесла она. Она не увидела, как он двинулся, но почувствовала укус, отнимающий у неё магию. Она не ожидала второго укуса с другой стороны шеи, когда он пил её кровь. Но Гарри отказался лечить рану, и через несколько минут Беллатриса истекла кровью на глазах у врага своего хозяина.

Гарри покачнулся на ногах, и Эндрю помог ему сесть обратно на трон.

— Ты напился слишком сильно, расслабься. Головокружение скоро пройдёт, — сказал дядя и ухмыльнулся. — Что ж, это серьёзно подорвёт планы Тёмного Лорда. Похоже, я был прав: твои эмоции вызывают проявление способностей. Сегодня вечером будет для тебя очень интересно.

Гарри покраснел от того, что имел в виду Эндрю.

— Ты думаешь, я потеряю контроль и причиню вред Гермионе?

— Ты потерял контроль только что? — спросил дядя.

— Нет.

— Тогда нет, я так не думаю. Возможно, ты случайно выдашь свои способности сегодня ночью, но я искренне сомневаюсь, что после всего этого ты захочешь питаться ею.

Они обсудили дальнейшую судьбу остальных Пожирателей. — С ними поступят так же. Любой член клана может захватить Пожирателя, но не может питаться им или причинять вред без моего ведома. Пожиратель, который не усвоил урок с первого раза, может быть пойман снова. Если я признаю их виновными, их можно будет отдать члену клана, который поймал их, распоряжаться по своему усмотрению, но должны быть доказательства для такого решения. Я не хочу, чтобы людей ловили просто ради террора.

— Это более чем справедливо, — ответил Эндрю.

— Есть ещё трое Пожирателей, которых я хочу схватить: Северус Снейп, Драко Малфой и Питер Петтигрю, более известный как Хвост Я назначаю награду вампиру, который захватит каждого из них, но я хочу, чтобы они были живы и невредимы, если это возможно. С ними я разберусь лично.

— Я разошлю приказ об их поимке, — пообещал Эндрю.

Есть ещё кое‑что, что я хочу, чтобы клан разыскал, — сказал Гарри и рассказал Эндрю обо всех крестражах: о тех, что были уничтожены, и о том, о котором они знали. — Я не знаю, что такое ещё два. Дамблдор полагал, что змея Волдеморта Нагини — один из них, так что это возможно. Он считал, что другой — либо что‑то, связанное с Рейвенкло, либо с Гриффиндором, с перевесом в сторону Рейвенкло.

— Утром вышлю разведчиков, посмотрим, что можно обнаружить, — ответил Эндрю.

— Эндрю, раз Гермиона и я возвращаемся в Хогвартс, я хочу, чтобы ты исполнял мои обязанности здесь, решал повседневные вопросы. Я тебе доверяю. Связывайся со мной, если будет что‑то важное, и действуй по своему усмотрению. Ты отлично справлялся и до того, как я достиг совершеннолетия.

— Спасибо, мой лорд. А теперь почему бы вам не приготовиться к ритуалу сегодня вечером?

Родители Гермионы прибыли и говорили с ней наедине; её стражник сообщил, что отец хочет переговорить с Гарри до церемонии. Гарри решил покончить с этим как можно скорее. Он послал Меган привести будущего тестя, как только сам добрался до своих покоев. Несмотря на всю свою силу и новые способности, Гарри боялся одного человека — точнее, отца Гермионы. Как только мужчина вошёл в комнату, Гарри стал настороже.

— Так ты тот, кто хочет жениться на моей дочери? — спросил отец. — Она не раз упоминала тебя с тех пор, как вы познакомились.

Приглядевшись к Гарри, он продолжил:

— Я всегда знал, что она влюбится в тебя, а не в того другого. Только пообещай мне, что будешь защищать, лелеять и любить её, и, возможно, мне не придётся наказывать тебя. Если ты хоть раз обидишь её, никакая сила на земле не спасёт тебя от меня.

— Даю вам моё торжественное слово, что никакого вреда вашей дочери не причиню ни я, ни кто‑то из моего клана. Она ведь объясняла, почему мы делаем это сейчас, не так ли? — ответил Гарри.

— Да, она рассказала про всю эту историю с избранниками, и, честно говоря, я удивлён, что вы не сошлись раньше, — признался отец.

— Потому что я — мужчина и дурак, и не замечаю того, что у меня на виду, — фыркнул Гарри.

— Только не давай ей услышать это вслух. С ней ужиться будет невозможно, если ты так скажешь. Мне потребовались годы, чтобы понять это, и до сих пор нелегко, — предупредил отец.

Они продолжили разговор даже после того, как к ним присоединился Муни. Оба помогали Гарри собраться на церемонию — в основном старались успокоить его нервы, потому что в какой‑то момент от волнения у него расправились крылья.

Успокойся, детёныш. Можешь случайно долететь до Луны или ещё куда, — усмехнулся Муни.

— Зато с такими крыльями про авиабилеты переживать не придётся. Я всегда хотел увидеть Америку, — добавил мистер Грейнджер, ухмыляясь. Гарри успокоился, несмотря на поддразнивания. Наконец подошёл Эндрю, чтобы проводить Гарри в часовню, а мистер Грейнджер ушёл проводить дочь к её будущему мужу.

Часовня была битком набита благожелателями и любопытными. Не каждый день видишь, как лорд‑вампир посвящается в связь, да ещё и с человеком — в последний раз такое происходило почти пятьсот лет назад. Гарри окинул взглядом зал, идя к алтарю. В ушах звучали шёпоты о том, как он хорош в своей «свадебном наряде. Он был одет полностью в чёрное — от шёлковой рубашки до брюк, сапог и плаща из драконьей кожи; волосы собраны в хвост. Подходя к алтарю, он почувствовал источник зла — оказалось, что оно исходило от церемониального кинжала, лежавшего на алтаре. Гарри был почти уверен, что с ним что-то не так и с трудом сдерживал гнев. Он наклонился к Эндрю, чтобы не привлекать внимание:

— Кто‑то отравил кинжал. Можно ли использовать что‑то другое для церемонии?

Глаза Эндрю чуть расширились:

— Да. Как лорд, ты можешь использовать личный кинжал — тот, что носишь при себе. Я сообщу Пророку, что ты будешь использовать его вместо церемониального. — Эндрю вышел, чтобы переговорить с Пророком, вампиром, который надзирает за связываниями и благословениями клана.

Муни встал рядом с Гарри, и оба повернулись к дверям. Тонкс первой вошла в часовню, вся в чёрном, а за ней шла словно видение в белом. Его личный ангел шла по проходу, сопровождаемая отцом. Открытая кожа под платьем послала в область паха Гарри волну жара; он недоумённо подумал, не держится ли платье магией или оно словно пришито к коже.

Гермиона подошла и встала рядом с ним; оба повернулись к алтарю. За алтарём стоял древний на вид вампир.

Члены клана Поттер, — провозгласил Пророк, — мы собрались, чтобы стать свидетелями связывания нашего Лорда с его избранницей. Оба дали своё согласие на это связывание, и никто не смейте этому противиться. — Пророк молча потребовал кинжал Гарри. — Мой лорд, левую руку, пожалуйста.

Гарри протянул левую руку, ладонью вверх. Он едва ощутил порез. — Моя леди, правую руку, пожалуйста, — и он сделал надрез на ладони Гермионы. Затем он схватил их за порезанные ладони, прижал их друг к другу и связал чёрной шёлковой лентой.

— Пока ваша кровь смешивается и становится единым целым, так же объединяются ваши тела, умы и души. Моя леди, не могли бы вы снять перстень с правой руки Моего лорда и надеть его на его левую?

Рука Гермионы слегка дрогнула, но она выполнила указание. — Мой лорд, наденьте, пожалуйста, перстень на левую руку Моей леди.

Гарри взял перстень у Муни и сделал, как сказали. — Мой лорд и Моя леди, теперь вы можете поцеловаться и закрепить ваш союз.

Во время поцелуя Пророк произнёс заключительное благословение: — Да будет этот союз благословлён любовью, детьми и жизнью.

Они завершили поцелуй и обернулись к ликующей толпе.

Эндрю, Виктория и их дети повели процесссию в столовую на свадебный пир. Гарри работал над самоконтролем за столом. Инстинкты кричали: возьми свою избранницу, завершите связывание и покончи с этим мучением; разум же твердил выдержать ещё немного. Он не знал, что возьмёт верх. Наконец Гермиона наклонилась к нему и прошептала: «Я готова уходить, любовь, когда ты будешь готов». Гарри не ответил, просто встал, схватил её за руку, прижал к себе и унёс в их апартаменты. Никто не видел их трое суток. Когда они наконец появились, Муни и Эндрю немало подшучивали над Гарри.

— Ей понравились крылья? — поддразнил Муни. Гарри сильно покраснел, но не ответил, что вызвало смех у обоих.

— На самом деле ты проявил больше сдержанности, чем многие, включая меня. Многие были впечатлены, — сказал Эндрю. Гарри снова покраснел и быстро сменил тему.

Гермиона и я хотели бы завтра съездить в Косой переулок. Нам там многое нужно успеть до начала семестра, в том числе встреча в Гринготтсе по поводу моих наследственных сейфов.

— Удивительно, что они раньше не просили встречи, — ответил Эндрю. — Я организую для вас почётный караул. И ещё могу посоветовать завести личного помощника для ведения переписки и организации встреч.

— У тебя есть кто‑то на примете?

— Как ни странно — есть. Его зовут Кристофер Кларк, мой крестник. Он не вампир и не вейла, а чистокровный человек.

— Хорошо, но я бы хотел с ним познакомиться.

— Я попрошу его зайти попозже.

— Эндрю, я хочу присвоить тебе титул Советника. Ты многое повидал, и мне действительно важно твоё мнение. Говори прямо — если что‑то не так, . У тебя годы опыта, наблюдений и поступков, и я это ценю.

— Для меня большая честь, — ответил Эндрю.

— Хочу знать, где сейчас твоя прекрасная избранница, — спросил Ремус. — Это первый раз, как она отсутствует обычно вы вместе..

— Сейчас она проводит день с родителями, прежде чем они вернутся в Лондон. Кстати, я хочу, чтобы за домом и Грейнджерами присматривал караул до тех пор, пока Волдеморт не будет повержен. Сменяйте наряды каждые несколько часов и никто не должен дежурить два дня подряд.

— Я возьму это на себя, — пообещал Эндрю.

— Что вы узнали о кинжале? — спросил Гарри.

Лицо Эндрю омрачнилось от гнева: — Очевидно, его подмешали ядом, опасным как для вампиров, так и для людей. Вы оба умерли бы в течение нескольких минут после использования кинжала. Доступ к церемониальному кинжалу имеют очень немногие, и только очень искусный мастер зелий мог бы так точно приготовить такой яд . Мы уже занимаемся этим.

— Мне не по душе эта мысль, но думаю, всех в замке нужно проверить на наличие Темной метки. Помните слова Люциуса Малфоя: «Мы по одну сторону. Тёмный Лорд не обрадуется этой измене». У нас здесь есть шпион и я готов поспорить, что именно он мог подмешать яд в кинжал. Снейп — тот, кто мог бы сварить такое зелье.

Ремус и Эндрю переглянулись, удивлённые — ни один из них прежде не думал об этом, но теперь это казалось правдоподобным.

— Я лично всех проверю, Гарри. Честно говоря, я раньше об этом не думал, но ты прав — это наш главный вариант. Не знаю, как я мог это упустить.

Позже Эндрю вместе с Муни провёл осмотр. Пока Гермиона была занята с родителями, Гарри попросил Меган показать ему замок после того, как её осмотрел Эндрю. Ему показался замок увлекательным; он сделал заметки, где какие комнаты расположены и какие улучшения хотел бы внести, чтобы не забыть. Тур закончился, и Гарри вернулся в покои лорда, где его уже ждал новый помощник — Кристофер.

Гарри провёл молодого человека в кабинет и попросил рассказать о себе. Он узнал, что Кристофер — сквиб, рожденный в чистокровной семье. К одиннадцати годам родители от него отвернулись, потому что он не попал в магическую школу. Эндрю, будучи его кумом, пришёл на помощь: оплатил обучение в престижной магловской-школе, а после выпуска Кристофер вернулся сюда, чтобы помогать по мере надобности. Он был всего на пять лет старше Гарри и был холост. Хотя у него был кто‑то приглянувшийся, он отказывался говорить, кто именно. Гарри он понравился, он вызвал уважение — в нём Гарри узнал отголоски самого себя, и Гарри сказал ему об этом.

— Кристофер, думаю, мы сможем хорошо сработаться. Ты знаешь, что требует эта должность, и я дам тебе выполнять работу без вмешательства. Ты в курсе, что я и моя невеста возвращаемся в Хогвартс на последний курс. Мне нужны еженедельные отчёты обо всём, что происходит в замке и в городе. Я назначил Эндрю своим советником, он тоже будет присылать сведения. Есть ли у тебя опыт бухгалтерии?

Кристофер покачал головой в знак отрицания.

— Ничего страшного. Я постараюсь нанять одного из гоблинов из Гринготтса для ведения финансов. Мы с Гермионой завтра едем на Косой переулок, и я хотел бы, чтобы ты нас сопровождал. И, Кристофер, называй меня Гарри.

— Конечно, Гарри, но в присутствии других я, разумеется, буду обращаться к вам «мой лорд», — ответил Кристофер.

— Ты всё равно можешь называть меня Гарри, когда рядом Гермиона, Эндрю или Меган, — добавил Гарри.

В этот момент в комнату вошла Гермиона, снова перечитывая списки для Хогвартса.

— Извини, я не знала, что ты занят, Гарри, — сказала она.

— Ничего, любимая, — ответил он. — Это Кристофер, мой новый помощник. Кристофер, это моя невеста и лучшая подруга Гермиона, Леди клана.

— приятно познакомиться, Моя леди, — поклонился Кристофер и поцеловал её руку.

— Взаимно, Кристофер, — улыбнулась Гермиона. — Зови меня, пожалуйста, Гермиона.

— это честь , — сказал Кристофер. — Я так и буду обращаться с разрешения моего лорда и при тех же условиях.

Гарри кивнул и усмехнулся, наблюдая, как Гермиона смутилась.

Думаю, рядом с этой комнатой есть маленькая, которая могла бы послужить тебе кабинетом и, возможно, помощнику Гермионы. Ты знаешь кого‑то, кто мог бы занять эту должность и с кем тебе было бы удобно работать?

— Есть одна подходящая, — ответил он. — Я вышлю ей сову и устрою встречу.

— Отлично. Загляни тогда через стенку, устрой кабинет, как тебе нужно — устраивайся, и сделай дверь между комнатами. Всё, чего у нас нет, можно купить завтра в Косом переулке.

— Да, Гарри, — кивнул Кристофер и ушёл. Как только они остались одни, Гарри прижал Гермиону к себе и начал целовать. Через несколько поцелуев она сказала:

— Хорошо, что нас назначили старостами и — у нас теперь своя комната.

— Да, лучше, чем каждую ночь тайком ходить в Комнатк Требований, — усмехнулся Гарри.

— Болван, — рассмеялась она и шлёпнула его по груди. — Ты точно не хочешь значок капитана квиддича?

— Да, точно не хочу. Я даже играть не собираюсь. Это было бы нечестно, теперь у меня есть крылья. Думаю, МакГонагалл отдаст значок Рону, как я предлагал, но он будет недоволен, когда узнает, что я не играю.

— Я знаю, как тебе бросить квиддич. Ты любишь играть. Но я горжусь тобой, — легко поцеловала она его. — И что ты собираешься делать со своим новым видом? Выставишь напоказ всему миру?

— Нет. Я нашёл хорошое заклинание маскировки. Оно делает меня похожим на прежнего, но не может изменить мой новый рост. Оно не слишком истощающее и несложное.

— Хорошо, потому что я бы очень не хотела никому причинить вред, когда они увидят, какой ты на самом деле прекрасный.

— ревнуешь, — усмехнулся Гарри

— Да, и не забывай этого, — сказала Гермиона, и Гарри утащил её в постель.

На следующее утро после завтрака Гарри наложил гламур. Волосы вернулись к привычной торчащей причёске, мышцы стали менее рельефными, он выглядел стройнее. Единственное, что нельзя было скрыть, — его новый рост.

— Скажем, просто пошёл скачок роста, — заметила Гермиона, наблюдая, как её избранник пишет письмо профессору МакГонагалл. В письме он отказывался от капитанства квиддича и сообщал, что не будет играть вообще. Закончив, он попросил Хедвиг доставить письмо.

Вместе они направились в тронный зал, где их поджидали Ремус, Тонкс и их стражи. Через несколько минут пришёл Кристофер, сопровождая несколько робкую, неприметную девушку. Гарри не мог понять, боится ли она; она продолжала смотреть в пол.

— Мой лорд и моя леди, — представил Кристофер, — позвольте представить Энн Хоторн. Думаю, она станет прекрасной помощницей для вас, моя леди.

Гермиона подошла и пожала девушке руку.

— Уверена, что так и будет. Добро пожаловать в Замок Поттер, Энн.

— Спасибо, моя леди, — прошептала Энн.

— Нет нужды обращаться к нам по титулам когда мы одни, — улыбнулась Гермиона.

— Да, моя леди, — кивнула Энн.

— Мой лорд, у Энн есть тот самый бухгалтерский опыт, о котором вы просили, — добавил Кристофер. Гарри кивнул и поприветствовал новую помощницу. В этот момент вошёл Эндрю, увидел Гарри и рассмеялся.

— Ничто так не скрывает свой настоящий облик, Гарри, — проговорил он, подшучивая.

— Не хочу всех напугать до смерти, — ответил Гарри.

— Точно, никто не хотел бы увидеть эту твою «страшную физиономию», — добавила Гермиона, фыркнув на своего далёкого дяде по браку.

— Пойдём, пока Гермиона не снизошла до твоей персоны, Гарри. Это будет не самое приятное зрелище, — засмеялся Эндрю, затем стал серьёзным и обратился к стражам:

— Никому не позволять нападать или захватывать лорда и леди. При первом признаке опасности немедленно возвращайте их в замок, несмотря на любые возражения. Поняли?

Каждый страж кивнул в знак согласия. Гарри был удивлён увидеть среди них Николаса и Натаниэля.

Активировали систему «перемещения: двое стражей прошли первыми, затем Кристофер, Энн, Ремус, Тонкс и ещё двое стражей. За ними последовали Гарри, Гермиона и последние двое стражей. Они отправились по порталу прямо в Гринготтс — скорее из соображений безопасности, чем по другой причине.

Злой на вид гоблин провёл их в отдельную комнату, где подавали угощения. Через несколько минут сам директор Гринготтса явился, чтобы вести дело, вместе со своими охранниками.

— Прошу прощения, что заставил вас ждать, лорд Поттер, — сказал он.

— Ничего страшного, сэр, — ответил Гарри. — Это было недолго.

— Всё же я должен был встретить вас лично. И, пожалуйста, зовите меня Рагнок.

— Только если вы будете называть меня Гарри, — улыбнулся он.

— С большим удовольствием, Гарри, — кивнул Рагнок. Гарри затем представил остальных, и Рагнок поцеловал руку Гермионе.

— Если вы сядете, мы можем приступить, — предложил он. Дождавшись, пока все устроятся, он продолжил: — О сути нашей встречи. Вы, очевидно, вступили в свои магические наследственные права и осмотрели Замок Поттер. Вот список ваших владений: недвижимость, деньги, акции, драгоценности и другие ценные предметы. — Он протянул Гарри папку толщиной примерно в дюйм; Гарри передал её Гермионе. После быстрого взгляда она отдала папку Энн.

— Мисс Хоторн — новая помощница моей избранницы, у неё есть опыт в бухгалтерии. Никакого недоверия к вам или Гринготтсу, но мне хотелось бы иметь у вас дублёра. Она будет связующим лицом между мной и банком, если это для вас приемлемо.

— Мудро с вашей стороны, Гарри. Никогда не стоит полностью полагаться на того, кто имеет дело с деньгами. У вас на примете есть какой‑то конкретный гоблин для нашей стороны?

— Единственный гоблин, которого я лично знаю, — Грипхук.

— Он обучен делам такого рода и с радостью принял бы повышение, если вы того пожелаете. — Рагнок сказал это одному из охранников на языке гоблинов. Охранник быстро вышел и вернулся с Грипхуком.

— Грипхук, лорд Поттер просит вас возглавить его счета. Мисс Хоторн будет действовать как связная лорда Поттера, а ты — как наш, — сказал Рагнок. Грипхук поклонился Энн и сел, внимательно слушая, как Рагнок указывал на детали некоторых активов, которыми Гарри, возможно, захочет заняться до начала учёбы. Гермионе вручили её собственный ключ от хранилища Поттеров. Гарри завёл отдельный сейф для нужд замка, к которому могли иметь доступ Кристофер, Энн или Эндрю, но никто другой, пока они будут в Хогвартсе.

Гарри объяснил назначение сейфа:

— Кристофер, Энн, этот сейф предназначен для оплаты любых расходов, которые могут понадобиться замку. Жителям больше не придётся платить за проживание. У меня более чем достаточно средств для этого. Любые расходы должны утверждаться вами или Эндрю.

Рагнок вручил Гарри и Гермионе по неистощимому мешочку с деньгами, который напрямую снимал средства с их сейфа, чтобы им не приходилось приходить в Гринготтс только за наличностью.

— Такими пользуются лишь наши более почётные клиенты, — объяснил Рагнок. — Думаю, мы обсудили всё, что нужно. Есть вопросы?

— Нет. Мы всё уладили, — ответил Гарри. Рагнок пожал им руки, и они вышли из банка. Первой остановкой была лавка мадам Малкин. Гермиона заявила, что Гарри нужен совершенно новый гардероб, который бы ему действительно подходил. После мерок он полностью доверился её выбору: она подобрала несколько комплектов одежды, мантии, пижамы и многое другое.

— Гермиона, мне столько не нужно, — возразил он.

— Нужно, особенно с твоей новой должностью, — ответила она.

— Договоримся так: ты купишь, что считаешь нужным, но при этом возьмёшь не меньше вещей и для себя, — предложил Гарри, надеясь, что она не согласится, потому что знал её такой. Как же он удивился, когда она согласилась.

— Договорились, — и они пожали друг другу руки, чем развеселили сопровождение.

— Поскольку вы заняты подбором гардероба, я, пожалуй, схожу в Министерство и сдам тест по Трансгрессии — сказал Гарри. — Встретимся через час в «Флориш и Блоттс», хорошо?

— хорошо — поцеловала она его на прощание. Оставив братьев Энн и двух охранников с Гермионой, Гарри ушёл с Ремусом, Тонкс и ещё двумя стражами в Министерство.

В Министерстве Тонкс и охрана прикрывали Гарри, чтобы ему не досаждали назойливые поклонники. Тест по Трансгреряции занял совсем немного времени: он прошёл его с лёгкостью и был готов уже менее чем через час.

Выйти из министерства было сложнее, чем попасть внутрь: слухи о его присутствии уже разошлись по зданию. Перси — этот мерзавец — пытался привлечь к себе внимание Гарри, но тот игнорировал его и всех остальных. Долорес Амбридж была вне себя от злости: Гарри просто прошёл мимо неё, совершенно игнорируя.

Между тем Гермиона закончила в мадам Малкинс и направлялась в «Флориш и Блоттс», по дороге купив пергамент и чернила, а также расходные материалы для зелий и лакомства для Хедвиг. Она встретила Гарри у книжного магазина, и, к сожалению, Уизли были внутри.

— Подождём? Я совсем не хочу сегодня отвечать на их вопросы, — прошептал Гарри

Давай. В магазине так оживлённо, вряд ли они нас увидят, — ответила Гермиона, толкнув Гарри внутрь. Старательно не привлекая внимания, они собрали учебники, и Гарри сказал Гермионе брать всё, что ей приглянется. Как и следовало ожидать, она набрала довольно много, и трое стражей понесли их вместо неё. Гарри увидел, что Уизли ушли и направились к «Кабану и Котелку». Облегчение хлынуло через него — ему совсем не хотелось объяснять Джинни, почему он связался с Гермионой, а не с ней. В магическом обществе она, возможно, поняла бы, но он в этом сомневался; когда она узнает, она будет в ярости.

Гарри заплатил двести галлеонов за книги, и они вышли из лавки. Как только они оказались на улице, у него встали волосы на затылке — он ощутил опасность.

— Николас, отведи Гермиону в замок и вернись с подкреплением. Похоже, будет нападение. — Николас и один из стражей схватили её за руки и перенесли с помощью портключа. Остальные окружили Гарри, пытаясь защитить его от нападения Вдруг в их сторону полетела волна заклинаний. Гарри увидел, что Люциус Малфой руководит атакой, не применяя магии и пытаясь действовать как маггл‑военачальник, расставляя своих людей; этот человек так ничему и не научился. Натаниэль был поражён режущим заклинанием по руке одним из Пожирателей. Отряд Гарри ответил залпом заклинаний, и в разгар битвы подкрепления Гарри прибыло. Через несколько минут бой закончился: с нашей стороны — одир ранены, у Пожирателей — восемь. Всех их взяли в плен сказал солдат

— Отведите их в подземелья. Я разберусь с ними позже. Мистера Малфоя держать отдельно от остальных, — сказал Гарри одному из стражей.

— Да, мой лорд, — поспешил выполнить приказ страж. Но прежде чем всех Пожирателей успели перенести портключами, прибыли представители Министерства, чтобы провести арест. Их попытки были заблокированы вампирскими стражниками

— Что это значит? — возмутился Перси Уизли, пытаясь показать, что он руководит ситуацией.

Николас выступил вперёд:

— Эти люди находятся под нашим контролем и будут ждать наказания от нашего лорда за нападение на одного из наших.

— Кто вы такие и на каком основании арестовали заключённых Министерства? Авроры, арестуйте этого человека как подозреваемого Пожирателя и его сообщников! — потребовал Перси.

— Нас нельзя арестовать, человек, — ответил Николас.

— Он прав, Перси, мы не можем его арестовать. Он под защитой, — поддержал Кингсли Шеклболт. Перси был в ярости: всё пошло не по его плану. Он знал, что Пожиратели попытаются достать Поттера, и рассчитывал стать героем, получить все лавры за спасение Спасителя; но тут какие‑то вампиры всё испортили и выставили его посмешищем.

Гарри уже больше не выдержал Пожиратели снова напали на него. Перси пытался выглядеть героем и плохо это делал. Натаниэль был ранен, но не серьёзно, и остальные Уизли это заметили. День становился всё хуже и хуже.

— Гарри, — позвала миссис Уизли.

— Будь готов через пять минут, — сказал он Николасу. Тот кивнул, но не сводил глаз с рыжеволосой девушкой, которая бросилась к его лорду. Она вскипятила в нём кровь; его нос наполнился запахом метлы и лилий. Это была его избранница. Он это знал. Может, ему стоило поговорить с лордом о ней, узнать о ней как можно больше.

— Миссис Уизли?

— Гарри, милый, ты в порядке?

— В порядке.

— Хорошо. Собирайтесь. Вы поедете с нами домой.

— Не могу, миссис Уизли. Я остановлюсь в другом месте. Мне пора. Увидимся в школе, Рон и Джинни. — Гарри оставил их посреди улицы и подошёл к вампирам; все они моментально переместились обратно в замок.

— о чем ты думал, оставаясь там? — крикнул Эндрю, когда они вернулись.

— Делал то, что считал правильным. Мне не причинили вреда. Натаниэль ранен и требует ухода.

— МОЙ СЫН ПОСТРАДАЛ! — воскликнула Виктория. — Ты позволил ранить моего сына, когда сам остался невредим?

— Замолчи, женщина. Наш сын выполнил приказ. А теперь позаботься о его ране. — Эндрю сдержанно приказал. Виктория повела Натаниэля лечиться. — Прости за вспышку, Гарри, — сказал Эндрю позже. — Виктория никогда не позволяла им подвергаться опасности и запрещала им выходить за пределы территории клана. Мне пришлось тайно тренировать их, чтобы они могли себя защитить.

— Ничего страшного, Эндрю. Большинство матерей такие. Теперь приведи пленённых в тронный зал вместе с теми вампирами кому нужно подпитаться магией и кровью. Пора послать Волдеморту более жёсткое послание, — распорядился Гарри.

Гермиона бросилась к нему и поцеловала, осматривая, убедившись, что с ним всё в порядке.

— Миона, — сказал он, — мне нужно сейчас разобраться с Пожирателями. Я хотел бы, чтобы ты была рядом, но не вмешивайся в то, что будет сделано. Если ты считаешь, что не сможешь себя контролировать, я пойму.

— Я сяду рядом, но не хочу, чтобы они видели моё лицо, — ответила она. — Это всё равно что махать красной тряпкой перед быком.

Гарри повёл её в тронный зал и помог усадить на трон слева от себя. Тень упала на верхнюю часть их тел, скрыв черты лиц. Вампиры вошли первыми, в том числе Натаниэль с рукой в повязке. Затем вели Пожирателей, среди которых был Люциус Малфой, выглядевший напуганным.

— Очевидно, ты не усвоил урок, Малфой. Ты правда думал, что сможешь снова напасть на наш клан и остаться в живых? — проговорил Гарри.

Патриарх Малфоев молчал. — Ты заплатишь своей жизнью, — приказал Гарри. По его знаку Натаниэль вышел вперёд и отнял жизнь у Люциуса Малфоя. — заберите у остальных их магию и верните их Волдеморту. Скажите ему: пусть оставит в покое Гарри Поттера и этот клан, если он ценит хоть какую‑нибудь жизнь, что у него ещё осталась.

Николас собрался с духом целую неделю, прежде чем заговорить с лордом и кузеном о своей избраннице. Он официально подал просьбу через Кристофера и пригласил родителей быть при этом. Он хотел объяснить всё только один раз. За неделю он узнал всё, что мог, о своей спутнице и её семье — по тем сведениям, что знал его лорд и кузен. Её звали Джинни. Самая младшая в семье и единственная дочь. Он считал, что у неё обязательно должен быть характер — с таким рыжим цветом волос. Она была умна и смела, умела видеть человека таким, какой он есть, а не таким, каким его видят другие. Её родители и старшие братья оберегали и ценили её. Он понимал, что никто из них не даст благословения, если сочтёт его недостаточно достойным. Поэтому он просил аудиенции у лорда.

Николас вошёл в покои лорда и с радостью увидел там уже своих родителей.

— Николас, что значит это собрание? — резко спросила мать. Отец нахмурился на неё.

— Мой лорд, леди, отец, мать, — произнёс он, почтительно каждому поклонившись. — Я вызвал вас, чтобы сообщить: я нашёл свою избранницу и хочу начать формальные ухаживания.

Реакции родителей были именно такими, как он ожидал: отец выглядел довольным, мать — сдержанной. Его кузен и его избранница тоже казались довольными.

— Кто она? — поинтересовался отец.

— Она — младшая и единственная дочь Артура и Молли Уизли.

Лица вокруг выразили удивление.

— Это старая и уважаемая семья. Ты хорошо выбрал, — сказал Эндрю. — Но зачем формальное ухаживание?

— У Джинни ещё два года учёбы в Хогвартсе. Я думаю, она захочет окончить образование. Да и нам это даст время лучше узнать друг друга.

— Поздравляю, Николас. Джинни — замечательная девушка, — сказал Гарри.

Гермиона, однако, поняла больше и раньше Гарри уловила причину просьбы Николаса.

— Ты хочешь, чтобы Гарри был твоим представителем перед семьёй Уизли? — спросила она.

— Да, моя леди, — ответил Николас.

— Называй нас по именам, Николас, мы — семья. Итак, что за «представительство»? — поинтересовался Гарри.

— Николас просит тебя, как главу семьи, согласовать разрешение на ухаживание, а затем и на связывание с Джинни. Вероятно, потому что ты её знаешь и знаешь семью, — подтвердила Гермиона.

— Я понимаю это, — сказал Гарри, — но не понимаю, почему он не может сделать это сам.

— Потому что формальные ухаживания раньше использовались для установления союзов. Это сблизит Уизли с кланом Поттеров и даст им защиту, особенно сейчас, когда Волдеморт возвращается, — объяснил Николас.

— Понятно.

Николас посмотрел на него с такой надеждой, что Гарри понял — отказать он не сможет, даже если бы и захотел. — Я понимаю, что в наши дни вещи стали более свободными, — сказал он, — но ты знаешь, как сильна тяга к своей избраннице. Если бы я сейчас встретился с Джинни, у меня не было бы силы воли устоять перед связью. Я ждал её очень долго. Вероятно, я бы её напугал.

Гарри это понял лучше всего. Он был очень благодарен, что сам быстро нашёл Гермиону и что она так же быстро приняла его. Это навело его на мысль: возможно, у неё были чувства к нему ещё до этого.

Гарри вздохнул. — Конечно, Николас, я поговорю с Уизли за тебя.

Гермиона знала, что Гарри поступит так. — Я пойду с вами, если можно? — спросила она. Гарри кивнул. — Есть ли что‑то конкретное, что ты хочешь включить в соглашение?

— Я хочу, чтобы она окончила школу. Хочу, чтобы она либо оставалась здесь на каникулах, либо чтобы я мог навещать её дома в это время, чтобы мы могли лучше узнать друг друга. Ещё — с момента связывания пункт о разрыве должен быть недействителен: если она согласится, она не сможет передумать позже. Я бы не смог жить, если бы она так поступила. И я не буду превращать её в вампира, даже если она попросит. При необходимости я готов заключить нерушимую клятву.

— Звучит разумно, — сказал Гарри. — Но предупреждаю: Джинни вспыльчивая и владеет гибким заклинанием Бэт‑Богги.

— Огонь в её волосах и душе выдаёт её характер, — ответил Николас. — Спасибо за предупреждение про заклинание. Я изучу его.

— Я назначу встречу с Уизли до начала семестра.

— Спасибо, кузен, — ответил Николас и вместе с родителями вышел из комнаты. Он знал, что мать недовольна его выбором — ведь это была не её кандидатура. В одной из многочисленных гостевых зон замка Николас решил разобраться с матерью напрямую.

— Я знаю, что ты долго ждал свою избранницу сын, и я рад, что ты её нашёл, — сказал Эндрю, искренне довольный.

— Я этого не потерплю, — выплюнула Виктория. — Ты не будешь связываться с обычной ведьмой из бедной семьи.

— Ты не имеешь права решать, мама, — холодно ответил Николас.

— Я считаю, что Клэр больше подходит тебе, Николас. Эта ведьма, которую ты считаешь своей избранницей, никогда не поймёт твоё положение в этой семье. Клэр — более утончённая, с хорошим воспитанием и родом. Она была бы прекрасной леди, сказала Виктория — скрыто угрожая нынешней леди семьи.

Оба мужчины нахмурились от этой завуалированной угрозы.

— Мать, — ответил Николас, — я дал клятву, что свяжусь только со своей избранницей. Клэр может быть такая, как ты говоришь, но она и в подметки не годится тому, что испытываю я к Джинни. Ты хочешь Клэр в невестках, чтобы управлять ею; с моей Джинни это не пройдёт — ты получишь несколько сюрпризов

Эндрю с довольной усмешкой наблюдал, как Николас удалялся. Потом повернулся к своей супруге, давая ей понять, какую ярость он сейчас испытывает. — Если будешь вмешиваться, Виктория, пожалеешь. Он сделал свой выбор. Прими его.

— Но это неверный выбор, — прошипела она.

— Неверен только для тебя и твоих интриг. Не перечь нам в этом — тебе не понравятся последствия.

Гарри поручил Кристоферу отправить сову семье Уизли с просьбой о формальной встрече. Он намеренно опустил подробности о формальном ухаживании, чтобы не вызвать недопонимания по поводу того, кто кого сватает. Гермиона подготовила список и подтолкнула Гарри, чтобы он не растерялся. Миссис Уизли быстро согласилась на встречу и назначила её на воскресенье после ужина, пригласив их присоединиться. Гарри ответил совой, вежливо отказавшись от ужина, но подтвердив удобное время встречи.

В восемь вечера в воскресенье Гарри, Гермиона и Кристофер переместились в гостиную Норы. Мистер и миссис Уизли тепло приветствовали их, предложив чай и угощения. Гарри был в гламуре и в новых парадных рясах, которые подобрала Гермиона, с вышитым гербом семьи Поттеров. Гермиона выглядела прекрасно в сапфирово‑синем наряде с тем же гербом. Гарри с трудом сдерживал руки.

— Итак, Гарри, в чём дело? — спросил мистер Уизли.

— Я пришёл по просьбе моего кузена попросить вашего согласия на его формальные ухаживания за вашей дочерью Джинни.

Оба проявили удивление. — Это ваш маггл‑кузен, Гарри? — уточнила миссис Уизли.

— Нет, на самом деле он мой двоюродный кузен по линии Поттеров.

— Я не знала, что у тебя ещё есть живые родственники, — сказала она.

— И я не знал, пока мне не исполнилось семнадцать и я не вступил в наследство, — ответил Гарри.

— Магическое наследство? — заинтересованно переспросил мистер Уизли.

— Да. Я выяснил, что отчасти вампир, отчасти тёмная вейла.

— А ваш кузен? — спросила миссис Уизли.

— Он вампир. — Гарри видел по их лицам, что это было неожиданно.

Миссис Уизли, однако, не собиралась упускать шанс прояснить ситуацию. — Гарри, дорогой, вы уверены, что это ваш «кузен» хочет Джинни, а не вы? — спросила она с такой надеждой в голосе, что Гарри очень не хотел её разочаровывать.

— Миссис Уизли, — ответил он, — я уже нашёл свою избранницу и связался с ней. Джинни определённо — избранница Николаса.

Теперь они были действительно удивлены. — Кто она?

Я его избранница, — заявила Гермиона. Это стало для них ещё большим шоком. Гарри передал им фотографию Николаса. Артур невольно уставился на статного «молодого» человека, который казался благородным, храбрым и не позволил бы ничему случиться с его дочерью. Такой союз — а формальные ухаживания издавна служили созданию подобных связей и могли бы пойти на пользу семье — ныне встречается редко. Он понял: этот человек настроен серьёзно.

— Молли, мне кажется, Джинни должна быть здесь, — сказал он.

— я не уверена … — начала она.

— Молли, пожалуйста, — прервал Артур.

Когда Молли покинула комнату, мистер Уизли не выдержал и спросил:

— Какие у вас изменения?

Гарри на мгновение помедлил, затем зачаровал дверь, снял гламур и ответил:

— Для нас было бы лучше, мистер Уизли, если бы это оставалось в секрете. Я смогу добиться большего, если это сохранится тайной.

— Понимаю. У вас есть клыки или крылья? — осторожно поинтересовался Артур.

Гарри покраснел:

— Они появляются, когда я сильно переживаю.

Мистер Уизли учёл смущение и оставил эту тему, но не удержался от более важного вопроса:

— Что вы знаете о Пожирателях, которых превращают в сквибов?

Гарри смутился:

— Мой прадядя нашёл заклинание, которое позволяет вампиру откачать магию злого человека и преобразовать её в кровь для их организма, не отнимая при этом настоящую кровь. Я не хотел их убивать, если в этом нет необходимости.

— А что насчёт Люциуса Малфоя и Беллатрис Лестрейндж?

— Они больше не представляют угрозы.

Мистер Уизли понял и принял это. Гарри снова наложил гламур и отменил чары на двери как раз к возвращению Молли с Джинни, которая была очень рада увидеть Гарри.

— Джинни, — сказала Молли, — Гарри пришёл от имени главы своей семьи предложить тебе формальное ухаживание от его кузена Николаса.

Глаза Джинни расширились. Она думала, что Гарри пришёл поговорить с ней лично. Она знала, что такое формальное ухаживание, и думала, что Гарри просто предлагает ей вариант.

— нет . я бы с радостью вышла за тебя Гарри , а не за твоего брата.

— Джинни, — ответил Гарри, — я не могу жениться или связываться с тобой. Я уже связан. Николас — достойный человек и стал бы тебе прекрасным партнёром. Он увидел тебя в Косом переулке и сразу понял, что ты — та самая.

В её глазах стояло недоверие. Отец протянул ей фотографию, чтобы она могла увидеть его сама. Она покачала головой:

— Я не хочу его. Я хочу тебя. Я буду ждать тебя вечно, если нужно.

— Тогда так тому и быть. Я уже нашёл и связался со своей избранницей. Мне никто другой не нужен. Николас — хороший человек: он будет любить тебя, чтить, защищать и оставаться верным всю твою жизнь.

Джинни ещё раз посмотрела на фотографию. Она заметила в двух мужчинах общие черты. Сможет ли она полюбить этого незнакомца?

— Кузен Гарри — вампир, Джинни, — добавил мистер Уизли.

Её глаза округлились от удивления:

— Вампир? А ты сам?

— я на половину вампир, — ответил Гарри, — но тебе об этом волноваться не придётся. Николас сказал, что не превратит тебя в вампира, даже если ты попросишь. Пойми, Джинни: если ты согласишься, вы свяжетесь. После подписания контракта отступать нельзя. Он готов позволить тебе закончить Хогвартс, а также просит, чтобы ты либо проводила каникулы в замке клана, либо чтобы ему разрешили навещать тебя дома — чтобы вы могли лучше узнать друг друга. Если ты будешь оставаться в замке, твоя семья тоже сможет приезжать, и все вы будете под моей защитой.

Джинни, наконец, уловила мысль: Гарри больше не был для неё доступен. Он изменился.

— Кто тогда твоя избранница? — спросила она.

Немая пауза у Гарри и Гермионы разожгла её любопытство.

— Гермиона, — тихо сказал он, ожидая взрыва эмоций.

— ГЕРМИОНА? — предательница — Как ты мог так со мной поступить? Ты — моя лучшая подруга! — закричала Джинни.

— Это так я твоя подруга мы не встречались здесь твоей спиной, — промямлила Гермиона, покраснев. — Я и не знала, что избранница Гарри и что он вампир пока он сам не рассказал. Только после того, как я пострадала в его день рождения. Он дал мне выбор — принять или отказаться — и если бы я не любила его с четвёртого курса, я бы не согласилась. Я не настолько глупа, чтобы так поступать и всё терять.

Гарри улыбался глупой улыбкой, словно многое вдруг прояснилось.

Джинни снова посмотрела на фотографию. Сможет ли она это сделать? Она знала, что Гарри прав: этот человек будет лелеять её, защищать и быть верным. Сможет ли она ответить ему тем же?

Она посмотрела на родителей. Отец выглядел надеющимся, но готовым принять любое её решение; мать — встревоженной по поводу причин её выбора. Вздохнув, Джинни сказала:

— Я согласна.

Гарри заставил Уизли принести клятву о молчании, чтобы защитить свои новые черты. Дело не в том, что он им не доверял — он доверял, — но кто знает, что может вылететь из уст в порыве злости. И Гарри, и Гермиона обняли Джинни, приветствуя её в семье.

День перед началом семестра выдался для пары очень насыщенным. Гермиона проверяла все домашние задания Гарри и заставляла его досидеть и доделать их. Она также приступила к новому проекту с разрешения и благословения Гарри: хотела открыть школу для тех детей, кто не мог посещать Хогвартс или был ещё слишком мал. Ремуса попросили преподавать в первый год и подумать , что ещё понадобится в следующем. Поскольку большинство жителей замка и деревни учились дома, идея была встречена с благодарностью и одобрением. Это давало родителям больше времени для своих дел, обеспечивало детям образование и общение с ровесниками. Множество людей предложили свою помощь и услуги, и их леди охотно всё приняла. Плотники согласились сделать столы, парты, стулья и книжные полки. Художники оформили стены и подготовили наглядные пособия в виде картин и карт. Гарри купил несколько учебников разных курсов, чтобы ни один ребёнок не остался без возможности учиться из‑за отсутствия книг. Эндрю, Натаниэль и Николас укомплектовали целую библиотеку, заказав множество книг в «Флориш и Блоттс». Они провели часы, расставляя их на полках, которые соорудили плотники. Миссис Уизли, услышав о проекте, прислала несколько сшитых вручную лоскутных одеял, которые хранились у неё — они были предназначены для младших детей во время тихого часа. Казалось, Гермиона была в нескольких местах одновременно, в частности — курировала комплект комнат, которые она решила отдать под классы, и примыкающую к ним библиотеку. Персонал замка три дня убирал и готовил помещения, стараясь угодить новой леди.

Но несмотря на то, что многие радовались новым лорду и леди и изменениям, которые они вносили, нашлись и недовольные. Леди Виктория была среди них. На каждое распоряжение Гермионы Виктория отвечала своим. Если Гермиона просила приготовить что‑то особенное к ужину, Виктория отменяла это и ставила своё блюдо. Если Гермиона сдвигала вещь хоть на дюйм, Виктория возвращала её на прежнее место. Сотрудники хотели следовать указаниям новой хозяйки, но леди Виктория правила страхом. Гермиона либо была слишком занята, чтобы заметить, либо думала, что ей всё это только кажется.

Два последних дня перед отъездом Гарри и Гермионы в школу всё дошло до кульминации. Комната, которую Гермиона выбрала под школу и которую почти достроили, медленно разбиралась по личному указанию Виктории. Та собиралась вернуть всё в прежнее состояние — таким, каким оно было до прихода «грязнокровки» в замок. Она подождала, пока Гермиона поднялась в покои лорда, и только тогда начала отдавать приказы. Некоторые из тех, кто работал над комнатами, отказались подчиняться и оказались уволенными; охранники Виктории в буквальном смысле вывели их из замка. Меган узнала о переполохе и о том, к чему привели угрозы Виктории, и поспешила известить свою леди. Когда Гермиона шла навстречу сопернице, Меган поспешила сообщить и лорду Гарри и советнику Эндрю — она знала, на что была способна леди Виктория.

Гарри пришёл под звуки крика Гермионы.

— ЧТО, РАДИ МЕРЛИНА, Ты ДЕЛАЕШЬ? — завопила Гермиона.

— Даже ты, простая как щепка, должна понимать, что здесь происходит, — ответила Виктория.

— ПОЧЕМУ?

— Эти комнаты не менялись уже более трёхсот лет. Они — часть истории этого замка и правящего рода. Я НИКОГДА не позволю чужаку это менять.

— Слушай меня, гарпия. Я Леди замка и клана Поттеров, не ты. Если Я ХОЧУ, чтобы что‑то было сделано, то будет сделано так, как ХОЧУ Я. Если Я ХОЧУ, чтобы на ужин было что‑то особенное, так тому и быть. Ясно?!

— Тебя не следовало позволять вливаться в нашу семью или связываться с кем‑то из наших членов. Ты никогда не будешь заниматься делами леди Поттер , потому что будешь всё время с головой в книгах и забудешь о мире вокруг.

Гермиона чуть не расплакалась. Гарри собирался войти и дать отпор гарпии, но Эндрю прошёл мимо него и встал перед Викторией; его гнев был очевиден. Виктория лишь усмехнулась. Эндрю уже не мог молчать.

— Виктория, — строго сказал он, — ты не будешь так говорить с Гермионой. Она связана с нашим племянником и ЯВЛЯЕТСЯ леди замка, а не ты.

— Она никогда не станет леди. Персонал лоялен мне.

— Нет, они боятся тебя. Это совсем другое.

— Я не позволю ребёнку сместить меня.

— Это не тебе решать, — впервые вмешался Гарри. — отныне тебе запрещено появляться замке. Ты можешь оставаться в деревне, но как только ступишь в этот замок — будешь арестована.

Его слова прозвучали тихо, но твёрдо.

Ты собираешься выгнать тётю из её собственного дома, Спаситель Волшебного мира? — саркастически спросила она.

— Нет, — ответил он, — я выгоню из МОЕГО дома зачинщицу проблем и гарпию

Виктория снова обратила внимание на своего супруга. — Ты позволишь этому случиться?

— У меня для тебя идеальная коттедж. Пойми, Виктория: я и наши дети останемся здесь. Ты будешь одна.

— Ты хотел сделать это годами, — плюнула она.

— А ты, наконец, дала мне повод это сделать. Я соберу твои вещи и отправлю их в коттедж. Пойдём. — Он повёл её из комнаты.

Гарри обратился ко всем присутствующим и распорядился: — Вы будете выполнять любые приказы леди Поттер и больше никогда не подчиняться приказам Виктории, ясно? — Несколько голов кивнули. Гарри подошёл и обнял Гермиону.

— Ты в порядке? — спросил он. Она кивнула, всё ещё слегка плача. Он держал её, поглаживая по спине, пока она не успокоилась. После нескольких поцелуев леди Гермиона Поттер пришла в себя и снова начала отдавать приказы. К ужину, куда вошло несколько блюд по её просьбе, о высылке Виктории уже знала вся округа. Также всем было приказано выполнять только приказы Гермионы.

На следующий день два разведчика доложили, что нашли медальон и везут его и предполагаемого владельца в замок. Гарри, который сновал по тронному залу в ожидании , был не слишком удивлён, когда выяснилось, что медальон у Мундунгуса. Что его действительно взбесило, так это то, что у него оказались и несколько вещей из Гриммальд‑плейса, которые он прихватил вопреки предупреждению. Это привело Гарри в ярость.

Мундунгус знал, что ему не поздоровится. Он не слушал Дамблдора и Гарри, вернулся к тому, что считал лёгкой наживой, и теперь должен был заплатить. Его лучшая надежда была, что Гарри отправит его в Азкабан; худшая — что Гарри отдаст его тем двоим, кто его поймал, или, того хуже, Молли Уизли.

Взяв медальон у одного из разведчиков, Гарри передал вора тем самым разведчикам, «чтобы они распоряжались им как хотят». Больше он никогда не хотел видеть этого вора. Медальон поместили в стенной сейф в покоях лорда. Гарри не мог его уничтожить, пока не узнает как; этим сейчас занималась Гермиона.

1 сентября отряд из десяти вампиров, в том числе Николас и Натаниэль, сопроводил своего лорда и леди на платформу 9¾. Вся группа прибыла в половине одиннадцатого. Пока братья следили за парой, остальные прочёсывали поезд в поисках чего‑то подозрительного, особенно купе старост, где должны были ехать Гарри и Гермиона. Гарри проследил, чтобы его гламур был на месте.

Уизли прибыли вскоре после Поттеров. Рон, казалось, удивился, что Гарри и Гермиона сопровождаются стражей. Николас и Натаниэль насторожились, хотя Николас уже догадался, что это один из братьев Джинни.

Гарри улыбнулся, когда Рон подошёл.

— Рон, это Николас и Натаниэль Поттеры, мои двоюродные кузены по отцовской линии.

— Приятно познакомиться, — сказал Рон. Братья кивнули, но Николас мало обращал внимание — он был сосредоточен на Джинни.

Тихо смеясь над Николасом, Гермиона сжалилась над ним. Подойдя к его стороне, она подала знак рукой Джинни, чтобы та подошла. Когда Джинни подошла, Гермионе осталось только сказать: «Джинни, Николас», и она вернулась к Гарри.

— Приятно наконец познакомиться с тобой, Джинни. Я надеялся на этот шанс, когда вызвался охранять лорда Поттера до отправления поезда, — сказал он, взяв её за руку и поцеловав её.

— Мне тоже приятно, Николас, — ответила она застенчиво, краснея. Николас услышал, как за его спиной послышался тихий смешок брата.

— Джинни, позволь представить моего брата Натаниэля. В семье его называют Нейтом. Просто не обращай на него внимания, — сказал он.

— Очень рада познакомиться, Нейт.

— Взаимно, но должен предупредить: мой брат местами немного заносчив.

Глаза Джинни заблестели озорством.

— Думаю, я смогу с этим справиться.

— Что ж, кто‑то должен, так что это, наверное, будешь ты, раз тебе ему и выходить замуж, — с ухмылкой сказал он брату. — Матери это не понравится, а отцу она придётся по душе. Я одобряю твой выбор. Она как раз то, что тебе нужно.

Он оставил влюблённых одних, и тут к ним подошла миссис Уизли. Она тихо наблюдала и была очень впечатлена мужчиной, пожелавшим её дочь. Реакция Джинни развеяла все её сомнения по поводу этого ухаживания. Миссис Уизли представилась и ушла поговорить с Гермионой, не сводя глаз с пары. Николас воспринял это как знак того, что его приняли будущая тёща. Он знал, что при формальном ухаживании ни одну невесту не оставляли наедине с её избранником до свадьбы.

Николас подал Джинни маленькую коробочку. — Прими этот небольшой знак моей любви, — сказал он. Джинни открыла коробочку и увидела красивый старинный медальон. Он был из золочёной филиграни с рубином в центре размером с горошину. Цепочка была довольно длинной.

— Поможешь надеть? — попросила она. Николас взял медальон у неё из рук и накинул цепочку на шею; сам медальон лёг между её грудями. В награду он получил лёгкий поцелуй в щёку, после чего Джинни поспешила садиться в поезд.

Тем временем Рон пытался понять, что происходит.

— где ты пропадал, приятель?

— Я ездил в свой родовой дом после дня рождения, — ответил Гарри.

— А, — сказал Рон. — Я думал, что мы уйдём на поиски тех самых дел.

— Я этим занимаюсь.

— И чем ты всё лето занимался?

— Закончил домашние задания и был занят.

— Это всё?

— Есть ещё кое‑что, о чём нужно рассказать, но не здесь. После встречи с префектами зайди в купе старост, я тогда всё расскажу.

— Ладно, но поясни хотя бы, почему ты отдал значок капитана квиддича?

— Всё просто. Я больше не могу играть, так зачем мне быть капитаном, если я не играю?

Рон хотел спросить, почему он не может играть, но их прервал предостерегающий гудок поезда. Миссис Уизли прогоняла всех на посадку. Гарри держал Гермиону за руку, помогая ей сесть в поезд, и продолжал держать её, пока они шли к своему купе. Это не осталось незамеченным для нескольких учеников, и слухи поползли ещё до того, как Гарри и Гермиона добрались до места.

Встреча с префектами прошла гладко. Невилл был назначен на место Рона, поскольку теперь Рон стал капитаном квиддича. Гермиона поручила сначала патрулировать поезд слизеринцам и пуффендуям, чтобы Гарри мог объяснить друзьям всё, что произошло. Оба согласились, что Рону нужно рассказать всё, включая новость о том, что они — избранники. Гарри также настаивал на том, чтобы сообщили Невиллу и Луне, и Гермиона не возражала. Джинни тоже была в курсе и потому включена в круг посвящённых, поскольку она и так знала часть случившегося.

Гарри попросил проходящего третьекурсника из Гриффиндора позвать Рона в их купе. Тележка подошла раньше, чем пришёл Рон, и Гарри купил почти половину её содержимого. Гермиона просто приподняла бровь. Он наклонился и прошептал: — Я голоден. Помнишь, я не позавтракал. — Гермиона покраснела, ведь именно она была причиной, по которой Гарри не поел. — К тому же Рон в лучшем настроении, когда поест. — Это было верно: Рон всегда становился добрее после еды.

Рон подошёл и набрал кучу сладкого. Когда всё съели, Гарри начал рассказывать обо всём, что с ним происходило с его дня рождения, но опустил разговор о Гермионе — это было взрывом, и он не хотел, чтобы Рон взорвался посреди рассказа, поэтому дождался конца.

— Так ты наполовину вампир и наполовину тёмная вейла? Круто! — воскликнул Рон. — Полагаю, поэтому ты не можешь играть? Гарри кивнул, и Рон вздохнул. — Ты лучший ловец в школе, и ты не играешь. Другие команды будут праздновать.

— Рон, есть ещё кое‑что.

— Что ещё ты можешь мне сказать?

Гарри и Гермиона переглянулись. — Эм... я нашёл избранника/избранницу.

— Здорово! Я его/её знаю?

— Да, ты её очень хорошо знаешь.

— Поздравляю, Джинни! — обрадовался Рон. — Я видел, как Гарри говорил с мамой и папой. Уверен, вы будете счастливы вместе.

— Рон, это не Джинни. Джинни — избранница моего кузена Николаса. Я был там, выступая главой семьи Поттеров, чтобы согласовать формальное ухаживание между ними.

Рон посмотрел на Джинни, молча спрашивая взглядом, так ли это. Она покраснела и кивнула. Рот Рона повис. Он был так уверен, что Гарри и Джинни будут вместе. — Это не Луна, надеюсь? — спросил он почти испуганно.

— Нет, Рон, не Луна, — прозвучал её звонкий ответ.

— Пожалуйста, скажи, что это не Гермиона, — умолял он.

— Да, Рон, это она.

Теперь Рон взорвался:

— КОНЕЧНО, ЭТО ОНА! ИЗ ВСЕХ ДЕВУШЕК, КОТОРЫХ ТЫ ЗНАЕШЬ, ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ ВЫБРАТЬ ИМЕННО ТУ, КОТОРУЮ Я ХОТЕЛ, НО НЕТ! ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ ВЗЯТЬ ИМЕННО ЕЁ, КАК БУДТО ЭТО ПРЕМИЯ, ОСТАВИВ МНЕ ОСТАТКИ. НЕТ, СПАСИБО, ЛОРД ПОТТЕР!

Последнюю фразу он произнёс с насмешкой и двинулся к двери. Она оказалась заперта.

— Открой чёртову дверь, Гарри. СЕЙЧАС!

— Я её не запирал, Рон. Но пожалуйста, выслушай меня...

— Я больше не хочу тебя слушать. ОТКРОЙ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ!

Гермиона не выдержала. Она сама заперла дверь. Рону нужно было успокоиться и услышать разумные доводы; он потом мог пожалеть о сказанном в гневе. — Я её заперла, Рональд, — сказала она, — так что хватит кричать на Гарри. Я открою, когда ты успокоишься и будешь готов выслушать. — Она встала, руки на бёдрах, уставившись на него. Гарри хорошо знал этот взгляд: он сам не раз был на приёме таких взглядов за последние недели. Он отошёл в сторону. Но Рон всех удивил: он просто выбил дверь и ушёл.

— Ну, он это прекрасно принял, — саркастически заметила Джинни.

Одинокая фигура в плаще и с капюшоном пробиралась в особняк Риддла, штаб-квартиру лорда Волдеморта. Все, что удалось разглядеть — это то, что фигура была женской и явно спешила.

Её Повелитель весьма обрадуется информации, которую она принесла. Она знала, что силы её хозяина понесли тяжелые потери благодаря лорду Поттеру: смерти Люциуса Малфоя и Беллатрисы Лестрейндж и лишение магии у нескольких его приспешников. Она вошла в главный зал, где её хозяин восседал на троне. Рядом стояли Северус Снейп и молодой Малфой.

— Леди Никола, рад снова увидеть ваше прекрасное лицо, — произнёс Волдеморт.

— Мой Повелитель, — поклонилась она грациозно. — У меня для вас есть кое-какая информация, мой лорд.

— Должно быть, она важна, раз вы лично пришли и поведали мне её.

Она злорадно улыбнулась и бросила первую сенсацию:

— Клан Поттеров теперь контролирует моего кузена Гарри Поттера.

После этих слов ни звука не послышалось.

— Интересно, — произнёс Волдеморт, пристально глядя на Северуса. — Очень интересно, что Поттер решил принять своё «наследие». То самое, чего его отец отказался делать, верно, Северус?

Северус Снейп лишь кивнул и не стал говорить. Драко посмотрел на крестного в поисках объяснения. Все снова обратили внимание на женщину в комнате.

— Это всё, что у вас есть, леди? — спросил Волдеморт.

— Нет, мой лорд. Отец вместе с оборотнем обыскал весь замок и деревню в поисках Темной метки.

Волдеморт рассмеялся, а Снейп фыркнул. Ему эта женщина действительно не нравилась; он ей не доверял.

Никола повернула взгляд на Снейпа.

— Он проверял только левую руку, — сказала она. — А моя «метка» не на руке, так что волноваться не о чем.

— Значит, метка у тебя есть? — уточнил Снейп.

— Конечно, Северус. Просто она в другом месте — там, куда отец никогда не посмотрит.

Она оттянула рукав платья и чуть опустила ткань корсета. Край её метки проглядывал на верхней части левой груди, над сердцем. Северус никогда не видел, чтобы метку ставили там; и если на руке это было больно, он не мог представить, какой это будет мучительный процесс в этом месте.

Они боятся предателей, — с усмешкой сказал Волдеморт. Никола кивнула, улыбаясь.

— Мой кузен изгнал мою мать из замка.

Три пары бровей взметнулись от удивления.

— Почему он это сделал? — первым заговорил Драко.

Никола посмотрела на молодого Малфоя. Он показался ей очень привлекательным.

— Потому что она подрывала авторитет его избранницы в замке. Отец не возражал, хотя я и не ожидала бы, если бы он возразил.

— Кто его избранница?

Никола снова обратилась к своему Повелителю, который задал этот вопрос.

— Та самая грязнокровка. Они уже связались. Они также собираются вернуться в Хогвартс на последний год.

На лицах снова отразилось удивление. Многие полагали, что замуж за Гарри выйдет кто‑то из семьи Уизли; никто не думал, что эту роль займёт Грейнджер.

— Так он связался с грязнокровкой? Мы могли бы использовать это в своих интересах.

Никола приготовилась сообщить следующую весть. Это сильно разозлило бы её Повелителя.

— Мой кузен ответственен за смерть Беллы.

Она была права. Волдеморт показал, почему его боялись: на лице отразилась чистая ненависть, всё тело дрогнуло. Она поняла, что он отчаянно хочет кого‑то проклясть, и не боялась. Он никогда не применял ни одного заклятия против неё и не станет этого делать — у неё слишком много защит. Мысль о том, насколько сильно он хотел причинить ей боль, наполнила её тело острым, почти приятным волнением. Никто другой даже не подумал бы о подобном.

— Что он сделал? — прошептал Волдеморт, всё ещё дрожа. Белла была преданной последовательницей; она должна была быть рядом с ним, а не мертва.

— Я точно не знаю, как это было совершено, но, слушая разговоры братьев, я поняла следующее: отец «откачал» магию Люциуса после того, как у остальных уже была «откачана» магия. Затем мой кузен удостоил чести «откачать» магию Беллы, а потом «высосать» у неё кровь, позволив истечь до смерти. Когда Люциус возглавил атаку в Косом переулке и был снова схвачен, мой кузен позволил моему брату Натаниэлю «откачать» у Люциуса жизнь.

— Поттер смеет убивать моих последователей? Как он откачивает их магию? — прошипел Волдеморт.

— Насколько я понимаю, это заклинание, произносимое вампиром — ведьмой или волшебником‑вампиром. Отец нашёл его в древнем тексте и рассказал моему кузену. Он также отдал приказ ловить любых ваших последователей, в частности Северуса, молодого Малфоя и Петтигрю. Всех пойманных следует держать до тех пор, пока мой кузен не вынесет приговор, но внимание он просит сосредоточить на троице, которую я назвала.

Он жаждет мести, — произнёс Волдеморт, снова глядя на Северуса. — Мы могли бы использовать это в своих интересах. Есть ли у тебя ещё новости?

— Нет, мой лорд, — ответила она, — но у меня есть план, который может сработать, если Северус и молодой Малфой попадут в плен.

— Какая именно идея?

— Я заявлю о том, что они мои избранники. Даже если мой кузен признает их виновными, он не убьёт их — ведь они станут членами семьи, а он слишком дорожит семьёй, чтобы уничтожать её.

— Молодой Малфой в этом мог бы быть принят, — пробормотал Снейп с насмешкой, — но я боюсь, что слишком многим известно, что Северус не был заявлен как избранник твоего клана.

— Верно, — согласилась Никола. — Но раз он был незаявлен, я могу сделать вторичное заявление, просто сказав, что у меня было слабое претендование. Поскольку меня физически не было рядом в тот момент, я не знала. Закон клана гласит: если избранник не заявлен, другой может заявить о себе; хотя это редкость, женщины клана имели более чем одного избранника. Я не вижу в этом проблемы.

Драко посмотрел на прекрасную женщину, говорившую о нём и Северусе как о своих избранниках. Неужели это возможно? Часть его надеялась на это.

— Наверное, за всё это время ты уже нашла своего избранника, — усмехнулся Северус. Ему совсем не нравился тон разговора: он хотел порвать любые связи с кланом Поттеров после того, как его так унизили перед всем кланом.

— Да, Северус, — ответила Никола, — я нашла своего настоящего избранника, но он не оправдал моих ожиданий, и я убила его, прежде чем кто‑нибудь понял, кто он есть. Это было одно из самых приятных дел, которые я совершала. Ужас на лицах Северуса и молодого Малфоя вызвал у неё улыбку; её повелитель едва сдерживал смех. — Не волнуйтесь, мои избранники, я вас не убью. Клянусь.

Из её тела вырвался едва уловимый шлейф пара, разделился на две части и вошёл в обоих мужчин, скрепляя её обещание.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Драко. Тот взгляд синих глаз снова заставил его тело откликнуться; быть связанным с ней могло оказаться не так уж плохо.

— Во‑первых, — сказала Никола, — вы двое подорвёте авторитет моего отца, братьев и, особенно, моего кузена; им будет трудно что‑то сказать или предпринять против этого. Во‑вторых, раз их будут подозревать в связях с Пожирателями, за вами будут пристально следить, что позволит мне продолжать шпионить для нашего Повелителя. И в‑третьих, имя Малфой по‑прежнему внушает уважение, у них много денег, к которым я неравнодушна и не хочу становиться бедной. Министерство не способно помешать заключению связи и не вправе вмешиваться в приговоры, которые мой кузен выносит; а как только он вынесет приговор, он окончателен. Ваши прошлые деяния не могут быть использованы против вас — посмотрите, что он уже сделал. Министерство пыталось заставить его выдать наших товарищей под свою юрисдикцию, но он уже вынес решение. Они бессильны.

Волдеморт улыбался. Он действительно любил эту женщину, хотя она никогда не станет его. Она была почти его равной.

— Думаю, я недооценил вас, моя леди. Думаю, я смогу устроить так, чтобы Северус и молодой Малфой были «пойманы» к Рождеству, — произнёс он.

— Это было бы прекрасное время года для заключения связи, мой лорд, — ответила она.

Когда Экспресс Хогвартс прибыл на станцию Хогсмид, Рон следил за тем, чтобы держаться как можно дальше от Гарри и Гермионы. Он отказывался находиться рядом с ними. В глубине души он считал, что его предали. Гарри знал, как он привязан к Гермионе, что она — та, на ком он в конце концов собирался жениться. Но нет — проклятый Спаситель волшебного мира должен был превратиться наполовину в нечто и связаться с «своей» девушкой. На Гарри должн был быть связан с Джинни, а не Гермионой. Да и сама Джинни оказалась разочарованием: она стала избранницей кузена Гарри — вампира — и согласилась на это. И родители это одобрили. Всё это казалось совершенно неправильным.

Рон прошёл в Большой зал и сел за стол Гриффиндора. Пока остальные ученики подтягивались, большинство заметило, что Золотое трио ссорится. Ходили слухи. Много кто слышал о гнева Рона и о том, как он выломал дверь в поезде. Истинная причина ссоры была неизвестна, но это не помешало сплетням. Наиболее распространённая версия гласила, что Рон влюблён в одного из участников их маленькой группы, и его ухаживания были отвергнуты. За ней следовала версия, что Гарри и Гермиона наконец-то сошлись, и Рон против их отношений. Это было ближе всего к истине, хотя никто по‑настоящему не знал всей правды. Те, кто знал, молчали, что только подливало масло в огонь. Многие держались от Рона подальше, когда входили и садились.

Первокурсников распределили, произнесли обычные объявления, и начался пир. Гарри отвечал на общие вопросы, но игнорировал личные, особенно те, которые касались его и Гермионы. Эти вопросы задавали королевы сплетен Гриффиндора — Лаванда и Парвати. Они не хотели принимать «нет» за ответ или молчание в ответ и не прекращали до тех пор, пока Гермиона не пригрозила загипнотизировать их молчанием.

Всё было не так, как должно.

Гарри отвёл нескольких первокурсников, которые каким‑то образом отделились от товарищей по дому, в сторону их общих комнат, большинство из них смотрели на него с восхищением. Затем, быстро проверив замок при помощи карты, он поймал нескольких учеников пятого курса, пытавшихся пробраться на кухню Почти к одиннадцати Гарри, наконец, отправился в их с Гермионой комнату. Он был рассеян, когда снял мантию и повесил её на спинку стула в их небольшой обще комнате.

— Гарри, это ты? — спросила Гермиона из спальни.

— Кто же ещё? — ответил он.

— Очень смешно. Всё в порядке?

— Да, замок закрыт на ночь.

Гермиона стояла в дверях в чём‑то красном, что почти не оставляло места воображению. — Хорошо, — сказала она и тут же оказалась перекинутой через плечо Гарри и отнесённой в спальню, визжа.

Рано утром следующего дня Джинни послала совой письма Николасу и матери. Письмо Николасу сообщало, что она благополучно добралась. Это было нетипично для неё, но она не смогла удержаться — ей как будто нужно было уверить его, что с ней всё в порядке. Письмо матери было другим: в нём она рассказала о вспышке гнева Рона — детской истерике. Брат должен был понять, что ему не обязаны подавать всё на серебряном подносе. Она никогда не думала, что Рон может быть настолько эгоистичным и, не говоря уж о ревнивом, по отношению к Гарри. Удивительно, что их дружба продержалась так долго.

Отправив письма, Джинни пошла в Большой зал на завтрак. Сев, она обнаружила по обе стороны себя Лаванду и Парвати. Они жаждали подробностей ссоры и не собирались отступать, пока не выведают всё. Слишком многие слышали жалобы Рона на то, что его жизнь несправедлива. Это только ещё больше раззадорило двух королев сплетен.

Но Джинни знала об их плане.

— Ни слова, — ответила она.

— Да ну, Джинни. Ты же умираешь, чтобы кому‑нибудь всё рассказать, так почему бы не нам? Мы никому не скажем, — протянула Лаванда

Джинни фыркнула.

— Конечно, и я — Мерлин в женском платье.

Чтобы сбить Джинни с толку, Лаванда бросила:

— Какое красивое ожерелье. Это подарок?

Джинни слегка покраснела.

— Да, подарок, — и добавила, что об этом она тоже не расскажет. Две охотницы за сплетнями уже начинали раскручивать дело, как в зал вошли Гарри и Гермиона, взявшись за руки. Они оба выглядели усталыми, но только Джинни знала, почему. Она улыбнулась им, когда они сели напротив.

— Проблемы со сном? — озорно спросила она. Гарри усмехнулся, Гермиона покраснела. Нет, они не испытывали проблем со сном — просто поспали очень мало. Их действия не ускользнули от взгляда девушек напротив: Джинни улыбалась, как дура, а Лаванда с Парвати уже видели потенциальную вкусную новость.

— Нет, мы отлично спали, — ответил Гарри. Джинни лишь рассмеялась, а Гермиона ещё сильнее покраснела. Она чувствовала себя свободной впервые за долгое время — не знала, было ли это потому, что Гарри теперь недоступен, или потому, что её будущее с Николасом обеспечено, или и тем, и другим.

Увидев профессора Макгонегелл, ходчшию по залу с расписаниями, она вспомнила, что хотела с ней поговорить. Поскольку она согласилась связываться с Николасом, у неё в голове давно зрела мысль попробовать досрочно сдать экзамены N.E.W.T. После выпуска у неё вряд ли будет настоящая карьера: она полагала, что Николас захочет, чтобы она была рядом, а как член семьи Гарри ей не придётся работать. Ещё она хотела спросить, можно ли пройти специальный курс у миссис Помфей — в конце концов матери нужно уметь ухаживать за ребёнком.

Профессор МакГонагалл вручила «золотой паре» их расписания, отметив, насколько они выглядят уставшими, но счастливыми. Она про себя улыбнулась им. Редко ей приходилось видеть более влюблённую пару, разве что родителей Гарри и Артура с Молли Уизли. Кто всматривался в них, тот видел их взаимную любовь, но люди редко замечают очевидное. Она сама была поражена, когда получила письмо от Гарри, в котором он отказывался от значка капитана квиддича, предлагал отдать его Рону и сообщал, что в этом году играть не будет. Тогда она увидела печать — Гарри вступил в своё наследие. Но по‑настоящему шокирующим оказалось другое письмо от Гермионы: в нём она сообщала, что они с Гарри — избранники друг друга и уже связаны. В письме также просила организовать для неё, без ведома Гарри, особые занятия у миссис Поппи. Поппи была не менее удивлена, но согласилась обучить леди Поттер основам лечения и ухода за детьми.

Рон ввалился в Большой зал, всё ещё зол на Гарри и Гермиону; он считал, что бывший друг утащил девушку, которую он хотел, прямо из‑под его носа. Ещё больше его разозлило то, что Джинни знала об этом и не рассказала ему. Ночью она сказала ему, что он ведёт себя как ребёнок и должен прекратить это. Он позволил себе несколько слов, которые большинство никогда бы не произнесло, особенно в адрес собственной сестры, но отступать не собирался — был убеждён в своей правоте. Однако большинство гриффиндорцев, объединившихся вокруг пары, так не думали. Они, в основном, игнорировали Рона и его тирады, не желая их признавать; считали его эгоистичным и глупым и молча давали это понять, даже первокурсники. Поэтому этим утром никто из его соседей по комнате не стал будить его, и он опаздал Увидев предателей, обедающих с его «сестрой», все старые чувства нахлынули вновь.

Сев рядом с Невиллом, он был шокирован, когда все вокруг, включая Невилла, встали и отошли, оставив его одного. Это стало последней каплей. Рон вскочил, забыв о завтраке, вырвал своё расписание из рук профессора МакГонагалл и бурно вышел из зала.

На утро после того, как Джинни отправила сову матери, к Рону пришло крикливое письмо — и какое! Все, кто его слышал, считали, что миссис Уизли в ударе: они никогда ранее не слышали, чтобы она так кричала, даже на близнецов. Пятнадцать минут она отчитывала Рона за то, что он позорит фамилию Уизли, за его ревность к Гарри и за откровенную глупость. Затем сообщила, что не была бы удивлена, если бы Гарри или Гермиона больше не захотели с ним разговаривать, не то что возобновлять дружбу. Хотя, будучи в перспективе членами одной семьи через Джинни, миссис Уизли надеялась, что это всё же случится. По какой‑то причине крикливое письмо лишь ещё сильнее разозлило Рона; ему выписали две недели наказания и сняли пятьдесят очков у дома за то, что он нагадил заклинанием Колину Криви, который как раз проходил мимо.

Так вся школа узнала, что Рон ревнует Гарри и Гермиону и что они теперь пара, а ссора в поезде — следствие этого. Кроме того, ходили разговоры о том, что Джинни как‑то станет частью семьи Гарри — как именно, никто толком не знал; большинство думало, что у Гарри нет семьи. Новости разнеслись по школе как лесной пожар: к моменту окончания первых уроков все знали содержание крикливого письма и причину разлада «золотого трио». Это лишь разозлило Рона ещё сильнее и сделало его немного неустойчивым. Никто из Гриффиндора с ним не разговаривал, не ел с ним и даже не садился рядом; те, кто всё же сидел с ним на уроках, делали это неохотно и тянули жребий, чтобы определить, кому выпала честь. Профессор МакГонагалл сочла это по справедливости. Если бы это было возможно, она бы сняла с него капитанство в квиддиче, но никого более подходящего не нашлось, и она оставила всё как есть.

Прошла неделя, а Рон не стал спокойнее. К нему теперь так относились и в других домах: пуффендуи и когтевранцы старались сторониться, а слизеринцы — ещё сильнее проявляли недоброжелательность, хоть новый глава Слизерина пытался это сдерживать, когда был рядом. Особо его тревожил квиддич: команда едва была собрана, никто толком не приходил на пробы. Он винил в этом Гарри, не желая признать, что сам своим поведением отпугнул людей. Те, кто всё же попал в команду, разговаривали с ним лишь по делу и следовали его указаниям. Даже Джинни, хотя ей не терпелось высказать ему всё, держалась в стороне.

Джинни присоединилась к дополнительным занятиям, которые просила организовать Гермиона — они обе хотели изучать одно и то же: основы ухода за детьми и лечение. Обе были уверены, что им предстоит стать матерями, и хотели как можно лучше подготовиться. Миссис Помфри с радостью поделилась знаниями и согласилась научить их всему, что им понадобится. Она даже сказала Гермионе, что, изучив это, та, возможно, сможет держать Гарри подальше от неприятностей. Джинни и Гермиона оба рассмеялись.

Сомневаюсь. Он, похоже, попадает в неприятности чаще, когда меня рядом нет. Клянусь, родителям Гарри следовало дать ему второе имя — «Неприятности».

Именно на этих занятиях Джинни призналась Гермионе, что пытается досрочно сдать экзамены N.E.W.T. в качестве сюрприза для Николаса. Она заставила Гермиону пообещать никому не говорить — даже Гарри. Для решительной ведьмы составили расписание со всеми её преподавателями, чтобы втиснуть два года обучения в один. Она сдала значок старосты и чуть не отказалась играть в квиддич с дурацким братом, но Гермиона отговорила её, поняв, что Джинни нужен будет выход. Гермиона также предложила помогать ей с домашними заданиями, которых внезапно стало невероятно много.

Николас посылал Джинни длинное письмо каждые три дня. Женская часть школы быстро догадалась, что у Джинни новый возлюбленный — и не из числа жителей замка. Делались ставки, кто же этот таинственный поклонник. Каждый раз, получая письмо, Джинни ловила взгляды всех девушек, следивших за её эмоциями; они также замечали, как брат сердито на неё смотрел, когда она вскрывала письмо.

Дни шли, и большинство учеников вошли в привычный ритм. На день рождения Гермионы Гарри тайком вывел их обоих за пределы школы и аппарировал в Лондон. Они поужинали в любимом ресторане Гермионы. Позднее той ночью, занимаясь любовью, Гарри укусил её и выпил её кровь. Потом он был полон извинений, но она сказала, что это ей показалось чрезвычайно эротичным и что ей понравилось. Он выглядел не до конца убеждённым. Для себя она отметила этот эпизод в дневнике.

Сентябрь перешёл в октябрь, и вскоре настал день первого матча по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином. За неделю до игры Гермиона и Джинни были в больничной комнате и опробовали новое заклинание — определяло, беременна ли кто‑то. Гермиона провела его на Джинни — результат был отрицательным, как и ожидалось. Но когда Джинни проверила Гермиону, тест оказался положительным. Миссис Помфри подтвердила вывод Джинни: Гермиона была примерно на месяц дальше. Гермиона была вне себя от радости — у неё и Гарри будет ребёнок. Она велела обеим поклясться никому не говорить: она сама хотела сообщить Гарри, и сделать это как‑то особенно, в нужный момент.

Накануне матча Гарри получил письмо от Эндрю. В нём говорилось, что в замке и деревне всё в порядке. Некоторые разведчики, по их мнению, нашли куб, который искал Гарри. Николас привезёт его в школу, чтобы Гарри мог проверить, — якобы он приедет посмотреть, как играет Джинни. Гарри задался вопросом, знает ли Джинни о приезде Николаса.

Гермиона решила дождаться окончания матча, чтобы рассказать Гарри о ребёнке. Как только она скажет, он будет обращаться с ней как с хрупким стеклом, исполняя каждое её желание. Часть её радовалась этой мысли, часть — нет. Пока что ей удавалось не оказываться рядом с ним во время приступов симптомов. Приступ утренней тошноты случился в больничной, во время её занятия по исцелению. Головокружение случилось в библиотеке; к счастью, она уже сидела, когда это произошло. Помимо этих двух эпизодов она чувствовала себя нормально. Но казалось, что ребёнок очень остро реагирует на то, что происходит вокруг.

Примерно через час после головокружения в библиотеке случился внезапный всплеск магии. Исходивший незаметно из её живота магический импульс окрасил стены библиотеки в яркие, разные цвета: неоново‑розовый, тёпло‑оранжевый, неоново‑жёлтый и неоново‑зелёный, а книжные стеллажи превратились в вырезанных животных, словно карусель. Мадам Пинс обвинила в происшествии каких‑то второкурсников и приказала им отменить заклинание, чего они сделать не смогли. Лишь после того, как Гермиона ушла, комната вернулась в норму. Большинство сочло, что она бормотала сама с собой, а не уговаривала ещё не родившегося ребёнка вести себя прилично.

В конце концов, кто знает, что приготовил для всех них будущий проказник.

Утро матча Гриффиндор — Слизерин выдалось прекрасным. Рон всё ещё сидел в Большом зале один: весь дом Гриффиндор по‑прежнему отказывался с ним общаться. Он начинал чувствовать себя одиноко. Он всё ещё не признавал своей неправоты, особенно перед самим собой, но тот факт, что никто с ним не разговаривал, заставлял его задуматься. Может, если сегодня его команда выиграет, всё изменится.

Гарри и Гермиона пришли через несколько минут после Рона и как раз перед тем, как принесли почту. На лице Гарри читалась вина, Гермиона же выглядела раздражённой. Многие решили, что у «золотой пары» только что была первая ссора. Сев рядом, Гермиона прошептала:

— Гарри, перестань чувствовать вину. Это в твоей природе — кусаться и пить кровь.

Гарри вздохнул, накладывая ей тарелку блинов — именно такими, как она любит.

— Мне следовало бы лучше контролировать себя. Что если я зайду слишком далеко? Я могу причинить тебе боль.

— Если тебя это так тревожит, поговори об этом с Эндрю, — ответила она, — но мне это всё ещё кажется чрезвычайно эротичным и возбуждающим.

Гарри покраснел, вспоминая, как она терялась в его объятиях, пока он пил. Она была настолько возбуждена, что у него произошёл сенсорный переполох, и у него вылезли крылья — с тех пор такого не случалось с тех пор, как они связались. Это было очень приятно для обоих.

— Я проверяла даты и думаю, что тебе нужно пить примерно раз в месяц, с тех пор как ты начала общаться с Беллатриксой. Я с радостью позволю пить свою кровь — сказала Гермиона.

Она как раз собиралась откусить от блинов, когда вся тарелка вместе с вилкой вдруг превратилась в начос с сметаной, мясом, халапеньо, оливками и зелёным луком. Похоже, ребёнок явно хотел чего‑то острого.

Гарри уставился на тарелку своей избранницы.

— Эмм, Гермиона? — позвал он.

— Да, — ответила она и откусила. Было вкусно. У ребёнка был хороший вкус.

— Не объяснишь, почему ты ешь начос вместо блинов, которые я тебе наложил?

— Ну… спасибо за блины, но сегодня утром мне хотелось чего‑то острого.

— Но начос?

— Я их давно не ела, да и кто сказал, что на завтрак можно есть только классические «завтраковые» блюда?

— Никто.

— Отлично, тогда ешь.

— Да, дорогая.

Николас и Нейт прибыли в Хогсмид довольно рано. По дороге Нейт дразнил брата, как тот торопится встретиться со своей невестой.

— Честно, Ник, если ты не притормозишь, она поймёт, что полностью тобой управляет. Попробуй немного сопротивляться.

Николас посмотрел на брата:

— Надеюсь, когда ты найдёшь свою избранницу, ты тоже вспомнишь этот совет. Я тебе напомню. К тому же я почти два месяца её не видел.

— Я знаю, и она знает. Только не выгляди таким уж нетерпеливым.

«Говорит не связанный», — усмехнулся Нейт, когда они подошли к главным дверям замка. Они проследовали в Большой зал, где увидели сидящих их лорда и леди. Большинство студентов прекратили свои дела и наблюдали, как два вампира вошли и уселись напротив «золотой пары». Затем они увидели, как вошла Джинни: один из вампиров встал, поцеловал её руку и помог сесть. В зале зашумели сплетни. Многие наблюдали, как Лаванда Браун и Парвати Патил, «королевы сплетен» Гриффиндора, присоединились, и заметили, что другой вампир напрягся.

Натаниэлб Поттер прожил много лет и никогда серьёзно не думал о паре. Он был плейбоем: полюбил — и ушёл, довольный. Но эти две одноклассницы его лорда и леди, одна из которых была будущей невесткой, свели его чувства с ума. Это был сильный прилив, и он совсем не хотел их терять. Теперь он понял, что имел в виду брат. Ему предстояло выслушать массу подшучиваний от обычно сдержанного Николаса. Всё, что ему оставалось понять — кто из молодых леди был его избранницей. Обе были симпатичны: одна выглядела очень экзотично, другая — блондинка. У него была слабость к блондинкам. День обещал быть долгим.

Николас не мог отвести глаз от своей возлюбленной.

— Я понимаю, что ты сегодня играешь, — сказал он.

— Да. Я играю ловцом, поскольку Гарри больше не может играть. Раньше я была нападающей.

— Желаю удачи и победы.

— Спасибо, Николас.

— Можешь звать меня Ник, если хочешь. Только Нейт и отец так называют меня.

— Ник. Ты уже позавтракал сегодня?

— Да, но, пожалуй, могу перекусить с тобой.

В этот момент в Большой зал вошёл Рон. Он увидел Джинни, сидящую с незнакомцем, и решил, что это тот самый вампир, с которым ей предстоит связаться. Он шагнул к ним.

— Джинни, отойди от него прямо сейчас!

— Заткнись и оставь меня в покое, Рон.

— Джинни, он вампир. Я не хочу, чтобы моя сестра сидела рядом с вампиром.

После этих слов трое мужчин — Поттеры — встали.

— Рон, это мой жених Николас. Он кузен Гарри, и я сяду рядом с ним, если захочу. Ты ничего с этим не сделаешь, придурок. Пойдем, Николас, поговорим где-нибудь, — встала Джинни, схватила Николяса за руку и вышла из зала прежде, чем Рон успел взорваться.

— Ты отвернул мою собственную сестру от семьи, Поттер, — проворчал Рон.

— Это ты сам это сделал, Рон. Только ты, и, возможно, Перси, против её связи с Николасом. Боюсь представить, что с тобой будет, когда об этом узнает твоя мать. Гермиона, ты закончила?

— Да. Вдруг мне уже не так уж хочется есть.

Гарри помог Гермионе встать и последовал за другой парой вышел из зала. Рон вдруг ощутил, насколько тихо стало в Большом зале. Он огляделся и увидел, что практически весь факультет услышал, как он накричал на сестру. «Чёрт побери», — подумал он.

Нейт встал и посмотрел в лицо молодому человеку.

— Наверное, ты самый глупый человек, с которым мне приходилось сталкиваться за очень долгое время. Ты, как чистокровный, должен знать: магические существа не могут выбирать себе партнёров. Мой брат борется со всеми инстинктами, позволяя твоей сестре закончить учёбу, понимая, как это для неё важно. Иначе они уже были бы связаны. Тебе очень повезло, что ты — семья, иначе тебя сейчас бы не было в живых.

Он обратился к Лаванде и Парвати:

— Дамы, позволите ли вы составить мне компанию на матче и, может быть, показать это славное заведение?

Обе девушки захихикали и согласились. Рон смотрел им вслед, чувствуя себя отверженным. Вдруг студенты расхохотались: волосы Рона стали неоново‑зелёными. (Угадайте, кто это сделал?)

Гарри и Гермиона нашли Николаса и Джинни на поле для квиддича. Они дали другой паре немного уединения, оставаясь при этом достаточно близко, чтобы приглядывать за ними. Гарри хотел найти укромное место, чтобы поцеловаться, но Гермиона напомнила, что по контракту им придётся быть сопровождающими Джинни. В этот момент Гарри заметил Нейта с Лавендер и Парвати. Он надеялся, что это не то, о чём он подумал. Если бы это было так, то клан Поттеров ожидали две своенравные сплетницы. По‑видимому, Гермиона думала так же.

— Как думаешь, одна из них его избранница, или обе? — спросил он.

— Если да, я куплю им отдельный дом, подальше от нас, — выдал Гарри.

Гермиона шлёпнула его.

— Что?

— Это было нехорошо сказано.

— Ты хочешь, чтобы они были с нами круглосуточно?

Этот вопрос заставил её задуматься.

— Нет, не совсем.

— Тогда видишь мою точку зрения.

Вдруг трава на поле стала оранжевой. Гермиона зиркнула на свой живот — сейчас было не время, чтобы малыш шалил.

— Почему поле теперь оранжевое?

— Чтобы Рону стало легче?

— После того, что он только что сказал и сделал? Ты с ума сошла?

Она не успела ответить, как к ним подошли Джинни и Николас.

Почему всё оранжевое? — озадаченно спросил Николас. Джинни посмотрела на Гермиону, та указала на живот. Вдруг всё стало ясно, и Джинни еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. К счастью, Гарри ответил за неё:

— Наверное, это чей‑то розыгрыш из другого факультета.

— Раз уж мы почти одни, хочешь посмотреть предмет, кузен? — предложил Николас.

— Да, давай.

Николас сунул руку в карман мантии и вытащил бархатный мешочек. Едва он его раскрыл, Гарри почувствовал крестраж.

— Не доставай его, — сказал он. — Я уже чувствую: это крестраж. Отнеси его в замок, держи скрытно и в безопасности, пока я не приеду на каникулы.

— Как прикажете, мой лорд, — ответил Николас.

Гарри уже собирался увести Гермиону, чтобы дать паре немного уединения, но Николас попросил подождать:

— Я хочу, чтобы вы были свидетелями.

Он вынул из кармана бриллиантовое кольцо. Бриллиант был окружён кругом более мелких драгоценных камней.

— Джинерва Молли Уизли, принимаешь ли ты это кольцо как знак наших отношений и будущего связывания?

— Да, я принимаю, — ответила она, и Николас надел кольцо ей на левую руку и поцеловал его. К этому времени остальные студенты уже шли на поле.

— Поздравляю вас, — сказал Гарри. — Джинни, тебе лучше в раздевалку. Постарайся не заколдовать брата.

Джинни быстро поцеловала Николаса в губы и ушла. Через несколько минут присоединился Нейтаниэль с Лавендер и Парвати, и они направились к трибунам.

Матч выдался с переменным успехом. Рон в ярости позволил Слизерину набрать восемнадцать очков. Но Джинни в эффектном манёвре поймала золотой снитч, что позволило Гриффиндору выиграть с перевесом в десять очков. Команда Гриффиндора набросилась на неё, осознав победу, оттолкнув Рона в сторону и оставив его отмечать в одиночестве. Никогда прежде победа не была столь одинокой.

Матч по квиддичу закончился. Гриффиндор праздновал победу. Натаниэль Поттер пытался понять, повезло ли ему или, напротив, проклятие — иметь две избранницы. Обе были молоды и обе обожали сплетни. Он знал, что его лорд и кузен будуе не долго их терпеть. Он ещё ничего не сказал. Во‑первых, он понимал, что Ник будет без конца дразнить его за всё, через что он его провёл, а во‑вторых, его избранницы, вероятно, будут окончательно докучать всем вокруг. Он видел в них части собственной натуры. Ему также казалось забавным, что ни один мужчина в роду Поттеров не имел двух избранниц почти триста лет.

В башне Гриффиндора устраивали вечеринку, и, разумеется, был приглашён Николас, наречённый Джинни. Чтобы не отставать, Лаванда тоже пригласила Нейта, не подозревая, что именно этого вампира тот и хотел. Гарри и Гермиона тоже ненадолго задержались. Но пока они были там, происходили странные вещи: всё сливочное пиво вдруг превратилось в лимонад, профитроли — в брауни. Но больше всего гриффиндорцев потрясло то, что их знамя с изображением льва фактически ожило. Одно дело — услышать рычание льва, но чтобы он выпрыгнул из полотнища?

Николас встал перед Джинни, чтобы защитить её. Джинни увидела, что Гермиона разговаривает со своим животом, и поняла, что дитя снова «шалит». Ей пришлось подавить смех. Она схватила Николаса за рубашку, чтобы привлечь его внимание.

— Всё в порядке. Гермиона как бы этим занимается, — сказала она.

— Что ты имеешь в виду под «как бы этим занимается»?

Джинни вздохнула. Она не хотела выдавать секрет Гермионы, но понимала, что этот мужчина не отступит, пока не узнает причину. — Гермиона беременна, и ребёнок так себя ведёт. Гарри ещё не знает, — прошептала она. Николас резко обернулся к ней с таким выражением удивления, какого она никогда у него не видела. Её только страшно забавляла мысль о том, как он отреагирует, когда узнает о их ребёнке — это было отложено на потом.

Николас снова повернулся и наблюдал, как лев подошёл к своей Леди и стал тереться о неё, как кошка. Он подал брату кодовый знак, что всё в порядке. В ответ Нейт выглядел удивлённым, словно не веря. «Если малыш уже сейчас так может, будучи в утробе, Боже упаси нас, когда он родится», — подумал Николас. Ему было по-настоящему жаль своего лорда: как наказывать ребёнка, который ещё даже не родился?

Гарри пытался притянуть Гермиону за собой, когда лев приблизился, но у большой кошки были свои планы. Он слышал, как Гермиона бормочет что‑то вроде «веди себя прилично», но это было бессмысленно. Лев подошёл и стал тереться о Гермиону — о его Гермиону!

— Всё в порядке, Гарри. Лев не причинит мне вреда. Кажется, кто‑то хочет поиграть, но ещё не может, — сказала она.

— О ЧЁМ ты говоришь?

— Я объясню позже, но не сейчас и не здесь, когда мы будем одни. — Она продолжала путаться в объяснениях.

В этот момент в башню вошёл Рон. Лев заметил его и бросился в его сторону; казалось, он намеревался причинить рыжеволосому вред. Лев не атаковал его, но зарычал угрожающе, затем повернулся и помочился на него, после чего исчез. Никто ничего не сказал — все были слишком ошеломлены. Рон покраснел и пробормотал: «Очень смешно, гениальная шутка». Он топнул наверх, чтобы отмыться. Большинство сдерживали смех до тех пор, пока не услышали, как захлопнулась дверь спальни мальчиков; только тогда они разразились хохотом.

Гермиона была в смятении оттого, что ребёнок мог так поступить, даже если это было своего рода поэтическое возмездие. Чем больше она думала о том, как выглядел Рон, тем сильнее её разрывали хихиканья. Единственный, кто по‑настоящему не смеялся, был Николас — он лишь улыбался. После этого вечеринка завертелась во всю, а Рон так и не присоединился.

Гарри и Гермиона ушли с вечеринки довольно рано по меркам праздника и предупредили гриффиндорцев закончить к полуночи. Быстро обойдя замок, пара оказалась в комнатах к половине двенадцатого. Гермиона первой приготовилась ко сну и забралась в постель, пока Гарри собирался. Когда Гарри поцеловал её, Джуниор поменял простыни — из изумрудно‑зелёных они превратились в детскую тему про квиддич.

— Что, чёрт возьми, происходит?! — воскликнул Гарри.

— Эмм, Гарри, у меня есть что‑то, что я хочу тебе сказать.

— Что? Твоя магия с ума сошла?

— Нет. Я думаю, наш ребёнок даёт знать о своих предпочтениях.

— Это всё? Наш КТО?!

Гермиона поднесла руки и взяла Гарри за лицо.

— Я сказала, что наш малыш хочет, чтобы мы знали, чего он хочет.

Гарри склонился над ней, вглядываясь в её лицо в поисках лжи или правды; Гермиона не знала, как ответить. На его лице смешались удивление, радость и любовь.

— Ребёнок? Ты уверена? — прошептал он, глядя на её живот и ласково поглаживая его.

— Уверена. Миссис Помфри подтвердила. Я хотела подождать до окончания матча, чтобы сказать тебе. Джуниор чуть не выдал всё раньше.

— Джуниор?

— Что ж, мне нужно было как‑то называть его. Так что пока — Джуниор, и он ведёт себя как проказник.

— Как, например, сделать поле оранжевым? Или заменить твои блины на начос? Оживить льва на знамени и чтобы он помочился на Рона?

Гермиона кивнула.

— Или раскрасить стены библиотеки в разные цвета и превратить стеллажи в вырезанных животных.

Гарри выглядел ошеломлённым.

— Наш ребёнок должен быть очень могущественным, чтобы уметь всё это, или это нормально?

— С тобой ничего не бывает обычным.

Гарри опустился так, что его лицо оказалось над её животом. Он нежно поцеловал его и сказал:

— Веди себя прилично и ложись спать. Мама и папа хотят отпраздновать.

Гарри! — она замолчала от поцелуя, который дал ей её избранник, и больше ни о чём не думала.

Николас и Нейт сидели в покоях, которые любезно предоставила им директорша. Николас рассказал о ребёнке — что именно он оживил льва и устроил все эти проделки. Нейт смеялся до слёз. Этот новоиспечённый Поттер обещал быть настоящей головной болью. Он с нетерпением ждал встречи малыша Поттера с его матерью — ребёнок, наверное, даже призовёт дракона.

Николас не собирался отступать.

— Хочешь объяснить про тех двух девушек, к которым, кажется, ты привязался?

Нейт вздохнул — он знал, что брат лишь и ждёт, чтобы поднять эту тему.

— Думаю, они мои избранницы.

Николас и так предчувствовал это.

— Ты собираешься сам говорить с их семьями или попросишь нашего кузена заняться этим?

— На самом деле я думал поговорить с Гарри, а за реальные переговоры поручить отцу, — ответил Нейт.

— Это неплохая идея. Отец в этом деле хорош. Мать не будет знать, что и делать, — заметил Николас.

— Да ну, мать сама всему виной. Она станет ещё активнее пытаться выдать Николк за кого‑нибудь Аристократа, — усмехнулся Нейт.

— Мама всегда старается кого‑то пристроить. Она редко ошибается, если только это не касается семьи, — добавил Николас.

— Интересно, за кого она попытается отдать Николу ? — задумчиво произнёс Нейт.

— Лишь бы только не пожиратель смерти — мне было бы всё равно, — пожал плечами Николас.

На следующий день после матча по квиддичу Гарри встал очень рано. Он встретил Николаса и Натаниэля в приёмной перед их отъездом домой. Он сообщил им о ребёнке; оба удивились и поздравили своего лорда с будущим наследником. Гарри вручил Николасу письмо для Эндрю. Нейт официально попросил у своего лорда и кузена разрешения просить о связывании с Лавандой и Парвати. Он попросил, чтобы переговоры с их семьями вёл его отец. Гарри не видел серьёзных причин запрещать это, хотя отметил, что, вероятно, даст им дом подальше от замка. Нейт только усмехнулся — он понимал, что его лорд может вытерпеть этих двух девушек лишь до определённого предела, и с благодарностью принял такое предложение. Братья попрощались с Гарри и покинули Хогвартс, направляясь домой, но оставив здесь свои сердца.

Пока Гарри смотрел им вслед, он позвал Добби.

— Что может сделать Добби для Гарри Поттера? — спросил домовой эльф.

— Не мог бы ты приготовить два подноса с завтраком и отнести их в мои комнаты, пожалуйста? Если доберёшься раньше меня и Гермиона спит, не буди её. Ей сейчас нужен как можно больший отдых, — ответил Гарри.

— Добби с радостью выполнит просьбу Гарри Поттера. Хотел бы Гарри Поттер чего‑то особенного для его невесты раз у неё будет маленький Поттер? — поинтересовался Добби.

— Ты об этом знаешь? — удивился Гарри.

— Да. Домашние эльфы чуят подобное. Добби знает, что Гарри Поттер наполовину вампир, наполовину тёмная вейла и в нём есть небольшая частица древнего эльфа, — ответил Добби.

— Я не знал про часть с эльфом, — сказал Гарри, — но, пожалуйста, держи это в секрете. Я не хочу, чтобы об этом узнал Волдеморт.

Добби горд тем, что хранит секрет Гарри Поттера. Домашние эльфы также сохранят в тайне ребёнка Поттера.

— Спасибо, Добби.

Эльф поклонился Гарри и со щелчком исчез. Гарри направился обратно в свою комнату и комнату Гермионы и увидел, что добрался туда раньше Добби. Он тихо разделся и залез в постель. Гермиона перевернулась и прижалась к нему.

— Куда ты ходил? — сонно спросила она.

Гарри улыбнулся:

— Скучала?

Она шлёпнула его по груди.

— Я ходил проведать Николаса и Нейта перед их отъездом.

— Мило, — вздохнула она и закрыла глаза, снова пытаясь заснуть.

— Добби принесёт тебе завтрак в постель. Похоже, домашние эльфы знают о том, что у тебя будет ребёнок. А ещё Добби сказал, что знает о моём происхождении: у меня есть небольшая доля Древнего эльфа.

Гермиона раскрыла глаза и села.

— Ты уверен, что он сказал «Древний эльф»?

— Ты можешь спросить у него сама, когда он придёт.

— Ты сказал, что он принесёт нам завтрак в постель?

— Да. Я думал, можно немного поваляться дольше.

— Нет, ты хочешь начать меня баловать из‑за ребёнка, — упрекнула она.

— И это тоже, — сказал он, прежде чем поцеловать её. В этот момент Добби появился рядом с их кроватью.

— Добби принес завтрак Гарри Поттеру и его семье, — объявил эльф.

— Спасибо, Добби. Выглядит аппетитно, — ответила Гермиона.

Гарри проследил, чтобы Гермиона успела подольше полежать, и на этот раз Джуниор не стал менять то, что она ела. Их никто не видел до обеда; только после него их заметили идущими к хижине Хагрида. Рон увидел их, держащимися за руки, и его сердце и мысли наполнились ревностью. В который раз он задавался вопросом, почему у Гарри есть всё, а у него — ничего. Небольшая часть его совести была поражена тем, о чём он думал: она знала, что Гарри променял бы свои деньги и славу, чтобы вернуть семью, но остальная часть его не волновала это.

Рон ждал, наблюдая за возвращением пары, которое произошло после чаепития. Он тихо последовал за ними в их комнату. Думая, что они останутся, он едва спрятался, услышав, как открывается дверь портрета и Гарри жалуется Гермионе на какую‑то домашнюю работу. Затем он проследовал за ними в библиотеку. Рон знал, что и у него есть задания, но не хотел браться за них. С тех пор как Гермиона сошлась с Гарри, его оценки упали. Профессор Макгонагалл уже грозила лишить его значка квиддича. Всё это было ещё одним поводом винить Гарри. Не говоря уже о розыгрышах: никто толком не понимал, как он всё это провернул — не слышали заклинаний и не видели движения его палочки. Фред и Джордж отдали бы всё, чтобы узнать, как он это сделал. Его всё ещё раздражало, что воображаемый лев обоссал его. Об этом в доме только и говорили — не о его победе, а о том, что на него помочились.

Вдруг Рон ощутил всплеск магии и обнаружил, что его одежда сменилась на наряд магловского клоуна: огромные мешковатые туфли, грим и радужные кудрявые волосы. Его отражение в окне выглядело изумлённым. Гарри снова сделал это. Как он мог — Рон был уверен, что Гарри даже не знал о его присутствии.

Разъярённый, Рон вышел из укрытия.

— Как ты это сделал, Поттер? — спросил он.

Гарри как раз что‑то записывал; он не поднял головы и переспросил:

— О чём ты говоришь, Рон?

— Что ты со мной сделал? Хочешь, чтобы весь Хогвартс смеялся над мной

— Что с тобой…? Что с тобой случилось? — наконец посмотрел на Рона Гарри. В ответ ему глядел несчастный клоун. Гермиона посмотрела на живот и принялась яростно шептать туда.

— Это ты это сделал! Верни меня назад! ПРЯМО СЕЙЧАС! — заорал Рон, указывая на Гарри.

Миссис Пинс подбежала посмотреть, из‑за чего шум.

— Мистер Уизли, выйдите немедленно. Я не позволю нарушать тишину этой библиотеки, — строго сказала она.

— СКАЖИ ЕМУ, ЧТОБЫ ОН вернул всё как было — рявкнул Рон, указывая на Гарри. Миссис Пинс посмотрела на Гарри.

— Я ничего с ним не делал, миссис Пинс. Я даже не знал, что он здесь, — ответил Гарри.

— Мистер Уизли, немедленно покиньте библиотеку. Вы отлучены от библиотеки, пока не научитесь контролировать свой характер. Я наблюдала за мистером Поттером всё время его пребывания здесь. Он никак не мог наслать на вас чары или порчу, — строго произнесла миссис Пинс.

— Он должен был это сделать. Никто другой не мог! — всхлипнул Рон.

— вы наказаны мистер Уизли! Я жду вас здесь в восемь часов вечера. А сейчас — идите!

Рон был вынужден уйти, пока миссис Пинс подняла особую защиту библиотеки. Никто не видел его до ужина.

Гарри заметил, что Рон обедал в одиночестве, в стороне от остальных. Невилл рассказал Гарри и Гермионе, что творилось в башне Гриффиндор. Джинни фыркнула:

— Этот болван вчера после вашего ухода не замолкал. Он вернулся в общий зал после того, как привёл себя в порядок, и свалил вину на тебя за розыгрыш. Я пыталась ему объяснить, что это не ты, но он не стал слушать. Он как будто решил, что раз „он“ выиграл матч, то ты позавидовал вниманию и устроил розыгрыш, чтобы отомстить. Он не умолкал об этом.

В этот момент Гермиона заикнулась — и её обед изменился с жареной баранины с мятным соусом на огромную пиццу со всеми мыслимыми начинками. И Гарри, и Гермиона посмотрели на её живот. Лишь Джинни знала, что это делает малыш; все остальные думали, что у Гермионы магия как‑то перестаралась из‑за икоты. Джинни сумела схватить кусок, даже когда Гарри пытался подать ей его.

— Мне тоже можно? — тихо спросил Гарри.

— Думаю, Джуниор не против, — ответила она.

Гарри схватил кусок и откусил. Он должен был признать — Гермиона была права: у Джуниора оказался хороший вкус, и наслаждаться этим могли только его родители.

Проделки Джуниора продолжались, и в последующие недели он всё чаще проявлял в себе внутреннего мародёра. Несколько раз на занятиях внезапно начинала играть музыка. На уроках Заклинаний Джуниор привык поднимать в воздух предмет того, с кем работала Гермиона, если это не были Гарри или его вещь. Профессор Флитвик настоял, чтобы с тех пор они работали вместе. На Трансфигурациях же был полный кошмар: Джуниор постоянно превращал задания родителей в игрушки, в основном в куклы, что навело Гарри и Гермиону на мысль, что Джуниор — девочка.

Эндрю написал Гарри в ответ и искренне поздравил его. Он предложил сделать официальное объявление на Рождественском балу, ежегодном событии в замке. Его совет успокоил Гарри — Эндрю посоветовал, Гарри, продолжать подпитываться у Гермионы раз в месяц, поскольку она — его избранница. Похоже, на этом всё и заканчивалось. Моргана, целительница, сказала, что это не повредит леди Поттер или младенцу и даже принесёт ребёнку пользу. Она тоже была в восторге от новости и предложила принять роды, чтобы помочь появиться на свет ещё одному поколению Поттеров.

Прошёл и Хэллоуин, и ноябрь. Не успел Гарри оглянуться, как наступали праздники. Гермиона сказала ему, что все Уизли собираются остаться в замке на каникулы. Джинни была вне себя от мысли провести три недели с Николасом. Он уже договорился, чтобы местная портниха приехала в Хогвартс и сшила ей полностью новый гардероб — это был егоьрождественский подарок, только заранее. Он не пожалел средств, и теперь она была предметом зависти у сокурсников К великому ужасу Рона, ему тоже сняли мерки для новых мантий. Его единственное утешение заключалось в том, что они были не бордовыми, а тёмно‑синими. Мать настояла, чтобы он оставил их такими, как у Николаса; сам Николас в рамках ухаживаний и чтобы доказать, что может содержать будущую жену, оплатил новые мантии для всей семьи.

Патилы и Брауны тоже собирались приехать, чтобы окончательно оформить помолвку Парвати и Лаванды с Натаниэльм. Гарри уже поручил Эндрю найти большой коттедж или домик для троих, связанных узами, подальше от замка . Нейт ответил, что нашёл один из старых каменных домов, идеально подходящий для них, и уже занимается его реконструкцией и ремонтом.

Лорд и леди Поттеры были заняты — доделывали домашние дела и уточняли список гостей на бал. Гарри проследил, чтобы среди приглашённых не было сотрудников Министерства, за исключением мистера Уизли, Перси, Тонкс и Кингсли Шеклбота. Он пригласил большинство профессоров и миссис Помфри, хотя знал, что многие не придут. Его обрадовало, что Поппи, МакГонагалл и Флитвик согласились. Он надеялся, что это будут счастливые праздники.

Северус Снегг вел за собой Драко к дому, который Орден использовал для хранения припасов. Он знал, что чары оповестят о его присутствии и что либо Орден, либо вампиры Поттера прибудут за ними. Он надеялся на второе. Драко молча шёл следом. Они много раз обсуждали, что должно произойти и как изменится их жизнь. Оба понимали, что Никола будет вынуждена много говорить и умолять, чтобы убедить Поттера не убить их с ходу. Он искренне надеялся, что она понимает, что делает.

Северус открыл дверь и держал её, пока Драко проходил. Закрыв, он осветил палочку заклинанием Lumos и повёл по коридору в нечто вроде кухни. Северус начал заваривать чай, пока они ждали. Драко сел за стол.

— Ты думаешь, что это правильно? — в сотый раз спросил Драко.

— Честно говоря, Драко, — вздохнул Северус, — мы уже всё это обсуждали. Да, это правильно, иначе мы кончим, как твой отец. Поттер ставит семью превыше всего. Если его кузина заявит на нас права как на своих партнёров, он не сможет ничего сделать, кроме как позволить этому случиться. Ему это не понравится, и он будет делать всё возможное, чтобы помешать. Однако как правитель вампиров он обязан соблюдать законы, в том числе те, что касаются претензий на избранников.

— Похоже, ты много в этом смыслишь. Почему? Даже Тёмный Лорд знает, что ты это знаешь, — удивлённо проговорил Драко.

Северус тяжело вздохнул. Это была часть его жизни, о которой он предпочёл бы забыть.

— То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами до тех пор, пока это не станет известным. Я был избранником Джеймса Поттера. Но он отверг меня и своё наследие, чтобы жениться на Лили. Гарри мог бы быть моим сыном. Мне было стыдно и горько оттого, что Джеймс отказался даже рассматривать меня как своего спутника. Я мог бы допустить, чтобы он продолжал отношения с ней, если бы он сам этого захотел, но он категорически отказался принять меня и отвернулся от своего народа. Я ничего не мог с этим поделать, поэтому остался ничьим избранником.

— Разве поэтому вы так ненавидели Гарри?

Отчасти. Я видел в нём сына его отца, но не своего. Мне отказали в возможности выносить и воспитать его, и я срывал на нём эту горечь, чему я глубоко стыжусь. Тёмный Лорд знает, что Джеймс Поттер отверг меня, и использовал это, чтобы склонить меня на свою сторону. Я понял, что ошибся в суждении, когда увидел, что на самом деле творит Тёмный Лорд. Я не хотел иметь с этим ничего общего и предложил Дамблдору свои услуги в качестве шпиона. Тёмный Лорд решил, что я поступил так, чтобы заручиться его благосклонностью, но на самом деле я не хотел быть похожим на него или на его последователей, в том числе на твоего отца. Теперь я оказался в ещё более тяжёлом положении, чем раньше.

— Мы справимся, Сев, я знаю, мы справимся, — ответил Драко.

Как раз в этот момент в дом вошли шесть вампиров.

— Северус Снегг. Драко Малфой. — произнёс один из них. — Вы теперь находитесь под стражей клана вампиров Поттеров. Идите с нами добровольно, иначе нам придётся усмирить вас силой. Вам не причинят смерти и не нанесут вреда до тех пор, пока вы не предстанете перед нашим Лордом. Вы соглашаетесь?

— Да, — ответили они.

Николас и Натаниэль прибыли как раз к завтраку в Большом зале. Большая часть учащихся уезжала на каникулы позже в тот же день. Лорд и леди Поттеры тоже собирались ехать на Хогвартс‑Экспрессе из‑за своих обязанностей перед школой. Однако ни Николас, ни Нейт не собирались позволить своим леди выходить из купе во время поездки. Если бы у них был выбор, их лорд тоже не вышел бы, но, вероятно, заколдовал бы их до следующей недели. Они были там под видом сопровождения своих будущих избранниц, но на самом деле — чтобы охранять их.

Джинни заметила Николаса, как только он вошёл в дверной проём, и буквально кинулась ему в объятия. Его удивлённое выражение было бесценно. Даже Нейт посмеялся. Поцелуй вызвал свист и возгласы одобрения у окружающих студентов. Нейт подошёл и поприветствовал двух своих будущих избранниц. Обе девушки взвизгнули при виде своего личного Адониса, шедшего к ним. Эти поцелуи заставили нескольких других шевельнуться на местах.

Николас и Джинни присоединились к компании и сели. Николас огляделся:

— Где Гарри и Гермиона?

— У Гермионы небольшие проблемы с животом, а Гарри остался при ней, — ответила Джинни, не желая объяснять остальным, почему Гермиона плохо себя чувствовала. К счастью, Николас и Нейт поняли и приняли такое объяснение.

— Надеюсь, это не заразно. Мне кажется милым, что Гарри так заботится о своей девушке — ухаживает за ней, пока ей плохо. Это по‑настоящему романтично. Чёрт возьми, они ведут себя как будто женаты, — сказала Лавендер.

Джинни и Нейт хихикнули, а Николас чуть скривил губы. Всем троим было легко представить лица остальных девушек, когда те узнают, что Гарри и Гермиона в некотором смысле уже «женаты» и что у них скоро появится ребёнок.

Рон вошёл в Большой зал слегка раздражённым. Он послал сову родителям, сказав, что хочет остаться в Хогвартсе на каникулы. Мать ответила совой с требованием, чтобы он присоединился к семье у Гарри на балу и ради официальных объявлений. Он ни за что не собирался близко подходить к дому Гарри или к его семье, пока они не одумаются насчёт Джинни и этого вампира, который утверждал, что она — его избранница. Он даже всё это проверил по книгам. Рон отказывался поверить, что вампир будет ждать два года, прежде чем связать себя с Джинни; в одной прочитанной им книге говорилось, что такой долгий срок убьёт вампира, и ждать подобного противоестественно. Нет — этот вампир хотел чего‑то другого, и он, как один из её старших братьев, собирался положить этому конец. Увидев сестру, сидящую с этим созданием, Рон решил вмешаться.

— Джинни, приказываю тебе как брату — встань и уйди с этого стола. Я отвезу тебя в Нору, чтобы ты вышла из‑под влияния этого монстра, — заявил он.

— Рон, перестань вести себя как мудак и оставь меня в покое, — ответила Джинни.

— СЕЙЧАС, ДЖИННИ! — выкрикнул Рон.

Джинни встала и повернулась к брату. Те, кто знал о её характере, распознали признаки и поспешили уйти в сторону Она уже держала в руке палочку и была у лица Рона прежде, чем он успел моргнуть.

— Ты смеешь мне приказывать, Рон!? — выпалила она. — Я не сделаю ничего из того, что ты скажешь, даже если это будет последнее, что я сделаю на этой земле. Втолкуй это в ту свою тупую башку: Я выйду замуж за Николаса, когда закончу школу. Ты не имеешь права решать за меня — это решают только мама и папа и теперь Николас. Если бы ты вынул голову из задницы, то увидел бы, что я счастлива.

— Джинни, я не знаю, что с тобой сделали, но я с этим разберусь. Наверное, ты просто растеряна из‑за Гарри, но я уверен, что он скоро одумается и бросит Гермиону ради тебя. Подожди немного, — попытался успокоить её Рон.

В этот момент двое вампиров встали. Это была угроза в адрес их леди и клана Николас хотел вырвать сердце будущего зятя за то, что тот игнорировал и помолвку его сестры, и связь с Гарри — ни то, ни другое уже нельзя было разорвать. Но прежде чем они успели что‑то предпринять, высокий рыжий парень исчез, и на его месте появилась ласка. В глазах Джинни заблестел огонёк.

Теперь ты будешь слушать, болван. У Гарри теперь Гермиона, и он очень ясно дал мне понять, что никогда не оставит её, а она его. Я согласилась выйти замуж за Николаса и не жалею об этом. Я влюбилась в него гораздо быстрее и сильнее, чем когда‑либо могла представить. Это лишь доказывает, что я вовсе не была влюблена в Гарри. Если ты не хочешь быть у Гарри на Рождество, я пойму. С твоим отношением я не хочу, чтобы ты там портил всем праздник. Продолжишь в том же духе — я не буду останавливать близнецов от объявления тебе войны, да и мама с тобой ещё разберётся.

Рон‑ласка пискнул и умчался прочь.

— Молодец, маленькая сестрёнка, — подмигнул Нейт. Николас же притянул Джинни к себе и поцеловал так, что у неё подкосились ноги.

— Спасибо тебе за это, — сказала она.

— Ты знала, что раньше я хотела Гарри, не так ли? — спросил он.

— Он рассказывал мне о твоём увлечении им. Думаю, он хотел, чтобы я поняла: он никогда не ответит тебе взаимностью, — ответила Джинни.

— Рад, что он так сделал.

— Это один из лучших рождественских подарков, которые я когда‑либо получала, — улыбнулась она.

— Такие подарки обычно действительно лучшие.

Гарри помог бледной Гермионе сесть в Хогвартс‑Экспресс. Джуниор в то утро снова шалил и совсем не давал Гермионе покоя: никакая еда у неё не задерживалась в желудке. Гарри даже обращался к миссис Помфри за помощью. Противорвотное зелье наконец смогло удержаться, но желудок у Гермионы по‑прежнему был очень чувствителен. Гарри настоял, чтобы она отдохнула в пути до перрона. Николас быстро вызвался помочь Гарри обходить вагоны поезда. Гарри понимал, что она не в себе, раз не возражает, и сам снова прилёг, чтобы подремать.

Именно во время обхода Николас рассказал ему о недавнем пленении.

— Я должен сообщить вам, мой лорд, — сказал он, — что небольшая группа разведчиков два дня назад взяла в плен Северуса Снегга и Драко Малфоя. Отец посчитал, что эту весть нужно сообщить вам лично, а не совой.

— Как они были пойманы? — спросил Гарри.

— Странно. Их обнаружили в одном из складов Ордена, спокойно пьющими чай, словно ждущими нашего появления. Они не оказали сопротивления.

— Это странно. Думаешь, это ловушка?

— Нет, я полагаю, есть кто‑то или что‑то ещё, кто ждёт подходящего момента. — Гарри кивнул, но остался задумчив.

Через несколько часов поезд остановился у перрона. Гарри увидел, что Уизли и родители Гермионы ждут их, а также как минимум двадцать охранников‑вампиров. Гарри невольно закатил глаза: явная демонстрация опеки со стороны его дяди в адрес лорда и леди. Он промолчал, согласившись ради Гермионы. Она проспала почти всю дорогу и всё ещё была бледна — настолько, что и миссис Уизли, и её мать это заметили, но промолчали.

Молли Уизли огляделась:

— Где Рон, Джинни?

— Он утверждает, что не собирался ехать. Ему трудно принять Николаса, не говоря уже о Гарри и Гермионе.

Миссис Уизли, Джинни сегодня утром пришлось защищаться от словесной атаки вашего сына. Он ПРИКАЗАЛ ей вернуться домой, чтобы она не находилась под моим влиянием. Она уладила проблему прежде, чем я успел вмешаться. Никогда я не был ею так горд, как в тот момент, — сказал Николас, пытаясь предотвратить вспышку гнева у Молли Уизли.

— Спасибо, милый. Думаю, с Рональдом нам предстоит серьёзный разговор позже. Я хорошо знаю, что Джинни умеет о себе позаботиться — шесть старших братьев делают своё дело, и редко кто ускользает от её нрава. Гермиона в порядке? Она кажется бледной, — спросила Молли.

— Это просто расстройство желудка, мам. Гарри уже говорил об этом с Поппи, — ответила Джинни.

— Он действительно о ней заботится, — отметила Молли.

Тем временем Падма присоединилась к Парвати, и охранники собрали всех вместе. Несколько портключей были розданы, и пары начали исчезать.

Гарри приземлился, держа Гермиону, поддерживая её. Услышав её стон, он быстро поднял её на руки и направился в их комнаты. Меган уже ждала; как только она увидела леди в объятиях лорда, побежала в спальню и расстелила постель. В дверь постучали — это были родители Гермионы и Моргана. Целительница вошла в спальню, за ней последовала мать Гермионы, практически вытолкнув Гарри из комнаты. Он пошёл ждать в гостиную, сняв свой гламур.

— Гермиона подхватила какую‑то заразу? — спросил мистер Грейнджер. Гарри не знал, как сказать человеку, что тот станет дедушкой примерно через пять месяцев. К счастью, говорить не пришлось: мать Гермионы вскрикнула:

— КАКОЕ «БЕРЕМЕННА»? ОНИ ЖЕ ЕЩЁ ПОДРОСТКИ!

Гарри почувствовал взгляд тестя за спиной и простонал. Его спасло то, что дверь спальни открылась, и Моргана вернулась обратно.

— Мой лорд, с вашей избранницей всё будет в порядке. Ребёнок очень магичен и силён, из‑за этого ваша избранница чувствует недомогание. Я дала ей специальное зелье, и оно действует. Ей придётся принимать его до конца беременности. До вашего возвращения в школу я подготовлю для вас запас. Хотите узнать пол ребёнка? — спросила Моргана.

— Гермиона хочет узнать?

Она сейчас не проснулась. Если хотите, я скажу вам, а вы сможете передать это ей, когда она будет готова, — ответила Моргана.

Гарри кивнул.

— У вас будет дочь, мой лорд. Очень шаловливая, — добавила она.

— И не говори, — пробормотал Гарри.

Целительница приподняла бровь и вышла. Отец Гермионы выглядел одновременно ошеломлённым и развесёлым.

— Что именно это значит? — спросил он.

Гарри рассказал своему тестю обо всём, что малыш делал за последние три месяца. Где‑то в ходе рассказа присоединилась миссис Грейнджер, и они оба смеялись над проделками будущей внучки. Им даже стало почти жаль родителей — почти.

— Похоже, моя внучка будет не из лёгких, — сказал мистер Грейнджер с смешком. Миссис Грейнджер вернулась в спальню, чтобы проверить Гермиону.

Гарри лишь уставился на него.

— Похоже, я это начинаю осознавать. Как мне наказывать ребёнка, который даже ещё не родился, за проявление магии?

— Никак, — коротко ответил тесть.

В этот момент вошли Эндрю и Кристофер с очень милой девушкой. Гарри она показалась знакомой, но он никак не мог вспомнить, кто это.

— Гарри, вижу, новый дедушка уже всё узнал, — подшутил кто‑то.

— Да, и уже полчаса получаю косые взгляды. Бабушка ещё даже не успела на меня наехать, — ответил Гарри, и все рассмеялись. В это время открылась дверь спальни, и вышла миссис Грейнджер. Гарри ловко встал позади тестя.

— Дорогой, я понимаю, что тебе кажется, что ты ещё слишком молод, чтобы стать дедушкой, — сказала она мужу, — но ты не можешь убить отца нашей внучки.

— Внучка? — переспросил мистер Грейнджер.

— Да, по крайней мере, так сказала старая целительница.

В глазах миссис Грейнджер снова появилась мечтательная улыбка. Повернувшись к Гарри, она сказала:

— Думаю, тебе стоит начать называть нас «мамой» и «папой», дорогой.

Два часа спустя Кристофер и Энн в красках рассказали Гарри обо всём, что происходило, пока он отсутствовал. Гарри всё ещё не мог прийти в себя после превращения помощника Гермионы. Вскоре он понял, что это было вызвано скорее вниманием, которое Кристофер ей уделял, чем чем‑то иным. Он как‑то понял, что Гермиона об этом обрадуется.

После проверки Гермионы Гарри встретился с Натаниэльм , его родителями (чему Виктория едва не возмутилась), Лаванда и её родителем, Парвати и её родителями. Падма пришла в поддержку сестры‑близняшки. Все трое не могли оторвать от Гарри глаз. Ему пришлось выслушать последние переговоры по контракту на связывание. Было решено, что троица пройдёт ритуал сближения в каникулы. Нейт вернётся в Хогвартс с ними и поможет охранять Гермиону. Девушек приведут к ведьминской клятве, чтобы защитить Гарри, Гермиону и Джуниора. Все трое согласились добровольно. Ритуал назначили через две ночи. День был тяжёлым, и Гарри лёг спать уставшим больше, чем следовало.

На следующее утро Гарри проснулся и обнаружил себя одного в кровати. Быстро накинув халат, он почти побежал в гостиную и увидел Гермиону, спокойно завтракающую вместе с Римусом и Тонкс.

Он поцеловал Гермиону в макушку и сел на пустое место за столом.

— Как ты себя чувствуешь?

— В порядке, — ответила она. — Похоже, зелье подействовало. Джуниор успокоилась.

Гарри услышал, как Римус усмехнулся. — Проблема, Муни? — спросила кто‑то. — Нет, — ответил он, всё ещё посмеиваясь. — «Джуниор?» — он внезапно расхохотался. Джуниор, однако, не любила, когда над ней смеются, и в отместку сделала так, что её приёмный дедушка получил синие волосы, фиолетовые глаза и нос, соперничающий с носом Снегга. Это вызвало смех у остальных троих. — Да, Муни, Джуниор. В конце концов она — внучка Мародёров. Мы ещё не выбрали ей имя, и Гермиона не хотела, чтобы мы называли её «оно».

Когда смех утих, Гарри уговорил свою дочь вернуть «дедушку» в обычный вид, к великому удовольствию остальных. Муни спросил:

— Что ты собираешься делать со Снеггом и молодым Малфоем?

— Пока не знаю, — ответил Гарри, — кроме того, что как минимум я, вероятно, опустошу их магию. Я сказал Эндрю, что разберусь с ними в одиннадцать и что хочу видеть в комнате только его самого, Николаса и двух охранников. Ты собираешься присутствовать?

— Да, и Тонкс тоже, — кивнула молодая аврор.

— Хорошо, но никаких вмешательств, понятно? — предупредил Гарри. Аврор кивнула.

Я тоже хочу там быть, — сказала Гермиона. Все трое посмотрели на неё. Надоедливо она добавила: — Я могу быть беременной, но это не лишило меня рассудка, и я всё ещё Леди клана. У меня столько же права присутствовать там, сколько и у вас троих.

— Я не собирался тебя останавливать, но как ты думаешь, Джуниор будет себя слушать?

— Вряд ли.

Позднее тем же утром Гарри и Гермиона сидели в аудитории, скрытые от посторонних глаз. Никола тайно пряталась в тени, в ожидании подходящего момента сделать своё объявление. Она наблюдала, как в комнату вошли её два «спутника». Северус не выглядел испуганным, но она знала, что он боится. Драко же был сильно напуган — она чувствовала это по нему. Если это чувствовала она, то и остальные могли — кроме грязнокровки. Её кузина начала говорить.

— Северус Снегг, вы признаны виновным в убийстве Альбуса Дамблдора. Драко Малфой, вы признаны виновным в покушении на убийство Альбуса Дамблора и в руководстве вторжением в Хогвартс. Как вы себя признаёте?

Никто не произнёс ни слова.

— Я принимаю ваше молчание как признание вины. — Гарри подал сигнал Николасу. Никола вышла из тени и крикнула: — Нет, я заявляю на них обоих права как на своих партнёров!

Все лица обернулись и посмотрели на женщину. Она нарочно вышла вперёд. Её отец выглядел в ярости.

— Никола! Что ты творишь? Я мог бы понять, если бы молодой был твоим спутником, но не другого. Я точно знаю, что он был чужим избранником.

— Незанятый избранник, отец. Я поняла, что они мои спутники, когда спустилась в подземелья.

Эндрю прищурил глаза. — Что ты там делала? — спросил он.

— Мне было просто любопытно узнать о заключённых, о которых говорили стражи. Как только я спустилась, я сразу поняла, что они мои избранники. Я знала, что Северус был незанят, и поэтому могу заявить на него права. Закон очень конкретен, отец. — Эндрю и Николас нахмурились.

— О чём она говорит, Эндрю? — спросил Гарри.

Мой лорд, похоже, моя дочь обнаружила, что эти двое — её спутники. Хотя у женщины может быть двое спутников — это не редкость, — всё же встречается нечасто. В данном же случае ещё более необычно то, что Снегг был незанят своим первоначальным избранником.

Гарри сложил два и два. — Ты хочешь сказать, что это Снегг — тот, кого моя мама отвергла?!

— Да, Поттер, ты мог бы быть моим сыном, если бы твой отец не отвернулся от своей семьи и наследия.

— ЗАТКНИСЬ! У тебя НЕТ ПРАВ ТАК ОБРАЩАТЬСЯ! ТЫ, МЕРЗАВЕЦ! Я МОГ БЫ УБИТЬ ТЕБЯ СЕЙЧАС И ВСЁ БЫ ЗАКОНЧИЛОСЬ!

— Но ты же этого не сделаешь, правда, кузен?

Гарри уставился на женщину и пытался сдержать ярость; Гермиона держала его за руку. Через несколько мгновений он несколько успокоился.

— Я позволю вам пройти ритуал сближения сегодня же ночью. Вы не будете жить в замке — я этого не выдержу. Я предоставлю вам дом. Вы не покинете эти земли ни по какой причине. Я требую от вас обоих волшебной клятвы, что вы будете защищать Николу, её семью и этот клан от вашего так называемого Владыки. ВЫ НЕ БУДЕТЕ откликаться на его призыв. И ты, кузина, поклянёшься так же.

Все трое уставились на грозного молодого мужчину. Это было неожиданно, и Николе придётся переосмыслить, как она сможет выполнять волю своего хозяина, будучи скованной этими обязанностями. Все трое согласились и дали клятвы.

— Хорошо. Эндрю, сообщи «Ежедневному пророку», что через час у нас будет церемония сближения. Пригласить можешь и Викторию, если хочешь, но лишь на сам обряд. Николас, найди подходящий дом для своей сестры и её женихов Размести поблизости охрану. Я никому из них не доверяю.

— Да, мой лорд. — Северуса и Драко повели из зала в другую комнату, где готовили их к церемонии. Как и следовало ожидать, Гарри был там, чтобы проследить, чтобы всё прошло как надо. Оба волшебника были удивлены присутствием Гермионы. Они знали, что Поттер уже связан с ней, но всё равно это стало сюрпризом. Кроме того, там были ещё две гриффиндорки и одна рейвнкловка, не говоря уже о девушке Уизли. Позже выяснилось, что эти две гриффиндорки должны были проходить сближение с младшим братом Николы на следующий день, а девушка Уизли была избранницей старшего брата. Всё, что понимал Драко, — теперь он был окружён гриффиндорками. Его отец пришёл бы в ярость.

Его новая тёща была та ещё штучка. Она была в восторге, что Драко женится на её дочери — он из старого рода и с большим состоянием О Северусе она отзывалась сдержанно: признала его мастерство в зелиях, но больше ничего хорошего не сказала. Она громко протестовала против того, что они не будут жить в замке или рядом с ней, чему Драко был только рад.

Гарри наблюдал за магией церемонии, чтобы понять, примется ли она. Он тайно надеялся, что нет, и тогда сможет наказать этих двоих по‑своему. Однако связь сработала, и Гарри пришлось принять в свою семью Ледяного принца и вонючего мерзавца. Что удивило его — Эндрю, Николас и позже Натаниэлб отнеслись к Николе с настороженностью. За ней придётся приглядывать.

Джинни, Лаванда и Парвати смотрели на церемонию с горящими глазами. Каждая представляла, каким будет их собственное сближение и какие личные моменты хотелось бы включить в обряд. Они понимали, почему этот ритуал прошёл в спешке, но всё равно мечтали о своих собственных церемониях.

Через неделю и после двух обрядов сближения наступило время Рождественского бала в замке Поттеров. Гермиона почти не смыкала глаз, переживая из‑за каждой мелочи. Гарри видел её лишь в постели: она тут же засыпала и исчезала, когда он просыпался. Он с нетерпением ждал, когда весь этот переполох закончится. К его неудовольствию, Гермиона пригласила на бал Снегга, Малфоя и Николу, не говоря уже о Виктории. Он понял, что она хочет доказать старой даме, что справится с ролью леди замка. Остальная — его семья. Она даже послала приглашение Дурслям

Пока Гарри готовился к балу, он слышал, как Гермиона хихикала из спальни. После ванны его выгнали из комнаты жена, Джинни, Лаванда, Парвати и Падма — все они захватили комнату. Ни за что он туда не вошёл бы, даже если бы сам Волдеморт появился. Он сел и стал ждать, стараясь не помять одеяние. Гермиона выбрала чёрное бальное платье с подкладкой из изумрудного шёлка; она сказала, что оно делает его «высоким, тёмным и красивым», из‑за чего Гарри закатил глаза. В ответ он попросил её не надевать украшений, кроме кольца сближения. Он купил для жены особый комплект украшений. Шорох шёлка привлёк его внимание, когда каждая из женщин выходила из спальни. Гарри не обращал внимания на наряды других, он был сосредоточен на образе жены. Она выбрала маггловское платье, а не чёрную мантию — вся в слоновой кости она выглядела как ангел. Платье в некоторых местах мерцало: позже Гарри узнал, что на него были наложены чары «вечных снежинок». Подойдя к ней, он нежно поцеловал и вручил бархатную шкатулку. Внутри было ожерелье‑снежинка, полностью из бриллиантов. Руки Гарри дрожали, когда он застёгивал украшение на её шее. Он не подозревал, что остальные ушли.

Они направились в бальный зал, где их представили. Гермиона настояла, чтобы Гарри пообщался с подданными. Примерно через час после их прибытия появился министр, без приглашения. Охрана у входа в бальный зал остановила его и сопровождающих, включая представителей прессы. Гарри был далеко не в восторге.

— Гарри! — громко воскликнул министр Скримджор. Гарри вздохнул, подошёл к дверям и убедился, что его не ловят вспышки камер.

— Министр, что вы здесь делаете? — спросил он.

— Министр магии всегда приглашён на Рождественский бал Поттеров. Это традиция. Наверное, приглашение просто затерялось, — ответил Скримджор.

— На самом деле вас не приглашали, — прямо сказал Гарри.

Скримджор от честного ответа был удивлён; удивление переросло в сдержанную злость. — Что ж, неловко... Однако раз вы здесь, я хотел бы с вами переговорить, — сказал он.

Гарри подошёл к одному из охранников и прошептал ему на ухо, затем вернулся на бал и вывел жену на танцпол. К министру подошёл молодой человек и произнёс:

— Министр Скримджор, лорд Поттер встретится с вами после праздников, до возвращения в Хогвартс, но не сегодня. Сегодня — время для семьи. Уверен, вы поймёте. Счастливой дороги домой.

Охрана заставила министра и всех его сопровождающих вернуться в вестибюль и отправила их по каминной сети. Никто прежде не прогонял министра с подобным равнодушием. Скримджор вернулся в свой кабинет униженным и зол на Гарри Поттера.

К концу бала Гарри был вовсе недоволен Гермионой. Он понимал, зачем она пригласила Снегга, Малфоя и Николу, но не понимал, зачем пригласила Дурслей. Впрочем, они так и не пришли, за что он был безмерно благодарен. А приезд министра, который рассчитывал просто встретиться с ним, был последней каплей. В оставшееся время бала он едва сдерживал гнев. Точка кипения настала, когда он услышал, как Виктория пожаловалась, будто «простолюдины» захватывают замок. Он приказал ей уйти и больше не появляться при нём. После этого он покинул бал.

Гермиона знала, что Гарри зол на неё. Она специально пригласила тех родственников, которых он ненавидит. Появление министра заставило Гарри публично показать своё отношение, даже не произнося слов. А слова Виктории окончательно его взбесили. Теперь ей нужно было как‑то разрядить его гнев. Впервые Джуниор, казалось, понимала, что это не время для шуток.

Гарри едва добрёл до покоев лорда; едва снял мантию, как у него распустились крылья. Гермиона застала его, ходящим у камина, с распущенными крыльями и обнажёнными клыками.

— Ты правда так на меня злишься? — тихо спросила она. Он резко обернулся.

— Нет, не на тебя в первую очередь. Меня больше бесит Виктория и министр, чем ты. Но больше не приглашай её. Со Снеггом и Малфоем я ещё могу справляться время от времени, а вот . гарпию больше ни на одно мероприятие не приглашай

Она подошла и обвила его талию руками. — Обещаю больше не звать « гарпию». Я пригласила её лишь чтобы доказать, что сама справлюсь с организацией бала.

— Я знаю, и ты справилась прекрасно, — ответил Гарри, наклонился и поцеловал её.

— Спасибо, мой лорд, — озорно сказала она. — Поможешь с пуговицами?

Она повернулась, показав ему спину. Гарри увидел более пятидесяти пуговиц на платье. В глазах у него заблестело озорство. — Конечно, моя леди, — сказал он. Расстегнул одну пуговицу и поцеловал открывшийся участок кожи. Гермиона вздрогнула. На его лице растянулась хитрая улыбка.

Неудивительно, что платье долго не продержалось.

Чуть менее чем через неделю Гарри оказался в Министерстве вместе с Эндрю, Кристофером и четырьмя вампирскими охранниками. Он велел Нейту и Николасу остаться в замке: Нейт только что связался с Парвати и Лавандой, а Николасу следовало проводить как можно больше времени с Джинни. Оба кузена были недовольны , но подчинились. Теперь ему предстояло иметь дело с министром.

Прибыв в кабинет министра, секретарь поспешил объявить о его приходе. Гарри обнаружил, что министр не один — в комнате находились по меньшей мере десять человек, включая Перси, Риту Скитер и Муди.

— Гарри! Наконец-то мы сможем спокойно поговорить, — воскликнул министр.

— Не при мисс Скитер в комнате, и вы будете обращаться ко мне «лорд Поттер», — ответил Гарри.

— Ну что вы, Гарри, э-э, лорд Поттер, пресса тоже должна иметь своё слово, — попытался возразить Скримджор.

— Не сейчас. Либо она уходит, либо ухожу я, и поверьте, министр, другого шанса вы не получите.

Скримджор выглядел возмущённым — этот тощий мальчишка приказывает ему! Вот-вот он поставит его на место. Однако разговор действительно был необходим. — Мисс Скитер, прошу прощения, но лорд Поттер возражает против вашего присутствия. Пожалуйста, покиньте комнату. Я прослежу, чтобы вам выдали стенограмму встречи для вашей статьи, — заявил министр.

— Нет, не получите! Эта встреча останется частной. Мои дела — мои дела. Если я узнаю, что ей что‑то рассказали, от вас не останется и крошки, — зарычал Гарри. Он повернулся к Рите: — И никаких превращений в жука, ладно?

Рита испугалась; блеск его глаз заставил её дрожать. Она знала, что если он обнаружит её анимагическую форму, он не раздумывая убьёт её. Ни одна история, даже про мальчика‑который выжил, того не стоила. Она выскочила из кабинета как можно быстрее.

Когда Рита ушла, охранники Гарри заняли позиции у двери. Один наложил несколько охранных чар и чар уединения, другой обыскал комнату. Были обнаружены и уничтожены три скрытые камеры и два пишущих пера. Гарри был недоволен — как и министр.

— Итак? Что же было настолько важным, что вы вломились на мой бал, министр?

Скримджор нахмурился. Мальчик казался ему слишком самодовольным, и он решил поставить его на место.

— У меня достоверная информация, — начал министр, — что вы ответственны за исчезновение нескольких колдунов и колдуний за последние месяцы и что вы укрываете у себя двоих беглецов. Возможно, вы этого не знаете, но вы находитесь под юрисдикцией Министерства и подотчетны нашим законам.

Гарри расхохотался.

— Нет, не под вашими. Я прекрасно знаю, под чьей властью нахожусь, и это не Министерство. Моя семья правила задолго до появления вашего правительства и будет править после его исчезновения. Что касается ваших пропавших — я признал их виновными в измене и наказал соответственно. Вы ничего с этим не сделаете.

Перси вмешался:

— Закон можно изменить, Гарри.

— Лорд Поттер, — парировал Гарри, — и какие бы законы вы ни изменили, они не затронут нас и то, что мы делаем.

— Министерство может «арестовать» вас, Поттер. Мы можем сделать так, чтобы вам и вашим было невозможно вести с нами дела или даже покинуть вашу собственность, — грозил министр.

— Ты поступишь так со своей собственной семьёй, Перси? — поинтересовался Гарри.

— Вы не моя семья. Они ни при чём! — ответил Перси.

— На самом деле при чём, — возразил Гарри. — Джинни обручена с моим двоюродным братом Николасом и сблизится с ним после окончания Хогвартса. Не говоря уже о торговле, которую Брауны и Патилы ведут с волшебным сообществом.

— Я не понимаю, — пробормотал кто‑то из присутствующих.

— Парвати Патил и Лаванда Браун сблизились с другим моим двоюродным братом прямо перед Рождеством. Ваша так называемая «угроза» повлекла бы серьёзные последствия. А что касается двух беглецов — они мне не нравятся ни больше, ни меньше, чем вам. Но выяснилось, что они — женихи моей двоюродной сестры Я не могу казнить их, если они — семья. Я просто не хочу держать их рядом. Им запрещено покидать владения Поттеров по любой причине.

Министр и его окружение сидели ошеломлённые. Они даже не могли привести свои угрозы в исполнение, потому что в противном случае их мир оказался бы разорён в течение года. Сдержать ситуацию оказалось гораздо сложнее, чем кто‑либо из них предполагал, за исключением Муди: он получил огромное удовольствие, наблюдая, как Гарри выбивает почву из‑под министра. У парня хватило смелости — это уж точно.

Северусу было скучно. Он теперь был связан с Николой и Драко, но между сексуальными приступами ему было нечем заняться. Такой свободы у него ещё никогда не было. Стук в дверь должен был всё изменить.

Северус открыл и увидел одного из своих шуринов. За ним стояли ещё несколько человек, каждый с картонной коробкой.

— Добрый день, Северус. Я по приказу леди Поттер пришёл передать вам это, — сказал тот.

— И что же, скажите, она думает, что мне нужно? — недовольно поинтересовался Северус.

— Оборудование и ингредиенты для зелий.

Северус в тот момент отскочил в сторону быстрее, чем когда‑либо прежде. Он с удивлением наблюдал, как люди проходят мимо, неся вещи, о которых он лишь мечтал.

Николас видел, как выражение лица Северуса сменилось от скуки и раздражения на счастье и довольство, пусть и выраженное только глазами. Он не понимал, зачем леди так поступила, особенно без ведома лорда, но она, похоже, знала своего шурина лучше, чем он сам.

— Леди Поттер просит, если вам понадобится что‑то ещё, дать знать её помощнице — она постарается достать это для вас. Лорд Поттер ничего об этом не знает, и леди хочет, чтобы так и осталось. Вы можете заниматься любыми исследованиями, которые захотите. Леди лишь просит, чтобы вы готовили те зелья, которые требуют целители нашего сообщества. Давно у нас не было мастера зелий вашего уровня. Возможно, вы могли бы обучать некоторых наших изготовителей зелий. Уверен, им было бы очень интересно обсудить с вами это искусство, — произнёс посланец.

— Передайте леди Поттер, что я с радостью выполню её просьбу и выделю два дня в неделю на обучение желающих, — ответил Северус.

— Она будет в восторге. Я вас оставляю, чтобы вы привели всё в порядок.

Когда все ушли, Северус поблагодарил их. Ему было всё равно, что он будет варить зелья для сына своего врага и его семьи. Главное — ему дали средства, чтобы избавиться от скуки и заняться тем, что он любил.

Николас вернулся в замок после того, как доставил своему шурину припасы для зелий. Он с удивлением увидел Джинни, разговаривающую с леди в покоях лорда. Он не знал, что его невеста вообще знает, где эти покои находятся. Ему было любопытно, что они замолчали в тот момент, как заметили его.

— Ваш подарок приняли так, как вы и рассчитывали, моя леди, — сказал он.

— Спасибо, Николас. А ты не мог бы называть меня Гермионой, когда мы наедине? Всё же мы семья.

— Постараюсь.

— Вот и хорошо. А теперь почему бы тебе не показать Джинни её новый дом? Думаю, ей будет интересно.

— Превосходная идея, Гермиона. Джинни, хочешь увидеть наш дом?

— Да, пожалуйста.

Николас вывел Джинни из покоев и из самого замка. Повернув к садам, он взял её за руку и стал идти неспешным шагом. Он заметил, что она дрожит.

— Тебе холодно? — спросил он.

— Немного, — ответила она.

Николас снял плащ и накинул его на худенькую фигуру Джинни. — А тебе не будет холодно? — спросила она.

— Нет. До места недалеко. — И в самом деле дом оказался совсем рядом. В роще дубов, в стороне от одной из главных садовых дорожек, стоял красивый каменный особняк. Джинни была в шоке: этот дом не мог быть только для них — даже вся её семья с несколькими другими людьми вряд ли наполнила бы его.

Николас усмехнулся в ответ на удивление невесты. Да, это был один из больших особняков, но ему всегда нравилось его расположение: достаточно близко к замку, но с определённой степенью уединения. Он также намеревался со временем заполнить все спальни детьми — или по крайней мере постараться это сделать.

— Тебе нравится? — спросил он.

— Нравится? Я в восторге, — ответила Джинни, — но разве он не слишком велик для нас двоих?

— Возможно сначала, — улыбнулся Николас, — но со временем я собираюсь заполнить его — с твоей помощью.

Джинни покраснела, но не удержалась: — Я помогу. А ты готов?

Вид удивления на лице Николаса заставил молодую ведьму рассмеяться. — А теперь покажешь мне внутри?

Рон заскучал на каникулах. Он был одним из немногих студентов, оставшихся в замке, и в башне остался всего ещё один гриффиндорец. В первую полную ночь каникул его мать прислала кричащую записку (howler), велевшую явиться в замок Поттеров на ритуал обручения его сестры. Но в истинно уизлиевском духе он отказался принять, что его единственная сестра стала избранницей… существа.

Поэтому он решил, что как один из её старших братьев найдёт способ помешать ей испортить себе жизнь. Это вписывалось в его другие планы — оторвать Гермиону от Поттера. По его мнению, Поттер должен был жениться на Джинни; все этого ожидали, особенно сама Джинни и, разумеется, его мать. Ему предстояло разлучить тех, кто вместе, и свести каждого с тем, с кем он, по его убеждению, должен был быть.

Это привело Рона к поступку, совершенно не похожему на него самого: он добровольно занялся поисками в библиотеке, чтобы найти ответы. Мало он знал, что найденное может его погубить — не из‑за самого заклинания, а из‑за того, что захотят сделать с ним вампиры, связанные с этим заклинанием, когда всё закончится

Накануне отъезда в Хогвартс Эндрю попросил Гарри встретиться с ним в аудитории. Гарри и представить не мог, что эта встреча изменит всё, что ещё предстояло сделать.

— Лорд Поттер, позвольте представить одного из старейшин нашего клана, Антиоха, — сказал Эндрю.

Старейшина вампиров поклонился в знак уважения своему лорду. Для Гарри в этом вампире было что‑то такое, что заставляло его обострённо ощущать опасность.

— Чем могу служить, Антиох? — спросил он.

— Тем, чем могу служить вам, мой лорд.

— И что же это?

— Помочь вам в уничтожении Темного Лорда, оказав поддержку в вашем стремлении уничтожить те крестражи, которые создал Темный Лорд, включая ваш шрам.

Это было не то, чего Гарри ожидал услышать от вампира. — Как вы узнали, что мой шрам — крестраж?

— Потому что я знаю все предметы и существа, которые использовал Темный Лорд.

— Как?

— Мне поручали размещать их в тех местах и под теми чарами, под которыми они находятся. Вы же сражались с инфери в пещере, не так ли, мой лорд?

Гарри явно пришёл в ярость: у него выступили клыки и распахнулись крылья. Эндрю изо всех сил удерживал лорда, чтобы тот не убил старейшину.

— Гарри! Слушай, что он скажет, прежде чем убивать! — воскликнул Эндрю. — Пожалуйста!

— ЛАДНО. Но это должно быть что‑то стоящее.

— Благодарю вас, — заговорил Антиох. — Я примкнул к Темному Лорду в его первое правление, когда ваш дед ещё был на троне. Тогда ваш дед, как лорд, отказался принять идеалы Темного Лорда, хотя многие из нашего клана им симпатизировали. Я был одним из советников вашего деда и открыто говорил ему, что он ошибается. После моего публичного увольнения ко мне подошёл один из агентов Темного Лорда. Их предложение было очень соблазнительным, и я поддался. Темный Лорд вскоре стал доверять мне как никому другому, потому что я умел почти сразу распознавать ложь. Именно после смерти вашего деда — которая, как я теперь знаю, была по приказу Темного Лорда — и после того, как ваш отец отказался принять свою невесту, Темный Лорд вручил мне несколько предметов. Он поручил мне разместить их в определённых местах, но охрана этих предметов была полностью на моей совести. Я тогда не знал, что это части его души; иначе, вероятно, отказался бы выполнять приказы. Потом он заставил меня быть свидетелем помещения одного из них в свою компаньонку Нагини. Меня потрясло то, что он сделал — не столько убийство магла, которого он использовал для создания этого, сколько сам акт создания. Я наблюдал, как часть вошла в змею. Тогда я понял, что этот «человек» безумен и недостоин преданности Я решил уничтожить эти куски души, даже если это будет последним делом моей жизни. Так я начал изучать, как это сделать. И прошлой ночью я, наконец, нашёл ответ.

Гарри оцепенел, услышав рассказ. Прямо у него под носом, так сказать, находился тот, кто знал точно, что они ищут. — Почему я должен верить, что вы не предадите меня?

Антиох улыбнулся. Этот молодой лорд ему нравился. — Я могу указать ещё одного Пожирателя Смерти в нашем клане, того, кто помечен.

Эндрю и Гарри посмотрели друг на друга. — Кто? — спросил Эндрю.

— Ваша дочь, мой лорд. Та, что связана с двоими другими Пожирателями, — сказал он Эндрю.

— Невозможно! Я лично проверял её руку!

— Метка не на руке, как и у меня. У неё она расположена над сердцем.

Гарри и Эндрю были ошеломлены. Подозревать её — одно, но услышать это прямо было несколько ошеломляюще. Они решат, что с этим делать, позже.

— Можете назвать крестражи? — спросил Гарри.

— Конечно, мой лорд. Есть вы, разумеется, хотя вы не были предназначенной ёмкостью; Нагини; дневник Темного Лорда из его школьных лет; медальон Слизерина; кольцо из линии Гонтов; кубок Хаффлпаффа; и диадема Когтевран, которая всё ещё скрыта в Хогвартсе. Мне известно, что кольцо и дневник уже уничтожены.

Гарри был поражён, слушая, как вампир перечисляет каждый предмет. В этом не было сомнений — он говорил правду. Когда Эндрю отдавал распоряжение на обыск, он не оглашал, зачем ищут эти вещи, лишь сам факт их поиска. Ему нужно было знать, как их уничтожить.

— Как мне их уничтожить, Антиох? — спросил Гарри.

— Не вы, мой лорд. Я.

— Как?

— Я узнал об обряде, который позволит мне извлечь крестраж из вас в себя, а затем вторым обрядом уничтожить их окончательно.

— Что с вами случится?

— Я умру.

Гермиона удобно устроилась в купе на Хогвартс‑Экспрессе. Парвати и Лаванда тоже были рядом, а ещё Джинни; они удивительно много молчали большую часть поездки. Нейт и Гарри патрулировали, после того как заперли девушек в купе, чтобы никто не мешал. Это почти сводило Гермиону с ума — как же Гарри был опекунским. Впрочем, он всегда был таким, только теперь — после сближения и в ожидании ребёнка — ещё более чрезмерно.

Джуниор, похоже, успокоилась на обратном пути, и Гермиона провела ладонями по животу. Теперь у неё был ощутимый выступ. Джуниор решила дать маме пинок, чтобы напомнить о себе. Иногда всё казалось чересчур реальным.

Гермиона также волновалась за Гарри. После встречи с Эндрю он стал отстранённее. Не то чтобы игнорировал её — нет — но, когда думал, что остаётся наедине, у него был вид человека, на плечах которого тяжесть всего мира. Она спрашивала, о чём была встреча, но получила очень расплывчатый ответ. Такое было не похоже на него. Придётся держать ухо востро.

Следующие недели Гермиона была слишком занята занятиями, чтобы думать о Гарри. К тому же Джуниор снова активизировалась. Её любимой «мишенью» стал Рон — бедный мальчик то и дело оказывался в самых разных костюмах в самые неожиданные моменты. Её отношение к фильмам «Властелин колец», особенно к хоббитам, уже никогда не было прежним.

Не успела она оглянуться, как настал День святого Валентина. Поскольку это был пятничный выходной, Гарри получил разрешение на выходные, чтобы они с Гермионой могли вернуться в замок Поттеров. Джинни тоже намеревалась провести время с Николасом. В целом Гермиона с нетерпением ждала перерыва.

Николас прибыл в Хогвартс, чтобы сопроводить лорда и леди, а также свою невесту, обратно домой. Нейт оставался со своими товарищами в школе, и хотя собирались использовать портключ, Гарри и Гермиона всё равно требовали охраны. Николас с радостью вызвался.

В вестибюле он нашёл Джинни и пару, ожидавших его. Он не видел, как его будущий шурин поднял палочку, но услышал заклинание, которое выкрикнул Рон:

«Fury, Anger, Black Body!»

Николас получил прямой удар в грудь. Нейт, в редком приступе ярости, связал и затыкнул Рона, прежде чем тот успел произнести заклинание снова. Затем он связал и Николаса — надеясь, что это удержит его до возвращения домой. Быстро взяв ситуацию в свои руки, Нейт организовал портключ и отправил всех домой.

Николас проснулся через три дня. Первое, что он заметил — он находился в доме, где им с Джинни предстоит жить после их сближения. Второе — Джинни лежала рядом, обнажённая.

Тогда он вспомнил заклинание, которым в него попал её брат. Оно вызвало у него яркое проявление вампиризма. Через несколько часов он бы начал нападать на всё и всех вокруг. Единственным средством против жажды крови была его избранница. Впервые он почувствовал глубокий стыд за себя. По его мнению, он принудил сближение до того, как она была готова. Он нарушил контракт, и при желании её семья могла бы его аннулировать. Он был готов принять последствия и отпустить её, пусть остальные вокруг гибнут.

Джинни перевернулась и подмигнула ему глазами. Она увидела, что он полностью проснулся и, похоже, в здравом уме. Не что‑то жаловаться — она и не ожидала иного. Через связь она чувствовала, что он стыдится случившегося и своих поступков.

— Это не твоя вина, — сказала она.

Николас удивлённо посмотрел на неё. — Я должен был лучше контролировать себя.

Джинни сердито уставилась на него. — Это заклинание как раз создано, чтобы лишить контроля. Тот идиот — твой будущий бывший брат — неправильно прочёл заклинание. Он хотел, чтобы ты ушёл от меня и пошёл в разгул, пил кровь маглов, пока либо не убьёшься передозом, либо не сойдёшь с ума. Тогда кто‑нибудь должен был бы тебя убить. Он даже не прочитал часть про исцеление через избранницу. И прежде чем ты начнёшь корить себя: я ХОТЕЛА сблизиться с тобой. Я даже предлагала это. Моя семья едва успела приехать, как мы провели церемонию, и ты унес меня прочь. Так что не вини себя за потерю контроля. Наоборот, я надеюсь, ты будешь терять контроль чаще.

Николас ошеломлённо смотрел на неё. — Что случилось с твоим братом?

— Не знаю. Гарри был слишком зол, чтобы разбираться с ним до сближения, а я с той поры никуда не уходила.

— Мне жаль всё это, — сказал он.

Она положила палец ему на губы: — Мне не жаль. Я знаю, что ты хотел дождаться, пока я закончу в Хогвартсе. У меня для тебя сюрприз: я отрабатываю сразу два года за один, чтобы выпуститься в этом году, а не в следующем. Тебе осталось подождать всего несколько месяцев. И мне даже не помешает, если ты будешь отвлекать меня от домашней работы.

Николас не знал, смеяться ли или поцеловать её. Он выбрал второе.

Рон был зол и немного напуган тем, что находился в темнице Поттеров, словно обычный преступник. Ему ужасно хотелось узнать, сработало ли заклинание. Он был бы рад пожертвовать свободой, если бы оно сработало; тогда оставалось лишь применить его на Поттере — и Гермиона была бы его.

Дверь его камеры открылась, и на пороге появился мужчина, очень похожий на Поттера, только старше. Мужчина смотрел на него грозно.

— Вы пойдёте за мной в тронный зал Там состоится ваш суд, — приказал он.

— Суд? Вы не можете судить меня здесь! Я волшебник! Меня должны судить в Министерстве, перед Визенгамотом! — закричал Рон.

— Вы напали на члена клана Поттеров, следовательно, суд будет здесь. Ваше Министерство не вправе вмешиваться. Идёмте, — сухо ответил мужчина.

Рон вышел из камеры и последовал за двумя стражниками впереди. Он не знал, что сзади за ним шли ещё четыре охранника. На его лице не было видимых эмоций, но внутри он всё сильнее боялся: суд здесь, а не там, где он мог рассчитывать на справедливое разбирательство.

Гарри и Гермиона сидели на тронах, ожидая, когда приведут Рона. Здесь присутствовала вся семья Уизли, а также все родственники Николаса, включая Викторию, Николу, Снегга и Малфоя. В основном Гарри игнорировал их и их резкие замечания. Только Снегг, казалось, молчал. Он заметил стражей, стоявших позади него и его сородичей, и задумался. Возможно, Поттер просто параноит. А может, он узнал о настоящей верности Николы. Если это так, ему следовало заверить Поттера, что он не имеет ничего против него или его семьи.

Гнев Гарри был явен и достиг апогея, когда в зал ввели Рона. Молли уже умоляла Гарри пощадить сына, но Артур велел ему поступить так, как требуется. Каков бы ни был исход, Рон будет изгнан из семьи.

Стражи остановились в центре комнаты. Артур выступил вперёд и остановился перед сыном.

— Я, Артур Уизли, глава семьи Уизли, настоящим навсегда изгоняю моего сына Рональда из моей семьи. Имя Уизли больше не будет тебя защищать.

Рон заметно побледнел, но промолчал — он ничего не мог поделать.

— Рональд Уизли, ты обвиняешься в нападении на члена моей семьи. Отрицаешь ли ты это? — спросил Гарри.

— Нет. Если бы у меня была палочка, я бы попытался закончить начатое.

Раздались несколько вздохов ужаса. — Почему? Почему ты это сделал?

— Мою сестру не следовало даже приближать к тому… существу. Я рад, что убил его. Теперь ей будет безопасно.

— Николас не умер, Рон. На самом деле заклинание, которое ты использовал, лишь преждевременно вызвало Сближение. Ты провалился и теперь заплатишь цену.

— ЧТО? Нет, он умер! Он впал в жажду крови и умер! Он не мог сблизиться с Джинни!

— МЫ СБЛИЖЕНЫ, ты придурок! Надеюсь, Гарри назначит тебе должное наказание.

— Джинни! Я сделал это ради тебя, чтобы ты получила Гарри. Тогда Гермиона стала бы моей, как должно быть.

Гнев Гарри зашкалил. Не только идиот признался в содеянном, но ещё и готов был разрушить чужие жизни ради своей прихоти — ради своей избранницы.

Гермиона, понимая, что Гарри вот‑вот потеряет контроль, воскликнула:

— Рональд! Я СБЛИЖЕНА С ГАРРИ, ТЫ, ИДИОТ! ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ РАЗОРВАНО! ТЫ СЕРЬЁЗНО ДУМАЛ, ЧТО Я ПРИШЛА БЫ К ТЕБЕ, КОГДА ТЫ ЭТО СДЕЛАЕШЬ? ТЫ САМЫЙ ЖАЛКИЙ ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕ. Я НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ ТВОЕ ЛИЦО!

Тебе не придётся этого видеть. Я хочу, чтобы ты был мёртв. Однако твоя мать просила пощадить твою жизнь. Она для меня как мать. Так что я приговариваю тебя к рабству под опекой моего прадяди Эндрю. Поступай с ним как захочешь, но не убивай. Я больше не хочу видеть его лица.

— Как прикажете, мой лорд. Он больше не вступит в замок.

— Нет, Гарри! Пожалуйста, не делай этого! Я ещё не закончил школу и не прожил свои мечты!

— И никогда не проживёшь.

Рон закричал, когда стражи выволокли его из комнаты. Гарри повернулся к Уизли: — Решать будет Эндрю, будете ли вы иметь право его видеть, но я бы не советовал делать это сразу. Дайте ему привыкнуть к новой жизни. — Все рыжие кивнули. У Молли на глазах были слёзы, но она была рада, что её сын жив, пусть и изгнан из семьи.

— Спасибо, что пощадил его, Гарри, — сказала она. Гарри лишь кивнул в знак признания. Призвав одного из стражей обратно, он попросил Уизли покинуть зал: у него было ещё одно, семейное дело. Джинни удерживал Николас.

— Ты теперь часть этой семьи. Гарри хочет, чтобы ты была здесь.

— Никола, подойди.

Никола, по-видимому, удивилась приказу и подошла к тронам. — Мой лорд.

— Мне нужно кое‑что знать — и не врите. Ты Пожиратель Смерти?

— Почему вы так думаете, мой лорд? — встревоженно спросила она, пытаясь придумать ответ.

— Отвечай на вопрос.

— Нет, мой лорд.

— Тогда почему у тебя на груди, над сердцем, тёмная метка?

— Как вы об этом узнали? — удивлённо спросила она.

— Мне об этом сообщили. Итак, ты Пожиратель Смерти?

Она рассмеялась. — Я всегда ненавидела этот ярлык. Если вы хотите знать, служу ли я Темному Лорду — да, служу. — В комнате воцарилась тишина.

— Никола, несмотря на родство, ты умрёшь.

— И кого вы собираетесь убить — моего невинного ребёнка? — вскрикнула она.

Никто не ответил: все знали, что Гарри не убьёт невинного. К удивлению присутствующих, вперёд вышел Снегг.

— Я понимаю, что у вас нет причин мне доверять, Поттер, — сказал он, — но я клянусь воспитать этого ребёнка в духе ваших идеалов, если вы позволите. Поместите её в комфортную комнату в замке до рождения ребёнка, а затем поступайте как считаете нужным.

Гарри удивлённо посмотрел на своего бывшего профессора. — Зачем мне это делать?

— Потому что вы истинный Гриффиндор до глубины души, хотя в последнее время у вас проявляются черты Слизерина. У вас нет причин доверять мне; я лишь прошу дать шанс ради ребёнка.

Гарри посмотрел на Гермиону за советом. Она наклонилась и прошептала: — Думаю, ты знаешь, что делать. Он уже дал клятву. Если нарушит — умрёт. Думаю, ему можно доверить это.

— Как ты доверяешь ему варить и преподавать зелья другим здесь? — усмехнулся Гарри.

Гермиона покраснела. — Очень слизеринская тактика, Гермиона. Ты правда думала, что я не узнаю о твоём маленьком проекте?

— Нет, но надеялась, что ты не узнаешь так скоро, — прошептала она.

— Оставь свой проект, Гермиона. Если этот мерзавец хочет варить и преподавать зелья здесь, возможно, это удержит его от неприятностей. Я просто закрою на это глаза.

— Спасибо, — сказала Гермиона.

— Пожалуйста. — Гарри обратился к Николе: — Ты отныне заключена в комнате в замке и не покинешь её. Твои спутники смогут навещать тебя раз в неделю по очереди до рождения ребёнка. После рождения ребёнка ты будешь убита. Снеггу разрешено воспитывать вашего ребёнка, если он не нарушит клятву; Малфой и Снегг могут продолжать жить в доме, который я предоставил вам троим. Наслаждайся тем временем, что у тебя осталось.

Через два дня Поттеры вернулись в Хогвартс. Сердце Гарри было слегка тяжёлым из‑за предательства Рона. Ему было трудно смириться с тем, что он никогда по‑настоящему не знал Рона: рыжий использовал его ради собственной славы. Вернувшись в школу, Гарри с неприятным долгом сообщил профессору Макгонегеллу, что Рон больше не будет здесь учиться. Все его вещи были упакованы и отправлены Уизли — они ему не понадобятся в новой жизни. Он также сообщил о новом статусе Джинни, чтобы нашли подходящие покои для новобрачной пары.

Тем же вечером, пока Гермиона мирно спала, Гарри вместе с Нейтом отправился в Комнату Требований за последним крестражом. Следуя указаниям, данным Антиохом, они нашли диадему. Через час они вернулись в свои комнаты с находкой.

Виктория Поттер не собиралась позволить какому‑то молодому выскочке, стоящему ниже её по положению, отобрать её мечты или дочь. Один из ЕЁ детей должен править кланам а не то полукровное ничтожество, которое сейчас у власти. Ей придётся избавиться от него и от наследника, которого носит его избранница, убив при этом саму избранницу. Это должно было произойти ещё раньше. Кинжал должен был сделать своё дело, но каким‑то образом они уцелели. О подмене она не знала до тех пор, пока не стало слишком поздно. В её голове начал складываться план по освобождению Николы из заточения.

Драко было очень скучно. Теперь, когда Никола арестована, делать было нечего. Снегг предложил продолжать учить его зельеварению, но ради чего ему это нужно? Он — Малфой, и Малфои не работают; они платят, чтобы за них делали работу другие. Сидя и проклиная свою участь, он пришёл к мысли, что во всём виноват Поттер. И тут же родилась ещё одна: Темный Лорд щедро вознаградит его, если он приведёт к нему «суку Поттера», особенно если эта «сука» беременна ребёнком Поттера. Теперь оставалось только схватить её и увести с территории, клятву к чёрту.

Поттеры обосновались в школе, выстроив распорядок. Николас или Нейт стояли на страже возле классов, куда ходили Гермиона и Гарри, в основном охраняя Гермиону. Второй охранял другие занятия, где были их избранники. Не успели они опомниться, как наступили пасхальные каникулы.

Крэбб и Гойл, может, и не самые умные в Хогвартсе, но и дураками их назвать было нельзя. Когда Драко подключил их к своему плану, они поняли, что Поттер обязательно убьёт того, кто лично совершит похищение. Поэтому они подкупили пару студентов чтобы те выполнили грязную работу за них. Двое наблюдали, как один из их сообщников подходит к грязнокровке, используя статус старшей ученицы, чтобы оказаться рядом с ней. Они видели, как другой положил запрограммированный портключ в её сумку. Он был настроен сработать через двадцать четыре часа и отправить её к Темному Лорду, как того договорился Драко. Двумя минутами позже миссия была выполнена.

В то же время Виктория спускалась в казематы замка. Эндрю наконец согласился разрешить ей навестить дочь, но только когда полукровка и его «сука» не будут рядом. Скоро это должно было измениться.

Стражи у двери узнали её. Она мило улыбнулась им.

— Я испекла немного кровавого печенья. Никола давно их просит. Хотите одно?

Хотя они на мгновение помедлили, оба взяли по печенью. Они так и не почувствовали особый яд, которым Виктория пропитала угощение. Он остался после покушения на сближение нынешнего лорда. Ей было приятно, что оставшееся пригодилось. Она улыбнулась про себя, представляя, как полукровка будет винить в этом её зятя. Тот был предателем и с ним придётся разобраться позже. Но сначала — главное.

Положив печенье, Виктория порылась в карманах стражников в поисках ключа от камеры. Пять минут спустя она нашла его и открыла дверь. Никола удивлённо посмотрела на мать.

— Ты правда думала, что твой отец дал тебе этот дар? — спросила мать.

— Нет, мама, — ответила Никола, — но я не думала, что ты на такое способна.

— Никогда не недооценивай мать, дорогая.

— Больше не буду, мама.

— Хорошо. Возьми это. — Виктория протянула ей одеяло.

— Зачем? Мне не холодно, мама.

— Завернись в него. Это портключ. Он перенесёт тебя к твоему «хозяину». Оставайся там, пока я не разберусь здесь. Он защитит тебя?

— Да, мама, он защитит. Спасибо, мама.

Они обнялись.

— Ты единственная, кто достоин править моей дочерью. Мама проследит, чтобы так и было.

Обнаружение побега Николы вызвало масштабные поиски в замке и окрестной деревне. В ходе обыска выяснилось, что также пропал Драко, а Снегг найден без сознания. В его руке обнаружили флакон с ядом, которым пользовалась Виктория. Многие были готовы убить мастера зелий, но у Эндрю было ощущение, что всё это — постановка, призванная подставить его.

Когда целитель осмотрел Северуса, Эндрю допросил его о случившемся.

— Я работал в своей лаборатории, когда меня ударили сзади. Единственным, кто мог это сделать, был Драко. Он — единственный, у кого был доступ в мою лабораторию, — ответил Северус.

— А как насчёт флакона? Мы уже проверили его и обнаружили, что в нём яд, которым отравляли церемониальный кинжал при Сближении лорда и леди. Тем же ядом были убиты стражи, охранявшие Николу, — сказал Эндрю.

— Не могу объяснить, как он оказался у меня в руке. Признаю, я умею готовить этот яд. Но я никогда не использовал такие флаконы. Я заметил, что в некоторых готовых зельях изменили состав и они стали нестабильны. Можете спросить любого компетентного мастера зелий об этом. Более того, я думал, что компания, производившая такие флаконы, обанкротилась. Я не привозил с собой прежних запасов, — признался Снегг.

Эндрю, приглядевшись к флакону, понял, что слова зятя правдивы: флакон был того типа, который использует Виктория.

Гарри, Гермиона, Николас, Джинни, Нейт, Лаванда и Парвати покинули Хогвартс, когда пришло сообщение от Эндрю о побеге Николы. Им разрешили уехать переместиться из кабинета директрисы. Гарри взял с собой диадему.

Через несколько минут они явились в вестибюль замка Поттеров. Эндрю и Северус уже ждали их.

— Мой лорд, — сказал Эндрю.

— Есть какие‑нибудь наводки, Эндрю? — спросил Гарри.

— Единственное: мне сообщили, что та, кого я вскоре буду считать своей бывшей, помогла Николе сбежать. Также обнаружено, что пропал Драко. Один из них подбросил улики с ядом в руку Северуса, пытаясь втянуть его в заговор.

Гарри посмотрел на своего бывшего профессора. — У меня нет другого выхода, кроме как поверить вам в этом.

— Я понимаю, лорд Поттер, — ответил Северус, — но я вновь подтверждаю вам свою клятву. Я понимаю, что Драко скоро умрёт — либо от вашей руки, либо от собственной магии за нарушение клятвы. Прошу только позволить мне быть рядом, когда вы его убьёте.

Гарри кивнул. Затем он помог Гермионе добраться до их покоев и забрал крестражи. У него было предчувствие, что предатели вернулись к своему прежнему хозяину. Ему нужно было уничтожить крестражи, прежде чем идти за ними.

Гарри вышел разыскивать Антиоха.

Он покинул их покои ещё до того, как Гермиона это заметила. Вздохнув, она потянулась за сумкой с учебниками — можно было бы доделать домашнюю работу сейчас; кто знает, удастся ли позже на неделе? Её рука задела что‑то, чего там быть не должно было. Она исчезла из виду.

Гарри и Эндрю встретили Антиоха в ритуальной комнате. В руках у Гарри были крестражи. Антиох поприветствовал сначала своего лорда, а затем Эндрю.

— Полагаю, вы нашли последний, мой лорд? — спросил он.

— Да. Мне нужно провести ритуал как можно скорее. Чувствую, что время на исходе.

— Я в курсе ситуации. Тем не менее, будьте предупреждены, мой лорд: как только я начну, я не смогу остановиться, пока не завершу.

— Я понимаю и готов.

— Тогда начнём.

Через час Гарри почувствовал панику Гермионы. Сначала он подумал, что у неё начались роды или что‑то в этом роде. Но по мере того как шли минуты, он понял, что её пытают. Он также знал, что в данный момент ничего не может предпринять. Ему придётся ждать, пока ритуал не закончится.

В тот момент, когда Эндрю перерезал горло Антиоху тем же кинжалом, которым Виктория воспользовалась против стражей, Гарри выбежал из ритуальной комнаты. В кинжале осталось ровно столько яда, чтобы добить старшего вампира. Странно, но идея применить лезвие исходила от самого Антиоха; в противном случае Гарри сначала попытался бы высосать из него силы. Но это не давало никаких гарантий, так как они не знали, уничтожит ли это фрагменты души Волдеморта до того, как они окрепнут в Антиохе. Старший вампир говорил, что это путь к его искуплению в следующей жизни.

Когда Гарри бежал к покоям, где в последний раз видели Гермиону, навстречу ему вышел Николас.

— Мой лорд! Твою избранницу похитили.

— Кто? — хладнокровно спросил Гарри.

— Мы не знаем, но использовали портключ.

— Отлично, — с раздражением проговорил Гарри. Через связь он ощущал гнев, страх и боль Гермионы. Ему нужно было срочно её найти. Остаток пути он прошёл до своих покоев. Оказавшись в гостиной, он закрыл глаза, пытаясь как‑то нащупать направление, куда могли увезти Гермиону.

В его разуме возник образ будто он сам был на её месте: она испытывала невыносимую боль и упрямо смотрела Волдеморту в лицо. Оглядев комнату, он увидел Драко и Николу, наблюдавших за происходящим. Они для него теперь мертвы. Он честно не знал, сможет ли сдержаться и дождаться, пока предательница родит, или нет. Оглядевшись снова в поисках подсказки о её местоположении, он увидел то, что указало ему точное место.

Поместье Малфоев.

Открыв глаза, он увидел, что вся его семья смотрит на него. Все ждали его приказов, включая Снегга.

— Снегг, мне нужно знать, как добраться до поместья Малфоев.

Круцио!» — прошипел Волдеморт.

Гермиона вновь выгнула спину. Пока что ей удавалось сдерживать крик, но с каждым разом это становилось всё труднее. В глубине сознания она ощущала присутствие Гарри и гадала, насколько ясно он это чувствует через связь.

Волдеморт снял заклинание. Честно говоря, он был удивлён, что грязнокровка продержалась так долго. Но это было лишь делом времени. Он собирался с помощью пыток вызвать роды, а затем убить дитя Поттера. Это нанесло бы Поттеру больше боли, чем что‑либо ещё. Если бы грязнокровка умерла, Поттер, скорее всего, умер бы от разбитого сердца — этому он научился за долгую жизнь: никогда не поддавайся эмоциям любви, иначе, вероятно, умрёшь от разбитого сердца — что он и потерял очень давно.

«Теперь, грязнокровка, надеюсь, ты понимаешь, зачем ты здесь».

«Думаю, да».

«Хорошо. Похоже, ты это поняла. Теперь — ещё немного боли. Тогда твоё дитя будет готово появиться на свет, и как можно меньше — прожить.»

Гермиона обхватила руками свой большой живот. Она уже догадывалась об этом. Единственное, чего она не знала, — убьёт ли он её ребёнка или отнимет его у неё и Гарри, чтобы воспитать сам. Любой из вариантов, скорее всего, убил бы их обоих.

«Я умираю!»

Начался новый приступ боли, и на этот раз боль в животе дала ей понять, что малышка готова появиться на свет. Гермиона почувствовала, как магия дочери покидает её лоно.

У Драко и Николы не было ни единого шанса. Одну минуту они стояли и наблюдали, как Гермиона корчится на полу; в следующую их связали верёвками разных цветов. Несколько концов этих верёвок забрались внутрь их мантий и начали щекотать их, не прекращая.

Волдеморт наблюдал, как его самые верные слуги корчатся на полу, связанные верёвками, умоляя грязнокровку прекратить. Он отводил глаза — и в тот момент, когда он отвлёкся, она вновь поднялась на ноги и уставилась на него. Если бы взгляды могли убивать, Темный Лорд уже лежал бы мёртвым, похороненный там, куда ведьма могла бы его зарыть.

«Что за магия? Как ты, простая грязнокровка, сумела сотворить магию без палочки? Только я и Дамблдор умеем так!»

«Или Гарри Поттер».

«ПОТТЕРА ЗДЕСЬ НЕТ! ОН НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ О ТВОЁМ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ!» — пронзительно закричал Волдеморт.

«Не будь в этом так уверен, — ответила она жестко.»

Волдеморт обернулся и увидел в дверном проёме очень разозлённого Гарри Поттера. Казалось, он был один, но Волдеморт не собирался рисковать. Он предпринял серию взмахов палочкой, наложив несколько защит вокруг дома и перекрыв любые пути для посторонней помощи.

— Ах, Поттер, рад, что ты присоединился. Я как раз показывал твоей невесте что я с ней собираюсь сделать.

— Ни за что, Змей— хладнокровно ответил Гарри.

Волдеморт готов был взорваться, когда внезапно в него попало заклинание. Он даже не заметил, что его зачаровали, превратив во Дороти из «Волшебника страны Оз» — в красных туфельках и с париком из заплетённых кос.

Гарри моргнул и расплакался от смеха. Гермиона в изумлении посмотрела на кольнувшийся живот.

— Над чем ты смеёшься, Поттер!?

— Над тобой, Дороти.

— Че... что ты... — воскликнул он.

Прежде чем он успел ответить, Волдеморт почувствовал что‑то у шеи. Вампир укусил его, и тот даже не сразу понял, что существо высасывает у него магию. Вампир быстро справился со своей задачей.

Волдеморт захохотал.

— Что тут смешного, Дороти?

— Ты правда думаешь, что укус вампира убьёт меня? — ответил Володеморт. — Я думал, ты умнее.

— Это был особый укус, Дороти. Он отнял у тебя магию.

Выражение удивления на лице Волдеморта было бесценным. Темный Лорд резко развернулся и выкрикнул: «КРУЦИО». Ничего не произошло.

— КРУЦИО! — снова закричал он, но снова без эффекта. Пока Волдеморт отворачивался, Гарри подкрался сзади и вонзил клыки в его шею. Старый волшебник пытался отогнать вампира, но не смог противостоять силе юноши.

Вскоре Гарри напился достаточно и оставил Темного Лорда умирать, так же, как и Беллатрис

Вздох боли предупредил его о проблеме Гермионы. Он ринулся к ней.

— Гермиона! Насколько он тебя покалечил?

— Дело не в этом сейчас. Малышка хочет выйти ПРЯМО СЕЙЧАС!

— Чёрт побери!

Весь замок поднялся на рассвете. Нужно было доделать множество мелочей к церемонии сближения леди Алианор той же ночью. Поскольку она была единственной дочерью лорда и леди, всё должно было быть особенно.

Гарри проснулся в пустой постели. Полагая, что Гермиона пошла прямо в комнату Али, он встал и начал собираться к эмоциональному дню. Пока он стоял в душе, в памяти нахлынули воспоминания.

Воспоминание

Не было времени возвращаться в замок Поттеров. Гермиона вот‑вот должна была родить. Гарри старался устроить её как можно удобнее. Пока она сжимала его смертельной хваткой за разные части тела, Николас вернулся в замок за Морганой. Похоже, старая женщина как будто знала, что её понадобят: когда появился Николас, она уже ждала, чтобы кто‑нибудь проводил её к леди. Другие женщины Поттеров тоже ждали. Джинни быстро поцеловала и обняла его.

«Скажи Гермионе, что кто‑то привезёт её родителей сюда. Всё будет готово к их возвращению».

«Откуда ты знала?»

«Моргана. Она сказала, что Гермиона в родах и её сейчас нельзя перемещать».

Николас не имел ни малейшего понятия, как старая женщина это знала, и научился никогда не допытывать её по таким вещам. Ответы были хуже вопросов.

Николас и Моргана отправились в поместье Малфоев. Она буквально отогнала всех прочь, кроме бедного лорда, который, казалось, мог рухнуть в любую минуту.

За закрытыми дверями все слышали, как их леди угрожала лорду всем — от простого болезненного заклинания до изуродования. Эндрю усмехнулся, когда Гермиона закричала, что Гарри лучше дважды подумать прежде чем снова её тронет. Вскоре послышался плач младенца.

Минуты спустя Гарри вышел из комнаты с пелёнкой, в которой был завернут малыш. Маленькая девочка тихо смотрела на отца, пока он показывал её семье. Никто не заметил Викторию, когда она свернула за угол. Она издала пронзительный крик, и ребёнок закричал. Эндрю едва подскочил к ней и сдержал её.

«НЕТ! Она не должно была выжить! Мой внук или внучка должен был стать новым лордом или леди!»

Эндрю быстро заставил гарпию замолчать.

— Гарри, позволь мне с ней разобраться. Клянусь, она больше не потревожит тебя или клан. Её предательство очевидно.

— Делаей как знаешь, Эндрю, — ответил Гарри. — Я доверяю тебе.

Что сделал с ней Эндрю, так и осталось неизвестным — да и никто особо не пытался узнать. Её больше никогда не видели и о ней не слышали.

Когда малышка и Гермиона вернулись в замок Поттеров, Гарри переключил внимание на остальных предателей в семье. Драко был казнён Гарри, но только после того, как он выдал, кто ему помогал. За Крэбом и Гойлом, которые пытались свалить вину на двух других студентов, отправили четырёх стражников; Гарри увидел сквозь их уловку и наказал их соответственным образом. Он отдал их в рабство Морганы. Она позаботилась о том, чтобы они увидели все самые кровавые и отвратительные вещи, на которые она была способна. Никто не мог причинять вреда её лорду и леди и выйти сухим из воды.

Николу пощадили до рождения её двоих детей — мальчика и девочки. Оба ребёнка унаследовали черты всех троих родителей. После этого Николу казнил Гарри. Дети остались под присмотром Северуса и Нарциссы — неожиданное сочетание.

Конец воспоминания

Гарри покачал головой. Никогда бы в жизни он не подумал, что Нарцисса Малфой явится к нему с просьбой о убежище и впоследствии поможет воспитывать своих двух внуков. Все были искренне удивлены, когда она и Снегг поженились незадолго до того, как близнецам Салему и Саре исполнился год. Они были самой странной парой в замке, но их любовь была сильна и не оставляла сомнений. Гарри до сих пор с улыбкой вспоминал, как вел себя Снегг в последний год, пока Нарцисса была беременна и родила дочь Мариссу. У этой девочки были родители и братья сёстры, готовые исполнить любое её желание, но Гарри видел, что её не будут избаловывать, как Драко.

Гарри закончил душ и оделся. Он зашёл в гостиную, где Меган только что поставила ему завтрак на стол; ещё одно место также было накрыто.

— Мой лорд, — произнесла она.

— Гермиона присоединится ко мне?

— Нет, мой лорд. Она с леди Алианор. Лорд Лонгботтом пожелал присоединиться к вам.

— Хорошо. А мальчики?

— Они поели и находятся с лордом Николасом на тренировочном дворе вместе с его сыновьями, так как леди Джинни вместе с остальными женщинами в комнате леди Алианор. Лорд Натаньял в данный момент весь погружён в заботы: леди Паварти и леди Лаванда оставили ему своих детей, пока они присоединяются к остальным.

Гарри улыбнулся. Похоже, Нейт сделал или сказал что‑то такое, что его две избранницы оставили ему на попечение шестерых девочек. Гарри был уверен, что они скоро присоединятся к матерям, но не прежде чем смогут преподать отцу урок.

В дверь постучали, прервав мысли Гарри. Дверь открылась — это был Невилл.

— Заходи, Невилл.

— Спасибо, Гарри.

Невилл Лонгботтом, профессор травологии в Хогвартсе, сел рядом со своим будущим тестем.

Они разговаривали о нейтральных вещах за завтраком. Наконец Гарри посмотрел на Невилла и сказал:

— Нев, я расскажу тебе то, что мне перед сближением с Гермионой сказал её отец. Только пообещай мне, что будешь её защищать, беречь и любить — и, возможно, мне не придётся причинять тебе боль. Если ты когда‑нибудь причинишб ей боль, никакая сила на земле не спасёт тебя от меня.

— Даю тебе клятву, что твоя дочь никогда не пострадает от меня. Я люблю её слишком сильно. Если бы я когда‑нибудь сделал ей больно, я, наверное, покончил бы с собой, прежде чем кто‑нибудь другой успел бы сделать это, — ответил Невилл.

Гарри кивнул. — Хорошо. Теперь, когда угроза зятю со стороны отца устранена, скажу: меня больше всего поразило, когда Али рассказала, кто её избранник.

— Ты! Попробуй меня! — всплеснул руками Невилл. — Я был её профессором! Я наблюдал, как она росла! Чёрт, я и подгузники ей менял! А теперь я связываюсь с ней узами Сближения и никогда в жизни не был счастливее.

Гарри не удержался от смеха в ответ на поток Невилла. Всё это было правдой. Он знал Али с рождения. Все, включая саму Али, были поражены, когда после получения наследства у неё проявились в большей мере вампирские гены. Её чувства подсказали, что её партнером должен быть профессор травологии и друг её родителей. Она пыталась отговорить себя больше недели и почти впала в кровавую лихорадку, прежде чем признаться, кто её избранник. Им пришлось два месяца «встречаться», прежде чем они приняли свою судьбу. Единственное, чему Невилл отказался — вступать с ней в Сближение, пока она ещё ученица. Так и пошли их «свидания».

Друзья доели завтрак и отправились на тренировочную площадку. Гарри заметил, что его трое сыновей — Джеймс, Сириус и Ремус — вместе с Салемом и Тедди, сыном Ремуса и Тонкс, уголком планировали что‑то.

— Думаешь, они что‑то замышляют на церемонию или на ужин после? — спросил Невилл. Как профессор, он уже научился издалека замечать неприятности.

— Если они не хотят, чтобы на них набросились их мамы, им лучше ничего не затевать, — ответил Гарри. — И тем более если Али доберётся до них.

Невилл вздрогнул. Характер Али был легендарен: у неё был ум Гермионы, чтобы запомнить десятки заклинаний, и сила и точность Гарри. Невилл не хотел попадать под её гнев, если мог этого избежать; он собирался сделать Али счастливой и не давать ей повод сердиться на него. С другими он готов был мириться, но не с ней.

Гарри наклонился к Невиллу:

— Только пообещай мне одну вещь.

— Что?

— Не делай меня дедушкой раньше срока. Я к этому не готов.

— Боюсь, ты можешь уже опоздать с этим, — усмехнулся Невилл.