Цена бессмертия (гет)

Она ждала. Долго. Терпеливо.

Часы перетекали в дни, дни в недели, недели — в месяцы.

Она ждала, думая о некомпетентности волшебников. И, признаться, магический мир её разочаровал в этом.

Ей всё-таки удалось однажды стащить из-под неусыпного надзора Коул своё письмо. Письмо, которое ей так никто и не удосужился вручить. Письмо, которое должно принадлежать по праву только ей, ей одной и больше никому. Оно, по её скромному мнению, было красивым. Шероховатая плотная бумага, текст, написанный изящным почерком изумрудными чернилами, официальность и вежливое обращение к ней.

Том ждала, уже представляя, каким неудержимым вихрем ворвётся в магическую Британию. Том рассчитывала там смыть с себя позорное клеймо в виде неприметного имени и безродной жалкой сиротки. Она рассчитывала это сделать, даже если сейчас всё её представление о мире магии, которое она имела, получила из письма, и ещё меньше от, так называемого профессора Дамблдора, в идиотском наряде.

Том всё также держала в страхе остальных сирот, мстила не угодившим ей.

…И ждала.

Том не была идиоткой, чтобы не понимать одну простую вещь — все великие дела не обошлись без терпения.

Слякоть с небольшим количеством снега в виде зимы сменилась обычной слякотью в виде весны. А весна — одновременно засушливым и дождливым летом.

Сейчас был последний день второго месяца лета. И Том надеялась, что туманное Дамблдора «встретимся в начале августа», подразумевало под собой именно первое августа. Но «начало августа», к великому сожалению, было настолько растяжимым понятием, что охватывало собой все первые пятнадцать дней этого месяца.

Том могла спокойно путать в туманных словах своих собеседников и наслаждаться их сладкой потерянностью. Но она терпеть не могла, когда ей предоставляют информацию таким способом. Но, признаться, соревнование в плетении словесных паутин порой так затягивало.

И Том вместе с этим, скрипя зубами, осознавала, насколько она нелогичная тварь.

Том прислушалась к звукам за дверью своей комнаты. Никто не шёл. Старуха Коул, похоже, вообще забыла о существовании психиатров. Но это и к лучшему…

Поняв, что никто не хочет нанести к ней внезапный и нежелательный для неё визит, она открыла зачитанное до дыр письмо. Бумага уже изрядно помялась и износилась, хотя Том и старалась обращаться с ней как можно бережнее.

Каждое слово в этом письме уже было наизусть выучено ею очень давно. Но она не переставала его всё перечитывать и перечитывать.

Марка на нём отсутствовала, а изломанная печать в виде, как она полагала, герба школы, почти стёрлась.

И удивительно точный адрес, будто за ней следили:

«Мисс Т. Риддл, окраина Лондона, Ист-Энд, Воксхолл-роуд, приют Вула, комната номер 27».

В нём было два листа. И первый был уважительного содержания с полным приветствием:

«ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Армандо Диппед

Дорогая мисс Риддл!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваш, Альбус Дамблдор, заместитель директора!»

Том давно уже изучила список книг и предметов. И они, признаться, её впечатлили. Но больше всего её карябало изнутри то, что она должна отправить какую-то сову, которой у неё нет и никогда и не было, и она не знает, где её достать, не позднее тридцать первого июля. То есть, не позднее того, как сегодня куранты, находящиеся в прихожей, пробьют двенадцать раз…

И это больше всего беспокоило Том.

Это беспокоило её даже больше, чем вероятное несвоевременное явление нелепого Дамблдора.

— Том, к тебе посетители, — сказала на следующий день утром, входя в её комнату Коул. Но следом за ней, к огромному удивлению Том, зашёл не нелепый волшебник Дамблдор, не очередной психиатр.

А кто-то другой, но от того выглядящий не менее нелепо, чем Дамблдор. Это был очень низкий и толстый мужчина средних лет, с уже начинающей появляться залысиной в волосах каштанового цвета, с большими моржовыми усами.

— Ну, здравствуйте, мисс Риддл, — поздоровался он с ней, вперевалочку входя в комнату. Том заметила, как старуха Коул поморщилась от такого обращения к «какой-то сиротке» и ушла. Что, впрочем, и к лучшему. — Рад наконец-то увидеть вас! Мой коллега рассказывал о вас.

Том настолько опешила от такого внезапного появления, что даже забыла о том, как до этого проклинала волшебников на чём свет стоит за их некомпетентность.

— Простите, сэр, но где профессор Дамблдор? — аккуратно поинтересовалась Том. Если знакомство с прошлым волшебником не задалось, то может с этим всё пойдёт куда более гладко? К тому же, у Том было несколько правил для самой себя, чтобы быть уверенной, что новые знакомые будут относиться к ней с уважением. И два самых главных из них — это самой относится с уважением к новым знакомым и говорить медленнее, чтобы не сорваться на кокни. С первым правилом всё понятно, но кокни — был бы самым ярким признаком того, что с ней не стоит связываться.

— А! — новый неизвестный ей волшебник, казалось, чуть подрастерялся от самого банального вопроса и глупо осмотрелся по сторонам, будто за ними кто-то следил. — Дамблдор не смог прийти к вам с визитом, поэтому к вам, мисс Риддл, отправили меня.

Ну конечно…

— Сэр, в письме говорилось о сове, которую я должна отправить до тридцать первого июля, но сегодня — уже первое августа, — Том постаралась сделать так, чтобы её голос не дрогнул — и ей это удалось. И это была лишь одна из проблем. Сова. Сова, которую негде достать и о которой ей никто не говорил. И, которую, к тому же, уже поздно и искать, и отправлять.

— О, не беспокойтесь, — начал неизвестный, отмахнувшись от волнующего её вопроса как от пустяка. — В вашем… -Том заметила, как он замялся, — случае… в этом нет необходимости, — ну да, конечно, как же она об этом раньше не догадалась!? Ах, ну да, наверное, потому, что ей об этом никто и не говорил. — Надеюсь, вы уже ознакомились со списком предметов покупки, которые вам необходимы для предстоящей учебы в Хогвартсе, — продолжил до сих пор неизвестный ей тучный мужчина — профессор, как она уже поняла.

— Сэр, простите, что я вас перебиваю, но вы знаете, кто я, но я до сих пор не знаю, кто вы, — мягко подтолкнула Том разговор в теперь уже совсем другое, но оттого не менее нужное ей русло.

В ответ он вытаращил на неё свои большие зелёные глаза-крыжовники: — Я Гораций Слагхорн, декан факультета Слизерин, а также ваш будущий профессор по Зельям, — представился он с пафосом, гордо приподняв подбородок.

— О, профессор Слагхорн, я так рада, что именно вы будете преподавать одну из, как я уже поняла, самых важных дисциплин, — приторно сказала Том, в своей излюбленной манере растягивая каждое слово.

— Ну что вы, что вы, мисс Риддл, не надо так мне льстить, — казалось, Слагхорн даже смягчился с ней, с довольным видом поглаживая свои пышные моржовые усы. Том сделала мысленно пометку потренироваться скрывать лесть, но при этом, чтобы она была не менее действенна.

— О, поверьте мне, это не лесть, это уважение. Но я так и не назвала своё полное имя, как вы. Том Риддл, — она уже окончательно решила, что ей обязательно нужно расположить к себе его. Тем более, он — лёгкая добыча. И ради него не надо изгаляться, чтобы получить его расположение. Любит лесть, хоть и скрывает это, но плохо. Одним словом, добродушный идиот, которого легко поймать на крючок.

— Том!? — глупо переспросил Слагхорн. — Какое, однако… необычное для девочки имя, — ну вот и настала очередная самая частая песня, которую Том слышала от всех людей в своей недолгой жизни. Возникло непреодолимое желание как можно быстрее стереть это идиотское выражение удивления с его лица. Впрочем, чего ещё можно ожидать от окружающих?

— Сэр, я бы хотела узнать, как и где можно купить хотя бы те же учебники, — снова перевела она тему. Слагхорн потупил взгляд.

— Я за вами для этого как раз таки сюда и пришёл! — теперь Слагхорн уже выглядел порядком возмущённым. — Том, надеюсь вы не против прокатится на метро…? — аккуратно поинтересовался он, и Том на корню подавила в себе нарастающее раздражение от звучания собственного имени.

— Профессор, если вам не трудно, я бы предпочла, чтобы меня называли Марволо, моим вторым именем.

— Ах, да, хорошо, конечно! — засуетился в своих словах Слагхорн. И Том испытала мрачное удовольствие от того, как одно лишь её имя подействовало на него. Наверняка, его смутило то, что он назвал её именем, которое ей не нравилось. И оно действительно ей не нравилось. И оно не нравилось ей по всем возможным пунктам.

— Метро!? Я считала, у волшебников несколько другие… способы передвижения? — и вот это её больше всего удивило. Неужели высшая раса, с куда большими возможностями будет использовать такие примитивные способы?

— Нет, что вы, Том, — она заметила, как Слагхорн запнулся на произношении нетипичного для девочек имя, а затем, видимо вспомнив о её незначительной и простой во всех смыслах просьбе, поправился: — …Марволо, есть куда более быстрый способ, но, боюсь, вы не сможете им воспользоваться.

Вот как…

— И какой же!? — Том склонила голову набок и улыбнулась уголками губ. Её это одновременно и развеселило, и заинтересовало.

— Аппарация, — последовал короткий ответ, а за ним и пояснение: — Видите ли, вас может расщепить с первого раза… — он сделал короткую паузу, давая ей осознать сказанное. А само выражение его лица внезапно приняло виноватый вид.

Но магический мир раскрывался перед ней во всё новых и новых красках. И это… интриговало, притягивало к себе всё больше и больше. Хотелось узнать абсолютно всё — от самых простых явлений до глубочайших формул и самой сущности магии. Самой её материи, как она устроена.

Только подумать можно! Новый мир — новые возможности…

— А я не готов так рисковать, — но сожалеющий голос Слагхорна прервал её мимолётную слабость. Слабость перед грёзами о будущем. Слабость перед новыми знаниями.

— И что же может случится, если подробнее? — Том уже не скрывала своего искреннего любопытства, свою жажду знаний. Просто не могла. И Слагхорну, похоже, это нравилось.

— Что может случится!? — воскликнул он, но затем, видимо, вспомнив, что Том ещё год назад о магии ещё ничего и не слышала — всего-то только пользовалась ею сознательно — пробормотал себе под нос что-то навроде извинений. — В лучшем случае мы просто мгновенно перенесёмся в нужное нам место, и вы можете испытывать чувство тошноты пару дней после. А в худшем… — он точно специально сделал драматичную паузу — Том могла поспорить! — В худшем тебя разорвёт на куски.

Или нет…

Теперь она уже не готова была спорить на то, что эта пауза была сделана преднамеренно.

Уголок губ Том дрогнул в подобии улыбки, и она чуть склонила голову в покорном жесте.

— Тогда я соглашусь с вами, профессор — лучше метро.

— Простите, сэр, — обратилась Том к Слагхорну. — А существуют ли ещё какие-либо способы передвижения у волшебников?

Тот, сидевший напротив неё, думал до этого о чём-то, уставившись взглядом в только ему одному известную точку на полу. Моргнув, Слагхорн понял, что обращались к нему и сфокусировал своё внимание наконец на Том. Метро покачнуло, раздался лязг колёс о рельса.

— Конечно, существуют, — важно покивал он головой и отвёл взгляд в сторону, будто боясь пересекаться с её, цепким, жаждущим узнать обо всём. — К примеру, та же каминная сеть, порт-ключи или самое примитивное, вроде Ночного рыцаря.

— Ночной рыцарь? — Том в удивлении выгнула брови. Название было весьма странным по сравнению с предыдущими. Разве что, если не…

— Волшебный автобус, — последовал короткий ответ.

Ну, конечно, как Том раньше не догадалась до того, что это своеобразное название. Вагон вновь покачнуло, и тускловатый жёлтый свет лампочки опасно заморгал.

Том погрузилась в раздумья. Но буквально через несколько минут она еле удержалась, чтобы не стукнуть рукой по лбу.

— Профессор, — вновь обратилась она к мужчине, который поглаживал себя по огромному животу, которому явно был мал изумрудный жилет с витиеватыми серебряными узорами, стойкости пуговиц которого можно было лишь завидовать. И Том внутренне вся подобралась, боясь, что слишком надоест этому странному волшебнику своими расспросами и от неё будут отмахиваться как от назойливой мухи. — У меня есть небольшая, но существенная проблема, — она сделала небольшую паузу, одновременно наблюдая за его реакцией и давая ему время на осмысление её слов. — То, что я сирота, существенно влияет на моё финансовое положение и, получается, таким образом у меня нет средств, чтобы купить все необходимые школьные принадлежности.

Она проговаривала все слова чётко, следя за интонациями и манерой слов, попутно припоминая весь запас из словарей, которые ей удалось прочитать. Это могло дать представление о ней, как об образованном человеке. С образованными людьми всегда приятно беседовать. Нет, не так, Том хоть и учили учителя из приюта, но основную часть своих знаний она взяла из тех книг, которые ей удалось стащить.

— Что вы, в самом деле! — похоже, Слагхорн готов был только поощрять её жажду знаний, а потому с охотой взялся за объяснения. — Всем магглорождённым в Гринготтсе перед каждым учебным годом вплоть до совершеннолетия выдаётся пособие.

Том порадовала такая перспектива, но ответ был со всё большими неизвестными ей словами, что злило. Очень злило.

— Магглорождённые, Гринготтс?.. — тихо, но твёрдо спросила Том.

— Ох, Марволо, девочка моя, — Том на корню подавила желание скрипнуть зубами от последнего обращения. — Вам столько ещё предстоит узнать о вашем новом доме… — с блуждающей улыбкой на лице протянул профессор, видимо, надеясь этой жалкой попыткой заинтриговать её ещё больше. Но для Том это послужило не больше, чем напоминанием, что она здесь чужая. Всего лишь непрошенный гость на этом празднике жизни.

Чем дольше они ехали, тем больше Том удавалось вытягивать из простака-профессора всё новые знания о магическом мире. Тот делился всем с ней даже больше, чем охотно. Она бы сказала, с энтузиазмом. Не сразу, по крупицам, но общая картина проявлялась всё лучше с каждым новым фрагментом.

Одной из самых важных и, оттого не менее странной и щекотливой темой, ей показалась идея о превосходстве чистокровных семейств над всеми полукровками и магглорождёнными. Довольно странное на её взгляд проявление расизма в волшебном мире. И, если она могла понять, почему притесняли некоторых волшебных существ, то на счёт чистоты крови была не уверена от слова совсем.

Том расспрашивала о Хогвартсе. О факультетах, о загадочных четырёх основателях, о предметах и дисциплинах, которые там преподают и, чем больше узнавала, тем скорее ей хотелось туда попасть. Ей осточертел приют, его холодные обшарпанные стены — которые, впрочем, были не холоднее взрослых вокруг. И это была далеко не единственная из причин её желания поскорее попасть в Хогвартс.

— Мерлиновы кальсоны! — неожиданно подскочил на месте Слагхорн. — Уже следующая остановка наша! Ох, Марволо, ну и заболтала же ты старика, — и он в шутливой манере погрозил ей своим пухлым пальцем.

Они шли по людным улицам, по пустым закоулкам, в которых, казалось, была концентрация всего мусора в Лондоне. Том была рада размять затёкшие ноги после длительной поездке в вагоне метро. Но она никак не ожидала, что и пеший путь затянется надолго. И вместе с этим Том осознавала, в каком Богом забытом месте находился приют Вула. Центр Лондона, пусть и его самые нелюдные и Богом забытые закоулки, но и они смотрелись лучше, чем окраина Лондона, в котором находился приют.

И, когда они зашли в один из баров в одном из допотопных переулков, который, наверное, повидал ещё Славную революцию⁽¹⁾, Том ничуть не удивилась мысли, что Слагхорн решил выпить. Ясное дело, долгий путь и наверняка навязчивая компания Том сделали своё дело.

Звякнули оповещающие о новом посетителе дверные колокольчики. В баре было много деревянных столов и стульев; на свету солнца, проникавшего сюда через немногочисленные окна, кружились мириады пылинок; а покрытый копотью и, Бог знает, чем ещё, пол, говорил о немаленьком возрасте этого сомнительного заведения. Но, несмотря ни на что, здесь царила какая-то особая, своя атмосфера, дарившая чувство умиротворённости.

— Гораций!? — донёсся удивлённый голос. Профессор что, был здесь настолько часто вхож? — Какими судьбами?

К ним подошёл русоволосый мужчина лет тридцати на вид, с усами-щёточками. И, судя по фартуку из тяжёлой ткани, он был барменом. А за его поясом была заткнута — вот ведь! — волшебная палочка. И теперь-то Том поняла, что это не просто обычный бар, а мужчина, стоящий напротив неё — не просто всего лишь какой-то там бармен.

— Том! — воскликнул Слагхорн. А Том дёрнулась как от удара наотмашь. И только спустя несколько секунд к ней пришло понимание — обращались совсем не к ней. Осознание происходящего подняло в ней глухую ярость. — Так получилось, что сегодня я — сопровождающий для юной студентки! — и Слагхорн сделал жест рукой, показывая на Том.

— Миледи, добро пожаловать в Дырявый котёл, — вежливо, в полушутливой манере поклонился ей бармен. Но, видимо, на её лице отобразилось что-то такое, что заставило его слегка занервничать.

— Это Том… — начал представлять её Слагхорн, но запнулся, вспомнив о её крошечной просьбе, которую он не смог исполнить даже сейчас. — Или Марволо, — поспешно исправился он.

— Так Том или Марволо?.. — озадаченно произнёс бармен, вперив в неё внимательный изучающий взгляд, так и не выпуская из рук бокал, который он протирал старой тряпкой уже на автоматизме, не обращая на это уже никакого внимания — вероятно, сказывался опыт работы.

— Меня зовут Том, но я предпочитаю, чтобы меня называли моим вторым именем, Марволо, — Том тоже не поскупилась и направила на бармена колючий, цепкий взгляд.

— О, так ты, значит, моя тёзка! — дружелюбно воскликнул бармен, явно в поисках, как выбраться из получившейся странной ситуации. Тем самым ещё больше разозлив Том сравниванием.

— Я думаю, лучше мисс Риддл поскорее расправиться со всеми своими делами в Косой аллее как можно скорее! — спасательным кругом встрял Слагхорн, уводя её под руку к дальней двери. — Марволо, девочка моя, ну и напугали же вы меня! Вы смотрели на него так, словно готовы были вот-вот вцепиться ему в глотку! — закудахтал он, как курица-наседка.

«С радостью вцепилась, если бы вы не встряли!» — зло промелькнула мысль в голове Том.

Но только сейчас она осмотрелась вокруг себя. Они были в странном закоулке, что-то вроде заднего входа в никуда. Одни голые кирпичные стены, окружавшие их. Помещение было небольшим — примерно два на три ярда⁽²⁾, и странно было то, что оно вообще никак не использовалось. Ни как кладовая, ни как небольшой кабинет — вообще никак! Довольно крякнув, Слагхорн вытащил свою волшебную палочку, которую с превеликим удовольствием продемонстрировал Том ещё при поездке на метро и постучал кончиком по определённым впалым кирпичикам, которые при обычном распорядке вещей можно было бы и не заметить.

Как только его палочка коснулась до последнего кирпича, неприступная до этого стена начала меняться. Многочисленные кирпичи, до этого, казалось бы, прочно вмурованные в общую конструкцию, начали хаотично раздвигаться, постепенно преобразуясь в круглую арку.

…И тут перед Том открылся новый мир. Мир, непохожий ни на что, что до этого момента ей удавалось увидеть. В первый же миг Том бросилось в глаза огромное белоснежное здание, возвышавшееся над маленькими магазинчиками.

— Гринготтс! — торжественно объявил Слагхорн. Около отполированных до блеска дверей стоял… — Гоблин, — вздохнув, продолжил профессор, но теперь уже улыбаясь скорее из вежливости и поглаживая свои моржовые усы.

Гоблин был ростом ниже даже самой Том, которая для своего возраста и так была очень маленькой (сказывалось недоедание). У гоблина были крохотные чёрные глазки без белков, которые, казалось, смотрели прямо в душу, бледная кожа, острые нос и уши, и длинные пальцы.

Когда они подошли ко входу, гоблин им приветливо улыбнулся. Хотя, нет, улыбкой это было трудно назвать. Это был именно оскал.

— Будь осторожна, — положил ей свою руку на плечо Слагхорн, что Том вздрогнула. Она не любила прикосновения, даже дружеские — они всегда напоминали ей о наказаниях в приюте. — Гоблины умные, но не самые дружелюбные звери. А Гринготтс полностью находится под их руководством. Так что запомни, Том: надёжнее Гринготтса места нет, — он говорил тихо, чтобы только Том его слышала. — Ну, кроме разве что Хогвартса… — добавил Слагхорн, чуть помедлив.

Они вошли в огромный зал с не менее огромным потолком, посреди которого висела роскошная люстра с бриллиантами. Всё это очень контрастировало с покрытыми копотью и пылью барными стойками в Дырявом Котле, с тем полумраком, который там царил, и всей той белизной и чистотой, что была здесь. И Том даже показалось, что внутри Гринготтс намного больше, чем его видно снаружи.

Здесь было всё, чего раньше не видела Том, о чём она даже и мечтать не смела раньше: роскошь, богатство, магия.

В голове невольно промелькнула абсурдная мысль. Всё как в той глупой сказке про Золушку. Вот только феей-крестной здесь оказался нелепый Слагхорн, балом — мир магии, а Золушкой — маленькая девочка, от которой никто не ожидал того, что она может ломать всем кости, не касаясь их и пальцем.

По бокам вдоль зала проходили высокие стойки, за которыми тоже сидели гоблины и что-то сосредоточенно карябали на пергаментах большими пушистыми перьями. Слагхорн провёл её к одной из самых ближайших стоек.

— Получение денег для учебного года в Хогвартсе. Из общей казны, — гоблин, отложив перо, приветливо оскалился. И Том подумалось, что гоблины не любят никаких приветствий и любезностей — им всё нужно предоставлять коротко и по делу. Такой человек как Слагхорн не стал бы обращаться со всеми подряд без вежливостей. Тем более, если здесь сказывалось и знаменитое педантство англичан. — Гоблины не любят волшебников и грубы с ними, как и волшебники с гоблинами, но без сотрудничества никак, поэтому обе стороны и пытаются свести разговоры к минимуму, — вполголоса сказал ей Слагхорн, подтверждая её догадки, когда гоблин куда-то ушёл.

И Том подумалось, что волшебники очень сильно недооценивают гоблинов. Несмотря на все нелестные комментарии, которые всё это время отпускал Слагхорн в сторону волшебного народца, гоблины уже показались ей хорошими союзниками.

Вскоре этот же самый гоблин и вернулся, но привёл с собой и второго. Второй гоблин тоже был в униформе, с видом, далёким от дружелюбного, но в отличии от первого нёс с собой непонятный свёрнутый пергамент и небольшой кинжал.

— Согласится ли мисс дать несколько капель своей крови для опознания?.. — спросил гоблин, что изначально стоял за стойкой.

Том посмотрела на Слагхорна и увидела, что он теперь тоже выжидающе смотрел на неё, чтобы она согласилась на условие. Интересно, в каких целях ещё можно использовать свою кровь в волшебном мире…

— Если это так нужно, я согласна, — коротко ответила Том, смотря прямо на довольно скалящегося гоблина. Ей протянули кинжал. Он был небольшим, примерно четыре⁽³⁾ дюйма в длину и мало походил на орудие чьего-нибудь убийства. Кинжал выглядел простым, с серебряной рукоятью, на которой тянулось что-то вроде рунной вязи.

Смело полоснув им поперёк ладони и стиснув зубы до лёгкой боли, чтобы не зашипеть, Том поднесла сжатую в кулак ладонь к уже любезно развёрнутому пергаменту. Несколько алых капель крови упали, и этого оказалось достаточно для того, чтобы они в один момент впитались в него. Том подалась вперёд, надеясь увидеть, что же там такое будет дальше, но ей не дали этого сделать. Гоблин грубо и внезапно выхватил пергамент прямо из-под носа. Том моргнула. Гоблины уже отвернулись от неё и рассматривали внезапно заинтересовавший их пергамент.

— Это мера предосторожности, — параллельно пустился в объяснения Слагхорн. — По крови можно определить, магглорождённый ты или нет. Так же, уж не знаю как, но ещё можно определить и семейное положение, и родственников, если у тебя есть в родственниках волшебники. Ты сейчас официально сирота. Магглорождённые и полукровки могут менять обычные маггловские деньги на монеты чеканки Гринготтса. Но, увы, у сирот нет ни того, ни другого. Поэтому тебе должны выдать деньги из общего фонда, чтобы ты смогла учиться, — Слагхорн перевёл дух, прежде чем снова продолжить — теперь уже более печальным тоном: — Боюсь, скоро установят закон, что такие как ты, позже, когда вы уже окончите обучение, будете выплачивать банку все те средства, которые он вложил вас. А сейчас всего лишь надо подтвердить твоё официальное положение в обществе, — слова «официальное положение в обществе» неприятно полоснули по сознанию. Снова напоминание, где её исконное место… — Эта система создана и для того, чтобы кто ни попадя не брал деньги из общего фонда. Так что… — он будто специально растянул именно эти слова. — Если всё в порядке, то тебе сейчас же выдадут положенные деньги.

Том слегка кивнула головой в согласии. Система и вправду была заведена не просто так.

Наконец, когда гоблины закончили свою возню, один из них повернулся к Том и посмотрел прямо на неё, улыбаясь. Нет, вот теперь она готова была поспорить, что гоблин старается именно улыбаться, а не скалиться.

— Мисс Риддл может получить свою выплату, — проскрипел он.

Когда Том спускалась вниз по белокаменной лестнице Гринготтса, в её только что приобретённом кошельке радостно звякали монеты, выплаченные в качестве пособия из общего фонда.

Из объяснений Слагхорна она поняла, что один галлеон равен семнадцати сиклям, а один сикль равен двадцати девяти кнатам. И, если верить гоблинам и самому профессору, предоставленных ей денег обязательно должно хватить.

Раньше, когда голая кирпичная стена перед ней только-только сложилась в круглую арку, огромное белое здание Гринготтса в один момент привлекло к себе всё её внимание, беспощадно убирая на второй план всё прочее. Сейчас же Том шла по Косой аллее и не могла дольше нескольких секунд задержать своё внимание на чём-либо одном. Несколько раз в опасной близости рядом с ней пронеслись несколько волшебников на мётлах. Подумать только! — мётлы, в волшебном мире летают на мётлах! — это же должно быть до ужаса неудобным!

Оказывается, у волшебников была весьма странная манера одеваться. Некоторые щеголяли в мантиях (что пояснил ей Слагхорн); две другие дородные волшебницы, стоявшие около ветрины колдозоомагазина, были одеты в достаточно пышные платья, неизменно напоминающие ей аристократов какого-нибудь восемнадцатого века. И… Том завидовала им, завидовала им потому, что сама не могла себе позволить ничего больше, чем простенькое застиранное платьице, с въедающимся запахом дешёвого мыла.

— Сэр, как же посторонние магглы не заходят в Дырявый Котёл, если он находится в достаточно доступном месте? — спрашивала Том у Слагхорна.

В ответ она получила объяснение с множеством совершенно ненужных лирических отступлений. Но суть Том поняла. Магглоотталкивающие чары. Их вешали везде, где магглам не следовало совать свой нос.

Чем больше Том видела, тем больше ей хотелось понять, как же это всё устроено, познать что-то гораздо более глубокое, чем просто обычная безделушка.

Витрины магазинов поражали разнообразием магического мира.

Она уже побывала в ателье мадам Малкин, где её несколько смутила летающая мерная лента, она купила котёл для урока Зелья, который будет преподавать Слагхорн. Кстати, если говорить о нём, то он куда-то поспешно ушёл, ещё когда Том покупала мантии, объяснив это внезапно появившимися делами. Что за такие у него дела, Том так и не успела понять. Но подозревала, что этими «делами» он назвал своё желание продолжить разговор с тем барменом из «Дырявого Котла». Разговор, который подразумевал под собой бесполезное деление информацией из разряда «всё очень плохо в моей жизни». Хоть Том и знала Слагхорна не больше трёх часов, но могла предположить, что он относится именно к такому типу людей. Людей, которые предпочитают не решать свои проблемы, а жаловаться на них. Люди, которые представляют собой для Том довольно жалкое зрелище.

Том стояла перед самым входом в очередной магазин в Косой аллее. Лавка была в очень маленьком и относительно новом здании. Нельзя было точно сказать, сколько ему лет. Огромные золистые буквы над входом гласили: «Волшебные палочки от Олливандера». А прямо над тяжёлой дверью из тёмного дерева красовалась надпись:

«Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры».

Том толкнула дверь — колокольчик, оповещающий о новых посетителях, робко звякнул и замолк. Внутри помещение казалось ещё более узким. Полная противоположность Гринготтсу. Здесь царил лёгкий безумный беспорядок из небольших длинных чёрных коробочек, которые были раскиданы в кучки по всюду.

Том подошла к стойке. Царил полумрак и уютная, успокаивающая тишина. Сильный контраст с шумной улицей, оставшейся за тяжёлой дверью.

Внезапно, из-за ближайшего шкафа, верх которого упирался куда-то в потолок, на передвижной лесенке — таких, какие обычно есть в библиотеках, — выехал молодой парень, которому нельзя было дать и больше двадцати лет. Его тёмные всклокоченные волосы и чуть прищуренные оливковые глаза, подёрнуты дымкой некого безумия, только дополняли общую картину.

— Здравствуйте, — поздоровалась Том. А странный владелец лавки наконец спустился и подошёл к стойке, не переставая её с интересом разглядывать.

— О, тоже первый курс Хогвартса… — протянул он, мазнув по Том взглядом. — Правша, левша?

— Что? — Том недоумённо моргнула. Такого вопроса она во всяком случае не ожидала. А собственная растерянность начинала раздражать.

— Какой рукой удобнее писать, — терпеливо уточнил он, уже успев скрыться за многочисленными полками и шкафами, что сейчас Том могла только слышать его голос. — Правой, левой?

— Правой, — сказала она и отшатнулась в сторону, когда несколько чёрных коробочек плавно подлетели к стойке.

— Попробуйте вот эту, — Том и не успела опомниться, как ей уже протягивали длинное, тёмное, немного сучковатое древко. Только что же продавец был скрыт в недрах магазина, а сейчас уже с самым безмятежным видом стоял за лавкой. — Тис. Сердечная жила дракона. Тринадцать дюймов, — и, судя по недоумённому выражению лица Том, он решил дополнить: — Ох, магглорождённые… Материалы, из которых сделана палочка, — а затем резко добавил, как что-то нечто само собой разумеющееся, махнув рукой в лёгком раздражении: — Взмахните палочкой.

Том сделала неуклюжее движение кистью, и из многочисленных шкафов и полок начали выпадать чёрные коробочки с палочками, от куда-то в воздух взметнулась кипа бумаг, которые тут же разлетелись по всему помещению.

— Любопытная вы покупательница… — заинтересованно протянул Олливандер — как буквально несколько секунд поняла Том, вспомнив вывеску у входа. Олливандера, казалось, вообще не расстраивал учинённый ею беспорядок от одного — всего лишь одного! — взмаха палочкой.

Хотя, если так подумать, то если каждому, кто покупает палочку, попадается хотя бы одна неподходящая ему…

То к подобному беспорядку он, должно быть, привык давно.

Вопрос только в том, почему он посчитал её какой-то необычной покупательницей, если все устраивали такой вот хаос.

Том уверенно отложила неподходящую ей волшебную палочку обратно, в мягкий наполнитель коробки.

— Виноградная лоза. Сердечная жила дракона. Десять и три четверти дюйма, — такими же обрывистыми фразами сообщил Олливандер, протягивая Том следующую волшебную палочку.

Том только и взять успела — даже взмаха делать не пришлось! — а горшок, стоящий неподалёку, лопнул, и от палочки раздался какой-то звук, подозрительно похожий на треск засохшего дерева. Том как можно быстрее отложила непослушную ветку на стойку. Не хватало ещё, чтобы ей предъявили счёт за испорченное имущество и товар!

— Нет… Нет, ничего из этого не подойдёт… — как в бреду бормотал Олливандер, взъерошивая ещё больше, и без того, стоящие в разные стороны волосы, и взмахом своей собственной палочки заставляя все коробочки и неподошедшие палочки уплывать по воздуху куда-то в другое место. — Ну, конечно! — внезапно просиял он, и Том едва не подпрыгнула на месте, когда другая чёрная коробочка со свистом и глухим стуком приземлилась на стойку. — Вот, попробуйте эту. Тис. Перо феникса. Тринадцать с половиной дюймов, — ей в ладонь легла ещё одна палочка. Тонкая, заострённая на конце, с вырезанным из кости утолщением у рукояти.

Зловещее, непохожее ни на что, что она видела раньше. Пугающее и тянущее к себе.

И Том почувствовала тепло, разливающееся по всему телу, почувствовала, как палочка приятно греет ладонь. Том ощутила необъяснимое, странное, непривычное ощущение правильности происходящего. Она обернулась: осколки лопнувшего горшка, бумаги и поваленные вещи начали взлетать в воздух и кружится вокруг Том плотной стеной. Всё быстрее и быстрее. Том как будто бы внутри урагана оказалась. Урагана, такого же неукротимого, как и она сама. Где-то среди всего этого безумного потока вспыхнула искра, а затем и разгорелся огонь. Всё это перемешалось. Яркие, алые и оранжевые языки пламени были совсем рядом с ней, облизывали подол её платья — но не обжигали, а лишь приятно грели. Лишь только моргнула — и всё прекратилось. Все вещи разом с глухим стуком упали на пол. Вот только теперь вместо них это был пепел.

— Тисовые палочки выбирают сильных, уверенных в себе людей, способных на решительные действия, — тихо и вкрадчиво начал Олливандер, рассматривая её с ещё большим любопытством, чуть склонив голову набок. — Перо феникса — редкий материал, усиливающий связь между палочкой и её владельцем, но требующий высокого уровня мастерства, — прошло несколько секунд, прежде чем Том поняла, что речь шла о палочке, которая сейчас покоилась в ладони, приятно грея. — Она ваша. Семнадцать галлеонов.

Том закопошилась, отсчитывая нужную сумму.

— Я уже жду от вас великих свершений, — почти полушёпотом, с ноткой безумия и фанатизма, проговорил Олливандер, принимая монеты от неё.

Том улыбнулась уголками губ и подалась вперёд:

— О, поверьте, великие свершения обязательно будут…

— Так как вас зовут? — спросил Олливандер, когда она уже подошла к двери и вытянула руку, чтобы толкнуть её.

— Зовите меня Марволо, — приторной улыбкой улыбнулась Том на прощание.

— Марволо… — задумчиво протянул Олливандер, будто пробуя её второе имя на вкус. — Марволо.

Но она уже его не слышала, идя по заполненной людьми улице.

Воздух во «Флориш и Блоттс» был густым от запаха старой бумаги, кожи и магических чернил. Том стояла около одного из многочисленных шкафов. Она жадно, с голодным блеском в глазах, почти с хищной интенсивностью, скользила кончиками пальцев по корешкам книг. Том, в отличии от остальных детей, никогда не листала книги с легкомысленным любопытством. Все книги были для неё бесценным кладезем знаний. А для Том знания всегда должны приносить пользу. Она всегда обирала нужные и бес всяких сожалений отбрасывала совершенно бесполезные.

Том думала, как и в каком порядке стащить те, которые ей приглянулись, чтобы никто не заметил. Да, она купила всё, что ей было необходимо. Но, к сожалению, гоблины постарались, чтобы её бюджет подходил только для покупки предметов по чётко выверенному списку. И сейчас это казалось Том совершенно ненужным, костью в горле стоящим и преграждающим путь к знаниям.

На мгновение пальцы Том, до этого бережно скользящие по корешкам разных книг, остановились. Любопытное название, с не менее любопытным содержанием. Она подавила в себе вздох разочарования, что это очередная бесценная книга, которую она в ближайшие несколько лет путём честных людей не заполучит. Обидно до кома в горле.

Её концентрацию нарушил спокойный, уверенный голос за спиной:

— «Тёмные силы: руководство для начинающих»? Смелый выбор для первого знакомства с магическим миром. Большинство начинают с «Квиддича сквозь века», — слова прозвучали как насмешка.

Том резко обернулась. Перед ней стоял мальчик её возраста с высокомерно поднятым подбородком, идеально сидящей мантией и чёрными волосами, уложенными с врождённым аристократизмом. Глаза его были чуть сощурены и внимательны, но в них плясали лёгкие смешинки. Он выглядел так, как она всегда представляла себе волшебное высшее общество — то, к чему она стремилась и что одновременно презирала.

Потому что твоё будущее зависит только от того, из вагины какой матери ты вылез.

— Знание — не преступление, — парировала она, не моргнув глазом. Её голос был ровным, без тени робости, что явно удивило его. — Глупо бояться силы только потому, что её называют «тёмной». А большинство пусть и остаются большинством. Я не намерена быть как стадо баранов, которые мыслят точно также как и их лидер.

Она ожидала насмешки, но вместо этого он кивнул, будто она произнесла нечто само собой разумеющееся.

— Альфард Блэк, — представился он, после ещё нескольких секунд внимательного рассматривания Том, кивнув скорее из любопытства, чем из вежливости.

Он представился, и это был сознательный жест уважения. Том уловила это. Она выпрямилась, приняв вид королевы, принимающей дань.

— Том Риддл, — просто ответила она, в заинтересованности склонив голову набок. Её удивило то, что он не стал орать о «невежливых и невоспитанных грязнокровках», как это сделала одна дамочка, когда Том всего лишь слегка задела её плечом, пока пробиралась сквозь толпу. Нет, в нём не было того снобизма и надменности. Альфард выглядел гордо, но смотрел на неё как на равную. — Я полагаю, «Блэк» — это одна из тех фамилий, что правят этим миром?

— Правят? Нет. Скорее, цепляются за обломки того, что когда-то было великим. Наш мир гниёт, мисс Риддл. Ценится чистота крови, а не сила ума. Чтятся устаревшие законы, а не прогресс. Мир... мир будто увядает.

В его словах прозвучала та самая нота, что всё это время вибрировала в её собственной душе. Том увидела в нём сейчас не просто богатого чистокровного наследника, а родственный интеллект. Союзника.

Том прикусила щёку, раздумывая, чем ответить. Ей казалось, что с её новым знакомым у неё сейчас проходит что-то вроде соревнования по плетению словесных паутин. У кого из них кружево получится красивее, тоньше, неоспоримее.

— Тогда, возможно, его нужно пересадить. В новую почву. И полить... чем потребуется, — уголок её рта дрогнул в подобии улыбки.

Они смотрели друг на друга, и Том почувствовала, как между ними пробежала искра того молчаливого понимания, которое сильнее любых клятв.

Она ещё не знала, куда их заведёт этот путь, но уже знала, что они пойдут по нему вместе.

1) 1688 г. — Славная революция в Англии, так же встречается в исторической литературе под таким названием, как «Бескровная революция»

Вернуться к тексту

2) ≈1,8 м х 2,7 м

Вернуться к тексту

3) ≈10см

Вернуться к тексту