Цвет Судьбы (джен)

Хогвартс, Большой Зал

Большой Зал сиял тысячами парящих свечей, отражавшихся в ночном небе под потолком. Воздух гудел от возбужденных голосов первокурсников, выстроившихся в очередь перед табуретом, на котором покоилась старая, потертая Распределяющая Шляпа.

Альбус Дамблдор, в своих лучших звездных мантий, сидел за столом преподавателей с мягкой, довольной улыбкой. Его голубой взгляд скользнул по рядам испуганных и восторженных лиц, легко находя то, что искал: взъерошенные черные волосы и след от проклятие в ту зловещую ночь. Нет, не нашел. Улыбка Дамблдора слегка потускнела. Возможно, мальчик спрятался в толпе.

Профессор Минерва МакГонагалл развернула пергамент.

— Аббот, Ханна! — выкрикнула она.

Девочка с дрожащими коленями надела Шляпу, которая через мгновение прокричала: «Пуффендуй!»

Дамблдор кивал, аплодируя, но его взгляд продолжал безуспешно искать Гарри. Тревога, тихая и холодная, начала шевелиться у него в груди. Он знал о инциденте с «Хогвартс-экспрессом». Знало все Министерство. Но Хагрид докладывал, что лично отправил мальчика на станцию.

Очередь таяла. «Малфой, Драко» — «Когтевран!». «Грейнджер, Хелена» — «Гриффиндор!».

— Поттер, Гарри! — громко и четко произнесла профессор МакГонагалл.

В Зале воцарилась мертвая тишина. Все замерли в ожидании. Шепот, прокатившийся было по залу, стих. Все глаза устремились на очередь первокурсников. Никто не вышел.

Профессор МакГонагалл нахмурилась, поднесла пергамент ближе к глазам.

— Поттер, Гарри! — повторила она громче, с легкой ноткой нетерпения.

Тишина стала гнетущей. Дамблдор перестал играть с своей бородой. Его пальцы сомкнулись на ручке кресла. Северус Снегг, сидевший по другую сторону, изобразил на своем лице маску скучающего презрения, но его черные глаза сузились.

— ПОТТЕР, ГАРРИ! — в третий раз прокричала МакГонагалл, и ее голос прозвучал уже не как призыв, а как требование, окрашенное тревогой.

Тишина взорвалась. По Залу прокатился гул удивления, сплетен и вопросов. «Где он?», «Может, испугался?»

Паника читалась не только на лицах учеников. Она была на лице Альбуса Дамблдора. Его обычное спокойствие испарилось, как дым. Он резко встал, его яркая мантия взметнулись. Лицо стало бледным и осунувшимся. Он не смотрел на учеников. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, будто он пытался пронзить стены замка и найти ту единственную нить судьбы, которая оборвалась.

«Он не просто опоздал, — пронеслось в голове Дамблдора. — Его нет. Его нигде нет».

Мысленно он уже перебирал возможности: Темный Лорд, похищение, несчастный случай… Или нечто худшее? Мог ли мальчик, не зная своих сил, совершить нечто, что заставило бы его исчезнуть? Защитные чары, наложенные на мальчика кровью его матери, должны были держаться, пока он считал дом Дурслей своим пристанищем. Дамблдор был в этом уверен. Но теперь в этой уверенности появилась трещина.

— Минерва, — его голос, обычно полный силы, прозвучал приглушенно. — Продолжайте церемонию. Я должен… мне нужно кое-что сделать.

Не дожидаясь ответа, он быстрыми шагами вышел из Зала, оставив за собой шепоток, переросший в громкие обсуждения. Исчезновение Мальчика-Который-Выжил в первый же день учебного года было сенсацией, затмившей даже само Распределение.

Махотокоро, Зал Предназначения

Пока в Хогвартсе царила суматоха, в Зале Предназначения школы Махотокоро царила атмосфера спокойной торжественности. Вместо готических арок здесь были легкие деревянные своды, а вместо свечей — мягкий свет бумажных фонарей, плывущих под потолком. Ученики сидели на татами рядами, одетые в темно-синие кимоно с гербом школы — цветущей сакурой и взмывающим драконом.

В центре зала на низком лакированном столике стоял идеально гладкий хрустальный шар размером с человеческую голову. Он был абсолютно прозрачен и казался пустым.

Директор Кайдо Танака, в парадном кимоно, поднялся вместе с профессором Танакой, которая держала в руках свиток с именами.

— Ученики Махотокоро, — голос директора был тихим, но он заполнял собой все пространство. — Сегодня вы не просто выберете дом. Шар Судеб покажет цвет вашей магической души и укажет путь, на котором ваш дар раскроется полнее всего. Подойдите, коснитесь шара, и он ответит вам.

Один за другим первокурсники подходили к шару. Клали на него ладонь. И шар вспыхивал разными цветами, а профессор Танака объявляла результат.

— Аоки, Кенджи! — Мальчик подошел, коснулся шара. Тот залился глубоким землисто-коричневым светом. — Факультет Земли. Специализация — травология и зельеварение!

— Сато, Хикару! — Шар вспыхнул ярко-желтым. — Факультет Молнии. Специализация — защита от темных искусств и боевая магия!

Гарри, стоявший в очереди, чувствовал себя немного не в своей тарелке. Все было так непохоже на то, что он представлял себе по рассказам Хагрида о Хогвартсе. Но рядом с его ногами, сидя с царственной осанкой, грелась Юки. Ее присутствие успокаивало.

— Потта-сан, Харии! — произнесла профессор Танака, слегка исказив его имя на японский манер.

Гарри сделал шаг вперед. Шепоток прошел по залу. Все знали, кто он. Иностранец. Тот самый мальчик. Он почувствовал на себе тяжесть сотен взглядов.

Он подошел к хрустальному шару. Его ладонь была немного влажной от волнения. Он глубоко вздохнул и положил руку на прохладную, идеально гладкую поверхность.

Произошло не сразу. Шар будто задумался. Затем из его глубины поползла дымка. Она заклубилась, смешалась и разделилась на два потока. Один поток стал ослепительно-белым, чистым и ясным, как первый снег. Другой — густым, почти черным, но не зловещим, а глубоким, как ночное небо, усыпанное звездами.

Два цвета не смешивались, а танцевали друг вокруг друга, образуя идеальный инь-ян. Затем по белому цвету пробежали искры серебра, а по черному — вспышки изумрудной зелени.

В Зале воцарилась полная тишина. Даже директор Танака поднял брови в удивлении.

Профессор Танака первая нашла слова, и в ее голосе прозвучало неподдельное почтение:

— Потта-сан, Харии! Факультет… Неба и Бездны! — Она сделала паузу, глядя на сияющий шар. — Специализация… Родовая магия и защита. Двойственная природа. Редчайшее проявление.

Гарри убрал руку, и шар снова стал прозрачным. Он не совсем понимал, что это значит, но по реакции окружающих понял, что произошло что-то исключительное.

Директор Танака подошел к нему, и его глаза сияли не просто интересом, а глубоким удовлетворением.

— Небо и Бездна, — произнес он тихо, так, чтобы слышал только Гарри. — Свет, доставшийся тебе от матери, и глубина, унаследованная от отца. И нечто большее… то, что подарила тебя сама судьба. Твой путь, Гарри, будет уникальным. Добро пожаловать домой.

Юки, сидевшая рядом, мягко ткнулась головой в его ногу. Гарри посмотрел в ее разные глаза — голубой и зеленый. И понял, что его судьба не потерялась где-то в тумане английской платформы, а продолжается. А где-то далеко, в старом замке, седовласый волшебник в отчаянии искал своего мальчика-который-выжил, который нашел свой настоящий дом.