Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Владик, словно соловей в золотой клетке, пел свои странные песни о будущем, а Алексей слушал, затаив дыхание, будто перед ним раскрывали древний свиток с пророчествами.
— Там люди летают в железных птицах, — шептал Владик, его пальцы дрожали, как листья на осеннем ветру, — а на улицах горят огни, ярче, чем все свечи Зимнего дворца вместе взятые.
Алексей, бледный, как лунный свет, ухватился за его руку.
— А боль? — спросил он, и в его голосе звенел страх, острый, как лезвие. — Ты сказал, у меня… не будет будущего.
Тишина между ними натянулась, словно струна, готовая лопнуть. Владик почувствовал, как что-то горячее и тяжелое подкатывает к горлу — вина, смешанная с беспомощностью.
— Я не знаю, — признался он, и слова его упали, как камни в бездонный колодец. — Но если есть хоть один шанс спасти Империю…
— По твоим словам нас всех ждет гибель. Революция на подходе, папа в отчаянии, а тут еще эта проклятая война, — грустно сказал цесаревич.
— Леша, я клянусь тебе: я не предам ни тебя, ни твоего отца, ни вашу семью, — решительно сказал Владик глядя в глаза последнему принцу России, — Даже не смотря, что может предложить мне Ульянов со своими большевиками, а узнав, что я из будущего естественно они захотят заполучить меня всеми силами и способами. Я не хочу, чтобы Россия утонула в Революции, братоубийственной гражданской войне, семьдесят лет безбожной власти после которой Россия вновь будет пытаться вернуть былое величие. В мое время страна возродилась с большим трудом и потерями, поверь мне, тебе не захочется этого знать, — со слезами на глазах закончил парнишка.
— Нашего отца и нашу семью. Ты мой брат, Владик, ты часть нашей семьи, — со всей своей детской добротой сказал Алексей, обняв названного брата.
— Спасибо, Лёша, с…спасибо — сердечно поблагодарил его, мальчик
В этот момент дверь скрипнула, и в библиотеку вошла царица Александра. Ее глаза, холодные, как зимнее небо, скользнули по ним, и Владик понял — она знает.
— Мальчики, — ее голос был мягким, как шелк, но с ядом, спрятанным в складках, — вам не стоит говорить о таких вещах. Историю не изменить, все что суждено нам послано свыше. Судьбу не обмануть
Алексей потупил взгляд, но Владик встретил ее взгляд, и между ними пробежала искра — вызов, замаскированный под покорность.
— Простите, ваше величество, — сказал он, но в голове уже крутились планы, острые, как бритва.
Если история — это поезд, мчащийся к пропасти, то кто сказал, что нельзя переложить стрелки?
* * *
Владик наблюдал, как царица Александра отворачивается, ее платье шуршало, словно змея, скользящая по каменному полу. Ее уход оставил за собой аромат жасмина и угрозы, натянув в воздухе невидимую нить напряжения. Алексей все еще держал его руку, пальцы холодные, как ледяные сосульки.
— Если она знает, — прошептал Алексей, голос дрожащий, как тонкий лед на озере, — то мы уже мертвы.
— Мы не мертвы, пока дышим, — ответил Владик, его глаза горели, как угли в печи. — И если она думает, что может нас остановить, то она ошибается. История пишется теми, кто смеет бросить вызов.
Он подошел к окну, его тень растянулась по стене, словно призрак, готовый к прыжку. За стеклом ночь была густой, как чернила, и звезды мерцали, словно осколки разбитого зеркала.
— Ты говоришь о железных птицах и огнях, — сказал Алексей, подходя ближе, его дыхание смешалось с холодом ночи. — Но как мы сможем добраться туда, если даже за стенами дворца нас ждет гибель?
Владик обернулся, его улыбка была острой, как кинжал.
— А кто сказал, что мы должны оставаться в пределах истории? — его голос звучал, как шепот заговорщика, обещающего свободу. — Есть пути, о которых она даже не догадывается. Ты готов рискнуть всем ради будущего?
Алексей замер, его сердце билось, как барабан в тишине. Он знал, что ответит, но слова застряли в горле, словно камни. Его названный брат подошел ближе, их лица оказались в сантиметрах друг от друга, и в воздухе повисла тяжесть, насыщенная невысказанным.
— Мы сделаем это, — наконец сказал Алеша, и его голос был твердым, как сталь. — Но только вместе.
Владик кивнул, его глаза блестели, как полированный меч. В эту ночь они стали еще ближе разделяя общую тайну будущего, их судьбы переплелись, словно корни могучего древнего дерева имя которого — Империя. И если падение было неизбежным, то они упадут, держась за руки, чтобы в последний момент переложить стрелки поезда — туда, где их будущее еще не было предопределено. Они не знали, что за соседним стеллажом их слушал император. Николай Александрович был рад и счастлив, что Бог послал им такого храброго мальчонку, и он сделает все чтобы защитить свою пополняющуюся семью. И увидев своих крадущихся сыновей, и родного и приёмного, царь тихо пошел за ними.
* * *
Владик почувствовал, как воздух между ними стал густым, как мед, и каждый вдох казался испытанием. Алексей стоял так близко, что Владик мог разглядеть мельчайшие трещины в его уверенности, словно тонкая глазурь на фарфоре, готовом треснуть. Его пальцы, все еще холодные, сжались вокруг руки Владика сильнее, и в этом прикосновении была вся невысказанная боль, весь страх, который они делили.
— Ты знаешь, что это значит, — прошептал Владик, его голос был низким, как гул подземного грома. — Если мы сделаем шаг за пределы, назад пути не будет.
Алексей закрыл глаза, его веки дрожали, словно крылья бабочки, пойманной в сеть. Он знал, что Владик прав. Никто из них не был наивен. Они шли навстречу чему-то, что могло их уничтожить, но в этом же заключалась их сила. Они выбирали это сами.
— Я не боюсь, — выдохнул Алексей, и эти слова, такие простые, прозвучали как клятва. — Но если мы упадем… если мы…
Владик прервал его: — Мы не упадем. Мы взлетим. И если даже звезды откажутся светить для нас, мы сами станем светом.
В этот момент их сердца бились в унисон, как два барабана, ведущих войско в битву. Владик почувствовал, как в груди Алексея что-то сломалось и тут же срослось заново, крепче, чем прежде. Он знал, что этот момент изменит их навсегда. Их дыхание смешалось, и в воздухе, насыщенном жасмином и угрозой, вдруг появилась новая нота — надежды на счастливую и долгую жизнь, такой хрупкой, что она могла разбиться от одного неверного слова, несмотря на опасность расстилавшейся над ними и императорской семьей, несмотря на опасность нависшей над Российской империей.
— Тогда идем в светлое будущие — сказал Алексей, и в его голосе не было ни колебаний, только решимость, закаленная огнем.
Они шагнули в ночь, тени следовали за ними, словно преданные спутники. И хотя тьма была непроглядной, их путь освещала лишь одна мысль — они писали свою историю, и никто, не мог этого остановить.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |