Тени за Портретами (джен)

— Нам нельзя оставаться здесь, — прошептала Гермиона, отступая от портрета.

Гарри молча кивнул. Драко стоял, прижавшись к стене, с бледным лицом. В отличие от обычного самодовольного вида, сейчас он выглядел… по-человечески напуганным.

— Это было не привидение, — наконец заговорил он, глядя в темноту, где та тень прошла сквозь стены. — Привидения не оставляют таких следов в магическом поле.

— Откуда ты это знаешь? — насторожился Гарри.

— Потому что я не идиот, Поттер, — резко бросил Драко. — А ещё потому, что мой отец однажды упоминал об «отголосках» древних заклинаний. О магии, которая не исчезает, а впитывается в места силы, как яд в кровь.

Он поднял палочку и провёл ею вдоль стены. Камень зашипел, словно от прикосновения кипятка.

— Здесь проход, — прошептал он. — Или... был когда-то.

Гермиона наклонилась ближе. Каменная кладка чуть вибрировала — еле заметно, как дыхание застывшего зверя. На её поверхности проявились бледные руны, проступившие, как синяки.

— Эти символы... это не латинский. Это более древнее, — прошептала она. — Архаичная нордическая система. Запретные руны, не используемые после 900-х годов. Слишком сильные, слишком опасные.

Она провела пальцами по одной из них — и тут же отдёрнула руку.

— Она живая.

— Что это вообще значит? — спросил Гарри.

— Это значит, что здесь когда-то была дверь. И не просто дверь — а артефакт, запечатанный магией. И судя по тому, что мы слышали… её что-то изнутри царапает.

Они пробирались обратно в гостиную Гриффиндора почти молча. Малфой ушёл в другую сторону, оставив после себя только холодное предупреждение:

— Если вам дорога жизнь, держитесь подальше от этого коридора.

Когда Гарри и Гермиона наконец добрались до башни, портрет Полной Дамы был на месте — но выглядел встревоженной.

— Ты слышала странные голоса? — сразу спросила Гермиона.

— Везде сегодня были голоса, дитя. Сначала тихие, как ветер. А потом всё громче... И кто-то постучал изнутри рамы. Из задней стороны моего портрета.

Она поёжилась.

— Этого не было с тех времён, как… — она осеклась.

— Как что? — Гарри шагнул ближе.

— Как исчез мой брат.

Они замерли.

— Я никогда не говорила. Он был учеником Хогвартса. 1873 год. Пропал в ту же ночь, когда, по слухам, открылась некая Комната. Не Тайная Комната. Другая. Та, о которой не говорят.

— Как она называлась? — прошептала Гермиона.

— Мы звали её по-разному, — Полная Дама глянула в сторону, будто опасаясь, что её услышат. — Но чаще всего… Комната Эха.

На следующий день всё выглядело… слишком спокойно.

Как будто ночь была сном, который не стоит вспоминать.

Но на завтрак в Большом зале отсутствовали трое учеников: два первокурсника и одна шестикурсница из Равенкло. Профессора не поднимали паники, но Гарри видел, как профессор Макгонагалл переглянулась с Флитвиком — тревожно, настороженно.

— Они не пришли на завтрак? — спросила Гермиона, пробежав глазами по столам.

— Нет. И никто их не видел с вечера.

Рядом к ним подошёл Невилл, весь в мурашках:

— Вы не слышали? Один из портретов в западной башне... разорван. Холст, рама — всё. Остались только клочья.

Гарри и Гермиона переглянулись.

— Это не совпадение, — твёрдо сказала Гермиона. — Кто-то, или что-то, вырывается изнутри. И оно ищет...

— Что?

— Я не уверена. Но если легенда о «Комнате Эха» правдива — это может быть сущность, связанная с самой тканью замка. С магией основателей. Возможно, ещё до них.

— Мы должны туда вернуться, — твёрдо сказал Гарри. — Этой ночью. И не втроём. Надо заставить Малфоя помочь.

Гермиона удивлённо посмотрела на него:

— Ты ему доверяешь?

— Нет, — ответил Гарри. — Но он уже часть этого. И, как бы это ни бесило, он знает что-то, чего мы — нет.

Позже, в коридоре пятого этажа, когда солнце уже начинало заходить, в том самом месте, где накануне звучали шёпоты, камень в стене треснул.

Из образовавшейся щели выглянула чья-то рука — тонкая, с сероватой кожей и длинными когтями. Она ощупывала воздух, как слепой ищет путь. А потом — исчезла обратно в камень.

И вновь повисла тишина.